CC BY
78
Применение доктрины «Rules-based international order» в правовом регулировании международных отношений России
Монахов Герман Дмитриевич,
студент, Юридическая школа, Дальневосточный федеральный университет
E-mail: monakhov.gd@students.dvfu.ru Чернышов Никита Владимирович,
студент, Юридическая школа, Дальневосточный федеральный университет
E-mail: chernychov.nv@students.dvfu.ru Гордеев Кирилл Владимирович,
студент, Юридическая школа, Дальневосточный федеральный университет
E-mail: gordeev.kv@students.dvfu.ru
В данной статье авторами рассматриваются теоретические аспекты доктрины Rules-based international order, а также проводится её соотношение с концепцией конструктивизма в теории международных отношений. Кроме того, авторами проводится анализ жизнеспособности доктрины Rules-based international order в свете тенденций развития международного права, а также через её соотношение с теорией конструктивизма в международных отношениях. Авторами данной статьи делается вывод о том, что концепция Rules-based international order соотносится с концепцией сообществ безопасности Карла Дойча. Во второй части данной статьи авторами анализируется позиция официальных представителей Российской Федерации в отношении рассматриваемой доктрины и перспективы признания отечественной международно-правовой доктриной концепции Rules-based international order. Авторы статьи приходят к выводу о том, что Российская Федерация уже сейчас проводит некоторые идеи рассматриваемой концепции в своих действиях в рамках своего сообщества безопасности, коим можно назвать СНГ.
Ключевые слова: Rules-based international order, международное право тенденции развития международного права, институт международного права, справедливая война, сообщество безопасности, идеологическая форма права, «мягкое право».
S2
см
В декабре 2021 года международное сообщество отметило 73-летие Всеобщей декларации прав человека - одного из тех международно-правовых документов, что ознаменовали новую эпоху в развитии международного права, эпоху, имеющую в своём фундаменте сверхимперативные нормы jus cogens. Это тот фундамент, на котором стоит современное международное право. Убрать из этой системы одну из норм - значит разрушить строение под названием международное право.
Стоит отметить, что специфика международного права заключается именно в том, что это прежде всего идеологическая форма права, основанная на правовой культуре международных взаимоотношений. Основой международного права являются идеи и ценности, которые и диктуют появление тех или иных норм права. Соответственно и само международное право меняется вслед за этими идеями и ценностями. Те нормы, которые были сформулированы создателями Устава ООН, благодаря обтекаемости своих формулировок посредством толкования их значения и соотношения друг с другом долгие годы позволяли подстраивать основополагающие принципы международного права под реалии и потребности мирового сообщества в тот или иной период времени.
Однако, из самих истоков идеи о том, что международное право носит прежде всего идеологический характер, а его главной ценностью является не регулятивная способность и институализо-ванность, а совокупность идей, указывающих путь развития международного сообщества, и мягкая сила, сопровождаемая так называемым «живым» правом, в конце прошлого века родилась концепция Rules-based international order. Её рождение было обусловлено неким оптимистичным переломом в мышлении политиков и юристов-международников относительно устройства международного миропорядка после окончания Холодной войны [2]. В тот период времени в умах западных политических деятелей поселилась мысль о том, что наиболее благоприятным для развития международного общения будет переход к мягкой и политизированной «юридической» силе от институтов международного права, установленных после окончания Второй мировой войны, чьей задачей было обеспечение международной безопасности.
Именно в тот момент в американской юридической доктрине в новом лице получили вторую жизнь такие концепции как «справедливая война» и сама доктрина «порядка, основанного на прави-
лах», на которых строилось международное общение до первой половины XVII века. Современное воплощение доктрины «справедливая война» включает в себя такие концепции как «гуманитарная интервенция», «обязанность по защите» и «борьба с терроризмом». Эти три доктрины имеют несколько общих идей - их основой являются морально-этические критерии, ими определяются некие обязанности каждого государства перед международным сообществом, невыполнение которых может быть поводом для применения силы в обход положений Устава ООН. Данные доктрины нельзя назвать институтами международного права, у них нет никакого юридического закрепления, а их существование ограничено только умами и трудами американских юристов и политиков. Однако нельзя игнорировать данные концепции только в силу отсутствия их юридического закрепления или со ссылкой на некий политизированный характер.
