CC BY
124
УДК 159.95
DOI: 10.17726^ШТ2016.12.2.2
Критика компьютационализма и семантические аспекты феноменального сознания
Барышников Павел Николаевич,
доцент, кандидат философских наук, доцент кафедры исторических, социально-философских дисциплин, востоковедения и теологии ФГБОУ ВО «Пятигорский государственный университет», Пятигорск, Россия,
Аннотация. В данной статье речь пойдет о методологических основаниях критики компьютационализма и «компьютерной метафоры» в философии когнитивных наук. Мы полагаем, что парадигма компьютацио-нализма есть прямое следствие теоретической подмены феноменального опыта когнитивным. Когнитивные процессы, представленные в форме вычислимых дескрипций, доступны для компьютерного моделирования, что укореняет компьютерную метафору относительно процессов мозга. Ключевой проблемой, на наш взгляд, является непроясненная онтологическая природа самих символов, над которыми выполняется формальная операция при когнитивных вычислениях. При всех успехах нейронаук эмпирически не выявлено значение выражения «семантические свойства ментальных состояний». В статье дается подробный анализ критических подходов к компьютационным моделям сознания. Уделяется особое внимание сопоставлению интеграции данных в искусственных интеллектуальных системах с семантическими аспектами феноменального сознания. Обосновывается ключевое отличие «слепого» вычисления релевантных значений от ментального процесса семиозиса. Идея состоит в том, что основанием для вывода в первом случае является иерархия классов, протоколы правил и применяемые к ним эвристики и стратегии, во втором случае основанием для формирования знания является квалитативный опыт и метафорическая концептуализация, реализуемая в коммуникативной практике. Естественные принципы формирования знания остаются недостижимыми для машинных интеллектуальных процедур.
Ключевые слова: компьютационализм, феноменальное сознание, вычислимость, интеграция данных, ментальные состояния.
Critics of computationalism and semantic aspects of phenomenal consciousness
Baryshnikov Pavel N.,
Associate professor, Ph.D. in Philosophy, Department of History, Social Sciences, Philosophy, Oriental Studies and Theology, Pyatigorsk State University Pyatigorsk, Russia
Abstract. This article focuses on the methodological basis for the criticism of the computationalism and "computer metaphor" in the philosophy of cognitive sciences. We suppose that the computational paradigm is the direct consequence of the theoretical confusion of phenomenal and cognitive kinds of experience. Cognitive processes, considered as the forms of computational description, are available for computer modelling. That implies the strong position of the computer metaphor in the neuroscience. In our opinion the key problem is the vague ontological nature of the symbols which form the computational operations in the cognitive procedures. Despite the successful development of neuroscience, it is still impossible to explain the meaning of the content of mental states. The article provides the detailed analysis of the critical approaches to the computational models of consciousness. The special attention is given to the comparison of data integration in the artificial intellectual systems with semantic aspects of the phenomenal consciousness. In the first case the foundations of output are the hierarchy of classes, the rules protocols and applying heuristics and strategies. In the second case the knowledge is formed by qualia, metaphorical conceptualization and pragmatic level of communication. Natural principles of knowledge forming are unachievable for machine intellectual procedures.
Keywords: computationalism, phenomenal consciousness, computability, data integration, mental states.
1. Ветвящаяся критика компьютационализма
Один из ключевых тезисов, которого мы будем придерживаться в дальнейшем изложении, состоит в следующем: парадигма компьютационализма есть прямое следствие теоретической подмены феноменального опыта когнитивным. Когнитивные процессы, представленные в форме вычислимых дескрипций, доступны для компьютерного моделирования, что укореняет компьютерную
метафору относительно процессов мозга. Собственно, вся критика когнитивизма (как с позиций феноменалистов, так и с позиций радикального биологизма (См., например, [1])) экстраполируется на компьютационализм.
Основная магистраль в ветвящейся критике компьютационализма содержит в себе постулаты, доказывающие невозможность полноценного натуралистического объяснения содержательных элементов сознания - интенциональности, квалитативного опыта. Вычислительную теорию сознания можно свести к двум основным тезисам:
1. Интенциональные состояния представляют собой отношения между организмом и ментальными репрезентациями. Репрезентации физически представлены через знаково-символическую систему на уровне семантики и синтаксиса.
