CC BY
28
Характеристика элементов лишительности, описывая микрополе даргинского и табасаранского дискурса, подтверждает прототипическое значение эмоций. На наш взгляд, шкала элементов лишительности с характеристиками дискурса представляет значение заимствованной метафоры - концепта вежливости. См. таблицу 6.
В отличие от других дагестанских языков пространство лишительности лезгинского и табасаранского не проявляет тенденцию к грамматикализации концептуального поля. В лезгинском языке сегменты с лишительным значением отчетливо подчеркивают языковую картину метафоры avac'//аvаCirvаl «нет не имеется/отсутствие». См. таблицу 7.
Таблица 7
Синонимы заимствованных метафор табасаранского языка с лишительным значением лезгинских форм avaC'
a- av- ava-
«есть; имеется» «да; знак согласия» местоимение «ты есть»
Концептуальное поле описательного дискурса с классом табасаранского репрезентанта структурирует принципиальную предпосылку. См. таблицу 8:
Функционально-стилистическая дифференциация репрезентантов лишительности табасаранского языка актуализирует экспрессивную номинацию, представляя актанты именной/глагольной формы. В чеченском языке модификация номинантов лишительности регистрируется актантами глагола и имени [5, с.281]. В первом случае - непрямая отчуждаемая принадлеж-
Библиографический список
Таблица 8
Элементы табасаранского языка с репрезентантом описательного дискурса -suz >uz
класс существительных класс глаголов класс глаголов
инфинитив императив
ars «серебро» ärs+uz «воткнуть» uz «налей!»
с репрезентантом * ars+dar «не серебро» с репрезентантом* dа-r+äs+uz «не воткнуть» с репрезентантом* mu-uza «не наливай!»
ность различает актант существительного, во втором - прямая неотчуждаемая принадлежность фиксирует актант глагольной формы. См. Таблицу 9.
Таблица 9
Система выражения концепта лишительности с названиями репрезентантов чеченского языка
dos* «не имеющий» mоttоbоs*urg «без языка»
dоs*urg «не имеющий чего-л.» gоvrjоs*urg «без лошади»
Можно считать, что стилистика языков Дагестана не различает релевантную сферу, поскольку национальный язык формируется в доминантной национальной культуре - тюркско-да-гестанской языковой общности. Следовательно, в качестве основных сфер стилистики следует выделить функциональные типы тюркско-дагестанской языковой общности.
1. Леонтович О.А. Концептологический анализ. Методы коммуникативных исследований. Москва: Гнозис, 2011: 87 - 92.
2. Никольский Л.Б. Синхронная социолингвистика. Москва, 1976: 12 - 34.
3. Национальный состав и владение языками, гражданство. Итоги Всероссийской переписи населения 2010 (орган федеральной службы по Республике Дагестан). Т. 3. Махачкала: Гостат, 2013.
4. Степанов Ю.С. Альтернативный мир. Дискурс. Факт и принцип причинности. Язык и наука конца XX века: сб. статей. Москва: РГГУ, 1995.
5. Шихалиева С.Х. Средства выражения семантики локализации в восточнолезгинских языках. Вопросы типологии русского и дагестанских языков. Махачкала, 2008: 280 - 286.
References
1. Leontovich O.A. Konceptologicheskij analiz. Metody kommunikativnyh issledovanij. Moskva: Gnozis, 2011: 87 - 92.
2. Nikol'skij L.B. Sinhronnaya sociolingvistika. Moskva, 1976: 12 - 34.
3. Nacional'nyj sostav i vladenie yazykami, grazhdanstvo. Itogi Vserossijskojperepisinaseleniya 2010 (organ federal'nojsluzhbypo Respublike Dagestan). T. 3. Mahachkala: Gostat, 2013.
4. Stepanov Yu.S. Al'ternativnyj mir. Diskurs. Fakt i princip prichinnosti. Yazyk i nauka konca XX veka: sb. statej. Moskva: RGGU, 1995.
5. Shihalieva S.H. Sredstva vyrazheniya semantiki lokalizacii v vostochnolezginskih yazykah. Voprosy tipologii russkogo i dagestanskih yazykov. Mahachkala, 2008: 280 - 286.
