CC BY
130
I. ПРОБЛЕМЫ КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИИ В ЯЗЫКЕ
Л. В. Бронник
ПРИРОДА КОНЦЕПТА: «МЕНТАЛИЗМ - ДУАЛИЗМ - ФИЗИКАЛИЗМ» ИЛИ НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА ПРОБЛЕМУ?
В статье рассматривается проблема онтологического статуса концепта. В контексте современной философии сознания, помимо традиционных версий ментализма, дуализма и физи-кализма, широко обсуждается перспективность эмерджентного объяснения ментального. Автор, используя понятие онтологической эмердженции, предлагает считать концепт эмерджентным когнитивным феноменом. Данное допущение предполагает более активное сотрудничество между науками в рамках интердисциплинарной когнитивной программы.
Ключевые слова: природа концепта, классический когнитивизм, эмердженция, эмерджентный разум, динамичность концепта, интердисциплинарность.
Данная работа преследует две цели - предложить новое видение природы концепта, предполагающее более активное взаимодействие с другими науками когнитивного цикла, в частности с философией сознания и нейронаукой, и показать возможность развития этой идеи в концеп-тологических исследованиях.
Главный метафизический вопрос, касающийся природы концепта, звучит так: «Какого рода сущности представляют собой концепты?». В общем виде ответ дает философия сознания. Вопрос о том, как соотносятся между собой ментальное и физическое, имеет давнюю историю. До сих пор предлагается несколько альтернатив: 1) монизм, признающий одну природу явлений, которая специфицируется двумя его разновидностями - физикализмом (все явления имеют физическую основу) и ментализмом (все явления ментальны, духовны по своей сути); 2) дуализм, допускающий существование как ментального, так и физического. В свете вышесказанного вопрос о концептуальной природе принимает более конкретное очертание. Является ли концепт чисто идеальной сущностью или связан с физической материей? Если верно второе, то, как объяснить характер этих отношений? Какие методологические следствия для концептуальных исследований имеет смена метафизического ориентира?
Философские установки классического когнитивного подхода, в русле которого сейчас выполняется большинство исследований в когнитивной науке, берут свое начало в идеях Р. Декарта, И. Канта, Э. Гуссерля. Согласно субстан-
циональному дуализму Р. Декарта, человеческое тело (и мозг) есть материальная машина, управляемая врожденными идеями. Эти идеи имеют четкие границы и хранятся нашим сознанием в мозге. Узнавание возможно вследствие изоморфного соответствия между внутренними репрезентациями идей и событиями внешнего мира. Следующим важным шагом в развитии философии когнитивизма стал трансцендентальный конструктивизм И. Канта. Внешний по отношению к сознанию мир субъективно им конструируется в виде внутренних репрезентаций с помощью априорных категорий. В философии сознания Э. Гуссерля акцентируется репрезентационный характер сознания: чтобы воспринимать, думать и действовать должны существовать некие внутренние репрезентации, помогающие нашему сознанию устанавливать отношения с внешними объектами [Meinzer 2005: 391-392]. Нетрудно провести параллель между философией дуализма и известной компьютерной метафорой, когда когнитивная деятельность человека уподобляется работе компьютера, а концептам отводится роль внутренних, или ментальных, репрезентаций знания. Надо отметить, что в традиционном философском понимании концепты - это абстрактные сущности. Но, как полагают С. Лоренс и Э. Марголис, подобные различия носят терминологический характер, и нет никаких препятствий тому, чтобы совместить традиционное философское понятие концепта с репрезента-ционализмом в когнитивной науке [Laurence, Mar-golis 1999: 8, 75-77]. Поэтому в когнитивном контексте концепты есть ментальные репрезентации.
