CC BY
91
Региональная экономика
ТКАЧЕВ С.А.,БОЛОТОВ Д.А.,МЕЖЕВИЧ Н.М.
ПРИГРАНИЧНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В СЕВЕРО-ЗАПАДНОМ ФЕДЕРАЛЬНОМ ОКРУГЕ: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА В УСЛОВИЯХ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИХ И ВНЕШНЕ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ОГРАНИЧЕНИЙ
Аннотация. В статье исследуются современные тенденции социально-экономической интеграции регионов Российской Федерации под влиянием различных внешних и внутренних факторов и приграничное сотрудничество как форма интеграции. На примере Северо-Западного макрорегиона определены основные ориентиры развития приграничного сотрудничества регионов и муниципальных образований в условиях трансформации геополитического и геоэкономического пространства. Проанализированы основные стадии, направления и модели приграничного сотрудничества, сценарии развития приграничного сотрудничества. Дается характеристика основных стадий приграничного сотрудничества, раскрывается значение эффективного развития приграничного сотрудничества в условиях определенного сочетания факторов. В статье отмечается значительное воздействие внешнеэкономического фактора на реформирование экономических структур, практическое значение расширения практики приграничного сотрудничества регионов северо-запада России. Характеризуются основные параметры стратегии социально-экономического развития Северо-Западного федерального округа. Дается оценка внешнеполитической динамики взаимодействия регионов, ее экономическое и социальное значение.
Ключевые слова: регион, региональное развитие, региональная политика, интеграция, приграничное сотрудничество.
TKACHEV S.A.,BOLOTOV D.A.,MEZHEVICH N.M.
NEAR-BORDER COOPERATION IN THE NORTH-WESTERN FEDERAL DISTRICT: THE THEORY AND PRACTICE IN THE CONDITIONS OF FOREIGN POLICY AND INTERNATIONAL BUSINESS LIMITATIONS
Abstract. The manuscript studies modern tendencies of social-economic integration of regions of the Russian Federation under the impact of different external and domestic factors and near-border cooperation as a form of integration. On the example of the North-Western macro-region the main benchmarks of development of near-border cooperation of regions and municipal entities are determined in the conditions of transformation of the geopolitical and geoeco-nomic space. The main stages, directions and models of near-border cooperation, scenarios of development of near-border cooperation have been analyzed. A characteristic is given to the main stages of near-border cooperation; the meaning of effective development of near-border cooperation in the conditions of a certain combination of factors is developed. The manuscript notes a significant impact of the international trading factor on reforming of economic structures, practical meaning to the expansion of the practice of near-border cooperation of regions of the North-West of Russia. The main parameters of the strategy of social-economic development of the North-Western Federal District are characterized. An evaluation of international policy dynamics of interaction of regions, its economic and social meanings are given.
Keywords: a region, regional development, regional policy, integration, near-border cooperation.
Анализ тенденций эволюционирования мировой экономики во второе десятилетие ХХ! века свидетельствует о том, что парадигма регионального развития в мире неуклонно меняется. С одной стороны, ряд стран делают попытку модернизации традиционных механизмов регионального развития, оттягивая возникновение кризисного периода этого процесса. С другой стороны, наблюдается модернизация теории и ревизия практики региональной политики [17]. Концепция конкурентных преимуществ является одной из таких попыток, связываемой обычно с трудами М. Портера. Строго говоря, теория абсолютных и сравнительных преимуществ восходит еще к трудам А. Смита и Д. Рикардо. Сам же М. Портер относит к своим предшественникам Альфреда Маршалла, отмечая его работу «Принципы экономической тео-
Ткачев С.А., Болотов Д.А., Межевич Н.М.
ПРИГРАНИЧНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В СЕВЕРО-ЗАПАДНОМ ФЕДЕРАЛЬНОМ ОКРУГЕ: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА В УСЛОВИЯХ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИХ --И ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКИХ ОГРАНИЧЕНИЙ -
рии».
