CC BY
23
Г. Хентшель. М. Ренц
Институт славистики Ольденбургского университета имени Карла фон Осецкого, Ольденбург
ПРИЛАГАТЕЛЬНЫЕ ИЛИ НАРЕЧИЯ КАК ДЕПИКТИВНЫЕ ВТОРИЧНЫЕ ПРЕДИКАТЫ В ПОЛЬСКОМ И РУССКОМ ЯЗЫКАХ1
Образованные от одного корня прилагательные и наречия могут занимать в русском и польском языках различные синтаксические позиции, в том числе и позицию адъюнктов («свободных дополнений» или «обстоятельств» в широком смысле этого слова), т. е. факультативных элементов на уровне предложения. В лингвистическом дискурсе последних лет (ср. [Schultze-Bemdt, Himmelmann 2004; Himmelmann, Schultze-Bemdt 2005]) адъюнкты подразделяются по своей семантической ориентации на адъюнкты с партиципантной и событийной отнесенностью. В упрощенном виде это различие можно показать на примерах (1)-(3) (русские примеры представляют собой перевод соответствующих польских примеров).
^тв.ед.ж
(1) а. АппаИм ед ж spotkala Antona bosaHI^^ / *bos^
б. Аннаим.ед.ж встретила Антона босаяимед.ж / босойтв.ед.ж
(2) а. Anna sfotografowala Antona вин.ед.м nagiegOBuu.eAM / *nagiMTBS.en.M б. Анна сфотографировала Антонавш.едм нагоговин.ед.м /
нагиМтв.ед.м
(3) а. Anna tanczyla z Antonem wesolo^p
б. Анна танцевала с Антоном веселонар
1 Первый вариант этой статьи был подготовлен для сборника "От значения к форме, от формы к значению" (Отв. ред. М. Д. Воейкова. М.: Языки славянских культур, 2012) в честь 80-летия члена-корреспондента РАН А. В. Бондарко. По случайности, природу которой уже трудно восстановить, статья была утрачена и не попала в сборник. Тем более приятно, что актуализированная версия этой статьи выйдет из печати в год 85-летия Александра Владимировича, которому мы ее и посвящаем.
Каждое из предложений содержит адъюнкт. В первом случае адъюнкт представлен формами прилагательных bosy/босой, во втором — прилагательными nagi/нагой, а в третьем — наречиями wesololвесело. Адъюнкты в примерах (1) и (2) выражают свойства или признаки партиципантов событий, представленных в данных предложениях. Распространенным названием таких адъюнктов с партиципантной отнесенностью является «предикатив» или «вторичный предикат». Партиципант, на который ориентирована вторичная предикация, в английской литературе, как правило, носит название «controller», а в данной статье — «контролирующее». Существуют различные виды вторичных предикатов (ср. [Nichols 1981; Hentschel 2008]). В примерах (1) и (2) представлен (возможно, центральный) вид вторичных предикатов, играющих в нашей концепции немаловажную роль: «депиктивные» вторичные предикаты. Для таких депиктивов характерна своего рода «копулятивная предикация» одного из партиципантов события, которая действительна и/или актуальна в информативном плане лишь во временных и модальных рамках, установленных первичной (глагольной) предикацией (ср. [Hentschel 2008]). Парафразы, демонстрирующие эту связь, следующие: Анна встретила Антона и при этом была босая/босой и, соответственно, Анна сфотографировала Антона, и при этом он был нагой/нагим.
Адъюнкты в примере (3), напротив, семантически ориентированы не на партиципант, а на само событие, поскольку они определяют вид и образ действия данного события. Если из этого тем не менее заключается, что Анна была веселой, то это всего лишь прагматически стандартная интерпретация, так как к (3 a) или (3б) возможно присоединение таких фраз, как ale (wlasciwie) nie byla wesola l но она (на самом деле) не была веселой, не вызывающих логических противоречий2. Соответствующая парафраза здесь звучит так: Танец Анны с Антоном был веселым. Такие адъюнкты с событийной отнесенностью можно называть «обстоятельствами» в узком смысле. К адъюнктам с партиципантной отнесенностью
2 Такая интерпретация основывается, однако, на метонимическом переносе, вследствие которого свойство события воспринимается как свойство партиципанта. О метонимическом переносе в области вторичной предикации и адвербиальной модификации см. [Boeder 2005]. Роль прагматически стандартной интерпретации обсуждается в [Renz, Hentschel 2008].
присоединение таких отрицаний невозможно, ср.: *Anna tanczyla z Antonem wesolanp, ale wlasciwie ona wcale nie byla wesola. / *Анна танцевала с Антоном веселая^?, но на самом деле она совсем не была веселая.
