CC BY
393
ЛЕКЦИИ
Для цитирования: Макаров, В.В. Прионы и прионные болезни / В.В. Макаров // Российский ветеринарный журнал. — 2018. — УДК 619: 616.9
№ 1. — С. 29-34.
For citation: Makarov V.V., Prion and Prion Diseases, Rossijskij veterinarnyj zhurnal (Russian veterinary journal), 2018, No. 1, pp. 29-34.
Прионы и прионные болезни
Материал перепечатывается с любезного разрешения редакции журнала «Вестник охотоведения» (Макаров, В.В. Прионы, прионные болезни и хроническое истощение оленей / В.В. Макаров // Вестник охотоведения. - 2017. - Т. 14. - №3. - С. 206-215).
В.В. Макаров, доктор биологических наук, профессор Департамента ветеринарной медицины ([email protected]).
Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Российский университет дружбы народов» (115093, Москва, ул. Миклухо-Маклая, д. 8, кор. 2).
В обзорной статье приведены наиболее общие сведения относительно специфической категории инфекционных болезней животных и человека, так называемых трансмиссивных губкообразных энцефалопатий, или прионных инфекций. В кратком введении объясняется необходимость освещения проблемы применительно к природопользованию, значение ветеринарного здравоохранения при трафике и интродукции диких животных, неизбежность депопуляции дикого кабана как безальтернативной меры искоренения африканской чумы свиней в РФ. Подробно изложена прионная этиология, патогенетика, важнейшие прионные инфекции. Особое внимание уделено наиболее значимому в данном контексте заболеванию - хроническому истощению оленей.
Ключевые слова: биологические инвазии, депопуляция кабанов, прионы, прионные болезни, хроническое истощение оленей.
Сокращения: а.о. — аминокислотные остатки, АЧС — африканская чума свиней, БКЯ — болезнь Крейцфельдта-Якоба, ГЭ КРС (BSE) — губкообраз-ная энцефалопатия крупного рогатого скота (Bovine Spongiform Encephalopathy), ИД — инфицирующая доза, м.м. — молекулярная масса, МЭБ (OIE) — Международное Эпизоотическое Бюро (Office International des Epizooties), ТГЭ (TSE) — трансмиссивные губкооб-разные энцефалопатии (Transmissible Spongiform Encephalopathies), ТЭН — трансмиссивная энцефалопатия норок, ХИО (CWD) — хроническое истощение оленей (Chronic Wasting Disease), FAO (ФАО) — Food and agriculture organization (Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН), WHO (ВОЗ) — World Health Organization (Всемирная организация здравоохранения), WAHIS — World Animal Health Information System, WOAH(ВОЗЖ) — World Organisation for Animal Health (Всемирная Организация Здравоохранения Животных).
Введение
Текущий период новейшей истории характеризуется беспрецедентным вмешательством человека в естественный порядок вещей. Глобальные перемещения людей, туризм и торговля, гидроэнергетика, аграрная экспансия, дефорестация, мелиорация и другие разработки природных ресурсов, безудержная гуманизация и урбанизация территорий оказывают отрицательное влияние на естественные экосистемы, нарушают с непредсказуемыми последствиями сложившиеся отношения представителей животного мира и окружающей среды. Один из элементов явления — масштабный трафик диких животных от биологических инвазий, искусственной интродукции на новые территории до торговли живым товаром.
Совсем свежий и актуальный для РФ практический аспект — применение депопуляции как единственно реальной тактики искоренения эпизоотий некоторых особо опасных инфекций [11]. Вследствие этого воз-
никает необходимость компенсации экосистем и контролируемых природных комплексов альтернативными «компонентами», исходя из социальных, природоохранных, рекреационных и иных соображений. В частности, речь идет о выполнении «Плана действий по предотвращению заноса на территорию Российской Федерации африканской чумы свиней и ее распространения на территории Российской Федерации», утвержденного Правительством РФ в 2016 г. [1, 7].
Учитывая уже состоявшееся чрезвычайное распространение АЧС среди кабанов по всей европейской части страны и форсированный трансграничный переход инфекции на прилегающие территории с их очевидным участием, вряд ли сейчас имеет смысл подвергать сомнению необходимость кардинального уменьшения численности этих животных вплоть до депопуляции. За десятилетний период эпизоотии инцидентность среди как домашних свиней, так и диких кабанов достигла «космических» масштабов и количественно сопоставима, а на новых заграничных территориях подавляюще преобладает. В последнем случае вместе все признаки природной очаговости с самостоятельным инфекционным циклом (особенно вокруг Рязанской области в 2015-2016 гг.). Вся фактическая история подробно освещена в доступных научных изданиях и СМИ [5, 8]. Появляющиеся же экстравагантные декларации в защиту кабанов носят сугубо вербальный и спекулятивный характер и ничем научно не подтверждаются, поэтому серьезная, аргументированная дискуссия теряет смысл [6].