Так, несколько лет назад международное сообщество следило за развитием внутреннего вооружённого конфликта в Венесуэле. Политический режим действующего Президента Венесуэлы Николаса Мадуро печально известен международному сообществу. При огромных запасах нефти и серьёзному притоку иностранных инвестиций, китайских и российских в том числе, население Венесуэлы является одним из беднейших в мире. Международные санкции практически никак не влияют на власть Мадуро в стране, так как он и вся политическая элита Венесуэлы, по утверждению американских властей, свой доход получают от нарко- и работорговли, которая поддерживается на государственном уровне [6]. Такое поведение государственной власти напрямую противоречит положениям, изложенным в Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г. [8]. Однако данные деяния не входят в число предусмотренных Уставом ООН для обоснования военного вторжения. И именно в этом случае власти США для вторжения в Венесуэлу сослались на концепцию «Обязанность по защите», поскольку власти Венесуэлы не выполняли обязанности егда omnes и не предпринимали попыток для устранения тех обстоятельств, что служили нарушениям прав человека в стране.
На данном примере можно увидеть, что указанные незакреплённые в качестве институтов международного права концепции могут служить инструментом для защиты прав человека и для реализации принципов международного права, а также то, что они отражают современные реалии международного права. А современные реалии таковы, что вооружённые конфликты в отличие от тех времён, когда создавался Устав ООН, стали носить внутригосударственный характер. Сам Устав запрещает вмешательство в них, но в действительности мы видим, что течение этих внутригосударственных конфликтов в условиях тесного международного общения оказывает влияние на людей и государства во всех уголках мира.
По нашему мнению, отсюда и исходит потребность в появлении новых концепций, формирующих современное лицо международного права.
Сама по себе доктрина «Rules-based international order» с момента ее создания вызывает постоянные споры между юристами-международниками, политологами и различными представителями общественного мнения о своей справедливости и целесообразности. Ярким и крайне частым участником споров становится Россия, имеющая свое особое и неоднозначное отношение к доктрине.
Большая часть критики касается нескольких пунктов: отсутствие какого-либо закрепление в международном праве, крайне широкое и зачастую диаметрально противоположное понимание «правил» в доктрине RBO, и отсутствие определённости в понимании того, кто будет устанавливать эти правила. Очевидно, что данная доктрина идёт вразрез с правилом формирования норм международного права для тех акторов, на которых распространяется их действие, путём волеизъявление соответствующих акторов. Политический характер данной доктрины, вероятно, предполагает формулирование «правил» ведущей политической силой на международной арене.
Однако, мы предлагаем взглянуть на доктрину «Rules-based order» под несколько иным углом, с позиции теории международных отношений. Важно понимать, что действующие институты международного права, которые формировались в конце 40-х - 60-х годах прошлого века образовывались под сильным влиянием теории реализма в международных отношениях. Суть данной теории заключается в том, что каждое государство руководствуется лишь эгоистичными интересами, его цель - всеми силами занять наивысшую позицию на международной арене. И согласно теории реализма поддержание мира возможно только через нахождение баланса сил между ведущими мировыми державами, через создание инструментов их сдерживания [4]. В то время, когда мир стоял на пороге новой глобальной войны, такими инструментами для поддержания международной безопасности стали по сей день действующие институты международного права.
