CC BY
64
УДК 947 (470.05)
А. М. Украинцев
ПРИНУДИТЕЛЬНЫЙ ТРУД В СССР: ОТ АДМИНИСТРАТИВНОМОБИЛИЗАЦИОННОЙ ДО ПЕНИТЕНЦИАРНОЙ СИСТЕМЫ
ФГБОУ ВПО «Курганская государственная сельскохозяйственная академия имени Т. С. Мальцева» A. M. Ukraincev
FORCED LABOUR IN THE USSR: FROM MILITARY AND ADMINISTRATIVE FORMS OF LABOUR TO PENITENTIARY SYSTEM Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Professional Education «Kurgan State Agricultural Academy by T. S. Maltsev»
Рассматривается процесс возникновения и становления пенитенциар-ной системы ГУПВИ НКВД СССР как процесс тиражирования основных подсистем гулаговской структуры, применительно к задачам содержания и трудоиспользования беспрецедентного числа военнопленных и интер-нированных из стран, воевавших против Советского Союза во Второй мировой войне. Изучение возможных форм генезиса названной системы и является целью исследования.
Ключевые слова: Административно-мобилизационные
формы эксплуатации труда, военнопленный, лагерь, интернированный, спецконтингент, Управление по делам военнопленных и интернированных
The article is devoted to the Soviet penitentiary system, which was created for The Second World War’s Foreign Prisoners-of-War and civil pupil who were interned and lived whithin certain limits in special camps of Cheliabinsk region. Investigation the potential forms of genesis of penitentiary system could be considered as the aim of the research.
Keywords: military and administrative forms of labour, prisoner-of-war, camp, internee, special contingent, degradation of labour power.
Александр Михайлович Украинцев
Alexandr Mihajlovich Ukraintsev старший преподаватель Россия, 641300, Курганская область, Кетовский район, с. Лесниково, КГСХА E-mail: [email protected]
Административно-мобилизационными формами эксплуатации труда принято считать все формы и методы организации труда, которые основывались на внеэкономических способах привлечения различных контингентов трудящихся к выполнению определённых государством задач.
Хронологически первой формой такого труда стало обязательное участие мобилизованных «буржуазных элементов» по трудовой повинности, которая была введена декретом СНК от 5 октября 1918 года. Принятый 10 декабря 1918 года кодекс законов о труде (КЗоТ) установил трудовую повинность уже для всех граждан РСФСР. Декретами, принятыми СНК 12 апреля 1919 года и 27 апреля 1920 года, запрещались самовольный переход на новую работу и прогулы. Согласно декрету СНК от 29 января 1920 года «О порядке всеобщей трудовой повинности», всё трудоспособное население, независимо от посто-
янной работы, привлекалось к выполнению различных трудовых заданий. Декретом при Совете обороны был создан Главный комитет по всеобщей трудовой повинности (Главкомтруд) во главе с Дзержинским.
Идея трудовой повинности соответствовала теоретическим разработкам марксизма-ленинизма о всеобщности труда в будущем социалистическом обществе. Но не только это стало движущим мотивом введения трудовой повинности, а, главным образом, то, что в условиях свершившейся социальноэкономической катастрофы, в обстановке не закончившейся ещё гражданской войны это был единственный путь обуздать стихию революционной анархии и хоть как-то наладить производство, восстановить централизацию экономических связей, а, значит, восстановить целостность страны.