К этому следует добавить несколько фактов [по данным 1п1егпе1-ресурсов]. Популяции кабанов как наиболее опасных вредителей сельского хозяйства во многих частях Европы в XIX веке были почти полностью истреблены. На территории европейской части РФ в довоенный период кабанов не было вообще (восточная граница их ареала проходила в районе 25° восточной долготы, на юге — Предкавказья) [2]. Во второй половине XX века, исходя из хозяйственно-экономических, природоохранных, социокультурных обстоятельств, кабаны были истреблены в Великобритании, на южных территориях Скандинавии, в дельте Нила. И, напротив, в США, где для регуляции их численности использова-
ли средства биоконтроля (химерные, умеренно патогенные вирусы-векторы гена, продукты которого подавляют репродуктивную активность), кабаны из локального ареала на полуострове Флорида, где их насчитывалось 600 тыс. голов, расселились по сорока штатам. Рост их популяций вышел из-под контроля, и в настоящее время 4 млн (!!) кабанов стали «экологическим бедствием», нанося ежегодно ущерб в 8 млрд. долларов; для их истребления применяют отстрел пулеметами с вертолетов.
Депопуляция1, в отличие от политики стемпинг аут, предназначена для эрадикации энзоотий, то есть ее применяют тех случаях, когда инфекция укоренилась на крупных территориях, заболеваемость регистрируется постоянно в течение продолжительного времени, а ликвидация отдельных очагов уже не дает положительного результата [11]. Мероприятие зарекомендовало себя в мировой противоэпизоотической практике как реальная, эффективная и экономически выгодная тактика искоренения наиболее опасных инфекций, в том числе АЧС. Эпизоотии на о. Мальта (1978-1979), на Кубе (1971 и 1980), на о. Гаити (1978-1984), сопровождавшиеся достаточно широким распространением болезни с тенденциями к становлению энзоотий, искоренены именно тотальной ликвидацией свиней. Элементы депопуляции в отношении домашнего свиноводства локально применяются для профилактики заноса и распространения АЧС в текущей эпизоотии в РФ, в частности, в Белгородской области и Татарстане. Некоторые косвенные признаки свидетельствуют, что депопуляция применяется в борьбе с АЧС на территории Белоруссии [1, 5, 8, 11].
В этом контексте началось обсуждение возможных вариантов замещения кабана в охотничьих угодьях РФ. Рассматриваются видовой состав, факторы, влияющие на интродукцию и биоэкологический потенциал новых обитателей, включая прежде всего их восприимчивость к инфекциям и вероятность заноса экзотических заболеваний животных и зоонозов. Следует напомнить поучительный пример последнего времени — возникновение чрезвычайно серьезной эпизоотической ситуации в Западной Европе в 2006-2013 гг. с блутангом (серотип 8) центрально-африканского происхождения, сопровождавшейся значительным материальным ущербом и потребовавшей кооперации усилий науки и практики неблагополучных стран (Франции, Германии, Голландии и др.); наиболее вероятной причиной этого послужил чрезмерный и неконтролируемый трафик восприимчивых экзотических копытных в новый регион с коммерческими целями.
Болезни диких животных — традиционно объект пристального внимания ВОЗЖ (МЭБ), а также БАО, ВОЗ и многочисленных международных и региональных зоозащитных, природоохранных и т. п. организа-
1 Депопуляция — в настоящем контексте тотальное освобождение относительно крупной административной территории (страны, природно-географической, экономической зоны) от восприимчивых животных в программах противоэпи-зоотических и профилактических мероприятий. В отличие от этого, стемпинг аут (stamping out) — один из элементов современной тактики контроля эпизоотических инфекций, буквально подворный убой, заключается в убое всех больных и подозреваемых в заражении (экспозированных) животных, уничтожении их трупов (сжиганием, захоронением), очистке и деконтаминации/де-зинфекции в эпизоотическом очаге (хозяйстве).
