CC BY
60
УДК 347
Хакимов Эмиль Ильфатович
Саратовская государственная юридическая академия»
i_gp@ssla.ru
ПРИОСТАНОВЛЕНИЕ В СИСТЕМЕ ОРГАНИЗАЦИОННЫХ (ОПЕРАТИВНЫХ)
САНКЦИЙ РОССИЙСКОГО ПРАВА
Раскрывается место и роль санкции приостановления в системе мер правовой защиты. В статье приводится ряд аргументов за необходимость трактовки приостановления в качестве разновидности санкций в праве. Предлагается авторское определение санкции приостановления. Отмечается особое значение приостановлений в российском частном праве. Автором критикуется излишне жесткая увязка оперативных санкций и мер государственного принуждения, что во многом нивелирует существенные отличия между ними. Рассматриваются наличествующие в юридической литературе различные варианты терминологического обозначения организационных санкций в российском праве. Выделяются основные отличительные признаки организационных (оперативных) санкций. Делается вывод о том, что санкция приостановления, будучи разновидностью санкций защитного характера, подлежит обязательному включению в их единую систему. Ряд организационно-обеспечительных средств в виде удержания вещи, приостановления встречного исполнения по договору, безакцептного списания суммы долга, отказа от принятия ненадлежащего исполнения по гражданско-правовому договору, приостановления трудового договора и другие имеют явно защитный характер, не содержат в себе ни цели наказания, ни карательной ответственности.
Ключевые слова: защита права, организационные санкции в праве, юридическое приостановление.
В юридической литературе приостановление как санкция защитного характера не имеет обстоятельного комплексного рассмотрения, а наличествующие отдельные высказывания ученых не добавляют порой ясности в понимании ее юридической природы. Однако ряд представителей науки гражданского права предлагают определять анализируемый инструмент в качестве меры (или санкции) оперативного воздействия. Так, В.П. Грибанов одним из первых стал именовать временное приостановление и отказ от исполнения договора мерами оперативного воздействия [8, с. 143]. Аналогичную позицию занял и В.В. Витрянский [5, с. 620-623]. Наиболее близкую нам точку зрения высказывают Ю.Г. Ба-син и А.Г. Диденко, рассматривая приостановление в качестве оперативной санкции [1, с. 393-395].
Отдельные авторы раскрывают природу приостановления исполнения встречного исполнения по договору через понятие самозащиты [3, с. 45]. Другие исследователи рассматривают анализируемый инструмент сквозь призму динамической правоспособности и идеи секундарных прав [2, с. 554]. В судебной практике также отмечается обеспечительный характер мер приостановления в праве, позволяющих предотвратить возможные отрицательные последствия для сторон правоотношения [16, с. 84].
Представляется, что сущность приостановления в праве многогранна, а следовательно, отмеченное нами разнообразие трактовок учеными и практиками данного явления вполне объяснимо. Однако два аспекта в сущности правового приостановления имеют, на наш взгляд, главенствующее положение: 1) приостановление есть санкция; 2) приостановление есть средство защиты права.
Представляется возможным предложить определение санкций приостановления в российском праве в качестве разновидности межотраслевых
мер организационного реагирования на нарушение права в целях обеспечения защиты прав субъектов, справедливого и законного разрешения дела, сущность которых выражается во временном прекращении деятельности, действия правового акта, юридического процесса, исполнения договора, а также во временном отстранении от исполнения служебных (или трудовых) отношений и в иных схожих последствиях.
Далее более подробно рассмотрим вопросы понятия, специфики и видов оперативных санкций в российском праве.
В юридической литературе высказана позиция, согласно которой оперативные меры воздействия, включая и приостановление, рассматриваются в качестве самозащиты, а последняя включается в механизм государственного принуждения. При этом авторы полагают, что инструменты самозащиты одобряются, санкционируются государством. Следовательно, указанные меры можно отнести к санкциям. Одновременно сущность оперативных санкций определяется посредством указания на применение их за совершение субъектом правонарушения и «поэтому они не только поддерживаются силой авторитета государства, но в основе их заключено принуждение, что требует закрепления их нормами права» [7, с. 5].
