CC BY
74
УДК [321:328:324](470+460+430+410)
МЕЛЬКОВ С.А., КОШКИН А.П.
Применим ли в России зарубежный опыт формирования власти?
В статье анализируется развитие и эффективность применения электоральных институтов в процессе формирования власти в ряде стран. Отмечается, что эффективный электоральный процесс является основой институционализации власти в демократических обществах. Рассматриваются возможные варианты и рецепты применения опыта некоторых государств в электоральном процессе современной России.
Ключевые слова: власть, институционализация, парламентаризм, политическая система, электоральная культура, электоральный процесс, электоральные институты.
На развитие и эффективность российского электорального процесса оказывают влияние международные избирательные стандарты и электоральная практика иностранных государств. В этом сомнений у авторов статьи нет.
Но только научный анализ этих стандартов и этой практики предоставляет возможность оценить, насколько российский электоральный процесс соответствует принципам демократичности, а также выработать предложения по эффективному применению электоральных институтов и процедур. Анализ профильной литературы показал, что отечественные ученые и политики, к сожалению, пока не часто рассматривают соответствие отечественного электорального процесса международным стандартам.
В этом ключе выступление Президента России Д.А. Медведева на мировом политическом форуме в Ярославле в сентябре 2010 года (где глава государства говорил о необходимости введения общих международно признанных стандартов демократии) является, пожалуй, приятным исключением1. В российских научных трудах упущенной оказалась также проблема соотношения демократических институтов и качества институционализации процессов формиро-
вания власти в обществе, столь популярная у западных политологов2. Не случайно авторы книги «Перелом в игре» отмечают: «...электорат в современной стране выступает, прежде всего, как аудитория, которая реагирует на условия, представленные на политической сцене»3. Далеко не факт, что эту мысль можно без доработки и/или без критического осмысления проецировать на российский электорат.
Электоральные процессы Испании за последние 30 лет не раз становились предметом исследований как отечественных, так и зарубежных специалистов. Прежде всего их привлекает мирный успешный переход от франкизма (авторитарного режима) к демократии4. В Испании на стабилизацию основных политических акторов и относительное равновесие политических сил основных партий решающее значение оказывает электоральный процесс.
Дело в том, что на начальном этапе своего становления испанская демократия была связана с формированием соответствующих электоральных институтов (общественно-политических организаций и движений), которые позволили избежать излишней поляризации и, как следствие, способствовали установлению стабиль-
ной и работоспособной исполнительной власти. В то же время из процесса формирования власти были исключены многие ранее значимые акторы (компартия, ряд региональных сил и лидеров), что обеспечило легитимность госорганам.
Укрепление авторитета органов госвласти за счет электоральной легитимации (когда граждане поняли, что от их мнения зависит успех или неуспех на выборах тех или иных сил) способствовало успеху испанского варианта перехода к демократии. Существенную роль в процессе институци-онализации власти и перехода Испании к демократии, в формировании политических убеждений граждан играл институт СМИ. Если на начальном этапе СМИ выступали в основном в качестве рупора и проводника новых идей, то со временем СМИ превратились в полноценного политического актора. Испанские СМИ заставили политиков расширить сферу своей социальной ответственности и оперативнее реагировать на новые общественные вызовы5.
Отметим еще одну особенность инсти-туционализации в процессе формирования власти в Испании конца 70-х - начала 90-х годов ХХ века. Дело в том, что в научный и политический дискурс наиболее болезненные для общества темы, ранее в нем отсутствовавшие, были введены развившимися и усилившимися политическими партиями. Некоторое время партии старались не затрагивать вопросы, традиционно находившиеся в этой стране в «ведении» церкви. Но в последующем формирование политических отношений в электоральном процессе стало более напряженным и агрессивным. Это было вызвано значительным усилением политических позиций Народной партии (НП) и примерно равными шансами на победу двух главных партий - ИСРП (Испанская социалистическая рабочая партия) и НП. Фактически интенсификация электорального процесса в Испании совпала с формированием в нем реальной конкуренции.
Еще одной особенностью испанских электоральных институтов является не слишком активное использование Интернета. В межвыборный период политические силы Испании не задействуют Интернет для легитимации своих программ и
власти в целом, наверное, потому, что испанцы - очень общительный народ, для которых непосредственное общение очень многое значит6. Сегодня лишь немногие представители политической элиты научились извлекать устойчивый положительный результат при использовании Интернет-ресурсов. И в этом смысле Испания все же ближе к России, чем к США, в которых Б. Обаму не случайно называют первым медийным президентом7.
