CC BY
136Information about the author
Gamidov David Vagitovich: Kuzbass Institute of the FPS of Russia (Novokuznetsk), the commander of a platoon of the Faculty of Law-Enforcement Activity. E-mail: [email protected]
УДК 343.847
М. Р. Гета, А. Н. Смирнов ПРИНУДИТЕЛЬНЫЕ РАБОТЫ: ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Принудительные работы как вид уголовного наказания фактически предусматривают труд осужденного в качестве средства уголовной кары. При этом законодатель не учитывает, что в недавнем прошлом российского уголовного права советской эпохи имелись институты условного осуждения и условного освобождения от наказания в виде лишения свободы с обязательным привлечением к труду. Данные уголовно-правовые институты предусматривали исправительно-трудовое воздействие на осужденного и привлечение этих лиц к труду выступало средством не кары, а индивидуальной превенции и исправления лиц, ставших адресатами названных альтернатив лишению свободы.
В статье рассматривается юридическая природа условного осуждения и условного освобождения с обязательным привлечением к труду как специфической разновидности непенетенциарного режима испытания, анализируется их содержание в контексте уголовного законодательства периода 60-х — 80-х гг. ХХ в. Приводятся статистические данные по применению условного осуждения и условного освобождения с обязательным привлечением к труду по сферам занятости осужденных, в том числе и по г. Новокузнецку. В целом следует учитывать, что данные уголовно-правовые меры соответствовали духу идеологии и правоприменительной практике эпохи социализма и были успешными в контексте индивидуальной превенции. Их опыт заслуживает внимания и в современных условиях, если рассматривать обязательный труд осужденных как одно из важных средств их исправления, не придавая ему характера уголовно-правовой кары.
Ключевые слова: условное осуждение к лишению свободы с обязательным привлечением к труду; условное освобождение из мест лишения свободы с обязательным привлечением к труду; принудительные работы; уголовно-правовая кара.
M. R. Geta, A. N. Smirnov FORCED LABOR: HISTORICAL ASPECT
Compulsory labour as a form of criminal punishment actually provides for the work of the convict as a means of criminal punishment. At the same time, the legislator does not take into account that in the recent past of the Russian criminal law of the Soviet era there were institutes of suspended sentence and conditional release from punishment in the form of deprivation of liberty with mandatory involvement in labor. These criminal legal institutions provided for correctional labor influence on the convicted person and their involvement in labor was not a means of punishment, but a means of individual prevention and correction of persons who had become addressees of the above mentioned alternatives to deprivation of liberty.
© Гета М. Р., Смирнов А. Н., 2017.
The article deals with the legal nature of suspended sentence and conditional release with compulsory labour as a specific type of non-penitentiary test regime, their content is analyzed in the context of criminal legislation of the period 60s-80s of the 20th century. Statistical data are given on the use of suspended sentence and conditional release, with mandatory involvement of convicts in the areas of employment, including the city of Novokuznetsk. In general, it should be borne in mind that these legal measures corresponded to the "spirit" of ideology and law enforcement practice of the era of socialism and were successful in the context of individual prevention. Their experience deserves attention in modern conditions, if one considers the compulsory labor of convicts as one of the important means of their correction, without giving it the character of a criminal law penalty.
Key words:suspended sentence with compulsory labour; conditional release from places of imprisonment with compulsory labour; compulsory labour; criminal law penalty
В отечественной юридической науке высказана весьма критичная оценка наказания в виде принудительных работ [6]. В связи с этим вполне правомерен вопрос о том, имелись ли у принудительных работ какие-либо аналоги в российском уголовном законодательстве? Уместно ли говорить о некой генетической преемственности принудительных работ в отношении иных уголовных наказаний на различных этапах исторического развития отечественного уголовного права?
