CC BY
470
186
ПРИДНЕСТРОВЬЕ: ВОЙНА И ПЕРЕМИРИЕ
(1990-1992 гг.)
Приднестровский конфликт как многоаспектное явление оценивается по-разному самими конфликтующими и заинтересованными сторонами. Мы будем понимать под этим явлением в узком смысле - применение насилия и вооруженной агрессии, прикрытых этнической риторикой, в широком смысле - противоборство за ресурсы, с одной стороны, политических элит Кишинева, с другой - элит Приднестровья. По типологии приднестровский конфликт относится к региональному политическому, экономическому конфликту и конфликту идентичностей, апеллирующих к этническому компоненту.
Среди бывших республик СССР Молдова уникальна тем, что она граничит с государством, в котором проживает этнос, очень близкий к молдаванам, - Румынией. В научных и политических кругах бытует взгляд, согласно которому не существует молдавского этноса: он является субстратом румынского этноса либо входит в состав румынской этнонации. Не случайно идеологами движения за обретение Советской Молдавией государственного суверенитета выступили представители тонкого слоя националистически, унионистски настроенной в отношении Румынии интеллигенции: писатели, журналисты, артисты, преподаватели вузов. Они развернули широкую кампанию по «восстановлению исторической правды» с целью доказать, что молдаване составляют с румынами единую нацию, являются потомками древних римлян и т.п.1
Показателем роста национального самосознания и ведущей формой выражения национальных интересов в 1989-1991 гг. стало создание общественных культурных организаций всеми национальностями, а также представителями некоторых других народов2 . Их возникновение явилось ответной реакцией на национальное движение молдаван3.
Так, на первой стадии конфликта подтвердилась одна из теорий возникновения беспокойства, когда одна часть населения активизировалась для того, чтобы приобрести некоторые приоритеты для себя в ущерб другим группам. То есть для обоснования преимущества для представителей титульной национальности в продвижении по службе, в доступе к престижным должностям и высокооплачиваемым рабочим местам были необходимы исторические и этногенетические аргументы. Их нашли в свидетельствах принадлежности молдаван к крупной европейской этнической группе - румынской нации, чье древнее романское происхождение вполне могло служить причиной национальной гордости. После «обкатки» этих идей молдавской интеллигенцией молдавские партийные и правительственные функционеры пытались укрепить свои ведущие позиции, используя значительный политический ресурс прогрессирующей «румынизации». Эта коалиция стала продвигать румынское самосознание в ущерб сложившимся надэтническим, политическим и региональным идентичностям4.
В Молдавской ССР, по свидетельству бывшего первого секретаря ЦК Компартии Молдавии И.И. Бодала, «русский язык никому не навязывался... в то время внимание к нему было ослаблено. Эго не значит, однако, что это было явлением положительным. С другой стороны, именно этот период - с 60-х до 70-х годов - молдавский язык получил всеобщее распространение. Был период его расцвета»5.
В марте 1988 г. на пленуме Союза писателей СССР в Москве была озвучена провокационная идея придания государственного статуса языкам титульной нации всех союзных республик. Специфика Молдавии заключалась в том, что национальная идея титульного этноса включала ориентацию на существующую государственность и отвергала сепаратизм. Мол-давенизм трудно было использовать и в качестве идеологии межнационального раскола. Поэтому национал-радикалами в Молдавии стали главным образом прорумынски настроенные представители правого крыла политического спектра Молдавии - «румынисты». Выступив за присоединение Молдавии к Румынии, большинство «румынистов» стало также унионистами.
Осенью 1988 г. «румынисты» приступили к обоснованию идей о придании государственного статуса только молдавскому языку, о признании его идентичности с румынским и о его переводе на латинскую графику. Появились лозунги типа «Один язык - один народ!» П.М. Шорников подчеркивает, что «первое требование представляло собой покушение на национальное равноправие, выполнение других лишало молдавскую нацию культурного суверенитета и национальной идентичности»6.