2. Когнитивные процессы представляют собой операции вычисления, производимые над репрезентациями. Когнитивные процессы реализуются как следствие процедур означивания (семиоти-зации) репрезентаций [2: 37].
И основной целью для критики компьютационализма являются, с одной стороны, отсутствие физических коррелятов для семантических свойств репрезентаций, с другой - проблема каузации (неясно, как семантическиие свойства интенциональных состояний служат причиной запуска физических процессов). Концептуальная система включает в себя крайне размытые ассоциативные и метафорические связи, не подчиняющиеся строгой семантической таксономии; информационная природа ментальных репрезентаций не получает физикалистского объяснения в силу особого онтологического статуса информации.
Здесь будет уместно указать на двоякое прочтение компьютерной метафоры:
• вычислимость можно понимать как возможность сводимости к простейшим операциям машины Тьюринга - эту трактовку условно назовем ab machina (от машины);
• вычислимость можно понимать как ментальные формальные процессы над символами (в духе Дж. Фодора) - эту трактовку условно можно обозначить как ab hominem (от человека).
Ключевой проблемой, на наш взгляд, является непроясненная природа самих символов, над которыми выполняется формальная операция. При всех успехах нейронаук эмпирически не выявлено
значение выражения «семантические свойства ментальных состояний». По мнению С. Хорста, в вычислительной теории сознания не отличаются семантические свойства ментальных состояний от семантических свойств ментальных репрезентаций [2: 261].
2. Ментальные состояния, их качества и проблема вычислимости
В компьютационных моделях сознания хорошо объяснены сами процессы обработки структурированных данных, но не принципы их семантической структурации. Возникает вопрос: возможно ли вообще натуралистическое объяснение содержательных свойств сознания.
Представим несколько принципов понимания качеств ментального, чтобы еще раз увидеть методологические пределы ком-пьютационализма и онтологические ограничения, которые накладываются семантикой на когнитивные вычисления. (В качестве основы используются данные анализа С. Хорста [2: 270-271].)
1. Наблюдаемые эпизоды реальности (перцептивный опыт и формы его номинации). В данном случае ментальное понимается как эпизоды сознательного (в значении «быть в сознании») мыслительного акта, содержание которого состоит из объектов, находящихся в непосредственном сиюминутном «фокусе» разума. Эти состояния включают в себя перцептивные гештальты, ситуативные шаблоны и разнообразные способы интроспекции интен-циональных объектов. Сознание здесь не столько воспроизводит ментальную сферу, сколько обеспечивает ее содержание. Языковая номинация так называемых оккуррентных (occurrent) эпизодов строга и стабильна, но этим не преодолевается репрезентативная приватность этих состояний.
2. Диспозициональные состояния (убеждения, желания, верования). Данная сфера ментального связана с диспозициональной системой личностной интеграции [3: 187-229], которая включает в себя принципы, организующие установки, оценки, мотивы, ощущения и склонности в единое целое. Диспозиции принципиально ненаблюдаемы, т.к. даже языковое поведение и концептуальное содержание речи лишь косвенно свидетельствует о содержательной стороне проприума*. В семантике дискурса можно выявить инференции ценностных установок (теоретическую, политиче-
* Проприум - термин, введенный Г. Олпортом, означает все аспекты человека, делающие его уникальной личностью.
скую, религиозную, эстетическую и т.д.). При этом ощущение «личностной причастности» диспозициональным состояниям, имманентное субъективному пространству ментального, остается принципиально неинтеллегибильным.
3. Бессознательные состояния. Если следовать психоаналитической традиции, то эти состояния можно охарактеризовать как репрессированные интерпретации оккуррентных эпизодов и диспозициональных состояний. Даже при всей сомнительности методов психоанализа, нельзя отрицать тот факт, что содержание области бессознательных процессов стало общепризнанным теоретическим объектом. Феноменология бессознательного выражена еще более косвенным образом, чем диспозиции, и связана не с объектом восприятия, а со способом данности в действии. Здесь возникает вопрос о разведении понятий интенциональности и глубинных ментальных бессознательных состояний [4: 147-165]. Выводы Дж. Серла о вытесненном сознательном, поверхностном бессознательном и аккомпанирующем подсознательном уровнях свидетельствуют об особом онтологическом статусе семантических процессов. Все эти режимы обладают характеристикой «свидетельствовать о чем-то». Для концептуально-семантического подхода особой значимостью обладает идея знаково-символиче-ского выражения бессознательных процессов. То есть идея глубинной концептуализации, ищущей альтернативных форм выражения (начиная от осанки, мимики и жестов, заканчивая музыкальными вкусами и мировоззренческими предпочтениями).