12 июня 1970 г. Президиум Верховного Совета СССР издал Указ № 5253-УП «Об условном осуждении к лишению свободы с обязательным привлечением осужденного к труду». На основании этого указа законодательного органа советского государства предусматривалось, что суд, «учитывая обстоятельства дела и личность виновного, а также возможность его перевоспитания без изоляции от общества, но в условиях осуществления за ним надзора, может постановить об условном осуждении этого лица к лишению свободы с обязательным привлечением его на срок назначенного наказания к труду в местах, определяемых органами, ведающими исполнением приговора, с указанием в приговоре мотивов такого решения». Так в уголовном законодательстве советской эпохи появился институт условного осуждения с обязательным привлечением к труду. По своему содержанию данная мера заключалась в сохранении осужденному личной свободы, установлении надзора за его поведением, дополненным обязательным привлечением такого осужденного к раз-
личным видам труда. Ее нормативная конструкция предусматривалась ст. 23.2 Основ уголовного законодательства и ст. 24.2 УК РСФСР. Регламентация контроля за лицами, осужденными условно с обязательным привлечением к труду, обеспечивалась разделом 11-А ИТК РСФСР. Следует отметить, что условное осуждение с обязательным привлечением к труду применялось только в отношении наказания в виде лишения свободы на срок до трех лет, т. е. в качестве альтернативы ему. Фактически с его появлением в УК РСФСР обрел право на существование специфический вид условного осуждения. Относительно понимания природы условного осуждения представляется наиболее верной позиция томской школы уголовно-исполнительного (исправительно-трудового) права, согласно которой условное осуждение рассматривается как самостоятельная форма реализации уголовной ответственности, являясь условным неисполнением наказания [3, с. 13]. Эта оценка вполне применима и к условному осуждению с обязательным привлечением к труду.
В юридической науке обращается внимание на то, что условное осуждение сопряжено с испытанием осужденных. При этом обязанности при условном осуждении «по существу, являются элементами испытания, включенными в конструкцию условного осуждения» [2, с. 252]. Условное осуждение, предусмотренное ст. 242 УК РСФСР, содержало ключевую обязанность осужденных трудиться в местах, определенных органами, осуществляющими посткриминальный
контроль. Данную обязанность было бы ошибочно воспринимать в качестве кары. Содержание этой обязанности вполне соответствовало «духу» мер исправительно-трудового воздействия и служило решению воспитательно-предупредительных задач. Отражало оно и существовавшие тогда в народном хозяйстве страны потребности развития различных отраслей — промышленности, строительства. Шел процесс урбанизации, появления новых промышленных производств, что требовало привлечения «рабочих рук», в том числе и в сферу неквалифицированного труда. Привлечение осужденных к труду в обществе, где провозглашалась конституционная обязанность граждан трудиться, вовсе не выглядело как некая их «эксплуатация» государством и вполне укладывалось в существовавшие тогда социально-экономические, идеологические реалии.
Следует отметить, что условное осуждение с обязательным привлечением к труду было рассчитано на сравнительно менее опасный контингент преступников, впервые осужденных к лишению свободы на срок от года до трех лет. Не попадали в этот перечень, например, лица, осужденные за бандитизм, убийство (кроме «привилегированных» составов), особо злостное хулиганство, хищение огнестрельного оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ путем разбойного нападения. Не могло быть назначено условное осуждение с обязательным привлечением к труду в случаях повторности совершения преступлений против собственности, а также к лицам, наряду с лишением свободы подвергаемым принудительному лечению от алкоголизма и наркомании, к иностранцам и лицам без гражданства. Продолжительность испытательного надзора при условном осуждении с обязательным привлечением к труду была равна продолжительности наказания и не могла превышать трех лет.
Более того, режим испытания при условном осуждении с обязательным привлечением к труду, предусматривал поощрительную санкцию в отношении 46
осужденных, «примерным поведением и честным отношением к труду доказавшим свое исправление». К ним по совместному представлению администрации и общественных организаций по месту работы, наблюдательной комиссии при исполкоме местного Совета народных депутатов и органа внутренних дел, осуществляющего надзор, суд мог применить условно-досрочное освобождение от наказания.
Наряду с условным осуждением с обязательным привлечением к труду в уголовном законодательстве советского периода существовал институт условного освобождения от наказания с обязательным привлечением к труду. В юридической литературе высказывалось суждение о том, что условное освобождение, как и условное осуждение с обязательным привлечением к труду, способствовали обеспечению дифференциации исполнения наказания в отношении лиц, лишенных свободы [1, с. 82]. Советский законодатель поместил обе эти меры в систему наказаний (ст. 44 Основ), что, на наш взгляд, было ошибочным ввиду отсутствия наказательной природы названных уголовно-правовых мер.