Последнее десятилетие, проходящее под знаком глобализации нового типа, еще более обострило проблемы конкурентоспособности экономик на мировом уровне. Для России первостепенной становится задача повышения конкурентоспособности страны с опорой на рост эффективности деятельности отечественных производителей. В российских условиях принципиально важным является то обстоятельство, что главным фактором, требующим коренной ревизии региональной политики, является не специфика внутреннего развития, но внешние влияния на указанную специфику [19]. Конкурентные преимущества регионов любого крупного государства объективно проявляются и в условиях относительно закрытой экономики. Качество этой «закрытости» определяется сохраняющимся дисбалансом мировых и внутренних цен на продукцию и услуги естественных монополий, при этом государство по-прежнему бросает весьма значительные финансовые ресурсы на осуществление региональной политики. В этих условиях мы имеем примерно 25-кратные различия душевого ВВП в региональном разрезе. Рост экономической самостоятельности регионов потребует более тесной кооперации федерального центра и регионов в процессе выработки экономической политики. Только так можно будет соответствовать вызовам растущей конкуренции. Именно поэтому тезис М. Портера «Парадоксально, но более открытая глобальная конкуренция увеличивает важность местной базы» [20] для России является актуальным.
Возможности России в рамках международного разделения труда относительно невелики, эффективное участие России в глобальной экономике требует активного использования наиболее существенных конкурентных преимуществ. В связи с этим представляют интерес анализ дальнейшего поиска специализации нового типа, идеи «нишевой специализации» и адекватной ей структурной модернизации. Естественно, что эти проблемы вызывают острую борьбу мнений, сопровождаются дискуссиями на уровне экономической теории и государственной политики. Сегодня в общей картине происходящих изменений конкурентоспособности российских регионов переплелись противоположные тенденции [11, 12, 14, 20]. С одной стороны — к обострению конкурентной борьбы между регионами России, а с другой — к объединению ресурсов для укрепления позиций страны в мировой экономике, дабы вписаться с наибольшей выгодой в меняющееся международное разделение труда, воспользоваться достижениями научно-технического прогресса. При этом по мере углубляющейся интернационализации хозяйственной и общественной жизни в регионах наблюдается и другая важная тенденция — утрата исторически присущих регионам черт обособленности и провинциализма, но с сохранением в каждом из них своей самобытности. Это связано с определенным своеобразием формирования в России капиталистических экономических структур: более поздние сроки индустриализации, ее значительная обусловленность потребностями внешнего рынка, возможность добиться выгодного положения на нем лишь для своих товаров сырьевого блока.
В начале XXI века интеграция является одной из наиболее актуальных проблем в изучении процессов и явлений как в объединенной Европе, так и на постсоветском пространстве. Фактически сложились две научные школы —европейская и постсоветская. Предмет изучения один — интеграционные процессы, но объекты различны. К сожалению, мы можем найти не так много работ, посвященных анализу интеграции как явления, характерного для всего политического и экономического пространства — от Лиссабона до Урала. Возникает вопрос: может быть, это невозможно с теоретической точки зрения?
Обратившись к точке зрения экспертов, мы увидим, что большинство определений интеграции сводится к формуле: «интеграция — это формирование новой политической системы из существовавших до этого разделенных систем». По определению У. Уолласа, интеграция — «это создание и поддержание интенсивных и разносторонних систем взаимодействия между ранее автономными частями» [6]. Подобный теоретический подход имеет определенные предпосылки, очевидную применимость в российских условиях. Приграничное сотрудничество в Российской Федерации как форма международной политической и экономической интеграции стала мощным фактором развития территориальных и местных сообществ. Этот процесс подталкивается развитием региональной и местной экономики, взаимными инвестициями, процессом создания новых рабочих мест, развитием транспортной инфраструктуры. Вместе с тем развитие приграничного сотрудничества — это и помощь в сотрудничестве в
сфере культуры, образования, развития национальных языков, экологии, совместной деятельности неправительственных организаций [9, 10, 13].
В постсоветский период органами государственной власти субъектов Федерации и местного самоуправления России накоплен немалый успешный опыт приграничного сотрудничества, изменивший к лучшему жизнь граждан нашей страны, укрепивший ее внешнеэкономические связи и позитивные представления в сознании граждан, бизнес-сообщества, государственных и муниципальных служащих сопредельных стран о происходящих социально-экономических процессах. Этот позитивный опыт базируется на правоприменении законодательства Российской Федерации и ее субъектов в области приграничного сотрудничества, отражает уровень развития региональной и локальной экономики и социальной сферы.
Закономерно то, что модельным для исследования приграничного сотрудничества стал Северо-Западный федеральный округ (СЗФО). «Мы выделяем для анализа приграничные регионы Северо-Западного федерального округа, так как именно данный округ имеет наиболее богатый опыт и высокий уровень институционализации приграничного сотрудничества. Преимущественно приграничные субъекты СЗФО акцептируют поступательные импульсы от сопредельных регионов. Интенсивность приграничного взаимодействия обусловливается интеграционными процессами на макроуровне, близостью к границе крупных экономических центров, а также высоким уровнем институционализации приграничного сотрудничества, что дает необходимые ресурсы, механизмы реализации, поддерживает устойчивый межрегиональный диалог» [9].
