CC BY
235
НАУЧНЫЕ ОБЗОРЫ
© СЕМИНСКИЙ И.Ж. - 2006
ПРИОНЫ (БИОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ)
И.Ж. Семинский
(Иркутский государственный медицинский университет, ректор — д.м.н., проф. И.В. Малов, кафедра патологической физиологии с курсом клинической иммунологии и аллергологии, зав. — д.м.н., проф. И.Ж. Семинский)
Резюме. В обзоре представлены современные данные о биологической природе, молекулярной организации, функциях прионов дрожжей,животных и человека. Обсуждается механизм проникновения и патогенные свойства приона РгР8с. Ключевые слова. Прионы, прионовые инфекции.
Проблемы прионовых белков как уникальных биологических объектов и инфекций, вызываемых при-онами у человека и животных, в последние пятнадцать лет привлекает пристальное внимание ученых и врачей всего мира.
Прионы — это инфекционные агенты белковой природы, которые вызывают трансмиссивные спонгифор-мные энцефалопатии человека и животных и являются аналогами прионов дрожжей [25].
В 1965 году Брайан Кокс описал необычный наследственный фактор неядерной природы у дрожжей, не связанный с митохондриями. Кокс назвал его пси-фактором (Psi). Он есть у одних штаммов и отсутствует у других. В присутствии этого фактора нарушается точность считывания кодонов-терминаторов (UAA, UAG, UGA), на которых завершается синтез полипептидной цепи. Неядерную природу пси-фактора установили в опытах по цитодукции. Цитодукция — это необычный, довольно редкий процесс гибридизации дрожжей, когда в образующейся зиготе не происходит слияния родительских ядер, то есть не происходит кариогамии, и ядра родительских клеток сосуществуют в форме гете-рокариона. Такие гетерокарионы обычно образуются с частотой менее 1% среди общего числа нормальных зигот, у которых ядра сливаются. Далее гетерокарионы отпочковывают гаплоидные клетки, содержащие ядро того или другого из родителей и смешанную цитоплазму. Частоту образования гетерокарионов можно резко повысить — вплоть до 90%, если один из родителей будет нести мутацию karl, блокирующую кариогамию. Используя явление цитодукции в присутствии мутации karl, легко убедиться, что пси-фактор передается потомкам — цитодуктантам независимо от ядра [цит. по 1].
Немитохондриальную природу пси-фактора можно показать, используя агенты, специфически связывающиеся с митохондриальной ДНК, например, бромистый этидий. В его присутствии клетки дрожжей на 100% превращаются в дыхательно-некомпетентные мутанты, но сохраняют пси-фактор. Многочисленные попытки обнаружить связь пси-фактора с какими-либо молекулами нуклеиновых кислот (особенно усилившиеся с наступлением в 70-80-х годах эры генной инженерии) не дали никаких результатов. Аналогичным образом в опытах по гибридизации вел себя и другой наследственный детерминант дрожжей — (URE3), открытый Франсуа Лакрутом в 1971 году. В присутствии этого цитогена дрожжи приобретали способность использовать уреи-досукцинат в качестве источника азота [35].
Природа пси-фактора, и^Е3-фактора и других аналогичных цитогенов дрожжей (SUP35, HET-S, PIN, TAU, RNQlb др.) была выяснена только в последнее время благодаря применению методов генной инженерии. Гены этих белков локализованы в ядре клетки. Функция самих белков заключается в узнавании кодо-нов-терминаторов в ходе трансляции синтеза белка, упаковке полипептидной цепи во вторичную структуру, участие в межклеточных контактах. Хотя пси-фактор, по-видимому, частично утрачивает свою активность и перестает безошибочно узнавать нонсенс-ко-доны, и они могут считываться как значащие триплеты [3,4,7,11,15,16,17].
Р. Уикнер обратил внимание на сходство между ци-тогенами дрожжей и прионами позвоночных. В 1982 г американский биохимик С. Прусинер развил эту гипотезу «только белок» (protein only) и предложил название PRION от «PROteinaceous INFections particle» с перестановкой в слове «proin» — «белковый инфекционный агент» (PrP). В 1985 г. Ч. Вайссманн, С. Прусинер, Л. Худ открыли ген PRNP. Ген PRNP у человека находится на коротком плече хромосомы 20. Этот ген кодирует как нормальный, так и инфекционный белки, которые имеют одинаковую последовательность аминокислот. Но их трехмерная форма различна! В нормальной форме больше a-спиралей, в инфекционной больше ß-листов. В соответствии с гипотезой Прусинера, инфекционная форма прионов состоит из PrP-белка в аномальной конформации, и эта конформация может передаваться другим молекулам PrP. Таким образом, эта схема, на первый взгляд, противоречит «центральной догме» генетики [2].