В 1964 г. был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об условном освобождении из мест лишения свободы осужденных, вставших на путь исправления, для работы на строительстве предприятий народного хозяйства». Таким образом, эта мера была адресована осужденным, отбывавшим наказание в виде лишения свободы и направлявшимся для работы в сфере строительства. При этом не подлежали данному условному освобождению лица, к которым не могло быть применено условно-досрочное освобождение и замена наказания более мягким, а также осужденные ранее к лишению свободы, имеющие неснятую и непогашенную судимость. Интересно отметить, что в Кемеровской области как в одном из крупных промышленных регионов страны практика применения условного освобождения с обязательным привлечением к труду, складывалась весьма широко. Так, в период с августа
1967 г. по апрель 1968 г. только в г. Новокузнецке на строительство Западно-Сибирского металлургического завода из мест заключения было направлено 1073 осужденных [4, с. 64]. Из этого числа доля вновь совершивших преступления составила всего 3,2 %, а 9 % осужденных за злостное нарушение трудовой дисциплины и общественного порядка были возвращены в места лишения свободы [4, с. 65]. Характерно, что некоторые осужденные, нарушавшие режим контроля при условном освобождении, заявляли о своем желании вернуться в места лишения свободы. Так, в частности, осужденный Карманов, будучи членом совета коллектива и имевший положительные характеристики, получив условное освобождение, к работе не приступил, выехав к родственникам в г. Киселевск. Карманов просил в заявлении прокурору направить его обратно по месту отбывания наказания [4, с. 65]. Контроль за лицами, условно освобожденными из мест лишения свободы и направленными на объекты строительства, осуществлявшийся спецкомендатурами при содействии трудовых коллективов, был не всегда эффективным. К примеру, в представлении суда в адрес администрации «Сибметаллургстроя» от 16.04.1968 отмечалось, что «руководство предприятий треста... в большинстве случаев относилось к условно-досрочно освобожденным формально, должного контроля за их поведением на работе не установлено. Это позволяет отдельным лицам безнаказанно нарушать трудовую дисциплину, вести паразитический образ жизни» [4, с. 66].
В 1977 г. на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР институт условного освобождения с обязательным привлечением к труду претерпел определенную трансформацию (ст. 44.2 Основ). Ранее под его действие попадали осужденные, подлежащие условно-досрочному освобождению. В результате изменений уголовного законодательства условное освобождение с обязательным привлечением к труду стало возможным и в отношении других осужденных. Не
применялось оно к лицам, систематически или злостно нарушавшим режим отбывания наказания, а также к осужденным, ставшим адресатами принудительного лечения от алкоголизма и наркомании, либо не прошедшим курса лечения от венерического заболевания. Суд освобождал условно от дальнейшего отбывания наказания с обязательным привлечением к труду на основании совместного представления администрации исправительного учреждения и наблюдательной комиссии. В литературе отмечалось, что это свидетельствовало о повышении роли общественности в разрешении вопросов, возникающих в стадии исполнения приговора [1, с. 83]. Касаясь вопроса о разграничении условного освобождения с обязательным привлечением к труду и замены наказания более мягким, Ю. М. Ткачевский отмечал, что «замена возможна не только от неотбытой части срока лишения свободы, но и ряда иных наказаний. Возможность замены лишения свободы нельзя ограничить условным освобождением из мест лишения свободы» [5, с. 89]. При этом условное освобождение с обязательным привлечением к труду, как и условное осуждение с обязательным привлечением к труду, могли «заменяться нижестоящим наказаниями (за исключением направления в дисциплинарный батальон)» [5, с. 89]. Условное освобождение от лишения свободы с обязательным привлечением к труду, по существу, являлось специфической формой посткриминального контроля (надзора) в отношении осужденных, общественная опасность которых уменьшилась, и их не требовалось далее содержать в режиме лишения свободы. Надзор и обязательное привлечение к труду выступали средствами дальнейшего исправления данных осужденных и решения задач специальной превенции. Заслуживает внимания то обстоятельство, что практика применения условного осуждения и условного освобождения с обязательным привлечением к труду в СССР носила достаточно широкий и устойчивый характер. Так, в частности, в 1989 г. численность осужденных условно