Главная цель развития Северо-западного федерального округа по-прежнему должна быть сформулирована так: «Устойчивое повышение благосостояния населения и сокращение различий в условиях жизни в субъектах Российской Федерации, входящих в состав округа, на основе сбалансированной социально-экономической системы, гарантирующей национальную безопасность, динамичное развитие экономики и реализацию стратегических интересов России в мировом сообществе». [21]
В данной статье сосредоточимся на одном из названных параметров: «стратегических интересах России в мировом сообществе». Действующая Стратегия социально-экономического развития Северо-Западного федерального округа на период до 2020 года уже включает в себя ряд уточнений, связанных с новыми тенденциями развития мировой экономики. Вместе с тем к концу 2015 года стало очевидным то, что негативные тенденции в глобальном, национальном и региональном измерениях — явление долгосрочное, достоверное как минимум на среднесрочную перспективу.
Современное глобализированное геоэкономическое пространство долгое время развивалось по своим законам и правилам, одно из которых связано с тем, что глобальный рынок всегда выгоднее национального или регионального в силу его масштабов. Границы экономического или экономико-географического пространства, или какого-то отраслевого рынка уже давно не совпадают с территорией отдельного государства. Произошел переход от системы «рынок — государство» к системе «много государств — один рынок». В этих условиях Российская Федерация должна с максимальной выгодой для себя и своих макрорегионов встраиваться в глобализированное геоэкономическое пространство, создавая собственные геоэкономические пространства, активно вовлекая в них территории и акватории сопредельных стран.
Северо-Западный макрорегион России представляет собой модельный макрорегион нашей страны. Занимая 10 % территории страны, он воплощает в себе все существующие инверсии и особенности российского пространства. В этом контексте, рассматривая вопрос о национальных приоритетах в стратегиях региональной политики, следует исходить из того, что приоритеты государства в целом находятся в достаточно сложном соотношении с приоритетами макрорегионов.
На первый взгляд, ситуация кажется достаточно простой. Мы априори исходим из того, что государственные интересы — это изначальная база, исходная предпосылка для формирования системы региональных интересов и приоритетов. Это верно. Однако возникает вопрос, в какой степени государственные приоритеты являются приоритетами регионов, иными словами, в какой степени допустима, скажем осторожно, оригинальная трактовка государственных приоритетов?
К примеру, если для Северо-Западного и Дальневосточного федеральных округов вопросы арктической политики в равной степени приоритетны, то проблематика совершенствования железнодорожного транзита и транзита присутствует в разных измерениях. В одном случае на Дальнем Востоке этот вектор направлен на юг, в другом случае — на северо-западе направленность транзита — запад.
Возвращаясь к проблематике СЗФО, отметим, что он занимает уникальное геополитическое и геоэкономическое положение, находясь на разломе православного и западно-христианского миров, Евразийского и Европейского союзов, европейской и евразийской цивилизаций. Наличие протяженной государственной границы с Латвией, Эстонией, Финляндией, Норвегией, а также Польшей и Литвой создает как дополнительные возможности, так и существенные ограничения, прежде всего для приграничных территорий (в частности — режим владения землей не более 49 лет, возможности для иностранного инвестирования, ограничения в передвижении, наличие земель военного и пограничного назначения и пр.). Широкий арктический фронт также создает большие возможности для развития морехозяйственного комплекса, включая добычу полезных ископаемых на шельфе, судостроение, эксплуатацию Северного морского пути и прочее. Неслучайно в августе 2015 года подписаны соглашения о возобновлении строительства трассы «Белкомур» и развития морского порта Архангельска (с выведением его на уровень 25-30 млн тонн) с участием китайских инвесторов.
Экономики большинства регионов СЗФО носят преимущественно экспортно-сырьевой характер и ориентированы на активное взаимодействие с внешними геоэкономическими центрами, и в первую очередь с Европейским союзом и Норвегией. Однако с этими странами у России существуют взаимные санкционные режимы. Итак, европейский вектор макрорегиональ-ного контекста развития очевиден. Однако практика геоэкономики свидетельствует о том, что ближний сосед вовсе не обязательно лучший друг.