Сыграв важную роль в развитии и становлении современных представлений о когниции, сегодня традиционный когнитивный подход сталкивается с проблемами, которые не могут быть разрешены в прежних рамках. Главным недостатком когнитивизма считается отсутствие убедительных биологических оснований вычислительной природы когниции [French, Thomas 2001: 102-103]. Роль тела (и мозга) рассматривается аналогично «телу» робота и сводится к размещению ментальных явлений и процессов, а также обеспечению бесперебойной подачи сенсорной информации [Bickhard 1999]. С философской точки зрения, специальная теория - когнитивизм, призванная объяснить тайны познания, не в состоянии прояснить роль физического в природе ментального. Эффективная теория ментальной репрезентации должна способствовать поиску ответа на этот традиционный философский вопрос. Для оценивания подобных теорий с точки зрения их эффективности / неэффективности в философии сознания предлагаются два критерия: 1) теория должна быть натурализованной, т.е. должна описывать ментальные репрезентации в терминах естественных наук, а не редуцировать их содержание к интенциональности или семантике; 2) она должна согласовываться с данными когнитивной науки [Wallis 1992]. Если с первым требованием можно поспорить, то второе не вызывает принципиальных возражений и полностью вписывается в интердисциплинарную программу когнитивных исследований.
Разум вне тела или тело, лишенное разума, -не более чем плоды воображения. Мысль о том, что в их сосуществовании есть определенный природный смысл, посещала ученых не раз, но объяснить загадку возникновения живого и разумного из неорганической материи при существующем в те времена уровне естественнонаучного развития не представлялось возможным. Как часто поэтому в истории науки многие феномены признавались исключением из натуралистической концепции устройства мира, их наделяли статусом особых субстанций, которые хотя и взаимодействуют с остальным миром, но отношения эти не существенны. Иначе говоря, среди фундаментальных философских концепций дуализм занимал доминирующее положение [Bickhard 2002: 105].
Сегодня ситуация кардинальным образом изменилась. Этому во многом способствовали успехи в интердисциплинарной области, исследующей сложные явления, в том числе жизнь, мозг и сознание. Существенный вклад в понимание деятельности мозга, в первую очередь, внесла нейро-
наука. Начиная с 1980-х гг. представители нейро-науки и когнитивной науки предпринимают значительные усилия по сближению исследований мозга и когниции. До этого переломного момента господствовало представление (или скорее заблуждение), что когнитивная наука должна заниматься «программным обеспечением», и «...для этого совершенно неважно, сделано «аппаратное обеспечение» человека из силикона или протоплазмы» [Posner 2001: 402] (перевод наш - Л. Б). В результате оформилась новая область знаний - когнитивная нейронаука, основная задача которой -объяснить, как нейробиологическая материя порождает когнитивные сущности и процессы. Интерпретация данных нейрофизиологических экспериментов в терминах теории динамических систем (ее также называют теорией хаоса) показывает, что мозг - это динамическая система, находящаяся в непрерывном состоянии детерминированного хаоса. Каким образом неупорядоченное (нелинейное) взаимодействие между элементами нервной системы приводит к разнообразным вариантам сложного и координированного поведения когнитивной системы? Сегодня полагают, что структуры и порядок в биологических системах возникают вследствие процесса самоорганизации без участия каких-либо внутренних или внешних организующих сил.
Во многих теориях мозга принципу самоорганизации отводится ключевая роль в когнитивном развитии. Самоорганизация признается фундаментальной характеристикой мозга. Суть этого явления заключается в следующем: в определенной фазе развития в системе царит хаос, но в результате относительно малых адаптивных изменений элементы системы приходят в упорядоченное состояние. Иначе говоря, фундаментальный принцип системной самоорганизации описывает возникновение глобального порядка (порядка на макроуровне) вследствие локальных взаимодействий. Данный принцип распространяется и на мозг, в котором локальные взаимодействия между соседними нейронами вызывают упорядочивание всей системы и, в конечном итоге, генерируют когерентное (согласованное) поведение системы. Свойства мозга не являются суммой свойств отдельных нейронов, но возникают в результате динамического взаимодействия нейронов в системе головного мозга [Von der Malsburg 2002].