Эта же идея присутствовала в практике создания трудовых армий, хотя на первый план здесь выдвигалась задача сохранения вооружённых сил, т.к. опасность возобновления гражданской войны была ещё реальной. Трудовая деятельность воинских подразделений позволяла существенно снизить материальные затраты на их содержание. Трудовые армии как военизированные формирования создавались в 1920-1921 году сначала из резервных частей, а затем из подразделений, высвобождающихся из боево-
го применения в связи с ликвидацией фронтов. Они были задействованы для выполнения хозяйственноэкономических и частично управленческих задач в местах своей дислокации. Отдельные части привлекались к борьбе с бандитизмом. Являясь одной из составляющих системы «военного коммунизма» и практическим воплощением тезиса ЦК РКП(б) того времени о милитаризации труда как вынужденной меры в условиях гражданской войны, трудовые армии играли роль проводника большевистского направления в экономической политике советской власти, направленной на преодоление прямой революционной демократии и революционного радикализма (детской болезни левизны). Первой трудовой армией стала 1-я Революционная Армия Труда, решение
о формировании которой на базе 3-й армии Восточного фронта (Урал) 15 января 1920 г. принял Совнарком. Последней, восьмой, стала Сибирская трудовая армия, решение о создании которой было принято 15 января 1921 года. Среднегодовая численность трудовых армий не превышала 300 тысяч человек [1]. Постановлением СТО от 30 марта 1921 г. трудовые армии и части были переданы в ведение Наркомата труда РСФСР. В европейской части РСФСР расформирование трудармий было начато в декабре 1920 г. и завершилось 2 февраля 1922 г., когда была расформирована созданная первой 1-я Революционная Армия Труда. На базе бывших трудовых армий формируются государственные рабочие артели, предназначенные для сохранения ведущей роли государства в использовании массовой рабочей силы.
Хозяйственно-управленческая структура трудар-мий с их армейской дисциплиной, казарменным расположением в сочетании с высокой мобильностью и постоянной дислокацией, по сути своей, создавала тот каркас, который использовался при создании ГУ -Лаговских контингентов, а позднее - спецконтинген-тов военнопленных и интернированных.
Одновременно с окончанием гражданской войны заканчивалась исчерпавшая себя и политика военного коммунизма, и использование трудовой повинности, принципиально несовместимое с НЭПом, было свёрнуто, хотя КЗоТ РСФСР 1922 года допускал применение трудовой повинности для борьбы со стихийными бедствиям при недостатке в рабочей силе для выполнения важнейших государственных заданий.
Неотъемлемой частью советской экономики система административно-мобилизационного труда в
советской России становится в годы довоенных пятилеток. Огромный размах индустриализации при отсутствии средств на оплату труда миллионов рабочих подтолкнуло политическое руководство страны к масштабному использованию экстенсивного, в принципе, даже ручного труда. Сталинский режим встал на путь создания административно-мобилизационной системы труда в СССР. И главным звеном этой системы стали трудовые лагеря ГУЛага.
Впервые в региональной историографии административно-мобилизационные формы организации труда проанализированы Н. П. Палецких [2]. Автор приходит к выводу, что совместными усилиями НКО и НКВД СССР была создана административномобилизационная система эксплуатации труда, экономическая суть которой состояла в изъятии и присвоении государством прибавочной стоимости, создаваемой людьми, относившимися к таким категориям рабочей силы, как заключенные ГУЛАГа, спецпе-реселенцы, трудармейцы, военнопленные, интернированные.
Функциональное и организационное единство позволяют рассматривать эту структуру как систему государственного рабства.
Завершение системы административномобилизационного руда в СССР следует отнести, по нашему мнению, к 1943 году, когда экономически и структурно в эту систему органически вошла подсистема пенитенциарного труда, представленная отраслевыми лагерями для военнопленных и интернированных. Это убедительно иллюстрируется рядом предпринятых мер, направленных на компенсацию катастрофической нехватки кадров на оборонительных предприятиях Урала. Так, план размещения военнопленных лагеря № 68 НКВД СССР, датируемый мартом 1943 года, за подписью начальника управления лагеря, майора госбезопасности Эпштейна, показывает, насколько масштабным было использование труда военнопленных [3]:
I. Лагучасток № 1 (Першино). Военнопленные немцы - 1800 чел. - группа «А» = 800 - 47% (ориентировочно).
II. Лагучасток № 2 (Центр. Стр. площадка б. отр. № 9). Военнопленные немцы - 2300 чел. - группа «А» = 1200 - 52%.
III. Лагучасток № 3 (Потанино). Военнопленные румыны - 2100 чел. - группа «А» = 1100 - 52%.
IV. Лагучасток № 5 (Рудбакал). Военнопленные ру-
мыны - 3200 чел. - группа «А» =1300 - 40%.