с обязательным привлечением к труду составила 75 тыс. человек, а лиц, условно освобожденных из мест лишения свободы, — 70 тыс. соответственно. В народном хозяйстве СССР труд этих осужденных распределялся следующим образом: 67 % адресатов названных мер были заняты в сфере строительства, 26 % — на промышленных предприятиях и 5,8 % — в сельскохозяйственном производстве. Таким образом, преобладающее большинство лиц, в отношении которых применялось условное осуждение и условное освобождение с обязательным привлечением к труду, отбывали их на различных объектах строительства (возведение промышленных предприятий, химических производств, поселков городского типа и т. п.). Следует отметить, что подобная практика отражала реальные показатели исправления осужденных и решения задач социальной превенции. На это прямо указывают данные о том, что, например, в 1989 г. 81,6 % осужденных не имели нарушений трудовой дисциплины. Следовательно, они добросовестно выполняли требования режима испытания при условном осуждении и условном освобождении с обязательным привлечением к труду. Оценка подобного отношения осужденных к труду играла важную роль в механизме условного осуждения и условного освобождения с обязательным привлечением к труду. В соответствии со ст. 242 и 532 УК РСФСР осужденные условно и условно освобожденные из мест лишения свободы с обязательным привлечением к труду подлежали изоляции от общества, если они уклонялись от работы, систематически или злостно нарушали трудовую дисциплину, общественный порядок или установленные правила проживания. Так, например, осужденные самовольно выехавшие за пределы административного района по месту осуществления надзора, подлежали задержанию органами внутренних дел на срок до 30 суток. Если при этом устанавливалось отсутствие уважительных причин такого выезда (посещение больных родственников и т. п.), выяснялось, что осужденный стремился 48
уклониться от мер посткриминального контроля, суд на основании полученных от ОВД материалов принимал решение о замене условного осуждения (условного освобождения) с обязательным привлечением к труду на наказание в виде лишения свободы. Это обстоятельство позволяет рассматривать условное осуждение и условное освобождение с обязательным привлечением к труду в качестве субинститута замены наказаний. При этом замена первоначально трансформировала лишение свободы (назначенное или реально отбываемое) в более мягкий вид уголовно-правового воздействия (режим испытания), а в случае нарушений этого режима происходила его замена на более строгую меру — лишение свободы. В основе такой «двухва-риантной» замены находилось поведение осужденного, динамика общественной опасности личности которого оценивалась судом.
18 февраля 1993 г. условное осуждение и условное освобождение с обязательным привлечением к труду «под флагом» деидеологизации уголовного законодательства были исключены из УК РСФСР, действовавшего в правовом поле новой, постсоветской России. Они явно не вписывались в реалии изменившейся уголовно-исполнительной политики российского государства. Оказавшаяся в тяжелом кризисе пенитенциарная система 90-х гг. минувшего века явно не соответствовала новым экономическим реалиям, вследствие чего оказались невостребованными в производстве адресаты условного осуждения и условного освобождения с обязательным привлечением к труду. Однако идея этих мер не стала лишь достоянием исторического прошлого. Ее попытались соединить с новыми условиями уголовного и уголовно-исполнительного законодательства. Об этом свидетельствует, в частности, появление в УК РФ наказания в виде ограничения свободы, вплоть до 2009 г. сохранявшего в своей нормативной конструкции некоторые признаки условного осуждения и условного освобождения с обязательным привлечением к труду. В
настоящее время эти признаки можно увидеть в содержании наказания в виде принудительных работ. Однако между этим наказанием и рассматриваемыми уголовно-правовыми мерами не только дистанция в целую историческую эпоху. Между ними и различные социально-правовые, пенологические реалии, и при определении дальнейшей юридической судьбы принудительных работ их нужно рассматривать в контексте ранее имевшегося советского опыта условного осуждения и условного освобождения с обязательным привлечением к труду. Условное освобождение с обязательным привлечением к труду также, как и условное осуждение, было «детищем» советского времени, вполне соответствующим его идеологии, социально-экономической и политико-правовой реальности. Тогда, в 60-х — 80-х гг. ХХ в. эти меры себя оправдывали прежде всего низким уровнем рецидивной преступности. Однако с наступлением нового, постсоветского этапа развития уголовного и уголовно-исполнительного права России, в условиях радикального изменения экономических основ общества эти меры не нашли своего применения. Их подвергли ожесточенной критике как «порождение гулаговской системы». Данные институты в УК РФ 1996 г. не вошли. Очевидно, что в рамках «рыночного капитализма» и
особенно в контексте модернизации уголовной и уголовно-исполнительной политики российского государства условное осуждение с обязательным привлечением к труду, также, как и его аналог в виде условного освобождения, смотрелись бы весьма архаично и не могли быть востребованы законодательством и правоприменительной практикой, по крайней мере, в том виде, в котором они существовали в советский исторический период. Однако данные уголовно-правовые институты могут привлечь внимание в контексте понимания преемственности развития уголовно-правовых средств предупреждения преступлений, и по мере стабилизации экономических отношений и преодоления негативных последствий неолиберальной экономической политики сама идея обязательного труда или специфического правового ограничения при условном осуждении и условном освобождении от наказания вполне может быть воспринята правотворческой и правоприменительной практикой. Исторический опыт применения условного осуждения и условного освобождения с обязательным привлечением к труду будет востребован при совершенствовании законодательной конструкции и практики исполнения принудительных работ.