Итак, здесь намечается корелляция между планом содержания и планом выражения. Представленная в плане содержания парти-ципантная отнесенность находит свое отражение в плане выражения, когда вторичный предикат представлен прилагательным. Прилагательное в качестве вторичного предиката согласуется при этом или «полностью», т. е. в падеже, числе и роде, со своим контролирующим, или — что является второй возможностью в русском и практически не представлено в польском языке — по крайней мере частично, т. е. в числе и роде, и стоит в так называемом предикативном творительном падеже, см. (1) и (2)3. Событийная отнесенность, представленная в примере (3), выражается наречием — иначе говоря, своего рода несогласованием.
Различение вторичных предикатов, с одной стороны, и обстоятельств (в узком смысле), с другой, данное здесь, основывается в первую очередь на семантическом критерии ориентации — на партиципанта или на событие — соответствующего адъюнкта. Регулярное формальное различие, возможное в случае с прилагательными и наречиями, с другими частями речи не наблюдается. Например, как известно, в русском языке как с существительным может выражать событийную отнесенность, представленную сравнением, или партиципантную отнесенность в качестве маркера предикатива. Предложение Он выступил на приеме как декан можно интерпретировать двояко: Он выступил на приеме так, как это (обычно) делает декан или Он выступил на приемe в качестве декана4. Современный польский язык формально различает в этом случае jak как маркер сравнения и jako как маркер предикатива (ср. напр. [Anders, Hentschel 2006]). Предложно-падежные конструкции, обыкновенно недифференцированно определяемые как обстоятельства, также могут выражать как событийную отнесенность, т. е. выступать в качестве обстоятельств в прямом смысле (Повар
3 О предикативном творительном падеже у вторичных предикатов в польском языке см. [Chachulska 2008].
4 В случае сравнительного значения фразы с как ей — как правило, но не всегда — предшествует запятая.
жарил курицу на веранде), так и партиципантную отнесенность (Повар жарил курицу на сковороде5).
Однако и связь прилагательных и наречий с, соответственно, партиципантной и событийной отнесенностью далеко не однозначна. Эта проблематика рассматривается в данной статье на примере прилагательных и наречий, выражающих «нагое и босое состояние». В польском и русском языках они составляют «исключение» из правила, состоящего в том, что наречия выражают событийную отнесенность, см. примеры (4) и (5)6.
(4) а. Anna spotkala Antona bosOнap
б. Анна встретила Антона *босOнap / босикомнар
(5) а. Anna sfotografowala Antona nagOнаp
б. Анна сфотографировала Антона *наготр / нагишомтр
В отличие от вторичных предикатов, выраженных прилагательными в примерах (1) и (2), наречия в предложениях (4) и (5) весьма неоднозначны, так как они не согласуются ни с одним из возможных контролирующих и, таким образом, в отличие от прилагательных, не отражают формально связь с подлежащим или прямым дополнением. Связь с подлежащим (агенсом) или прямым дополнением (пациенсом) вытекает в таких случаях из контекста. Без дальнейшего контекста в примерах (4) и (5) более
5 Проблема разграничения партиципантной и событийной отнесенности у адъюнктов с локальным значением (в широком смысле) подробно освещена в [Zeller 2010]. Здесь достаточно указать на следующий момент: предложение Повар жарил курицу на веранде может быть перефразировано в Повар жарил курицу, и это происходило на веранде. С предложением Повар жарил курицу на сковороде аналогичная парафраза невозможна: *Повар жарил курицу, и это происходило на сковороде.
6 В данной статье представлены некоторые результаты объемного исследовательского проекта по наречиям с партиципантной отнесенностью в польском и русском языках (подробнее см. [Renz, Hentschel 2011], где рассматривается, например, и роль этих наречий как первичных предикатов в копулятивных предложениях.) Наречия со значениями 'босой' и 'нагой', несомненно, являются известными представителями этого типа, однако — особенно в польском языке — есть и другие. Какие лексические классы способствуют появлению наречий с партиципантной отнесенностью и как выглядит их семантико-синтаксическая дистрибуция — пока неясно.
вероятной является интерпретация, предполагающая связь с прямым дополнением (см. ниже). Несмотря на форму наречия, эти адъюнкты семантически обладают явной партиципантной отнесенностью: «нагое или босое состояние» не является в данных примерах признаком события встречи или фотографирования, а выражает свойства партиципантов этих событий. Так же, как и в случае с прилагательными с партиципантной отнесенностью в примерах (1) и (2), непосредственно примыкающее отрицание выраженного наречием признака вызывает логическое противоречие. В отличие от польского языка, образованные от прилагательных наречия наго и босо в русском языке невозможны в роли вторичных предикатов7, образованные же путем деривации наречия непродуктивного типа нагишом и босиком могут выполнять эту функцию, см. примеры (4б) и (5б)8. Неформальный опрос носителей польского и русского языков показывает, что эти наречия могут выступать в качестве синонимов соответствующих прилагательных. Этот факт допускает предположение, что здесь представлен случай свободного морфосинтаксического варьирования. Насколько, однако, это варьирование действительно «свободно» и насколько определенные факторы в данных языках влияют на выбор одной или
7 Поиск в НКРЯ по слову наго указывает на то, что в современном русском языке это наречие не употребляется вообще, а не только в роли вторичного предиката. Что же касается формы босо, то в двух-трех случаях трактовка этого наречия как вторичного предиката возможна, напр.: Мужики поворотились к Николе Зяблову, сидевшему босо и без рубахи (Евгений Носов. Усвятские шлемоносцы). Но поскольку количество вхождений по форме босо, выданных при поиске в НКРЯ, — ничтожно мало (лишь 9 вхождений на почти 230 миллионов словоупотреблений), то можно утверждать, что наречие босо в современном русском языке практически не употребляется (особенно если учесть, что поиск по босиком выдает 1501 вхождение).
