CC BY
37
И.А. Муравьев
Муравьев Иван Александрович — кандидат юридических наук, докторант Московского государственного юридического университета им. О.Е. Кутафина, директор
Представительство Компании Компонент Индастриез ЛТД
Применение уголовной ответственности по делам о взяточничестве с учетом коллизии законодательных, интерпретационных и правоприменительных актов
Динамика развития современных правоотношений, с учетом правоприменительной практики государственными органами и административными учреждениями порождает с каждым днем все больше и больше вопросов. Суть возникающих вопросов на сегодняшний день дает о себе знать в огромном количестве различных юридических актов, издаваемых и принимаемых уполномоченными субъектами с целью обеспечения в обществе правопорядка. Как правило, причиной данной проблемы является часто встречающаяся «размытость» значения отдельных правовых понятий используемых законодателем при написании соответствующих нормативных документов, что находит свое выражение в неверном толковании нормативных документов, и как следствие принятия в результате просто напросто противоправных документов, кроме того двусмысленность, неточность, декларативность, излишняя детализированность, абстрактность и тд. Понимание существующей проблемы есть уже шаг к ее решению, так большинство лиц столкнувшихся с данной проблемой видят причину в низком качестве юридического образования лиц участвующих в законодательном процессе, так и в не совершенстве самого законодательного процесса, так как решение проблем прочтения и толкования норм могло бы быть определенной стадией в самом законодательном процессе.
В свое время с такого рода проблемами сталкивались и работали над ними многие известные ученые, к примеру, М.В.Ломоносов рассуждая об университетской подготовке русских юристов, писал: «Паче же всего должно юристу, яко знающему довольно философию, всякому юридическому термину изобретать и составлять точные дефиниции, полные без излишеств, ибо употребление слов неограниченных и сомнительных и двузнаменательных производит в суде беспорядки и отдаляет от правды к заблуждению и ябедам».
В своих трудах данную тему исследовали и прорабатывали в общетеоретическом ключе такие ученые правоведы как С.С.Алексеев, Л.Ф.Пат, В.К.Бабаев, В.М.Баранов, М.А.Власенко, М.Л.Давыдова, А.А.Демичев, В.Б.Исаков, В.Н,Карташов, Т.В.Кашанина, Д.А.Керимов, В.И.Крусс, В.В.Лазарев, А.В.Малько, А.С.Пиголкин, С.В.Поленина, В.Б.Романовская, Р.А.Ромашов, И.Н.Сенякин, Н.Н,Тарасов, Ю.А.Тихомиров, В.А.Толстик, В.Ю.Туранин, А.А.Ушакова.
На сегодняшний день при всем многообразии различных классификаций юридических актов требующих некоего упорядочивания или отдельной более глубокой проработки наиболее подходящая классификация на: законодательные, интерпретационные и правоприменительные.
В классической теории права под законодательным актом понимают официальный документ, принимаемый в установленном порядке органами государственной власти и содержащий обязательные юридические правила (нормы). Правоприменительный акт представляет собой правовой акт уполномоченного органа или должностного лица, изданный при наличии определенных юридических фактов и на основании норм права, определяющий права, обязанности или меру юридической ответственности лиц, в отношении которых он издан. Интерпретационным актом или актом толкования права называют исходящий от компетентного органа акт, направленный на установление действительного смысла и/или содержания нормы права.
При этом должным образом работающий механизм правового регулирования общественных отношений предусматривает следующий алгоритм взаимодействия указанных видов актов:
— издание законодательного акта, направленного на регулирование определенного вида общественных отношений;
— применение законодательного акта к конкретным отношениям между определенными субъектами, что выражается в появлении правоприменительных актов;
— в случае, если в процессе применения права вследствие различных причин (неоднозначность содержания нормы, отсутствие регулирования особенностей отдельных элементов отношений и др.) возникают противоречия между правоприменительными актами, при достижении «критической массы» указанных противоречий возникает акт толкования права, направленный на устранение противоречий.
В итоге через какое-то время после издания интерпретационного акта в области регулирования определенного вида общественных отношений должно наступить такое состояние, при котором пра-
Муравьев И.А. Применение уголовной ответственности по делам о взяточничестве...
воприменительные акты полностью соответствует смыслу и содержанию норм законодательного акта. Как отмечает Тихомиров Ю.А., «разные грани и проявления права, как бы их ни оценивать, всегда выражаются в «вечном движении». Осознание правовой потребности, формирование правовой идеи, концепции, определение предмета правового регулирования, разработка и принятие закона и иного правового акта как нормативно-концентрированного выражения правообразующей идеи и воли, реализация права, контроль, анализ и оценка правовых результатов, корректировка действующих актов, изменение правовых взглядов, позиций и подходов, новые законы — таков сложный кругооборот права»1. Однако для раскрытия обозначенной темы нам достаточно такой базовой фрагментации, вычленения цикла процесса действия права.