Следует иметь в виду, что понимание близости применительно к мозгу отличается от привычной для нас обыденной топологии. Мозг - это, в высшей степени, дистрибутивная система, в кото-
рой многочисленные процессы происходят параллельно при отсутствии единого координирующего центра. Каким образом осуществляется управление и интеграция в пространственно-удаленных участках головного мозга, чтобы в результате возникло когерентное восприятие и поведение? Большинство исследователей мозга в этом вопросе единодушны - управление нервной активностью реализует механизм синхронизации [Thompson, Varela 2001: 418-419]. Синхронизация относится к фундаментальным нелинейным феноменам и играет важную роль в различных областях науки и техники. Явление синхронизации обнаруживают и в «живых» системах, начиная с уровня отдельной клетки и вплоть до уровня социальной организации людей. Синхронизация как динамическая модальность нервной активности интерпретируется по-разному: как когерентное поведение ансамблей нейронов [Aertsen, Bonhöffer, Krüger 1987: 1-34], как синхронизация серии колебательных пиков [Singer 1993: 349-374] как хаотическая динамика в гамма-диапазоне нервной ритмической активности [Freeman 1995: 71-88]. Очевидно, что разногласия вызывает не факт существования синхронизации как механизма нервной интеграции, опирающегося на взаимодействия между ансамблями нейронов, а специфика природы таких взаимодействий. Но для исследования высших когнитивных функций эти различия не имеют принципиального значения.
Как видим, нейронаука добилась значительных успехов в понимании механизмов мозга, которые представляют богатый эмпирический материал для когнитивных размышлений. И было бы неверно со стороны когнитивной науки игнорировать эти данные. Реализация натуралистической концепции сознания - сознание есть природный феномен, образуемый природными же, а не сверхестественными феноменами, - сегодня стала не только возможной, но и как никогда актуальной. Возникла потребность в теории, способной дать исчерпывающее объяснение тому, как ментальные сущности и процессы онтологически зависят от биофизической системы мозга. Так на научную арену выходит слегка забытое философское течение - эмерджентизм, начавшее оформляться еще в конце XIX - начале XX вв. В настоящее время эмерджентизм переживает свое второе рождение, поэтому иногда говорят о неоэмерджентизме. Можно проследить причинно-следственную связь между ростом популярности философской доктрины эмерджентизма и утратой редукционизмом доминирующих позиций в фи-
лософии. И третий фактор, оказавший прямое влияние на возрождение интереса к эмерджен-тизму, - использование понятия эмердженции в качестве основы во многих современных теориях мозга и сознания [El-Hani, Pihlström 2002].
Эмердженция (от лат. emergere - выплывать, появляться на поверхности, возникать) -центральное и неоднозначно трактуемое понятие эмерджентизма. Интерпретации эмердженции составляют внушительный список, не существует и единой таксономии ни в специальных науках, ни в философии. Вследствие размытости, иногда противоречивости понятийной области эмерд-женции не определено место ее теории среди смежных направлений. Ее ассоциируют то с нере-дуктивным физикализмом (ментальные состояния имеют физическую природу, но, тем не менее, не сводимы к физическим свойствам), то с дуализмом, то позиционируют «где-то на полпути между ними» [Stoljar 2001]. Убедительнее кажется последняя точка зрения. Представим диапазон мнений в виде отрезка прямой, на концах которого располагаются физикализм и ментализм, а посередине дуализм. Эмерджентное объяснение опирается на физическую материю, и ее роль не сводится к некоему вместилищу ментального, а определяется как необходимый элементарный уровень субстанциональной организации. Но в то же время ментальные свойства не редуцируются к физическим, они иные. Вряд ли вызовет сомнения тот факт, что электрофизические, биохимические свойства нейронов, ансамблей нейронов или нейронных сетей не тождественны высшим когнитивным свойствам разума, например, категоризации. Это наблюдение сближает эмерджентизм с дуализмом, но не с субстанциональным дуализмом, признающим существование двух разных субстанций, а с так называемым качественным дуализмом - сознание действительно существует, но не как отдельная субстанция, а как свойство (качество) мозга [Searle 2002: 58-59]. Рассуждая подобным образом, можно сделать вывод о том, что место теории эмердженции на воображаемом отрезке прямой действительно между физикализ-мом и дуализмом.
