CC BY
435
16. Нашиц А. Правотворчество. Теория и законодательная техника. М., 1974.
17. Керимов Д. А. Кодификация и законодательная техника. М., 1962.
18. Теоретические вопросы систематизации советского законодательства / под ред. С. Н. Бра-туся и И. С. Самощенко. М., 1962.
19. Пиголкин А. С. Подготовка проектов нормативных актов (организация и методика). М., 1966.
20. Бойко Л. М. Законодательная техника (теория и практика): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ташкент, 1984.
21. Кругликов Л. Л. О средствах законодательной техники в уголовном праве // Проблемы юри-
дической техники в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве. Ярославль, 1996.
22. Ильюк Е. В. Законодательная техника построения диспозиции статьи уголовного закона: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1989.
23. Законодательная техника: научно-практическое пособие / под ред. Ю. А. Тихомирова. М., 2000.
24. Ушаков А. А. О понятии юридической техники и ее основных проблемах // Ученые записки ПГУ им. А. М. Горького. Пермь, 1961. Т. XIX. Вып. 5.
25. Иеринг Р. Юридическая техника: пер. с нем. СПб., 1906.
А. И. Овчарова
ПРИНУЖДЕНИЕ И УБЕЖДЕНИЕ КАК МЕТОДЫ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ
В статье предпринимается попытка рассмотреть такие методы государственного управления, как принуждение и убеждение, в качестве системы способов воздействия политической власти и государства на сознание и поведение людей в обществе. Автор рассматривает принуждение не только как метод, но и как элемент содержания власти, а убеждение - как не всегда достаточное средство воздействия на отдельные категории граждан.
Ключевые слова: политическая власть, принуждение, убеждение, насилие, общество, государство.
В современном обществе проблема принуждения и убеждения является проблемой методов государственного и негосударственного управления политическими, экономическими, социальными, духовными процессами, а также проблемой методов регулирования взаимоотношений между людьми.
Принуждение и убеждение как методы государственного управления, представляющие собой систему способов организующего воздействия политической власти, государства (органа управления, должностного лица) на сознание и поведение людей, выступают необходимым условием нормального функционирования общества в целом, любого государственного объединения и процесса управления.
Политическая власть тесно связана с властью государственной даже по той причине, что доминирующей социальной группе для полного осуществления своей политической власти и воли в отношении объектов власти необходимо обладать рычагами государственной власти.
Субъект власти может использовать различные доступные ему средства властвования: убеждение, принуждение, манипуляция, авторитет, стимулирование, поощрение и другие.
Тем не менее независимо от форм своего внешнего проявления власть всегда имеет принудительный характер, потому что направлена на подчинение воли конкретного общества единой воле коллектива, доминирующей или руководящей в нем. В связи с этим одним из основных признаков любой власти выступает принуждение различного характера, который определяется с помощью установления его причин, целей, методов и способов осуществления, а также интересов конкретных субъектов властеотношений.
Способы осуществления власти зависят от характера противоречий в том или ином обществе и от самой власти, ее природы и условий реализации, поэтому принуждение можно рассматривать не только как метод, формирующий состояние подчиненности субъектов, являющийся властным велением или прямым действием
(иногда выражающимся в подавлении), но и как изначальный элемент содержания власти, любой из ее структурных сторон. При использовании данного метода необходимый результат достигается вопреки воле субъекта и зачастую при его внутреннем, а иногда и внешнем сопротивлении. Однако принуждение может осуществляться и без подавления, тогда как подавление может выступать как принуждение и, кроме того, включать в себя элементы убеждения.
Конечно, слово «принуждение» само по себе звучит диссонансом, особенно принимая во внимание одно из его определений как «формы влияния (coercion), характеризующейся высоким уровнем оказываемого давления или понуждения (compulsion)» [1]. Кроме того, с данным термином определенным образом соотносится и понятие насилия, которое очень близко по своему значению к принуждению. Но понятие принуждения шире, поскольку по своей природе может оказывать и физическое, и психическое воздействие на волю другого человека или общества. Насилие же предполагает лишь применение силы к человеку и является одной из форм принуждения.
Так, Е. В. Пыхтеева полагает, что «феномен политического насилия традиционно определяется механизмами принуждения, используемыми государством, и ответным насилием общества (выделено нами - А. О.). Сущность государства заключается не только в системе господства и подчинения, однако, легитимное насилие и принуждение являются его специфическими средствами. Так как общество сочетает множество различных противоположных интересов и создание консенсуса в обществе невозможно без использования силы государства, то регулирование общественного поведения при помощи политического насилия оправдано и способно быть продуктивным только при условии его легитимности» [2, с. 10].
