CC BY
1337. Цыпин Владислав, прот. Церковное право. [Электронный ресурс] — Режим доступа: https://azbyka.ru/otechnik/ Vladislav_Tsypin/tserkovnoe-pravo/22.
8. Шкаровский М.В. История Русской Церковной эмиграции. — СПб.: Алетейя, 2009. - 360 с.
УДК 433. 929
Полетаева Татьяна Александровна кандидат философских наук, заведующая учебно-методическим отделом, доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Белгородской Духовной семинарии (с миссионерской направленностью), Россия, г.Белгород bpds_umo@mail.ru
Приоткрывая тайну: дополнительные факты к легенде о смерти императора Александра I (по материалам семейного архива и семейного
предания Масковых)
Аннотация: В статье описывается суть личной драмы императора Александра I и его загадочная смерть в ноябре 1825 года в Таганроге, тайну которой изучали в Х1Х-начале XX вв. историк Н.К. Шильдер, великий князь Николай Михайлович Романов, и художественно описал Л.Н. Толстой. О смерти Александра I существует фактически подтвержденная гипотеза о том, что вместо него в Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге был похоронен фельдъегерь Николай Масков, верный офицер императора, имевший сходство с царем и трагически погибший под Таганрогом. В статье представлены разнородные мнения историков по поводу таинственного старца Федора Кузьмича, появившегося под Томском в 1836 году, похожего на императора Александра I и бывшего его ровесником. Приведены свидетельства о положительных результатах ряда графологических экспертиз почерка Александра I и сибирского старца. Обобщены результаты исследований историка Эйдельмана Н., собравшего свидетельства очевидцев вскрытия царских гробниц в 1921 г., которые говорят о подлинности легенды захоронения фельдъегеря Маскова вместо Александра I. Дополнительным доказательством реальности событий, связанных с тайной смерти Александра I, являются впервые публикующиеся документальные материалы из семейного архива и семейного предания потомков Маскова в пятом поколении.
Ключевые слова: Александр I; личная драма императора; тайна смерти Александра I; фельдъегерь Масков; старец Федор Кузьмич; графологическая экспертиза; семейное предание Масковых; архивные документы; архивные письма потомков Масковых; вскрытие царских гробниц.
Poletaeva Tatiana A.
Ph.D.,
head of educational and methodological department, associate professor of the department of social and humanitarian disciplines of the Belgorod Theological seminary (with missionary orientation), Russia, Belgorod bpds_umo@mail.ru
Opening slightly a mystery: additional facts to the legend about the death of Emperor Alexander 1 (based on the family archive and the family legend of
Maskovs)
Abstract: In the article it is described the essence of the personal drama of Emperor Alexander 1 and his enigmatic death in November, 1825, in Taganrog, the mystery of which was being studied in the 19th and early 20th century by the historian N.K. Schilder, as well as Grand Duke Nikolay Romanov. It was also described in a story by Leo Tolstoy. About the death of Alexander 1 a factually confirmed hypothesis exists, that instead of him in the St. Petersburg Peter and Paul Fortress his faithful officer, a courier Nikolay Maskov was buried, who looked like the tsar and tragically died near Taganrog. The article presents contradictory opinions of historians about a mysterious Elder Fedor Kuzmich, who appeared near Tomsk in 1836, was of the same age with the emperor and looked like him. The evidences of positive results of series of graphological examinations of Alexander's handwriting and the Siberian Elder's one are given. Results of investigations of the historian N. Eidelman are summarized. He collected evidences of eyewitnesses of unsealing of the royal tombs in 1921, which prove the authenticity of the legend about burial instead of the emperor Alexander 1 his officer Maskov. Additional evidence of reality of the events, connected with the mystery of death of Alexander 1 are documentary materials from the family archive of Maskovs and the family legend kept by Maskov's offsprings in the fifth generation, which are published for the first time.
Key words: Alexander 1; personal drama of the emperor; the mystery of Alexander l's death; Maskov the courier; Elder Fyodor Kuzmich; graphological examination; the family legend of Maskov; archival documents; archival letters of the Maskov offsprings; breaking up of the royal tombs.
Император Александр I, по оценке историков, является очень противоречивой и загадочной коронованной особой. С одной стороны, это любимый внук Екатерины II, блестяще образованный, говоривший на нескольких иностранных языках дипломат, сторонник конституции, самолюбивый самодержец, поклонник женщин. С другой стороны, это страстный порицатель Екатерины, учредитель военных поселений, глава Священного союза, мрачный меланхолик, семьянин и искренний мистик. Остались характеристики Александра I, данные его современниками: «сущий прельститель» (М.М. Сперанский), «властитель слабый и лукавый» (А.С. Пушкин), «сфинкс, не разгаданный до гроба» (П.А. Вяземский), «истинный византиец <...> тонкий, притворный, хитрый» (Наполеон) [8]. Историк С.А. Цветков называет его «двуликим Янусом российской власти»
[7].
