CC BY
102
Юанов Атмир Хамидбиевич
адъюнкт кафедры уголовного права Краснодарского университета МВД России
следователь следственного отдела при ОВД по Чегемскому району
Причины и условия распространения инфекций, передающихся половым путем, и особенности личности преступника, совершившего заражение венерической болезнью (ст. 121 УК РФ)
ассматривая вопросы причин-
РЩ ности преступности в сфере распространения венерических заболеваний на общесоциальном уровне, нельзя не сказать, что во многом детерминации данных преступлений существенно отличается от общепринятых (и доктринальных, и мировоззренческих) представлений. Так, например, вряд ли можно согласиться с В.Н. Кудрявцевым, который в одной из своих монографий указывал, что «в различных социально-экономических формациях и исторических условиях причины преступности не одинаковы, но все же их объединяет основа, которую составляют объективные социальные противоречия».
Как показывает современная практика зарубежного опыта борьбы с преступностью в сфере распространения инфекций, передающихся половым путем, в благополучных социально развитых странах (США, Швеция и др.), тем не менее, крайне актуальна рассматриваемая нами проблема, масштабы которой близки зачастую к эпидемии (хотя, как мы указывали, речь в современных условиях идет в основном о «новых» венерических инфекциях, а не о классических их формах - сифилисе, гонорее и др.) Очевидно, что речь идет не о социально-экономической несостоятельности тех слоев населения, в которых в основном распространяются данные заболевания, а о причинах иного характера (нематериального), которые мы рассмотрим ниже.
Вместе с тем, следует признать, что социально-экономические причины преступности, как и преступности в целом, конечно, занимают одно из первых мест в детерминационном комплексе
любого из видов преступного поведения. Уголовно-правовые и, в особенности, криминологические исследования констатируют тесную взаимосвязь и взаимозависимость преступности рассматриваемого нами вида с условиями жизнедеятельности государства и общества, направленностью и содержанием социальных институтов, способами регулирования социальных противоречий, внешней и внутренней политикой правительства.
Однако еще раз подчеркнем, что преступность в сфере распространения венерических болезней во многом детерминирована специфическими факторами, что обусловлено и своеобразием этой ветви преступности, и, в основном, интимной сферой ее «бытия», и своеобразным предметом преступления (венерическая инфекция), конкретизация которого невозможна без специальных знаний и судебной медицинской экспертизы. Такие частные, специфические факторы, при их скрупулезном изучении позволяют понять и объяснить характер и структуру преступлений анализируемого вида, динамические изменения на протяжении больших периодов времени, выделить основные особенности личности преступников.
В свою очередь, если судить о механизме воздействия общесоциальных факторов на формирование личности, ее «подготовку» к совершению преступления, то этот процесс отражается в следующем определении: «Существует тройной механизм социальной детерминации преступности: во-первых, путем определенного социального формирования личности; во-вторых, путем дачи ей предписаний противоправного или противоречивого характера; в-третьих, путем постановки
84
личности в ситуации, вынуждающие и облегчающие выбор преступного варианта поведения»1.
Что касается России и тех глобальных причин, которые в целом затронули сферу всех прав личности и ее интересов, произведя своего рода криминогенную деформацию безотносительно вида и характера совершенного преступления, то следует указать на факт, состоящий в том, что в период с 1985 по 2000 гг., перехода от тоталитаризма к демократии («перестройка», «рыночные отношения» и т.д.), пока еще до конца не состоявшимися, произошли коренные и очень болезненные межпоколенные изменения, затронувшие структуру базовых ценностных ориентаций в обществе.
Несомненно, это явно отразилось на преступности, которая не замедлила среагировать на данные явления. В частности, к 1990-му г. уровень преступности 1985 г. был превзойден на треть, в 1995 г. было зарегистрировано почти вдвое больше преступлений базисного (1990-го г.). Далее, в 1996 г. отмечалась относительная стабилизация преступности, и даже снижение ее уровня на 4,7%. Однако в дальнейшем происходит подъем преступности, - начиная с января 1997 г., - при этом значительно возрастает масса корыстных уголовно наказуемых деяний, что с очевидностью констатирует резкое ухудшение экономи-че-ской ситуации в стране и снижение уровня жизни основной массы населения2.