4. Инфрасознательные (т/гаеотеюш) состояния. В когнитивных науках уделяется внимание ментальным инфраструктурам, которые обеспечивают операциональные свойства всех вышеприведенных ментальных уровней. Эти ментальные инфраструктуры связаны с сублиминальным (подпороговым) восприятием. Стимулы, вызванные подпороговым сообщением, минуя сознательные и бессознательные уровни, обладают каузальными функциями по отношению к поведению. Этот ментальный уровень наиболее близок к мозговой корреляции [5: 108-112].
В философских рассуждениях о связи ментального и физического авторы далеко не всегда уточняют значение термина «ментальный». Ключевым для компьютационной методологии является вопрос о возможности моделирования всех перечисленных уровней ментального.
№ 2 (12), декабрь 2016
- 19
URL: http://cyberspace.pglu.ru
Если вычислимость понимать в терминах простейших операций машины Тьюринга (ab machina), то очевидны преимущества инженерного антиэссенциализма, для которого имитация интеллектуальной деятельности без выяснения онтологических причин и отношений бытия и сознания более чем достаточна. Если же вычислимость понимать ab hominem, то пределами алгоритмического и функционального компьютационализма становится не только самоаттестация квалитативных состояний, но и компьютерные дефиниции разнообразных физических, витальных, ментальных, персональных и социальных феноменов, таких как «жизнь», «смысл», «свобода», «понимание», «коммуникация» и т.д. [6: 271].
Возможность дефиниционного подхода к указанным понятиям исключается, как исключается адекватность автоматизированного контекстуального перевода в рамках статистическо-эквива-лентного подхода. А. Ю. Алексеев, моделируя комплексный тест Тьюринга, подробно рассматривает проблему компьютационного (ab machina) прочтения большинства традиционных вопросов философии сознания, начиная от «Может ли компьютер мыслить?» (А. Тьюринг, 1950 г.), заканчивая «Способен ли компьютер обладать нечеловеческой психикой?» (А. Клифтон, 2003 г.) [6: 111-112].
Очевидно, что позиция ab hominem включает в себя онтологические аспекты семантики, т.к. возникает вопрос соотношения символических операций с некоторым эссенциально значимым миром (с реальностью, доступной в перцептивных, репрезентативных или нарративных формах). Поэтому в данном случае вопрос о ментальных состояниях и их каузальных свойствах требует аналитической процедуры, проясняющей значение термина «ментальный». Важно еще раз подчеркнуть, что особенность интерпретации понятий «интенциональность» и «содержание ментальных состояний» в вычислительной теории сознания состоит в том, что данная позиция «наследует» всю критику, направленную на репре-зентационализм [7].
Существует множество интерпретаций функциональных состояний, которые на эпистемическом уровне связаны с репрезентативными системами (например, рецепторная теория Ф. Дрет-ске [8]). Но в данном случае феноменальные состояния заменяются принципами активации когнитивных интеллектуальных функций (сравнение, аналогия, выведение истинности суждений и т.п.) и репрезентативными свойствами непосредственных чувственных
процессов. Также известны направления внерепрезентативной диспозициональной психологии, представители которой утверждают, что функциональные свойства архитектуры когнитивных процессов реализованы в виде «скрытых» (tacit - автоматически подразумеваемых) репрезентаций.
3. Парадоксы и дилеммы в компьютационных моделях сознания
Все приведенные положения сконцентрированы вокруг главного вопроса: влияет ли содержание ментальных состояний на информационно-функциональную реализацию сознания. То есть насколько природе вычисления, включающей в себя два таких важных компонента как алгоритм и нисходящие (секвенциальные) процессы, свойственны семантические отношения. На сегодняшний день не создано адекватной натуралистической модели репрезентации. Также нет единства в вопросе о природе когнитивного вычисления.
В современной эпистемологии и философии сознания существует несколько подходов к трактовке понятия «computation» -вычисление:
1. Функциональный подход понимает вычислительную систему как конкретную систему, обладающую вычислительной дескрипцией, которая отображает физическое состояние системы. Под вычислительной дескрипцией (computational description) здесь понимается такая дескрипция, которая предписывает системе различную последовательность вычислительных состояний в различных условиях.
