CC BY
64
Л. О. Бабынина
Применение гибкой интеграции в рамках Экономического и валютного союза ЕС1
Аннотация. В статье рассматриваются особенности реализации проекта Экономического и валютного союза в ЕС и, в частности, применение гибкой интеграции при формировании ЭВС. Проанализированы причины неприсоединения к зоне евро Великобритании, Дании и Швеции. Дана оценка использования возможностей гибкой интеграции, а также обозначены формы ее применения в рамках ЭВС. Abstract. The author considers the possibilities of using flexibility in the Economic and Monetary Union framework. There are indicated the different types of flexible integration using in the EMU and the nature of its application. Author also analyzed the reasons of non-participation of the United Kingdom, Denmark and Sweden in euro zone.
Ключевые слова: Европейский союз, гибкая интеграция в ЕС, Экономический и валютный союз, разноскоростная интеграция.
Keywords: European Union, flexibility, Economic and Monetary Union, multi-speed integration mework.
Развитию интеграционного процесса в Европе всегда сопутствовала определенная степень гибкости. Каждое последующее расширение неизбежно приводило к росту неоднородности во взглядах на интеграционные процессы и ме-
1 Статья подготовлена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект № 09-03-00705а/р). 128
тоды их реализации. В такой ситуации невозможно было ожидать, что все государства будут иметь желание и возможность находиться на одной и той же ступени интеграции. Таким образом, причины появления гибкой интеграции в ЕС в первую очередь связаны с расширением числа стран - участниц европейской интеграции и, следовательно, с возрастающей неоднородностью интересов и возможностей государств, а главное - с различным пониманием целей и задач интеграции.
Понятие «гибкая интеграция» включает в себя все многообразие исключений из общих правил ЕС, различные конфигурации внутри Сообщества и Союза, в том числе и с включением третьих стран, сложившиеся с течением времени, связанные с желанием и возможностями государств-членов участвовать в различных областях сотрудничества и подразумевающие неодинаковые права и обязанности участников.
Существует значительное число видов и форм гибкой интеграции, которые можно свести к трем базовым моделям - разно-скоростная интеграция, изменяемая геометрия и a la carte. Все они имеют достаточно широкое применение в практике европейской интеграции. Разноскоростная интеграция подразумевает наличие общей цели у государств-членов и продвижение к ней по мере исполнения необходимых требований. На практике - это все транзитные периоды. Система a la carte предоставляет возможность государствам-членам не участвовать в некоторых общих интеграционных проектах и, соответственно, не разделять в рамках этих проектов общие цели Союза. В практическом плане a la carte воплотилась в системе исключений, имеющихся в основном у Великобритании, Дании, Ирландии и Швеции. Наиболее широкий спектр понятий можно отнести к типу изменяемая геометрия. Модель изменяемой геометрии позволяет группе государств продвигать интеграцию в отдельных областях сотрудничества без оглядки на те государства, которые не хотят или не могут к ним присоединиться. Наличие общих целей интеграции у всех государств-членов в этих областях сотрудничества отсутствует. Часто этот вид гибкой интеграции развивается вне институциональных рамок ЕС. Именно форма изменяемой геометрии была институализирована в Амстердамском договоре в виде продвинутого сотрудничества.
Маастрихтский договор стал первым базовым документом, предусматривающим отступление от принципа равного участия всех государств - членов ЕС в интеграционном процессе, и фактически закрепил функционирование гибкой интеграции в форме Экономического и валютного союза. Создание ЭВС с самого начала предусматривало соответствие его участников очень жестким экономическим и финансовым критериям (Маастрихтские критерии конвергенции). Присоединиться к стадии создания единой валютной и финансовой системы Союза могли только страны - члены ЕС, выполнившие эти условия. Таким образом, подразумевалось, что все государства-члены будут стремиться к единой цели, но достигать ее в разное время. На практике реализация проекта оказалась более разноплановой.
В середине 90-х годов государства - члены ЕС приложили огромные усилия, чтобы выполнить критерии конвергенции. Наибольшие проблемы наблюдались у Италии, Испании, Португалии и Греции. Даже вполне благополучная Бельгия длительное время не могла сократить государственный долг до необходимых показателей. Однако за исключением Греции, которой не сразу удалось привести национальные финансы к должным показателям, к моменту введения безналичного евро в 1999 г. все государства-члены, намеревавшиеся ввести единую валюту, смогли добиться необходимых макроэкономических результатов. Государства, не входящие в зону евро, имеют статус «государства с изъятием» и защищены от применения ряда мер в рамках общей экономической и единой денежно-кредитной политики, в первую очередь связанных с функционированием евро и работой Европейского центрального банка (ЕЦБ) [Consolidated Versions, 2008, ай. 139].
Греция смогла выполнить Маастрихтские критерии к 2001 г. и одновременно с другими государствами присоединилась к зоне евро. Вне зоны евро по собственному желанию остались три государства ЕС - Великобритания, Дания и Швеция. Соединенное Королевство и Дания имеют законодательно оформленное право не вводить единую валюту, что записано в специальных Протоколах к основополагающим договорам ЕС [Treaty on European Union.]. Ситуация с введением единой валюты в Швеции сложнее. При вступлении Швеция не оговаривала возможности неучастия в третьей стадии ЭВС, поэтому формально страна обязана ввести единую 130
европейскую валюту, как и все вновь вступившие страны. Рассмотрим подробнее причины, по которым эти три страны остались вне зоны евро.
Великобритания, вторая экономика в ЕС, никогда не стремилась к углублению интеграции в денежно-кредитной сфере, скорее наоборот - жестко и последовательно выступала против передачи полномочий в этой области на наднациональный уровень, опасаясь ущемления национального суверенитета. Действительно, британский фунт - признанная международная валюта, которая, впрочем, потеряла часть своего веса в мире в течение XX в., уступив свои позиции доллару. С начала действия Европейской валютной системы в 1979 г. (ЕВС) британское правительство занимало очень неудобную для партнеров позицию: британский фунт стерлингов участвовал в формировании экю, расчетной денежной единицы ЕВС, но не участвовал в механизме обменных курсов (МОК-1). Тогдашний премьер-министр Соединенного Королевства М. Тэтчер посчитала такой шаг неприемлемым для страны. Однако подписав Единый европейский акт в 1986 г., М. Тэтчер лишила Британию возможности блокировать или не участвовать полностью в экономической интеграции Сообщества.
