CC BY
77
В настоящее время можно отметить определенные результаты данной светской политики, когда экстремистская активность в Казахстане была сведена к минимуму за последнее время, а количество хиджабов на улицах значительно уменьшилось. Можно даже говорить о некоторой модернизации в одежде верующих женщин, что выражается в ношении более современных хиджабов, которые не сразу бросаются в глаза из-за минимальной акцентации покрытия головы. Другими словами, «воинствующая светскость» повлияла на некоторую модернизацию текущей исламской традиции и в то же время следует отметить, что эта традиция смогла адаптироваться к такой «жесткой секулярности». Социальные углы сглаживаются, но как долго это продлится, никому не известно.
«Ислам в мультикультурном мире: Мусульманские движения и механизмы воспроизводства идеологии ислама в современном информационном пространстве»,
Казань, 2014 г., с. 144-153.
Е. Ионова,
кандидат исторических наук (ИМЭМО РАН) ПРИОРИТЕТЫ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ ТУРКМЕНИИ
Провозглашенная странами Центральной Азии многовек-торность внешней политики вовсе не тождественна ее равно-векторности. В настоящее время во внешнеполитической деятельности Ашхабада резко обозначилось преобладание восточного вектора, связанное, в первую очередь, с превращением Китая в главного партнера Туркмении. Поднебесная прочно заняла лидирующие позиции во внешнем товарообороте республики. Только за период с 2007 по 2013 г. объем взаимной торговли двух стран вырос в 20 раз и составил по итогам 2013 г. 10 млрд долл.1
Обоюдная заинтересованность Пекина и Ашхабада в сближении нашла отражение в подписании в сентябре 2013 г. в ходе центральноазиатского турне Председателя КНР Си Цзиньпина Совместной Декларации об установлении отношений стратегического партнерства между Туркменией и Китаем (аналогичные соглашения Пекин заключил со всеми странами ЦА). Во многом
1 http:www.turkmenistan/gov.tm/?id=6474
этот визит стал поворотной точкой во взаимоотношениях двух стран, закрепив ведущую роль КНР в нефтегазовой сфере Туркмении.
Подтверждением развития стратегического партнерства двух стран стал государственный визит в Поднебесную в мае 2014 г. главы Туркмении Г. Бердымухамедова. По его итогам были достигнуты новые договоренности, в том числе подписаны: Декларация о развитии и углублении отношений стратегического партнерства между Туркменией и КНР, Заявление о принятии Плана развития отношений стратегического партнерства на 20142018 гг., а также ряд других соглашений.
Известно, что с самого начала особый интерес Пекина к Туркмении был связан с ее газовыми ресурсами. Поднебесная с одобрения Ашхабада вкладывала и продолжает вкладывать миллиарды долларов в разработку месторождений туркменского газа, их обустройство, строительство газопроводов. Одним из первых больших успехов Китайской национальной нефтегазовой компании (КННК) стало заключение с туркменской стороной в 2007 г. соглашения о разработке газовых месторождений на правобережье Амударьи, наиболее крупным среди которых является Самандепе. Участок договорной территории, получивший название «Багтыяр-лык» («Приносящая счастье»), был передан КННК на основе соглашения о разделе продукции на срок более 30 лет.
Разведанные запасы этого месторождения, которое стало сырьевой базой для вступившего в строй в 2009 г. газопровода из Туркмении в Китай, составляют 1,3 трлн м3 газа, более 20 млн т нефти и 20 млн т газового конденсата. На сегодняшний день КННК вложила в проект порядка 4 млрд долл., включая инвестиции в строительство заводов по подготовке товарного газа для трансазиатского газопровода. Один был запущен в 2009 г., когда была сдана в эксплуатацию первая ветка этой системы, второй вступил в строй в мае текущего года, накануне государственного визита Г. Бердымухамедова в КНР. Таким образом, под контролем КННК оказался полный цикл производства газа - от разработки и обустройства месторождений до экспорта в Поднебесную.
Постепенно под контроль Китая перешла разработка крупнейшего месторождения «Галкыныш» («Возрождение»), запасы которого оцениваются в 26 трлн м3 газа. Этот блок, объединивший месторождения «Южный Илотань» и «Минара», считается вторым по величине газовым месторождением в мире. Примечательно, что если на первом этапе обустройства этого месторождения КННК входила в состав международного консорциума с участием компа-
ний Южной Кореи и ОАЭ, то на втором китайцы полностью взяли на себя все финансирование1. По данным за 2013 г., Туркмения инвестировала в разработку месторождения «Галкыныш» 10 млрд
долл., из которых 8 млрд были предоставлены Китаем в виде кре-
2
дитов .