2. Семантический подход подразумевает, что вычисление требует репрезентации. Вычислением является только тот процесс, который определенным образом манипулирует соответствующим видом репрезентации. В философии сознания основная борьба в данном направлении развернулась между представителями семантического экстернализма и семантического интернализма [9]. При этом семантический подход не свободен от методологических противоречий:
• Вычисление, исследуемое в рамках физических теорий, «упирается» в объекты, в которых происходят вычислительные процессы без содержания репрезентаций.
• Спецификация репрезентаций и способов манипуляции репрезентаций требует внесемантических способов индивидуации
вычислений [10]. То есть для семантики важнее адекватная теория ментального содержания и проблемы референции, чем теоретические проблемы вычислимости.
• При анализе вычислимости методами компьютерных наук и математики вообще обходятся без феномена репрезентаций.
3. В механистическом подходе принципы алгоритмизации интеллектуальных функций определяются не содержанием, а структурой носителя информации. То есть вычисление - это поток дискретных состояний, «идущих в темноте» без каких-либо содержательных характеристик. Согласно данной версии компью-тационализма, когнитивные системы состоят из единиц обработки информации, объединенных в сети. Это своего рода конечные автоматы, но обладающие такими свойствами физической памяти, которые в совокупности превосходят универсальную машину Тьюринга.
В. В. Целищев указывает на парадоксальные выводы, вытекающие из противопоставления механизма и ментализма в философских основаниях математики К. Геделя: если ум превосходит машину, то сознание превосходит мозг. «Это весьма странная точка зрения - человеческий ум превосходит тот самый орган, который является местом его "нахождения". <...> человеческий ум, будучи приравнен к машине, не способен постичь некоторые истины математики, которые, таким образом, объявляются абсолютно неразрешимыми предложениями. Другими словами, чистая математика не является полностью продуктом человеческого ума» [11, 12].
Часто строятся системы антикомпьютационалистской аргументации на основании тезиса о вычислительной неполноте когнитивных процедур. Возражение выглядит так: достаточны ли основания считать все когнитивные процедуры вычислительными процессами, исходя из неоспоримости факта вычислительной природы некоторых когнитивных процессов. Так, например, нестандартная работа памяти и восприятия при формировании сновидений или «истерических фантазий» (daydreams) не позволяет говорить об алгоритмичности данных процессов. У человека нет фиксированного старта и окончания алгоритма восприятия. Иными словами, мы погружены в поток символического распознавания и интерпретации и не в состоянии «включать» и «выключать» режимы памяти, ассоциаций, интерпретации и понимания и т.д. Реальность «поступает» в субъективное пространство вне какой-ли-
бо квантификации (символической или физической) [13: 165]. При этом вычислимость когнитивных процессов обладает таким атрибутом как автоматизм.
Тогда возникает дилемма: с одной стороны, алгоритмизация (и вычислимость) когнитивных процессов реализуется лишь в тех участках ментальной деятельности, которые подчинены волевой интенциональности (например, при говорении, управлении транспортом, выборе товаров и т.п.); с другой - эта реализация происходит в бессознательных автоматизированных системах вывода.
Итак, если сгруппировать известные критические программы компьютационализма, то можно представить список наиболее распространенных возражений и попытаться выявить ключевую идею, способствующую убедительности данной критики:
1. Математическое возражение (менталистский аргумент). А. Тьюринг показал, что существует строго ограниченное количество теорем, которые могут быть доказаны вычислительной машиной. При этом математики владеют методами, позволяющими преодолеть конечность шагов машины Тьюринга. Следовательно, когнитивные системы по крайней мере людей-математиков не являются вычислительными устройствами. Данный аргумент основывается на невозможности интерпретации вычислительной системой геделева предложения, которое одновременно истинно и недоказуемо в этой системе [14].
2. Возражение от интенциональности (репрезентации). Выше мы уже останавливались на непреодолимой для компью-тационных подходов проблеме интенционального содержания. Здесь же укажем на то, что существует промежуточная позиция интенциональных реалистов, утверждающих, что вычисление не вовлекает интенциональную семантику, но при этом является достаточным условием для объяснения поведения физической системы [15: 11-12].