После долгих и трудных дискуссий в британском правительстве в октябре 1990 г. фунт стерлингов присоединился к механизму обменных курсов. В 1992 г. на фоне серьезного экономического кризиса и атаки рыночных спекулянтов были девальвированы итальянская лира, британский фунт и испанская песета. Правительства Италии и Великобритании заявили о выходе своих стран из Европейской валютной системы. Таким образом, у Британии остался весьма негативный опыт привязки собственной валюты к общеевропейской.
При разработке Маастрихтского договора в ходе Межправительственной конференции правительство консерваторов оговорило возможность неучастия Великобритании в заключительной стадии создания ЭВС, которая предполагала замену национальных денежных знаков на единую европейскую валюту. Это означало, что правительство Великобритании сохранит свои суверенные полномочия в области кредитно-денежной политики. Банк Англии зарезервировал возможность не участвовать в ЕЦБ. Тем не менее на Британию возложили тот минимум обязательств по отношению к
общей валютной политике, который необходим для строительства экономического союза. Так, например, Великобритания должна была придерживаться критериев конвергенции в отношении дефицита государственного бюджета и суммы государственного долга, принимать долгосрочные программы постепенного сближения экономических параметров, «особенно в том, что касается стабильности цен и здорового состояния государственных финансов» [Treaty on European Union, art. 109е. 2]. В то же время, согласно Маастрихтскому договору, финансовые правила, разработанные для третьего этапа ЭВС, к Великобритании не должны были применяться.
Британия, добровольно отказавшись от участия в третьей стадии валютного союза, имеет такой же правовой статус «государства с изъятием», как и те государства-члены, которые не являются участниками валютного союза по причине неудовлетворительного состояния их экономик. Британия не принимает участия в голосовании в Совете при решении вопросов, связанных с функционированием единой валюты, и не имеет возможности направлять представителя в Директорат ЕЦБ, ее голоса исключаются из расчета при голосовании квалифицированным большинством. Но, пожалуй, самой большой потерей для Соединенного Королевства стало то, что учреждения Европейского центрального банка расположились во Франкфурте-на-Майне. Позиция британского правительства лишила лондонский Сити перспективы стать официальным финансовым центром Европы.
С приходом к власти лейбористов в мае 1997 г. концепция страны в отношении введения единой европейской валюты несколько изменилась. Лейбористы перестали отрицать возможность введения евро, но обусловили данный шаг экономической целесообразностью. В октябре 1997 г. министр финансов Г. Браун произнес в Палате общин знаменитую речь о возможности присоединения Великобритании к зоне евро, в которой отметил, что успех единой валюты в рамках внутреннего рынка благоприятен и для Европы, и для Великобритании. Впервые правительство признало проблему присоединения страны к еврозоне важной для ее будущего развития. Канцлер казначейства сформулировал пять «экономических тестов», при выполнении которых возможно присоединение страны к единой европейской валюте [Practical issues...]. 132
Министерство подчеркивало, что выполнение этих тестов является недвусмысленным условием полного членства Британии в ЭВС, поскольку экономическая структура Великобритании имеет существенные отличия от континентальной европейской структуры и сближение экономического цикла Британии с континентальной Европой является насущной необходимостью при введении евро. Великобритания традиционно ориентирована на либеральную модель развития рыночной экономики. Устойчивая конвергенция экономик стран ЭВС и Великобритании возможна при условии выравнивания таких экономических показателей, как рост промышленного производства, инфляция, процентные ставки, уровень безработицы [Miles, Doherty].
Придя к власти, лейбористское правительство Т. Блэра официально заявило о приверженности идее перехода на единую европейскую валюту, но одновременно признавало неготовность основных отраслей национальной экономики к полному включению в еврозону. Британское правительство наметило широкую программу реформ, которая включала изменение инфляционных показателей, реформу домовладения, обновление налогового законодательства, меры по увеличению гибкости экономики. Банк Англии получил право регулировать процентные ставки независимо от правительства, что было расценено в качестве первого шага к возможному вступлению в еврозону, поскольку независимость ЦБ является одним из обязательных условий для потенциальных участников зоны евро.
Повторный успех лейбористов на выборах 2001 г. породил надежды на проведение референдума о присоединении к евро в течение второго срока правительства Т. Блэра. В интервью газете «Financial Times» Т. Блэр заявил, что членство в зоне евро является значимым для того вида влияния, которое он ищет в Европе, что он хотел бы видеть «сильную Великобританию в сильной Европе». Блэр полагал, что Великобритания будет иметь большее влияние на экономическую и оборонную политику в Европе, если станет членом валютного союза, куда входят крупнейшие европейские страны. Тем не менее на конференции лейбористской партии в октябре 2001 г. Т. Блэр заявил, что страна «должна присоединиться к единой валюте только в том случае, если будут выполнены пять экономических тестов, которые являются фундаментальными
[Blair]. Такая позиция была близка взглядам министра финансов Г. Брауна, который не отвергал саму идею присоединения, но относился к ней весьма скептически.
Введение наличного евро 1 января 2002 г. не могло не оказать влияние на экономику Великобритании. Согласно докладу Банка Англии, опубликованному в мае 2002 г., евро вытеснил доллар США в качестве самой популярной иностранной валюты на территории Великобритании [Bank of England. Annual Report, 2002]. Распространенным явлением стали банковские счета в евро, многие из которых были корпоративными. В 2002 г. 23% банковского бизнеса были номинированы в евро, а в начале 1999 г. этот показатель составлял только 19% [Practical Issues]. Кроме того, активизировалась дискуссия о возможном проведении референдума о присоединении к зоне евро. В 2003 г. Министерство финансов опубликовало доклад о готовности Великобритании к переходу на евро. В докладе было отмечено, что два из пяти тестов не могут считаться пройденными, однако эти тесты являются основными. Отрицательные ответы были даны по следующим положениям: достаточна ли конвергенция Британии со странами еврозоны для того, чтобы комфортно жить в условиях назначения единых процентных ставок ЕЦБ, и достаточна ли гибкость экономики страны для преодоления экономических шоков, которые не будут свойственны другим европейским странам [HM Treasure Report]. В результате правительство пришло к заключению, что в среднесрочной и долгосрочной перспективе Британия выиграет от вступления в зону евро, но она не готова к вступлению в настоящее время: реформы должны быть продолжены, а референдум отложен. В 2003 г. Банк Англии создал специальное подразделение по координации отношений с зоной евро, наметил программу поступательного перехода на евро. Следует, однако, отметить, что материалы указанной программы на сайте Банка Англии не менялись с 2003 г.