Его смерть была не менее загадочна, чем его жизнь.
Однако, говоря о жизни императора Александра I, нельзя не сказать о его личной драме. В первую очередь, это невольная причастность Александра I к смерти своего отца императора Павла. Александр согласился на дворцовый переворот, но ничего не знал о готовящемся убийстве. Однако Павел был убит заговорщиками, и Александр I всю жизнь мучился сознанием своей вины в трагической смерти отца. Была и другая составляющая личной драмы императора - его семейная жизнь. Александр I был женат на Луизе Марии Августе, которая приняла в православии имя Елизавета Алексеевна, и имел от брака с ней дочь, однако она умерла в младенчестве, прожив чуть более года. В 1806 году Елизавета Алексеевна родила еще одну дочь, названную ее именем, но девочка не дожила до двух лет. Императрица была подавлена горем и после этой смерти стала вести затворнический образ жизни. Долгое время отношения между супругами оставались очень холодными: их брак был несчастным. Подробно обстоятельства личной жизни императорской четы описывает вел. князь Николай Михайлович Романов. (Примечание: вел. князь Н.М. Романов всю жизнь посвятил науке, истории и литературе, он написал фундаментальные труды по эпохе Александра I. Внук императора Николая I, генерал-адъютант, в юности он полюбил свою двоюродную сестру принцессу Викторию, однако брак с ней был невозможен по церковным канонам. На всю жизнь великий князь остался холостяком. В январе 1919 года большевики расстреляли его вместе с другими четырьмя членами царской фамилии на парапете Петропавловской крепости [2]).
Драматическая личная жизнь заставила Елизавету Алексеевну на долгие годы уйти в тень общественной и светской жизни. Однако уже во время Отечественной войны 1812 года она показала себя стойкой противницей заключения мира с Наполеоном, более того, под покровительством императрицы Елизаветы возникло женское Патриотическое общество, в задачи которого входила «раздача пособий, пособий, размещение бедных и раненых по бесплатным больницам, обучение сирот за счет казны различным ремеслам и профессиям. Патриотическое общество имело свое училище для воспитания дочерей офицеров, павших на полях сражений» [2]. В 1815 году Елизавета Алексеевна присутствовала с императором на знаменитом Венском конгрессе. После возвращения в Россию императрица вела уединенную жизнь, вокруг нее сформировался узкий кружок интеллектуалов, в который входили Н.М. Карамзин и А.С. Пушкин.
Последние годы жизни Александра I были полны тревогами, как бы революционные волнения на Западе не перекинулись на Россию. Он провел реформу образования, чтобы искоренить дух вольнодумства и лжемудрия, реформы в области цензуры и литературы [7]. Тревоги императора особенно усилились в 20-е годы: он постоянно получал сведения от своих агентов о готовящемся заговоре [9].
В 1823 году к императорской чете возвратилась первая любовь, в отношениях между супругами, как пишет вел. князь Николай Михайлович, появилась доверительность и откровенность [2]. В эти годы в стране становилось все более неспокойно: вспыхивали крестьянские волнения, бунт военных поселенцев, в конце 1824 года в Петербурге произошло страшное наводнение. В то же время сильно заболела Елизавета Алексеевна. Болезнь стала затяжной, и уже в 1825 году осенью лейб-медики Виллие и Стофреген рекомендовали императрице отправиться на лечение в Италию или на юг Франции. Но царственная чета выбрала в качестве курорта Таганрог. Близкие к императору люди терялись в догадках по поводу выбора такого захолустного места.
Именно выбор Таганрога, как замечает А. Крылов, стал у многих историков отправной точкой для создания легенды о превращении русского царя в монаха-отшельника Федора Кузьмича [2].
Еще с лета 1825 года начали появляться новые важные доносы о скором восстании [9]. Накануне отъезда царь знал о существовании тайного общества, состоявшего из офицеров Царского села и Санкт-Петербурга.