3. Антирепрезентационалистское возражение. Семантический компьютационализм предполагает, что вычисление оперирует репрезентациями. Но если когнитивные процессы понимать как автоматизированные реакции, реализуемые между мозгом, телом и средой, тогда приходится признать отсутствие вычислений в этих процессах из-за отсутствия репрезентирующего агента.
4. Возражение от сознания (consciousness). В когнитивные процессы вовлечено сознание (как состояние функционального
бодрствования в режиме «от первого лица»). Вычисления недостаточно для запуска функциональной перспективы «от первого лица», следовательно, когниция не есть вычисление. Данное возражение не столько противоречиво, сколько неполно, т.к. существуют философские программы, в которых сознание понимается как эпифеномен, а онтологическим статусом обладают лишь биологические вычислительные мощности, направленные на адапта-тивные функции организма [16, 17, 18]. Также подтвержденным фактом в психологии является то, что, несмотря на невозможность построить вычислительную модель перспективы от первого лица, вычисление играет существенную роль в познавательных процессах [19].
5. Возражение от «воплощенных» когниций. В англоязычной литературе понятие «воплощенный» выражается двумя прилагательными: embodied (интегрированный в тело) и embedded (интегрированный в среду). Логика возражения здесь такова: если вычисление есть абстрактная невоплощенная процедура, то познание, будучи интегрированным в отношения тела и окружающей среды, не есть вычисление [20]. Данный аргумент наследует слабые стороны предыдущего: вычисление может быть необходимой частью когнитивных процессов и биологических процессов, тем более что в последние десятилетия усиливают свои позиции связи биоинформатики и компьютерных технологий [21].
6. Возражение от динамической гипотезы. Познание является не вычислением, а сложным динамическим процессом. Мы разделяем точку зрения Г. Пиччини, указывающего на ложность данного сопоставления [15: 13]. Динамические системы в данном аргументе противопоставляются вычислению на основании отсутствия дискретности в нелинейных динамических процессах. Когнитивные процессы относят к динамическим системам, т.к. они изменяются в зависимости от условий в каждый отдельный отрезок времени. Но на этом же основании вычисление как часть биологических познавательных процессов можно отнести к динамическим системам [22]. Отметим, что когнитивные процессы в данном случае отождествляются с физическими состояниями нейронных процессов в мозге без какой-либо феноменальной составляющей.
Очевидно, что критика компьютационализма так же неоднородна, как и сами компьютационалистские программы. Но все эти
критические подходы объединяет одно проблемное поле: в основе каждого аргумента лежит проблема возможности бесконечного смыслопорождения и производства особой ментальной сферы субъективных содержаний. Собственно, это вновь возвращает нас к классической проблеме отношений семантики и онтологии. Термин «семантика» здесь понимается в особом контексте как ментальное содержание субъекта, которое соотносится с некоторым набором свойств, именуемых субъектом как свойства объективной реальности и представимой реальности (как в случае с геделевым предложением).
4. Интеграция данных и семантические аспекты феноменального сознания
Для того чтобы лучше понять методологический смысл (преимущества и слабые стороны) компьютерной метафоры, далее рассмотрим некоторые семантические принципы интеграции данных в искусственных интеллектуальных системах и определим на этой основе общие характеристики с семантическими свойствами феноменального сознания.
В первую очередь необходимо отличать информационную машинную категорию «данные» от когнитивных категорий типа «знание», «значение», «смысл», которые в определенном контексте тоже понимаются как данные. Ключевое отличие представленных категорий состоит в следующем:
• данные в искусственных системах - это способ представления информации в формализованном виде, пригодном для хранения, передачи и обработки;
• данные в общем виде (например, база знаний) - представление фактов, понятий или инструкций в форме, приемлемой для общения, интерпретации или обработки человеком или с помощью автоматических средств.
В первом случае данными может выступать любая синтаксически организованная информация, во втором - только семантизированная информация (обладающая означаемым). С развитием семантического подхода в компьютерных моделях управления знаниями происходит функциональное раздвоение: данные (синтаксис) - в машине; контекст (семантика), задающий критерии релевантности данных,- в человеке. Феноменальная природа сознания пока непонятным образом совмещает в себе оба уровня: концептуальная система человека включает в себя «знание вообще» - дескриптивную
онтологию и знание о собственном наличии в бытии, что неизбежно накладывает сеть сложных субъективных контекстов.