Описанное выше итоговое состояние соответствия приведенных категорий актов друг другу приобретает по понятным причинам особое значение в сфере применения уголовной ответственности как наиболее важного вида юридической ответственности. Однако на примере дел о взяточничестве можно констатировать, что коллизии между законодательными, интерпретационными и правоприменительными актами зачастую препятствуют возникновению такого состояния.
Под делами о взяточничестве в настоящее время следует понимать составы преступлений, перечисленные в ст.ст. 290, 291, 291.1, 291.2 Уголовного Кодекса РФ. Именно в указанной части Уголовный Кодекс РФ (в редакции Федерального закона от 03.07.2016 года № 324-ФЗ2) выступает законодательным актом применительно к охранительным отношениям в описанной сфере. Соответствующим ведущим интерпретационным актом на данный момент является Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 года № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях»3 (далее — Постановление Пленума). Согласно Порталу правовой статистики Генеральной Прокуратуры РФ (http://crimestat.ru/) в 2015 году в суды РФ были направлены дела о преступлениях по ст.290 УК РФ (получение взятки) в количестве 5163, а также дела о преступлениях по ст.291 УК РФ (дача взятки) в количестве 5518, что означает (с определенными отступлениями) издание судами РФ в 2015-2016 гг. свыше 10,5 тысяч правоприменительных актов по указанным видам преступлений.
Категория «дела о взяточничестве» отсутствует в законодательном акте, а потому введена в оборот Постановлением Пленума, согласно которому к указанной категории относятся уголовные дела по статьям 290, 291, 291.1 УК РФ. Учитывая, что Постановление Пленума вышло в 2013 году, а статья 291.2 внесена законодательным актом в УК и вступила в силу только 15.07.2016 года, без сомнения в настоящее время и статья 291.2 УК РФ «Мелкое взяточничество» относится к категории дел о взяточничестве.
Прежде всего необходимо отметить, что УК РФ, как законодательный акт, устанавливающий уголовную ответственность за соответствующие преступления, подвергается обоснованной критике. Нельзя не согласиться, например, с Барановым В.М., который утверждает, что «наиболее дискуссионной, по нашему мнению, является криминализация посредничества во взяточничестве (ст.291.1 УК РФ)... Так, обязательным признаком объективной стороны данного состава преступления является значительный размер передаваемого вознаграждения.Исходя из этого следует, что простое посредничество во взяточничестве, когда сумма взятки не достигает указанного размера, не является уголовно наказуемым деянием. Представляется, что законодатель не в полной мере оценил реальную общественную опасность такого «незначительного» посредничества»4. Также в литературе отмечается, что отдельные нормы в законодательном акте изначально при их введении в действие содержат в себе положения, требующие толкования и разъяснения, то есть издания интерпретационного акта. Как указывает Кошае-ва Т.О., «введение законодателем ст.291.1 УК РФ значительно усилило уголовную ответственность за взяточничество.Однако уже сейчас следует отметить, что некоторые объективные признаки нового состава преступления потребуют самостоятельного разъяснения Пленума Верховного Суда РФ. В частности, требуют пояснения такие признаки, как «способствование взяткодателю или взяткополучателю в достижении либо реализации соглашения между ними», «обещание или предложение посредничества», поскольку они недостаточно четко отражают сущность содеянного виновным»5. Описанная ситуация несовершенства правового регулирования уголовной ответственности по делам о взяточничестве еще более усугубляется коллизиями между ранее указанными категориями актов.
Одним из примеров таких коллизий применительно к делам о взяточничестве может служить норма части 3 статьи 290 УК РФ, которая устанавливает, что «получение должностным лицом, иностранным должностным лицом либо должностным лицом публичной международной организации взятки за незаконные действия (бездействие) — наказывается.» (далее идет перечень видов наказаний). Таким образом, данная норма устанавливает уголовную ответственность для взяткополучателя за совершенные
1 Тихомиров Ю.А. Правоприменение: от стихийности к системе // Журнал российского права. 2007. №12. С. 27.
2 Собрание законодательства РФ. 2016. № 27, ч. 2, ст. 4257.
3 Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 9.
4 Баранов В.М. Зоны повышенного риска в деятельности органов государственной власти в ракурсе презумпции виновности чиновников // Журнал российского права. 2013. № 2. С. 82.
5 Кошаева Т.О. Ответственность за взяточничество по уголовному законодательству РФ // Журнал российского права. 2013. № 6. С. 26.