Северо-запад России, как и вся Россия, получает шанс расширить свой европейский естественный вектор развития и войти в евразийский геоэкономический контекст. Перспективы трансъевразийского коридора «Один пояс — Один путь» («Новый шелковый путь»), призванного обеспечить связку Китая и Европы, в том числе через Россию, открывают новые транс-портно-логистические возможности для рассматриваемого макрорегиона.
Санкционный маховик показал, что естественные соседи могут создавать существенные проблемы не только в краткосрочном, но и среднесрочном периодах. Преодоление ограничений положения вполне возможно лишь тогда, когда макрорегион рассматривается не сам по себе, а в связке единого российского пространства, в общем евразийском контексте.
Формирующееся Арктическое геоэкономическое пространство будет сильно меняться уже в ближайшие 10-15 лет. Реализация проекта Большого Ямала не сможет не отразиться на стратегических ориентирах Северо-Западного макрорегиона. Фактически макрорегион в ближайшие 10-15 лет получит 3 равных пространственных вектора своего развития — «старый» (европейский), «новый» (евразийский), «перспективный» (арктический). В связи с этим можно ожидать усиления функции внешнеэкономического оператора и появления и усиления новых (прежних) функций — транспортно-логистической (транзитной) и защитно-оборонительной.
За последние 15-17 лет в России, и особенно в СЗФО, накоплен уникальный опыт «лучших практик» в данной сфере, что стало как результатом понимания органами власти России значимости приграничного сотрудничества, так и признанием со стороны Европейского союза значимости приграничного сотрудничества. При этом в практике работы территориальных сообществ северо-запада России есть много сходства (например, единое правовое поле), что, несомненно, является необходимым условием для более широкого использования позитивного опыта в управленческой практике других приграничных территорий.
Все это должно обеспечивать взаимосвязь проектов, осуществляемых в рамках приграничного сотрудничества, с Концепцией долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации, государственными и региональными программами и иными мероприятиями, реализуемыми на различных уровнях власти, и повышение эффективности осуществления приграничного сотрудничества, включая критерии отбора проектов в рамках программ приграничного сотрудничества.
Проекты должны быть нацелены на мероприятия с участием федеральных и региональных властей. Прежде всего по таким направлениям, как совершенствование организационной и правовой основы приграничного сотрудничества, сотрудничество при осуществлении инвестиционных проектов и в производственно-технической области, в области транспортно-инфраструктурного развития приграничных территорий, в сфере рационального использования природных ресурсов и охраны окружающей среды, в правоохранительной деятельности, в сфере регулирования миграции населения и рынка труда на приграничной территории, научное и гуманитарное сотрудничество[8]. Также они должны быть направлены на укрепление принципов децентрализации и субсидиарности, предоставление необходимых полномочий участникам приграничного сотрудничества на уровне регионов и местного самоуправления, повышения их роли и собственного потенциала [7].
С нашей точки зрения существуют следующие стадии приграничного сотрудничества:
1. Полное отсутствие отношений: различные органы власти и территориальные образования, а также население не знают друг друга, живут в состоянии самообеспеченности и идентифицируют себя исключительно со своим национальным сообществом, граница рассматривается исключительно как разграничительная линия и источник безопасности.
2. Стадия обмена информацией: установление первых контактов, проводятся неофициальные встречи правительств и/или административных властей, происходит обмен информацией.
3. Консультации: возрастает понимание того, что прежде чем принять решение, иностранные партнеры и соседи информируют друг друга и проводят консультации, поскольку рассматриваемые ими меры могут затрагивать их интересы. Консультации такого рода проходят, как правило, на неофициальной основе и независимо от исхода не имеют обязывающего характера. На этой стадии находится большинство регионов Европы.
4. Сотрудничество: в некоторых регионах и муниципальных образованиях местная экономическая политика не может быть эффективной без реального приграничного сотрудничества, при этом совместные решения вопросов являются единственным эффективным решением, когда территориальные сообщества и население по обе стороны границы сталкиваются с одними и теми же проблемами.
5. Гармонизация: оптимальный уровень приграничного сотрудничества — выравнивание систем по обе стороны границы.
6. Интеграция — перспективное «срастание» регионов как с точки зрения экономики, так и с точки зрения политических отношений.
При этом следует отметить, что:
- приграничное сотрудничество в первую очередь развивается как «вынужденное», т. е. в тех областях, которые затрагивают вопросы жизнедеятельности, борьбы со стихийными бедствиями и т. д., в которых государство по различным причинам не может помочь своему населению;
- по крайней мере на начальных этапах приграничное сотрудничество проходит стадию неформального, на основе практики;
- существенными катализаторами длительного сотрудничества могут быть географические особенности, например, источник воды или наличие электростанции;
- большинством субъектов сотрудничества являются органы местного самоуправления или административно-территориальные образования, однако существуют и примеры участия частных компаний.