Основная наша идея носит методологический характер и сводится к тому, что между формально-синтаксическим и семантическим способами интеграции данных существуют отличия, подобные отличиям между компьютационными и концептуально-семантическими моделями сознания. Анализ этих отличий позволяет, на наш взгляд, нащупать ключевые парадоксальные свойства языковых («языковых» в самом широком системном смысле) процессов сознания. Дело в том, что методологические проблемы интеграции данных фактически дублируют традиционные проблемы философии сознания. Возможно, это связано с распространенностью в последние пятьдесят лет метафоры «мозг-компьютер». Рассмотрим эти схожие черты:
• Основная задача технологии интеграции данных состоит в преодолении многочисленных проявлений неоднородности. «Системы имеют разную функциональность, используют различные типы данных (алфавитно-цифровые и медийные, структурированные и неструктурированные), их компоненты различаются по автономности, имеют различную производительность» [23]. Феноменальный опыт сознания и феноменологическое единство личности суть производные от сведения биологических и психических процессов в некоторую непротиворечивую онтологию. Субъективное пространство идеального становится интерфейсом вывода высшего порядка. При этом основная задача когнитивных наук состоит в преодолении неоднородности когнитивных процессов, которые, тем не менее, реализуются в адекватном поведении или релевантной коммуникации.
• Обращает на себя внимание модулярность и уровневая диверсификация в интеграции данных. Мы не будем приводить подробное описание методов интеграции данных по К. Диттриху [см. подробнее Черняк, 2009]. Укажем лишь на то, что иерархия методов строится по принципу «от простых состояний к активным действиям», «от хранения данных к генерации контента». Несмотря на то что речь идет здесь об искусственных интеллектуальных системах, данная классификация имеет аналоги в проблемном поле когнитивных науки и философии сознания.
Пример 1: Под Общими системами хранения (Common Data Storage) можно понимать материальный субстрат мозга в совокуп-
ности с высшими психическими уровнями (сознание), чья структурная организация позволяет хранить и обрабатывать информацию в таком виде, чтобы был возможен переход на следующие уровни.
Пример 2: Интеграция средствами промежуточного слоя (Integration by Middleware) может являться аналогом фодоровского Языка мысли (Mentalese), который представляет собой операциональную систему абстрактных символов, формирование элементов пропозиционального знания. Этот уровень подготавливает систему к переходу «на средства приложений». Именно на этом уровне возникает проблема каузальной зависимости физических процессов от ментальных.
Пример 3: Интеграция средствами приложения (Integration by Applications). В терминах интеграции данных приложения «обеспечивают доступ к разным источникам данных и возвращают пользователю обобщенные результаты» [24]. В традиционных теориях сознания обобщение когнитивных процедур сводится к ква-лиа и ментальным репрезентациям.
Пример 4: Общий пользовательский интерфейс (Common User Interface). В контексте когнитивных исследований под «общим интерфейсом» можно понимать грамматические, лексико-се-мантические и концептуально-семантические структуры естественных языков. Это своего рода технологические расширения для реализации ментальных репрезентаций.
Пример 5: Интеграция вручную (Manual Integration) происходит тогда, когда пользователь сам объединяет данные, применяя различные типы интерфейсов и языки запросов [23]. Сознательное (интенциональное) производство смысла (речь, создание текстов, коммуникативное поведение) представляется как создание метая-зыковых конструкций, интегрирующих пропозициональное содержание с общим внепропозициональным знанием.
Информационные процессы интеграции данных отчасти объясняют принципы семантических представлений знаний в различных контекстуальных системах. Ключевое отличие «слепого» вычисления релевантных значений от ментального процесса семиозиса состоит в том, что основанием для вывода в первом случае является иерархия классов, протоколы правил и применяемые к ним эвристики и стратегии, во втором случае основанием для формирования знания является квалитативный опыт и мета-
форическая концептуализация, реализуемая в коммуникативной практике. Собственно, компьютерные системы способны к непротиворечивому представлению таксономических данных на основании свойств и атрибутов классов. Очевидно, что индивидуальная субъективная семантика отношений, выводимая из коммуникации и текстов культуры, несравненно богаче, чем XML-разметка или RDF (Resource Description Framework) модель представления знаний. При этом, согласно когнитивной теории метафоры, одним из базовых свойств процесса концептуализации является постоянный сдвиг значений за счет метафор, аналогий и иных фигуративных элементов. Если компьютационные системы требуют четкого синтаксиса и формализуемой семантики, то в естественном языковом познании используется нестандартная семантика и сложноу-ровневая метафорика.