Молдавская ССР была первой из советских республик, которая инициировала перевод алфавита с кириллицы на латиницу, что отразило важ-
ность языка для молдаван в возрождении национального самосознания и в вытеснении конкурентов с арены борьбы за власть. Языковые требования были сконцентрированы на трех пунктах: 1) молдавский язык должен быть провозглашен государственным языком республики; 2) должно произойти общественное признание того, что молдавский и румынский языки представляют собой один и тот же язык; 3) отказ от кириллицы и возращение к латинице7.
Вместе с борьбой за придание молдавскому языку статуса государственного, движения и партии широко использовали в ходе политических дискуссий исторические аргументы. В центре оказался вопрос об оценке переломных моментов истории Молдавии, связанных со сменой государственной принадлежности ее частей (акты 1812,1918,1940 гг.).8 По мнению В. А. Михайлова, психологема первоначального размежевания населения Молдовы в общем-то проста: «молдаване, увлеченные радужными посулами национального «изма», устремили свой страждущий взор исключительно в «прекрасное далеко», а немолдоване, поддерживаемые обещаниями Центра, душой остались в удобном прошлом»9.
30 марта 1989 г. Президиум Верховного совета Молдавской ССР вынес на всенародное обсуждение законопроекты «О статусе государственного языка МССР» и «О функционировании языков на территории МССР». 23 мая внеочередная сессия Тираспольского горсовета приняла обращение к Президиуму Верховного совета МССР, в котором предлагалось принять закон о функционировании на территории МССР двух государственных языков: молдавского и русского.
В мае же 1989 г. был создан Народный фронт Молдовы (НФМ), который исходил из объективного существования двух румынских государств и требовал официально переименовать Молдавию в «Румынскую Республику Молдова». Под его давлением Комиссия законодательных предложений представила новый вариант законов, который не только не учитывал предложения жителей Приднестровья, но был более жестким и непримиримым. 11 августа в Тирасполе был создан Объединенный Совет трудовых коллективов (ОСТК), куда вошли представители всех предприятий города. Под руководством ОСТК в Приднестровье начали организовываться забастовки.
Несмотря на усиление забастовочного движения, Президиум Верховного совета МССР 19 августа одобрил проекты законов. 31 августа были приняты законы «О возврате молдавскому языку латинской графики» и «О статусе государственного языка МССР». На следующий день был принят закон «О функционировании языков на территории МССР». Эго придало забастовкам новый импульс, но закончились они поражением бастующих10.
В соответствии с Государственной комплексной программой обеспечения функционирования языков на территории Молдавской ССР 1989 г. молдавский язык получал статус государственного языка, а русский язык -статус языка межнационального общения11.
25 февраля 1990 г. был избран Верховный Совет Молдавской ССР. Его состав и решения в 1990 г. были предопределены нарастанием конфронтации в тогдашнем молдавском обществе и утратой власти прежними правящими структурами. Как и в большинстве республик СССР, структурировался Народный фронт Молдовы, опирающийся в первую очередь на либеральную интеллигенцию и часть прежней партийной номенклатуры. На выборах в Верховный Совет МССР примерно треть получили сторонники НФМ, треть - сторонники прежнего советского централистского курса (в основном из левобережья Днестра), остальные в значительной степени опирались на мнение Компартии Молдавии (здесь преобладали интересы «аграрного лобби»). Формально НФМ имел 25 % депутатских мандатов, Компартия - 83 %, но часть депутатов одновременно представляла оба лагеря. Кроме того, в 1990 г. Компартию покинули более 25 тыс. ее членов.
В Кишиневе решающим фактором смены настроений правящей верхушки к концу 1989 г. стал политический компромисс между представителями прорумынски ориентированной интеллигенции и умеренными представителями коммунистической власти. Типичной фигурой в этом смысле был председатель Верховного Совета МССР Мирча Снегур, бывший секретарь ЦК КПМ по аграрным вопросам. Он активно включился в диалог с национальным движением. Более того: выступая на митингах Народного фронта, он стал отождествляться с ним. Эти умеренные политики стали «первым поколением номенклатурных лидеров», представителей правобережья Днестра, тогда как ранее высшие эшелоны государственной элиты комплектовались выходцами из левобережья, более русифицированного. Республиканская номенклатура стремилась к большей независимости от Москвы, что заставило ее искать союзников в национальном движении12.
