CC BY
8ПРИРОДА СОЦИАЛЬНЫХ НАУК В ФИЛОСОФИИ ПРАВА (С.Н. БУЛГАКОВ, Р. ШТАММЛЕР)
ФРОЛОВА Елизавета Александровна,
доктор юридических наук, профессор кафедры теории государства и права и политологии Юридического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова (МГУ). E-mail: frolova.msu@mail.ru
Краткая аннотация: В статье рассматриваются отдельные вопросы природы социальных наук на примере теорий С.Н.Булгакова и Р.Штаммлера. Показана эволюция взглядов С.Н. Булгакова - являясь приверженцем марксизма в начале своего творческого пути, впоследствии он перешел к обоснованию идеалистической философии. Дается оценка взглядов С.Н. Булгакова социологом права Н.И. Кареевым.
Abstract: In the article some questions of the nature of social sciences are considered on the example of the theories of S.N. Bulgakov and R. Stammler. The evolution of the views of S.N. Bulgakov is shown. Bulgakov - being an adherent of Marxism at the beginning of his creative career, later he proceeded to substantiate idealistic philosophy. An assessment of the views of S.N. Bulgakov is a sociologist of law N.I. Kareyev.
Ключевые слова: философия права, социология права, история и методология юридической науки, марксизм, неокантианская философия права.
Keywords: philosophy of law, sociology of law, history and methodology of legal science, Marxism, neo-Kantian philosophy of law.
На рубеже XIX-XX вв. в философии и юриспруденции большое внимание уделялось вопросам методологии науки, проблемам понимания и соотношения естественных и социальных наук. Этой темой занимались представители разных направлений в области философии права и решались вопросы поиска социальных закономерностей с позиции различных идеологий. Так, сторонники марксизма, исследуя природу социальных наук, по-своему видели закономерности общественных явлений. Известный русский религиозный философ и правовед Сергей Николаевич Булгаков (1871 -1944) в ранний период своего творчества отстаивал позиции материалистического понимания истории. По его мнению, ставя все социальные явления в причинную зависимость от изменений в социальном хозяйстве, эта идеология вносит единство и закономерность в процесс постоянно сменяющихся явлений социальной истории. С этой точки зрения, социальное развитие как целое, понимается в виде естественного процесса, подчиненного естественным законам; оно идет в согласии с философией Канта, установившей постулаты нашего разума. Исходя из этих постулатов, можно сказать, рассуждал русский правовед, что закономерности в обществе должны быть a priori постулированы разумом, в смысле единства закономерности, любая теория социального развития должна стать монизмом.
В конце 1896 г. Булгаков опубликовал статью «О закономерности социальных явлений», которая была вызвана книгой немецкого юриста, философа права Рудольфа Штаммлера (1856-1938) «Хозяйство и право с точки зрения материалистического понимания истории» (вышла в свет в начале 1896 г.). Штаммлер отстаивал необходимость социальной философии, которая, по его мнению, должна отвлечься от содержания исторически данного социального устройства и устремиться к пониманию закономерности об-
щественного бытия людей. Он признавал, что для установления всеобщих закономерностей простой индукции недостаточно - основополагающие условия социально-научного познания устанавливаются человеческим сознанием и требуют самостоятельного исследования[1]. Сторонники теории взаимодействия, которую критиковал в это время Булгаков, утверждали существование нескольких самостоятельных факторов исторического развития и признавали несколько рядов причинной связи, которая проявляется в одном предмете. Данная теория, с его позиции, имеет право на существование в качестве переходного состояния к более высокой стадии закономерности в социуме. Русский философ доказывал истинность принципов социального материализма: целое социальной жизни - это единство, которое познается исходя из категории причинности; закономерность социальной жизни - это закономерность экономических явлений; познание этой закономерности есть познание причинного возникновения экономических феноменов. Исходя из этого, социальное развитие является естественным процессом, как и всякий другой природный процесс[2].
Штаммлер критиковал эту теорию, упрекая ее сторонников в терминологической неясности: не понятно, что такое экономические феномены, как именно следует понимать движение материи социальной жизни, что является экономическим отношением и мн. др. Кроме того, немецкий юрист полагал, что материалистическое понимание истории концептуально еще не выработано: не доказано, что социальная закономерность и причинное понимание социальных явлений - одно и то же[3]. Действия людей можно представить двояко: как причинно обусловленные внешними обстоятельствами и как долженствующие быть, т.е. произведенными волей человека. Причинное понимание, по Штаммлеру, неприложимо ко второму типу представлений; следователь-
Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве
но, рядом с единством каузальной (причинной) связи на уровне явлений должно существовать единство целей, которые перед собой ставит человек, стремясь произвести то или иное действие. Таким образом, наряду с каузальным пониманием событий существует телеологическое их понимание; различие этих видов пониманий обусловлено разницей в содержании соответствующих представлений[4].