Прионы человека переносят заболевания нервной системы, известные как куру, или смеющаяся смерть, болезнь Кройцфельда-Якоба, болезнь Герштонна-Штросслера-Шейнкера и др. Прионы являются переносчиками болезни овец, известной как скрэпи, или почесуха, а также сходных заболеваний у коз, оленей, мышей, хомяков и некоторых других млекопитающих. В последнее время сходное заболевание было обнаружено у крупного рогатого скота и получило название «сумасшествие коров». Во всех этих случаях болезнь переносит белок, обнаруживаемый у больных в нервной ткани в повышенной концентрации и обладающий устойчивостью к протеолитическим ферментам и другим факторам [5,12,13]. Прионы выдерживают кипячение в течение 30-60 минут, высушивание до 2 лет, замораживание в течение 10 лет, устойчивы к обработке спир-
тами, формальдегидом, кислотами, гамма- и УФ-излу-чению. Такая высокая резистентность не характерна для обычных белков клетки [3,4,17].
Структурно прионовые белки отличаются необычной конформацией вторичной и третичной структур и способностью к усиленной агрегации. Эти свойства определяются формированием у прионов не стандартных а-спиралей, а Р-слоев, которые образуют белковый агрегат, не способный осуществлять свою физиологическую функцию и возникает патологический фенотип белка-приона. Прионы образуются, по-видимому, вследствие нарушения работы белка шаперона 88Ъ1, который отвечает за правильное сворачивание (фол-динг) полипептидных цепей для формирования правильной третичной структуры белка [7,8.10,18,24].
На сегодняшний день у млекопитающих известен только один белок, обладающий прионными свойствами, РгР8е. Его нормальный аналог и предшественник протеин-прион (РгРс) представляет собой сиалогли-копротеид с молекулярной массой 33-35 кВ, кодируемый единственным геном, расположенным у человека в 20 хромосоме (ген PRNP). Он состоит у человека приблизительно из 254 аминокислот, включая 22-членный ^терминальный сигнальный пептид. Прион РгРс найден у всех млекопитающих. Его жизненный полупериод составляет несколько часов, но он хорошо сохраняется в течение развития [9,20,28].
РгРс входит в состав наружных клеточных мембран, связан с внешней поверхностью клеток якорем глико-липида и участвует в эндоцитозе и катаболизме клеток. Несмотря на то, что самый высокий уровень концентрации РгРс выявлен в нейронах, его могут синтезировать и многие другие клетки организма. Роль нормального протеин-приона (РгРс) у здоровых индивидуумов еще до конца неизвестна. Предполагается, что прион-протеин необходим для нормальной синаптической функции. Возможно, прионы принимают участие в межклеточном узнавании и клеточной активации. Было показано, что РгРс может связываться с ионами меди. Такой комплекс, с помощью эндоцитоза попадая в клетку, затем диссоциирует, и ион меди переносится из эн-доцитозного пузырька внутрь клетки в цитоплазму [13]. РгРс осуществляет в клетке циклическое передвижение. Он синтезируется в шероховатом эндоплазматическом ретикулуме, попадает в аппарат Гольджи и переносится с помощью экзоцитоза на поверхность клетки, прикрепляясь к клеточной мембране с помощью гликозил-фосфатидил-инозитольного хвоста. После этого он переносится в клетку с помощью эндоцитоза, а затем обратно на поверхность. Этот цикл осуществляется за 60 минут. При этом РгРс может разрезаться в двух участках примерно в середине молекулы, а также на уровне хвоста. Это может происходить, как в эндоцитозном пузырьке, так и на поверхности клетки [13].
Преобладание Р-слоев в патологическом белке РгР8е (43% Р-слоев, 30% а-спиралей) является его характерным отличием от белка РгРс (3% Р-слоев, 42% а-спиралей). Похоже, что эти ^терминальные повторы существенны для «прионизации» нормального РгРс, хотя их полная делеция не препятствует прионизации молекулы.