Цветков С.Э. пишет, что император выехал в Таганрог 1 сентября. На рассвете он посетил Александро-Невскую лавру, где, взяв благословение у митрополита Серафима, в соборе Александра Невского простоял службу, во время которой плакал, а когда читали Евангелие, попросил, чтобы книгу положили ему на голову. После службы царь посетил схимника старца Алексия, келья которого потрясла его - вместо постели старец спал в гробу
[7]. А. Крылов, как и С.Э. Цветков, упоминает, что перед отъездом 1 сентября император в одиночестве присутствовал на ночном богослужении в Александро-Невской лавре и после службы долго беседовал со схимником Алексием в полутемной келье. После этого царь стремительно выехал в Таганрог, отменяя по ходу своего движения все парады и аудиенции. В Таганроге он нашел успокоение, устраивал степные прогулки, готовил для императрицы апартаменты и посылал ей трогательные письма. 23 сентября в Таганрог прибыла Елизавета Алексеевна. Наступила пора, по словам великого князя Николая Михайловича, «вторичного медового месяца». Все окружающие были поражены добрыми отношениями между супругами, которые подолгу беседовали между собой и наслаждались уединением [2].
На некоторое время император посетил южные губернии и Крым, при этом возвращаясь из Севастополя, 27 октября сильно простудился. 5 ноября у него началась лихорадка. 13 ноября царь потерял сознание и, придя в себя, попросил исповедоваться и причаститься. 19 ноября, согласно официальным источникам, он умер. С позиций современной медицины причиной его смерти могла быть острая геморрагическая лихорадка, сообщает А. Крылов [2].
С.Э. Цветков описывает подробности, связанные со смертью императора. Он также говорит о поездке императора в Крым из Таганрога, упоминает о том, что 28 октября он почувствовал первые признаки недомогания. Вечером следующего дня, пишет С.Э. Цветков, царь двинулся в дорогу, и его коляску нагнал фельдъегерь Масков с депешей от генерал-адъютанта барона Дибича. Затем произошли следующие события: «Прочитав депешу, Александр приказал офицеру ехать за ним на тройке. Дорога была крайне ухабистая. Через какое-то время колесо открытого экипажа, в котором сидел Масков, с такой силой подскочило на кочке, что фельдъегерь вылетел из экипажа и буквально воткнулся головой в землю. Он умер на месте. Когда Александр, уехавший вперед, вечером слушал донесение Тарасова об этом случае, его знобило; царь сидел у очага и ежился, на лице его было тревожное и болезненное выражение» [7]. Именно после этого, по словам С.Э. Цветкова, император заболел лихорадкой. 14 ноября по совету императрицы Елизаветы Алексеевны он пригласил священника, протоиерея Алексея Федотова для исповеди, причем попросил исповедать его как простого мирянина. Исповедь длилась час с четвертью, после чего император причастился. После причастия два дня Александр был в полузабытии из-за сильного жара, а 19 ноября утром, в 10 часов 47 минут, как пишет С.Э. Цветков, скончался. Тело императора было забальзамировано, но из-за «недостаточной квалифицированности врачей лицо его почернело и сильно изменилось» [7]. До 29 декабря гроб с телом простоял в Александровском монастыре в Таганроге, а потом в сопровождении верного кучера Ильи Байкова и лейб-медика Тарасова, как пишет далее С.Э. Цветков, перевезен в Петербург. 13 марта 1826 года император был погребен в Петропавловском соборе.
Из-за того, что смерть случилась вдали от столиц, великий князь Константин отказался от трона, власть перешла младшему брату великому князю Николаю, и вскоре после смерти Александра I, т.е. 14 декабря, произошло восстание декабристов, в народе стали распространяться слухи о некой тайне смерти. Стали говорить о том, что болезнь императора была имитирована, что в гроб был положен внешне похожий на царя фельдъегерь Масков, который разбился насмерть при падении из коляски. Инцидент с Масковым, подчеркивает А. Крылов, произошел за 16 дней до официальной даты смерти императора [2].
Цветков С.Э. также упоминает о том, что в народе после смерти Александра I ходили слухи, что на самом деле император не умер, а скрылся в Америку, и что похоронили не его. Позднее в Сибири появляется знаменитый старец Федор Кузьмич, который, по мнению многих, и был Александром, скрывшимся от мира. С.Э. Цветков убежден, что это просто легенда, что существует достаточно исследований, которые убедительно опровергают ее
[7].
А. Крылов более осторожен в выводах о реальности легенды о Федоре Кузьмиче как скрывавшемся от мира Александре I и о захоронении вместо императора скоропостижно погибшего в Таганроге фельдъегеря Маскова. Этот исследователь подчеркивает, что появившийся в конце 30-х годов (а именно в 1836 году) в Сибири таинственный старец Федор Кузьмич отличался прекрасным образованием и был очень похож на Александра I. Есть сведения, что на просьбу своего исповедника открыть настоящее имя, Федор Кузьмич ответил: «Если бы я на исповеди не сказал про себя правды, небо бы удивилось; если же бы я сказал, кто я, удивилась бы земля» [2]. Известно, что старец был ровесником Александра I и скончался в 1864 году в возрасте 87 лет. Согласно А. Крылову, также есть сведения, что на его могиле во время путешествия по Сибири побывал будущий император Николай II [2].