Основная наша мысль сводится к тому, что машинные процедуры так и не сталкиваются с проблемой значения в терминах естественной семантики, т.к. любой тип логики - это наложение ограничения на естественную языковую репрезентацию. Лексическая семантика связана с квалитативными состояниями субъекта и его ментальными репрезентациями, которые обращаются к многообразию индивидуального опыта проживания. В машинных процедурах нет места вещам. Если у человека есть квалиа как посредник между вещью и ее репрезентацией, то машина обрабатывает значение только на уровне протокольного описания. Протокольные описания сводятся в объемные базы знаний.
При этом большинство исследователей соглашаются с мыслью о том, что мозг, являясь высокоорганизованной материей, работает с физической информацией и принципы этой работы во многом схожи с работой компьютера. Человеческий мозг кластеризирует, категоризирует, квантифицирует, но почему результаты обработки этой информации в сознании на уровне коммуникации выдаются в столь неоднозначной форме? Почему люди не обмениваются данными, как серверы, а предпочитают передавать информацию через «зашумленную» естественную коммуникацию?
Существует масса попыток ответить на эти вопросы как в рамках чистой философии, так и с позиций когнитивных наук. В своей недавней работе «The stuff of thought» [25] С. Пинкер последовательно развенчивает и радикальный нативизм, пан-прагматизм, и крайние формы лингвистического детерминизма. Невозможно
свести все многообразие языкового опыта к врожденным понятиям, к речевому поведению или к культурным концептам, «застывшим» в корнях и привычных словоупотреблениях. Действительно, язык представляется как отличная калькулятивная система (это вновь сближает мозг и процессор), но за языком всегда стоит сознательный агент, усваивающий способы вычислений и умения представить результаты своих вычислений. Причем представить не просто как интегрированные разнородные данные, а как дискурс, со всем прагматическим, поведенческим, контекстуальным и культурно-историческим усложнением. На наш взгляд, наиболее приемлемым ответом на вопрос о нечеткой семантике естественного языка является тезис об уровнях семантической чувствительности и о наличии базовых нечетких универсалий. Естественный язык как вычислительная система связан не с правилами вывода, прописанными в архитектуре мозга, а с прагматическими нюансами значения, которые надстраиваются над универсальной категориальной базой.
Литература:
1. Кравченко А. В. От языкового мифа к биологической реальности: переосмысляя познавательные установки языкознания. М.: Рукописные памятники Древней Руси, 2013. - 388 с. ISBN 978-5-9551-0633-5. (Kravchenko A. V. From language myth to biological reality: rethinking epistemic bases of science of language M.: Rukopisnye pamjatniki Drevnej Rusi, 2013. - 388 p.)
2. HorstP. W. Symbols, computation, and intentionality. Charleston, SC: CreateSpace. 2011. - 438 p. ISBN 978-1466348134.
3. Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности. Основные положения, исследования и применение. СПб.: Питер, 2006. - 607 c. ISBN 5-88782-412-3. (H'ell L., Zigler D. The theories of personality. Basic points, researches and application. SPb: Piter, 2006. - 607 p.)
4. Серл Дж. Открывая сознание заново. М.: Идея-пресс, 2002. - 256 c. ISBN 5-7333-0038-8. (Searle J. Rediscovery of the mind. M.: Ideja-pres, 2002. - 256 p.)
5. Auyang P. Y. Mind in everyday life and cognitive science. Cambridge, Mas.: MIT Pres, 2000. - 529 p. ISBN 978-0262011815.
6. Алексеев А. Ю. Комплексный тест Тьюринга: философско-методоло-гические и социокультурные аспекты. М.: ИИнтелл, 2013. - 304 c. ISBN 978-5-98956-007-3. (Alekseev A. Ju. Complex Turing's test: the philosophical, methodological and sociocultural aspect. M.: IIntell, 2013. - 304 p.)
7. Барышников П. Н. Семантические процессы сознания: от вычислительных моделей к языковому опыту // Эпистемология и философия
науки. 2014. № 3. Vol. 41. - C. 97-114. (Baryshnikov P. N. Semantic processes of consciousness: from computational models to language experience // Jepistemologija i filosofija nauki. 2014. № 3. Vol. 41. - P. 97-114.)