С 2003 г. Британия укладывалась в рамки критериев конвергенции по инфляции, бюджетному дефициту и госдолгу, определенных в Маастрихтском договоре и Пакте стабильности и роста. Причем, экономические показатели страны были лучше, чем у большинства участников зоны евро [Miles, Doherty, p. 94]. Таким образом, Великобритания выполняла свои обещания соответствовать общим требованиям в рамках ЭВС. Банк Англии активно уча-134
ствует в работе в рамках Европейской системы центральных банков (ЕСЦБ). Представители Банка Англии вовлечены в работу двенадцати комитетов ЕСЦБ, но не участвуют в деятельности Бюджетного комитета. У Банка Англии существуют налаженные каналы связи с ЕЦБ на уровне заместителей управляющих, проводятся также регулярные консультации представителей обеих структур [Miles, Doherty, p. 103].
Для введения единой валюты в Британии необходимо наличие трех составляющих: политического решения правительства, соответствия экономических требований и показателей и положительного общественного мнения, поскольку решение будет приниматься на всенародном референдуме. Негативное отношение населения к введению единой европейской валюты в Соединенном Королевстве является серьезной проблемой. В среднем две трети населения выступают против замены национальных денег на общеевропейские, а более трети поддерживают идею выхода из ЕС. В мае 2002 г., по данным опроса, проведенного службой исследования общественного мнения GGC/NOP при канцелярии британского премьера, 41% британцев поддерживал идею введения в стране единой европейской валюты, в то время как против такого шага выступали 55% респондентов [Daily Telegraph]. С течением времени поддержка единой валюты в британском обществе не росла, скорее, наоборот уменьшалась. По данным Евробарометра, в середине 2008 г. всего 26% британцев выступали за введение евро и 66% против [Eurobarometer]. Для значительной части британского населения и, что очень важно для формирования общественного мнения, для прессы участие в третьей стадии ЭВС неминуемо приведет к углублению политической интеграции и в конечном счете созданию «федерального супергосударства» [Miles, Doherty, p. 90]. В то же время среди политической и в особенности бизнес-элиты Британии настроения не так уж однозначны, поскольку существует понимание того, что для обретения возможности влиять на развитие экономики и финансов ЕС, необходимо находиться внутри процесса принятия решений в рамках ЭВС, а не за его пределами.
Результаты исследований министерства финансов 2003 г., экономический спад в еврозоне в середине первого десятилетия XXI в., а также падение популярности лейбористов и лично Т. Блэра (в связи с его военной политикой в Ираке) заставили правитель-
ство отложить проведение референдума во время второго срока пребывания лейбористов у власти. В настоящее время, когда после смены лидера партии премьер-министром стал Г. Браун, a популярность лейбористов неуклонно снижается, вопрос о переходе на евро не поднимается. Набирающие очки консерваторы никогда не являлись сторонниками углубления интеграции и замены фунта на евро. Некоторый всплеск дискуссий по этому поводу наблюдался в конце 2008 - начале 2009 г. на фоне текущего финансово-экономического кризиса, который в Британии ощущался особенно сильно. Но даже в условиях серьезной дестабилизации финансовой системы Соединенного Королевства вопрос о переходе на единую европейскую валюту не был включен в актуальную повестку дня.
Проблема вступления Британии в Экономический и валютный союз лежит в значительной степени в политической области. Безусловно, минимизация экономических потерь от вступления необходима, однако без политического решения присоединение к единой валюте не представляется возможным. Некоторые независимые экономисты полагают, что для Британии тесты уже пройдены [Barysch], и установление конкретных сроков введения евро принесет значительные выгоды. Основным в дискуссии о присоединении к единой валюте можно считать вопрос о том, что важнее для Британии - сохранить как можно больше национального суверенитета или играть одну из лидирующих ролей в Европейском союзе. От того, как британское правительство и общество ответят на него, зависит будущее членство Соединенного Королевства в зоне евро.
Дания - второе государство ЕС, имеющее законодательно оформленное право не участвовать в третьей стадии ЭВС. Протокол о возможном неучастии Дании в третьей стадии ЭВС был добавлен по итогам Эдинбургского саммита 1992 г., и страна получила юридическое обоснование не вводить единую валюту [Official Journal]. Тем не менее Дания участвовала во всех мероприятиях на второй стадии ЭВС, а датская крона осталась в рамках механизма обменных курсов (МОК-II). Дания полностью соответствует критериям конвергенции, определенным в Маастрихтском договоре. Ее государственный долг, дефицит госбюджета и уровень инфляции укладываются в заданные нормы. Национальный банк Дании имеет необходимую степень независимости от государства и ак-136
тивно работает в рамках ЕСЦБ, но не участвует в деятельности Бюджетного комитета и Комитета по валютной политики [Магси-ББеп, р. 56]. Датская крона тесно привязана к курсу евро в рамках МОК-11, диапазон ее колебаний составляет 2,25%. Находясь длительное время в рамках механизма обменных курсов, страна, в отличие от Великобритании и Швеции, уже давно выполнила и условие двухлетнего нахождения в МОК-11, необходимое для вхождения в зону евро.
После введения безналичного евро 1 января 1999 г. датское правительство, полагаясь на положительные опросы общественного мнения, провело референдум о присоединении к зоне евро, который состоялся 28 сентября 2000 г. Явка населения была достаточно высокой - 86%, из которых 53,1% проголосовали против перехода на единую европейскую валюту [Ро1кеИ^е:8]. Можно выделить несколько причин такого результата. Во-первых, датчане весьма скептически настроены в отношении передачи части национального суверенитета на наднациональный уровень даже формально. Во-вторых, население Дании справедливо гордится национальной системой социального обеспечения и опасается негативного влияния общеевропейских правил в этой области. Третий фактор был связан с экономической ситуацией в еврозоне, которая демонстрировала в тот период показатели значительно хуже датских.