Соглашаясь в целом с отнесением оперативных мер воздействия к особому виду санкций в российском частном праве, позволим себе не согласиться с обязательным указанием в ходе их анализа государственного принуждения. Подобная не вполне точная позиция сформировалась еще в советской юридической литературе в ситуации тотального доминирования государства в механизме правового регулирования. В то время санкцией признавалось лишь то средство, которое было напрямую связано с государственным принуждением. В современных же условиях достаточно динамичного
Вестник КГУ ^ № 4. 2018
© Хакимов Э.И., 2018
276
развития договорного права в России и расширения практики применения мер защиты самими участниками общественных отношений в силу закона или договора постоянная отсылка к государственному принуждению видится излишней. Кроме того, жесткая увязка оперативных санкций и мер государственного принуждения нивелирует во многом определенные отличия между ними. Однако нам представляется важной сама возможность выделения особой группы санкций в российском праве - оперативных, назначение которых видится нам не столько в принуждении (государственном или каком-либо ином), сколько в защите нарушенного права.
В юридической литературе по настоящий момент не сложилось единого подхода к терминологическому обозначению рассматриваемых правовых мер. Преимущественно используются такие термины, как: «оперативные санкции», «организационные санкции», «делегированные санкции» и «меры оперативного воздействия» [4, с. 111-114; 6, с. 65-70; 15, с. 23-30]. Данная терминология по отношению к приостановлению в частном праве стала использоваться в 50-60-е годы прошлого века. Несмотря на жесткую административно-командную форму регулирования экономики и принижение роли частного права в советский период, исследователи достаточно активно разрабатывали идею оперативных санкций [11, с. 52-53], применяемых субъектами хозяйственных отношений самостоятельно.
Основанием для выделения оперативных мер, включая приостановление, в самостоятельную группу правовых санкций послужили преимущественно две их специфические черты: применение на началах риска без учета вины контрагента, отсутствие их непосредственной связи с государственным принуждением [6, с. 67]. Однако отмеченная специфика, по мнению ряда исследователей, не мешает признавать рассматриваемые инструменты в качестве именно санкций в праве, поскольку они имеют нормативное закрепление, связаны с неблагоприятными последствиями для нарушителя и выполняют охранительную функцию [20, с. 54].
Несколько иное обоснование для отнесения в частном праве приостановления и иных оперативных мер к числу санкций предложено в работе В.В. Васькина, В.В. Качановой и М.И. Клеандрова: «Эти санкции применяются за правонарушения, поэтому они не только поддерживаются силой авторитета государства, но в основе их заключено принуждение, что требует закрепления их нормами права, которые содержатся в разделах об ответственности соответствующих нормативных актов. Реализация санкций - уже ответственность» [14, с. 5]. К числу отличительных признаков таковых ученые относили: их применение без обращения к юрисдикцион-ным органам; для их наложения достаточно инициативы управомоченного лица, чьи права нарушены
или допущена сама возможность их нарушения в будущем; они преимущественно не носят имущественного характера (например, одностороннее приостановление исполнения обязательства); наделены специфической юридической силой.
Согласно позиции Т. С. Шохиной, оперативные меры также следует включать в число юридических санкций, специфика которых связана с бесспорностью их применения, без предварительного обращения к нарушителю договора и без его согласия [19, с. 110].