На наш взгляд, одним из эффективных институтов формирования власти в Испании является профсоюзное движение. С одной стороны, в условиях преодоления диктаторского режима Ф. Франко разгромленный в ходе гражданской войны рабочий класс Испании вновь обретал классовое сознание, с другой - интерес представляет интеграция в политическую систему этой страны таких профсоюзных объединений, как Рабочие комиссии и ВСТ (Всеобщий союз трудящихся). И, наконец, история постфранкистского анархо-син-дикалистского движения: инфильтрация в движение полицейских провокаторов и неофашистов, криминализация (дело «Скала»)8 и продолжение борьбы за развитие радикального рабочего движения силами НКТ (Национальная конфедерация труда) в таких условиях9.
Экстраполируя испанский опыт на российскую действительность, подчеркнем, что эффективное воздействие на институционализацию процесса формирования власти в России может оказать реальная партийно-политическая конкуренция. Испанские профсоюзы довольно значительно влияют на свои властные органы, и здесь есть чему поучиться отечественным профсоюзам. Симптоматично, что во время массовых акций протеста, прошедших по всей Европе 29 сентября (2010 г.), в Испании состоялась всеобщая забастовка, а в России ФНПР ограничилась пикетом из нескольких десятков человек возле представительства Евроко-миссии в Российской Федерации10. Комментарии, полагаем, излишни.
Подчеркнем еще одну электоральную идею, уже понятую в этой стране и в перспективе полезную для нашей страны. В Испании несколько десятилетий назад
осознали, что парламентаризм сам по себе является чрезвычайно полезным для демократической системы институтом. Многие политические и общественные силы в этой стране считают парламент и электоральный процесс (в ходе которого политический процесс насыщается идеями, а только затем формируется парламент) социально значимыми ценностями, поскольку «.парламентаризм спасает человечество от революционных потрясений с их неисчислимыми политическими и морально-этическими последствиями для общества»11. В нашей стране обладающий реальными политическими полномочиями парламент может обеспечить эволюционный путь развития, смягчить социальные и политические конфликты.
Исследуя особенности формирования власти в современной ФРГ, мы пришли к заключению о том, что институты партийной системы в этой стране тесно идентифицируются с парламентской демократией именно в рамках электорального процесса. В ФРГ это выражается в том, что формирование многих органов власти стабильно (т.е. в течение уже почти ста лет) осуществляется выборным путем, при самом активном участии политических партий и иных институтов.
Организационные и мобилизационные возможности партий рассматриваются политиками, экспертами и учеными важными ресурсами на политическом поле этой страны и реально являются таковыми. Институты партийно-политической системы (политические партии, политические и социальные движения) уже многие десятилетия обеспечивают максимально активное участие немецкого электората в электоральном процессе. Электоральные институты (коллегиальные структуры с участием представителей государственной власти, политические партии и общественные движения, которые задействованы в обновлении власти) формирования власти играют ключевую роль в волеизъявлении граждан и поддержании высокой демократической и электоральной культуры.
Справедливо считается, что в Германии в последние годы заметна тенденция изменения политического поведения граждан. Они становятся более требовательными по отношению к общественным и
политическим институтам, настаивая на расширении и углублении демократических принципов и предоставлении им большей самостоятельности в противовес бюрократической опеке со стороны государства. Такая позиция многих немецких граждан свидетельствует о достижении ими гражданской зрелости, о формировании в этой стране более осознанного отношения к политике, о стремлении к более активному воздействию на политический процесс12.
Политические партии в Германии всегда являлись ключевыми факторами в формировании не только власти, но и новой политики. Формирование политической воли народа предписано партиям в Основном Законе ФРГ13. Консолидацию германского электората вокруг партий следует, на наш взгляд, рассматривать и понимать не просто как условие выживания тех или иных партийных организаций, но как один из основных факторов совместимости институтов партийной системы с политической стабильностью14. Партии представляют и отражают широкие групповые формы, которые составляют современное немецкое общество.
В современной ФРГ кроме политических партий функционирует немалое количество других политических и электоральных институтов. Довольно влиятельными являются лоббистские структуры, которые эффективно воздействуют на властные органы, в том числе при их формировании. Лоббизм как политическое явление оказывает заметное явление на общество и власть15. В ФРГ сформирована так называемая континентальная модель лоббизма, при которой представительство интересов осуществляется не через профессиональных лоббистов, а с помощью различного рода предпринимательских структур «групп интересов» - ассоциаций, обществ, союзов16. Выбор и эффективность использования этих институтов зависят прежде всего от того, какие именно элементы политической системы является объектом лоббистской деятельности. Ими в ФРГ могут быть законодательные, исполнительные и судебные органы власти на различных уровнях17.