Хотя на сегодняшний день социально- экономическая ситуация в стране несколько изменилась в лучшую сторону, что характеризуют показатели офи-циальной государственной статистики, однако по итогам 2006 г. количество преступлений, зарегистрированных в стране, превысило 3 млн 850 тыс., что превысило на 1 млн показатель десятилетней давности3. По-видимому, ос-нов-ное противоречие, сложившееся в социальной сфере рассматриваемого периода, заключается в том, что до сих пор в стране не преодолены последствия «рыночного» перехода, и если рыночная модель позволяет свободно развиваться экономической инициативе, самостоятельности, личностной автономии в выборе форм занятости, то сопутствующая данной модели экономических отношений конкуренция рабочей силы средних социальных слоев населения отбросила их в контингент безработных. Безработица, бродяжничество, паразитизм - «питательная среда» множества антисоциальных пороков, среди которых пьянство, наркотизм, беспорядочные поло-
вые связи, ведущие к массовым заражениям венерическими болезнями.
Из анализа истории борьбы с венерическими инфекциями, применительно к периоду еще царской России, четко видно, что именно в социальном неблагополучии, на фоне всех названных фоновых явлений, существует стабильная основа для эпидемий любого характера (отсутствие элементарных гигиенических условий, денежных средств для лечения, низкий уровень культуры и образования, безнравственность, засилие криминальной субкультуры и т.д.). Таким образом, несомненно, значимость социальных факторов в системе детерминантов преступного поведения в сфере распространения венерических инфекций чрезвычайно велика.
Произведя анализ состава преступления, предусмотренного ст. 121 УК РФ, в предыдущей главе, мы не затронули вопроса о его наказуемости, а это имеет прямое отношение к оценке ситуации в данной сфере и отражению причин, препятствующих ее улучшению.
Во-первых, одной из проблем является тот факт, что привлечение лица к уголовной ответственности и сопутствующие этому уголовно-процессуальные действия в определенной мере противоречит основным правовым позициям, защищающим личную жизнь человека. Так, ст. 30 Основ законодательства о здравоохранении гласит: при обращении за медицинской помощью и ее получении пациент имеет право на сохранение в тайне информации о факте обращения за медицинской помощью, о состоянии здоровья, диагнозе и иных сведений, полученных при его обследовании и лечении, в соответствии со ст. 61 Основ» (п. 6). Разумеется, данное требование никоим образом не увязывается со ст. 20 Уголовно- процессуального кодекса Российской Федерации, которая относит данные преступление к тем, в отношении которых предусмотрено публичное преследование. С другой стороны, оказание медицинской помощи (медицинское освидетельствование, госпитализация, наблюдение и изоляция) возможны и без согласия граждан, когда речь идет о заболеваниях, представляю-щих опасность для окружающих (ст. 34 Основ).
Более того, в практической деятельности врач обязан руководствоваться Методическими рекомендациями «Обеспечение права граждан на соблюдение конфиденциальности информации о факте обращения за медицинской помощью и связанных с этим сведениях, информированное
1 См.: Криминология. Под ред. Долговой А.И. М., 1997. С. 262-263.
2 Судебная статистика: преступность и судимость. Под ред. И.Н. Андрюшечкиной. М., 1998. С. 9-10.
3 Преступность и правонарушения. Сборник ГИАЦ МВД РФ. 2007. С. 3-7.
85
добровольное согласие на медицинское вмешательство и отказ от него», которыми разрешается предоставление сведений, составляющих врачебную тайну, без согласия гражданина в следующих случаях: 1) в целях обследования и лечения гражданина, не способного из-за своего состояния выразить свою волю; 2) при угрозе распространения инфекционных заболеваний, массовых отравлений и поражений; 3) по запросу органов дознания и следствия, прокурора и суда в связи с проведением расследования или судебным разбирательством; 4) в случае оказания помощи несовершеннолетнему в возрасте до 15 лет для информирования его родителей или законных представителей; 5) при наличии оснований, позволяющих полагать, что вред здоровью гражданина причинен в результате противоправных действий.
Очевидно, что в случае заражения лица венерической болезнью, все пять вариантов предполагают предоставление врачу возможности информирования соответствующие (в первую очередь, правоохранительные) органы об этом факте. Данное противоречие заводит в тупик и в реальной жизни способствует страху населения перед теми мерами репрессии, которые возможны в случае выявления у лица венерической инфекции.
Реальная ситуация при выявлении у пациента, обратившегося к врачу, венерической болезни, выглядит следующим образом. Участковый врач, акушер-гинеколог, уролог, венеролог и иные специалисты, выявившие больного, сообщают телефонограммой или нарочным в территориальный кожно-венерологический диспансер о данном факте, направляют туда больного и контролируют его явку. При этом заполняется специальное уведомление (форма № 089-у) о выявленной инфекции, которое в 3-х дневный срок высылается в кожно-венерологический диспансер по месту жительства больного и копию в санитарно-эпидемиологическую станцию (СЭС).