В наиболее общем виде под эмердженцией понимается результат специфических взаимодействий между частями, проявляющийся на уровне целого [Bunge 1977; Blitz 1992; Kim 1996]. В онтологическом смысле феномен имеет эмерджент-ную природу, если он удовлетворяет нескольким условиям: неаддитивность (несуммируемость), новизна, причинность. Неаддитивность, часто вы-
ражаемая широко известным тезисом: «Целое больше суммы его частей» - означает, что природа целого детерминируется комбинацией его частей. Новизна относится к свойствам, обнаруживаемым у целого, но отсутствующим у его частей [Shrier]. И, наконец, причинная обусловленность эмерд-женции реализуется в двух направлениях: 1) детерминация «снизу-вверх», в результате которой возникают единицы и процессы с новыми свойствами и областями взаимодействия; 2) детерминация «сверху-вниз», когда свойства системы более высокого уровня управляют поведением системы более низкого уровня [Thompson, Varela 2001: 419]. Понятие эмердженции предлагает простое и элегантное решение «проблемы души и тела»: все ментальные феномены детерминированы нервными процессами, происходящими на низшем уровне мозга, и представляют собой высший уровень организации мозга - его системные свойства. Поскольку в позиции Дж.Р. Серля акцентируется биологический характер ментального, и ментальные явления интерпретируются как часть природы, то она получила название «биологический натурализм» [Searle 2002: 57]. Похожей точки зрения придерживается Д.В. Ньюман. Он полагает, что субъективные ментальные состояния являются эмерджентными свойствами мозга. Эмердженция оценивается им как крайне полезное понятие, позволяющее объяснить сознание, а именно, как в физических системах могут возникать свойства, качественно отличающиеся от их физических свойств [Newman 2001: 180]. К этому выводу пришла и нейронаука, эмпирически доказывающая правоту априорных теорий философов: свойства мозга не являются суммой свойств отдельных нейронов, но возникают (в английском оригинале - emerge) в результате динамического взаимодействия нейронов в системе головного мозга [Von der Malsburg 2002].
В рамках самой когнитивной науки набирает силу направление, рассматривающее когницию в системе координат «тело (мозг) - сознание - окружающая среда». И хотя такая постановка вопроса была инициирована скорее успехами естественной науки (биологии, нейронауки), принцип материально-телесного воплощения когниции (embodiment, embodied cognition), или воплощенная когниция, является важным продолжением темы эмерджентной природы когнитивных явлений в философии. Этот принцип относят к необходимым условиям эмерджентного разума [Ver-non 2005: 38]. В широком смысле, воплощенная когниция означает уникальный способ двигатель-
но-моторной организации живых систем, позволяющий им успешно взаимодействовать с окружающей средой. Методологическим следствием этого тезиса является установка учитывать в когнитивных объяснениях способ, с помощью которого мозг, сознание и среда взаимодействуют друг с другом, влияют друг на друга с целью обеспечить адаптивную приспособляемость организма [Cowart 2004]. Убежденными сторонниками этой идеи являются, например, лингвист Дж. Лакофф и философ М. Джонсон. В совместной работе «Philosophy in the Flesh» («Философия во плоти», 1999) они устанавливают зависимость мышления и языка от организации человеческого тела и мозга: «... свойства концептов есть результат устройства мозга и тела и способа их функционирования в человеческом обществе и физическом мире» [Lakoff, Johnson 1999: 37] (перевод наш - Л. Б.). Принцип материально-телесного воплощения когниции подразумевает, что для существования ментального необходим физический субстрат, и в этом смысле концепция воплощенного разума пересекается с эмерджентной теорией сознания.
Покажем теперь, как применима эмерд-жентная идея к онтологии концепта. Теория эмердженции основывается на иерархической онтологической модели. Все явления в природе принадлежат к определенному уровню субстанциональной организации. Эти уровни образуют иерархию, построенную по принципу возрастающей сложности и отражающую порядок их появления в процессе эволюции. Композиционные (или базовые, первичные) уровни организации являются самыми простыми общими структурами организации материи. Они состоят из совокупности сущностей обычно сопоставимого размера, которые обладают динамическими свойствами и определенным образом взаимодействуют друг с другом [Wimsatt 1994: 213]. Фундаментальным признается уровень физических явлений и процессов. Относительно количества организационных уровней мнения расходятся. Часто говорят о материальном, психологическом и социокультурном уровнях. Подобные разграничения имеют весьма приблизительный, общий характер и не подразумевают гомогенность выделяемых областей. Напротив, каждый основной уровень включает другие хорошо организованные уровни и подуровни: например, в материальном уровне различают атомы, молекулы, макромолекулы и т.д.; в ментальном - структурные репрезентации знаний и лингвистические структуры; в социокуль-
турном - различные группы, нации, сектора экономики и т.д. [Wimsatt 1994: 211]. Исследуя высшие когнитивные функции, недостаточно обозначить материальную основу разума, не дифференцируя физическую субстанцию и биологическую материю. Когниция есть производное не просто материи, но живой материи. Руководствуясь этими соображениями, мы примем за основу четырехуровневую онтологию, различающую четыре основных уровня - физический, биологический, психический и социальный [Emmeche, Koppe, Stjernfelt 2000: 15]. Когнитивные явления и процессы традиционно ассоциируются с психическим уровнем субстанциональной организации, а точнее с его высшим уровнем (далее просто когнитивный уровень), в то время как перцепция относится к низшему психическому уровню (далее просто психический уровень).