Статья поступила в редакцию 21.10.18
УДК 81'373.6; 811.161.1'373.6
Shustova S.V., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Perm State University (Perm, Russia),
E-mail: [email protected]
Noskova I.V., teacher, "Globus" Language Center (Perm, Russia),
E-mail: [email protected]
NATURAL-LANDSCAPE CODE IN PHRASEOLOGICAL AND PAREMIOLOGICAL SPACE (WOOD / TREE / ДЕРЕВО). The article deals with issues relating to the actualization of the natural-landscape code in English and Russian cultures. Culture represents the ultimate integrative concept of humanitarian knowledge. Currently, there are numerous definitions of this concept, a variety of interpretations, which is due to the variety of real forms of its existence. Phraseological units and paremia, identified from a number of dictionaries of English and Russian, perform the function of culture signs and thus act as an instrument for representing the basic attitudes of a particular culture. The object of the analysis in the article is the linguocultural potential of phraseological and paremi-ological units of English and Russian languages. The authors discuss the contents of the proposed approach. The subject of the analysis is a natural-landscape code and the means of its actualization. The specifics of the cultural code include the preservation of certain cultural information, the preservation of hidden information related to the context in which the code acquires the ability to generate meanings and accumulate them.
Key words: phraseological, paremia, culture, English, Russian, linguoculturology, mentality, image.
С.В. Шустова, д-р филол. наук, доц., проф. каф. лингводидактики,
Пермский государственный национальный исследовательский университет, г. Пермь,
E-mail: [email protected]
И.В. Носкова, преподаватель, магистр филологии, ООО Языковой центр «Глобус», г. Пермь,
E-mail: [email protected]
ПРИРОДНО-ЛАНДШАФТНЫЙ КОД ВО ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКОМ И ПАРЕМИОЛОГИЧЕСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ (WOOD / TREE / ДЕРЕВО)
В предлагаемой статье рассматриваются вопросы, касающиеся актуализации природно-ландшафтного кода в английской и русской культурах. Культура представляет предельное интегративное понятие гуманитарного знания. В настоящее время существуют многочисленные дефиниции этого понятия, разнообразные интерпретации, что обусловлено многообразием реальных форм её существования. Фразеологические единицы и паремии, выявленные из ряда словарей английского и русского языков, выполняют функцию знаков культуры и таким образом выступают в качестве инструмента представления основных установок той или иной культуры. Объектом анализа в настоящей статье является лингвокультурный потенциал фразеологических и паремиологических единиц английского и русского языков. Дискуссионность предлагаемого подхода существует. Предметом анализа выступает природно-ландшафтный код и средства его актуализации. К особенностям культурного кода относятся: сохранение определенной культурной информации, сохранение скрытой информации, связанной с контекстом, в котором код приобретает способность генерировать смыслы и накапливать их.
Ключевые слова: фразеологизм, паремия, культура, английский язык, русский язык, лингвокультурология, мен-тальность, образ.
Культура как качественная характеристика жизнедеятельности человека в созданной им реальности («вторая природа»), где приобретенными являются идеальные, духовные образования, немыслима без языка [1, с. 6]. Культура определяется как «часть картины мира, которая отображает самосознание человека, исторически видоизменяющегося в процессах личностной или групповой рефлексии над ценностно-значимыми условиями природного, социального и духовного бытия человека» [2, с. 19]. В каждой культуре сквозь призму исторического опыта страны и посредством фразеологических единиц строится ранжированная шкала отрицательных, осуждаемых и положительных, наиболее ценимых качеств человека [3, с. 31]. Вопрос о неразрывности культуры и истории нашел отражение в работах основателя отечественной культурологии и семиотики Ю.М. Лотмана, который отмечает, что культура есть память. В связи с этим она всегда тесно связана с историей, при этом подразумевая непрерывность нравственной, духовной, интеллектуальной жизни человека, общества и человечества [4, с. 8]. Положение, высказанное в трудах Э. Сепира, о том, что люди видят мир по-разному - через призму своего родного языка, показывает, что определяющее влияние на мировидение нации оказывает язык. Языки отличаются своими языковыми картинами мира [5, с. 32]. В дальнейшем эта мысль получила свое развитие в работах Ю.Д. Апресяна и С.Г. Тер-Минасовой, которые сходятся во мнении, что каждый язык обладает своим собственным способом «мыслить мир». По утверждению Ю.Д. Апресяна в этом способе находит воплощение цельная коллективная философия, своя для каждого языка [6, с. 312]. С.Г. Тер-Минасова считает, что представление о мире (картина мира) навязывается человеку языком [7, с. 214].