Требования, предваряющие выполнение данных действий, следующие: диагноз должен быть доказан обнаружением возбудителя или в некоторых случаях серологической реакцией, лечение должно проводится препаратами, к которым чувствителен данный возбудитель по схемам, утвержденным Министерством здравоохранения; излеченность устанавливается во время контрольного наблюдения, продолжительность и методика которого регулируется теми же схемами. Одним из обязательных условий (кстати, в существенной мере пугающих больных) является од-
новременное обследование и лечение половых партнеров пациента.
Диагноз не проставляется в листке временной нетрудоспособности, но, между тем, если состояние пациента может представлять собой опасность для здоровья окружающих, то данное правило может быть нарушено. Заметим, что ранее, при обнаружении у пациента венерической инфекции, ему под расписку вручалось «Предупреждение лицу, заболевшему венерической болезнью», введенное в практику приложением № 2 к Приказу Минздрава РФ от 27 марта 1998 г. № 91 «О неотложных мерах по предупреждению распространения заболеваний,передаваемых половым путем». Однако такой порядок просуществовал недолго, поскольку Приказом Минздрава РФ от 31 мая 1999 г. № 205 «Об отмене приказа Минздрава России от 27 марта 1998 г. № 91» данное приложение было отменено. Таким образом, даже позитивные и необходимые наработки, существовавшие в медицинской практике (и, соответственно, правоприменительной) по непонятным причинам были уничтожены, хотя их превентивное значение не вызывало сомнений, а, кроме того, они имели и существенное значение в деле раскрытия и доказывания данных преступлений (так, расписка в вышеуказанном случае служила основанием осведомленности лица о наличии у него венерического заболевания).
Следующая проблема связана с наказанием и его соответствием содеянному. Общеизвестно, что адекватное и справедливое наказание всегда «работает» на успех превенции преступлений. Справедливым будет наказание, когда лицу, совершившему преступное деяние, назначается наказание, соответствующее тяжести преступления, обстоятельствам совершения и личности виновного, а также когда наказание не назначается дважды за одно и то же преступление (ст. 50 Конституции РФ, ст. 6 УК РФ).
На связь закрепленных в уголовном законе целей наказания с принципом справедливости указало постановление Пленума Верховного Суда РФ «О практике назначения судами уголовного наказания» от 11 июня 1999 г. В частности, судьям рекомендовано: «обратить внимание ... на необходимость исполнения требований закона о строго индивидуальном подходе к назначению наказания, имея в виду, что справедливое наказание способствует решению задач и осуществлению целей, указанных в ст. ст. 2 и 43 Уголовного кодекса Российской Федерации. В соответствии со ст. 6 УК РФ назначенное подсудимому наказание должно соответствовать характеру и
степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного»1.
Однако содержание принципа справедливости, отраженного в ст. 6 УК РФ, и объем понятия социальной справедливости - не одинаковы. Последнее значительно шире и глубже, поскольку требует учета в своем понимании не только юридических требований закона, но и справедливости общечеловеческой, т.е. расценивается уже как моральная, этическая категория. Как верно отмечает А.П. Фирсова, «наказание всегда связано с ухудшением общего статуса лица, даже если последнее не считает его таковым. При этом воздействие на личность осужденного происходит косвенным образом, карательная сущность наказания воспринимается лицом посредством осознания произошедших изменений в его правовом статусе»2. Прав и К.А. Сыч, который пишет, что первоначально осужденный лишается принадлежащих ему прав и свобод и наделяется дополнительными обязанностями, «с тем, чтобы он, осознав ограничение своего правового статуса и почувствовав необходимость в его восстановлении, испытал определенное моральное переживание»3.
Деяние, подпадающее под признаки ч. 1 ст. 121 УК РФ, наказывается штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо исправительными работами на срок от одного года до двух лет, либо арестом на срок от трех до шести месяцев. Рассмотрим реальную ситуацию в сфере возможностей применения в современных условиях названных в законе видов наказания. Штраф - достаточно распространенное на сегодняшний день уголовное наказание. При этом объем причиненного здоровью граждан ущерба не связан с размером назначаемого судом штрафа.