Началом промышленной разработки этого месторождения Ашхабад объявил закладку завода по подготовке товарного газа мощностью 30 млрд м3, строительство которого осуществляется КННК3. Именно «Галкыныш» вместе с месторождением «Довле-табад» должны стать сырьевой базой для планируемого Ашхабадом газопровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАПИ). Контроль над сырьевой базой ТАПИ дает Китаю возможность контролировать также функционирование самого трубопровода.
Однако самым большим успехом КНР в Туркмении на сегодняшний день остается строительство газопроводной системы Туркмения-Китай. Ее первая нитка по маршруту Туркмения-Узбекистан-Казахстан-Китай, протяженностью более 1800 км, была сооружена ударными темпами, за три года, и вступила в строй в 2009 г. Ее создание отвечало стремлению Ашхабада, недовольного действиями главного на тот момент покупателя туркменского углеводородного сырья - «Газпрома», найти альтернативный экспортный маршрут. В 2013 г. по трансазиатскому трубопроводу в Китай поступило около 27 млрд м3 газа. В текущем году, по словам президента РТ, объем поставок увеличится до 30 млрд м3 газа, в 2016 г. - до 40 млрд м3, а в 2021 г., с выходом газопровода на проектную мощность, он должен достичь 65 млрд м3.
Увеличение объема поставок газа в Китай обеспечивается за счет расширения газопроводной системы трансазиатского газопровода. В июне текущего года вступила в строй его третья ветка. По проекту, ее мощность уже в 2015 г. достигнет 25 млрд м3 газа в год, из которых 20 млрд будет составлять туркменский газ, а 5 млрд - казахстанский. Согласован также маршрут четвертой ветки трансазиатского газопровода (так называемой линии О). Именно о ней шла речь в ходе вояжа Си Цзиньпина по странам Центральной Азии в 2013 г. В отличие от первых трех новая нитка
1 http://m.gazeta.ru/business/2013/09/04/5637565.shtml
2 http:www.newskaz.ru/world_news/20130904/5509823.html
3 http:www.turkmenistan/gov.tm/?id=6474
газопровода будет проложена в обход Казахстана и пройдет через территорию Таджикистана и Киргизии.
Эти страны получают существенные выгоды от транзита туркменского газа в Китай: известно, что Таджикистану Пекин обещал за него 1 млрд долл. На такую же сумму рассчитывают, судя по всему, и в Душанбе1. С учетом всех четырех веток длина газопровода составит 7 тыс. км, что делает его самым длинным в мире. Выбор маршрута четвертой ветки газопровода - через наиболее неспокойные регионы ЦА - скорее всего, имеет политическую подоплеку: магистраль становится инструментом распространения влияния КНР на возможно большее число стран ЦА. В любом случае туркмено-китайский газопровод, который пройдет через все страны региона, становится важным фактором присутствия Китая в Центральной Азии.
Туркмения при этом приобретает роль одного из главных поставщиков природного газа в КНР. Это создает определенную конкуренцию для России, тем более что планируемые объемы туркменского газа почти вдвое превосходят объем поставок, о которых договорился В. Путин в ходе своего визита в Китай в мае 2014 г. (38 млрд м3 в год). Сам факт визита Бердымухамедо-ва в Китай накануне посещения Поднебесной российским президентом свидетельствовал об обеспокоенности Ашхабада судьбой достигнутых ранее договоренностей с КНР в свете ожидаемого подписания российско-китайского газового контракта. В Пекине Бердымухамедов получил подтверждение неизменности политики Поднебесной в отношении Туркмении, что нашло, в частности, отражение в заключенных соглашениях «Об углублении стабильного сотрудничества в сфере природного газа» и «О безопасной эксплуатации газопровода Туркмения-Китай».
По словам премьера Госсовета КНР Ли Кэцяна, китайская сторона надеется, что «на фундаменте успешной эксплуатации имеющихся веток газопровода будет начато строительство новых, объем торговли природным газом расширится». Он также подчеркнул, что китайская сторона намерена совместно с Туркменией на базе энергетического сотрудничества развивать связи в новых сферах. «Надо развернуть взаимодействие в сфере нефтегазовой переработки, производства энергетического оборудования, сельскохозяйственной и скотоводческой продукции, связи, высоких технологий, связи и сообщения, чтобы образовать новую структуру
1 Шр://ш^гиг.сеп1ха81а.ги/пеш8А.рЬр?811=1403555340
развития взаимодействия по всем направлениям на основе энергетического сотрудничества»1.