Следует отметить, что политическая элита в стране в основном положительно относится к введению единой европейской валюты, в то время как население в целом настроено более скептически. Датские власти извлекли уроки из неудачного для них референдума и не торопятся проводить следующий, пока не настанет «более подходящее время» [МагсиББеп, р. 52].
Отрицательный результат референдума по введению евро в Дании оказал серьезное влияние на состояние общественного мнения у других аутсайдеров - Швеции и Великобритании, что позволило рассматривать Данию, как «страну-модель» [МагсиББеп, 2о1пег, р. 17]. Если гипотетически предположить, что Дания примет политическое решение о переходе на евро и результаты референдума будут положительными, то стоит ожидать положительного эффекта в отношении евро в Швеции и, возможно, Великобритании.
Дания проводит четкую монетарную политику и в отношении финансовой дисциплины в рамках ЭВС придерживается весьма строгих критериев. В частности, когда германское правительство в 1997 г. предложило добавить к законодательству ЭВС Пакт стабильности и роста, датское правительство полностью поддержало эту инициативу. А в 2003 г., когда сама же Германия и Франция стали нарушителями пакта, Дания встала на сторону Комиссии и Нидерландов, которые требовали применить к нарушителям жесткие меры, согласно положениям пакта.
Учитывая тесную привязку датской кроны к евро, Дания имеет значительно меньшую по сравнению с Великобританией и Швецией возможность играть курсом национальной валюты. Поэтому введение единой европейской валюты для Дании является в большей степени вопросом политическим.
Швеция - еще одно из тех старых государств - членов ЕС, которые не присоединились к зоне евро и пока не собираются это делать. Однако, в отличие от Великобритании и Дании, неучастие Швеции в третьей стадии ЭВС не имеет юридического обоснования. Общественное мнение в Швеции настроено по отношению к введению единой валюты весьма скептически. Однако политическая и бизнес-элиты в основном придерживаются другого мнения, поскольку неучастие в зоне евро в сочетании с традиционной нейтральной политикой государства, естественно, снижает уровень политического влияния Швеция в Европейском союзе. Как отмечают Р. Линдал и Д. Норин, различия в устремлениях элит и мнения населения в отношении углубления европейской интеграции формируют определенную двойственность шведской позиции в ЕС [Lindahl, Naurin, p. 66].
В процессе переговоров о вступлении Швеции в ЕС в 1994 г. шведская делегация представила декларацию о том, что решение об участии страны в третьей стадии ЭВС будет принято отдельно шведским парламентом. Декларация была представлена в одностороннем порядке и в результате не было принято никаких формальных положений о специальных исключениях для Швеции. При проведении референдума о вступлении Швеции в ЕС вопрос о введении единой валюты отдельно не поднимался. После вступления в ЕС шведское правительство без проведения широкого общественного обсуждения провело необходимые мероприятия в рам-138
ках первой стадии ЭВС, в частности, был отменен контроль за торговлей иностранной валютой. В рамках второй стадии ЭВС были предприняты некоторые шаги для укрепления независимости Центрального банка Швеции, но это процесс не был доведен до конца. Перед введением безналичного евро в ЕС шведское правительство создало специальную комиссию авторитетных экспертов, которая проанализировала последствия введения евро для страны. Вывод Комиссии был однозначен: «Факторы, которые говорят против шведского участия в первой волне, в 1999 г., сильнее, чем факторы в поддержку участия» [Calforms, Flam.., p. 334].
На момент введения безналичного евро в январе 1999 г. Швеция соответствовала трем макроэкономическим критериям конвергенции. Ее уровень инфляции, государственный долг и долгосрочные процентные ставки соответствовали установленным в Маастрихтском договоре критериям. Однако степень независимости шведского Риксбанка не была достаточной, банк не был в нужной степени интегрирован в ЕСЦБ. Швеция никогда не участвовала в МОК-II, поэтому шведская крона не была привязана к евро. Таким образом, Швеция не соответствовала всем необходимым критериям для введения единой европейской валюты и получила статус «государства-члена с изъяном». Проводя сбалансированную политику в области экономики и финансов, Швеция не является объектом решений Совета по возможному дефициту государственного бюджета, хотя в целом страна старается придерживаться установленных в Маастрихтском договоре критериев конвергенции. Тем не менее в 2002 г. Европейский центральный банк подтвердил прежний статус Швеции [Convergence Report].
Через три года после проведения референдума о введении евро в Дании, 14 сентября 2003 г., в Швеции был проведен аналогичный референдум, который также дал отрицательный результат: 56,1% пришедших на референдум проголосовали против присоединения к зоне евро [BBC 15.09.2003]. Следует отметить, что за введение евро голосовали в основном хорошо образованные жители с высоким и средним достатком, преимущественно из центральных и южных районов Швеции. Против перехода на единую валюту выступили преимущественно жители внутренних и северных районов страны, жители небольших городков, имеющие более низкий
уровень образования и зарплат, редко выезжающие за пределы Швеции [LindahI,Naurin, p. 75-76].
После референдума Швеция не проводит никаких мероприятий по подготовке к введению единой валюты, мотивируя это желанием населения сохранить шведскую крону. Тем не менее во всех отчетах Европейской комиссии о готовности новых стран к введению единой европейской валюты Швеция рассматривается как кандидат на вступление в зону евро наряду со странами, вступившими в ЕС в 2004 г. Формально страна обязана провести необходимые изменения в законодательстве, чтобы обеспечить необходимую независимость своего Центрального банка и его интеграцию в ЕСЦБ, а также присоединиться к механизму обменных курсов. Однако в отчете Комиссии 2006 г. вновь было отмечено, что Швеция так и не выполнила требования, необходимые для вступления в зону евро [Convergence Report, p. 21-23].
