CC BY
30«C@yL@qyiym-J©yrMaL»#2®î44),2@19 / PHILOLOGICAL SCIENCES
в иронической антитезе: дворянского - простонародного; состоятельность - бедность.
Подводя итоги, отметим, что анализ семантики имен главных героев романа «Двенадцать стульев» позволил прояснить замысел и содержательное воплощение сатирического в романе при помощи исследования языковых и неязыковых особенностей онимов романа, т.к. имя собственное имеет два плана отображения: экстралингвистический и лингвистический и по-другому рассматривать его не имеет смысла. О. Есперсен подчеркивал: «Совершенно невозможно определить значение слова, когда дается только это слово и ничего больше. Покажите мне контекст, и я скажу вам значение» [3, с.103].
Список литературы
1. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: Т.1-4. - М.: Рус. яз., 1989. - Т.2: И-О. - С.138.
2. Дергилёва Ж.И. Художественный антропо-нимикон в лингвокультурологическом представлении (на материале дилогии И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок») : дис. ... канд. филол. наук. - Белгород, 2008. - С. 4.
3. Есперсен О. Философия грамматики. - М.: Иностр. лит., 1958. - С.103.
4. Карпенко М. В. Русская антропонимика. Конспект лекций спецкурса. -Одесса, 1970. - С.569.
5. Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев: [роман]. - М.: Астрель.
6. Словари онлайн: http://slovonline.ru/index.php.
УДК 82-1/-9
Погребная Я.В. доктор филологических наук, доцент Ставропольский государственный педагогический институт Р01: 10.24411/2520-6990-2019-10649 ПРИНЦИП РАСПЫЛЕНИЯ И КОНЦЕНТРАЦИИ СМЫСЛА В ЛИРИКЕ И ЭПОСЕ В.В. НАБОКОВА: РОМАН «МАШЕНЬКА» И СТИХОТВОРЕНИЕ «ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ»
Pogrebnaya Ya.V.
Doctor of Philology, Associate Professor Stavropol State Pedagogical Institute
THE PRINCIPLE OF DISPERSION AND CONCENTRATION OF MEANING IN V. V. NABOKOV'S LYRICS AND EPIC: THE NOVEL "MASHENKA" AND THE POEM "FIRST LOVE"
Аннотация:
Цель статьи состоит в анализе художественных и онтологических принципов выражения смысла романа «Машенька» в стихотворении «Первая любовь». Анализ романа и стихотворения осуществляется путем применения стратегии сравнительно-исторического исследования, направленной на сопоставление произведений Набокова, созданных в ранний период творчества. Актуальность предпринятого исследования определяется его междисциплинарным характером, поскольку выявленные и описанные художественные принципы концентрации и детализации идентичного смысла, осуществленные средствами разных родов литературы, способствуют идентификации онтологической концепции Набокова.
Abstract:
The purpose of the article is to analyze the artistic and ontological principles of expressing the meaning of the novel "Mashenka " in the poem "First love ". The analysis of the novel and the poem is carried out by applying the strategy of comparative historical research aimed at comparing Nabokov's works created in the early period of his work. The relevance of the undertaken research is determined by its interdisciplinary nature, since the identified and described artistic principles of concentration and detailing of identical meaning, implemented by means of different kinds of literature, contribute to the identification of Nabokov's ontological concept.
Ключевые слова: лирика, эпос, роман, стихотворение, концентрация смысла, память, онтологический принцип
Keywords: lyrics, epic, novel, poem, concentration of meaning, memory, ontological principle.
Стихотворение «Первая любовь» (1930) было написано В.В. Набоковым позднее романа «Машенька» (1926). Стихотворение «Первая любовь» -не комментарий к роману «Машенька» (или наоборот, как в англоязычном романе «Бледное пламя») и не стихотворение из романа (как сборник стихотворений Федора из «Дара»), оно существует в художественном мире Набокова самостоятельно, однако, связь стихотворения с романом заявлена по
принципу прямой аналогии ситуации и ее разрешения и эмоционального состояния лирического субъекта.
Роман «Машенька» представлен двумя временными потоками: прошлого, переживаемого Га-ниным внутренне, и настоящего, представленного внешней жизни Ганина, в которой он отказывается от встречи с Машенькой, теперь женой Алферова. В стихотворении «Первая любовь» воссоздается
РН1ШШ01САЬ 8С1Е1ЧСЕ8 /
тот же принцип сопряжения времен, причем, прошедшее отмечено статичностью, оно воскресает, расцвечивается при обращении к нему: В листве березовой, осиновой, в конце аллеи у мостка, вдруг падал свет от платья синего, от василькового венка.