ций. В рамках системы WAHIS-Wild Interface — OIE осуществляется глобальный мониторинг ветеринарного состояния в этой сфере, практически ежегодно проблемы подлежат обсуждению на специализированных международных научно-технических мероприятиях. Официально выделены рациональные эпидемиологические категории териозооантропонозов — инфекций животных и человека, связанных с диким миром (wildlife associated diseases), и даже болезней, обусловленных активизацией эпизоотических процессов парадоксальным образом за счет неумеренной и ничем не оправданной с санитарно-эпидемиологических позиций природоохранной, зоозащитной деятельности и вообще повышения экологических требований (legislation and regulation enforcement associated diseases).
В числе прочих угроз для диких животных умеренной и заполярной экозоны представляют определенный интерес прионные инфекции, в частности, имеющее непосредственное отношение к обсуждаемой проблеме ХИО — медленное нейродегенеративное инфекционное заболевание прионной этиологии из группы ТГЭ, поражающее представителей семейства Cervi-dae (оленевых), включая оленей и лосей [9, 11].
Общая характеристика прионных инфекций
ТГЭ — одна из относительно новых, наиболее загадочных и весьма опасных категорий заразных болезней. Это хронологически первое определение группы из четырех медленных инфекций по наличию губкообразных изменений в нервной ткани в качестве общего признака (скрепи овец и ТЭН, куру и БКЯ человека), данное Gaj-dusek'ом в 1969 г. является смысловым аналогом термина прионные инфекции, предложенного позднее Prusiner'ом2 (данный термин предпочтителен) [3, 4, 10].
В настоящее время прионные инфекции — трансмиссивные (то есть заразные) нейродегенеративные болезни животных и человека, объединенные на основе общности этиологии и патогномоничных признаков: их возбудителями являются прионы, а основные патогенетические характеристики — необычно длительный (от двух до пяти лет и более) инкубационный период, медленно прогрессирующее течение и развитие симптомокомплекса, патологические изменения опустошительного характера исключительно в нервной ткани, отсутствие признаков инфекционного воспаления и иммунного ответа, неизбежный летальный исход [3, 10].
Прионы — общее определение возбудителей болезней данной категории, предложенное Prusiner'ом (1982) (ранее их возбудителями считались «вирино», «нетрадиционные вирусы», «медленные вирусы», и т. п.) Это слово-акроним, образовано от англ. proteinacous infection particle по аналогии со словом вирион. В буквальном значении прионом называется белковая инфекционная частица очень маленького размера (молекула), устойчивая к инактивации факторами, влияющими на нуклеино-
2 Оба ученых за выдающиеся достижения в изучении прионных инфекций как принципиально нового явления в биологии и патологии удостоены нобелевских премий: Карлтон Гайдушек в 1976 г. за открытие инфекционной природы ТГЭ, Стенли Прузинер — в 1997 году за открытие прионов как возбудителей инфекционных болезней и обоснование концепции прионной этиологии ТГЭ.
вые кислоты. PrP (англ. PrionProtein) — общее обозначение прионного белка, используемое самостоятельно или как «терминоэлемент» при обозначении его изоформ, инфекционного приона, и т. п. РгРс — клеточная, нормальная «физиологичная» изоформа прионного белка размером ~200 а.о. с м.м. 33...35 кДа, у здоровых животных содержится в концентрации ~ 1 мкг/г ткани мозга, идентифицирована у млекопитающих всех видов и птиц в виде заякоренной гликолипидом молекулы на поверхности нейронов. Функции РгРс в норме, предположительно, заключаются в регуляции суточных циклов (динамики) многих гормонов и циркадных ритмов в целом. РгР5с — патологическая, аномальная изоформа при-онного белка, возбудитель скрепи, РгРь" — ГЭ КРС, ргрсто — ХИО, и т. д. для других ТГЭ. В мозге больных достигает концентрации более 10 мкг/г ткани с титром инфекционной активности до 1011 (!!) ИД50/г [3, 4, 10].
Прион как возбудитель и причина ТГЭ в тривиальном представлении не размножается, а образуется из нормальной изоформы путем конформационной конверсии последней в патологическую изоформу, которая приобретает вследствие этого (¿) устойчивость к протеолизу, (л) гидрофобность, (ш) тесную связь с гликолипидом, (1у) способность к агрегации/олигомеризации (амилоидоген-ность) и (у) вторичную структуру с высоким содержанием ^-складчатых структур (43 % по сравнению с 3 % у РгРс). Конверсия изоформ прионного белка (необратимое превращение РгРс ^ РгРйс в течение инфекции) обусловлена нарушением кинетически контролируемого равновесия между изоформами прионного белка в норме (РгРс » РгРйс). Конверсия и аккумуляция — очень медленные процессы, РгР5с становится стабильным только в случае возникновения кристалла или агрегата. Именно этим обусловливается чрезвычайная, многолетняя продолжительность инкубационного периода.