Вопрос о присоединении к единой европейской валюте один из самых дискуссионных для шведских экономических и политических кругов. Если рассматривать ситуацию с точки зрения политического влияния внутри Европейского союза, то во избежание потерь в будущем Швеции необходимо присоединиться к зоне евро. В плане микроэкономики вступление в зону евро также, несомненно, даст положительный эффект, поскольку сократятся издержки бизнеса. Наибольшие возражения вызывают вопросы, связанные с макроэкономическими последствиями введения единой валюты, поскольку, присоединившись к зоне евро, Швеция потеряет рычаги влияния на внутреннюю кредитно-денежную политику. Существуют также некоторые структурные различия в экономике Швеции и стран еврозоны, связанные, в первую очередь, с уровнем налогообложения и социальной защитой населения. Большое значение в этой связи имеют показатели темпов роста Швеции и стран еврозоны. Низкие темпы экономического роста в странах зоны евро в докризисные годы (2001-2007), естественно, ослабляли привлекательность присоединения к ней. Тем более что в самой Швеции показатели прироста ВНП в указанные годы были значительно выше средних по еврозоне [European Economy].
Положение Швеции отличается от положения Дании в рамках ЭВС коренным образом. Поскольку датская крона тесно привязана к евро, все колебания единой европейской валюты отражаются 140
на национальной валюте Дании. У шведской кроны такая связь отсутствует. Большинство исследователей полагают, что присоединение Швеции к зоне евро, это только вопрос времени. Однако представляется невозможным принятие такого решения без одобрения населения страны, т.е. без проведения референдума, дата проведения которого в настоящее время даже не обсуждается. Общественное мнение Швеции в отношении введения единой европейской валюты характеризуется серьезным расколом между настроением населения и отношением элиты к данному вопросу.
После подписания Лиссабонского договора широко обсуждался вопрос, почему Швеция не добилась для себя законодательно оформленного права не вводить евро аналогично Дании и Великобритании в обмен на ратификацию Лиссабонского договора, в то время как многие государства воспользовались провалом Конституции для реализации своих национальных интересов в ходе МПК. Однозначного ответа на этот вопрос не последовало. Существует мнение, что, не подписав специальных исключений для страны, шведское руководство подтверждает свои обязательства по присоединению к зоне евро, как только общественное мнение внутри страны станет более благоприятным. Противоположная точка зрения состоит в том, что прописанные в Лиссабонском договоре условия выхода из ЕС могут быть использованы Швецией в случае возникновения непреодолимых разногласий, в том числе и по проблеме введения единой валюты [Б1(еек, р. 5-6].
Следует отметить, что все три государства - Великобритания, Дания и Швеция - придерживаются принципов свободной торговли, имеют открытые экономики и социально-экономическое устройство, отличающиеся от условной франко-германской модели. Кроме того, они имеют тесные торгово-экономические связи между собой. В то же время не наблюдается какой-либо интенсификации связей между Великобританией, Данией и Швецией после введения безналичного евро в 1999 г. [ЫагсиББеп, р. 49]. При этом все три страны тесно связаны с общеевропейской экономикой, важнейшим торговым партнером для них является Германия. Таким образом, три старых государства-члена, не вступившие в зону евро, не стремятся проводить согласованную политику в рамках ЭВС.
По мнению Л. Майлса, в рамках ЭВС Швеция и Великобритания придерживаются стратегии, принципиальной целью кото-
рой является балансирование между необходимостью сохранить открытой дверь для полного членства в Экономическом и валютном союзе и скептическими настроениями общественности обеих стран в отношении углубления интеграции [Miles, p. 16]. Дания, имея сходные настроения в датском обществе, придерживается только формального неучастия в третьей стадии ЭВС, поскольку датская крона тесно привязана к евро. Внутреннее общественное мнение оказывает серьезное влияние на политику правительств стран-аутсайдеров в отношении евро. Под давлением общественного мнения, а точнее для его умиротворения, Великобритания и Швеция фактически ввели дополнительные национальные критерии для вступления в зону евро.
В то же время перечисленные страны - дисциплинированные члены Европейского союза. Дания и Швеция упоминаются в числе наиболее «прилежных» в отчетах Комиссии об имплементации законодательства ЕС на национальном уровне, показатели Великобритании чуть хуже, но тоже выше средних [European Commission]. Старые аутсайдеры еврозоны соблюдают нормы Пакта стабильности и роста аккуратнее многих ее участников [Miles, Lindh, p. 201206]. Для них неучастие в третьей стадии ЭВС определяется внутренними причинами. Как отмечают К. Дайсон, а следом Л. Майлс и Дж. Дохерти, ЭВС имеет четкую либеральную ориентацию, что определяет различие в отношении аутсайдеров к проекту в целом. С одной стороны, в Дании и Швеции население воспринимает полное участие в ЭВС как реальную угрозу национальным системам социального обеспечения. С другой стороны, Соединенное Королевство, обладая экономикой, построенной на неолиберальных принципах (т.е. еще «более либеральных», чем ЭВС), рассматривает Экономический и валютный союз как попытку установить в стране стандарты социального благосостояния и обеспечения, соответствующие континентальной модели [Dyson; Miles, Doherty, p. 93]. Таким образом, ЭВС с экономической точки зрения оказывается для Дании и Швеции «слишком правым» проектом, а для Великобритании - «левым».
Нобелевский лауреат П. Кругман полагает, что для более успешного развития все малые экономики Европы должны присоединиться к еврозоне. Особенно актуальным это стало в период разразившегося финансово-экономического кризиса, поскольку именно 142
участие в еврозоне сможет обеспечить защиту от негативных последствий кризиса, увеличить позитивный эффект от торговли и прямых иностранных инвестиций. По мнению датского исследователя Я. Маннерса, данное утверждение актуально в первую очередь для Дании и Швеции, в которых опросы общественного мнения свидетельствуют об изменении его настроения в пользу евро [Manners]. Это подтверждают и данные Евробарометра. Согласно опросу, проведенному в середине 2008 г., 48% шведов и 51% датчан высказались в пользу евро, а число противников единой валюты составило 47 и 45% соответственно [Eurobarometer].
Страны зоны евро в целом заинтересованы во вступлении аутсайдеров в еврозону [Буторина, с. 242]: развитые и стабильные экономики Великобритании, Дании и Швеции послужили бы укреплению статуса единой европейской валюты в мире и существенно расширили бы зону ее применения. Заметим, что страны, которые присоединяются к единой валюте позже других, должны выполнить те же критерии конвергенции, что и первоначальные члены ЭВС. Таким образом, в случае если Великобритания или Швеция захотят войти в зону евро, им потребуется как минимум два года участия в МОК-II перед вступлением. Дания уже выполнила это требование, а Швеция, кроме этого, должна будет привести свое национальное законодательство в отношении ЦБ в соответствие с общеевропейским.