Ряд авторов более точным полагает использование термина «меры оперативного воздействия». В их числе и В.П. Грибанов, предложивший в свое время дефиницию последних в качестве юридических средств правоохранительной направленности, которые могут применяться к нарушителям гражданских прав и обязанностей управомоченным лицом по собственной инициативе без обращения за защитой к соответствующим органам государственной власти [9, с. 55]. Исследователь вполне резонно отмечал тот факт, что рассматриваемые инструменты неразрывно связаны с обязательственными отношениями и призваны обеспечивать надлежащее исполнение обязательства посредством предоставления управомоченной стороне права самостоятельно в одностороннем порядке оперативно воздействовать на своего контрагента. При этом В.П. Грибанов настаивал на разграничении мер оперативного воздействия и средств самозащиты, указывая на тот факт, что при самозащите отсутствуют какие-либо обязательственные отношения между субъектами. Применение же оперативных мер возможно лишь в рамках обязательственного правоотношения. Наряду с этим автор пояснял, что оперативные меры воздействия в императивном порядке предусматриваются законом и предоставляют субъекту договорного обязательства право на совершение определенных действий, влекущих за собой в одностороннем порядке изменение условий договорного обязательства либо его прекращение или приостановление его исполнения.
Оперативные санкции, на наш взгляд, в общетеоретическом плане отличаются от мер ответственности основанием их применения и выполняемой функцией в механизме правового регулирования. В отличие от мер ответственности оперативные санкции применяются за нарушения предписаний норм права и договора вне зависимости от вины и призваны в функциональном плане не наказать нарушителя, а обеспечить исполнение обязательств, что особенно отчетливо проявляет себя в частноправовой сфере регулирования общественных отношения. Как верно отмечает М.И. Брагинский, одностороннее приостановление, а равно и односторонний отказ от исполнения обязательства, не является в содержательном плане юридической ответственностью контраген-
та, а следовательно, пострадавшая сторона вправе поступить подобным образом независимо от вины контрагента ввиду наличия самого факта нарушения [13, с. 575].
Определенную критику вызывает приставка термина «оперативный» к анализу приостановлений в праве и иных средств как особой группы санкций. И вот почему. Слово «оперативный» достаточно многозначно, и, как справедливо отмечают сами исследователи, его использование в рамках понятия «оперативные санкции» влечет порой смешение различных признаков в определении данного термина, вызывающее ряд неточностей в его понимании.
Значение термина «оперативный» представлено следующими вариантами в отношении рассматриваемой группы санкций:
1) повышение динамичности реализации мер ответственности, увеличение оперативности действия лица по возложению соответствующих мер;
2) установление различного содержания специфических средств реагирования охранительной направленности в отличие от мер юридической ответственности;
3) повышение эффективности и результативности рассматриваемых средств, отличающихся упрощенной и сокращенной процедурой их применения [1, с. 393].
По нашему мнению, термин «оперативный» в отношении таких санкций, как приостановление, прекращение и другие, не вполне точно отражает их сущность и функциональную направленность. Указанный термин дословно обращает внимание на временной параметр и скорость применения мер. Однако в действительности санкция приостановления и иные меры так называемого «оперативного» воздействия имеют более значимые специфические особенности, выраженные в двух важнейших признаках: они имеют явную защитную функциональную направленность в механизме правового регулирования посредством предупреждения дальнейшего или возможного нарушения правовых предписаний, а также их полного недопущения посредством организации движения правоотношения или иного их изменения; обретают нормативное, формальное закрепление в соответствующих санкциях норм права. Именно организующая и обеспечительная сторона рассматриваемой группы санкций является их важной отличительной чертой, а не скорость применения, которая имеет вторичный характер при раскрытии их юридической природы.
Как справедливо указывают Ю.Г. Басин и А.Г. Диденко, в юридической литературе доминируют определения понятий, относимые с позиций формальной логики к числу неявных, посредством перечисления общих родовых и отличительных признаков отражаемого явления.
В случае с оперативными санкциями речь идет об отсутствии у них компенсационной (правовосста-новительной) функции, нацеленность на превенцию нарушения, а также косвенный характер возможных невыгодных последствий их применения для нарушителя. Продолжая свою мысль, авторы абсолютно верно подчеркивают родовую принадлежность рассматриваемых санкций к мерам защиты [1, с. 393], что подтверждается содержанием ст. 9 Гражданского кодекса РФ, устанавливающей категорию защиты права через обозначение ее отдельных способов, перечень которых является открытым. На наш взгляд, более логичным видится употребление в обозначающей терминологической оболочке анализируемой группы санкций не слова «оперативный», а термина «защитный». Но все же и этим не исчерпывается проблема наименования данных санкций.