Понятие онтологического уровня кажется многообещающей основой метафизического понимания концепта. Представим концепт на вершине иерархии, в основании которой находится физические сущности, далее вверх по иерархической лестнице - биологические, психические (аффективно-перцептивные) и, наконец, высшие когнитивные. Сразу возникает вопрос: «Какие отношения существуют между уровнями?». Наиболее фундаментальная связь, поддерживающая иерархическую модель, выражается отношением «часть-целое»: все сущности на данном уровне состоят из сущностей низших уровней, за исключением элементарного уровня, не имеющего структуры. Концепт как сущность высшей когнитивной организации непосредственно образуется из низших психических компонентов - образов, эмоций, чувств и т.д. Это еще раз доказывает правоту ученых, отстаивающих психическую природу концепта. «Психофизиологическая основа концепта - некий чувственный образ, к которому «прикреплены» знания о мире, составляющие содержание концепта» [Попова, Стернин 2001: 57]. В то же время концепт обладает уже качественно иными свойствами, отличными от психических, в соответствии с условиями новизны и неаддитивности в концепции онтологической эмердженции. Поэтому неправомерно смешивать в одноуровневой модели концепта когнитивное и психическое. Подобное совмещение возможно, например, в двухуровневой модели, отражающей взаимодействие, или, говоря философским языком, круговую причинность между образами, ассоциациями, перцептами, эмоциями и т.п. и концептами. Кроме того, межуровневые отношения негомоморфны в
том смысле, что каждый следующий уровень иерархии отличается не только качественно, но и в структурном плане от уровня-источника [Em-meche, Koppe, Stjernfelt 2000: 14-15]. В чем заключается это отличие? Полагают, что последовательность возникновения основных организационных уровней - физического, биологического, психического и социального - отражает возрастание степени их структурной сложности [Parisi 2000: 40]. Когнитивной лингвистике хорошо известен тот факт, что концепт состоит из большого количества компонентов, или измерений. Многомерность концепта ассоциируется с его сложностью, внутренней расчлененностью [Воркачев 2003: 8]. С эмерджентной точки зрения, структурная сложность отражает разнообразие способов составления целого из компонентов [Rescher 1998: 9], что приводит к гетерогенности целого. Это объясняет существование немалого количества видов концепта, выделяемых в концептологических исследованиях. В качестве примера укажем на известную типологию А.П. Бабушкина: мыслительная картинка, концепт-схема, концепт-гипероним, концепт-фрейм, концепт-инсайт, концепт-сценарий и калейдоскопический концепт [Бабушкин 1996: 21-28]. Итак, в онтологическом смысле, концепт - это эмерджентный когнитивный феномен. Поскольку представленная выше онтология концепта интерпретируется в философских рамках, то это придает ей общий, схематический характер, но на большее она и не претендует. Наша задача - показать природу концепта в новом свете и наметить перспективу ее использования в работах по изучению концепта.