510
Юридическая техника. 2017. № 11
им незаконные действия (бездействие) в пользу взяткодателя или представляемых им лиц. Однако ни в данной норме, ни в других нормах, содержащихся в частях 1-6 статьи 290 УК РФ не предусмотрена уголовная ответственность для лица, получившего взятку за незаконные действия, совершенные не самим взяткополучателем, а другим должностным лицом по указанию (просьбе и др.) взяткополучателя. Формально данное деяние не образует состав преступления, предусмотренного УК РФ, хотя общественная опасность такого деяния не уступает общественной опасности других разновидностей составов преступлений по получению взятки. Суды РФ при установлении подобных обстоятельств стали квалифицировать действия самих взяткополучателей по части 3 статьи 290 УК РФ. Например, приговором Брянского областного суда от 28.02.2013 года, оставленным в силе Апелляционным Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ от 03.06.2013 года, действия лица, получившего взятку за дачу указания подчиненному должностному лицу о незаконном прекращении административного дела, квалифицированы по части 3 статьи 290 УК РФ1. Так как такое применение законодательной нормы вступало в противоречие с самим законодательным актом, Верховный суд РФ, пользуясь своим правом дачи разъяснения по вопросам судебной практики, в пункте 6 Постановления Пленума указал, что «получение должностным лицом взятки за использование должностного положения в целях способствования совершению другим должностным лицом незаконных действий (бездействию) по службе надлежит квалифицировать по части 3 статьи 290 УК РФ», тем самым окончательно оформив описанную коллизию.
Другим примером несоответствия актов в сфере применения уголовной ответственности по делам о взяточничестве являются положения пункта «б» части 5 статьи 290 УК РФ, их применение на практике и отражение в интерпретационном акте. Согласно пункту «б» части 5 статьи 290 УК РФ «деяния, предусмотренные частями первой, третьей, четвертой настоящей статьи, если они совершены...с вымогательством взятки... наказываются.» (далее идет перечень видов наказаний). Учитывая, что примечание к статье 290 УК РФ не содержит специальной дефиниции вымогательства применительно к категории дел о взяточничестве, при определении вымогательства как квалифицирующего признака следует руководствоваться положениями статьи 163 УК РФ, согласно которым вымогательство выражается исключительно в требовании передачи чужого имущества, прав на имущество или совершения других действий. В правоприменительных актах вымогательство определялось именно подобным образом — «под вымогательством взятки следует понимать требование должностного лица дать ему взятку под угрозой совершения действий, которые могут поставить потерпевшего в такие условия, при которых он вынужден дать взятку с целью предотвращения вредных последствии для его интересов, охраняемых законом»2. Однако пунктом 18 Постановления Пленума дано более расширенное определение вымогательства — «под вымогательством взятки (пункт «б» части 5 статьи 290 УК РФ). следует понимать не только требование должностного лица или лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, дать взятку..., сопряженное с угрозой совершить действия (бездействие), которые могут причинить вред законным интересам лица, но и заведомое создание условий, при которых лицо вынуждено передать указанные предметы с целью предотвращения вредных последствий для своих правоохраняемых интересов (например, умышленное нарушение установленных законом сроков рассмотрения обращений граждан)». Тем самым, акт толкования права фактически расширяет квалифицированный состав преступления, предусмотренный законодательным актом.
Как видно из описанных примеров, коллизии законодательных, правоприменительных и интерпретационных актов имеют разные причины возникновения — если в первом случае коллизия возникла как результат восполнения нормативного пробела в законодательном акте (правоприменительные акты и акт толкования фактически отражают не предусмотренный законом состав преступления со ссылкой на иной состав), то во втором случае коллизия возникла вследствие сложно объяснимого желания Верховного суда РФ квалифицировать отдельные преступления по составу, предусматривающему более серьезную ответственность (акт толкования позволяет квалифицировать деяние не по части 1 статьи 290 УК РФ, как это предусмотрено законом, а по пункту «б» части 5 статьи 290 УК РФ).
Подобная ситуация, к сожалению, свидетельствует не только о проблемах применения уголовной ответственности по делам о взяточничестве в современной России, но и о наличии сбоя в механизме правового регулирования в государстве и в обществе в целом. Если коллизии, возникающие вследствие отдельных недостатков нормативного регулирования, объяснимы и могут быть приняты как временное решение, то коллизии, отражающие несогласие правоприменителя с положениями закона, видятся негативным явлением, препятствующим естественному порядку функционирования механизма правового регулирования. Представляется, что повышение качества законотворческой работы, отражающее полезные наработки практики, вкупе с концентрацией правоприменителя на своей основной функции применения права в том виде и таким образом, как это заложено законодателем в нормах права, сведет на «нет» существование коллизий, подобных описанным.
1 Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 3 июня 2013 г. № 83-АПУ13-1.
2 Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ от 14 февраля 2013 г. № 15-013-2.
Муравьев И.А. Применение уголовной ответственности по делам о взяточничестве...