Еще раз перечислим основные отличительные признаки «оперативных» санкций в частном праве:
- организационный характер воздействия на охраняемое правоотношение посредством его изменения без использования мер имущественного или личностного характера;
- их самостоятельное применение субъектом без обращения за содействием к третьим лицам или органам государственной власти, чье право уже нарушено или может быть нарушено в будущем;
- односторонний характер их реализации управомоченным лицом без согласования с контрагентом;
- основанием их применения является сам факт или потенциальная возможность нарушения предписания закона или договора без учета вины.
Обратим внимание на самый первый из перечисленных признаков - организационный характер данных мер, что отличает их от всех иных мер защиты права, например от средств восстановления нарушенного права. Таким образом, логичнее именовать анализируемые санкции не оперативными, а защитно-организационными или организационно-обеспечительными. Быстрота принятия решения явно второстепенна по сравнению с функциональной спецификой санкции приостановления исполнения обязательства или иных мер данной группы. Именовать юридическое понятие посредством указания на второстепенный признак, на наш взгляд, - далеко не лучшее решение как в практическом, так и в теоретическом плане.
Весьма показательна в этом плане позиция Ю.Г. Басина и А.Г. Диденко, уделившим особое внимание рассматриваемым правовым средствам. Так, авторы пишут: «...По совокупности же отличительных признаков они образуют самостоятельное правозащитное понятие. По характеру воздействия среди мер защиты права можно различить имущественные взыскания, направленные на восстановление (компенсацию) имущественных
потерь, вызванных нарушением права, и организационные средства воздействия на нарушителя права» [1, с. 394]. Далее исследователи продолжают свою мысль: «К организационным можно отнести средства воздействия, изменяющие или прекращающие правоотношение между нарушителем прав и лицом, потерпевшим от нарушения, например изменение условий и порядка исполнения обязательства. Имущественные последствия наступают здесь лишь как попутный результат, причем они обычно лишены твердой количественной определенности. Оперативные санкции по первому из названных выше признаков относятся ко второй группе мер защиты прав, классифицируемой по характеру воздействия на нарушителя» [1, с. 394]. В указанных цитатах на первый план отчетливо выводится организационный характер санкций данного вида, но авторы почему-то настойчиво продолжают именовать их оперативными. Представляется, что приостановление является именно организационной санкцией в российском частном праве, позволяющей временно остановить движение соответствующих правоотношений в целях исправления дефектной юридически значимой ситуации или предотвращения нарушения предписания нормы права.
Следует также поддержать утверждение Т.Е. Каудырова о наличии у оперативных санкций функции пресечения нарушений правовых предписаний наряду с иными функциями, выделенными нами ранее. Единственное, что вызывает возражение в концепции оперативных санкций Т.Е. Кау-дырова, так это избранный им термин - «оперативный». Одновременно, как и многие другие исследователи, автор неоднократно подчеркивает именно организационный, а не оперативный характер рассматриваемого вида средств санкци-онной защиты, отмечая в плане их сущности, что они представляют собой «организационные меры, применяемые в рамках гражданско-правового обязательственного, регулятивного правоотношения». Эти разграничительные сущностные признаки позволяют в краткой форме определять отраслевую (гражданско-правовую), институциональную (обязательственные) и функциональную (регулятивное правоотношение) принадлежность оперативных санкций» [11, с. 15]. Лишь во вторую очередь, факультативно Т.Е. Каудыров указывает на оперативность рассматриваемых мер, упрощенный характер их применения без необходимости согласования и обращения к компетентным органам за защитой.