Мысль о влиянии языка на образ мышления народа находит глубокую критику известного американского психолога и лингвиста С. Пинкера. В результате проведенных исследований С. Пинкер выносит важное положение, которое заключается в том, что образы, лежащие в основе мышления, с одной стороны, и предложения в языке, с другой стороны, действуют во многом друг другу наперекор. Следовательно, людям не свойственно думать на языке, английском или немецком, или любом другом, они думают на мыслекоде, который, весьма вероятно, лежит в основе всех языков [8, с. 49]. Во второй половине ХХ в. в рамках семиотики возникла отрасль, получившая наименование семиотики культуры. Это позволило интерпретировать явления языка и культуры как явления одного порядка. Культура представилась взору исследователей как система знаковых систем [см., например, 9; 10; 11]. Как заметил К. Леви-Стросс, язык есть одновременно и продукт культуры, и её важная составная часть, и условие существования культуры. Более того, язык -специфический способ существования культуры, фактор формирования культурных кодов [12, с. 118].
Связующим звеном между языком и культурой является человек-носитель языка и культуры. Именно поэтому язык способен репрезентировать национальную ментальность его носителей [13, с. 63]. Код культуры выступает как некая тематическая совокупность имен, которые, помимо общеязыковых, несут дополнительные культурные значения. Культура представляет собой единство кодов, каждый из которых формирует определенный фрагмент языковой картины мира. Так, например, при описании природно-ландшафтного кода исследователи выделяют в особые группы фразеологизмы и единицы паремиологи-ческого фонда, включающие следующие элементы: река, вода,
гора, камень, море, лес, дерево и др. В фокусе внимания авторов находятся элементы wood, tree, дерево.
Мифологическое значение единицы HUNGER DRIVES THE WOLF OUT OF THE WOOD состоит в том, что без определенных действий человеку ничего не добиться. Выражение применимо исключительно к людям, к чертам характера человека. Мы можем соотнести данную паремию с русской пословицей «Волка ноги кормят». Согласно The Consise Dictionary of Proverbs первое упоминание паремии было зафиксировано во французском языке и датируется ранним XIV в.: "la fains enchace le louf dou bois, hunger chases the wolf from the wood." (Fr.) [14]. В английском языке мы можем проследить употребление данной паремии в среднеанглийский период: "As hunger chaceth the wolfe out of the wode thus sobrete [sobriety] chaseth the deuyl fro the man." (1483 Cato B6V). "Hunger driues the wolfe out of the wood, if I had not great neede of monie, you should neuer haue them so dog cheape." (1591 Second Fruits 125). "This one .. I own is the child of necessity. Hunger, thou knowest, brings the wolf out of the wood." (1748 Gil Bias (1749) IV. XII. vii.). "Hunger, proverbs say, allures the wolf from the wood." (1872 Works (1897) III. 323). "Hunger.. causes the wolf to sally from the wood." (1905 Line of Love iv.) [15]. Через компонент-лексему wolf актуализируется связь с анималистическим кодом. Подобно волкам, для которых движение представляет возможность прокормить себя и свое потомство, человек испытывает необходимость в активных действиях для его жизнедеятельности. Образ паремии восходит к противопоставлению «свое-чужое» через лексему wood, актуализирующую природно-ландшафтный код. В образе единицы wood актуализируется «свое» освоенное пространство. Для удовлетворения человеческих потребностей, возникает необходимость в освоении чужого пространства.
Фразеологизм TOUCH WOOD в своем буквальном смысле означает стучать по дереву. Мифологическое значение заключается в выражении надежды, что произойдет что-то хорошее, в стремлении «не спугнуть удачу или не сглазить ее» [1б]. Фразеологическая единица находит свои корни в латинском языке (absit omen) и появляется в Великобритании к 1850 г. Американский вариант единицы knock on wood стал распространенным в XX в. Происхождение фразеологизма основано на суеверии, что если постучать по дереву, это отпугнет злых духов. Следует заметить, что в мифологии лес и деревья ассоциируются с добрыми духами. "It derives from the pagan belief that malevolent spirits inhabited wood, and that if you expressed a hope for the future you should touch, or knock on, wood to prevent the spirits from hearing and presumably preventing your hopes from coming true." (Neil Crowfoot, Crystal Palace UK). "He's never even been to the doctor's, touch wood. - Touch wood, I've been lucky enough to avoid any other serious injuries." [17]. "Touch wood something positive will happen." (Times, Sunday Times 2012). Как правило, данная фразеологическая единица употребляется в качестве ответной реплики на какое-либо утверждение. «Touch wood» и «Knock on wood» используются, когда хотят пожелать удачи в каком-либо деле. Отражая природно-ландшафтный код, лексема wood выступает как символ защищенности и удачливости.