Сибирский старец Федор Кузьмич за свое подвижничество был канонизирован Русской Православной Церковью: в 1984 году, по благословению Святейшего Патриарха Пимена, он был причислен к лику праведных в составе Собора Сибирских святых. В 1995 г. были обретены его мощи. Сейчас они находятся в Казанской церкви Богородице-Алексеевского монастыря в Томске. Современная комиссия по графологической экспертизе пришла к выводу, что почерк Федора Кузьмича и Александра I идентичный. Как утверждал в 2015 году в интервью программе «Вести» канала Россия ответственный секретарь Патриаршего совета по культуре архимандрит Тихон (Шевкунов) (в настоящее время митрополит Псковский и Порховский Тихон ), подобная графологическая экспертиза с положительным результатом была выполнена известным криминалистом и историком А.Ф. Кони еще до 1916 г., но император Николай II не позволил это обнародовать. По этой же причине были засекречены сведения, найденные великим князем Николаем
Михайловичем Романовым. Современные исследователи считают, что генетическая экспертиза останков старца может окончательно доказать, что Александр I и Федор Кузьмич - одно и то же лицо [10].
О Федоре Кузьмиче и тайне смерти императора писал известный знаток биографии царя Н.К. Шильдер в четвертом томе своего труда об Александре I. Темой о Федоре Кузьмиче интересовался и Лев Толстой, который даже встречался с великим князем Николаем Михайловичем в Крыму в 1901 году по этому вопросу. В 1912 году в февральском номере журнала «Русское богатство» вышла повесть Л. Толстого «Посмертные записки старца Федора Кузмича, умершего 20 января 1864 года в Сибири близ Томска на заимке купца Хромова». Как пишет Эйдельман Н.Я., журнал был отпечатан в 17 тысяч экземпляров, а конфисковать властям удалось лишь 279
[9].
Немного проливает свет на тайну смерти Александра I рассмотрение архивных документальных материалов, связанных с фельдъегерем Николаем Масковым, а также свидетельства его потомков, оставшиеся в виде семейного предания.
Познакомимся сначала с формуляром, представляющим собой нечто наподобие характеристики фельдъегеря Николая Ивановича Маскова и подписанным неким Васильевым, командиром фельдегерского корпуса, майором и кавалером:
«Фельдегерь Николай Иванов сын Масков, 49 лет, саксонской нации, сын магистра, крестьян не имеет. Сначала в службу вступил в С. Петербургский почтамт почтолионом
798 г. мая 5, унтер офицером 804 г. мая 19, в фельдегерский корпус фельдегерем 814 г. февраля 4. По поступлении в сей корпус, в прошедшую французскую компанию в 1814 и 1815 годах, по случаю нахождения государя императора в армиях, с рапортом к его императорскому величеству, а также по России и за границу курьером. Российской и немецкой грамоте читать и писать умеет. В штрафах и отпусках не бывал. Женат на дочери мастерового Плахова Авдотьи Аникеевой, у них дети сыновья Андрей 25, Павел 21, дочери Мария 16, Елизавета 15, Александра 9 лет. Был в комплекте на лицо. К повышению аттестовался достойным. Подписал командир фельдегерского корпуса майор и кавалер Васильев 3-й» [6].
А теперь прочитаем рапорт капитана Михайлова, в котором описаны обстоятельства скоропостижной смерти Маскова:
«Выписка из дела канцелярии вице-директора, св. 164-я №385, за
1825г.
Командиру фельдъегерского корпуса господину майору и кавалеру Васильеву 2-му. Капитан Михайлов.
РАПОРТ:
Имею честь донести вашему высокоблагородию, что фельдегерь Масков, «следуевший» за государем императором, из Крыма в Таганрог, выехавши со станции Васильевки, 3 числа сего месяца, в 3 часа по полудня, на тройке обывательских лошадей, спускаясь с горы у означенного селения, ямщик не удержа лошадей, при таковом случае на всей скачке фельдегеря Маскова из телеги вышибло, и от полученного при сем сильного удара головою о землю помре в сем же означенном селении, 4 числа предан земле. При фельдегере Вельши, который был послан по приказанию начальника главного штаба Его величества из города Орехова. О таком приключении донес рапортом начальнику главного штаба его величества, с приложением следствия на месте учиненном под присягою от свидетелей бывших при сем случае равно и к вашему высокоблагородию и копии прилагаю. Подписал капитан Михайлов. 6-го ноября 1825 года. Таганрог» [1].