Эксперты сходятся в том, что успешные переговоры с туркменской стороной Пекин использовал для давления в переговорах с В. Путиным. По мнению независимого берлинского эксперта А. Тибольда, «китайская сторона торгуется с "Газпромом" о ценах на газ, а Туркмения в данном случае - конкурент России. Поэтому успешные газовые переговоры - это еще один рычаг давления на "Газпром"». Эксперт не исключает также возможность усиления этой конкуренции в том случае, если Китай начнет активно осваивать недавно обнаруженные собственные богатые месторождения сланцевого газа2.
Тем не менее сейчас Поднебесная остро нуждается в закупках природного газа (в 2013 г. страна заняла 3-е место в мире по уровню его потребления, который составил 168 млрд м3), причем в целях обеспечения своей энергетической безопасности предпочитает получать газ из разных источников. Помимо Туркмении, а теперь и России, в обеспечении КНР природным газом участвуют Австралия, Катар, Малайзия, Индонезия и другие страны3.
Для эффективного обслуживания своих газовых интересов в Туркмении Китай заинтересован в создании современной транс-портно-коммуникационной системы и готов вкладывать в нее значительные средства. В Ашхабаде с энтузиазмом отнеслись к выдвинутой руководством КНР идее формирования «экономической зоны Шёлкового пути», которая предполагает создание с участием китайских инвестиций транспортно-коммуникацион-ной инфраструктуры, прежде всего - в зонах пролегания газовой трубы в Китай. По словам Председателя КНР Си Цзиньпиня, «совместное строительство экономической зоны "Шёлкового пути" предоставит нашим странам новый исторический шанс. У нас большой потенциал в области строительства дорог, в межнациональных перевозках».
Внимание руководства КНР к развитию транспортно-коммуникационной отрасли Туркмении, которая считается второй по значимости в республике, обусловлено также стратегически
1 http://www.fmprc.gov.cn/rus/zxxx/t1156240.shtml
2 http:www.dw.de/
3 По официальным данным КНР, ежегодное потребление газа в Китае к 2020 г. достигнет 400 млрд м3, а к 2030 - порядка 500-600 млрд м3. - ^Шр://^'^^. chrono-tm.org/2014/gazovyiy-kontrakt-veka-ili-neudachnyiy=...
важным для КНР географическим расположением республики. Туркмения граничит с регионом, включающим Афганистан, Пакистан и Иран, к которому, как считают эксперты, Пекин проявляет растущий интерес. Со своей стороны, Ашхабад заявил о намерении превратить республику в «важное звено мирового коммуникационного пространства», реализовать ее транзитный потенциал, определяющийся тем, что Туркмения «занимает исключительно выгодное географическое положение, находясь на стратегически важном перекрестке путей сообщения»1.
С этой целью здесь создается разветвленная транспортно-коммуникационная система, осуществляются крупномасштабные проекты во всех отраслях транспортной сферы. В их числе - формирование транзитно-транспортного коридора «Север-Юг» и его стыковка с трансконтинентальным транспортным маршрутом «Восток-Запад». С помощью китайских инвестиций идет строительство железных дорог, аэропортов, автобанов, терминалов, объектов инженерно-технического назначения. Китай поставляет в республику железнодорожную технику, грузовые вагоны и локомотивы. По итогам майского визита Бердымухамедова было подписано соглашение об основных принципах сотрудничества в области транспорта.
Кроме того, были подписаны соглашения об экономическом и техническом сотрудничестве, меморандум о взаимопонимании по сотрудничеству в области сельского хозяйства, соглашение о сотрудничестве между Государственным банком внешнеэкономической деятельности Туркмении и Экспортно-импортным банком Китая2. Особого внимания заслуживает соглашение о развитии сотрудничества в космической сфере.
В последние годы в Туркмении заинтересовались созданием собственной космической программы. По некоторым данным, Пекин готов оказать техническую помощь Ашхабаду, который планирует запустить на орбиту собственные спутники (в ходе визита в Поднебесную Бердымухамедов посетил Китайскую аэрокосмическую корпорацию). Ряд экспертов отмечает повышенный интерес китайских военных к созданию на территории Туркмении станции космического наблюдения по типу российского комплекса «Окно» в Таджикистане.