8 Эти формы выглядят на первый взгляд как формы творительного падежа существительных *нагиш или *босик, однако существование таковых в русском языке не подтверждено. И хотя форма босиком этимологически может происходить от босяк, ее связь с этим существительным в синхроническом плане не просматривается. (По-другому обстоит дело с формой голышом, которая может быть описана либо как наречие, либо как форма творительного падежа от голыш и поэтому не учитывается в данном исследовании.)
другой конструкции, т. е. если и не жестко детерминируют, то, по крайней мере, делают выбор одной из них более или менее вероятным, — должно быть выяснено с помощью квантитативного корпусного анализа.
Вначале в польском корпусе IPI PAN (http://korpus.pl) было найдено 277 предложений, в которых прилагательные nagi 'нагой' или bosy 'босой' или образованные от них наречия выступают в качестве депиктивных вторичных предикатов9. Например: (...) widziano faraona, jak biegal nagi имен po ogrodach. '(...) видели, как фараон бегал нагой по огородам'; Mqzczyzna biegal nagoHav wokol pomnika Fredry. 'Мужчина бегал *наго/нагишом вокруг памятника Фредро.'; (...) przez chwilf (...) widzielismy ich^ nagichmu. (...) '(...) некоторое время (...) мы видели их нагими'; Antek (...) widzial Anit§вин nagomp. 'Антэк (...) видел Аниту *наго/нагишом' 10 .
9 Другие синтаксические функции (напр., результативные вторичные предикаты, аппозиции, определения внутри именной фразы и т. п.) были исключены. Такие конструкции, как, напр., Pamiftam wystfp modelki tanczqcej nago-вщ, 'Я помню выступление танцующей нагишом модели' также не были учтены. Здесь предикат (tanczqcej 'танцующей'), от которого, в свою очередь, зависит копредикат (nago 'нагишом'), не является спрягаемым глаголом, а контролирующее депиктива не является отдельным аргументом вышестоящего предиката (tanczqcej 'танцующей'), что очевидным образом ограничивает возможности варьирования между наречием и прилагательным. Подробнее см. в [Renz, Hentschel 2011].
10 Предикаты, представленные прилагательными в творительном падеже, встречаются и в современном польском языке. Однако с первичными предикатами, как уточняет Хахульска [2008], этот вариант возможен лишь в том случае, если глагол-связка выражен неизменяемой формой: To jest mozliwe, bye glupim^^, a jednak szczfsliwymтвор 'Это возможно — быть глупым, но все же счастливым'. Если же речь идет о депиктивах, то употребление творительного падежа весьма ограничено и возможно лишь с очень небольшим числом глаголов, напр., таких, как umierae / umrzee 'умирать / умереть'; кроме того, Хахульска указывает здесь и на устаревший характер этих примеров [2008: 54]. Немного чаще творительный падеж встречается у прилагательных, выступающих в качестве «связанных» вторичных предикатов (аргументов), как, напр., в czue sif bezpiecznymsjH / bezpiecznym-^^ 'чувствовать себя в безопасности', но и здесь его употребление возможно только с небольшим количеством глаголов [Chachulska 2008: 65].
В контексте переходных глаголов, как, например, в последнем примере, наречные формы, конечно же, формально «непрозрачны», поскольку их отнесенность к подлежащему или же прямому дополнению формальными средствами не выражена. Верно истолковать такие примеры можно, как правило, только с помощью контекста, но определенные предиспозиции к толкованию, судя по всему, все же имеются. Неформальный опрос носителей немецкого языка показал, что в таком предложении, как Er sah sie nackt 'Он видел ее (*наго)/нагишом', более вероятной является интерпретация, предполагающая связь с прямым дополнением, в то время как в предложении Er beobachtete sie nackt 'Он наблюдал за ней (*наго)/ нагишом' респонденты склонялись к интерпретации, предполагающей связь с подлежащим, хотя в принципе возможны оба варианта толкования. Подобные явления заслуживают в дальнейших исследованиях отдельного внимания. При анализе корпуса для устранения неоднозначности был использован контекст. Хотя — как уже было сказано — полностью согласованные прилагательные служат в польском языке типичным примером вторичных предикатов, а наречия с партиципантной отнесенностью являются, скорее, исключением, в этой выборке преобладают наречия, ср. табл. 1.