Сами же аутсайдеры получат вполне реальные выгоды от присоединения к единой европейской валюте, такие как более низкие расходы на трансакции, уменьшение непостоянства валютного курса, поощрение межграничной торговли и инвестиций, потенциальное снижение долгосрочных процентных ставок. В то же время полное членство в ЭВС будет означать, что процентные ставки будут устанавливаться Европейским центральным банком на основе экономических показателей еврозоны в целом, а страны потеряют возможность проводить самостоятельную денежно-кредитную политику. По мнению О.В. Буториной, «значение, которое будет иметь для экономики конкретной страны утрата данных инструментов денежно-кредитной политики, в основном зависит от того, насколько велика ее хозяйственная специфика по сравнению с другими странами ЭВС» [Буторина, с. 239]. Однако не вызывает сомнений, что и среди государств, уже входящих в зону
евро, наблюдаются значительные расхождения в области экономики и хозяйственного устройства. Поэтому во многом отказ страны от национальной валюты и переход на евро является проблемой политической, сложность которой определяется целями и амбициями конкретного государства и настроением общественного мнения. Присоединение к зоне евро, без сомнения, усилило бы позиции Великобритании внутри ЕС, что же касается Дании и Швеции, то в этом случае говорить об этом с уверенностью не приходится в силу ограниченных возможностей этих стран.
По предложению Франции сразу после подписания Амстердамского договора одиннадцать стран, готовых к введению единой валюты, учредили Совет государств зоны евро, который стал для них неформальным Советом министров финансов. В начале своей деятельности совет не включал в себя представителей четырех стран, не участвующих в третьей стадии ЭВС - Великобритании, Дании, Швеции и Греции. По мере увеличения числа участников зоны евро расширялся и состав Совета еврогруппы. Учреждение Совета министров финансов зоны евро не было основано на новых статьях о продвинутом сотрудничестве и не имело законодательной базы. До вступления в силу Лиссабонского договора Совет министров еврозоны оставался неформальным органом, в котором решения принимались на основе консенсуса и политические мотивы превалировали над законодательными [Hall]. Лиссабонский договор легитимизировал работу Совета еврогруппы.
Законодательные решения в области экономики и финансов ЕС принимаются в рамках Совета министров финансов - ЭКОФИН, участниками которого являются министры экономики и финансов всех государств - членов ЕС, но только страны еврозоны могут принимать участие в голосовании по вопросам, связанным с функционированием единой валюты и ЕЦБ. ЭКОФИН определяет макроэкономическую политику стран ЕС, в том числе и тех, которые не входят в зону евро. Однако политика Совета ЭКОФИН следует в русле решений, принимаемых Советом министров финансов евро-группы. Таким образом, участие государств, не использующих евро, в процессе принятия решения в рамках Совета ЭКОФИН меньшее, чем стран еврозоны. Важным моментом является и то, что страны, не входящие в зону евро, но собирающиеся в нее вступать, на практике должны будут выполнить не только необходимые, 144
прописанные в договоре Маастрихтские критерии, но и ряд требований в области налоговой, бюджетной и социальной политик, принятых позднее через вторичное законодательство. Наличие дополнительных условий вряд ли вызовет энтузиазм у населения Великобритании или Швеции, когда вопрос о вступлении будет подниматься в следующий раз.
Министры финансов еврогруппы встречаются отдельно от своих коллег, представляющих страны, не входящие в зону евро, они имеют свой график председательства, отличающийся от общего в ЕС, и своего председателя. Председателем Совета министров зоны евро является премьер-министр Люксембурга Жан Клод Юнкер. Неучастие в зоне евро привносит некоторую специфику в период председательства страны в ЕС. В 1998 г. при учреждении институтов еврозоны было решено, что в период председательства Великобритании в ЕС на встречах министров финансов еврогруп-пы будет председательствовать Австрия, Швецию замещает Бельгия, а Данию - Греция, присоединившаяся к зоне евро в 2001 г. Например, возглавляя Европейский союз в течение полугода, Дания руководила Советом ЭКОФИН и одновременно тесно сотрудничала с Грецией, которая в этот период председательствовала в евро-зоне. Как показала практика, неучастие в зоне евро не очень влияет на процесс председательствования стран в ЕС.
Фактически Совет министров финансов еврогруппы является тем органом, который вырабатывает все решения по валютно-финансовой политике ЕС, учитывая, в первую очередь, свои интересы, а не интересы ЕС в целом. Такое положение вещей способствует возникновению серьезных опасениий у стран, не входящих в зону евро, относительно возможного перерождения еврогруппы в некое подобие «твердого ядра», тем более что лидеры Германии и Франции периодически заявляют о необходимости продвижения вперед ограниченной группы стран ЕС.
Решение о введении единой валюты для «старых» государств-членов было связано с потенциальными рисками от присоединения и возможными потерями от неприсоединения. В целом средне- и долгосрочные экономические выгоды от вступления в еврозону перевешивают краткосрочные экономические и политические риски. Для Великобритании, Дании и Швеции присоедине-
ние к зоне евро в значительной степени проблема политическая, осложняемая переменчивыми настроениями общественного мнения.
Государства, вступившие в ЕС в 2004 и 2007 гг., не имели возможности выбирать присоединяться им к зоне евро или нет. Они были обязаны выполнить критерии конвергенции и заменить национальные валюты на евро. Как верно подметила Д. Джонсон, для новых государств ключевым является слово «когда» они присоединятся к зоне евро, а не «если» присоединятся [Johnson, p. 113].
Перед расширением 2004 г. многие исследователи опасались, что в евро может сложиться драматическая ситуация, поскольку баланс между государствами, входящими в нее и находящимися за пределами, будет смещен в сторону последних. Однако потрясений удалось избежать. Во многом, на наш взгляд, это было обусловлено стремлением большинства новых государств ввести единую европейскую валюту и стать полноправными членами ЕС.