Итак, на волне возрождения национального самосознания был принят закон о языке, официально утвердивший переход на латинскую графику, началось преподавание в школах «истории румын»13. Е.М. Губогло полагает, что языковые законы стали «поворотной точкой этнополитическош развития» МССР: они «продвинули самосознание и этническую мобилизацию молдаван значительно вперед на пути к государственному суверенитету вплоть до выхода из состава СССР»14. Однако в Приднестровье исторически преобладало полиэтническое население с доминирующим славянским компонентом (украинцы и русские), и это изначально делало языковой вопрос особенно острым. По этой причине он и
стал впоследствии одним из главных поводов приднестровского противостояния.
23 июня 1990 г. сессией Верховного совета МССР после многочасовых дебатов была принята Декларации о суверенитете ССР Молдовы. Сессия также решила, что 28 июня отныне не будет отмечаться в Молдове как праздник освобождения. 28 июня - день аннексии правобережной Бессарабии и вступления в нее Красной армии в 1940 г. В 1990 г. исполнялось 50 лет со дня этого события, поэтому отмена праздника стала особенно эффектным политическим жестом. Нерабочим днем стало 31 августа -праздник «Лимба ноастрэ» («Наш язык») в честь законов, установивших статус молдавского языка как государственного.
30 июня-1 июля 1990 г. в Кишиневе прошел II съезд Народного фронта Молдовы. На момент съезда численность Народного фронта составляла приблизительно 35 тыс. Выступающие требовали, чтобы этнические молдаване впредь официально именовались румынами, а молдавский язык назывался румынским. Наиболее острые дебаты на съезде развернулись вокруг пункта устава, в котором говорилось о несовместимости членства в Народном фронте и в какой-либо другой политической партии. Лидер НФМ писатель Ион Хадыркэ поставил вопрос о несовместимости членства в Народном фронте и Компартии. Съезд утвердил этот пункт. Это способствовало превращению НФМ в авторитетную партию.
Как отмечают сегодня молдавские эксперты, в то время «требования национальной эмансипации молдаван стали определяющими и начали преобладать над общедемократическими требованиями». Эго обстоятельство, наряду с появлением экстремистских националистических требований, породило сложности в отношениях меяеду молдоязычным и русскоязычным населением. Русскоязычные, в массе своей, «перестали находить себя в атмосфере национальной эмансипации молдаван, что создало благоприятное поле для сепаратистской пропаганды. Лидеры приднестровского сепаратизма также использовали ошибки политического руководства Молдовы начала 90-х годов, которое не сумело остановить ползучий распад страны»15.
Утверждение государственного суверенитета Молдовы сопровождалось резким всплеском антирусских и антикоммунистических настроений. На митингах часто раздавались такие призывы: «Русские, убирайтесь!», «Долой русскую империю!», «Долой коммунистов!», «Чемодан - Вокзал-Россия!», «Русских - за Днестр! Евреев - в Днестр!»16.
Процесс национального самоосознания молдавского народа, сопровождавшийся неадекватной по срокам и масштабам «обвальной» румы-низацией всех сторон жизни республики, вызывал вполне объяснимое со-
противление со стороны немолдавского населения - русских, украинцев, гагаузов. В силу географического положения, экономического потенциала, преобладания русского, украинского и еврейского населения (60 %) Приднестровье неминуемо должно было стать центром борьбы против объединения Молдавии с Румынией17.
В ответ на принятую 23 июня в Кишиневе Декларацию о суверенитете 19 августа была провозглашена Гагаузская республика, а 2 сентября -Приднестровская.
В Молдове началось формирование республиканской гвардии. Вооруженные столкновения становились неизбежны: их порождали, с одной стороны, стремление властей Тирасполя перевести под свою юрисдикцию органы прокуратуры и полиции18, с другой - попытки полицейских отрядов Кишинева проникнуть на левобережье.»
25 октября 1990 г. территория Гагаузии, где должны были пройти выборы в Верховный совет Гагаузской Республики, была окружена силами полиции под предлогом «штабных учений» с целью обеспечить «целостность Молдовы». В тот же день в Приднестровье были сформированы рабочие отряды, которые выдвинулись в Гагаузию для поддержки ее властей. На следующий день Кишинев ввел на юге Молдовы чрезвычайное положение.