Таким образом, в отличие от канонических возбудителей инфекций, прежде всего вирусов, прионы представляют собой белок (точнее сиалопротеин) — модифицированную изоформу нормального белка (в связи с чем иммунная система организма-хозяина толерантна к РгР), не содержат генетического материала (первичная структура прионного белка кодируется генами организма-хозяина), чрезвычайно устойчивы к обычным процедурам дезинфекции (в том числе к высоким температурам, факторам, разрушающим генетический материал). Прионная концепция этиологии ТГЭ С. Прузинера базируется на комплексе научных фактов, обосновывающих аутентичность приона как возбудителя инфекционных болезней этой категории нового типа [3, 10]. В самых общих чертах это:
• инфекционность приона;
• штаммовая специфичность возбудителей различных прионных инфекций (определенный круг животных разных видов);
• наличие в течении прионных инфекций инкубационного периода;
• спонтанная трансмиссия инфекции. Пути заражения — оральный (кормовой, диетарный) и ятрогенный (различные врачебные инвазивные вмешательства с использованием инфицированных материалов — инъекции, оперативные манипуляции от пирсинга и татуировок до трансплантаций, контаминация лечебных и гормональных препаратов, а также иммуно-биопрепаратов и т.п.);
• зависимость «доза-ответ» при искусственном заражении;
• возможность титрования биологической (инфекционной) активности серийными разведениями по аналогии с другими микробиологическими агентами.
Фатальные изменения опустошительного характера в нервной ткани, или status spongiosus (лат. губчатое состояние), в энциклопедическом определении — это совокупность дистрофических и атрофи-ческих изменений головного мозга, в результате которых его ткань на разрезе выглядит пористой. Это известный гистологический термин для обозначения губкообразных изменений мозга — одного из основных патогномоничных признаков, используемого в качестве «золотого стандарта» в диагностике прионных инфекций. Множественная симметричная вакуолизация нейронов, в результате которой мозговое вещество приобретает губкообразный, пористый вид (рис. 1), регистрируется с помощью светооптической микроскопии при средних увеличениях и обычной окраске гематоксилином и эозином. Именно этот механизм (вакуолизация) обусловливает феномен выпадения нейронов и экстенсивные нейрологические расстройства (двигательные и психические аномалии). Сопоставлением топографии патологических изменений, регистрируемых с помощью гистопатологического теста и иммуногистоблота, установлено, что вакуолизации предшествует отложение патологического прионно-го белка, а интенсивность и локализация дегенеративных изменений соответствуют этим отложениям, в связи с чем, именно последние ответственны за ней-ропатогенез при ТГЭ [3, 4].
ТГЭ по своей природе не являются исключительным явлением в патологии. Механизмы нейротоксичнос-ти и опустошительной энцефалопатии (образование фибрилл>агрегатов белков>вакуолизация>амилоидоз) объединяют прионные инфекции с группой различных патологических состояний с общими признаками дис-протеинозов по единому критерию — нарушению третичной структуры белков, причастных к этим заболеваниям, которые получили название конформацион-ных болезней (гемоглобинопатии, в частности, серповидно-клеточная анемия, более 10 патологических ами-лоидогенных белков).
Рис 1. Вакуолизация мозга (status spongiosus) при ТГЭ [10] Fig. 1. Vacuolization of the brain (status spongiosus) with TSE [10]
Нозология
Категория прионных инфекций включает в себя более десяти нозологических единиц: помимо упомянутых выше это эмерджентные ГЭ КРС, ГЭ экзотических копытных, ГЭ кошачьих, новый вариант БКЯ человека (возбудителем всех является бычий прион ГЭ КРС PrPbse), фатальная семейная бессонница человека, и др. В их числе прототипом является наиболее изученная и эпизоотически значимая инфекция скрепи [3, 10].