На процесс институционализации власти в Германии специфически влияет ин-
ститут профсоюзов, который в этой стране хорошо развит и представлен четырьмя крупными объединениями18. Профсоюзы в ФРГ строятся по отраслевому принципу, а не по роду занятий. К примеру, литейщик и конторский служащий, работающие на металлургическом заводе, имеют право стать членами профсоюза металлистов; водитель автобуса и уборщик мусора могут вступить в профсоюз работников транспорта и коммунального сектора и т.д. После объединения Германии западногерманские профсоюзы распространили деятельность своих организаций на восточные земли. Раньше профсоюзы всячески подчеркивали свою независимость от политических организаций, но в действительности, например, Объединение немецких профсоюзов (ОНП) широко сотрудничает с социал-демократами, а три других, менее влиятельных профобъединения ФРГ близки ХДС/ХСС. На выборах в парламент интересы профсоюзов представляют кандидаты, баллотирующиеся по партийным спискам.
В современной ФРГ растет политическая активность нетрадиционных организаций. Мы имеем в виду активность граждан в рамках социальных движений - в защиту прав человека, равноправия женщин, за экологическое переустройство, за мир и безопасность, против использования ядерной энергии, против глобализма19 и т.д. В отдельных случаях они способны вызвать весьма широкий резонанс в обществе. Так, в марте 1997 г. в Ветланде для участия в кампании протеста против транспортировки радиоактивных отходов съехалось более 8 тыс. человек (тогда власти были вынуждены выделить 30 тыс. полицейских для сопровождения этого груза). Очень активными являются антиглобалисты, которые съезжаются со всей Европы и устраивают массовые беспорядки и столкновения с полицией в местах проведения мировых саммитов ^-8, G-20 и др.).
При этом многие специалисты отмечают, что политические партии в ФРГ всё больше утрачивают в условиях конкуренции со СМИ монопольное положение в формировании общественного мнения, все в меньшей степени способны успешно артикулировать и агрегировать интересы гомогенного немецкого общества.
На смену им выдвигаются другие политические акторы, в первую очередь гражданские движения (вносящие в политику элементы самодеятельности и спонтанности в противовес традиционным формам политического волеизъявления). Если политические партии пока еще продолжают одерживать победу на выборах власти, то именно гражданские движения/инициативы в ФРГ показывают растущую популярность у граждан (особенно у молодежи)в периоды между выборами.
В то же время в Германии до сих пор политические партии продолжают служить наиболее привычным инструментом опосредования запросов общества в процессе принятия решений властными структурами. Мы отмечаем, что немецкие граждане одновременно привыкли к партийному (т.е. через политические партии) варианту политического волеизъявления. И далеко не все из них готовы иметь дело с гражданскими инициативами, которые часто вообще не готовы разговаривать с властью и оппонировать ей в законных рамках. Также далеко не все гражданские инициативы ставят себе целью коммуникацию с социальными группами и политическими институтами.
Именно благодаря электоральному процессу немецкое гражданское общество не только осуществляет своё право на формирование органов государственной власти и контроль за их деятельностью, но и создаёт целый ряд социокультурных (в большей степени политических) институтов. Эти институты (референдумы, праймериз, трипар-тизм, гибкие формы представительства интересов и др.) обеспечивают поддержание, воспроизводство и развитие демократических ценностей, культурных стереотипов и образцов политического поведения в немецком социуме, что в принципе приемлемо для современной России. В нашей стране с учетом немецкого опыта важнее строить новые общественные институты, чем направлять усилия общества и власти на сохранение любыми путями стабильности и безопасности (другой вопрос: есть ли, как пишет американский философ Ф. Фукуяма, «спрос на эти институты»20 в России?).
Очевидно, что политическая система ФРГ является гибкой и способной агрегировать самые разные инициативы и действия граждан. При этом важно, что в современной Гер-
мании не идут по пути упрощения политической системы и не стараются создать (административными или иными волевыми способами) правительственную или какую-либо иную доминирующую партию. Политические партии в этой стране вступают друг с другом в коалиции, способны на политические компромиссы как внутри страны, так и в международных отношениях. Именно эту креативность и, если угодно, некоторую «идеологическую всеядность», пластичность политических партий и других политических институтов неплохо было бы, по нашему мнению, перенять в современной России.