Какие следствия для концептологических исследований имеет признание эмерджентной природы концепта? Рассмотрим одну возможность, а именно включение в сферу когнитивных интересов временного измерения концепта. Традиционно концепт представляется как статическая ментальная репрезентация. В то же время имеются многочисленные свидетельства того, что концепт принципиально динамичен. Об этом пишут и философы, и лингвисты. «В динамичности концепта, прослеживается не только импульсивный ритм живой речи, но и размеренность хай-деггеровского «сказа», позволяющего предмету неторопливо разворачиваться своими бытийно-смысловыми возможностями перед лицом другого, воспринимающего или слушающего... В ска-зываемости, проговариваемости концепта обнаруживается динамическая вариативность выговариваемого предмета, в противовес статичной
нормативности понятийной определенности предмета» [Григорьев 2003: 53]. Еще одна цитата: «Концепт есть некая динамичная и непрерывно становящаяся совокупность субъективных представлений о действительности, обретающая целостность в языке в контакте с действующими в культурном контексте смыслопорождающими системами воплощения, понимания и интерпретации этих представлений» [Зацепин, Саморуков 2002]. Динамичность концепта может интерпретироваться по-разному. Мы предлагаем определить ее как онтологическое свойство концепта, отражающее его способность развиваться во времени. Время является базовым измерением для динамики процессов и структур. Изменения, происходящие в системе «природа - человек - общество», происходят параллельно и с разной скоростью - одни быстрее, другие медленнее. Б. МакУинни выделяет семь видов временных шкал, относительно которых можно измерить скорость развития структуры или процесса:
- филогенетическая эмердженция представляет самое медленное развитие структур, закодированных генетически;
- эпигенетическая эмердженция связана с возникновением отдельного организма определенного вида;
- эмердженция развития описывает возникновение когнитивных и лингвистических структур в процессе онтогенетического развития и обучения;
- интерактивная эмердженция является самым быстрым процессом изменений и применяется к языковым структурам, возникающим при производстве и понимании речи;
- социальная эмердженция относится к социальным условиям коммуникации (например, социально-групповая принадлежность) и измеряется годами и десятилетиями;
- интеракциональная эмердженция применяется к краткосрочному взаимодействию между людьми, обычно связанному с решением каких-то задач;
- диахроническая эмердженция описывает изменения в истории языка [MacWЫnney 2005: 193-195].
Способность мозга к концептуализации и категоризации может изучаться в рамках любой из вышеперечисленных темпоральных схем. Вот некоторые из вопросов, ответы на которые может дать динамический подход к концепту в широком смысле:
- как возникли, эволюционировали и взаимодействовали абстрактное мышление и язык в процессе филогенеза;
- как происходит развитие структур мозга, обеспечивающих концептуализацию и категоризацию после рождения, в период эмбриогенеза;
- как формируется и каким изменениям подвергается концептуальная система различных возрастных групп (от младенцев до пожилых людей);
- на основе какого механизма взаимодействуют концепт и язык в дискурсивном контексте;
- как функционирует концепт в пространстве социокультурной когниции;
- какие изменения претерпевает концепт как достояние культуры?
Замечено, что чем выше расположен феномен в природной иерархии, тем медленнее происходит процесс его изменения. Иначе говоря, явления разделены во времени вертикально [Van Orden, Holden 2002: 91]. Понятие вертикального разделения позволяет трактовать динамику концепта достаточно широко. Концепт как динамическая сложная система может развиваться симуль-танно в разных временных измерениях. Концепт как достояние (термин заимствован у А.А. Залев-ской) культуры эволюционирует гораздо медленнее, чем концепт как достояние индивида. Динамика последнего гораздо медленнее функционирования концепта в дискурсивном пространстве. Вследствие вертикального разделения концепт как достояние культуры и / или индивида может служить статическим фоном, своеобразной «памятью» концепта, необходимой для поддержания его структуры в процессе развертывания коммуникации. Непосредственный интерес для линг-виста-когнитолога представляет дискурсивный, социокультурный и диахронический аспекты концептуальной динамики.
Очевидно, что включение фактора времени в концептологические исследования требует усилий со стороны представителей многих наук -биологов, психологов, нейроученых, лингвистов, социологов, философов. Можно утверждать, что эмерджентная теория концепта, и шире когниции, имеет интердисциплинарный характер, что подразумевает более активное сотрудничество в рамках когнитивной парадигмы. Она создает эпистемологическую основу для наведения мостов между науками, изучающими мозг и сознание с разных позиций. Ученый-когнитолог, разделяющий эмерд-жентную гипотезу сознания, получает стимул и реальную возможность использовать достижения
смежных наук в своих исследованиях. Это, несомненно, будет способствовать интеграции научного знания в когнитивной области, позволит перейти от отношений комплементарности (в смысле известного принципа Н. Бора) к подлинной ин-тердисциплинарности.