Отметим, что это документальное описание смерти фельдъегеря Маскова в принципе верно передано Цветковым С., а также совпадает с утверждением А. Крылова, что смерть Маскова произошла за 16 дней до официальной даты смерти Александра I.
А вот документальное свидетельство за фамилией некоего А. Мурындина, который сообщает, что «Семейству Маскова пожаловано было по высочайшему повелению полное содержание, получаемое им при жизни и, кроме того, несколько раз отпускалась сумма на уплату долгов, а младшая дочь определена была на казенное содержание в мещанское училище благородных девиц (т.е. Смольный институт благородных девиц - Т.П.). А. Мурындин. № дела тот же 385» [6].
Почему семейству Маскову было оказано неожиданно такое внимание императора? Только потому, что смерть Маскова помогла Александру I замаскировать перед обществом свою «смерть» и скрыться. Кроме того, вероятно, сам император Александр I смог (как именно - это остается тайной) через своего уже коронованного брата Николая I позаботиться о семействе погибшего Маскова, т.к. оказался неожиданно обязан ему появившейся возможностью уйти от мира. Показания же медиков о смерти императора и ее обстоятельствах были тщательно проработаны для обеспечения правдоподобности.
Потомки Масковых передают хранившуюся семейную легенду так: в Петропавловской крепости вместо Александра I был похоронен фельдъегерь Николай Масков, и семейство Маскова знало об этом, но, чтобы не было разглашения тайны смерти Александра I, вся семья не только была обеспечена финансово высочайшим повелением, но и была выслана в Забайкалье - в Троицкосавск (с 1934 года город имеет название Кяхта и находится в Бурятии, в 234 км к юго-западу от Улан-Удэ, в пограничной зоне у государственной границы Российской Федерации с Монголией. Таким
образом, ссылка семейства Масковых для обеспечения государственной тайны была действительно очень основательной. От Троицкосавска до Санкт-Петербурга, бывшего местожительства Масковых, - по современным дорогам, проходящим приблизительно на месте дорог XIXв., 6411 км. - Т.П.). Об этом осталось свидетельство правнучки Николая Маскова Софии Андреевны Масковой, которое можно прочитать в ее письме от 10 сентября 1968 г. Дубицкому Н.М., вероятно, историку, проживавшему в Ленинграде:
«Многоуважаемый Николай Маркович! Письмо ваше от 03.09 получили. Постараюсь ответить на ваши вопросы. Но прежде сделаю маленькое вступление. Мы тоже в преклонном возрасте - мне 75 лет, Марии -80, Валентине - 72, Ольге 70. Многое, что приходилось в свое время слышать, забылось. Да и в молодости этими вопросами не интересовались. Знали, что наш прадед похоронен вместо царя Александра I. Что дед в целях сохранения тайны смерти А. I был выслан с семьей в Кяхту - Троицкосавск и что говорить об этом не следует» [5]. В этом письме С.А. Маскова также пишет о копиях документов, связанных со смертью фельдъегеря Маскова, которые она послала указанному Дубицкому Н.М. (эти копии, или, возможно, только их часть, находятся в настоящее время в семейном архиве - Т.П.).
Не менее интересны свидетельства из письма другой правнучки Маскова Ольги Аполлоновны Бесперчей писателю Любимову Л.Д. от 26 марта 1966 г. (Примечание: русский журналист и писатель Лев Дмитриевич Любимов (1902-1976) с 1919 г. по 1947 г. был в эмиграции, затем вернулся в СССР и с 1948 года жил в Москве. Находясь за границей, Любимов Л.Д. издал в Париже в 1938 г. книгу «Тайна императора Александра I». По всей видимости, после возвращения в Россию Любимов Л.Д. возобновил свои исследования этого вопроса, интересовался потомками фельдъегеря Маскова и, таким образом, нашел Бесперчую О.А., которую и попросил сообщить имеющиеся у нее сведения относительно смерти ее прадеда Николая Маскова). Из этого письма можно увидеть, что великий князь Николай Михайлович Романов, занимаясь исследованиями обстоятельств смерти императора Александра I, несколько раз встречался с отцом О.А. Бесперчей. Ольга Аполлоновна пишет в этом письме о необычайном внимании царственных особ к семейству Масковых после смерти Николая Маскова, а также о семейном предании, что он был похоронен вместо царя:
«Уважаемый Лев Дмитриевич! Моя племянница передавала мне, что вы просите меня сообщить, какими материалами я располагаю относительно смерти и похорон моего прадеда Николая Маскова. Конечно, документов у меня нет никаких, но мне просто хочется поделиться с вами, поскольку вы заинтересовались этим вопросом, теми скромными данными, которые у меня сохранились <.. .> Если вы читали брошюру вел. князя Николая Михайловича,
то вы знаете о беседе с моим отцом профессором А.А. Курбатовым. Николай Михайлович неоднократно приглашал моего отца, и моя детская память сохранила некоторые подробности этих встреч. Пригласив к себе отца, Николай Михайлович, указывая на Петропавловскую крепость, сказал: «Я слышал, что ваш дед похоронен вот там», на что отец отвечал ему, что у них в семье действительно сложилось убеждение, что Масков похоронен в крепости вместо царя. Это убеждение было настолько сильно, что моя бабка, дочь Маскова Александра Николаевна, специально ходила в Петропавловскую крепость и возлагала венок на могилу Александра I, будучи глубоко уверенной в том, что там лежит ее отец. После трагической гибели Маскова на всю семью посыпались разные милости, всех детей определили в привилегированные учебные заведения, а бабку в Смольный институт. Семейству Маскова по высочайшему повелению было пожаловано полное его содержание и т.д. А ведь он был простой фельдъегерь и вот, что удивительно, что наряду со всеми этими милостями, семья его о месте похорон ничего не знала. Разве это не странно! Ведь не стала бы его дочь, будучи человеком верующим, носить венки на чужую могилу в крепость, хотя бы и на царскую. То, что впоследствии могила Маскова была как будто обнаружена на Чесменском кладбище, вполне возможно. Ведь зачем было бы держать его в царской могиле, когда церемония похорон была закончена? У вас ведь есть сведения, что могила царя оказалась пустой? А почему же опять-таки место захоронения Маскова так и осталось для его семьи тайной? Отец говорил, что дед Масков имел большое сходство с царем, да это и проскальзывало во многих печатных трудах» [3].
О.А. Бесперчая упоминает в письме некий «фельетон» из газеты «Новое время» от 1907 г. под названием «Загадочный человек», в котором описывается смерть Маскова, привезшего царю бумаги из Петербурга, и как он на каком-то повороте был выброшен из экипажа, ударился о камень и тут же умер. «И вот интересная выдержка оттуда, - пишет О.А. Бесперчая, - врач Тарасов, доложивший Александру I о смерти Маскова, рассказывает, что государь, услышав об этом, встал с места в слезах и позвонил в колокольчик, и он, Тарасов, ушел, пораженный видом Александра Павловича: в чертах его лица было какое-то необыкновенное выражение, представлявшее что-то тревожное и вместе с тем болезненное». Здесь в этой сцене и зародилось предположение, что неожиданная смерть и дала того, кто был положен в гроб вместо государя. Вел. князь Николай Михайлович все-таки не отрицал этого полностью, так как много лет спустя после смерти отца, примерно в 19121913 гг. он снова обращался к нашей семье, разыскивая потомков Маскова, -это я уже помню отчетливо, - но, кроме моей престарелой тетки, сестры отца, никого в жизни не осталось. Историк Александра I Н.К. Шильдер говорил отцу моего мужа, что вел. князь был убежден в этой легенде, но принципиально не опубликовал этого по чисто придворной этике» [3].
Далее в этом письме О.А. Бесперчей мы находим указания на новый интересный факт, которого нет ни у С. Цветкова, ни у А. Крылова -оказывается, лейб-хирург Тарасов, сопровождавший царя в его поездке в Таганрог и проводивший бальзамирование тела, по словам его племянника, профессора Московского университета, И.Т. Тарасова не служил по нем панихид до времени смерти таинственного старца Федора Кузьмича в 1864 году: «И вот еще одна интересная подробность, касающаяся Маскова, опубликованная в одном старом журнале, кажется, от 1909 г. К сожалению, названия я его не знаю, так как от него сохранились только две странички <...> В одном из подзаголовков «бальзамирование тела» приводится следующее: «операцию эту производил сопровождавший царя лейб-хирург Тарасов, племянник которого ныне еще живой (1909 г.), профессор Московского университета И.Т. Тарасов, рассказывает, что его дядя не любил разговоров о кончине Александра I и не служил по нем панихид до 1864 г., когда скончался Федор Кузьмич» [3].