1 http://rassian.news.cn/china/2014-05/09/c_133321948.html
2 http://m.trend.az/regions/casia/turkmenistan/2273278.html
Таким образом, становится все более очевидным, что северному и западному направлениям внешней политики Ашхабад предпочел восточное, становясь, по сути, сырьевым придатком КНР. Примечательно, что сейчас Ашхабад не спешит со своим газом на Запад, хотя Европа в связи с ухудшением отношений с Россией активно ищет альтернативных поставщиков газа. Похоже, что в Ашхабаде перестали делать ставку на строительство транскас-пийотого газопровода. Как отмечает казахстанский эксперт Б. Кыдыргалиулы, «пока Туркменистан под воздействием "мягкой силы" поворачивается лицом от скандального и непредсказуемого европейского направления в сторону Востока и Юго-Востока, где во всём царит взвешенный подход, здравомыслие и отсутствуют стандарты западной псевдодемократии, а самое главное - происходит самый настоящий экономический бум»1.
При этом традиционный импортер туркменского газа - Россия существенно утратила свои позиции, в том числе и в инвестиционном пространстве республики. В Москве, судя по всему, осознают создавшееся положение и пытаются предпринять шаги, чтобы, по возможности, наверстать упущенное. Так, в конце мая на Международном газовом конгрессе в Ашхабаде российский вице-премьер А. Дворкович заявил о том, что РФ заинтересована в участии в строительстве газопровода ТАПИ. РФ не раз заявляла о поддержке проекта с ориентировочной стоимостью 8 млрд долл., который предполагает прокладку магистрального газопровода протяженностью 1735 км и мощностью более 30 млрд м3 газа в год2. При этом в Минэнерго РФ заявляли, что рассчитывают либо на долю в компании, которая будет реализовать этот проект, либо на участие российских компаний в качестве подрядчиков.
Примечательно, что Россию в данном вопросе поддержал президент Афганистана Карзай. По его словам, «у российских компаний есть большое конкурентное преимущество в этом проекте», так как РФ уже работала в Афганистане и у нее есть необходимые карты, есть данные разведки, и она знает Афганистан с этой точки зрения лучше, чем кто-либо другой в мире. Ранее Кабул, как считают эксперты, с подачи Соединенных Штатов
1 http://www.centrasia.ru/newsA.php?st= 1403555340
2 Пройдя 200 км по территории Туркмении, 735 км - Афганистана и
800 км - Пакистана, где он должен обогнуть неспокойную так называемую «зону племен», газопровод должен выйти к населенному пункту Фазилка на пакистано-индийской границе.
фактически заблокировал проект, отложив проведение строительного тендера по нему на неопределенный срок. Поводом послужила неясность ситуации с выводом американских войск из Афганистана1.
В результате осталось нереализованным намерение Ашхабада уже с декабря 2014 г. начать закачивать газ в этот трубопровод. Однако весной текущего года Бердымухамедов заявил о необходимости форсировать подготовительную работу по проекту, чтобы в 2015 г. приступить к строительству магистрали. Запуск газопровода ТАПИ запланирован на 2017 г. В июле текущего года в Ашхабаде состоялось 26-е заседание Технической рабочей группы по проекту ТАПИ, а также 18-е заседание его руководящего комитета. На них обсуждались вопросы практической реализации проекта, в частности, связанные с подготовкой ряда документов, в том числе о продлении ранее подписанного соглашения на сумму 7,6 млрд долл. о поставках газа через газопровод ТАПИ.
В целом можно констатировать, что Китай в той или иной форме присутствует во всех туркменских экономических проектах, которые, как считают в Ашхабаде, имеют для республики жизненно важное значение. Однако ситуация складывается таким образом, что это как раз те проекты, которые в первую очередь отвечают интересам развития Китая. Очевидно, что на этой основе и будут строиться дальнейшие отношения двух стран, развитие которых может привести к потере Туркменией контроля над стратегически важными сферами собственной экономики.
«Россия и новые государства Евразии: Ежеквартальный журнал ИМЭМО РАН», М., 2014 г., III (XXIV), с. 100-106.
1 http://abc.az/rus/news/75868.html
2 http://lprime.ru/INDUSTRY/20140410/782405092.html