Паремия THE TREE IS KNOWN BY ITS FRUIT означает, что полезность дерева оценивается качеством плодов, которые это дерево приносит, а не его внешним видом. Применима и к человеку. Человека мы оцениваем по его поступкам. Считается, что паремия имеет библейское происхождение: "The tree is known by his fruit." (MATTHEW xii. 33 (AV)). "Judge the treе by his frute, and not by his leves." (1528 W. TYNDALE Obedience of Christian Man
88V). "If then the tree may be known by the fruit.. there is virtue in that Falstaff." (1597-8 SHAKESPEARE Henry IV, Pt. 1 II. iv. 414). "A tree is known by the fruit, and not by the leaves." (1670 J. RAY English Proverbs 11). "Lutherans said the tree is known by its fruit. Teach a pure faith, and abuses will disappear." (1896 J. A. FROUDE Council of Trent iv). "The mental life.. [is] rooted in spite and envy. .. Ye shall know the tree by its fruit." (1928 D. H. LAWRENCE Lady Chatterley's Lover iv). "'I never judge a man by his mask.' 'A tree should be judged by its fruits,' Myna responded." (1955 S. N. GHOSE Flame of Forest I. 15) [18]. Паремия функционирует как стереотипное представление об обманчивости внешности и манер и важности внутреннего мира.
Единица CANNOT SEE THE WOOD FOR THE TREES означает «быть неспособным рассуждать о полной картине происходящего, уделяя внимание мельчайшим второстепенным деталям, критиковать мелкие недостатки и придавать ценности по-настоящему чему-то значимому» [там же]. Имеется в виду, что лицо (группа лиц, профессиональные, политические, иные общности) не может распознать смысл какого-либо явления, события, процесса, правильно оценить ситуацию, положение дел из-за того, что не замечает связи между отдельными деталями и потому оказывается не в состоянии составить из них целостную картину. Это выражение уместно в ситуации, когда кто-либо придает слишком большое значение деталям, настолько большое, что теряется общий смысл. Например, рассказывая историю, рассказчик приводит столько подробностей и деталей, что в итоге невозможно понять и вспомнить о чем, собственно, он рассказывал. Впервые данная единица упоминается в глоссарии Джона Хэйвуда (John Heywood's glossary 1546):
"An olde saied sawe, itche and ease, can no man please.
Plentie is no deyntie [dainty]. ye see not your owne ease.
I see, ye can not see the wood for trees."
"Thou canst not orwilt not see wood for trees." (1583 B. MELBANCKE Philotimus Sijb). "He could not have beene able as hee went along to have seene the Wood for Trees." (1640 HOWELL Dodona's Gr. 217). "This was like, not seeing the Wood for Trees." (1751 Affect. Narr. H.M.S. Wager 92). "One hardly sees the wood for the trees." (1888 PATER Ess. fr. Guardian (1896) 95 Garrick) [19]. Образ единицы восходит к архетипическому противопоставлению «общего» и «частного», «целого» и «части» и соотносится природно-ландшафтным кодом культуры через компоненты trees и wood. Компонент wood символизирует, с одной стороны, нечто большое, крупное, объемное, но при этом состоящее из отдельных элементов, а с другой стороны, нечто оставшееся непознанным, не проясненным для понимания. Образ фразеологизма строится на основе метонимического отождествления знания, понимания, то есть видения: подобно тому, как растущие на кромке леса деревья не позволяют заглянуть в глубь него, частные подробности закрывают от человека суть происходящего. Фразеологизм в целом передает стереотипное представление о том, что мелкое, несущественное может помешать опознать крупное, важное, значительное.