V. Лагпункт №1 (Фёдоровский песчаный карьер). Военнопленные румыны - 200 чел. - группа «А» = 150 - 75%.
VI. Лагпункт № 2 (Кисегач). Военнопленные немцы - 400 чел. - группа «А» = 200 - 50%.
VII. Лагпункт № 3 (Уфалей). Военнопленные немцы - 500 чел. - группа «А» = 250 - 50%. Итого военнопленных немцев - 5000.
Итого военнопленных румын старого этапа - 3400,
нового этапа - 2100.
Всего военнопленных - 10500.
В октябре 1944 года «для работы на шахтах и разрезах комбината «Челябинскуголь» направлено 5 тысяч военнопленных: 1. Камышинскому шахтоуправлению - 2000 человек; 2. Тресту «Челябинскуголь» - 1500 человек; Коркинскому шахтоуправлению -1500» [3]. Ротация личного состава, как это видно из отчётности, была довольно активной, это свидетельствовало о переходе к более интенсивным формам эксплуатации физического труда военнопленных и интернированных. Вливания свежих сил компенсировали не только убыль рабочих рук, они свидетельствовали о расширении производства продукции, необходимой фронту. В I квартале 1945 года «в Челябинский угольный бассейн завозится сверх плана 18 тыс. спецконтингента» [5]. С 1946 года, в связи с демобилизацией из РККА, рабочие места, прежде всего на наиболее ответственных производственных участках, возвращаются демобилизованным военнослужащим.
За счёт этого перераспределения, а также за счёт массового интернирования рабочей силы из Германии образовывался некоторый «излишек» трудовых ресурсов, который по инициативе областных партийно-государственных органов предполагалось использовать на районном уровне. Так, с 17 по 20 августа 1945 года Челябинским обкомом партии и областным управлением НКВД во многие районы были направлены телеграммы с предложением подать обоснованные заявки на использование спецконтингента в промышленности и сельском хозяйстве. Предупреждалось, что «планируемый контингент будет завозиться группами не менее трёхсот человек тем производствам и в те точки, которые будут вполне подготовлены как к приёму контингентов, так и обслуживающего персонала в соответствии с требованиями
НКВД СССР» [6].
В ответной телеграмме «Миасский РК ВКП(б) и Исполком Райсовета просит предоставить Миасско-му району 1500 человек военнопленных для использования в колхозах на уборочно-полевых работах и производство-строительных работ по благоустройству райцентра, как вновь организованного района, постройки школы, пожарного депо, больницы и высоковольтной электротрассы протяжением 20 км» [7].
Лагеря для содержания контингента военнопленных и интернированных создавались по образу и подобию лагерей ГУЛага. Каждый из объектов был организован отдельным лагпунктом, огорожен колючей проволокой, ограничен контрольно-следовой полосой с наблюдательными вышками. Охрану нёс дивизион ВОХР, включавший в себя от 2-х до 5-и взводов. В основе производственной деятельности лежала гу-лаговская система принудительного труда: 10 часовой рабочий день, строгая дисциплина, выражавшаяся в неукоснительном выполнении распорядка дня и поддерживаемая карательными мерами; дифференцированное питание, организованное по нормам ГУЛАГа и полностью зависящее от выполнения производственных заданий; выплата заработной платы при условии выполнения плана и хорошей дисциплины. Военнопленные были организованы в бригады и смены. На работу предписывалось выходить организованно, в сопровождении вахтеров. Питались в специальных столовых по действующим для «спецконтин-гента» нормам, почти не отличавшимся от тех, которые предназначались для рабочих тех же предприятий, включая и дополнительный рацион для хорошо работающих. В зависимости от норм выработки полагалась и ежемесячная зарплата, но из неё вычитались расходы на питание, постельные принадлежности, охрану и содержание лагерного штата, а также 10 % на общие хознужды. Больные или потерявшие трудоспособность оставались на полном содержании предприятий до решения об их госпитализации или депортации на родину. Дисциплинарным уставом Красной Армии определялась система наказаний за нарушение внутрилагерного распорядка. За неоднократные или грубые нарушения дисциплины можно было попасть в северные лагеря НКВД с особо жёстким режимом содержания.