Скрепи (почесуха) — прионная инфекция овец и коз, спонтанно восприимчивы дикие бараны-муфлоны (Ovis musimon). Известна в Великобритании и других странах Западной Европы почти триста лет (первое официальное сообщение датируется 1732 г.). Инфекционная природа болезни установлена ятрогенным путем в 1936 г., когда крупные контингенты овец были привиты против шотландского энцефалита вакциной из инактивированных формалином экстрактов овечьей ткани, и после двухлетнего инкубационного периода заболели скрепи более 1500 животных. Распространена в мире повсеместно, кроме Австралии и Новой Зеландии. Регистрируется в СССР и РФ с середины 1970-х гг. в зонах разведения высоко восприимчивой романовской овцы. Косвенные данные свидетельствуют, что в СССР скрепи существовала задолго до официального обнаружения, и присутствие данной инфекции в стране имеет продолжительную историю. Наряду с наиболее известными ТГЭ человека скрепи в данной категории болезней — эндемическая инфекция со всеми атрибутами эпизоотического процесса, в естественных условиях передается параверти-кально от матери потомству в перинатальном периоде, источником заражения служит инфицированная плацента, содержащая PrPSc. Превалентность в стационарно неблагополучном стаде может составлять 10...20 %.
ТЭН — редко встречающееся, спорадическое, но массовое заболевание норок, возникающее при скармливании им продуктов овечьего происхождения, содержащих инфекционный овечий прион PrPSc. В отличие от скрепи, это кормовая тупиковая инфекция типа аназо-отии3. Регистрируется в США с 1947 года [10].
ГЭ КРС впервые зарегистрирована в Великобритании в 1986 г., в течение последующих 10 лет болезнь поразила около 200 тыс. голов. Высокую инцидентность наблюдали в Великобритании и Ирландии, десятки индигенных случаев — в Швейцарии, Португалии, Франции, Испании. Важно, что в ряде стран (США, Канада, Япония и др.) возникли так называемые импортированные случаи за счет завоза инфицированных животных или контаминированных кормов. ГЭ КРС — кормовая тупиковая аназоотичес-кая инфекция животных этого вида. Источник заражения — мясокостная мука, содержащая инфицированные прионом PrPbse компоненты бычьего происхождения. Общий ущерб в Великобритании до 1994 го-
3 Аназоотия — массовое заболевание любой природы и проявления (контагиозные и неконтагиозные, эпизоотии, энзоотии, спорадические случаи), имеющее в каждом случае один или общий источник происхождения. Типичные примеры — массовые отравления, вспышки пищевых (кормовых, водных) инфекций и зоонозов, ГЭ КРС.
да составил 13 млрд. долларов. Редкая инцидентность регистрируется до последнего времени.
ГЭ экзотических зоопарковых копытных — спонтанное заболевание, поразившее экзотических животных многих видов, содержащихся в зоопарках (более 15 случаев в Великобритании), возникло в ходе эпизоотии ГЭ КРС вследствие кормления мясокостной мукой бычьего происхождения, контаминированной РгРЬ8е. Болезнь во многом аналогична ГЭ КРС, но характеризуется менее продолжительным инкубационным периодом и некоторыми другими признаками, свидетельствующими о более выраженной чувствительности животных этой группы к бычьему приону, что рассматривается как настораживающий фактор.
ГЭ кошачьих — спонтанное заболевание, зарегистрированное там же, в тот же период у животных семейства кошачьих (десятки индигенных и импортированных случаев заболевания домашних кошек и зоопарко-вых хищников в разных странах), возникло также вследствие кормления мясными консервами бычьего происхождения, содержащими инфекционный при-он РгРь" [3, 10].
Хроническое истощение оленей впервые обнаружено в 1967 г., эндемично в компактном географическом кластере, включающем в себя 23 центральных штата США и 2 провинции Канады, среди свободно живущих и разводимых на фермах представителей семейства Cervidae (рис. 2). В последнее время наблюдается распространение спорадической заболеваемости в новых регионах североамериканского континента. Заболевание регистрировалось с 2004 до 2010 гг. в Южной Корее среди содержащихся в неволе оленевых после импорта зараженных животных из Канады, в 2016 г. обнаружено у дикого оленя в Норвегии [9, 10].