Сенсация «белковой наследственности» в чистом виде просуществовала недолго. Тем не менее, она вне-
сла некоторые уточнения в «центральную догму» молекулярной биологии. Структуру белка PrP как нормального, так и инфекционного, кодирует ген PRNP. В случае спорадических форм болезни этот белок изменяет свою конформацию. Появляется белок, который далее изменяет укладку всех вновь синтезируемых молекул: РгРс > PrPSc. Известны так называемые линии или штаммы приона, т.е. его формы, различающиеся инфек-ционностью и инкубационным периодом. Эти различия между линиями приона объясняют существованием разных конформационных форм белка PrPSc. При этом считается, что его первичная структура остается неизменной [1,3].
Необходимость гена PRNP для восприимчивости к прионной инфекции и развития болезни показали Ч.Вайссманн и А.Агуцци (1993). Мыши, лишенные гена PRNP (они вполне жизнеспособны), устойчивы к прионной инфекции. Попутно этот эксперимент поясняет, что смертелен не дефект гена, кодирующего прион, а «отравление мозгов» белком-прионом. Повышенная экспрессия PRNP у мышей приводит к появлению приона и развитию заболевания, что согласуется с предположением об увеличении вероятности спонтанной перестройки молекулы P^ > PrPSc в пересчете на клетку как следствие увеличения концентрации нормального белка.
Важный вопрос о межвидовом переносе прионов также исследован в последнее время. Мыши со своим геном PRNP проходят более длинный инкубационный период при заражении прионом хомячка, нежели трансгенные мыши, у которых экспрессируется не свой ген, а перенесенный из хомячка. Этот эксперимент актуален в связи с вопросом о возможности заражения человека от крупного рогатого скота. Вспомним эпизоотию коровьего бешенства (mad cow disease, или BSE-bovine spongiform encephalopathy) в Великобритании. Попытки заражения коровьим прионом трансгенных мышей, экспрессирующих одновременно собственный ген PRNP и человеческих PRNP, поначалу дали отрицательный результат, однако в дальнейшем мыши все же заболели. Более того, 21 случай нетипичной болезни Кройцфельда-Якоба, описанный в Англии, оказался результатом заражения людей прионом крупного рогатого скота. Нетипичность этого заболевания заключается в более молодом возрасте больных — около 40 лет, — в то время как обычно заболевают люди около 60. Белок-прион этих больных по cвоему взаимодействию с протеиназой К очень похож на прион коров и отличается от типичных прионов, встречающихся при болезни Кройцфельда-Якоба. Кроме того, все заболевшие несли метионин в положении 129 белка PrP
Прионовые болезни являются одновременно и инфекционными и наследственными. В этиопатогенезе заболевания можно рассматривать два варианта:
1 вариант — мутации гена PRNP, приводящие к изначальному синтезу патологического приона PrPSc (1015% случаев). Они наследуются по аутосомно-доминан-тному типу. В настоящее время известно более 20 мутаций гена PRNP [16]. Это точковые мутации, приводящие к замене аминокислот в PrP или к синтезу стоп-кодона, и инсерции (вставки), имеющие от 1 до 9 повторов 24 пар оснований. Аномальный продукт гена PRNP — белок PrPSc в течение 3-4 десятилетий накап-
I
ливается в клетках тканей организма (селезенка, мышцы, легкие, эпителий слюнных желез и кишечника, нейроны и синапсы), достигая наибольшей концентрации в мозге. Патологический PrPSc-белок на мембране клеток присоединяется к нормальному PrPc-бел-ку, где либо путем гетеродимеризации [9], либо путем полимеризации [5,14] происходит передача конформа-ционных изменений от молекулы PrPSc-белка к молекуле PrPc-белка, и образуются две молекулы патогенного приона PrPSc.