Таблица 1: Частотность депиктивных конструкций в польской выборке
Польский язык 'нагой' 'босой'
Наречие 89 56,7% 97 80,8%
Прилагательное 68 43,3% 23 19,2%
Е 157 100% 120 100%
Высокую частотность этих наречий можно было бы объяснить следующим образом: наречия и прилагательные со значением 'нагой' и 'босой' имеют (по крайней мере в прототипе) имманентную семантику партиципантной отнесенности. Если каким-либо образом и возможна интерпретация наречий nago 'наго' или boso 'босо' как адъюнктов с событийной отнесенностью, то лишь в случае «вторичной» интерпретации, возникающей при метонимическом переносе, когда «голый образ действия» оказывается следствием
того, что один из партиципантов события голый11. Что касается адъюнктов со значением 'нагой' или 'босой', формальное различие прилагательного и наречия не несет функциональной нагрузки
отражения семантического различия между событийной и партици-
« 12 пантной отнесенностью .
Можно поставить вопрос о том, не существует ли параллелей между формальным различием прилагательного и наречия среди подобных адъюнктов с имманентной партиципантной отнесенностью в польском языке и варьированием падежного согласования и творительного предикативного в русском (как в примерах (1б) и (2б)). Список литературы, описывающей семантические различия между падежным согласованием и творительным предикативным, достаточно объемен13. Не пускаясь в спекулятивные рассуждения о значении этих конструкций, можно, однако, утверждать, что в варьировании падежного согласования и творительного предикативного отражаются две — потенциально противоположные — тенденции исторического развития севернославянских языков, таких, как
„ „ 14
русский и польский, служащие структурной транспарентности . С одной стороны, это тенденция к тому, чтобы, насколько это возможно, однозначно сигнализировать формальными средствами, что определенные элементы плана содержания каким-либо образом связаны между собой. Выражается эта тенденция в полном согласовании между предикативными прилагательными и существительными, к которым они относятся. С другой же стороны, существует тенденция сигнализировать в плане выражения предикативную функцию данного элемента, например — с помощью использования творительного падежа у предикатов (выраженных как прилагатель-
11 Такой метонимический перенос действует и в обратном направлении. Так, в предложении Он быстро бежал по улице 'быстро' представляет собой обстоятельство образа действия с событийной отнесенностью. Но для агенса быстрота также является обязательным условием (в качестве так
наз. «stage-level-predicate», т. е. в данный момент).
12
В случае с другими предикатами это, конечно, может выглядеть иначе, ср. объяснения к (3) выше.
13 Что касается вторичной предикации, см. обзор в 2009].
14 О роли транспарентности в случае с предикативным творительным субстантивных предикатов в предложениях со связкой в русском языке см. 1991].
ными, так и существительными). Что же касается варьирования между прилагательными и наречиями со значением 'нагой' и 'босой' в функции вторичных предикатов в польском языке, то здесь возникает вопрос, мотивированы ли формы прилагательных потребностью по возможности транспарентно выразить содержательную связь между вторичным предикатом и его контролирующим, и могут ли соответствующие наречия быть истолкованы как сигнал предикативной функции адъюнкта.
Для проверки этой гипотезы в анализируемой выборке в первую очередь были классифицированы контролирующие по признаку их синтаксического статуса: подлежащее непереходного предложения, подлежащее переходного предложения или прямое дополнение. Выяснилось, что подлежащие непереходных предложений являются чрезвычайно частотными контролирующими, прямые дополнения — намного более редкими, а подлежащие переходных предложений — весьма редкими. Количественное распределение в обеих подвыборках примерно одинаковое, см. табл. 2.
Таблица 2:Частотность контролирующих в польской выборке
Польский язык 'нагой' 'босой'
Подлежащее, непереходное предложение 131 83,4% 110 91,7%
Прямое дополнение 23 14,6% 5 4,2%
Подлежащее, переходное предложение 3 1,9% 5 4,2%
Е 157 100% 120 100%
Это поразительное — в смысле малого количества подлежащих-контролирующих в переходных предложениях — количественное распределение, вероятно, связано с типичной информационной структурой переходных и непереходных предложений. Депиктивы, как правило, являются ремой и фокусом, подлежащие же, напротив, чаще всего представляют собой тему (в понимании [Kiefer 1978]). В непереходных предложениях депиктив является либо единственным рематическим элементом, либо вторым по отношению к первичному
предикату. В переходных же предложениях, наряду с депиктивом, ремой обычно является прямое дополнение. Очевидно, часто имеет место случай, когда рематический депиктив относится к тематическому подлежащему — однако только если отсутствует какое-либо другое рематическое потенциальное контролирующее. В том случае, если предложение наряду с рематическим депик-тивом содержит другой рематический элемент, который мог бы выступить в роли контролирующего вторичного предиката, последний связан именно с этим рематическим элементом, т. е. с прямым дополнением переходного предложения, а не с его подлежащим.