Вооруженных столкновений в Комрате, центре Г агаузии, удалось избежать благодаря прибытию подразделений внутренних войск МВД СССР. Полиция Молдовы, несмотря на требования Кишинева, не была допущена в Г агаузию. 1 ноября приднестровские рабочие отряды были возвращены на территорию Приднестровья. Но на правом берегу Днестра, у мостов, были выставлены вооруженные посты полиции и волонтеров Молдовы, установлены заграждения.
2 ноября против Приднестровья впервые было применено огнестрельное оружие. Жертвами «дубоссарского расстрела» на Полтавском мосту стали 16 человек: 3 убитых и 16 раненых.
Так первые вооруженные столкновения произошли вокруг переправ через Днестр и в населенных пунктах, находившихся на правом берегу, но перешедших под юрисдикцию Тирасполя, особенно в г. Бендеры19.
Власти Молдовы приступили к формированию отрядов полиции особого назначения (ОПОН). В конце 1990 г. кишиневский ОПОН начал в Ду-боссарах операцию с целью силового подавления «пришельцев» и «сепаратистов», как официальный Кишинев стал называть славянское население и тюркоязычных гагаузов, живущих в южных районах республики.
Одновременно в Приднестровье стали создаваться военизированные формирования, с середины 1991 г. они начали получать оружие. В частно-
сти было образовано Черноморское казачье войско, имевшее на вооружении бронетехнику (БТР и БМП) и артиллерию. А правительство Молдовы по еле августа 1991г. начало создавать из частей Советской армии собственные вооруженные силы. Источниками вооружения для обеих сторон послужили арсеналы бывшей 14-й гвардейской общевойсковой армии СССР, дислоцированной на территории как Молдовы, так и Приднестровья.
1 марта 1992 г. кишиневский ОПОН напал на приднестровский райцентр Дубоссары. Карательные акции полицейских переросли в вооруженные столкновения. 28 марта президент Молдовы М. Снегур ввел чрезвычайное положение на всей территории республики, приказал ликвидировать и разоружить милицию Приднестровья. В итоге театр военных действий расширился, охватив левобережные села на подступах к Дубосса-рам и правобережные Бендеры. Систематическим артобстрелам подвергались жилые кварталы Дубоссар и Григориополя.
Попытка разведения конфликтующих сторон в Бендерах при помощи военных наблюдателей России, Украины, Молдовы и Румынии оказалась безуспешной.
23 мая «для обеспечения территориальной целостности Молдовы» распоряжением президентам. Снегура в подчинение Министерству обороны были переданы части МВД и Министерства национальной безопасности. Эти меры, вместе с безвозмездной передачей главкомом Объединенных вооруженных сил СНГ Е.И. Шапошниковым Молдове вооружения Советской армии, включая авиаполк МиГ-29 в Маркулештах), неминуемо вели к разрастанию конфликта.
18 июня парламентарии Молдовы вместе с приднестровскими депутатами утвердили основные принципы мирного урегулирования. Однако правительство Молдовы, очевидно, стремилось прежде подавить сопротивление приднестровцев, а уже затем вести переговоры с позиции силы. В качестве объекта для главного удара были выбраны Бендеры. Мотивы кишиневских стратегов понятны. Во-первых, город, находящийся на правобережье Днестра, не прикрывался естественной линией обороны - рекой. Во-вторых, город был «раздвоен»: большинство жителей проголосовали за создание Приднестровской Молдавской республики (ПМР), а меньшинство поддержало Кишинев, в нем одновременно действовали и милиция ПМР, и молдавская полиция, существовали органы власти обеих сторон. В-третьих, в случае успеха операции на бендерском направлении армия Молдовы открыла бы себе путь на Тирасполь.
Поводом для начала операции стал инцидент, подробности и суть которого сейчас определить невозможно. Но вспыхнувшая 19 июня мелкая стычка быстро переросла в уличные бои. Вечером по кишиневской и кау-
шанской трассам в Бендеры вошли колонны бронетранспортеров, артиллерии, танков Т-55. Бои ожесточились. С молдавской стороны в них принимали участие части национальной армии, МВ Д иМНБ, отряды волонтеров и самообороны. Со стороны ПМР - республиканская гвардия, милиция, отряды казаков и ополченцев.