Это одно из самых трудно контролируемых прион-ных заболеваний животных, прежде всего из-за его природной приуроченности. Медленно (годами) развивающаяся спонтанная заболеваемость с наличием клинически больных животных в конечном итоге может охватить всю группировку (стадо, популяцию), что с учетом неизбежной летальности грозит разрушительными последствиями для свободно живущих популяций и фермерских стад в неволе4. Инфекция передается горизонтально ороназальным заражением при прямом контакте или, преимущественно, через контами-нированные прионом объекты среды обитания (помет, почва, стойбища, фермы, места кормления, источники корма, пастбища, пути перемещений и миграций и т.п.), где благодаря экстраординарной резистентности при-онов сохраняется в течение многих лет (режимы, раз-
4 Такую ситуацию уже «пережили» отечественные животноводство и ветеринария. В 1972 г. ЦК КПСС и Совмином СССР было принято постановление «О мерах по дальнейшему увеличению производства и улучшению качества продукции овцеводства», следствием чего стали совершенно непродуманные и неоправданные попытки дальнейшего распространения господствовавшей тогда чужеродной доктрины производства продуктов животного происхождения на промышленной основе в виде очередного создания комплексов, теперь уже овцеводческих (например, недоброй памяти «Мари Эл», куда собрали всю романовскую овцу). В течение ближайших лет этой совершенно уникальной, замечательной породы практически не осталось из-за «рукотворной» активизации эпизоотических процессов медленных инфекций, в частности, скрепи.
Рис. 2. Эндемичный нозоареал (серый цвет) и эпицентр (красный цвет) ХИО в США и Канаде [10]
Fig. 2. Endemic nozoareal (grey color) and epicenter of HIO (red color) in the USA and Canada [10]
рушающие прион, нереальны для дезинфекции в естественных условиях). Контаминация объектов и создание тем самым стойких экологических резервуаров инфекции происходит за счет различных выделений, экскрементов больных, начиная с доклинического периода, разлагающихся трупов погибших животных, различных отходов охотничьего промысла (инфицированные потроха, рога, шкуры и т.п.) [9].
Прион ХИО PrPCWD содержится в мышцах (мясе) и других тканях инфицированных животных, что является путем потенциального попадания возбудителя в потребительские цепи и фактором риска для людей самой различной социальной принадлежности (хендлеры, охотники, потребители, таксидермисты и т. п.). Эпидемиологический риск передачи возбудителя ХИО животным других видов и человеку, восприимчивым к «собственным» прионам (домашние и дикие жвачные и хищники), до сих пор окончательно не выяснен [9].
ХИО поражает оленевых многих видов. Спонтанная заболеваемость зарегистрирована у оленемулов (Odo-coileus hemionus), оленей чернохвостых (О. hemionus columbianus), белохвостых (О. virginianus) и диких северных (Rangifer tarandus tarandus), лосей Rocky Mountain (Cervus elaphus nelsoni) и европейских (Alces alces), содержащихся в неволе оленя благородного (C. elaphus elaphus) и пятнистого (C. nippon). Спонтанно восприимчивыми оказались помеси благородного и пятнистого оленей в Южной Корее, карибу, которые являются подвидами северного оленя (R. tarandus caribou и R. tarandus granti), мунтжак (Muntiacus reevesi) при искусственном пероральном заражении, и относительно устойчивыми — лани (C. dama dama).
В настоящее время нет никаких свидетельств естественной восприимчивости к приону ХИО животных каких-либо других видов, кроме представителей оленьих. Однако при экспериментальном пероральном заражении PrPCWD приматов с признаками ТГЭ заболели беличьи обезьяны (Saimiri sciureus), а макаки циномоль-гус (Macaca fascicularis), наиболее близкие к человеку, оказались резистентны как при пероральной, так и инт-рацеребральной инокуляции [9, 10].
Млекопитающие, восприимчивые к «своим» прион-ным инфекциям, в частности, КРС, овцы, козы, хорьки, норки, кошки, а также некоторые североамериканские и европейские грызуны, были чувствительны только при прямом введении приона ХИО непосредственно в головной мозг, то есть путем, позволяющим обойти видовые барьеры конституциональной защиты. Попытки же заразить животных из этого ряда скармливанием инфицированного материала от больных оленевых дали отрицательный результат. Эпизоотологическими исследованиями также показано, что КРС вряд ли будет вовлечен в эпизоотический процесс ХИО: не отмечено ни одного случая ТГЭ у КРС в стационарно неблагополучных зонах, при совместном выпасе с оленями и лосями. На сегодняшний день в эндемичных районах не обнаружено никаких признаков инфекции ХИО и у диких падальщиков, в частности, койотов (Canis latrans), норок (Mustela vison), опоссумов (Didelphis virginiana), енотов (Procyon lotor) и других видов, не выявлено подозрительных случаев неврологических заболеваний у людей и не обнаружено никаких доказательств того, что ХИО является зооантропонозом и представляет опасность для человека [9, 10].