Позволим себе не согласиться с мнением Д. Липинского, который подчеркивает: «Компенсационный характер штрафа имеет место в тех преступлениях, когда государству причиняется ущерб»4. На наш взгляд, во-первых, штрафные санкции весьма полезны не только в случаях совершения преступлений против государства, но и при посягательствах на иные объекты: напри-
мер, в ситуации заражения венерической болезнью речь идет не только о причинении вреда здоровью конкретной личности, но и создается угроза общественным интересам - безопасности здоровья больших групп, можно сказать, масс населения. Во- вторых, нет и не может быть прямой корреляции между ущербом, причиненным совершенным преступлением, и размером назначенного штрафа, - соответствие здесь весьма условно.
К сожалению, практика применения судами материальных санкций в виде штрафов в данный период времени снижается, несмотря на рост преступлений с последствиями материального характера (экономического, физического ущерба). Так, по данным судебной статистики, количество примененных штрафов районными судами за 2005 г. в сравнении с 2004-м сократилось с 52 тыс. до 48, 6 тыс. (на 6, 7%), что составило 6, 9 % от общего числа осужденных (в 2004 г. этот показатель составил 7, 7%)5.
Вместе с тем, не только субъективное усмотрение судей играет роль в недостаточно широком применении штрафа при назначении наказаний. В нашем случае, применительно к вопросу учета статуса преступника, как свидетельствуют результаты проведенного исследования, уровень материального благополучия лиц, совершивших преступное заражение венерической болезнью потерпевших в среднем достаточно низок. Таким образом, понятно, что зачастую назначение штрафа не приведет к его выплате виновным.
Порядок исполнения штрафа, регламентированный ст. 32 Уголовно-исполнительного кодекса РФ, устанавливает, что в отношении осужденного, злостно уклоняющегося от уплаты штрафа, назначенного в качестве основного наказания, судебный пристав-исполнитель не ранее 10, но не позднее 30 дней со дня истечения предельного срока уплаты, направляет в суд представление о замене штрафа другим видом наказания в пределах санкции, предусмотренной соответствующей статьей Особенной части УК РФ. Согласно УК, в случае злостного уклонения от уплаты штрафа, назначенного в качестве основного наказания, он заменяется иным видом наказания в пределах санкции, предусмотренной соответствующей статьей Особенной части. При злостном
1 Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1999. № 8. С. 2.
2 Фирсова А.П.История развития научных представлений об объекте наказания//Уголовное право: стратегия раз-
Под ред. Рарога А.И. М., Дис...д-ра юр.
вития в XXI в. Сборник материалов международной научно-практической конференции МГЮА. 2006. С. 104.
3 Сыч К.А.Уголовное наказание и его состав: теоретико- методологические объекты исследования наук. Рязань. 2001. С. 273.
4 Липинский Д. Восстановительная функция уголовной ответственности//Уголовное право. 2003. № 2. С. С. 48
5 См.: Обзор судебной практики за 2005 г. // Российская юстиция. 2006. № 9. С. 72-75.
87
уклонении от уплаты штрафа он может быть заменен обязательными работами, исправительными работами, арестом или лишением свободы.
В нашем случае - это исправительные работы и лишение свободы.
Между тем с учетом изменений, внесенных в уголовное законодательство Федеральным законом № 162-ФЗ от 8 декабря 2003 г., исключающим применение данного вида наказания по месту работы, его назначение судами в настоящее время весьма ограничено. Они назначаются только осужденному, не имеющему основного места работы, и отбываются в местах, определяемых органом местного самоуправления по согласованию с органом, исполняющим наказания в районе места жительства осужденного, а создание таких мест - дело непростое и дорогостоящее). Так, к исправительным работам по итогам 2005 г. осуждено 14, 7 тыс. человек, - что на 7, 2% меньше, чем в предыдущем, 2004-м г., и составило лишь 2, 1 % от общего числа осужденных.
С арестом, который должен отбываться в арестных домах, на сегодняшний день также возникла проблематичная ситуация. Миллиарды должны быть вложены в уголовно-исполнительную систему для того, чтобы обеспечить исполнение данного вида наказания. Нельзя не согласиться с профессором О.В. Филимоновым, который указывает, что исходя из недостаточности средств для строительства арестных домов, а также необоснованного отличия (в сторону повышенной строгости) условий ареста от лишения свободы, следовало бы рассмотреть вопрос об исключении данного вида наказания его из законодательства Российской Федерации1. Возможно, в ближайшее время этот вопрос будет решен в законодательном порядке.