И последнее, что важно выделить на основе осмысления немецкого электорального процесса. В этой стране многие ее граждане и политики гордятся тем, что создали именно парламентскую республику, несмотря на определенный опыт (с 1933 по 1945 год) тоталитаризма (когда в стране был диктатор и одна политическая партия). Упоминание и тем более попытки превознесения А. Гитлера и НСДАП воспринимаются в ФРГ как неконституционные, незаконные и угрожающие свободе и демократии в этой стране. Не исключаем, что и в России полезно перестать превозносить и славить В. Ленина, И. Сталина, партию большевиков-коммунистов в связи с тоталитарным характером созданной ими политической системы. Впрочем, это положение весьма дискуссионно.
Электоральные институты в Великобритании действуют в рамках конституционной монархии. Им присущи давние и очень устойчивые демократические традиции, которые складывались на протяжении многих веков. Потому Великобританию часто называют родиной парламентаризма. Ее опыт заимствуется многими государствами, в основном странами Британского Содружества (Канадой, Австралией, Новой Зеландией, Индией и др.). В результате проведенных реформ в Великобритании сложилось несколько моделей электорального формирования власти, которые не только конкурируют между собой, но и взаимно обогащают друг друга.
1) Институт мажоритарной системы относительного большинства. В настоящее время на общегосударственном уровне в Великобритании действуют электоральные институты мажоритарного относительного
большинства, основанные на принципе «первый получает пост» (First-past-the-post). Каждый из 659 избирательных округов представлен в Парламенте одним депутатом. При этом побеждает кандидат, получивший наибольшее число голосов (вне зависимости от того, наберет он более 50% голосов избирателей или нет). Партия, получившая большинство мест в Палате общин, формирует Правительство. Эта система применяется также на местных выборах в Великобритании21 (за исключением Северной Ирландии).
2) Институт системы дополнительного голоса (Supplementary Vote). Электоральный институт данной системы используется на выборах мэра Лондона, на которых избиратели имеют право подать два голоса в порядке предпочтения. В бюллетене содержится две колонки. Первая - для первичного выбора, а вторая -для дополнительного. Избиратели сами решают, заполнять вторую колонку или нет. При подсчете голосов кандидат, набравший в первой колонке свыше 50% голосов, считается избранным. Если же ни один из кандидатов не получил более половины голосов избирателей, то остаются два кандидата, набравшие наибольшее число голосов. Затем голоса, поданные за каждого из них во второй колонке, суммируются с голосами из первой. Побеждает тот кандидат, который в сумме получил наибольшее число голосов22.
3) Институт системы голосования с указанием кандидатов в порядке предпочтения (система Единственного передаваемого голоса, Single Transferable Vote (STV)). Используется на выборах в Ассамблею Северной Ирландии, а также на местных выборах и в Европейский Парламент на территории Северной Ирландии.
По мнению экспертов, последний институт входит в число наиболее предпочтительных из всех существующих в Великобритании. По системе STV каждый избирательный округ представляется не одним, а несколькими кандидатами (как правило, от трех до шести). Избиратели оценивают кандидатов в порядке предпочтения, проставляя напротив имен кандидатов порядковые номера. Таким образом, избиратель получает возможность выбора не только партий, но и отдельных кандидатов. Например, избиратель, желающий, чтобы в Пар-
ламенте были лучше представлены женщины, может отдать свой голос за всех женщин в бюллетене, невзирая на их партийную принадлежность. Такая система предоставляет избирателям наибольшую свободу выбора23.
4) Институт системы списков (List System) используется в Великобритании на выборах в Европейский Парламент. Это классическая форма пропорциональной представительности. К ее плюсам относится прежде всего справедливая система распределения мест в Парламенте. К минусам - невозможность избирателей голосовать за конкретного кандидата. В Великобритании используется система голосования по закрытым партийным спискам24.
5) Институт системы дополнительного членства (Additional Member System). По такой системе избираются Парламент Шотландии, Ассамблея Уэльса и Ассамблея Лондона. Каждому избирателю предоставляется два голоса. Первый голос он отдает за представителя от избирательного округа (по мажоритарной системе), а второй голос - за партию25.
Напомним, что государственная система Великобритании построена на трех принципах недоверия:человека к человеку, человека к обществу и человека к государству. Но в этой стране в результате ее развития сложилась едва ли не самая демократическая система взаимоотношений между властью и обществом и уж совсем несравнимый с отечественным уровень жизни населения26. По всей видимости, достигнутые в этой стране результаты развития детерминированы постоянными изменениями в ее политической системе, которые возможны благодаря существованию т.н. «допуска терпимости». Это означает, что крупные английские партии сами заинтересованы в существовании небольших партий с радикальными взглядами27. При кажущейся абсурдности такого подхода, следует признать, что в Великобритании крупные партии могут беспрепятственно избавляться от проте-стно настроенных политиков, понимая, что их протест уже институализирован в нескольких малых партиях.