На фоне теории реализма совсем иначе формулируются идеи теории сообщества безопасности, разработанной в середине прошлого века Карлом Дойчем. Имея в своей основе теорию конструктивизма, теория сообщества безопасности исходит из идеи взаимодействия государств на международной арене на основе взаимного доверия, идентичности обществ на разных уровнях и на основе норм морали и общечеловеческих ценностей. р Э. Адлер и М. Барнет так описывали данную тео- ИД рию [3]: «государства-члены данного сообщества Ч
m
должны быть носителями общих базовых ценно- К стей, выработанных общественными и полити- S ческими институтами; государства должны быть у готовы и способны быстро и адекватно реагиро- А
вать на изменения во взаимоотношениях, что достигается за счет лояльности друг к другу и наличия чувства общности; помимо этого, государства должны быть интегрированы между собой до той степени, чтобы они не видели иного варианта развития взаимоотношений, кроме мирного».
По нашему мнению, данная теория Карла Дойча очень органично сочетается с доктриной «Rules-based international order». Обе теории исходят из урегулирования международного общения путём применения норм, основанных на нормах морали и на общечеловеческих ценностях. Более того, теория сообщества безопасности может объяснить то, каким актором будут устанавливаться «правила» в международном порядке. Ещё сам Карл Дойч писал о том, что в рамках сообщества безопасности так или иначе будут выделяться «центры силы», чья сила будет выражаться не в военной или экономической мощи, а в некой силе морали, которая будет позволять этому идейному лидеру сообщества, центру силы, принимать решение о том, будет ли позволено тому или ином государству присоединиться к данному сообществу или нет [5]. Главная идея данного сообщества состоит именно в том, что и государства, и их общества ощущают идентичность друг с другом на всех уровнях, в умах граждан государств живёт идея об идентичности с гражданами других государств сообщества. Именно эта идентичность и идейное единство членов сообщества должны будут формировать «правила», основанные на нормах морали в рамках «международного порядка», описанного доктриной «Rules-based international order».
Как нами указывалось ранее, одним из главных критиков доктрины «Rules-based international order» является Россия. После анализа внешней политики России сразу становится понятно её негативное отношение к доктрине «Rules-based international order». Официальные представители Российской Федерации говорят о том, что RBO противоречит международному праву, подрывая нормы Jus Cogens и нормы общего права, заменяя их неуниверсальными и некодифицированными правилами. При этом «правила» создаются в одностороннем порядке и без достижения консенсуса.
Стоит уделить внимание статье Сергея Лаврова «О праве, правах и правилах» [9], размещенной на сайте МИД РФ в июне 2021 года. В данной статье Министр иностранных дел излагает мысль о том, что «правила», на которых должен строиться мировой порядок никак не истолковываются и более того Запад постоянно уходит от их расшифровки. Сергей Лавров выделяет особую «прелесть» правил, заключающуюся в отсутствии в них конкретики, что позволяет заявлять об их нарушении в любой удобный для этого момент, чем, „ со слов Министра и пользуются США, а также дру-2 гие страны Европейского сообщества. Например, й никто не освобождает от влияния бывшие колонией альные владения, а именно Мальвины, находящи-Ü еся за 12 тысяч километров от Великобритании,
признавая абсолютным «правилом» право народов на самоопределение.
Порядок, основанный на правилах, по мнению российской стороны, деформирует систему международного права, сложившуюся после Второй Мировой Войны.
Очень остро Россия отреагировала на расширение полномочий «Организации по запрещению химического оружия». Сергей Лавров назвал это «грубейшим нарушением Конвенции по химическому оружию и прерогатив Совета Безопасности ООН», а российские ученые, исследующие международное право Александр Вылегжанин, и Борис Нефедов высказали мнение [1] о том, что согласно принципам международного права и международным договорам, поправки должны быть внесены в саму Конвенцию, чтобы полномочия Организации могли быть расширены законным путем. В случае же с ОЗХО отечественные учёные отмечают, что расширение полномочий было произведено в разрез с нормами международного права. Также, решение было принято на специальной сессии Конференции, на которой присутствовало менее половины государств-участников, что противоречит принципам jus cogens, а именно тому, что решение должно быть принято и признано международным сообществом государств в целом.