Если вернуться к заявке Миасского Райисполкома, то он в своей заявке заверял Обком партии в лице тов. Патоличева, что потенциал района позво-
ляет разместить контингент военнопленных «в одной точке, обособленной от населения, в селе Кундравы, в 6 километрах от райцентра, в 11 бараках бывшего подсобного хозяйства авиаучилища, жилая площадь которого составляет 4000 м2. На усадьбе имеется 2 овощехранилища вместимостью на 900 тонн разных овощей и продуктов, баня с пропускной способностью до100 человек в день, 2 землянки для штаба охраны, рядом протекает речка Увелька, обеспечивающая водой для питья и других нужд. Указанная усадьба бараков размещается на площади в 2 квадратных километра, совершенно на открытой местности, в центре колхозов района» [8].
Режимно-дисциплинарное обеспечение создаваемого лагеря всецело возлагалось на НКВД. Содержание спецконтингента осуществлялось казарменным способом (побарачно), место дислокации, согласно предписанию, огораживалось колючей проволокой или забором. Надзор за сохранением распорядка дня и выполнением внутрилагерной дисциплины возлагался на вахтёрскую службу наркомата. Допускалось проживание мужчин и женщин в одной зоне, но в разных помещениях. Все военнопленные были организованы в бригады и смены. Основная масса пленных под конвоем работала на строительстве цехов автозавода, жилых домов и прочих, чаще всего, земляных и погрузочно-разгрузочных работах. Режим содержания военнопленных был гораздо строже, чем интернированных. За работу, при условии 100 % -го её выполнения, выдавалось 600 грамм хлеба. Для сравнения следует добавить, что кадровый
состав, охранявший лагерь, получал хлебный паёк в количестве 600-700 грамм. Питание было скудным, как правило, это перловая каша, к которой на обед добавлялся перловый суп. Оно становилось несколько разнообразнее осенью, когда трудом тех же военнопленных с полей совхозов убирался урожай картофеля, овощей и корнеплодов.
Таким образом, мы видим, что пенитенциарная система эксплуатации труда военнопленных создавалась не на пустом месте. За кажущейся простотой управления и дешевизной подневольного труда пенитенциарная система обнаружила свою способность к распространению, искушая власти к тиражированию её основных элементов и на местном уровне.
Список литературы
1 Цысь В. В. Трудовые армии периода Гражданской войны. Нижневартовск, 2009. - С. 14.
2 Палецких Н. П. Социальная политика на Урале в период Великой Отечественной войны. Челябинск, 1995.- С. 23, 27.
3 ОГАЧО, ф. Р-1619, оп.2, д.3, л.39. / Летопись Челябинской области, т. III. - С. 240.
4 ОГАЧО, ф. Р-1283, оп.1, д.21, л.164-168. / Летопись Челябинской области, т. III. - С. 408-409.
5 ОГАЧО, ф. Р-1283, оп.1, д.28, л.4-5. / Летопись
Челябинской области, т. III. - С. 431.
6 ОГАЧО, ф. П-288, оп 9, д. 60, л. 164.
7 ОГАЧО, ф. П-288, оп 9, д. 61, л. 166.
8 ОГАЧО, ф. П-288, оп 9, д. 61, л. 166.