Механизм этого процесса достоверно не выяснен, однако существует экспериментально обоснованная модель кон-формационной конверсии [22,30]. Согласно этой модели существуют две формы белка: растворенная S-форма и агрегированная А-форма (прионная конфор-мация). Конформационные изменения происходят за счет присоединения S-формы к А-форме. При этом белок в S-форме может находиться как в мономерной, так и в олигомерной форме. Особое свойство мономерного белка заключается в том, что он конформационно нестабилен, поэтому он только с очень малой вероятностью может превращаться в более стабильную А-форму. Число возможных конформаций столь велико, что одна из них, пусть даже более стабильная, может быть найдена только за очень большое время и спонтанный S/A переход на уровне мономеров не происходит. Однако он может происходить достаточно быстро при присоединении мономеров к готовым семенам — агрегатам. В отсутствии «семян» S/A переход может быть облегчен, если он происходит в олигомерных комплексах. Такие олигомеры все еще представляют собой S-форму, но их субъединицы имеют значительно меньший набор возможных конформаций. Олигомеры и мономеры находятся в равновесии и могут переходить друг в друга. В принципе могут существовать три формы олигомеров. Только что образованый олигомер все еще достаточно лабилен и может совершить конфор-мационное превращение в А-форму только за очень большое время. Далее наступает его созревание, при котором происходит дальнейшее ограничение подвижности мономеров. Зрелый олигомер полностью готов к
превращению, и оно может происходить очень быстро. Третья форма представляет собой уже агрегат, где мономеры находятся в А-форме. Такой олигомер является минимальным семечком. Таким образом, имеется три скорости S/A перехода, характерных для разных форм белка: мономер — олигомер — зрелый олигомер. Во всех трех случаях скорость перехода значительно возрастает при присоединении молекул к готовому агрегату, а переход мономерной формы без этого вообще не происходит. Эксперименты, проведенные in vitro с
ИНФИЦИРОВАНИЕ прионом PrPSc
ПЕРЕДАЧА конформационных изменений PrPSc + PrPc = PrPSc + PrPSc
I
ЦЕПНАЯ РЕАКЦИЯ НАКОПЛЕНИЯ PrPSc PrPSc + PrPc = PrPSc + PrPSc
+ PrPc
Pr
/ Í PrPSc + PrPSc
+ PrPc
FrPc PrPSc + PrPSc
2 молекулы 4 молекулы 8 молекул 16 молекул 32 молекулы
Рис. 1. Молекулярный принцип передачи конформационных изменений приона
PrPSc.
очищенным NM фрагментом Sup35, подтверждают эту модель. Однако точный механизм этого процесса in vivo все еще нуждается в прояснении.
2 вариант — инфекционный (90% случаев). Патологический прион PrPSc проникает в организм при каннибализме, трансплантации органов, употреблении в пищу мясных продуктов, полученных от зараженных коров. В клетках, взаимодействуя с нормальным PrPc-белком, путем передачи ему своих конформационных изменений на уровне вторичной и третичной структур, он превращает последний в собственный аналог. Процесс длится десятилетия и напоминает медленно текущую цепную реакцию. Молекулярный принцип этого процесса аналогичен описанному выше при варианте 1 (рис. 1).
PRIONES (BIOLOGICAL ASPECTS)
I.J. Seminsky (Irkutsk State Medical University)
In the article are presented material about the priones: structure, replication, pathogenic mechanism.
ЛИТЕРАТУРА
1. Инге-Вечтомов С.Г. Цитогены и прионы: цитоплазма-тическая наследственность без ДНК? // Соросовский образовательный журнал. - 1996. - № 2. - С.19-23.
2. Пузырев В.Н. Вольности генома и медицинская пато-генетика // Бюлл. етб. медицины. — Томск, 2002. — №
2. - С.17-29.
3. Тер-Аванесян М.Д., Кушниров В.В. Прионы: инфекционные белки с генетическими свойствами // Биохимия. - 1999. - Т 64, вып. 12. - С.1638-1647.
4. Тер-Аванесян М.Д., Паушкин С.В., Кушниров В.В., Коч-нева-Первухова Н.В. Молекулярные механизмы «бел-
ковой» наследственности: прионы дрожжей // Молекулярная биология. - 1998. - Т. 32, № 1. - С.32-42.
5. Caughey B., Kocisko D.A., Raymond G.J., Lansbury P.T. Aggregates of scrapie-associated prion protein induce the cell-free conversion of protease-sensitive prion protein to the protease-resistant state // Chem. Biol. — 1995. — Vol. 2, № 12. - P.807-817.
6. Checa S.K., Viale A.M. The 70-kDa heat-shock protein/ DnaK chaperone system is required for the productive folding of ribulose-biphosphate carboxylase subunits in Escherichia coli // Eur. J. Biochem. - 1997. - Vol. 248, № 3. -P.848-855.
7. Chernoff Y.O., DerkachI.L., Inge-VechtomovS.G. Multicopy SUP35 gene induces de-novo appearance ofpsi-like factors in the yeast Saccharomyces cerevisiae // Curr. Genet. — 1993. - Vol. 24, № 3. - P.268-270.