Стоит отметить, что использование принудительных мер - это прерогатива Совета Безопасности ООН, соответственно в данном аспекте нормы международного права были нарушены и в понимании российской стороны, вся совокупность нарушений международного права, продемонстрированная данной ситуацией, является одним из инструментов доктрины Rules-based international order, фактически, разрушающей международный общественный порядок.
Исходя из приведённых выше высказываний и реакций официальных представителей Российской Федерации на действия Западных стран на международной арене, несложно увидеть негативное отношение к концепции Rules-based international order. Основная аргументация строится на том, что «правила» противоречат международном праву, нормы и принципы которого в свою очередь должны быть обязательны для всех субъектов международных отношений и во всех межгосударственных отношениях, а также иметь строгую иерархичность (с нормами jus cogens в основе) и верховенство над нормами всех других видов норм международной нормативной системы.
В доктрине же до сих пор нет четкого представления о том, что вообще из себя представляют данные правила, отсутствует их фиксация в письменном виде, а также они обозначены слишком широко и в определённых ситуациях включают в свое число правила, не являющиеся юридически обязательными для конкретного государства, в том числе и нормы «мягкого права», что в свою очередь предоставляет широкий простор для неправомерных с точки зрения международного пра-
ва действий для наиболее сильных и крупных государств на политической арене.
Несмотря на то, что официальная позиция России заключается в отрицании концепции порядка, основанного на правилах, все становится не так однозначно по данному вопросу при более детальном рассмотрении политики, которая ведется российским государством.
Как и любое крупное государство, Россия, находясь в постоянной конкуренции, стремится утвердить своё положение в мировом сообществе, пребывая в стабильно-антагонистических отношениях с США и странами Европы. И, конечно, при возможности такие влиятельные государства пытаются воспользоваться любыми доступными методами, чтобы получить преимущество. Так, например, с 1982 по 1985 год США пять раз блокировали принятия Советом Безопасности резолюции, касающейся исполнения решения суда по делу «Никарагуа против Соединенных Штатов Америки» [11], тем самым напрямую нарушая базовые принципы РБО. В итоге, данную резолюцию только в 1986 году приняла Генеральная Ассамблея ООН, при чем компенсация со стороны США по данному делу до сих пор остается невыплаченной.
В данном контексте стоит вспомнить действия России в Крыму. Западное сообщество восприняло данное событие, как вопиющее нарушение, не только доктрины Rules-based international order, но и как нарушение основных норм международного права, а именно статьи 2, пункта 4 Устава ООН [10]: «Все Члены Организации Объединенных Наций воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с Целями Объединенных Наций».
Однако, вспомним как позиционировала себя Россия во время действий в Крыму? Как государство, которое восстанавливает свою территориальную целостность и способствует реализации воли народа, который хочет объединиться. Споры о том, было ли это аннексией и соответствовало ли нормам международного права ведутся до сих пор. Во многом они были вызваны соотношением принципов территориальная целостность и право народа на самоопределение, проблема которого лежит в проработке принципов Rules-based international order, но даже без учета подобных споров становится понятно, что в данном случае Россия пользуется той же доктриной Rules-based order, только соответствующей формату самого государства.
Некоторые иностранные публичные деятели, в частности канадский журналист Роб Маклаф-лин, называют такой подход к порядку, основанному на правилах «nationalist imperial RBO» [7], то есть националистический империалистический РБО, который противопоставляется европейскому «liberal-internationalist RBO» либерально-интернациональному РБО. По мнению Западного
сообщества российская модель порядка, основанного на правилах сформирована историей государства и положением его в международной политической системе.
При анализе позиции России в рамках доктрины с разных сторон общая картина становится более ясной. Россия, как и прочие крупные сильные игроки на международной арене, несмотря на свое официальное непринятие доктрины RBO пользуется её принципами в ситуациях, когда такая возможность представляется.