Таким образом, из всех названных видов наказаний, предусмотренных в санкции ч. 1 ст. 121 УК РФ на сегодняшний день реально применимы лишь штраф и исправительные работы (и то в неполной мере).
Что касается части второй ст. 121 УК РФ («то же деяние, совершенное в отношении двух или более лиц либо в отношении заведомо несовершеннолетнего»), наказывается штрафом уже в большем размере - до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до двух лет либо лишением свободы на срок до двух лет. Таким образом, опять мы сталкиваемся с той же проблемой: единственно «работающим» для данной катего-
1 См.: Филимонов О.В. Токийские правила и российская свободы. М.: Российская юстиция. 2003. № 2. С. 50.
рии преступников является лишь один вид наказания - лишение свободы, что, конечно же, в целом не соответствует ни демократической политике нашей страны, отстаивающей позиции ограничения применения мер принудительной изоляции и охраны личных прав граждан, ни потребностям эффективной профилактики распространения венерических инфекций.
В частности, строгость наказания (лишение свободы путем изоляции в исправительных колониях) в данном случае приводит лишь к повышению латентности венерической заболеваемости, низкой выявляемости данных болезней, игнорированию больными и потерпевшими диалога с врачами и властью в вопросе оказания экстренной помощи в лечении данных болезней. А именно последнее в первую очередь необходимо для истинного предупреждения как самих венерических инфекций, так и их преступного распространения.
Сложность выявления и предупреждения преступления в форме заражения потерпевшего венерической болезнью состоит, на наш взгляд, уже в том, что интимная сфера жизни человека (а речь идет о половых контактах и связях, в первую очередь) всегда была тщательно скрываема людьми от окружающих, что происходит и сейчас. Вмешиваться в частную жизнь человека не принято, даже если он становится социально опасным для общества. В лучшем случае, его стараются избегать, игнорируя всяческие отношения и общение с ним. Результаты нашего исследования, проведенные среди обычной молодежи (студенты вуза, служащие 18-25 лет) показали, что подавляющее большинство из молодых людей никому не сообщит о наличии у родственника, и даже соседа по квартире о наличии венерического заболевания в тяжелой форме, а в случае собственной болезни попытается излечиться самостоятельно (87%). Только 4% заявили, что обратятся к услугам врачей и установят виновного в заражении, остальные же 9% респондентов ответили, что не знают, как бы они поступили в данном случае.
Показательны данные исследований, полученные из опросов (анкетирование, беседы) с лицами, проходящими анонимное лечение от сифилиса. Из них 54% выразили сожаление, что вовремя не обратились к специалисту-венерологу; 46% безразлично относятся к данному вопросу, при этом 40% из группы последних проходили лечение уже несколько раз (сифилис, гонорея, иные инфекции). Как ни странно, именно у лиц,
практика применения наказаний, не связанных с лишением
88
неоднократно лечившихся у венеролога, чрезвычайно низкий «порог страха» перед инфекцией. Фактически все они констатируют, что лечение для них не представляет проблем - ни в материальном, ни в психологическом плане, и не исключают возможности следующего «попадания» в кожно-венерологический диспансер по аналогичному поводу.
Из всей категории опрошенных, 47% имеют семьи (в том числе, гражданский брак), из них проходят лечение вместе всего 3 супружеские пары. Мужчины составили 89% выборки, женщины-11%. Если дифференцировать больных по возрасту, то получится следующая картина:
16-18 лет: 12%;
19-21 г.: 37%;
22-29г.: 32%;
30 лет и старше: 19%.
Таким образом, максимальное количество больных находится в возрастной группе раннего молодежного возраста (19-21 год). Далее идет средний и зрелый молодежный возраст (22-29 лет), за ним следует группа лиц среднего и зрелого возраста (старше 30 лет), и, наконец, замыкают перечень несовершеннолетние. Между тем, по свидетельству врачей, на категорию несовершеннолетних приходится самое большое число заболевших венерическими болезня-ми, однако в силу психологической боязни и материальных трудностей они, как правило, либо обращаются поздно (часто их приводят родители), либо пытаются излечиться сами и избегают обращения к врачу.
Женщины реже обращаются к венерологам: как показывает практика, они чаще используют услуги иных врачей (терапевтов, гинекологов, урологов) по знакомству, чтобы огласка была минимальной, либо же (в случае одновременного заражения с мужем) применяют те же медицинские средства, что врач выписывает супругу. Врачи отмечают пагубность подобного метода, как и вообще замалчивания проблемы одним из супругов. Например, по свидетельству практикующих венерологов, каждая вторая супружеская пара вынуждена повторно лечиться, если один из супругов скрыл факт заражения и начал лечиться самостоятельно. Как правило, второй супруг оказывается уже зараженным, и лечение так или иначе приходится начинать второму супругу, после чего нередко первый заболевает снова, заразившись «своей» же инфекцией повторно.