Именно малые партии в этой стране придают партийно-политической системе дополнительный динамизм. Они мобиль-
нее крупных и открыты для критики и взаимодействия с другими политическими силами, они способны мобилизовать группы избирателей, считающих, что их мнение игнорируется. Некоторые малые партии действуют в т.н. «новом измерении», т.е. строят свою деятельность вокруг проблем, значение которых возросло в последние десятилетия. Так, в начале XXI века за малые партии голосовало в Великобритании более 3 млн. избирателей. Фактически малые партии служат индикаторами изменения настроений в обществе, а рост или снижение их популярности сигнализируют об удачах или ошибках электорального мэйнстрима.
Полагаем, что для России английский опыт использования различных институтов по формированию органов государственной власти весьма полезен. В первую очередь для нашей страны важно не ограничивать различными путями и препятствиями право граждан участвовать в формировании органов власти, а, наоборот, создавать для реализации этого права больше возможностей. Например, есть смысл ввести институт дополнительного голоса и институт голосования с указанием кандидатов в порядке предпочтения (система Единственного передаваемого голоса), т.к. они несут в себе апробированный опыт дифференцированного, т.е. свободного, голосования. Возможно, что и в нашей стране необходимо создать подобные электоральные институты.
Но вместе с тем вряд ли такая система в России будет эффективной без включения в институциональную систему общественных институтов и постоянного публичного обсуждения текущей политики (т.к. политически бесконтрольный административный ресурс оказывается непреодолимым препятствием для развития электорального процесса). С этой точки зрения, полагаем, прав Президент России, предложивший компенсировать высокий проходной ценз в Государственную Думу для малых партий выделением для них гарантированного количества мест в российском парламенте. Именно таким путем малые партии в нашей стране получат возможность и механизм широкого и публичного распространения своей точки зрения, своих предложений.
На наш взгляд, заслуживает внимания исследование зарубежного опыта форми-
рования власти с помощью институтов пропорционального представительства избирательной системы28. Дело в том, что разработанные на Западе методики позволяют получить математически выверенные доказательства легитимности парламента как органа народного представительства.
По способу использования институтов пропорциональной системы представительства многие исследователи дифференцируют западные страны на следующие подгруппы:
1) использование этих институтов на общегосударственных выборах (страны Скандинавии и некоторые государства Восточной Европы);
2) использование этих институтов только на региональных выборах (Франция);
3) применение этих институтов на выборах в надгосударственный представительный орган (Европейский парламент);
4) применение пропорциональной системы представительства в сочетании с мажоритарной системой (ФРГ);
5) отказ от использования пропорциональной системы представительства (Великобритания, США)29.
Государства, применяющие или применявшие ранее институты пропорциональной системы представительства, можно классифицировать по таким основаниям:
1) По общественной оценке применения институтов пропорциональной системы представительства на выборах власти можно разделить на государства с устоявшимися традициями применения этой системы (например, Финляндия) и государства, применение в которых данной системы вызывает противоречивое общественное отношение и/или судебные споры (Словакия и Польша).
2) В плане исторического развития можно выделить государства, которые применяли ранее институты пропорциональной системы представительства, но в настоящем отказались полностью или частично от ее применения (Франция); государства, собирающиеся вводить пропорциональную систему (в последнее время дискуссии на эту тему ведутся в Австралии); государства, реформирующие пропорциональную систему (Италия), и государства, не вносящие никаких изменений в пропорциональную систему (Финляндия).
Анализ применения институтов пропорциональной системы представительства в зарубежных странах показывает, что их введение, отмена или реформирование чаще всего имеют под собой политические основания - волю определенных политических сил, которые надеются путем требуемых реформ увеличить свое влияние и добиться большего представительства в парламенте. Пропорциональные избирательные системы, используемые во многих государствах30, обеспечивают неодинаковую степень представительности парламента (число набранных партиями голосов не всегда соответствует числу полученных депутатских мест).
В настоящее время в мире в процессе формирования власти используется пять разновидностей пропорциональной системы представительства, которые можно выделить на основе таких критериев, как, во-первых, уровень применения пропорционального представительства (общегосударственный - Турция, Швейцария, Финляндия, Швеция, Австрия, Словения, Польша, Мексика, Италия), региональный (Франция), надгосударственный (государства-члены Европейского союза), во-вторых, степень применения в сочетании с мажоритарной избирательной системой (ФРГ, Новая Зеландия, Япония) или отказ от использования институтов пропорционального представительства (Великобритания и США)31.