Согласно его философии, любая цель формируется на основе исследований эмпирического материала из особенных условий, определяющих необходимость данной цели; в этом смысле человек, ставящий перед собой цели, должен держаться действительности. Однако сами по себе эти цели различны: можно выделить законные и незаконные, правильный выбор цели и ошибочный. Законной считается та цель, направление которой соответствует центральной цели, обязательной для других целей и объединяющей их воедино. Такой целью может быть только абсолютная, эмпирически необусловленная цель. Иными словами, человек при выборе целей должен руководствоваться не какими-то случайными стремлениями, личными желаниями или субъективными частными целями, а идеей, которая бы имела регулятивное значение для человеческой воли (при этом она может не вполне соответствовать опыту). В таком понимании цель должна быть свободна от эмпирической обусловленности и именно поэтому она будет объективно-обязательна.
С этих позиций Штаммлер критически оценивал теорию материалистического понимания истории, согласно которой исторический процесс совершается с помощью социальных конфликтов, представляющих собой внутреннее противоречие, реально проявляющееся в классовой борьбе. Само противоречие, согласно этому подходу, порождается несоответствием между производительными силами данного времени и устарелым правовым порядком, то есть между материей и формой социальной жизни. Форма (право) зависит от материи (социального хозяйства); следовательно, форма уступает материи и конфликт разрешается. Таким образом, зависимость хозяйства и права представляется как отношение средства и цели: старое право (инструмент) плохо служит людям, следовательно, оно должно быть заменено новым.
Штаммлер предложил иное решение этой про-блемы[5]. Во-первых, закономерность социальной жизни необходимо искать в форме общественного бытия людей, поскольку она формально объединяет всех членов общества. Во-вторых, закономерность социальной жизни, проявляющаяся в правовом (формальном) регулировании, может быть найдена, по его убеждению, только в идее целесообразности. Таким образом, кто ищет закономерности соци-
альной жизни, должны установить единство в целях формального регулирования[6]. Речь идет о том, что объединяющей высшей целью социального общежития может быть только та цель, которая общеприложима к другим целям как способ регулирования, а не в виде каких-либо особенных конкретных целей. Абсолютная цель всегда формальна. Штаммлер обозначил формулу абсолютной цели: «общество свободно хотящих людей» - как безусловную конечную цель социальной жизни. Эта формула по смыслу совпадает и почти буквально воспроизводит закон практического разума Канта о самодостаточности и цельности личности. Булгаков отмечал, что система Штаммлера представляет собой миниатюрную копию с системы Канта в том отношении, что обе они имеют два центра тяжести: но у Канта есть понятие «вещи в себе» и умопостигаемая свобода воли для обоснования нравственной свободы, что обеспечивает примат практического разума над теоретическим, а у Штамм-лера оба эти понятия равноправны. Симпатии Булгакова впоследствии окажутся на стороне более последовательной, как он считал, системы, а именно, на стороне теории Штаммлера. Идея «общества свободно хотящих людей» -это единственный регулятивный принцип, который дает оправдание социальному стремлению и надежное руководство законодателю. Идеал немецкого правоведа не достижим, как любая регулятивная идея: однажды достигнутый, идеал перестает быть таковым. Однако в его теории речь идет не о достижении состояния «общества свободно хотящих людей», а о достижении объективно правильной социальной жизни, которая при конкретных условиях имела бы формальное свойство закономерности.
В 1896 г. Булгаков, критикуя теорию Штаммлера, среди прочих замечаний в его адрес, писал: «Штаммлер не прав, когда говорит, что социальный конфликт с точки зрения марксизма есть противоречие между устарелым правом и новым хозяйством. Противоречие лежит глубже, в самом хозяйстве. (...) То, что стимулирует производство, - частная собственность, свободная конкуренция, то, с другой стороны, его и задерживает (перепроизводство, кризисы)»[7]. Булгаков в это время настоятельно уверял в возможности распространения категории причинности и на область социальных отношений[8]. Упрекам и обвинениям в «трюизмах» в наибольшей степени подвергался известный пример немецкого юриста с затмением Луны (сопоставление закономерности человеческих действий с закономерностью природных явлений). Для оценки развития идей Булгакова такие суждения о теории Штаммлера тем более показательны, поскольку в 1903 г. этот же пример Булгаков уже полностью принимал и разделял: «Как справедливо замечает Штаммлер, нельзя основать партии, ставящей целью со-
действовать наступлению лунного затмения, которое и без того придет в свое время с естественной необходимостью. Одно из двух: или социальный строй будущего общества необходим как лунное затмение, тогда обращение к свободе человека излишне, или же он не может мыслиться нами как необходимый и является в действительности только целью наших свободных стремлений. Середины или компромисса между свободой и необходимостью как состояниями сознания нет и быть не может». Поэтому всякая доктрина последовательного детерминизма подпадает под это неустранимое противоречие[9].
Марксистские взгляды Булгакова подвергались критике, причем не только со стороны представителей неокантианства, но и со стороны социологов права. Так, известный русский историк и социолог Николай Иванович Ка-реев (1850-1931) прозорливо замечал еще в 1897 г., что Булгаков, не в пример другим марксистским писателям, «ищет истины, а не думает, что он ее уже нашел»; он «не догматик и не диалектик», «хочет стоять на точке зрения критической философии и ожидает весьма многого от приложения принципов этой философии к проблемам социологии». Все это, замечал ученый, «дает право надеяться на то, что он не устоит до конца на точке зрения экономического материализма»[10], что вскоре и произошло с мировоззрением философа.