Насилие, являясь противопоставлением гуманизму и нравственности, выражается в действиях, направленных против человека или его достоинства. Насилие, применяемое систематически, разрушает нравственные основы человеческого общества, но так как и члены этого общества несовершенны, оно не может полностью устранить из своей жизни любое насилие и, как ни странно, вынуждено в целях его пресечения или хотя бы ограничения использовать силу. Поэтому мы согласны со следующим высказыванием В. П. Макаренко: «.. .Неотъемлемая черта принуждения и насилия - лишение или угроза лишения индивидов материальных и духовных ценностей. Поэтому принуждение и насилие могут
быть определены не просто как прямое применение силы, а как способ оперирования различными ценностями, который используется лицами и институтами для достижения целей властвующих и подчинения подвластных» [3, с. 61].
Но эффективность такого насилия зачастую иллюзорна, потому что насилие, применяемое одной стороной, вызывает равное и даже более сильное противодействие другой, увеличивает масштабы, ведет к эскалации конфликта и в итоге оборачивается значительными для его инициаторов материальными и, что более печально, людскими потерями. Поэтому «.. .взаимодействия, в основе которых лежит принуждение, глубоко конфликтны по своему существу. .. .Бездумное применение принуждающей силы на любом уровне может вызвать реакцию, которая приведет к открытому столкновению» [4, с. 77].
Интересна мысль В. П. Макаренко и о том, что волевые концепции власти смешивают такие ее аспекты, как субъект и объект, влияние и авторитет, принуждение и насилие (причем, как видится, эти аспекты автор разграничивает). По мнению Макаренко, насилие имеет место тогда, когда подчиненный индивид вообще лишается свободы действий, а властвующий пользуется силой и материальными средствами для навязывания своей воли. А принуждение есть совокупность условий, сознательно созданных властвующим, при которых подвластный ставится в ситуацию выбора между обладанием материальными и духовными ценностями и риском их потери, если его поведение не соответствует воле властвующего [3, с. 61]. «Если акт воли связывает государство и общество, а воля считается определяющим признаком власти, то из сферы властных отношений неизбежно исключаются все ситуации, в которых воля властвующих по тем или иным причинам не объявляется прямо и открыто. Тем самым власть приобретает черты анонимности. Властвующие просто пользуются ситуацией, в которой кто-то другой выражает их интересы и волю» [3, с. 57].
Применение политического принуждения оценивается таким критерием эффективности, как понятие меры, и может считаться допустимым политическим средством при отсутствии или наличии слабых механизмов саморегуляции общества (что можно констатировать в современной России). В свою очередь, формирование таких механизмов тесно связано с процессом становления гражданского общества. Рост эффективности государственного принуждения зависит от уровня его правового содержания: чем он выше, тем в большей степени принуждение спо-
собно выполнять задачи позитивного фактора социального развития и в меньшей - инструмента произвола отдельных индивидов или доминирующей социальной группы. К тому же надо учитывать, что только государственная власть может обладать монополией на принуждение с помощью специального аппарата в отношении всех членов общества.
Политическая власть может достигать своих целей и другими средствами - идеологическим воздействием (убеждением) которое, будучи, по существу, ординарным способом, неограниченным сферами применения, обычно предшествует принуждению и может быть непрерывным. В идеале одной из целей осуществления политической власти должно быть максимально возможное использование методов убеждения взамен методов принуждения: например, только путем убеждения можно обеспечить участие граждан страны в выборах государственных и местных органов, содействие правоохранительным органам, использование права на судебную защиту и т. п.
К сожалению, те российские политические лидеры, которые склоняются к насильственным методам, недооценивают силу убеждения и наоборот.
Методы убеждения могут формировать политическое сознание, однако не следует ограничиваться ситуациями, «когда субъект формирует ценности и убеждения, непременно противоположные "реальным" интересам объекта: любая форма контроля над политическим сознанием людей может рассматриваться как форма власти; власть субъекта над объектом имеет место, если субъект обладает способностью формировать и/или изменять политическое сознание людей в соответствии со своими намерениями. Этой властью обладают публичные политики, политологи, пропагандисты, религиозные деятели и другие. Как и в случае с политическим влиянием, ее субъектами могут быть и обычные граждане, группы, организации, и государственные структуры, служащие, наделенные легальными полномочиями. Но опять же государство не обязательно наделяет последних правом осуществлять данную форму власти.
Не вполне правомерно. и ограничивать ее политической манипуляцией. В отличие от убеждения, манипуляция представляет собой успешное влияние на политические взгляды, ценности и поведение, которое не осознается объектом. Однако убеждение также является эффективным инструментом формирования политического сознания: учитель может и не вуалировать свои политические взгляды и открыто выражать жела-
ние привить своим ученикам определенные ценности; добиваясь своей цели, он осуществляет власть»[5].
Учитывая вышесказанное, полагаем, что все же не следует противопоставлять принуждение и убеждение как взаимоисключающие методы осуществления политической власти, а также утверждать, что только один из них в определенной ситуации является верным и единственно возможным. Эти методы могут сочетаться, дополнять друг друга и представляют собой наиболее общие способы реализации всякой власти, в том числе политической. В зависимости от конкретных исторических условий и политической обстановки, характера власти доминирующим может стать какой-либо один из методов - принуждение или убеждение.