Зарубежный опыт формирования власти с помощью институтов пропорциональной системы представительства выглядит для нашей страны весьма привлекательным на первый взгляд. В подобных институтах эффективно сочетаются интересы государства, общества и избирателя на основе равноправного партнерского, т.е. в рамках закона, сотрудничества между ними. Однако пока институт пропорциональной системы представительства неэффективно используется в нашей стране. Причинами такого неблагожелательного положения служат неразвитость в России демократических механизмов и преобладание административного ресурса. Созданные по зарубежному образцу институты пропорциональной системы представительства рискуют стать придатком государственного аппарата. А это значит, что
вместо политического института, скорее всего, может появиться еще один «административный барьер» этому развитию.
Целесообразно обратить внимание на новые способы институционализации формирования власти в зарубежных странах, которые появились сравнительно недавно и получили наименование «цветные революции». Методология волновой демократизации С. Хантингтона позволяет исследовать «цветные революции» в контексте институционализации формирования власти32. «Цветная революция», по нашему мнению, это новый вид института по формированию власти, как правило, ведущий к полной или частичной смене властных элит в стране путем организации массовых уличных беспорядков и протестных выступлений населения. Мы рассматриваем институт «цветных революций» как альтернативу законному обновлению власти при неэффективном электоральном процессе и/или его имитации (когда выборы проводятся, а практической возможности смены власти нет). «Цветные революции» - это, как правило, то, что получается, если в межвыборный период власть не занимается удовлетворением приоритетных интересов населения страны.
Поводом для «цветных революций», как правило, служат значительные события в электоральной жизни страны. Например, подготовка к выборам президента или парламента, национальные волнения и т.д. Политологи определили ряд условий, необходимых для победы «цветной» революции. Причем эти условия имеют системный характер и представляют собой связанные между собой социальные и политические предпосылки или кризисы. Основные из них: делегитимация режима и политический кризис в стране33; раскол общества на две примерно равные части; территориальные противоречия; разложение армии и правоохранительных органов; активная поддержка из-за рубежа; предательство элит; слабость власти в столице и крупных городах государства; победа на выборах партии власти или кандидата от власти34.
Но везде выборы (реальные или потенциальные) становятся катализатором «цветных революций», которые, как правило, происходят после выборов. Примечателен тот факт, что наиболее активны-
ми участниками «цветных революций» являются жители столиц, т.е. наиболее активная часть населения страны. Можно даже утверждать, что «цветные революции» - это не украинская революция, а киевская; не грузинская, а тбилисская; не абхазская, а сухумская. Как же происходят «цветные революции»?
Реальная или предполагаемая подтасовка результатов выборов действующими властями приводит к широкой социальной мобилизации. Формой революции являются массовые митинги, демонстрации и забастовки, которые проводятся оппозицией после подведения результатов выборов. Оппозиция утверждает, что были допущены нарушения избирательного законодательства, исказившие волю народа. Массовые протесты приводят либо к проведению повторного голосования (Украина), либо к силовому захвату зданий органов власти толпой (Грузия, Киргизия) и бегству руководителей государства с последующим проведением новых выборов. Во всех случаях оппозиция приходит к власти. Момент максимальной мобилизации масс - это момент поворота к переговорам, т.е. к компромиссу. Во всех обществах постсоветского пространства среди людей доминирует ощущение, что смена одних людей на других приведет к изменению всего образа их жизни35.
Кризис власти или революционная ситуация возможны тогда, когда население страны не воспринимает существующую власть как справедливую. Одна из причин такой революции - неверие электората в свое будущее со «старой» властью36. Это когда господствующая элита в электоральном процессе не в состоянии предложить внятный положительный проект будущего развития государства. Потому наступает недовольство многих социальных слоев происходящими в стране реформами и преобразованиями. То есть в электоральном процессе при проведении реформ присутствуют такие черты, которые несовместимы с запросами и интересами основных социальных групп государства, включая даже тех, кто составляет экономическую и политическую элиту37. Благодаря этому в оппозиции к власти находятся даже враждующие между собой политические силы.