Существует и иной взгляд на то, как Россия должна относиться к концепции Rules-based international order. Он достаточно четко отображен в статьях европейского демократического сообщества, например на сайте openDemocracy в материале за 2019 год. Его смысл состоит в том, что Россия должна принять доктрину и оказывать поддержку ее развитию.
Возвращаясь к теории сообщества безопасности Карла Дойча, о которой мы упоминали ранее, и к «центрам силы» в рамках данной теории, можно говорить о том, что некое подобие сообщества безопасности Россией уже образовано на территории постсоветского пространства, «центром силы» которого она является, и в рамках которого формирует своё видение концепции Rules-based international order.
Доктрина Rules-based international order является хорошим инструментом для поддержания мирового порядка, но на данный момент только в теоретическом плане. В наше время она является во многом лишь дополнительным средством для того, чтобы обходить нормы международного права и помогать поддерживать превосходство сверхдержав над прочими государствами.
С другой стороны, хотя на нынешнем этапе развития общества Rules-based order реализовывает-ся по большей части в пользу сильных государств, в перспективе доктрина может встать на защиту суверенной независимости небольших стран, а также исключать произвол в международной политике сверхдержав.
По нашему мнению, мировое сообщество в условиях глобализации и всё возрастающей тесноте международного общения членов рано или поздно придёт к формированию идентичности в умах людей и взаимного доверия между правительствами государств, что рано или поздно и приведёт международное сообщество к реализации идей доктрины Rules-based international order. Сейчас мы видим лишь региональные примеры формирования подобий сообществ безопасности в той или иной форме: ЕС, АСЕАН, ЕАЭС, что говорит о достижении идейной идентичности и взаимного доверия только в рамках отдельных региональных р групп. И=
Говоря о путях, по которым может пойти россий- Ч
m
ское государство в отношении данной концепции, К сложно дать однозначный ответ. Россия может S оставаться противником доктрины Rules-based у international order, при этом не придавая должно- А
го значения ее базовым принципам, а может постепенно встать на сторону порядка, основанного на правилах, делая акцент на окончательном формировании сообщества безопасности в своём регионе, развивая сотрудничество с другими ведущими мировыми игроками и формируя взаимное с ними пространство.
Литература
1. Alexander N. Vylegzhanin, Boris I. Nefedov, Evgeny R. Voronin, Olga S. Magomedova, Polina K. Zotova, The concept «Rules-based order» in international legal discourses, Issues of theory of international law, 2021.
2. Brzezinski Z. The Grand Chessboard: American Primacy and Its Geostrategic Imperatives. New York: Basic Books. 1997.256 p
3. Emanuel Adler and Michael Barnett. 'Security Communities in Theoretical Perspective' In Security Communities / Ed. by Emanuel Adler and Michael Barnett, 3-28. Cambridge: Cambridge University Press, 1998.
4. Hans J. Morgenthau, Dilemmas of Politics (Chicago: The University of Chicago Press, 1958).
5. Karl W. Deutsch et al. Political community and the North Atlantic area: International Organization in the Light of Historical Experience (Princeton: Princeton University Press, 1957). 228 p.