К рассвету 20-го части армии Молдовы захватили ключевые пункты города, из пригорода велся минометный обстрел города. Беспорядочная стрельба из всех видов оружия привела к большому числу жертв среди мирного населения.
Одна из мин попала в склад горюче-смазочных материалов в/ч 48414, входящей в состав 14-й армии России, - погибли российские солдаты. Несколько танков вооруженных сил ПМР пытались прорваться в Бендеры на помощь обороняющимся, но были остановлены огнем противотанковых пушек «Рапира».
Днем войска Молдовы предприняли штурм Бендерской крепости, где располагалась ракетная бригада 14-й армии. При отражении атаки ракетчики понесли потери убитыми и раненными. Весь день продолжались провокации войск Молдовы против 14-й армии, сохранявшей строгий нейтралитет.
21 и 22-го бои за город продолжались: велся минометный обстрел, город наводнили молдавские снайперы, стрелявшие по любой движущейся цели, минировались улицы. Не было возможности убрать трупы, лежавшие на улицах, что в 30-градусную жару создавало угрозу эпидемии. Жители хоронили убитых прямо во дворах.
23-го для уничтожения моста через Днестр, связывающего Приднестровье с Бендерами, командование армии Молдовы решило использовать два самолета МиГ-29, которые несли по шесть бомб ОФАБ-250. Для контроля за результатами налета в операции принял участие один МиГ-29УБ. Пилоты произвели бомбометание, но неточно: мост остался цел, а все бомбы упали на близлежащее болгарское село Парканы. Официальные лица Молдовы поначалу отрицали причастность своих ВВС к налету. Они и до сих пор отрицают наличие человеческих жертв в результате бомбардировки.
23-го наступило относительное затишье. Городской совет сумел договориться с отделом полиции о прекращении огня, чтобы похоронить убитых, число которых достигло трехсот. Однако по-прежнему действовали снайперы, минировались улицы.
29-го затишье закончилось: армия Молдовы возобновила массированный обстрел города из гаубиц, минометов, гранатометов и стрелкового оружия. Вооруженным формированиям ПМР удалось подавить некоторые огневые точки противника лишь через три-четыре дня.
Бои прекратились лишь 3 июля, после решительного предупреждения со стороны России: генерал А.И. Лебедь, назначенный командующим 14-й армии, заявил о возможности вмешательства армии в конфликт, если стороны не прекратят военные действия20.
Прекращение боев открыло путь к началу переговоров о проведении миротворческих операций и о политическом урегулировании конфликта. 21 июля 1992 г. Б.Н. Ельциным иМ. Снегуром было подписано соглашение «О принципах мирного урегулирования вооруженного конфликта в Приднестровском регионе Республики Молдова». Оно было также завизировано приднестровским лидером И.Н. Смирновым.
По соглашению, конфликтующие стороны обязались предпринимать все меры к полному прекращению огня, отвести войска и вооружение из буферной «зоны безопасности». Для обеспечения контроля за прекращением огня, отводом войск и вооружений в этой зоне создавалась Объединенная контрольная комиссия в составе представителей трех сторон - России, Молдавии и Приднестровья. Комиссия должна использовать группы военных наблюдателей, в ее подчинение передавались созданные на добровольной основе воинские контингенты «представляющие стороны, участвующие в выполнении данного соглашения». Помимо контроля за прекращением огня, комиссия должна обеспечивала поддержание правопорядка в Бендерах. Ее решения принимались консенсусом. 14-я российская армия обязывалась строго соблюдать нейтралитет. Вопрос о статусе армии, порядке и сроках ее вывода должны были быть определены в ходе переговоров между Россией и Республикой Молдова21. Эго соглашение до сих пор служит юридической основой миротворческой операции в Приднестровье22 .