Социальный статус у лиц, страдающих вене-
рическими заболеваниями, может быть совершенно различный. Опросы венерологов показали, что должностные лица, руководители, чиновники высшего ранга предпочитают вызывать врача на дом (сегодня доступно и проведение исследований на дому). Что касается остальных, то, по данным нашего опроса, 64% из всех проходящих лечение, постоянно работают в различных сферах (рабочие, менеджеры, предприниматели, военнослужащие, и т.п.). Около 17% - лица, проходящие обучение (студенты вузов, профессионально- технических училищ, школьники). Почти 6% - лица, на момент обращения к венерологу, не работавшие и не учившиеся (среди них следует дифференцировать пенсионеров и инвалидов - 1, 4%; домохозяек - 1, 2%). Таким образом, социальное положение можно назвать достаточно стабильным менее чем у 2/3 всех больных.
В криминологии принято выделять нравственно- психологический статус лица, подлежащего криминологическом исследованию. Среди черт, распространенных у данной категории лиц, следует отметить такие, как: достаточно легкомысленное отношение к сексуальным связям; отсутствие половой культуры (пренебрежение презервативами, иными средствами защиты во время половых контактов); безразличное отношение к здоровью другого человека (полового партнера) и своих близких; недооценка заболевания как серьезного ущерба своему здоровью (даже при заболевании сифилисом). Психологические кон-так-ты с данными лицами весьма затруднены.
На вопросы они отвечают неохотно, стараются оправдать свое поведение различными объективными и субъективными обстоятельствами, не поддерживают общение с другими больными, когда посещают совместные процедуры. У подавляющего большинства данных людей никто из близких не поставлен в известность о их болезни, лечение проходят анонимно. При этом многие из них работают в тесном контакте с людьми (и даже детьми), положительно отвечают на вопрос о наличии половых связей в период прохождения лечения, объясняя это тем, что лечение «уже заканчивается, и опасности заражения нет».
Более 70% отрицательно ответили на вопрос о том, будут ли они находиться на контрольном учете, являясь самостоятельно к врачу и систематически проходить обследование (как на предмет полного излечения, так и возможность нового заражения). По данным врачей, не менее 15% больных, начавших лечение, не проходят курс лечения до конца (причины разные - от команди-
89
►
ровок по месту работы, до собственного мнения о том, что пролечился достаточно хорошо, поскольку симптомы болезни исчезли).
Следует выделить особо, что статус данных больных отягощен некоторыми иными признаками и чертами. Около 20% из них страдают алкоголизмом либо признаются в бытовом пьянстве, около 5% принимали наркотики, половина из женщин-респондентов вели беспорядочную половую жизнь (возможно, были проститутками). Некоторые из обследованных являются пациентами нескольких диспансеров и клиник (наркологического, психиатрического, туберкулезного). Почти 54% респондентов проходят курс лечения сразу от нескольких инфекций, передающихся половым путем (сифилис, гонорея, герпес, трихомониаз и др.)
Мы не случайно привели данные проведенных исследований среди лиц, проходящих анонимное лечение, именно в данном разделе. Именно анонимная, скрытая от официальной огласки, информация о личности тех потенциальных преступников, которые в главной и основной своей массе распространяют венерические заболевания, может дать информацию о тех направлениях, способах, мерах, которые должны лежать в ос-
нове профилактики распространения данных инфекций и способны остановить рост данных преступлений.
Таким образом, ситуация в сфере детерминации венерических заболеваний в современной России весьма проблематична. Она осложняется многими факторами, среди которых основное значение имеют низкий социально-экономический статус категорий населения, подвергнутых риску оказаться зараженными венерическими инфекциями, деформация нравственности в обществе, особенно среди подростков и молодежи, низкая культура населения в области по-ло-вых отношений, соблюдении правил санитарии и гигиены, недостаточный уровень правосознания в сфере ответственности за распространение данных социально опасных заболеваний.
К специальным, частным причинам и условиям, способствующим росту венерических заболеваний, следует отнести отсутствие реальных правовых и правоприменительных механизмов в сфере регулирования ответственности за распространение данных инфекций, что приводит к безнаказанности и попустительству их роста.