Твой образ легкий и блистающий как на ладони я держу и бабочкой неулетающей благоговейно дорожу [3,с.413]. Ганин помнит, как видел, нагоняя Машеньку, «только складки синей материи... да черный шелковый бант, распахнувший крылья» [1,с.80]. Воспоминания Ганина, перенесенные в лирическое пространство стихотворения, теряют эпическую конкретность: Ганин помнит, как быстро Машенька шла, как темно-синяя кофточка была подобрана в цвет к юбке. Стихотворение сохраняет общее впечатление - появление синего отсвета от венка и платья, как знак появления возлюбленной. Лирическая память импрессионистична: передавая впечатление, она редуцирует детали. Ганин не тождественен лирическому субъекту, однако первое появление Машеньки в жизни Ганина тоже связано отблесками и отсветами света: он, возможно увидел ее на концерте «среди желтого жаркого блеска» [1,с.78]. Воспоминанию о первой встрече и в стихотворении, в романе «Машенька» сопутствуют образы света, мерцания. Воспоминание высвечивает в прошлом нужный образ, отсветы и мерцание создают этот образ в действительности, синхронизируемой с той манифестацией единого «Я», которая соответствует избранному моменту минувшего. Воспоминание героя романа и лирического героя имеет оптическое воплощение, материализуясь сначала в свете и цвете через отсветы синевы в стихотворении, а затем обрастая зримыми материально-вещественными деталями в эпосе: каштановая коса, черный бант, «чуть зазубрившейся на краях», «темный румянец ее щеки. тонкий изгиб ноздри» [1,с.78]. Анализируя природу набоков-ского воспоминания, В. Якобсен и Х. Клапдор указывали на необходимость освещения: «Само переживание требует света, чтобы претвориться в опыт, отбрасывающий тень в сознании субъекта. Луч света освещает мгновение, и оно, как тень, остается на бумаге, на экране жизни» [4,с.123]. Набоковские метафоры бытия «как щели слабого света» («Другие берега» [2,с.145]), как «пролета мгновенной птицы // чрез светлый зал из ночи в ночь» («Неоконченный черновик» [3,с.256]), или композиционного приема развертывания концептуальной метафоры освещенной сцены, обрамленной с двух сторон собственно действием рассказа, которое развивается, таким образом, в закулисной темноте, в рассказе «Лик», прочитываются как общий онтологический принцип высвечивания бытия как способа его воплощения и овеществления.
Ганин три года своей жизни от тринадцати до шестнадцати определяет как ожидание, теперь Машенька предстает его воплотившимся ожиданием,
причем, не во всем оправданным. Стихотворение указывает на образ, сохранившийся в памяти, как на неизменный, отсюда метафора «неулетающей бабочки», вызывающая отчетливые ассоциации с бабочкой, хранящейся в коллекции, но образ, сохраненный в воспоминании продолжает восприниматься как живой, однако его динамичность и про-цессуальность ограничены определенным промежутком времени, редуцированным до впечатления от появления не названной по имени первой любви. Именно в этом пространстве ячейки памяти пережитое событие и образ первой любви обладают ценностью и значимостью, способны ожить и воплотиться, если их высветит взор памяти, обращенный внутрь и вспять. Эта направленность взгляда, реконструирующая не столько сам образ, сколько вызванное им переживание, впечатление от него, исключает повторение встречи и переживаний, ею вызванных: прошлое «Я» не совпадает с настоящим, перемены разрушат бесценное воспоминание о собственных переживаниях и впечатлениях. Машенька может жить только в памяти Ганина, она не может повториться в жене Алферова, как Ганин может пережить свою первую любовь, только уйдя в мир своих воспоминаний - иного способа повторить первую любовь не существует. Ганин приходит к этому выводу, мысленно пережив снова свой роман с Машенькой, однако, сначала он намерен вернуть возлюбленную. Стихотворение декларирует отказ от повторения встречи однозначно: И все давным давно просрочено, и я молюсь, и ты молись, чтоб на утоптанной обочине мы в тусклый вечер не сошлись [3,с.413]. Вместе с тем, Ганин «самой важной и возвышенной минутой» во всей своей жизни считает не саму встречу с Машенькой, не знакомство, а мгновение, когда он, впервые увидев Машеньку, еще не зная ее имени, думает, «что, наверно, никогда, никогда он не узнает ближе барышни с черным бантом на нежном затылке» [1,с.79]. Отказ от встречи с Машенькой в Берлине предстает состоявшимся в ином времени и пространстве отказом от знакомства, который Ганин переживал после первого появления Машеньки в его жизни: ожидание и воображение обещали иное, уже имя Машеньки звучит как обманутое ожидание. В прошлом Ганин все же избрал встречу, знакомство и первую любовь, в настоящем Ганин избирает прошлое. Непреложную ценность для Ганина составляют его переживания, его ожидания и надежды, пережитые им события, сохраненные памятью от исчезновения и распада, именно этим, а не другим человеком и чужой жизнью Ганин стремится обладать, поэтому в романе повторяется ситуация охлаждения, наступающего после обладания сначала Машенькой. Ганину кажется, что Машеньку он разлюбил после попытки обладания ей. Сам этот эпизод в романе разыгрывается как кладбищенский: ложе героям заменяет каменная плита, вбитая в мох, у Машеньки «холодноватые ноги», коленям Ганина «было твердо и холодно на каменной плите», Машенька называет подобранного ею светлячка «холодным червячком»
«шушетим-^шгмаь^ш«,!!» / philological sciences
[1,с.99]. Доминирующее ощущение холода, выступающего лейтмотивом всего эпизода, дополняется ощущением скованности и неподвижности: «Машенька лежала слишком покорно, слишком неподвижно», «Ганин застыл». Расцвет чувства, возможное зарождение новой жизни, переживаются Ганиным как умирание - Ганин способен обладать только самим собой.