В подтверждение сказанного обратимся к словарной статье, опубликованной в советский период нашей страны: «Марксизм-ленинизм считает, что преобразование общественных нравов нельзя совершить исключительно путем просвещения и убеждения, равно как и одними только мерами насилия и государственного принуждения. И та, и другая односторонние точки зрения несостоятельны как с практической, так и с моральной стороны... С одной стороны, никакое У. не будет действенным, если не будет "деловой, беспощадной, истинно революционной войны с конкретными носителями зла"...Но, с другой стороны, П. должно опираться на авторитет общественного мнения, на общественную активность масс» [6, с. 61].
Современное Российское государство, позиционирующее себя как демократическое, не должно строить отношения со своими гражданами на каких-либо иных основах, кроме убеждения их в правильности своей политики, а применять методы принуждения только в отношении тех лиц, чьи устремления и действия расходятся с правовыми нормами. Убеждение и принуждение должны использоваться государственной властью, в идеале осуществляющей творческую, созидательную деятельность, не для достижения абстрактных целей, а для создания конкретных необходимых условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. Именно в этом заключается смысл назначения и сущности принуждения и убеждения в современном обществе.
Государственной власти необходимо использовать убеждение как основной метод своей деятельности, помогая гражданам осознать необходимость добровольного соблюдения Конституции РФ, законов и иных нормативных правовых
актов Российской Федерации. Понятно, что в ситуации совершения правонарушений могут возникать различные угрозы гражданам, обществу и государству в целом, поэтому нельзя исключать вынужденное принуждение к соблюдению правовых норм лиц, нарушающих существующий порядок.
Если воздействовать на сознание людей с помощью убеждения, то у личности появляются внутренние моральные стимулы и потребность в правомерном поведении; принуждение же заставляет гражданина изменить свое поведение в нужную для общества сторону, так как оно связано с ограничением некоторых прав и интересов лиц, совершивших противоправные деяния, а также обеспечивает предупреждение правонарушений со стороны других граждан.
Еще А. Грамши обратил внимание на то, что власть господствующего класса опирается не только на насилие и принуждение, но и на согласие, убеждение. «.Таким образом, государство, какой бы класс ни был господствующим, стоит на двух китах - силе и согласии. Положение, при котором достигнут достаточный уровень согласия, Грамши называет гегемонией. Гегемония -не застывшее, однажды достигнутое состояние, а тонкий и динамичный, непрерывный процесс. При этом "государство является гегемонией, облеченной в броню принуждения". Иными словами, принуждение - лишь броня гораздо более
значительного содержания. Более того, гегемония предполагает не просто согласие, но благожелательное (активное) согласие, при котором граждане желают того, что требуется господствующему классу» [7, с. 11].
Проанализировав вышесказанное, можно сделать вывод, что принуждение и убеждение взаимно дополняют друг друга и фактически способствуют достижению одних и тех же целей.
Литература
1. Политический словарь. URL // http://enc-dic.com/politic/Prinuzhdenie-3724/
2. Пыхтеева Е. В. Политическое насилие (принуждение) как способ укрепления законности и целостности российского общества: автореф. дис. ... канд. полит. наук. М., 2013.
3. Макаренко В. П. Русская власть. Ростов н/Д, 1998.
4. Извлечения. 26 основных понятий политического анализа // Полис. 1993. № 1.
5. Ледяев В. Г. Политическая власть: концептуальный анализ. М., 2001.
6. Словарь по этике / под ред. И. Кона. М., 1981.
7. Пую Ю. В. Проблема манипуляции и власти в теоретическом наследии А. Грамши // Философия права. 2008. № 6.
О. В. Айвазова, Г. А. Варданян
КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ О СПОСОБЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ КАК ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ ОСНОВА ДЛЯ ФОРМИРОВАНИЯ КЛАССИФИКАЦИИ СПОСОБОВ СОВЕРШЕНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
В СФЕРЕ ПРОИЗВОДСТВА И ОБОРОТА ФАЛЬСИФИЦИРОВАННЫХ
ЛЕКАРСТВЕННЫХ СРЕДСТВ
В статье с позиции крминалистического учения о способе преступления проанализированы закономерности преступной деятельности в сфере производства и оборота фальсифицированных лекарственных средств, выявлены специфические особенности формирования классификации способов совершения указанных категорий преступлений.
Ключевые слова: медикаменты, фальсифицированные лекарственные средства, фальсифицированная продукция, производство, сбыт, преступные группы, преступление, способ преступления, приготовление, совершение, сокрытие преступлений.
Системный анализ преступлений в сфере производства и оборота фальсифицированных лекарственных средств позволил нам сформировать закономерности механизма данной разновидности преступной деятельности. В структу-
ре указанных закономерностей особое место занимает способ преступного деяния, традиционно выступающий основной движущей силой криминальной деятельности, детерминированный иными криминалистически значимыми призна-