Один из векторов междисциплинарного взаимодействия направлен на философию. Мысль о том, что когнитивные исследования должны опираться на философские доктрины, не нова. Важность данного утверждения не столь самоочевидна, как может показаться на первый взгляд. Интересы философии и когнитивной науки (особенно психологии, лингвистики, нейронауки) пересекаются во многих областях - философии сознания, философии языка, логике, но философская мысль занимается этими проблемами гораздо дольше. Концепт и внутренняя (ментальная) репрезентация - изначально философские конструкты, ставшие позднее объектами внимания со стороны когнитивной науки. Т. ван Гельдер вполне заслуженно называет философов пионерами когнитивной науки [Van Gelder 1998: 128]. Поэтому разумной кажется та когнитивная стратегия, которая в начальной фазе исследования предполагает знакомство с философской разработкой интересующего вопроса. И, в первую очередь, это относится к онтологическому статусу когнитивного феномена. Р. Джэ-кендофф убежден, что термин «концепт» не поддается простому определению потому, что «...играет центральную роль в мировоззрении, включающем природу языка, значения и сознания. В результате понятие концепта не может быть выражено без освещения того фона, на котором его выделяют; «правильность» какого-либо понятия концепта может быть оценена только параллельно с оценкой мировоззренческой позиции, в которой он играет определенную роль» [Jackendoff 1999: 305] (перевод и курсив наш - Л. Б.). Определиться с метафизической основой объекта значит выбрать одно из магистральных направлений, берущих свое начало в философии. Предложенный здесь эмерджентный характер концепта можно расценивать как новый указатель для будущих концептологических исследований. Этот путь пока еще незнаком и тернист, в отличие от традиционной дороги с хорошо известными станциями «дуализм» и «классический когни-тивизм», но тем увлекательнее он представляется.
Список литературы
Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике. Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 1996.
Воркачев С.Г. Концепт как «зонтиковый термин» // Язык, сознание, коммуникация. Вып. 24. М., 2003. С. 5-12.
Григорьев А.А. Культурологический смысл концепта: дис. ... канд. философ. наук. М.: Рос. ин-т культурологии, 2003.
Зацепин К.А., Саморуков И.И. Эпистемологический статус концепта. 2002. URL: http://www.ssu. samara.ru/~scriptum/status.doc.
Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. Воронеж: Изд-во «Истоки», 2001.
Aertsen A., Bonhöffer T., Krüger J. Coherent activity in neuronal populations // Physics of cognitive processes / E.R. Caianiello, ed. - Singapore, New Jersey, Hong Kong: World Scientific Publishing, 1987. P. 1-34.
Bickhard M.H. The Biological Foundations of Cognitive Science // Mind 4. Proceedings of The 4th Annual Meeting of the Cognitive Science Society of Ireland. 1999. URL: http://www.lehigh.edu/~mhb0/ Bio-FoundCogSci.pdf.
Bickhard M.H. The Biological Emergence of Representation // Reductionism and the Development of Knowledge / T. Brown, L. Smith, eds. New Jersey: Lawrence Erlbaum, 2002. P. 105-132.
Blitz D. Emergent evolution: Qualitative novelty and the levels of reality. Dordrecht: Kluwer Academic Publishers, 1992.
Bunge M. Levels and reduction // American Journal of Physiology. 1977. Vol. 233. No. 3. P. 75-82.
El-Hani C.N., Pihlström S. Emergence Theories and Pragmatic Realism // Essays in Philosophy. 2002. Vol. 3. No. 2. URL: http://www.helsinki.fi/science/ commens/papers/emergentism.pdf.
Cowart M. Embodied Cognition // The Internet Encyclopedia of Philosophy]. 2004. URL: http://www.iep. utm. edu/e/embodcog.htm.
Emmeche C., Koppe S., Stjernfelt F. Levels, Emergence and Three Versions of Downward Causation // Downward Causation. Minds, Bodies and Matter / P.B. Andersen, C. Emmeche, N.O. Finnemann, P.V. Christiansen, eds. Aarhus: Aarhus University Press, 2000. P. 13-34.
Freeman W.J. Chaos in the brain: possible roles in biological intelligence // International Journal of Intelligent Systems. 1995. Vol. 10. No. 1. P. 71-88.
French R.M., Thomas E. The Dynamical Hypothesis in Cognitive Science: A review essay of Mind As Motion // Minds and Machines. 2001. Vol. 11. No. 1. P. 101-111.