В большинстве случаев ХИО поражает содержащихся в неволе оленевых в возрасте от 2 до 7 лет. Инкубационный период составляет два-четыре года (зарегистрированный минимум 16 месяцев, максимум 15 лет). Генотип может влиять на степень восприимчивости животных к инфекции (продолжительность инкубационного периода, развитие клинических симптомов), но не на восприимчивость к этому заболеванию как таковую. В первично инфицированных группах превалентность ХИО может быть меньше 1 %, однако при стационарном неблагополучии достигает 50 % и более, в некоторых «запущенных» случаях — до 100 %. Несмотря на высокий уровень инфицирования, только у одного или нескольких животных в группировке одновременно наблюдается манифестная форма течения. ХИО — фатальное заболевание, всегда со смертельным исходом, если у животного появляются симптомы [9, 10].
В эндемичных зонах Северной Америки (см. рис. 2) средняя превалентность ХИО у диких оленевых составляет: среди лосей < 2,5 % и среди оленей < 5 %. В некоторых «горячих точках» показатель достигает у лосей 10...12 % и до 50 % — у диких оленей, вероятно, с еще большими значениями в реальности. В подавляющем большинстве обнаруживаемых случаев это субклиническая инфекция. Меньшая инфицирован-ность лосей объясняется одиночным характером их образа жизни, что снижает эпидемиологический риск контактной передачи возбудителя.
Противоэпизоотические мероприятия при ХИО предполагают ряд приемов, различных применительно к содержащимся в неволе и диким оленьим. В США и Канаде существуют как обязательные, так и добровольные программы, направленные в конечном итоге на искоренение ХИО.
Программы профилактики ХИО на фермах включают в себя идентификацию поголовья оленевых, изоляцию, ограничение поступлений новых животных, тестирование всех павших или убитых с потребительскими и иными целями, разведение в перспективе животных с генотипами, более устойчивыми к ХИО,
минимизацию рисков бессимптомного носительства и стойкой контаминации окружающей среды. Неблагополучные фермы подлежат карантинированию, но обычно ликвидируются, туши уничтожают. В Южной Корее для искоренения эмерджентного ХИО были убиты все импортированные оленьи, все бывшие с ними в контакте и их потомки. В Норвегии, несмотря на единственный случай ХИО, в целях предупреждения распространения болезни рекомендована ликвидация 2000 северных оленей (6 % от дикой популяции северных оленей в стране) с карантинированием зоны предположительного неблагополучия в течение как минимум пяти лет и запланировано тестирование 15 тыс. оленьих разных видов [9, 10].
Контроль ХИО среди диких оленьих чрезвычайно усложняется обстоятельствами и спецификой природного порядка и их свободного образа жизни5. В ряде случаев применяют запреты искусственного сбора оленевых в определенных местах (для кормления, приманки), уменьшение контактов другими приемами, защиту от общения с неблагополучными животными, содержащимися в неволе, ограничения перевозки охотничьей продукции из эндемичных районов.
В некоторых штатах США и в Канаде в целях уменьшения плотности поголовья и профилактики распространения ХИО предпринимались попытки депопуляции с ликвидацией многих тысяч диких и живущих в неволе оленьих.
Опыт применения перечисленных мероприятий в эндемичной зоне Северной Америки в ряде ограниченных областей показал их достаточную эффективность, особенно в первичных случаях возникновения ХИО, но не против укоренившейся инфекции [9, 10].
Риск возникновения ХИО на новых территориях значительно усугубляется характером медленного течения, многолетним инкубационным периодом и другими эпи-зоотологическими особенностями болезни. С учетом заноса инфекции в Южную Корею и его последствий, риск может быть уменьшен за счет содержания оленьих в неволе по типу закрытого стада и минимизации внешних поступлений животных. При необходимости последних, вплоть до замены поголовья, поставки должны быть только из стран, благополучных по ХИО [9, 11].
Библиография
1. «Ветеринарные правила осуществления профилактических, диагностических, ограничительных и иных мероприятий, установления и отмены карантина и иных ограничений, направленных на предотвращение распространения и ликвидацию очагов африканской чумы свиней». Режим доступа: http://www.fsvps.ru/fsvps-docs/ru/iac/asf/laws/instruction-213.pdf (дата обращения 15.01.2018).
2. Данилкин, А.А. Свиные (Suidae) / А.А. Данилкин. — Млекопитающие России и сопредельных регионов. — М.: ГЕОС, 2002. — 309 с.
3. Макаров, В.В. Ветеринарно-эпидемиологические аспекты прионных инфекций / В.В. Макаров // Вестник РАМН. — 2003. — № 1. — С. 35-40.