В Историко-этимологическом словаре русского языка дерево имеет следующее толкование и этимологию: 1) многолетнее растение с твердым стволом и отходящими от него ветвями, образующим крону, 2) «древесина», «строительный материал»; укр. дерево, деревйна - «древесина», блр. дзерава, дрэва - «древесина», ср. болг. дърво - «дерево». В русском языке древо с производным - из старославянского. Прилагательное древесный отмечено Поликарповым (1704 г.). Древесина - в словарях с
Библиографический список
1841 г. Ср. лит. dervá: darvá - «смола», латыш. darva - «деготь», гот. triu - «дерево», англ. tree - «дерево», др.-сканд. tjara - «смола», tyrvi - «смолистое (сосновое) дерево», ср.-нем. tere (> нем. Teer) - «смола», др.-ирл. daur, daro - «дуб», бретон. dervenn -«дуб», перс. дар - «дерево», хетт. taru - «лес». Старшее значение и.-е. слова, по-видимому, было «дуб» [20, с. 243].
Анализ паремиологических словарей русского позволяет выделить следующие группы паремий, включающих в свой состав элемент дерево и актуализирующие ряд признаков и особенностей менталитета русских: 1) качества, свойства характера человека: Гнилое дерево никуда не годится: что ни сделаешь, все развалится; Дерево от плодов, а человек от дел познается; Дерево смотри в плодах, а человека (людей) - в делах; Только гнилое дерево поплывет против течения; Доброе дерево против воды (течения) не плывет (БСРП); 2) особенности воспитания, обучения, образования: Дерево гнется, пока молодое; Гни дерево, пока гнется, учи дитятко, пока слушается; Гни дерево, пока молодо; Каково дерево, таковы и ветки, каковы родители, таковы и детки (БСРП); 3) характер межличностных отношений: Дерево держится корнями, а человек - друзьями; С ним водись, а камень за пазухой держи (БСРП); 4) характер причинно-следственных отношений: Каково дерево, таков и клин, каков батька, таков и сын; Каково дерево, такова и отрасль (таково и яблоко, таковы и ветки); От доброго дерева - добрые отрасли; От доброго дерева - добрый и плод; От сухого дерева не живет отростельца; Не влезай на дерево - не упадешь; Сначала дерево пускает корни, а потом уже начинает расти вверх (БСРП); Ель не сосна, шумит неспроста; Куда дерево клонилось, туда и повалилось (ПРН); 5) признак терпеливости: Древо скоро садят, да не скоро от него плоды едят; За один раз древо не срубишь (БСРП); 6) признак непреодолимости препятствий: Как дерево не гни, оно все вверх смотрит; Легче новое дерево вырастить, чем кривое выпрямить; Горько дерева корень: хоть в меду вари - не будет сладок (БСРП).
Каждый язык отражает способ восприятия и организации мира - его концептуализацию, что во многом определяется системой языковых значений и личностных смыслов. Фразеологический и паремиологический фонды являют собой пространство значений, которые фиксируют в языке знания о мире, интерпретации национально-культурного опыта конкретной языковой общности. Каждый язык создает свою фразеологическую и па-ремиологическую парадигмы. Отдельные фразеологические единицы или паремии могут совпадать между собой, парадигмы совпадать не могут [см., например, 21, с. 431], так как в их основе находится психологический фактор различения объекта и предмета восприятия, которые, в свою очередь, подвергаются различной интерпретации. В задачи статьи не входил сопоставительный анализ фразеологических и паремиологических парадигм английского и русского языков в аспекте актуализации при-родно-ландшафтного кода, но это перспективное направление, поскольку фронтальное исследование субстратного материала в тесной связи с лексикой, историей этнических культур и этимологией, докажет идиоэтничность фразеологии и паремиологии.
Список сокращений
БСРП - Мокиенко В.М., Никитина Т.Г., Николаева Е.К. Большой словарь русских пословиц. М.: ОЛМА Медиа групп, 2010. 1026 с.
ПРН - Даль В.И. Пословицы русского народа. СПб.: Авалон, Азбука-классика, 2007. 304 с.
1. Лагоденко Д.В. Межкультурные осложнения в контексте перевода. Лингвистика и межкультурная коммуникация: монография. Часть II. Научн. ред. к. филол. н. Е.В. Шутова. Москва: Перо, 2014..
2. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический илингвокультурологический аспекты. Москва: Школа «Языки русской культуры», 1996.