Наконец, сохранилось еще одно письмо правнучки Маскова Софии Андреевны Масковой, которое было подготовлено ею для отправки в Академию наук СССР в институт истории (попало ли оно адресату, теперь установить трудно - Т.П.). В этом письме наряду с теми же фактами, которые указываются в вышеупомянутом письме С.А. Масковой Н.М. Дубицкому от 10 сентября 1968 г., имеются подробности о судьбе семьи погибшего Маскова и его ближайших потомков в XIX в.:
«Заметка, опубликованная в журнале «Знание сила» № 7 за 1963 год, стр. 38 «Крах одной легенды», - пишет София Андреевна, - заставила вспомнить, что у нас хранятся кое-какие документы, которые имеют непосредственное отношение к легенде «О таинственном старце Федоре Козьмиче». Мы являемся потомками фельдегеря Маскова по мужской линии трагически погибшего 3/11 - 1825 года при исполнении служебных обязанностей на глазах у царя Александра I. Историк Шильдер, работающий над разрешением этой загадки, не смог получить никаких сведений о семье Маскова лишь потому, что она, в целях государственной тайны и прекращении слухов о том, что фельдегерь Масков похоронен вместо царя Александра I, была выслана царем Николаем I на самую окраину Сибири в Кяхту - Троицкосавск, где сыну Маскова была предоставлена работа в Кяхтинской таможне. Члены семьи Маскова были лишены права возвращения в СПБ: и только в 1841 г. Маскову Павлу Николаевичу (наш дед) после непосредственного прошения на имя царя, была разрешена поездка в СПБ на 4 месяца вместе с дорогой, которая совершалась на лошадях. Этот момент можем подтвердить тремя официальными документами: два отношения департамента внешней торговли и паспортом, выданным Кяхтинской таможней на вышеуказанный срок, на котором имеется подпись, что выдан он по указу царя Николая I. Имеется копия аттестата, выданная вдове Маскова
Кяхтинской таможней, которой подтверждается социальное происхождение Маскова П. и другие моменты из его жизни. Привожу выдержку из аттестата: «По прошению из-за слабости здоровья Высочайшим приказом, отданным по гражданскому ведомству 1 марта 1851 г., от службы уволен» [4].
«Невольно возникает вопрос, - пишет далее С.А. Маскова, - почему семья маленького ничем непримечательного человека, не совершившего никакого преступления, перенесшая тяжелую утрату мужа и отца, снимается с насиженного места, отправляется в глухомань и все время находится в поле зрения самого царя Николая I? Семья фельдегеря Маскова состояла из 3 человек: жены Авдотьи Аникеевны, сына Павла Николаевича и дочери Александры Николаевны. Последняя после смерти отца была определена для получения образования в Смольный институт. Александра Николаевна вышла замуж за гр. Аполлона Курбатова, жила и умерла в Верхнеудинске (ныне Улан-Удэ). Профессор химии технологического института Курбатов А.А., который был разыскан историком Шильдером и вызывался для беседы великим князем Николаем Михайловичем, является ее сыном. Курбатов подтвердил, что в их семье сложилось убеждение, что их дед Масков похоронен вместо царя Александра I. Все остальные умерли в Сибири и похоронены в Кяхте и В-Удинске. Мы являемся другим поколением и носим фамилию Масковых» [4].
С.А. Маскова сообщает также в этом письме, что в 1913 или 1914 году почти в канун 100-летней годовщины смерти Александра I в г. Харькове была создана специальная экспедиция историков, которая занималась розыском потомков Маскова и нашла их семью в городе Троицкосавске. Историки, чьих фамилий С.А. Маскова не знает, беседовали с отцом ее Масковым Андреем Павловичем, который был хорошо осведомлен в этом вопросе. (Примечание: А.П. Масков (прадед автора статьи - Т.П.) был начальником уезда и управления, вышел в отставку в 1913 г. в чине действительного статского советника, умер в 1937 году [5].) У С.А. Масковой мы находим еще один новый факт, подмеченный ею и говорящий в пользу правдивости семейной легенды о захоронении фельдъегеря Маскова вместо царя Александра I. Она обращает в этом письме внимание на «путанные даты смерти Александра I (01 - 03.11, 19.11, 26.11)» [Там же].
Итак, выясняется, что дата 19 ноября 1825 года, которая указана как дата смерти Александра I у Сергея Цветкова, Александра Крылова, не одна! До революции 1917 года в публикациях о дате смерти императора, согласно свидетельству С.А. Масковой, кроме 19 ноября упоминались также даты - с 1 по 3 ноября и 26 ноября. Как верно отмечает правнучка фельдъегеря Маскова, такое несогласие дат смерти в разных публикациях может говорить только о том, что в 1825 году Александр I вовсе не умер.