4. Макаров, В.В. Прионная терминология / В.В. Макаров, А.А. Воробьёв, Г.С. Макарова // Журнал микробиологии, эпидемиологии и иммунобиологии. —1999. — № 2. — С. 96-99.
5. Макаров, В.В. Африканская чума свиней: эпизоотический полиморфизм и контроль / В.В. Макаров, В.А. Грубый // Режим доступа: http://www.fsvps.ru/ fsvps-docs/ru/iac/asf/publications (дата обращения 15.01.2018).
5 Это касается всех болезней диких животных, особенно сейчас АЧС диких кабанов.
6. Павлов, П.М. Перспективы замещения кабана в охотничьих хозяйствах / П.М. Павлов // Вестник охотоведения. — 2016. — Т. 13. — № 4. — С. 287-291.
7. План действий по предотвращению заноса на территорию Российской Федерации африканской чумы свиней и ее распространения на территории Российской Федерации. Режим доступа: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi (дата обращения 15.01.2018).
8. Россельхознадзор. Режим доступа: http://www.fsvps.ru/fsvps/asf (дата обращения 15.01.2018).
9. Chronic Wasting Disease. July 2016. Center for food security and public health. Iowa state university. Режим доступа: http://www.cfsph.iastate.edu. (дата обращения 10.02.2018).
10. Prion Biology and Diseases. 2nd ed. CSH Monografs. 2004. — Vol. 41. — 1050 p. Режим доступа: cshmonographs.org (дата обращения 15.02.2018).
11. Terrestrial Animal Health Code. Режим доступа: http://www.oie.int/international-standard-setting/terrestrial-code (дата обращения 15.02.2018).
References
1. «Veterinary rules for the implementation of preventive, diagnostic, restrictive and other measures, establishment and abolition of quarantine and other restrictions aimed at preventing the spread and elimination of foci of African swine fever». Access mode: http://www.fsvps.ru/fsvpsdocs/ru/iac/asf/laws/instruction-213.pdf (circulation date 15.01.2018).
2. Danilkin A.A., Pork (Suidae). Mammals of Russia and adjacent regions, Moscow, GEOS, 2002. 309 p.
3. Makarov V.V., Veterinary epidemiological aspects of prion infections, Bulletin of the Russian Academy of Medical Science, 2003, No. 1, pp. 35-40.
4. Makarov V.V., Vorobyov A.A., Makarova G.S., Prion terminology, Journal of Microbiology, Epidemiology and Immunobiology, 1999, No. 2, pp. 96-99.
5. Makarov V.V., Gruby V.A., African swine fever: epizootic polymorphism and control. Access mode: http://www.fsvps.ru/fsvpsdocs/ru/iac/asf/publications (circulation date 15.01.2018).
6. Pavlov P.M., Prospects for the replacement of wild boar in hunting farms, Herald of hunting, 2016, Vol. 13, No. 4, pp. 287-291.
7. Action plan to prevent the introduction of African swine fever into the territory of the Russian Federation and its spread in the territory of the Russian Federation. Access mode: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi (circulation date 15.01.2018).
8. Rosselkhoznadzor. Access mode: http://www.fsvps.ru/fsvps/asf (circulation date 15.01.2018).
9. Chronic Wasting Disease. July 2016. Center for food security and public health. Iowa state university. Access mode: http://www.cfsph.iastate.edu. (Circulation date 10.02.2018).
10. Prion Biology and Diseases. 2nd ed. CSH Monografs, 2004. — Vol. 41. — 1050 p. Access mode: cshmonographs.org (circulation date 15.02.2018).
11. Terrestrial Animal Health Code. Access mode: http://www.oie.int/internation-al-standardsetting/terrestrial-code (circulation date 15.02.2018).
ABSTRACT V.V. Makarov.
People's Friendship University of Russian (8/2, Miklukho-Maklaya str., Moscow, 115093).
Prion and Prion Diseases. This review article provides the main information regarding a specific category of infectious diseases of animals and humans, the so-called transmissible spongiform encephalopathies, or prion infections. In a brief introduction explains the need for lighting issues in relation to environmental, veterinary public health importance in traffic and the introduction of wild animals, the inevitable depopulation of wild boar as the uncontested measures to eradicate African swine fever in Russia. Detailed prion etiology, pathogenetic, major prion infections. Particular attention is paid to the most significant, in this context, disease is Chronic Wasting Disease of deer. Keywords: biological invasions, boar depopulation, prions, prion diseases, Chronic Wasting Disease.