Практика реализации приграничного сотрудничества европейскими муниципальными образованиями в период до 1998 года обычно была связана со следующими видами деятельности:
- обеспечение питьевой водой;
- сотрудничество пожарных бригад;
- совместное строительство или использование систем очистки сточных вод;
- сотрудничество в области совместного содержания дорог и пограничных станций;
- общее автобусное обслуживание;
- сотрудничество в области поставок электроэнергии;
- охрана окружающей среды;
- совместная борьба со стихийными бедствиями;
- сотрудничество в области скорой медицинской помощи;
- сотрудничество по линии администраций;
- совместные образовательные программы, социальное обслуживание населения1.
Таким образом, наиболее эффективно будет развиваться приграничное сотрудничество при сочетании следующих факторов:
- на территории существуют устойчивые, в т. ч. неформальные связи на уровне местных органов власти;
- на территории существует проблема, эффективное решение которой возможно только при совместной работе органов власти по обе стороны от границы;
- Местные органы власти рассматривают границу как свое конкурентное преимущество (модель активной контактности);
- органы охраны государственной границы оказывают содействие местным органам власти при организации и проведении мероприятий;
- существуют национальные, международные или региональные программы финансовой поддержки приоритетных проектов и программ приграничного сотрудничества на местном уровне;
- приграничные административно-территориальные образования по обе стороны от государственной границы находятся на одном уровне экономического развития.
Все многообразие оценок эффективности моделей приграничного сотрудничества можно свести к четырем базовым моделям.
Первая модель. Вариант Калининградской области и частично Карелии, а также ряда приграничных муниципалитетов Дальнего Востока предполагает формирование крайне жесткой экономической зависимости как долговременной тенденции структурной перестройки хозяйства. Особенностью приграничных регионов является необходимость для региональных властей выстраивать экономическую политику на «своей» территории с учетом специфики развития сопредельного государства и его приграничных территорий. Это предполагает развитие партнерских отношений между органами управления, бизнесом и местным сообществом, органично включая в эти отношения иностранных партнеров, находящихся в приграничной зоне, и активно используя успешный зарубежный опыт реализации социальных программ2.
Вторая модель. В рамках этой модели результатом развития приграничного сотрудничества является наличие неформальных экономических связей на постсоветском пространстве или же значительное подчинение территории влиянию мировой экономической конъюнктуры и/ или конкретно страновой внешней конкурентной практике. Данный сценарий возникает в случае минимального участия региональных властей в управлении региональным развитием. В конкретных экономических показателях это может выражаться в незначительных официальных объемах регионального ВВП, сочетающихся с высокими показателями экспорта и импорта, но наличием т. н. «серого бизнеса». Уровень жизни населения непосредственно у границы может при этом быть достаточно высоким. Примерами регионов, где реализуется подобная модель, являются Калининградская, Псковская и Ленинградская области [19], Карелия, частично Дальний Восток — прежде всего райцентры, места МПП и ОКПП и пункты упрощенного пропуска, а также Ю. Осетия и Абхазия. Подобная ситуация возникает в субъектах Федерации, находящихся в окружении экономически более развитых соседей. (Классический пример — Ленинградская и Псковская области). В отраслевом аспекте развитие «запускается» через сферу обслуживания, теневые операции, транспорт, логистику. При этом значимы и международные проекты сотрудничества. Этот вариант предусматривает возможность качественных структурных сдвигов в экономике района с соответствующим изменением его спе-
1 Анализ проведен по материалам Конгресса региональных и местных властей Европы 1995-1998 годов. (всего 119 примеров приграничного сотрудничества)
2 Эта зависимость взаимная. В Финляндии (округ Кайнуу, Северная Карелия и Губерния Оулу) процент безработицы растет из года в год. Например, в Кайнуу он составляет 20 %, а в г. Кухмо почти 30 %. Чтобы найти работу, люди переезжают из приграничных территорий в Южную Финляндию, в крупные индустриальные центры. Уменьшение населения Кайнуу в связи с миграцией достигло своего высшего значения в 2000 году. Создание совместной сырьевой базы в Костомукше внесло определенную стабильность в ситуацию, и финские компании получили возможность развить свою деятельность как в Костомукше, так и на действующих горно-перерабатывающих предприятиях Республики Карелия. Аналогичная ситуация и в районах расположения МПП Дальнего Востока.