В рамках выполнения соглашения 23 июля был отдан приказ о прекращении огня из всех видов оружия. Личному составу защитников Бендер было запрещено отвечать на провокационные обстрелы, осуществляемые вооруженными силами Молдовы весь день 23 июля. Обо всех случаях таких обстрелов докладывали командованию 14-й армии, лидерам ПМР, ставили в известность и командование армии Молдовы. А 29 июля в Тирасполь стали прибывать первые подразделения миротворческих сил России23.
В итоге Россия официально закрепила свое положение как стороны, участвующей в урегулировании конфликта. Российский миротворческий контингент, наряду с молдавским и приднестровским, был расквартирован в «зоне безопасности». Контрольная комиссия с тех пор регулярно (раз в неделю) собирается на заседания в Бендерах. Трехсторонняя миротворческая операция в Приднестровье получила официальное одобрение Миссии
ООН по установлению фактов, посетившей район конфликта по инициативе Молдовы.
С тех пор вот уже полтора десятка лет на берегах Днестра проводится уникальная миротворческая операция, не имеющая аналогов в истории урегулирования конфликтов.
Примечания
1 Самуйлов СМ. Межнациональные процессы в Европе: содержание, роль Запада и политика России. М., 1994. С. 13.
2 Губогло ЕМ. Национально-культурные движения в республике Молдова // Человек в многонациональном обществе: этничность и право. М., 1994. С. 173.
3 Там же. С. 181.
4 Колосов В.А., Заяц Д.В. Молдова и Приднестровье: национальное строительство, территориальные идентичности, перспективы разрешения конфликта // Вестник Евразии. 2001. № 1. С. 96-97.
5 Бодюл И.И. Одного человека винить по меньшей мере абсурдно... // Как больно... О чем тревожиться, к чему зовет, за что борется интеллигенция республики. Кишинев, 1989. С. 539.
6 Шорников П.М. Приднестровье в контексте гражданского конфликта в Молдавии: взгляд из Кишинева // Феномен Приднестровья. Тирасполь, 2000. С. 191.
7 Губогло ЕМ. Межнациональная напряженность в реальности и в представлениях граждан // Этническая мобилизация и межэтническая интеграция. М., 1999. С. 180, 184.
8 Благодатских И. Молдова и Приднестровье в поисках «своей» истории // Национальные истории в советском и постсоветских государствах М., 1999. С. 195.
9 Михайлов В.А. Принцип «воронки», или Механизм развертывания межэтнического конфликта // СОЦИС. 1993. №5. С. 58.
10 Бабилунга Н.В. Приднестровский конфликт: истоки, характер, особенности // Феномен Приднестровья. Тирасполь, 2000. С. 148-154.
11 Государственная комплексная программа обеспечения функционирования языков на территории молдавской ССР. Кишинев, 1989. С. 7-19.
12 См.: Кушко А., Таки В. «Кто мы?» Историографический выбор: румынская нация или молдавская государственность // Ab Imperio. 2003. № 1.
13 Самуйлов СМ. Межнациональные процессы в Европе: содержание, роль Запада и политика России. М., 1994. С. 13.
14 Губогло ЕМ. Межнациональная напряженность в реальности и в представлениях граждан. С. 180.
15 Царану А. Интеграционные процессы и проблема региональных конфликтов // Moldova, Romania, Ukraina: Integrarea in structurile europene. Ch., 2000. P. 159-168.
16 Самуйлов CM. Межнациональные процессы в Европе: содержание, роль Запада и политика России. С. 14.
17 Селиванова И. Приднестровский конфликт: что за этим стоит? // Обозреватель. 1994., №3-4. С. 55.
18 Селиванова И.Ф. Республика Молдова: хроника приднестровского конфликта // Кентавр. 1994. № 4. С. 146.
19 Митяш В.В. Приднестровский конфликт: проблемы и перспективы урегулирования. М., 2002. С. 46.
20 Там же. С. 46-51.
21 Соглашение о принципах мирного урегулирования вооруженного конфликта в Приднестровском регионе Республики Молдова от 21 июля 1992 г. // Маракуца Г.С. К миру через согласие. Тирасполь, 1997. С. 70-73.
22 Митяш В.В. Указ. соч. С. 47.
23 Там же. С. 51-52.