Каждые два года Комиссия представляет отчет о степени готовности новых государств - членов ЕС (и вместе с ними Швеции) к вступлению в зону евро. К концу первого десятилетия нынешнего века выполнить все необходимые требования удалось четырем странам - Словении (2007), Кипру и Мальте (2008), а также Словакии (2009). Впрочем, этот процесс не идет гладко и легко, примером чему служит отказ Комиссии принять в зону евро Литву в 2009 г. К 2010 г. единую европейскую валюту использовали 16 государств -членов Европейского союза, т.е. чуть больше половины состава.
Следует заметить, что не все новички стремятся быстрее перейти к единой европейской валюте. Так, например, Чехия, новый евроскептик, не намерена форсировать процесс присоединения. Не слишком торопятся в зону евро Венгрия и Польша. В отличие от стран Центральной Европы, страны Балтии стремились вступить в зону евро как можно быстрее, но они не смогли выполнить до 2009 г. критерии конвергенции, в первую очередь показатели, связанные с инфляцией. Финансово-экономический кризис еще более осложнил ситуацию: государства, не успевшие ввести евро, не смогут сделать этого в ближайшие годы по экономическим причинам. В особенно сложной финансово-экономической ситуации оказались Латвия и Венгрия, получившие для спасения национальных экономик кредиты от МВФ.
Разразившийся финансово-экономический кризис и устойчивость единой европейской валюты в кризисной ситуации серьезно повысили привлекательность евро. Подала заявку на вступление в ЕС Исландия, экономика которой, в особенности банковский сектор, сильно пострадала от кризиса. Причем, одним из основных аргументов в пользу такого шага явилась относительная финансовая стабильность зоны евро в условиях кризиса. Новые государства -члены ЕС, еще не присоединившиеся к зоне евро, в первую очередь Польша и страны Балтии, потребовали от стран зоны евро смягчить требования допуска той или иной страны в еврозону без выполнения критериев конвергенции. Однако еврогруппа не пошла на такой шаг. Категорически против этого требования высказалась, в частности, Германия.
Как уже отмечалось, ЭВС является наглядной иллюстрацией принципа разноскоростной интеграции. Новые государства постепенно выполняют критерии конвергенции и присоединяются к зоне евро. Важной ступенью в этом процессе является участие страны в механизме обменных курсов. Государства присоединяются к МОК-11 и определяют интервал колебаний валюты в зависимости от состояния национальной экономики. В июне 2004 г. к механизму обменных курсов присоединились эстонская крона, литовский лит и словенский толар, в мае 2005 г. - кипрский фунт, мальтийская лира и латвийский лат, в ноябре 2005 г. - словацкая крона. К 2010 г. в МОК-11 находились всего четыре государства -Дания, Латвия, Литва и Эстония. Не участвуют в МОК-11 Чехия, Венгрия, Польша, Болгария и Румыния. Тем не менее в отличие от Швеции, на Чехию, Венгрию и Польшу распространяются решения Совета в отношении дефицита госбюджета.
Экономический и валютный союз (ЭВС) - главное достижение Европейского союза представляет собой множество примеров реализации гибкой интеграции. Из старых государств-членов Греция долгое время не могла выполнить критерии конвергенции и поэтому позже других присоединилась к странам, переходящим на евро. Государства, вступившие в ЕС в 2004 и 2007 гг., постепенно выполняют Маастрихтские критерии и входят в зону евро. Оба примера соответствуют критериям разноскоростной интеграции. В то же время Соединенное Королевство, Дания и Швеция избрали неучастие в третьей стадии ЭВС, т.е. не стали вводить единую ев-
ропейскую валюту по собственному желанию, что является примером гибкой интеграции в форме a la carte. Примером разнообразной геометрии может служить использование евро третьими странами, не входящими в ЕС. Речь идет о карликовых государствах Западной Европы - Монако, Сан-Марино, Ватикане и Андорре. Указанные государства используют евро в качестве национальных валют, заключив специальные соглашения с Евросоюзом [Agreements on Monetary Relations].
В то же время ЭВС не является продвинутым сотрудничеством, т.е. институализированной формой гибкой интеграции, поскольку денежно-кредитная политика стран зоны евро является одной из сфер эксклюзивной компетенции Сообщества, исключенных из области применения продвинутого сотрудничества. Решения, принимаемые в рамках ЭВС, считаются частью общеевропейского законодательства в отличие от решений в рамках продвинутого сотрудничества [Consolidated Versions, 2008, TEU Art. 20, TFEU Art. 3].
Для создания Экономического и валютного союза применение гибкой интеграции сыграло решающую роль. Во-первых, проект создания ЭВС впервые предполагал, что государства-члены будут продвигаться по пути интеграции неравномерно, что явилось абсолютно новым принципом в развитии европейской интеграции. В самой системе ЭВС заложен принцип разноскоростной интеграции - существует общая цель, и каждая страна будет присоединяться к проекту тогда, когда будет соответствовать необходимым требованиям. Во-вторых, в рамках ЭВС гибкая интеграция носит разрешающий характер, поскольку без ее использования проект не состоялся бы: исключения, предоставленные Великобритании, а позже Дании, позволили избежать блокирования Маастрихтского договора со стороны этих стран. Таким образом, успешное создание Экономического и валютного союза ЕС подтверждает реальную необходимость использования возможностей гибкой интеграции для развития Европейского союза. В то же время создание Совета еврогруппы, работа которого ведется параллельно работе Совета ЭКОФИН, оправдывает опасения экспертов, связанные с тем, что широкое применение гибкой интеграции ведет к усложнению внутренней структуры ЕС и фрагментации ее институционального и правового пространства.
Литература
Буторина О.В. Международные валюты: Интеграция и конкуренция.- М. 2003. - 367 с.
Agreements on Monetary Relations (Monaco, San Marino, the Vatican and Andorra). - Mode of access: http://europa.eu/IegisIation_summaries/ economic_and_monetary_affairs/instit^tionaI_and_economic_framework/l25040_ en.htm
Bank of England. Annual Report, 2002. - Mode of access: http: //www. bankofengIand.co.uk/ publications/annualreport/2002report.pdf
Barysch K. Britain and the Euro: How to Reap the Benefits. CER, 2003. -Mode of access: http://www.cer.org.uk/euro_new/pubIications_euro.htmI
BBC News, 15 September 2003. - Mode of access: http://news. bbc.co.uk/2/hi/europe/3108292.stm
Blair T. Speech to the Labor Party Conference, October 2, 2001. - Mode of access: http://www.guardian.co.uk/poIitics/2001/oct/02/Iabourconference. Iabour6
Brown Spells out Terms for Joining EMU / / The Times. - L., 1997.28.10.