циализации под воздействием международного разделения труда. Этот вариант оценки эффективности, может быть, приемлем для приграничных и приморских (Кубань, Приморский край) региональных (субъекты) и муниципальных образований, экономика которых будет развиваться и уже развивается под определяющим воздействием международного разделения труда. Сотрудничество непосредственно в пограничной полосе с КНР также характеризуется данной моделью с точки зрения оценки эффективности.
Третья модель. В рамках третьей модели приграничное сотрудничество как фактор территориального развития также имеет важное, хотя и не определяющее значение для экономического развития региона — субъекта Российской Федерации. При этом практика приграничного экономического сотрудничества в данном случае, как правило, опирается на традиционное разделение труда периода СССР. Подобная схема характерна для российско-украинского, российско-белорусского и частично российско-казахстанского пограничья. Кооперационные связи в сочетании с классической приграничной торговлей опираются на диспаритет цен при взаимной торговле. В этом случае наиболее типичным является регион Дальнего Востока. Можно выделить ряд экономических эффектов, получаемых от приграничного сотрудничества в этом случае. Приграничная торговля дает возможность местным производителям, используя эффект от увеличения масштабов производства, добиваться лучших экономических показателей, повышать рентабельность и т. д. В свою очередь рост реальных доходов в зоне интеграции приводит к дополнительному росту экономической активности. Происходит унификация местных рынков, которые перестают быть изолированными друг от друга благодаря устранению административных, технических или законодательных барьеров. Приграничная торговля неизбежно ведет к взаимному инвестированию. Практика экономического развития Приморского края свидетельствует о том, что даже такая критикуемая форма приграничного сотрудничества, как челночная торговля, позволила избежать масштабного кризиса в 19901992 годах и 1998 году. Наконец приграничное сотрудничество способствует региональной экономической интеграции и оказывает влияние на внешнеторговую политику стран — возможных участниц интеграционного блока. При этом в сценарии развития приграничного сотрудничества также отмечается значительное воздействие внешнеэкономического фактора на реформирование экономических структур. Вероятно, сохранение сложившихся в предшествующий период экономического развития тенденций и особенностей регионального развития, характера приграничного сотрудничества, развиваемого на базе традиционных форм внешней торговли и формирования экспортных ресурсов. В экономике региона любого ранга, в т. ч. и муниципалитета, не предполагается качественных структурных сдвигов, связанных с развитием экспортных отраслей, созданием новых крупных экономических объектов.
Четвертая модель. Предусматривает лишь формальное присутствие приграничных политических и экономических связей. В данном случае характерными примерами являются как регионы, традиционно находившиеся в политической изоляции (Грузия), так и территории, находившиеся на ранее интенсивных транспортных и торговых путях, но по каким-то причинам не востребованным сегодня (Монголия, Япония). Сюда относится, и, к примеру, большая часть эстонского приграничья. В силу причин как регионального, так и федерального характера барьерное качество границы здесь становится препятствием на пути внешних связей. Для периферийных, экономически ослабленных субъектов Федерации подобное экономическое качество границы становится препятствием в осуществлении сбалансированного регионального развития. С другой стороны, барьерная функция границы предохраняет региональный хозяйственный комплекс от радикальной перестройки в интересах внешнего управляющего центра. Эта модель эффективности характерна для удаленных регионов и муниципалитетов, имеющих тем не менее перспективы выхода на международные рынки (удаленная от погранполо-сы часть Сибири и Дальнего Востока). Здесь путем дополнительного привлечения материальных, финансовых и трудовых ресурсов заинтересованных стран можно на базе соответствующих экономических и природно-ресурсных, а также инфраструктурных предпосылок создать новые крупные промышленные и агропромышленные комплексы, способствующие дальнейшему комплексному развитию производительных сил, хозяйственному освоению территории, расширению и углублению участия региона в российском и соответственно международном разделении труда. Разработка этого варианта связана с необходимостью исследования пер-
спективных особенностей разделения труда, места и роли региона в народнохозяйственном комплексе и системе внешнеэкономических связей. Первый вариант предполагает возможность существенных структурных сдвигов в экономике района, в том числе обусловленных воздействием заключенных в предшествующий период соглашений с зарубежными странами о крупномасштабных кооперационных поставках и о совместном строительстве на территории района народнохозяйственных объектов, по которым должны осуществляться в последующем экспортные поставки. Внешнеэкономический фактор (приграничное сотрудничество) рассматривается в этом случае как один из важнейших при реформировании отраслевой и территориальной структуры народного хозяйства субъекта или муниципалитета.