Jackendoff R. What is a concept that a person may grasp it? // Concepts: Core readings / E. Margo-
lis, S. Laurence, eds. Cambridge, MA: MIT Press, 1999. P.305-333.
Kim J. Philosophy of mind. Boulder: Westview Press, 1996.
Lakoff G., Johnson M. Philosophy in the Flesh: The Embodied Mind and its Challenges to Western Thought. New York: Basic Books, 1999.
Laurence S., Margolis E. Concepts and Cognitive Science // Concepts: Core Readings. Cambridge, MA: MIT Press, 1999. P. 3-81.
MacWhinney B. The emergence of linguistic form in time // Connection Science. 2005. Vol. 17. No. 3. P. 191-211.
Meinzer K. The Embodied Mind: On Computational, Evolutionary and Philosophical Interpretations of Cognition // Synthesis Philosophica. 2005. Vol. 20. No. 2. P. 391-408.
Newman D.V. Chaos, Emergence and the Mind-Body Problem // Australasian Journal of Philosophy. 2001. Vol. 79. No. 2. P. 180-196.
Parisi D. Complexity and Cognition // Functional Models of Cognition: Self-organizing Dynamics and Semantic Structures in Cognitive Systems. Dordrecht: Kluwer Academic Publishers, 2000. P. 38-49.
Posner M.I. Cognitive Neuroscience: The Synthesis of Mind and Brain // Language, Brain and Cognitive Development: Essays in Honor of Jacques Mehler. Cambridge, MA: MIT Press, 2001. P. 403-416.
Rescher N. Complexity: A Philosophical Overview. New Brunswick, New Jersey: Transaction Publishers, 1998.
Searle J.R. Why I am not a Property Dualist // Journal of Consciousness Studies. 2002. Vol. 9. No. 12. P. 57-64.
Singer W. Synchronization of cortical activity and its putative role in information processing and learning // Annual Review of Physiology. 1993. Vol. 55. No. 1.
Shrier E. Emergent Materialism. URL: http://www. geocities.com/e_shier/EmergentMateria-lism.pdf.
Stoljar D. Physicalism // Stanford Encyclopedia of Philosophy. 2001. URL: http://plato.stanford. edu/entries/physicalism/#8.
Thompson E., Varela F.J. Radical embodiment: neural dynamics and consciousness // Trends in Cognitive Sciences. 2001. Vol. 5. No. 10. P. 418-425.
Van Gelder T. The Roles of Philosophy in Cognitive Science // Philosophical Psychology. 1998. Vol. 11. P. 117-136.
Van Orden G.C., Holden J.G. Intentional Contents and Self-Control // Ecological Psychology. 2002. Vol. 14. No. 1/2. P. 87-109.
Vernon D. Cognitive Vision - The Development of a Discipline // Kunstliche Intelligenz. 2005. Vol. 2. P. 38-41.
Von der Malsburg C. Self-organization in the brain // The Handbook of Brain Theory and Neural Networks / M.A. Arbib, ed. Cambridge, MA: The MIT Press, 2002. URL: ftp://ftp.neuroinformatik.ruhr-uni-bochum.de/pub/manuscripts/articles/Mal2002a.ps.gz. 2002.
Wallis C. Asymmetric Dependence and Mental Representation // Psycholoquy. 1992. Vol. 3. No. 70. URL: http://www.cogsci.ecs.soton.ac.uk/cgi/psyc/new-psy?article=3.70&submit=View+Article.
Wimsatt W.C. The Ontology of Complex Systems: Levels of Organization, Perspectives, and Causal Thickets // Canadian Journal of Philosophy. 1994. Vol. 20. P. 207-274.
L.V. Bronnik
THE NATURE OF CONCEPT: «MENTALISM - DUALISM - PHYSICALISM» OR A NEW APPROACH TO THE PROBLEM?
The present paper discusses the issue of concept ontology. The emergent explanation of mental is debated in the contemporary philosophy of mind. The author suggests that concept is an emergent cognitive phenomenon. This assumption requires a more intensive interaction among different domains in cognitive science.
Key words: nature of concept, classical cognitivism, emergence, emergent mind, dynamicity of concept, interdisciplinarity.