Историк и писатель Эйдельман Н.Я. (1930-1989) обращается к тайне смерти Александра I в третьей части своей книги «Первый декабрист». Он сообщает, что в 1921 г. произошло вскрытие царских гробниц в Петропавловской крепости - это произошло во время очередного организованного мародерства большевиков, приуроченного к кампании по изъятию церковных ценностей. Документов о вскрытии царских гробниц не сохранилось, однако историк приводит свидетельства нескольких человек (профессора анатомии А.А. Красуской, члена Академии художеств Граббе, архиепископа Ленинградского Николая (Муравьева-Уральского)), которые лично присутствовали на этом вскрытии, а также косвенные свидетельства других людей и, наконец, свидетельство Бориса Каплуна, входившего в то время в Петроградский совет и присутствовавшего на вскрытии с отрядом красноармейцев. Согласно всем свидетельствам, именно тогда и выяснилось, что гробница Александра I была совершенно пустой - в ней не было ни гроба, ни тела [9].
В целом Эйдельман Н.Я. собрал около тридцати свидетельств касательно тайны смерти Александра I, которые дали ему люди «с квалифицированным научным мышлением, со ссылкой на ряд авторитетнейших имен» [9]. Эти свидетельства позволили ему сделать выводы, что гробница Александра I, оказавшаяся пустой в 1921 году, была, по всей видимости, пуста и до 1917 года. «Немыслимо представить, - пишет Эйдельман Н.Я., - (на основании того, что нам известно о моральных и религиозных принципах правящей династии), чтобы царская фамилия разрешила потревожить одного из предков: либо в гробу в течение почти столетия вообще не лежало никакого тела, либо поначалу, во время похорон Александра I, был погребен в соборе другой человек, а после останки были оттуда изъяты» [Там же]. Таким образом, заключает историк, Александра I не хоронили в Петропавловском соборе в 1826 году, т.е. он не умер 19 ноября 1825 года в Таганроге и, скорее всего, как пишет далее Эйдельман Н.Я., скрылся от приближающегося декабристского удара.
(Конечно, судить о том, что было причиной такого необычного способа ухода Александра I из мира для того, чтобы оставшуюся жизнь провести в уединении и молитве, мы не можем: было ли это бегство от приближающихся революционных событий, как считает Эйдельман Н.Я., или же это был уход из мира по причине покаянных настроений, охвативших душу императора?)
Наконец, Эйдельман Н.Я. говорит о фельдъегере Маскове, который незадолго до официальной даты смерти императора в Таганроге на его глазах выпал из тройки и разбился. Историк пишет, что «потомки <...> фельдъегеря, вплоть до праправнуков, живущих в наши дни, нисколько не сомневаются, даже не понимают, как можно защищать иную версию, кроме той, что в гроб
под видом царя положили именно их предка, - Александр же скрылся» [Там же].
В настоящей статье приведены сведения и впервые опубликованы материалы, подтверждающие слова Эйдельмана Н.Я. Эти сведения и материалы хранятся в семейном архиве потомков Н. Маскова, к которым относится и автор этой статьи, потомок фельдъегеря Николая Маскова в пятом поколении по мужской линии.
Библиография
1. Выписка капитана Михайлова из дела канцелярии вице-директора, св. 164-я №385, за 1825г. Командиру фельдъегерского корпуса господину майору и кавалеру Васильеву 2-му // ЦГная (?) ф549 опись 1 дело 280 л 100.
2. Крылов А. Прелестная Елизавета // Новая Юность. - 2002. -№ 3 (54).
3. Письмо Бесперчей О.А. писателю Любимову Л.Д. от 26.03.1966 г. / Рукопись. - Ленинград, 1966.
4. Письмо Масковой С.А. в Институт истории Академии наук СССР / Рукопись. - Улан-Удэ, б.г.
5. Письмо Масковой С.А. Дубицкому Н.М. от 10 сентября 1968 г. / Рукопись. - Улан-Удэ, 1968.
6. Формуляр командира фельдегерского корпуса, майора и кавалера Васильева 3-й // ЦГная (?) ф549 опись 1 дело 280 л 101.
7. Цветков С. Э. Александр Первый, 1777-1825. - М.: Центрполиграф, 2005. - 589 с. - Ч. 5, III. [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://thelib.ru/books/ cvetkov_sergey_eduardovich/aleksandr_pervyy-read-31 .html
8. Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г. [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.hrono.ru/biograf/ bio_a/alexand1 .php
9. Эйдельман Н. Первый декабрист. Повесть о необыкновенной жизни и посмертной судьбе Владимира Раевского. - М., 1990. - [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://vivovoco.astronet.ru/VV/PAPERS/NYE/FIRST/DEC01 .HTM
10. Программа Вести. Россия 29.10.2015 г. [Электронный ресурс] -Режим доступа: https://www.youtubexom/watch?time_continue=303&v= VBRVGWvFZGg