Кареев отмечал качественное отличие позиции Булгакова от идеологии марксизма. Оно заключалось в признании философом самобытной, самостоятельной личности, идеи которой он отстаивал и в своих ранних статьях. Критическое отношение Кареева к Булгакову было вызвано другим - его оценкой теории взаимодействия. Теоретики экономического материализма сводили все разнообразие социальной жизни к единому началу (экономике) и обрушивались на теорию взаимодействия, предполагавшую несколько независимых начал. Булгаков, как было отмечено,
Библиография:
выступал против теории взаимодействия, его «ужасало», что сторонники данной теории «признают несколько рядов причинной связи, действующей в одном и том же предмете». Однако философ одновременно утверждал, что «противоречивые элементы составляют сущность современного хозяйства», т.е. тем самым признавал несколько рядов причинной связи, действующей в одном предмете.
Кроме этого, Булгаков настаивал на том, что связь права с хозяйством чисто причинная; он высказывался против «телеологии в праве», замечая, что «телеологическое понимание права не может быть выведено из материалистического понимания истории». Последнее, отмечал Каре-ев, совершенно верно, но это не является аргументом против телеологического понимания права. Экономический материализм, утверждал социолог, еще требует доказательств своей теории, а телеологическое понимание права уже обосновано (Иеринг). Вообще, полагал социолог, Булгаков напрасно стремился увязать решение социального противоречия с зависимостью от гносеологии. Последняя устанавливает только общие принципы знания, а для решения социально-политических вопросов требуется их изучение с помощью различных методов. Поэтому, «из критики познания Канта никоим образом экономический материализм выведен быть не может»[11]. В дополнение к этому Кареев обратил внимание еще на одно важное обстоятельство оценки марксистского учения. Экономический материализм, замечал он, «хвалится своею объективностью: все, что ему противоречит, он объявляет порождением субъективизма и социального идеализма. Между тем, все экономические материалисты как раз являются носителями определенного социального идеала...»[12]. Этот факт, как можно заметить, с формальной стороны сближает марксистов с представителями идеализма, однако концептуально их идеалы отличаются и в методологическом отношении, и в содержательном, и в программном.
1. Булгаков С.Н. О закономерности социальных явлений // От марксизма к идеализму. Сб.ст. (1896-1903). СПб., 1903. С. 6.
2. Булгаков С.Н. О закономерности социальных явлений // От марксизма к идеализму. Сб.ст. (1896-1903). СПб., 1903. С. 7.
3. Булгаков С.Н. О закономерности социальных явлений // От марксизма к идеализму. Сб.ст. (1896-1903). СПб., 1903. С.10-16.
4. Изложение этих вопросов представляется важным, поскольку Булгаков после этой критики теории Штаммлера через несколько лет принял философию немецкого юриста.
5. Штаммлер Р. Хозяйство и право с точки зрения материалистического понимания истории: Социально-философское исследование. Пер. с нем. Изд.2-е. М., 2010. О правовой теории Штаммлера см.: Шавеко Н.А. Философия права Рудольфа Штаммлера: монография / Н.А.Шавеко. М., 2018; Он же. Правовой идеал: неокантианские и современные кантианские учения о справедливости: монография / под науч. ред. доктора юрид. наук, проф. Е.А.Фроловой. М., 2017.
6. Булгаков С.Н. О закономерности социальных явлений // От марксизма к идеализму. Сб.ст. (1896-1903). СПб., 1903. С.20-21.
7. Булгаков С.Н. О закономерности социальных явлений // От марксизма к идеализму. Сб.ст. (1896-1903). СПб., 1903. С.29.
8. Булгаков С.Н. О закономерности социальных явлений // От марксизма к идеализму. Сб.ст. (1896-1903). СПб., 1903. С.30.
9. Булгаков С.Н. О социальном идеале // Вопросы философии и психологии. 1903. III (68). Перепечатано: Булгаков С.Н. О социальном идеале // От марксизма к идеализму. Сб. ст. (1896-1903). СПб., 1903. С.290-291.
10. Кареев Н.И. Экономический материализм и закономерность социальных явлений. (по поводу статьи С.Н. Булгакова «О закономерности социальных явлений» // Вопросы философии и психологии, кн.1 (36), я-ф.1897. М., С.108-109.
11. Кареев Н.И. Экономический материализм и закономерность социальных явлений (по поводу статьи С.Н. Булгакова «О закономерности социальных явлений» // Вопросы философии и психологии, кн.1(36) М.,1897. С.118.
12. Кареев Н.И. Экономический материализм и закономерность социальных явлений (по поводу статьи С.Н. Булгакова «О закономерности социальных явлений» // Вопросы философии и психологии, кн.1(36) М.,1897. С.119.