Каковы же возможные факторы, влияющие на выбор прилагательного или наречия? Здесь показателен тот факт, что в данной выборке наречия nago и boso выступают в качестве депиктивов намного чаще соответствующих прилагательных только в непереходных предложениях. В переходных же предложениях количественное соотношение прилагательных и наречий более равное, формы прилагательных здесь даже немного преобладают, ср. табл. 3.
Таблица 3: Частотность депиктивов в отношении к переходности матричного предложения в польской выборке
Польский язык непереходное предложение переходное предложение
Наречие 170 70,5% 16 44,4%
Прилагательное 71 29,5% 20 55,6%
Е 241 100% 36 100%
Эти количественные соотношения подтверждают высказанную гипотезу. В переходных предложениях — два центральных участника (выражаемые подлежащим и прямым дополнением), в непереходных — только один. Представляется возможным, что анализируемые прилагательные с большей относительной частотностью появляются в переходных предложениях, так как они, в отличие от наречий, способствуют устранению противоречивых интерпретаций: согласование с соответствующим контролирующим показывает, к какому из центральных партиципантов относится вторичная предикация. В непереходных же предложениях возможно лишь одно контролирующее, и в устранении противоречивых интерпретаций,
которому способствуют согласованные формы прилагательных, здесь нет нужды, т. е. транспарентная сигнализация отнесенности как фактор, способствующий появлению прилагательного, в этом контексте отсутствует. Действительно, статистические тесты демонстрируют значимую (%2у=8,52), хотя и сравнительно слабую (ф=0,18) корреляцию между формой вторичного предиката (прилагательное или наречие) и переходностью матричного предложения.
В ходе анализа подкорпуса депиктивов со значением 'нагой' выяснилось, однако, что большее влияние на выбор между прилагательным и наречием в качестве депиктива оказывает другой семантический фактор. Наречие nago часто возникает в контексте глаголов движения (в широком смысле, т. е. не только с глаголами ходить, бегать, но также и с танцевать, приближаться и т. п.), глаголов демонстрации (показаться, выступить и т. п.) и других глаголов, обозначающих д и н а м и ч е с к о е событие (в понимании [Б1к 1997]). Формы же прилагательных чаще появляются в тех предложениях, которые содержат нединамическое событие, например в контексте глаголов позиционирования (стоять, лежать и т. п.) или глаголов визуального восприятия (напр., видеть), ср. табл. 4.
Таблица 4: Частотность депиктивов со значением 'нагой' в отношении к динамичности соответствующего события в польской выборке
Польский язык: 'нагой' динамическое событие нединамическое событие
Наречие 74 67,9% 15 31,3%
Прилагательное 35 32,1% 33 68,8%
Е 109 100% 48 100%
Распределение депиктивов, имеющих форму наречия nago или соответствующего прилагательного, в предложениях, обозначающих динамические и нединамические события, может быть также мотивировано семиотическим признаком ин д е к с а л ь н о с т и . Одна из прототипических функций наречий, как уже было сказано выше, — это функция обстоятельства (в узком смысле), например, образа действия, которое определяет скорость или интенсивность события. Обстоятельства, в свою очередь, предпочтительно выступают в предложениях, обозначающих динамические события, а не стати-
ческие ситуации (ср., напр., [Б1к 1997: 230]). Таким образом, динамические события представляют собой, так сказать, «плодородную почву» для обстоятельств (а тем самым и для наречий). Иначе говоря, существуют отношения индексальности между предложениями, обозначающими динамическое событие, и обстоятельствами, — а типичными выразителями обстоятельств являются наречия. Следовательно, динамические события могут быть интерпретированы как контекст, в котором и говорящий употребит наречие, и слушающий ожидает его использования с большей вероятностью, чем в других контекстах. В этом, возможно, и состоит причина того, что наречие nago с партиципантной отнесенностью часто появляется в динамических контекстах, выступая при этом не в роли обстоятельства (в узком смысле), а в роли вторичного предиката.
С целью проверки данной гипотезы подкорпус депиктивов со значением 'босой' также был проанализирован на динамичность соответствующих примеров. Результаты анализа показаны в табл. 5. Наречие boso и соответствующее прилагательное в целом редко встречаются в предложениях с нединамическими ситуациями. В динамических же контекстах наречие встречается намного чаще, что подтверждает нашу гипотезу. Статистические тесты на основе данных табл. 5 показывают, что корреляция между динамичностью события и формой депиктива (прилагательное или наречие) обладает статистической значимостью (%2у=7,6) и относительно сильной зависимостью (ф=0,25).