Таким образом, учет градиентов экономического развития позволяет управлять эффективностью приграничного сотрудничества. Дифференциация уровней развития стимулирует одни и препятствует другим видам приграничного сотрудничества. Худшим вариантом является совпадение или равенство потенциалов сотрудничества. В этом случае не одна из сторон не ориентирована на взаимовыгодное сотрудничество.
На основе проведенного анализа можно констатировать, что геоэкономическое положение и произошедшие в постсоветский период трансформации в пространстве макрорегиона Северо-запада предопределили его основную функцию в общенациональном масштабе — это регион развития, регион — внешнеэкономический оператор. Он соединяет другие российские регионы с зарубежными странами. Новые объекты в области транспортной инфраструктуры, а также крупные инвестиционные проекты на северо-западе имеют преимущественно геоэкономическое значение и призваны повысить эффективность реализации внешнеэкономической функции.
Литература
1. Archer C. Norden and the Security of the Baltic states. Oslo: Den Nordiske Atlanterhavskomite, Det sikker-hetspolitiske bibliotek. No. 4, 1998. P. 7-11.
2. Borrmann F., Koopmann G. regionalization and regionalism in world trade//Intereconomics 1994. Vol. 28. No. 4. P. 163-170.
3. Joenniemi Pertti. The Barents Euro-Arctic region: on the restructuring of Northernmost Europe. Intstitute of East West Studies, New York. 1997. P. 9-11
4. Lipponen P. The European Union needs a policy for the Northern Dimension // "Barents region today" conference Rovaniemi, 15 september, 1997. P. 2-3.
5. Wallace W. The Northern Dimension as a Challenging Task. The Northern EU. National L. Views on the Emerging Security Dimension. Helsinki. 2000. P. 11-14.
6. Wallace W. The Dynamics of European Integration. L. 1990. P. 9.
7. Большаков С. Н. Региональные проблемы европейской интеграции // Современное право. — № 3. — 2006. — С. 31.
8. Большаков С. Н. Регионализация и интеграция в системе территориального управления ЕС // «Проблемный анализ и государственно-управленческое проектирование». — № 4. — 2010. — С. 6-16.
9. Дохолян С. В. Концепция территориальной конкурентоспособности // Всероссийской научно-практическая конференция «Региональные проблемы преобразования экономики» (25-26 октября 2011 года) ИСЭИ ДНЦ РАН. — Махачкала. — 2011. — С. 21-28.
10. Дохолян С. В. Методические подходы к оценке и анализу конкурентоспособности региона / С. В. Дохолян, В. З. Петросянц, А. М. Садыкова //Вопросы структуризации экономики. — 2009. — № 1. — С. 46-50.
11. Дохолян С. В. Предпосылки развития региональной конкурентоспособности / С. В. Дохолян, В. З. Петросянц //Региональные проблемы преобразования экономики. — 2007. — № 1. — С. 46-50.
12. Дохолян С. В. Проблемы формирования конкурентоспособности региона: основные противоречия, позитивные и негативные факторы/Дохолян С. В. // Региональные проблемы преобразования экономики. — 2009. — № 1. — С. 8-19.
13. Дохолян С. В. Региональное развитие и конкурентоспособность региона: теоретические аспекты / С. В. Дохолян, А. М. Садыкова // Вопросы структуризации экономики. — 2008. — Т. 2. — № 3. — С. 712.
14. Дохолян С. В., Петросянц В. З. Конкурентоспособность региона: методологические вопросы // Региональные проблемы преобразования экономики. — 2007. — № 4. — С. 34.
15. Жук Н. П. Фактор приграничного сотрудничества в социально-экономической политике приграничных субъектов СЗФО РФ // Вестник Ленинградского государственного университета имени А. С. Пушкина. — № 1. — Том 6. —С. 189.
16. Корнеевец В. С., Федоров Г. М. Трансграничная регионализация в условиях глобализации // Балтийский регион. — 2010. — № 4 (6). — С. 103-114.
17. Кузнецов С. В., Межевич Н. М. Региональная политика государства: поиск научных основ //Проблемы теории и практики управления. — № 8. — 2015. —С. 101-106.
18. Кузнецов С. В., Межевич Н. М., Лачининский С. С. Пространственные возможности и ограничения
модернизации российской экономики: пример Северо-западного макрорегиона // Экономика региона. — 2015. — № 3. — C. 41-48.