8. Chernoff Y.O., Newnam G.P., Kumar J., et al. Evidence for a protein mutator in yeast: role of the Hsp70-related chaper-one ssb in formation, stability, and toxicity of the [Psi] prion // Mol. Cell. Biol. - 1999. - Vol. 19, № l2. - P.8103-8l012.
9. Cohen F.E., Pan K.M., Huang Z., et al. Structural clues to prion replication // Science. - 1994. - Vol. 264, № 5158. -
10. DebBurman S.K.., Raymond G.J., Caughey B., Lindquist S. Chaperone- supervised conversion of prion protein to its pro-tease-resistant form// Proc. Natl. Acad. Sci. USA. - 1997.
- Vol. 94, 1 25. - P.13938-13943.
11. Derkatch I.L, Bradley M.E., Zhou P., et al. Genetic and environmental factors affecting the de novo appearance of the [Psi+l prion in Saccharomyces cerevisiae // Genetics. -1997. - Vol. 147, № 2. - P.507-519.
12. Glenner G.G., Wong C.W. Alzheimer's disease and Down's syndrome: sharing of a unique cerebrovascular amyloid fibril protein // Biochem. Biophys. Res. Commun. - 1984. - Vol. 122, № 3. - P. 1131-1135.
13. Harris D.A. Cellular biology of prion diseases // Clin. Microbiol. Rev. - 1999. - Vol. 12, № 3. - P.429-444.
14. Jarrett J.T., Lansbury P.T. Seeding «one-dimensional crystallization» of amyloid: a pathogenic mechanism in Alzheimer's disease and scrapie? // Cell. - 1993. - Vol. 73, № 6.
- P.1055-1058.
15. Jung G., Jones G., Wegrzyn R.D., Masison D.C. A role for cytosolic hsp70 in yeast [Psi+] prion propagation and [Psi+] as a cellular stress // Genetics. - 2000. - Vol. 156, № 2. -P.559-570.
16. Kochneva-Pervukhova N.V., Paushkin S.V., Kushnirov V.V., et al. Mechanism of inhibition of [Psi+] prion determinant propagation by a mutation of the N-terminus of the yeast Sup35 protein // EMBO J. - 1998. - Vol. 17, № 19. -P.5805-5810.
17. Kushnirov V.V, Kryndushkin D.S., Boguta M., et al. Chap-erones that cure yeast artificial [Psi+] and their prion- specific effects // Curr. Biol. - 2000. - Vol. 10, № 22. - P.1443-1446.
18. Liang P., MacRae T.H. Molecular chaperones and the cy-toskeleton // J. Cell. Sci. - 1997. - Vol. 110, Pt. 13. - P.1431-1440.
19. Lindquist S. But yeast prion offers clues about evolution // Nature. - 2000. - Vol. 408, № 6808. - P.17-18.
20. Masison D.C., WicknerR.B. Prion-inducing domain of yeast Ure2p and protease resistance of Ure2p in prion-contain-ing cells // Science. - 1995. - Vol. 270,№ 5233. - P.93-95.
21. Michelitsch M.D., Weissman J.S. A census of glutamine/as-paragine-rich regions: implications for their conserved function and the prediction of novel prions // Proc. Natl. Acad.
Sci. USA. - 2000. - Vol. 97, № 22. - P.11910-11915.
22. Morimoto R.I. Cells in stress: transcriptional activation of heat shock genes // Science. - 1993. - Vol. 259, № 5100. -P.1409-1410.
23. Newnam G.P., Wegrzyn R.D., Lindquist S.L., Chernoff Y.O. Antagonistic interactions between yeast chaperones Hsp104 and Hsp70 in prion curing // Mol. Cell. Biol. - 1999. - Vol. 19, № 2. - P.1325-1333.
24. Paushkin S.V., Kushnirov V.V, Smirnov V.N., Ter-Avanesy-an M.D. In vitro propagation of the prion-like state of yeast Sup35 protein //Science. - 1997. - Vol. 277, № 5324. -P 381-383
25. PrusinerS.B.// Science. - 1991. - Vol. 252. - P.1515-1522.
26. Sanchez Y., Parsell D.A., Taulien J., et al. Genetic evidence for a functional relationship between Hsp104 and Hsp70 // J. Bacteriol. - 1993. - Vol. 175, № 20. - P.6484-6491.
27. Santoso A., Chien P., Osherovich L.Z, Weissman J.S. Molecular basis of a yeast prion species barrier // Cell. - 2000.
- Vol. 100, № 2. - P.277-288.