Трактовка оперативных мер в качестве особого вида правовых санкций достаточно активно разрабатывалась еще в рамках советской цивилистики [6, с. 65-70; 17, с. 50-51]. Ученые-правоведы того времени обоснованно исходили из широкого понимания санкций в праве в виде любых последствий нарушения обязательств, предлагая вклю-
чать в их число приостановление исполнения обязательств, перевод плательщика на аккредитивную форму расчетов, прекращение отгрузки продукции неисправному плательщику, требование к контрагенту устранить дефекты поставленной продукции и др. Наряду с термином «оперативные санкции» также оперировали и понятием «оперативно-хозяйственные санкции», которые трактовались как меры воздействия, применяемые для нарушителя хозяйственных отношений, отрицательно сказывающиеся на его экономическом положении. При этом подчеркивался ярко выраженный организационный характер данных санкций.
Ряд советских исследователей-юристов, исходя из того, что хозяйственный орган использовал рассматриваемую разновидность правовых санкций самостоятельно, но по поручению государства, предлагали именовать их делегированными санкциями [10, с. 71-75], что, на наш взгляд, акцентировало внимание не на основной характерной черте данных инструментов.
Наиболее точно, на наш взгляд, природу анализируемых средств определил М.Н. Семякин, отметив, что данные меры имеют организационный характер и представляют собой единый комплекс гражданско-правовых способов воздействия, направленных на создание для нарушителя неблагоприятных организационных условий его деятельности в целях обеспечения всесторонней защиты прав и законных интересов потребителей [18, с. 334-336].
Таким образом, до начала 90-х годов в советской юридической литературе доминировала точка зрения, согласно которой оперативные меры воздействия на нарушителя трактовались именно в качестве санкций правовой нормы, отличающихся от иных мер организационным и превентивным характером, самостоятельностью их применения пострадавшим лицом без обращения к юрисдикци-онным органам. Лишь в современный период развития отечественной юриспруденции стал наблюдаться тренд по именованию указанных средств в качестве «мер оперативного воздействия», что представляется нам менее точным и не соответствующим истинной природе анализируемого правового феномена.
Специальное исследование обоснованию рассмотрения оперативных средств защиты в советском гражданском праве в качестве особого рода санкций посвятил Т.Е. Каудыров. В своей работе автор достаточно убедительно обосновывал тезис о том, что ключом к раскрытию юридической природы оперативных мер является разрешение вопроса о соотношении понятий «санкция» и «юридическая ответственность», «охрана права» и «защита права». В итоге исследователь пришел к выводу о том, что санкции правовых норм могут содержать не только меры ответственности, но
и защиты, что позволяет вести речь об особом типе санкций защитного характера [12, с. 8-10].
Одновременно Т.Е. Каудыров правомерно утверждал, что понятие охраны права является наиболее широким и включает в себя и меры защиты, и меры ответственности. Автор делал убедительный вывод о сущности оперативных санкций, относя их к особым средствам защиты субъективных прав. Кроме того, полагаем уместным привести следующее высказывание ученого по данному вопросу: «Понятие "санкция" суть одна из форм выражения отдельной группы мер защиты субъективных прав, собирательное понятие, включающее все меры защиты санкционного типа. Таковыми являются имущественная ответственность, оперативные санкции и группа санкций непосредственного принуждения (принудительное исполнение, виндикация вещи собственником от недобросовестного приобретателя, устранение собственником помех при осуществлении им права собственности)» [12, с. 12].
Подобная точка зрения полностью разделяется и нами, что надлежит учитывать при дальнейшем развитии общетеоретического учения о санкциях в праве. Следовательно, санкция приостановления, будучи разновидностью санкций защитного характера, подлежит обязательному включению в их единую систему. Такие организационно-обеспечительные меры, как удержание вещи, приостановление встречного исполнения, безакцептное списание суммы долга, отказ от принятия ненадлежащего исполнения, приостановление трудового договора и другие имеют явно защитный характер, не содержат в себе цели ни наказания, ни карательной ответственности.