19. Межевич Н. М. Приграничное сотрудничество и практика деятельности еврорегионов на северо-западе России и в Республике Беларусь: практический опыт, законодательное обеспечение. — СПб. — 2009. — C. 210.
20. Портер М. Международная конкуренция. Конкурентные преимущества стран. — М. — 1993. — С. 180.
21. Стратегия социально-экономического развития Северо-Западного федерального округа на период до 2020 года, утвержденная распоряжением Правительства Российской Федерации от 18 ноября 2011 года. — № 2074-р.
References:
1. Archer C. Norden and the Security of the Baltic states. Oslo: Den Nordiske Atlanterhavskomite, Det sikker-hetspolitiske bibliotek. No. 4, 1998. P. 7-11.
2. F. Borrmann, Koopmann G. regionalization and regionalism in world trade// Intereconomics 1994. Vol. 28. No. 4. P. 163-170.
3. Pertti Joenniemi. The Barents Euro-Arctic region: on the restructuring of Europe's northernmost state are bracing. Intstitute of East West Studies, New York. 1997. P. 9-11
4. Lipponen P. The European Union needs a policy for the Northern Dimension / / the "Barents region today" conference, Rovaniemi, 15 september, 1997. P. 2-3.
5. Wallace W. The Northern Dimension as a Challenging Task. The Northern EU. L. National Views on the Emerging Security Dimension. Helsinki. 2000. P. 11-14.
6. Wallace W. The Dynamics of European Integration. L. 1990. P. 9.
7. Bolshakov S. N. Regional problems of European integration //Modern law. — No. 3. — 2006. — S. 31.
8. Bolshakov S. N. Regionalization and integration in the system of territorial administration of the EU // "Problem analysis and state government planning". — № 4. — 2010. — S. 6-16.
9. Dokholyan, S. V. the Concept of territorial competitiveness // Russian scientific-practical conference "Regional problems of transforming the economy" (25-26 Oct 2011) of isei, Dagestan scientific center, Russian Academy of Sciences. — Makhachkala. — 2011. — S. 21-28.
10. Dokholyan, S. V. Methodological approaches to the assessment and analysis of competitiveness of region / Dokholyan S. V., Petrosyants V. Z., Sadykov A. M. // Issues of economy structuring. — 2009. — No. 1. — P. 4650.
11. Dokholyan, S. V. prerequisites for the development of regional competitiveness / Dokholyan S. V., Petrosyants V. Z. // Regional problems of transformation of the economy. — 2007. — No. 1. — P. 46-50.
12. Dokholyan, S. V. problems offormation of regional competitiveness: main contradictions, positive and negative factors / Dokholyan, S. V. // Regional problems of transformation of the economy. — 2009. — No. 1. — S. 8-19.
13. Dokholyan, S. V. Regional development and competitiveness of a region: theoretical aspects / S. V., Dokholyan, A. M. Sadykova // Issues of economy structuring. — 2008. — T. 2. — No. 3. — P. 7-12.
14. Dokholyan S. V., Petrosyants V. Z. the Competitiveness of the region: methodological issues // Regional problems of transformation of the economy. — 2007. — No. 4. — P. 34.
15. Beetle N. P. the Factor of cross-border cooperation in socio-economic policy of cross-border entities of the northwestern Federal district of the Russian Federation // Vestnik of Leningrad state University named after A. S. Pushkin. — No. 1. — Volume 6. —P. 189.
16. Korneevets V. S., Fedorov G. M. cross-border regionalization in the conditions of globalization // the Baltic region. — 2010. — № 4 (6). — P. 103-114.
17. Kuznetsov S. V., Mezhevich N. M. Regional policy: the search for scientific basis // Problems of theory and management practice. — No. 8. — 2015. —S. 101 to 106.
18. Kuznetsov S. V., Mezhevich N. M., Latchininsky, S. S. Spatial opportunities and constraints of modernization of Russian economy: the example of North-West macro-region //regional Economy. — 2015. — No. 3. — C. 41-48.
19. Mezhevich N. M. cross-Border cooperation and the practice of activities of Euroregions in the North-West of Russia and in Belarus: practical experience and legislative support. — SPb. — 2009. — C. 210.
20. Porter M. international competition. The competitive advantages of countries. — M. — 1993. — P. 180.
21. Strategy for socio-economic development of the North-West Federal district until 2020, approved by decree of the Government of the Russian Federation dated 18 November 2011. — № 2074-R.