Серьезные издержки в организации электорального процесса в конечном счете могут привести к институционализации так называемой «цветной революции». Чтобы не допустить подобного рода «цветных» проявлений в России, важно, полагаем, для власти не столько активно готовиться к выборной кампании, сколько серьезно заниматься социальной и экономической политикой в период между выборами (какой бы банальной ни казалась эта мысль). Нужно также не давать повода для массовых выступлений оппозиции по итогам подсчета голосов после проведения голосования; власти не нарушать избирательного законодательства; проявлять и власти, и населению ответственность за соблюдение законов и не раскачивать социально-политическую ситуацию в стране.
Таким образом, позитивный зарубежный опыт в той или иной степени лишь отражает возможное будущее развитие электорального процесса в России. На наш взгляд, государственной власти России целесообразно содействовать развитию политической системы конкурентного типа.
Мы являемся противниками доминирования одной партии власти, активно использующей административный ресурс. Поэтому считаем, что в России нужно менять избирательное законодательство так, чтобы это привело к выравниванию условий деятельности всех партий. Нашей стране необходима развитая сеть независимых СМИ, обеспечивающих объективное освещение партийно-политических событий в стране.
Для России полезно рассматривать политическую систему в качестве одного из основных контрагентов госвласти, и тогда, возможно, со временем в электоральный процесс будут вовлечены широкие слои населения в целях публичного обсуждения политических решений. А политическую модернизацию целесообразно распространить не только на власть, но и на общественно-политические институты и население страны.
Очевидно, что в России могут найти свое применение многие уже сложившиеся электоральные институты. В частности, это институт парламентаризма, малых партий, пропорциональной системы представительства, суплентеса (опыт Мекси-
ки), вице-президента, политического лоббирования предпринимателями своих интересов. Россияне успешно осваивают Интернет и мобильную связь, которые в состоянии не только активизировать, но и координировать действия больших социальных групп (особенно молодежи).
В то же время в нашей стране необходимо дифференцированно подходить к использованию некоторых зарубежных электоральных институтов. Мы имеем в виду институт широкой дискуссии по вопросам целесообразности исключения КПРФ из электорального процесса, институт социального партнерства государственных органов и РПЦ, институт политизации профессиональных союзов.
В современной России, как и в других странах, следует своевременно распознавать вероятность «цветных революций». Мы не считаем, что эти революции являются результатом действия внешних сил и/или иностранных спецслужб, поскольку «цветная революция» как результат неудачной политики противостоит электоральному процессу, является его антиподом. Следовательно, чтобы не допустить в России «разноцветных» революционных выступлений, скорее всего, следует сделать политику максимально публичной и конкурентной.
1 Цит. по: Бочанов М.А. «Цветные революции» как фактор трансформации внешнеполитических стратегий государств на постсоветском пространстве: автореф. дис. ... канд. полит. наук. Орел, 2011. С. 15.
2 Котегова М.А. Пропорциональная избирательная система: российский и зарубежный опыт: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007. С. 7.
3 Цит. по: Миронюк М. Электоральная интрига Америки // Международные процессы. 2010. № 2. С. 154.
4 Куракина А. А. Избирательный процесс и электоральные технологии в современной Испании: автореф. дис. ... канд. полит. наук. М., 2009. С. 3.
5 Куракина А.А. Указ. соч. С. 20.
6 Twitter непопулярен в Испании // QRL. ЯЫхервер SobreEspana.URL.http: sobreespana.ru/tag/internet-v-ispanii (дата обращения: 14.06.2011).
7 Миронюк М. Электоральная интрига Америки // Международные процессы. 2010. № 2. С. 154.
8 Морхоф Ф. Как убивали CNT: Фолькерт Морхоф: Дело «Скала» 1978 г. //QRL.RU:сервер Международная ассоциация трудящихся.URL. http://aitrus.info/node/841 (дата обращения: 26.06.2011).
9 Федоров А. Профсоюзы Испании: европейский протест/^^.Яихервер рабкор. URL.http:www.rabkor.ru/debate/9667.html (дата обращения: 26.06.2011).
10 Федоров А. Указ. соч.
11 Колесников В.Н. Российский парламентаризм: извлекая уроки // Власть. 2009. № 1. С. 60.
12 Диманис М.Д. Федеративная Республика Германия: является ли Берлинская республика «новой» по сравнению с Боннской? // Политические институты на рубеже тысячелетий / Под ред. К.Г. Холодковского. Дубна: ООО «Фе-никс+», 2001. С. 293.
13 Das Grundgesetz fur die ВRD vom 23. Mai 1949//Alle deutsche Verfassungen. Muncten, 1985. S. 144.
14 Мартынович В. Ю. Электоральный процесс в Германии в 90-е гг. ХХ в.: дис. ... канд. полит. наук. М., 2003. С. 19.