Библиографический список
1. Басин Ю.Г., Диденко А.Г. Оперативные санкции как средство защиты гражданских прав // Ба-син Ю.Г. Избранные труды по гражданскому праву. - Алматы: АЮ - ВШП «Адилет», НИИ частного права КазГЮУ 2003. - С. 393-395.
2. Белов В.А. Гражданское право. Т. 1: Общая часть. Введение в гражданское право: учебник. -М.: Юрайт, 2014. - 521 с.
3. Богданова Е.Е. Формы и способы защиты гражданских прав и интересов // Журнал российского права. - 2003. - № 6. - С. 39-45.
4. Бодункова С.А. Организационные санкции норм трудового права, закрепленные в законах РФ // Вестник Омского университета. - 2002. -№ 3. - С. 111-114.
5. Брагинский М.И., Витрянский В. В. Договорное право. Кн. 1: Общие положения. - М.: Статут, 1999. - 848 с.
6. Бриных Е.В. Оперативные санкции - форма гражданско-правовой ответственности // Советское государство и право. - 1969. - № 6. - С. 65-70.
7. Васькин В.В., Качанова В.В., Клеандров М.И. Оперативные санкции в народном хозяйстве: учеб. пособие к спецкурсу «Хозяйственное право». -Куйбышев: Изд-во Куйбышевского гос. ун-та, 1988. - 57 с.
8. Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав: Осуществление и защита гражданских прав. - М.: Изд-во МГУ, 1972. - 284 с.
9. Грибанов В. П. Осуществление и защита гражданских прав. - М.: Статут, 2001. - 411 с.
10. Жицинский Ю.С. Санкция нормы советского гражданского права. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1968. - 123 с.
11. Каудыров Т.Е. Оперативные санкции как средство обеспечения исполнения договора поставки // Хозяйственный механизм: правовые формы совершенствования: сб. науч. тр. - Алма-Ата, 1982. - С. 52-55.
12. Каудыров Т.Е. Гражданско-правовые оперативные санкции в хозяйственных отношениях: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Томск, 1986. - 25 с.
13. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / рук. авт. коллект. и отв. ред. О.Н. Садиков. - М.: Юринформцентр, 1995. - 448 с.
14. Оперативные санкции в народном хозяйстве: учеб. пособие / под ред. В.В. Качановой. -Куйбышев: КГУ 1985. - 56 с.
15. Панова А.С. Гражданско-правовая сущность мер оперативного воздействия // Право и Экономика. - 2016. - № 5. - С. 23-30.
16. Приложение к Информационному письму Президиума ВАС РФ от 24 сентября 2002 года № 69 «Обзор практики разрешения споров, связанных с договором мены» // Вестник ВАС РФ. -2003. - Т. 1. - С. 81-88.
17. Садиков О.Н. Имущественные санкции в хозяйственных договорах // Советское государство и право. - 1957. - № 4. - С. 50-60.
18. Семякин М.Н. Гражданско-правовые формы (средства, способы) управления качеством продукции в системе хозяйственного механизма: дис. ... докт. юрид. наук. - Свердловск, 1991. - 365 с.
19. Шохина Т. С. Оперативные меры защиты прав предприятий и производственных объединений. - М.: Юрид. лит., 1985. - 215 с.
20. Юдашкина Ц.Г. Об эффективности оперативно-хозяйственных санкций за нарушение условия о качестве поставляемой продукции // Экономико-правовые проблемы повышения эффективности народного хозяйства: межвуз. сб. -Куйбышев, 1980. - С. 53-64.
References
1. Basin YU.G., Didenko A.G. Operativnye sankcii kak sredstvo zashchity grazhdanskih prav // Basin YU.G. Izbrannye trudy po grazhdanskomu
pravu. - Almaty: AYU - VSHP «Adilet», NII chastnogo prava KazGYUU, 2003. - S. 393-395.
2. Belov V.A. Grazhdanskoe pravo. T. 1: Obshchaya chast'. Vvedenie v grazhdanskoe pravo: uchebnik. -M.: YUrajt, 2014. - 521 c.