6. US indicts Nicolás Maduro and other top Venezuelan leaders for drug trafficking: [Электронный ресурс] // The Guardian. Режим доступа: https://www.theguardian.com/world/2020/ mar/26/nicolas-maduro-us-indictment-venezuela-drug-trafficking-leaders
7. Why Russia should love Rules-based International Order. [Электронный ресурс] // openDemocracy. Режим доступа: https://www.opendemocracy. net/en/odr/why-russia-should-learn-love-rules-based-international-oder/
8. Международного пакта о гражданских и политических правах» (Принят 16.12.1966 Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН)
9. «О праве, правах и правилах» // Официальный сайт Министерства иностранных дел РФ. [Электронный ресурс]: https://archive.mid.ru/foreign_ policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/ content/id/4801890 (дата обращения 17.01.22)
10. Устав Организации Объединенных Наций» (Принят в г. Сан-Франциско 26.06.1945). Режим доступа: https://www.un.org/ru/about-us/un-charter
11. Федулова, К.А. Решение Международного суда ООН от 27 июня 1986 года по делу «Никарагуа против Соединенных Штатов Америки»: влияние на институт применения силы и даль-
ем см о см
нейшее его развитие в международном праве / К.А. Федулова. - Текст: непосредственный // Молодой ученый. - 2017. - № 49 (183). - С. 280282. - URL: https://moluch.ru/archive/183/47091/
APPLICATION OF THE "RULES-BASED INTERNATIONAL ORDER" DOCTRINE IN THE LEGAL REGULATION OF RUSSIA'S INTERNATIONAL RELATIONS
Monakhov H.D., Chernyshov N.V., Gordeev K.V.
Far Eastern Federal University
In this article, the authors examine the theoretical aspects of the Rules-based international order doctrine, as well as its correlation with the concept of constructivism in the theory of international relations. In addition, the authors analyze the viability of the Rules-based international order doctrine in the light of international law development trends. In the second part of this article, the authors analyze the position of the official representatives of the Russian Federation in relation to the doctrine under consideration and the prospects for interaction between the state and the Rules-based international order doctrine.
Keywords: Rules-based international order, international law development trends of international law, institution of international law, just war, security community, ideological form of law, "soft law".
References
1. Alexander N. Vylegzhanin, Boris I. Nefedov, Evgeny R. Voronin, Olga S. Magomedova, Polina K. Zotova, The concept "Rules-based order" in international legal discourses, Issues of theory of international law, 2021.
2. Brzezinski Z. The Grand Chessboard: American Primacy and Its Geostrategic Imperatives. New York: Basic Books. 1997. 256p.
3. Emanuel Adler and Michael Barnett. 'Security Communities in Theoretical Perspective' In Security Communities / Ed. by Emanuel Adler and Michael Barnett, 3-28. Cambridge: Cambridge University Press, 1998.
4. Hans J. Morgenthau, Dilemmas of Politics (Chicago: The University of Chicago Press, 1958).
5. Karl W. Deutsch et al. Political community and the North Atlantic area: International Organization in the Light of Historical Experience (Princeton: Princeton University Press, 1957). 228 p.
6. US indicts Nicolás Maduro and other top Venezuelan leaders for drug trafficking: [Electronic resource] // The Guardian. Access mode: https://www.theguardian.com/world/2020/mar/26/ nicolas-maduro-us-indictment-venezuela-drug-trafficking-leaders
7. Why Russia should love Rules-based International Order. [Electronic resource] // openDemocracy. Access Mode: https://www. opendemocracy.net/en/odr/why-russia-should-learn-love-rules-based-international-oder/
8. International Covenant on Civil and Political Rights" (Adopted on December 16, 1966 by Resolution 2200 (XXI) at the 1496th plenary session of the UN General Assembly)
9. "On Law, Rights and Rules" // Official website of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation. [Electronic resource]: https://archive.mid.ru/foreign_policy/news/-/asset_publisher/ cKNonkJE02Bw/content/id/4801890 (accessed 01/17/22)
10. Charter of the United Nations" (Adopted in San Francisco on June 26, 1945). Access mode: https://www.un.org/ru/about-us/ un-charter
11. Fedulova, K.A. Decision of the International Court of Justice of June 27, 1986 in the case of "Nicaragua against the United States of America": influence on the institution of the use of force and its further development in international law / K.A. Fedulova. - Text: direct // Young scientist. - 2017. - No. 49 (183). - S. 280-282. - URL: https://moluch.ru/archive/183/47091/