15 Воропаев И.В. Лоббизм как фактор повышения эффективности взаимодействия неправительственных организаций с органами государственной власти современной России: автореф. дис. ... канд. полит. наук. Орел, 2011. С. 3.
16 По некоторым оценкам, их общее количество в федеральных землях колеблется от 4 до 5 тыс. В своей деятельности они располагают комплексом возможностей и средств, которые отрабатывались исторически и большей частью закреплены ныне в федеральном законодательстве.
17 Кинякин А.А. Финансово-промышленный лоббизм в России и Германии // Актуальные проблемы политологии: Сб. науч. работ студентов и аспирантов Российского университета дружбы народов / Отв. ред. В.Д. Зотов. М.: МАКС Пресс, 2001. С. 52-53.
18 Крупнейшим из них является ОНП (8,6 млн. членов). Менее крупные объединения - Немецкий профсоюз служащих (489 тыс. членов), Объединение христианских профсоюзов (300 тыс. членов) и Союз государственных служащих (1,1 млн. членов). ОНП объединяет 13 отраслевых профсоюзов. См.: Организация труда и профсоюзы в Германии // QRL. RU:сервер Яндекс.URL.http://www.uadream. com/tourism/ Europe/Germ any/element.php?ID=22930 (дата обращения: 27.06.2011).
19 Крупнейшими организациями, связанными с этими движениями, являются Союз в защиту окружающей среды и природы Германии (150 тыс. членов и более 200 гражданских инициатив) и Гринпис (515 тыс. членов). См.: Диманис М.Д. Указ. соч. С. 293.
20 Фукуяма Ф. Сильное государство. Управление и мировой порядок в XXI веке. М.: АСТ МОСКВА, 2010. С. 64.
21 Современные избирательные системы. Вып. 1: Великобритания, Канада, Мексика, Польша. М.: РЦИОИТ: Норма, 2006. С. 34-35.
22 Система дополнительного голоса (Supplementary Vote)//QRL.RU:cepBep «Яндекс» 1997-2011.URL.http:law.edu.ru/script/ cntSource.asp?cntID=100119461 (дата обращения: 15.06.2011).
23 Избирательные системы, их достоинства и недостатки//QRL.RU:сервер Consulting Communicative Technologies.URL.http:www. consult-com.info/anali tika/izbirat elnye-sistemy-ikh-dostoinstva-i-nedostatki.html (дата обращения: 15.06.2011).
24 Современные избирательные системы. Вып. 1: Великобритания, Канада, Мексика, Польша. М.: РЦИОИТ: Норма, 2006. С. 35.
25 Лафитский Д.В. Особенности организации местного самоуправления и местных выборов в Великобритании // Законодательство и экономика. 2006. № 8. С. 32.
26 Цит. по: Соловьев А.И. Государство как инструмент нормативного и принудительного регулирования человеческой жизни // Проблемный анализ и государственно-управленческое проектирование. Политология. Экономика. Право. 2010. № 2. С. 104.
27 Великобритания: эпоха реформ / Под ред. Ал. А. Громыко. М.: Изд-во «Весь мир», 2007. С. 101.
28 Пропорциональная избирательная систе-ма/ZQRL. RU:сервер Академик. 2000-2010. URL.http:dic.academic.ru/dic.nsf/lower/17673 (дата обращения: 19.06.2011).
29 Котегова М.А. Указ. соч. С. 17.
30 Кузнецова К.А. Избирательные системы демократического государства: нормативно-правовое обеспечение: автореф. дис. ... канд. полит. наук. М., 2009. С. 15.
31 Избирательное право и избирательные системы в зарубежных странах// QRL.RU:сервер ООО «Олбест». 20092011 .URL. http: revolution.allbe st.ru/law/ 00016239_0.html (дата обращения: 18.06.2011).
32 Хантингтон С. Будущее демократического процесса: от экспансии к консолидации// Политология: хрестоматия. М.: Гардарики, 2000. С. 692.
33 Мирзоев С. Гибель права: легитимность в «оранжевых революциях». М.: Изд-во «Европа», 2006. С. 29.
34 Бурматов В.В., Глазунов О.Н. Современные революционные технологии. Стратегия, технология и тактика «цветных» революций. М.: Пробел-2000, 2011. С. 47.
35 Ситнова И.В. Сравнительный анализ «цветных революций» в странах постсоветского пространства // Власть. 2011. № 5. С. 145.
36 Бочанов М.А. Указ. соч. С. 20.
37 Кара-Мурза С.Г. Оранжевая мина. М.: Алгоритм, 2008. С. 133.