28. Scherrer L.C., Hutchison K.A., Sanchez E.R., et al. A heat shock protein complex isolated from rabbit reticulocyte ly-sate can reconstitute a functional glucocorticoid receptor-Hsp90 complex // Biochemistry. - 1992. - Vol. 31, № 32.
- P.7325-7329.
29. Schirmer E.C., Lindquist S. Interactions of the chaperone Hsp104 with yeast Sup35 and mammalian PrP // Proc. Natl. Acad. Sci. USA. - 1997. - Vol. 94, 1 25. - P.13932-13937.
30. Serio T.R., Cashikar A.G., Kowal A.S., Sawicki G.J., et al. Nucleated conformational conversion and the replication of conformational information by a prion determinant // Science. - 2000. - Vol. 289, 1 5483. - P.1317-1321.
31. Shyu W.C., Kao M.C., Chou W.Y., et al. Heat shock modulates prion protein expression in human NT-2 cells // Neuroreport. - 2000. - Vol. 11 № 4. - P.771-774.
32. Sondheimer N., Lindquist S. Rnq1: an epigenetic modifier of protein function in yeast // Mol. Cell. - 2000. - Vol. 5, 1 1 - P.163-172.
33. Wickner S., Maurizi M.R., Gottesman S. Posttranslational quality control: folding, refolding, and degrading proteins / / Science. - 1999. - Vol. 286, p 5446. -T.1888-1893.
34. Wickner R.B. [URE3] is an altered Ure2 protein: evidence for a prion analog in Saccharomyces cerevisiae // Science.
- 1994. - Vol. 264. - P.566-569.
35. Wickner R.B., ChernoffY.O. Prions of fungi: JURE3],[Psi+] and [Het-s] discovered as heritable traits / Prusiner S.B. // Prion biology and diseases. Cold Spring Harbor Laboratory Press, Cold Spring Harbor. - N^ 1999. - P.229-272.
36. Yaglom J.A., Gabai V.L., Meriin A.B., et al. The function of Hsp72 in suppression of c-Jun N-terminal kinase. Activation can be dissociated from it's role in prevention of protein damage // J. Biol. Chem. - 1999. - Vol. 274, 1 29. -P.20223-20228.
© ХУДОНОГОВ А.А., ЛИТВИНЦЕВ А.Н., МАЦЕНКО В.П. - 2006
ЭТИОПАТОГЕНЕЗ ПЕРВИЧНОЙ ОТКРЫТОУГОЛЬНОЙ ГЛАУКОМЫ
А.А. Худоногов, А.Н. Литвинцев, В.П. Маценко
(Иркутский государственный медицинский университет, ректор — д.м.н., проф. И.В.Малов, кафедра глазных
болезней, зав. — к.м.н., доц. В.П. Маценко)
Резюме. В статье представлен анализ современных взглядов на роль различных факторов в этиологии и патогенезе открытоугольной глаукомы. Затронуты вопросы как классических взглядов на развитие данного заболевания, так и новые концепции этого серьезного страдания глаз. Ключевые слова. Глаукома, этиология, патогенез.
Глаукома занимает одно из центральных мест в офтальмологии. Значительное распространение первичной глаукомы, трудности ранней диагностики и серьезный прогноз служит причинами постоянного интереса к этой группе заболеваний со стороны как ученых, так и практических врачей. Ежегодно заболевает глаукомой один из тысячи человек в возрасте старше 40-45 лет. Общая пораженность населения в этой возрастной группе составляет 1-1,5% [14]. В настоящее время в РФ страдают глаукомой 850 тыс. человек, а в США — 10 млн.
Несмотря на значительные успехи в ранней диагностике, профилактике и лечении она является одной из основных причин слепоты и слабовидения, занимая второе место в нозологической структуре инвалидности.
Термин «глаукома» объединяет группу заболеваний глаз, которая характеризуется постоянным или периодическим повышением внутриглазного давления (ВГД), вызванного нарушением оттока водянистой влаги из глаза с последующим развитием специфических дефектов поля зрения и атрофии (с экскавацией) зрительного нерва.
Вопросы этиологии и патогенеза глаукомы принадлежат к числу наиболее сложных и важных в патофизиологии глаза. В течение многих лет научная мысль пытается раскрыть сущность этого процесса. Однако до сих пор патогенез глаукомы изучен недостаточно.
Развитие представлений об этиопатогенезе первичной открытоугольной глаукомы (ОУГ) зарождалось в