8. Dretske F. The Mind's Awareness of Itself // Philosophical Studie. 1999. № 1/2. Vol. 95. - P. 103-124. DOI 10.1023/A:1004515508042.
9. Винник Д. В. Сознание за пределами мозга - истоки аргументации радикального экстернализма // Вестник Томского государственного университета. 2010. № 10. Vol. 2. - С. 125-136. (Vinnik D. V. Mind outside the brain - the origins of radical externalism argumentation // Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. 2010. № 10. Vol. 2. - P. 125136.)
10. Piccinini G. Computation without Representation // Philosophical Studie. 2008. № 2. Vol. 137. - P. 205-241. DOI 10.1007/s11098-005-5385-4.
11. Целищев В. В. Рационалистический оптимизм и философия Курта Ге-деля // Вопросы философии. 2013. № 8. - С. 12-23. (Celishhev V. V Rational optimism and philosophy of Kurt Godel // Voprosy filosofii. 2013. № 8. - P. 12-23.)
12. Ершов Ю. Л., Целищев В. В. Алгоритмы и вычислимость в человеческом познании. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2012. - 504 с. ISBN 978-5-7692-1248-8. (Ershov Ju.L., Celishhev V. V Algorithms and computability in human cognition. Novosibirsk: Izd-vo SO RAN, 2012. -504 p.)
13. Fetzer J. H. Computers and cognition. Dordrecht [Netherlands], Boston: Kluwer Academic Publisher, 2001. - 323 p. ISBN 978-1-4020-0243-4.
14. Целищев В. В. Истинность геделева предложения: внутренний и внешний вопросы // Философия науки. 2014. № 1. Vol. 60. - C. 1638. (Celishhev V. V. The truth of Godel's proposition: internal and external questions // Filosofija nauki. 2014. № 1. Vol. 60. - P. 16-38.)
15. Piccinini G. Computationalism in the Philosophy of Mind // Philosophy Compas. 2009. № 3. Vol. 4. - P. 515-532. DOI 10.1111/j.1747-9991.2009.00215.x.
16. Lycan W. G. The Case for Phenomenal Externalism // Philosophical Perspective. 2001. Vol. 11. - P. 17-35.
17. Деннет Д. Виды психики. На пути к пониманию сознания. М.: Идея-пресс, 2004. - 79 c. ISBN 5-7333-0059-0. (Dennett D. Kinds of Minds: Towards an Understanding of Consciousnes. M.: Ideja-pres, 2004. - 79 c.)
18. Noë A. Out of our head. New York: Hill and Wang, 2009. - 214 p. ISBN 978-0-8090-7465-5.
19. Баарс Б.; Гейдж Н. Мозг, познание, разум. Введение в когнитивные нейронауки. В 2-х тт. М.: Бином. Лаборатория знаний, 2014. ISBN 978-5-9963-1295-5. (Baars B.; Gejdzh N. Cognition, brain, and consciousnes. Introduction to cognitive neuroscience. 2 vol. M.: Binom. Laboratorija znanij, 2014.)
20. Thompson E. Mind in life. Cambridge, Mas.: Belknap Press of Harvard University Pres, 2007. - 543 p. ISBN 978-0-674-02511-0.
21. Talbi E.-G., Zomaya A. Y. Grid computing for bioinformatics and com-
putational biology. Hoboken, N.J.: Wiley-Interscience, 2008. - 392 p. fjb ISBN 978-0-471-78409-8.
|=| 22. Giunti M. Computation, dynamics, and cognition. New York: Oxford University Pres, 1997. - 177 p. ISBN 0-19-509009-8.
23. Черняк Л. Интеграция данных: синтаксис и семантика // Открытые системы СУБД. 2009. № 10. http://www.osp.ru/os/2009/10/11170978/ (Chernjak L. Data intedratoin: syntax and semantics // Otkrytye sistemy SUBD. 2009. № 10.)
24. Черняк Л. Что делать с хаосом данных? // Открытые системы СУБД. 2013. № 9. http://www.osp.ru/os/2013/09/13038279/ (Chernjak L. What to do with the chaos of the data? // Otkrytye sistemy SUBD. 2013. № 9.)
25. Pinker P. The stuff of thought. London: Penguin, 2008. - 499 p. ISBN 0143114247.