3. Барашян В.К. Этнокультурная специфика реализации концепта «мужественность» в английской фразеологии. Вестник Адыгейского университета. 2018; 1 (212): 29 - 33.
4. Ю.М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. Москва: Гнозис, 1994.
5. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. Москва: Прогресс: Изд. группа «Универс», 1993.
6. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т. II. Интегральное описание языка и системная лексикография. Москва: Языки русской культуры, 1995.
7. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. Москва: Слово / Slovo, 2000. 261 с.; Москва: МГУ, 2004.
8. Пинкер С. Язык как инстинкт. Москва Либроком, 2009.
9. Барт Р Семиотика: Поэтика. Москва: Прогресс, 1989.
10. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. Москва: Прогресс: Гнозис, 1992.
11. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. Санкт-Петербург: Symposium, 2006.
12. Леви-Стросс К. Структурная антропология. Москва: Главная редакция восточной литературы, 1985. 536 с.; Москва: Эксмо-Пресс, 2001.
13. Маслова В.А. Лингвокультурология. Москва: Издательский центр «Академия», 2001.
14. Simpson J.A., Speake J. The Concise Oxford Dictionary of Proverbs. Oxford: Oxford University Press, 1992.
15. The Oxford Dictionary of Proverbs Online 2009. Available at: http://www.oxfordreference.com/view/10.1093/acref/9780199539536.001.0001/a cref-9780199539536
16. English Proverbs: The Phrase Finder. Available at: http://www.phrases.org.uk/meanings/proverbs.html
17. Cambridge Advanced Learner's Dictionary & Thesaurus. Available at: https://dictionary.cambridge.org/dictionary/
18. The Oxford Dictionary of Proverbs Online 2009. Available at: http://www.oxfordreference.com/view/10.1093/acref/9780199539536.001.0001Za cref-9780199539536
19. Cambridge Advanced Learner's Dictionary & Thesaurus. Available at: https://dictionary.cambridge.org/dictionary/
20. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. 13 560 слов. Т. 1-2. Москва: Русский язык, 1993.
21. Кириллова Н.Н. В.Г. Гак - теоретик фразеологии. Язык и действительность: сборник научных трудов памяти В.Г. Гака. Москва: ЛЕНАНД, 2007: 426 - 432.
References
1. Lagodenko D.V. Mezhkul'turnye oslozhneniya v kontekste perevoda. Lingvistika i mezhkul'turnaya kommunikaciya: monografiya. Chast' II. Nauchn. red. k. filol. n. E.V. Shutova. Moskva: Pero, 2014..
2. Teliya V.N. Russkaya frazeologiya. Semanticheskij, pragmaticheskij i lingvokul'turologicheskij aspekty. Moskva: Shkola «Yazyki russkoj kul'tury», 1996.
3. Barashyan V.K. 'Etnokul'turnaya specifika realizacii koncepta «muzhestvennost'» v anglijskoj frazeologii. Vestnik Adygejskogo universiteta. 2018; 1 (212): 29 - 33.
4. Yu.M. Lotman i tartusko-moskovskaya semioticheskaya shkola. Moskva: Gnozis, 1994.
5. Sepir 'E. Izbrannye trudy po yazykoznaniyu ikul'turologii. Moskva: Progress: Izd. gruppa «Univers», 1993.
6. Apresyan Yu.D. Izbrannye trudy. T. II. Integral'noe opisanie yazyka i sistemnaya leksikografiya. Moskva: Yazyki russkoj kul'tury, 1995.
7. Ter-Minasova S.G. Yazykimezhkul'turnaya kommunikaciya. Moskva: Slovo / Slovo, 2000. 261 s.; Moskva: MGU, 2004.
8. Pinker S. Yazyk kak instinkt. Moskva Librokom, 2009.
9. Bart R. Semiotika: Po'etika. Moskva: Progress, 1989.
10. Lotman Yu.M. Kul'tura i vzryv. Moskva: Progress: Gnozis, 1992.
11. 'Eko U. Otsutstvuyuschaya struktura. Vvedenie vsemiologiyu. Sankt-Peterburg: Symposium, 2006.
12. Levi-Stross K. Strukturnaya antropologiya. Moskva: Glavnaya redakciya vostochnoj literatury, 1985. 536 s.; Moskva: 'Eksmo-Press, 2001.