Ганин сохраняет свою единственную ценность - свои воспоминания. И в стихотворении «Первая любовь» и в романе «Машенька» декларируется не столько отказ, сколько возможность свободного совершения выбора между прошлым и настоящим, между внешним миром и его внутренним переживанием, выбора, продиктованного осознанием истинной ценности внутреннего, сохраненного в памяти образа и связанного с ним переживания.
Между первым романом В.В. Набокова «Машенька» и стихотворением «Первая любовь» устанавливаются отношения соответствия: стихотворе-
ние выступает лирической концентрацией романного смысла, обобщает его сюжет. Соотнесение первого романа с написанным позднее стихотворением показывает, что этот принцип параллельного выражения замысла через его воплощение художественными средствами иного литературного рода, способствует идентификации общих онтологических принципов В.В. Набокова.
Список литературы
1. Набоков В.В. «Машенька». // Набоков В.В. Собр. Соч. Русский период. В 5 т. СП-б.: «Симпозиум», 1999. Т.2. С.42-128.
2. Набоков В.В. «Другие берега».// Набоков В.В. Собр. Соч. Русский период. СП-б.: «Симпозиум», 2000. В 5 т. Т.5. С.140-339.
3. Набоков В.В. Стихотворения и поэмы. М.: «Современник» 1991. 574 с.
4. Якобсен В., Клапдор Х. Набоков. Берлин. Кино. Пер. с нем. // Искусство кино. 1988, № 9. С. 123.
УДК 81'373
Хейшхо Ф. И., Будинчук Е. А. Адыгейский государственный университет РО!: 10.24411/2520-6990-2019-10650 УСТОЙЧИВЫЕ ЕДИНИЦЫ С ЗООНИМАМИ В РУССКОЙ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКОЙ КАРТИНЕ
Kheishkho F. I., Bodinchuk E. A.
Adyge State University
SUSTAINABLE UNITS WITH ZOONYM IN THE RUSSIAN PHRASEOLOGICAL PICTURE
Аннотация
В статье рассматриваются устойчивые единицы с зоонимами в русской фразеологической картине мира. Цель авторов заключалась в установлении фразеологических единиц русского языка, содержащих зоонимы, их описании с точки зрения семантических особенностей и лингво-культурологического аспекта.
Abstract
The article considers stable units with zoonyms in the Russian phraseological picture of the world. The aim of the author was to establish phraseological units of the Russian language containing zoonyms, their description in terms of semantic features and linguistic and cultural aspects.
Ключевые слова: язык, фразеология, устойчивая единица, фразеологическая картина мира, зооним, зоолексема.
Key word: language, phraseology, stable unit, phraseological picture of the world, zoonym, zoolexeme.
Устойчивые единицы языка отражают длительный процесс развития культуры народа, фиксируют и передают от поколения к поколению культурные установки. В центре фразеологического значения - сам человек, его воззрения на мир. Мир вещей человек сравнивает, в первую очередь, с самим собой, проводя аналогии со строением своего тела, с действиями, с качествами. Многие фразеологизмы выполняют роль символов или эталонов поведения: выносить сор из избы - «разглашать ссоры, дрязги, происходящие между близкими людьми; разглашать где-либо или кому-либо то, что касается узкого круга лиц и чего не должны знать другие»; моя хата с краю - « (меня, тебя.) совершенно не касается, (ко мне, к тебе.) не имеет
никакого отношения»; мутить воду - «умышленно запутывать какое-либо дело, вносить неразбериху во что-либо; вносить смуту , раздор в отношения между кем-либо»; небо коптить - «жить бесцельно, без пользы для других, не делать ничего по-лезного»[5].
Фразеологизм как языковая единица имеет не только особую семантику, но и свое происхождение, индивидуальную этимологию и историю, определенное отношение к литературной норме и место в стилистической системе. В энциклопедии русского языка вышеперечисленные значения понятия «фразеология» дополняются третьим: «совокупность характерных способов выражения, присущих определенной социальной группе, отдельному