Таблица 5: Частотность депиктивов со значением 'босой' в отношении к динамичности соответствующего события в польской выборке
Польский язык: 'босой' динамическое событие нединамическое событие
Наречие 90 84,9% 7 50,0%
Прилагательное 16 15,1% 7 50,0%
Е 106 100% 14 100%
В Национальном корпусе русского языка был также проведен поиск примеров, в которых либо форма одного из прилагательных, нагой или босой, либо одно из наречий, нагишом или босиком,
выступает в качестве депиктива15. В общей сложности было найдено 123 депиктива со значением 'нагой', 562 со значением 'босой'. Самой распространенной формой депиктива в обеих подвыборках является наречие, на втором месте — согласованные в падеже прилагательные. Прилагательные в творительном предикативном составляют в обеих подвыборках самую малочисленную группу, ср. табл. 6. В целом же отношения сравнимы с представленными в польском языке: количественные различия относительной частотности возможных форм депиктивов со значением 'нагой' более уравновешенны, а в случае депиктивов со значением 'босой' они более выражены.
Таблица 6: Частотность депиктивов в русской выборке
Русский язык 'нагой' 'босой'
Наречие 53 43,1% 442 78,6%
Прилагательное, творительный падеж 25 20,3% 25 4,4%
Прилагательное, согласование в падеже 45 36,6% 95 16,9%
Е 123 100% 562 100%
Частотность контролирующих применительно к синтаксическим функциям (подлежащего, прямого дополнения в переходном предложении, подлежащего в непереходном предложении) в русских примерах также сходна с польской, ср. табл. 7. Подлежащие непереходных предложений выступают в роли контролирующего чаще всего, прямые дополнения — намного реже, а подлежащие переходных предложений являются контролирующими депиктивов очень редко. Изложенная выше применительно к польскому
15 При этом использовались те же критерии выборки, что и в польском корпусе. Чтобы улучшить сопоставимость польских и русских данных, примеры из источников XIX века (и более ранние) были исключены так же, как и конструкции, в которых краткие формы прилагательных выступают в качестве депиктивов, поскольку это не соответствует современным нормам русского литературного языка. Как уже было сказано выше, употребление образованных от прилагательных наречий наго и босо невозможно или весьма затруднительно (не только) в роли депиктивов.
материалу гипотеза, связывающая количественные отношения с типичной тема-рематической структурой переходных и непереходных предложений, находит, таким образом, подтверждение и на материале русского языка.
Таблица 7: Частотность контролирующих в русской выборке
Русский язык 'нагой' 'босой'
Подлежащее, непереходное предложение 97 78,9% 539 95,9%
Прямое дополнение 24 19,5% 14 2,5%
Подлежащее, переходное предложение 2 1,6% 9 1,6%
Е 123 100% 562 100%
В плане влияния переходности предложения (имеется в виду количество потенциальных контролирующих) на форму депиктива (наречие или прилагательное) в русском языке наблюдается следующее количественное распределение. Так же, как и в польском, в непереходных предложениях наречие является самой распространенной формой, согласованные прилагательные встречаются намного реже, а прилагательные в творительном предикативном — очень редко. В переходных же предложениях относительная частотность трех возможных форм выглядит совершенно иначе. Творительный предикативный представляет здесь почти половину всех случаев и является, таким образом, самой распространенной формой. Наречия в переходных предложениях малочисленны, а частотность согласованных прилагательных примерно одинакова с их частотностью в непереходных предложениях, ср. табл. 8.
Таблица 8: Частотность депиктивов в отношении к переходности матричного предложения в русской выборке
Русский язык непереходное предложение переходное предложение
Наречие 481 75,6% 14 28,6%
Прилагательное, творительный падеж 27 4,2% 23 46,9%
Прилагательное, согласование в падеже 128 20,1% 12 24,5%
Е 636 100,0% 49 100,0%
Малочисленность наречий нагишом и босиком в переходных предложениях по сравнению с непереходными предложениями можно объяснить так же, как и в случае с польским языком. Депиктивы в форме полностью или частично согласованных прилагательных в конструкциях с несколькими возможными контролирующими способствуют устранению противоречивых интерпретаций касательно того, к какому элементу относится вторичная предикация, отнесенность же депиктива-наречия к какому-либо элементу формальными средствами не выражается (см. выше). Подобным образом можно объяснить и весьма высокую, по сравнению с непереходными предложениями, частотность творительного предикативного в переходных предложениях. Частичное согласование в числе и роде способствует, с одной стороны, частичной транспарентности относительно контролирующего депиктива. С другой стороны, несогласование в падеже можно рассматривать как сигнал предикативной функции прилагательного — или, по крайней мере, сигнал того, что прилагательное не является частью группы подлежащего или прямого дополнения, т. е. определением. В то же время, если творительный падеж является «лучшей» из трех возможных форм, поскольку он и способствует транспарентности отношений в предложении (как и в случае падежного согласования), и сигнализирует предикативность адъюнкта (как наречие), то чем же объяснить его чрезвычайно малую представленность в непереходных предложениях? Транспарентность играет, таким образом, определенную роль в выборе формы депик-тива, но оставляет некоторые вопросы без ответа.