Литература
1.
Васильев, А. И. Вопросы совершенствования исправительно-трудового законодательства // Известия высших учебных заведений. Правоведение. — 1979. — № 3. Гета, М. Р. Уголовное право: пределы, объекты и средства воздействия в борьбе с преступностью в современной России. — М., 2016.
Музеник, А. К., Уткин, В. А., Филимонов, О. В. Условное осуждение и отсрочка исполнения приговора. — Томск, 1990.
Синельникова, Т. В. О практике применения условного освобождения с обязательным привлечением к труду на территории Кемеровской области // Вестник Самарского юридического института. — 2014. — № 1.
Ткачевский, Ю. М. Замена неотбытой части наказания более мягким // Правоведение. — 1981. — № 3.
Уткин, В. А. Альтернативные санкции в России. — М., 2013.
Сведения об авторах
Гета Максим Ростиславович: Новокузнецкий филиал (институт) Федерального образовательного учреждения высшего образования «Кемеровский государственный
2.
3.
4.
5.
6.
университет» (г. Новокузнецк), доцент кафедры уголовного права и процесса, кандидат юридических наук, доцент. E-mail: [email protected] Смирнов Александр Николаевич: Новокузнецкий филиал (институт) Федерального образовательного учреждения высшего образования «Кемеровский государственный университет» (г. Новокузнецк), доцент кафедры уголовного права и процесса, кандидат юридических наук, доцент. E-mail: [email protected]
Information about the author
Geta Maksim Rostislavovich: Novokuznetsk Institute (Brunch) of Kemerovo State University (Novokuznetsk), the associate professor of chair of criminal law and trial, the candidate of law. E-mail: [email protected] Smirnov Aleksander Nikolaevich: Novokuznetsk Institute (Brunch) of Kemerovo State University (Novokuznetsk), the associate professor of chair of criminal law and trial, the candidate of law. E-mail: [email protected]
УДК 343.82
Д. В.Горбач
ОСНОВНЫЕ АСПЕКТЫ ОРГАНИЗАЦИИ РЕЖИМА В МЕСТАХ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ В СОВЕТСКИЙ ПЕРИОД
История пенитенциарной системы России тесно связана с появлением понятий и видов уголовных наказаний вообще и тюремного заключения, в частности. С середины XVII в. в России появляются специальные органы, занимающиеся исполнением лишения свободы, однако специальных учреждений для лиц, заключенных под стражу, не было. В процессе становления системы уголовных наказаний законодательно устанавливается правовое положение лиц, взятых под стражу. На дальнейшее определение правового статуса лиц взятых под стражу большое влияние оказала тюремная политика европейских стран — Германии, Франции, Италии.
В конце XVIII — начале XIX вв. в европейских станах зарождается гуманистическое движение, которое основывается на уважении личности преступника и исключении жестоких наказаний, что было обусловлено рядом объективных и субъективных причин. Гуманистические идеи повлияли на взгляды и деятельность чиновников России того времени.
Министерство юстиции Российской империи продолжало разрабатывать отдельные законы, целью которых являлось улучшение законодательства согласно требованиям общества и времени. Отдельного внимания заслуживают законы, имеющие целью защиту прав человека, подтверждающие исторический аспект движения России по пути демократизации.
На основе архивных данных проведен анализ закрепления и реализации основных прав и обязанностей заключенных в царской России.
Ключевые слова: места предварительного заключения; подследственные; условия содержания; обязанности; тюрьмы; заключенные.
© Горбач Д. В., 2017.