Calforms L., Flam H., Gottfries N., Matlary J.H., Jerneck M., Lindahl R., Berntsson C.N., Rabinowicz E., Vredin A. EMU - A Swedish Perspective.- Boston, Dordrecht, London, 1997. - 384 p.
Consolidated Versions of the Treaty on European Union/ / Official Journal of the European Union. C321 E/1. - 29.12.2006. - Mode of access: http ://eur-lex. europa. eu/ LexUriServ/Lex UriServ.do ?uri=0J:C:2006:321E:0001: 0331:EN:PDF
Consolidated Versions of the Treaty on the Functioning of the European Union // Official Journal of Ше European Union. - C 115/47. 9.5.2008. - Mode of access: http://eur-lex.europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=0J:C:2008: 115:0047:0199:EN:PDF
Convergence Report, 2006 / Report from the Commission: Brussels, 5.12.2006. C0MM(2006) 762 final. - Mode of access: http://eur-lex.europa.eu/ smartapi/cgi/sga_doc?smartapi!celexplus!prod!DocNumber&lg =en&type_doc=C0Mfinal&an_doc=2006&nu_doc=762
Daily Telegraph.- L., 2002. - 13.05.
Dehousse F. and Coussens W. Flexible Integration: Potential Applications? EPS Working Paper № 9. April 2004. - Mode of access: www.epin.org/ pdf/CoussensIRRI-KIIB160404.pdf
Dyson K. The Euro-Zone in a Political and Historical Perspective / / Political Aspects of the Economic and Monetary Union / Ed. by Dosendore S. Aldershot: Ashgate, 2002.
Eurobarometer Standard 69. - Mode of access: http://ec.europa.eu/ public_opinion/archives/ eb/eb69/ eb69_en.htm
European Commission: Internal Market Scoreboard. - N 12, 5 May 2003. -Mode of access: http://ec.europa.eu/internal_market/score/docs/score12/ score12-printe d_en.pdf
European Council (Santa Maria Da Feira, 19 and 20 June 2000). Conclusions of the Presidency. - Mode of access: http://www.europarl. europa. eu/summits/fei2_en.htm#an4
European economy / European Commission. - 2006.- N 5. Folketingets EU-Oplysning. - Mode of access: http://euo.dk/euo_en/ dkeu/referenda/
Hall B. How Flexible Should Europe be ? // CER, 2000. - P. 10. - Mode of access: http://www.cer.org.uk/institutions_new/pubhcations_institutions.html
HM Treasure Report. UK Membership of the Single Currency: An assessment of the five economic tests. 9 June 2003. - Mode of access: http://www.hm-treasury.gov.uk/ euro_assess03_studmiddlesex.htm
Identification of the Member States participating in the third stage of EMU (1999). - Mode of access: http://europa.eu/legislation_summaries/ economic_and_monetary_affairs / institutional_and_economic_framework/l250 37_en.htm
Johnson D. The New Outsiders of Central and eastern Europe, with Specific Reference to Poland // European Integration. - 2005. - Vol. 27, N 1. -P. 113.
Lindahl R., Naurin D. Sweden: The Twin Faces of a Euro-Outsider // European Integration. - March 2005. - Vol. 27, N 1. - P. 65-87. - Mode of access: http://www.pol.gu.se/file/Person/Daniel%20Naurin/Lindah_%20Naurin_J0 EI_2005.pdf
Manners I. Small, Open Euro Economies: DIIS Brief, January 2009. -Mode of access: http://www.diis.dk/sw71690.asp
Marcussen M. Denmark and European Monetary Integration: Out But Far From Over // Journal of European Integration. - 2005. - Vol. 27, N 1. -P. 43-63. - Mode of access: http://www.informaworld.com/smpp/ftinterface~ content= a713721010~fulltext=713240930
Marcussen M., Zolner M. The Danish EMU - Referendum 2000: Business as Usual // Government and Opposition. - 2001. - Vol. 36, N 3. - P. 379-402.
Miles D. The UK and the euro // The Euro / Temperton P. (ed.). - 1997. -Chapter 6.
Miles L. Introduction: Euro-Outsiders and the Politics of Asymmetry // Journal of European Integration. - March 2005. - Vol. 27, N 1. - P. 3-23. - Mode of access: http://www.informaworld.com/smpp/^interface~content=a713721008 ~fulltext=713240930 150
Miles L., Doherty G. The United Kingdom: A Cautious Euro-Outsider // European integration. - March 2005. - Vol. 27, N 1.
Miles L., Lindh M. After the Referendum: A Swedish Euro Paradox? // Cooperation and conflict. - 2004. - Vol. 39, N 2.
Official Journal of European Communities. - December 1992. -Vol. 35/31. - Mode of access: http://www.aei.pitt.edu/1337/01/Denmark_ treaty_changes_1992.pdf
Practical Issues Arising from Euro: November 2002UK Membership of the Single Currency: An Report from the Commission: Convergence Report 2006. - Brussels, 2006. - 5 December. - C0MM(2006) 762 final. - Mode of access: http://eur-lex.europa.eu/smartapi/cgi/sga_doc?smartapi!celexplus!prod!Doc Number&lg=en&type_doc=C0Mfinal&an_doc=2006&nu_doc=762
Sideek M.S. The Lisbon Treaty and EMU. SIEPS. European Policy Analysis 4-2008. - Mode of access: http://www.sieps.se/en/publications/ european-policy-analysis/the-lisbon-treaty-and-emu.html
Sweden: Convergence reports, (2002-2004-2006). - Mode of access: http://europa.eu/legislation_summaries/economic_and_monetary_affairs/ins titutional_and_economic_framework/l25062_en.htm The Financial Times. - L., 2001. - 14 .06.
Treaty on European Union, 1992. - Mode of access: http://www. ecb.int/ecb/legal/pdf/maastricht_en.pdf