Как показано выше, в польском языке существует относительно сильная связь между наречной формой депиктива и динамичностью события. Количественные соотношения в русском языке выглядят, однако, иначе, см. табл. 9 и 10.
Таблица 9: Частотность депиктивов со значением 'нагой' в отношении к динамичности соответствующего события в русской выборке
Русский язык: 'нагой' динамическое событие нединамическое событие
Наречие 38 46,3% 15 36,6%
Прилагательное, творительный падеж 14 17,1% 11 26,8%
Прилагательное, согласование в падеже 30 36,6% 15 36,6%
Е 82 100% 41 100%
Таблица 10: Частотность депиктивов со значением 'босой' в отношении к динамичности соответствующего события в русской выборке
Русский язык: 'босой' динамическое событие нединамическое событие
Наречие 399 81,1% 43 61,4%
Прилагательное, творительный падеж 19 3,9% 6 8,6%
Прилагательное, согласование в падеже 74 15,0% 21 30,0%
Е 492 100% 70 100%
Относительная частотность трех форм депиктивов со значением 'нагой' в динамических контекстах мало отличается от их относительной частотности в нединамических контекстах. Частотность согласованных в падеже прилагательных в обеих группах одинакова. Относительная частотность наречий в динамических контекстах немного выше, а прилагательных в творительном предикативном — немного ниже, чем в нединамических контекстах. В случае же депиктивов со значением 'босой' относительная частотность согласованных в падеже прилагательных в нединамических контекстах
вдвое выше, чем в динамических. Творительный предикативный, как уже было сказано, выступает здесь в целом реже, чем в выборке 'нагой', демонстрируя, однако, как и в случае с депиктивами со значением 'нагой', более высокую относительную частотность в нединамических контекстах по сравнению с динамическими. Наречие босиком выступает с более высокой относительной частотностью в конструкциях, обозначающих динамические события, являясь при этом как в динамических, так и в нединамических контекстах самой распространенной формой депиктива. Иначе выглядит ситуация в случае депиктивов со значением 'нагой', где наречие встречается в нединамических конструкциях так же часто, как и согласованные прилагательные, а в динамических — ненамного чаще последних. В связи с таким количественным распределением возникает сомнение, настолько ли существен фактор индексальности при выборе формы депиктива со значением 'нагой' или 'босой' в русском языке, насколько он существен в польском.
Подводя итоги, можно сказать, что образованные от прилагательных наречия nago и boso в польском языке и непродуктивные в деривационном плане наречия нагишом и босиком (но не образующиеся от прилагательных наречия наго и босо) в русском употребляются в морфосинтаксической вариации с прилагательными как депиктивные вторичные предикаты. Названные наречия при этом являются весьма распространенными, хотя наречия в обоих этих языках обычно не выступают в роли депиктивов. Депиктивы — как часто отмечается в литературе о вторичных предикатах — обычно относятся к подлежащему или прямому дополнению пред-ложения16. Анализируемые прилагательные и наречия также относятся либо к подлежащему, либо к прямому дополнению, однако подлежащие являются частотными контролирующими вторичных предикатов лишь в непереходных предложениях, в переходных же предложениях подлежащие в качестве контролирующего очень редки: здесь анализируемые депиктивы, как правило, относятся к прямому дополнению. Это, как уже было сказано выше, предположительно не является особенностью депиктивов со значением
16 Критическую позицию по отношению к данному утверждению, занимают, однако, Шульце-Берндт и Химмельманн [БсЬи1^е-Вегп&, И1шше1шапп 2004: 72-74].
'нагой' или 'босой' в польском и русском языках, а связано, скорее всего, с типичной информационной структурой переходных и непереходных предложений. Варьирование дистрибуции прилагательных и наречий со значением 'нагой' или 'босой' в анализируемых контекстах может быть охарактеризовано как принципиально свободное — что, однако, не означает, что выбор формы (прилагательного или наречия) происходит совершенно случайно, хаотично. Свободное варьирование свободно лишь до определенной степени; с помощью таких семиотических факторов, как транспарентность и индексаль-ность, можно объяснить некоторые тенденции в варьировании анализируемых прилагательных и наречий. Предположение, что в этом варьировании определенную роль играет транспарентность, в особенности подтверждается количественным распределением наречий и прилагательных в переходных и непереходных предложениях в польском языке. С определенными ограничениями эта гипотеза позволяет интерпретировать распределение и в русском языке. Тот факт, что индексальность влияет на выбор формы анализируемых депиктивов, подтверждается количественным распределением депиктивов в форме прилагательного или наречия в отношении к динамичности обозначаемого события в польском. Оказывает ли индексальность влияние на варьирование в русском языке, пока еще не выяснено. В целом с помощью семиотических факторов можно объяснить некоторые особенности количественного распределения наречий и прилагательных со значениями 'нагой' и 'босой' в функции депиктивных вторичных предикатов — особенно это касается факторов транспарентности и индексальности в польском языке. В русском же языке индексальные отношения не столь важны.