3. Bogdanova E.E. Formy i sposoby zashchity grazhdanskih prav i interesov // ZHurnal rossijskogo prava. - 2003. - № 6. - S. 39-45.
4. Bodunkova S.A. Organizacionnye sankcii norm trudovogo prava, zakreplennye v zakonah RF // Vestnik Omskogo universiteta. - 2002. - № 3. - S. 111-114.
5. Braginskij M.I., Vitryanskij V.V. Dogovornoe pravo. Kn. 1: Obshchie polozheniya. - M.: Statut, 1999. - 848 s.
6. Brinyh E.V. Operativnye sankcii - forma grazhdansko-pravovoj otvetstvennosti // Sovetskoe gosudarstvo i pravo. - 1969. - № 6. - S. 65-70.
7. Vas'kin VV., Kachanova VV., Kleandrov M.I. Operativnye sankcii v narodnom hozyajstve: ucheb. posobie k speckursu «Hozyajstvennoe pravo». -Kujbyshev: Izd-vo Kujbyshevskogo gos. un-ta, 1988. - 57 s.
8. Gribanov V.P. Predely osushchestvleniya i zashchity grazhdanskih prav: Osushchestvlenie i zashchita grazhdanskih prav. - M.: Izd-vo MGU, 1972. - 284 s.
9. Gribanov V.P. Osushchestvlenie i zashchita grazhdanskih prav. - M.: Statut, 2001. - 411 s.
10. ZHicinskij YU.S. Sankciya normy sovetskogo grazhdanskogo prava. Voronezh: Izd-vo Voronezhskogo un-ta, 1968. - 123 s.
11. Kaudyrov T.E. Operativnye sankcii kak sredstvo obespecheniya ispolneniya dogovora postavki // Hozyajstvennyj mekhanizm: pravovye formy sovershenstvovaniya: sb. nauch. tr. - Alma-Ata, 1982. - S. 52-55.
12. Kaudyrov T.E. Grazhdansko-pravovye operativnye sankcii v hozyajstvennyh otnosheniyah: avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. - Tomsk, 1986. -25 s.
13. Kommentarij k Grazhdanskomu kodeksu Rossijskoj Federacii, chasti pervoj (postatejnyj) / ruk. avt. kollekt. i otv. red. O.N. Sadikov. - M.: YUrinformcentr, 1995. - 448 c.
14. Operativnye sankcii v narodnom hozyajstve: ucheb. posobie / pod red. V.V Kachanovoj. -Kujbyshev: KGU, 1985. - 56 s.
15. Panova A.S. Grazhdansko-pravovaya sushchnost' mer operativnogo vozdejstviya // Pravo i EHkonomika. - 2016. - № 5. - S. 23-30.
16. Prilozhenie k Informacionnomu pis'mu Prezidiuma VAS RF ot 24 sentyabrya 2002 goda № 69 «Obzor praktiki razresheniya sporov, svyazannyh s dogovorom meny» // Vestnik VAS RF. - 2003. -T. 1. - S. 81-88.
17. Sadikov O.N. Imushchestvennye sankcii v hozyajstvennyh dogovorah // Sovetskoe gosudarstvo i pravo. - 1957. - № 4. - S. 50-60.
18. Semyakin M.N. Grazhdansko-pravovye formy (sredstva, sposoby) upravleniya kachestvom produkcii v sisteme hozyajstvennogo mekhanizma: dis. ... dokt. yurid. nauk. - Sverdlovsk, 1991. - 365 s.
19. SHohina T.S. Operativnye mery zashchity prav predpriyatij i proizvodstvennyh ob"edinenij. - M.: YUrid. lit., 1985. - 215 s.
20. YUdashkina C.G. Ob ehffektivnosti operativno-hozyajstvennyh sankcij za narushenie usloviya o kachestve postavlyaemoj produkcii // EHkonomiko-pravovye problemy povysheniya ehffektivnosti narodnogo hozyajstva: mezhvuz. sb. - Kujbyshev, 1980. - S. 53-64.