13. Maslova V.A. Lingvokul'turologiya. Moskva: Izdatel'skij centr «Akademiya», 2001.
14. Simpson J.A., Speake J. The Concise Oxford Dictionary of Proverbs. Oxford: Oxford University Press, 1992.
15. The Oxford Dictionary of Proverbs Online 2009. Available at: http://www.oxfordreference.com/view/10.1093/acref/9780199539536.001.0001/a cref-9780199539536
16. English Proverbs: The Phrase Finder. Available at: http://www.phrases.org.uk/meanings/proverbs.html
17. Cambridge Advanced Learner's Dictionary & Thesaurus. Available at: https://dictionary.cambridge.org/dictionary/
18. The Oxford Dictionary of Proverbs Online 2009. Available at: http://www.oxfordreference.com/view/10.1093/acref/9780199539536.001.0001/a cref-9780199539536
19. Cambridge Advanced Learner's Dictionary & Thesaurus. Available at: https://dictionary.cambridge.org/dictionary/
20. Chernyh P.Ya. Istoriko-'etimologicheskij slovar'sovremennogo russkogo yazyka. 13 560 slov. T. 1-2. Moskva: Russkij yazyk, 1993.
21. Kirillova N.N. V.G. Gak - teoretik frazeologii. Yazyk i dejstvitel'nost': sbornik nauchnyh trudov pamyati V.G. Gaka. Moskva: LENAND, 2007: 426 - 432.
Статья поступила в редакцию 21.10.18
УДК 81.367; 81.373
Yarbilova D.M., postgraduate, Department of Russian Language, Dagestan State University (Makhachkala, Russia),
E-mail: [email protected]
REPEATITION AS AN IMAGE-ENHANCING MEANS IN THE MODERN FEMALE AVAR POETRY. The article deals with semantic-stylistic features of the use of repetition of different types in modern Avar female poetry, identifies individual and an author's and typologically common features of lexical, lexical-morphological and lexico-syntactic repetitions, their gender-related connotative possibilities. The research studies the role of repetition in forming a communicative strategy of an author of a poetic work and semantic-stylistic consequences of the use of substantive, verbal and adjectival repetitions. The paper determines the role of parcellation in the implementation of communicative and pragmatic tasks of the authors of poetic works. Repetitions of different types are considered as fragments of an author's linguistic picture of the world. The articvle reveals the symbolic nature of the individual components in the chain of repetitions, conditioned by the mentality and cultural traditions of native speakers; determines the role of personal (individually subjective) and socially significant factors in the formation of the associative-figurative evaluation and communicative strategy of the author of a poetic work.
Key words: Avar female poetry, semantic-stylistic functions of repetitions, gender-conditioned national-cultural and individual-author's connotations, symbolism, language picture of the world.
Д.М. Ярбилова, аспирант каф. русского языка, Дагестанский государственный университет, г. Махачкала,
E-mail: [email protected]
ПОВТОРЫ КАК ОБРАЗНО-УСИЛИТЕЛЬНЫЕ СРЕДСТВА В СОВРЕМЕННОЙ ЖЕНСКОЙ АВАРСКОЙ ПОЭЗИИ
В статье рассматриваются семантико-стилистические особенности использования повторов разных типов в современной аварской женской поэзии, определяются индивидуально-авторские и типологически общие признаки лексических, лек-сико-морфологических и лексико-синтаксических повторов, их гендерно обусловленные коннотативные возможности; обращается внимание на роль повторов в формировании коммуникативной стратегии автора поэтического произведения и семантико-стилистические последствия использования субстантивных, глагольных и адъективных повторов; определяется роль парцелляции в реализации коммуникативно-прагматических задач авторов поэтических произведений. Повторы разных типов рассматриваются в качестве фрагментов авторской языковой картины мира; выясняется символическая природа отдельных компонентов в цепочке повторов, обусловленная менталитетом и культурными традициями носителей языка; определяется роль личных (индивидуально-субъективных) и общественно значимых факторов в формировании ассоциативно-образной оценочности и коммуникативной стратегии автора поэтического произведения.
Ключевые слова: аварская женская поэзия, семантико-стилистические функции повторов, гендерно обусловленные национально-культурные и индивидуально-авторские коннотации, символика, языковая картина мира.