Список условных сокращений
вин — винительный падеж, ед — единственное число, ж—женский род, им — именительный падеж, м — мужской род, мн — множественное число, нар — наречие, пр — прилагательное, тв — творительный падеж.
Литература
Anders, Hentschel 2006 — S. Anders, G. Hentschel. O skladni i semantyce polskiej frazy zjako i z uzupelnieniem rzeczownikowym w porownaniu z niemieck^ fraz^ z als // I. Bobrowski, K. Kowalik (red.). Od fonemu
do tekstu. Prace dedykowane Romanowi Laskowskiemu. Krakow: Wydawnictwo Lexis, 2006. S. 223-228. Boeder 2005 — W. Boeder. Depictives in Kartvelian // N. P. Himmelmann,
E. Schultze-Berndt (eds.). Secondary Predication and Adverbial Modification: The Typology of Depictives. Oxford: Oxford University Press, 2005. P. 201-236.
Chachulska 2008 — B. Chachulska Prädikativer Instrumental oder Kasuskongruenz bei sekundären Prädikaten im Polnischen // C. Schroeder, G. Hentschel, W. Boeder (eds.). Secondary Predicates in Eastern European Languages and beyond. Oldenburg: BIS-Verlag der Carl von Ossietzky-Universität, 2008. P. 41-68.
Dik 1997 — S. C. Dik. The Theory of Functional Grammar. Part 1: The Structure of the Clause. 2nd, rev. ed., ed. by K. Hengeveld. Berlin — New York: Walter de Gruyter, 1997. Hentschel 1991 — G. Hentschel. Der prädikative Instrumental beim russischen Substantiv als redundantes Signal in Kopulasätzen // M. Grochowski, D. Weiss (eds.). Words are physicians to an ailing mind. München: Sagner, 1991. P. 221-235. Hentschel 2008 — G. Hentschel. On the classification of (non-resultative) predicative adjuncts // C. Schroeder, G. Hentschel, W. Boeder (eds.). Secondary Predicates in Eastern European Languages and beyond. Oldenburg: BIS-Verlag der Carl von OssietZky-Universität, 2008. P. 97-123. Hentschel 2009 — G. Hentschel. Morphosyntaktische Markierung sekundärer Prädikate // T. Berger, K. Gutschmidt, S. Kempgen, P. Kosta (eds.). The Slavic Languages. An International Handbook of their History, their Structure and their Investigation. Volume 1. Berlin — New York: Mouton De Gruyter, 2009. P. 369-391. Himmelmann, Schultze-Berndt 2005—N. P. Himmelmann, E. Schultze-Berndt (eds.). Secondary Predication and Adverbial Modification: The Typology of Depictives. Oxford: Oxford University Press, 2005. Kiefer 1978—F. Kiefer. Functional sentence perspective and presuppositions //
F. Danes, D. Viehweger (Hrsg.). Probleme der Satzsemantik. Berlin: Akademie der Wissenschaften der DDR, Zentralinstitut für Sprachwissenschaft, 1978. S. 93-108.
Nichols 1981 — J. Nichols. Predicate Nominals. A Partial Surface Grammar
of Russian. Berkeley: University of California Press, 1981. Renz, Hentschel 2008 — M. Renz, G. Hentschel. «Transparente» partizipanten-bezogene Adverbien im Polnischen und Russischen? // Zeitschrift für Slawistik 53, 4, 2008. S. 375-393. Renz, Hentschel 2011 — M. Renz, G. Hentschel. On adjectives and adverbs expressing 'nakedness' and 'barefootedness' in Polish and Russian: a
study on morphosyntactic variation // Russian Linguistics 35, 1, 2011. P. 63-87.
Schultze-Berndt, Himmelmann 2004 — E. Schultze-Berndt, N. P. Himmelmann. Depictive secondary predicates in cross-linguistic perspective // Linguistic Typology 8, 2004. P. 59-131. Zeller 2010 — J. P. Zeller. Drei syntaktische Funktionen lokaler Adjunkte? Lokale Depiktiva und lokale Adverbiale im Russischen und Deutschen // Wiener Slawistischer Almanach 65, 2010. S. 217-252.
