CC BY
261
Prosopographia Attica / Kirchner 1901: Vol.1. Berolini 1903: Vol. 2. Berolini. Sobeck F. 1909: Die Quästoren der Römischen Republik. Trebnitz. WittkeA.-M., Olshausen E., SzydlakR. 2012: Historischer Atlas der Antiken Welt. Stuttgart; Weimar.
TWO GREEK INSCRIPTIONS WITH ROMAN NAMES FROM DELOS AT THE TURN OF THE 80-70s BC: WHO WAS TITUS MANLIUS?
V. V. Dementieva
The author analyzes two Greek inscriptions from Delos which are simultaneous and closed in content. One of them contains the name of proquaestor Manius Aemilius Lepidus, another one contains the name of Titus Manlius, but his title in this inscription had not survived. These inscriptions are considered in comparison with each other and with another founded in Delos inscriptions mentioning Romans who hold the post of proquaestor: one of them is Greek, it contains name Publius (it is saved praenomen only), another inscription is Latin, it contains name Lucullus. The author offers to reconstruct the lost word in the inscription of Titus Manlius homage as avma^iav, and to define him also as a proquaestor. The article explains the Roman proquaestors presence on Delos which was returned to Athens by Rome.
Key words: Delos, inscriptions, proquaestor, Titus Manlius
© 2015 Проблемы истории,
филологии, культуры 2015, №3, с. 77-90
А. В.Банников
ПРИЧИНЫ И ХАРАКТЕР ИЗМЕНЕНИЙ В РИМСКОМ ВООРУЖЕНИИ
(I-III вв. н.э.)
Тяжеловооруженная пехота на протяжении столетий оставалась основным родом войск римской армии. Однако в процессе эволюции военного дела у противников Римской империи во II в. н.э. в римской тактике ведения боя происходят заметные перемены. Основным типом построения легиона становится фаланга. Подобное изменение в тактике оказывает самое непосредственное влияние на вооружение легионеров. В результате некоторые виды оружия, считавшиеся традиционными для римской армии, выходят из употребления уже в первой половине III в. н.э.
Ключевые слова: Римская империя, легион, фаланга, пилум, копье, спата
На протяжении долгого времени тяжелая пехота оставалась основным и самым многочисленным родом войска римской армии. Поэтому судьба многих сражений зависела от того, насколько успешными были действия легионов на поле боя. Есте-
Банников Андрей Валерьевич — кандидат исторических наук, доцент Санкт-Петербургского государственного университета. E-mail: [email protected].
ственно, что эффективность действий любого воинского подразделения всегда в значительной степени зависит от качества вооружения, его приспособленности и востребованности для использования в конкретных ситуациях. За длительный период существования Римской империи вооружение легионной пехоты настолько сильно изменилось, что, когда некоторые исследователи сравнивают позднерим-ское вооружение с вооружением периода принципата, они считают возможным говорить о революционных изменениях и даже, более того, о полном разрыве с существовавшей прежде традицией. При этом, однако, упускается тот факт, что отказ от «национального оружия» произошел гораздо раньше, еще в период правления Антонинов, и в этом отношении позднеримская эпоха стала закономерным результатом того процесса, который начался задолго до нее. Поэтому при всех заимствованиях, сделанных в III-IV вв., которые не имели существенного характера, мы не можем говорить о революционности и разрыве с предыдущей традицией.
Изменения римского вооружения были вызваны целым комплексом причин. Одной из главных было изменение легионной тактики ведения боя, спровоцированное новыми условиями, в которых пришлось действовать римской армии, в том числе и эволюцией военного дела у противников Империи.
В борьбе Рима за гегемонию в Средиземноморье победы были одержаны прежде всего легионами. Роль кавалерии и легкой пехоты была в этих войнах намного скромнее. Однако уже после битвы при Филиппах (42 г. до н. э.) количество широкомасштабных операций, в которых были задействованы большие массы тяжелой пехоты, значительно снижается. Такие случаи происходят в основном во время гражданских войн или при подавлении крупных восстаний, подобных восстанию Боудикки (61 г.). Противники римлян стали избегать крупных генеральных сражений. Это вело к утрате легионами своей прежней решающей роли1. К тому же постепенный отказ от продолжения завоевательной политики ставил тяжелую пехоту, размещенную на границах, в крайне невыгодное положение, поскольку она не могла эффективно действовать, отражая внезапные набеги подвижных вражеских отрядов.
Столкновения с неприятелем, использовавшим различные тактические приемы, в ряде случаев наглядно демонстрировавшие римлянам неприспособленность и уязвимость традиционной для них тактики, неизбежно должны были привести к масштабной реструктуризации вооруженных сил Империи.
Многие исследователи считают тенденцию к широкому использованию легкой пехоты, использовавшей разнообразные виды метательного оружия, а также кавалерии феноменом поздней Империи. Подобная точка зрения представляется ошибочной, поскольку неспособность тяжеловооруженных пехотинцев совладать с различными мобильными группами противников, избегавших решающих столкновений, стала очевидной уже во время походов против Сертория в начале 70-х гг. до н. э. Борьба с варварами не носила характера правильных сражений с участием больших масс тяжелой пехоты и со всей очевидностью показывала возросшее значение легкой пехоты и кавалерии2.
Потребность в многочисленной кавалерии стала остро ощущаться в римской армии уже во времена поздней Республики. В период от Цезаря до Августа армия
1 Wheeler 2004/I, 315.
2 Wheeler 2004/I, 318.
постоянно пополнялась нумидийскими, испанскими, галльскими и германскими всадниками. Так, в состав армии Марка Антония в его парфянском походе (3б г. до н. э.) входила десятитысячная галльско-испанская конница (Plut. Ant. 37. 3).
Битва при Каррах (53 г. до н. э.) и последующие войны с парфянами еще больше продемонстрировали римлянам, что их военная организация нуждается в серьезных преобразованиях. Во-первых, стало очевидным, насколько важно было присутствие в армии отрядов конных стрелков. Марк Антоний полагал, что провал его кампании против парфян был обусловлен именно отсутствием у него этого вида войск в достаточном количестве (Plut. Ant. 52. 2). Число конных лучников в рядах римской армии неуклонно возрастало в течение первых веков императорской эпохи3.
Реакция римлян на катафрактариев, с которыми задолго до битвы при Каррах они столкнулись при Магнезии (189 г. до н.э.) и Тигранокерте (б9 г. до н. э.), была слишком медленной. Конница с длинными копьями — контами — появилась во время Иудейской войны (бб-70 гг.), однако первое известное подразделение, Первая Ульпиева ала контариев, было сформировано только при Траяне (98-117 гг.)4, а первое регулярное подразделение катафрактариев — при Адриане (117-138 гг.)5.
Значение легкой пехоты, вооруженной метательными видами оружия, также заметно возрастает уже к концу Республики. Римские пращники, входившие, согласно Сервиеву законодательству, в состав четвертого класса (Liv. I, 43. 7), исчезли ко времени Полибия, который знал только велитов, пользовавшихся дротиками (Polyb. VI. 22). Однако, поскольку пращники принимают участие в боевых действиях во II-I вв. до н. э., мы должны предположить, что их отряды поставляли римлянам союзники.
Подразделения лучников также формировались из неримского населения. Их количество в римской армии было весьма значительным уже во времена поздней Республики. Согласно утверждению Цезаря, в один день под Диррахием помпе-янцы атаковали несколько его редутов. После того как этот натиск был отражен, солдаты одного из редутов представили ему 30 000 стрел противника как доказательство своей доблести. Если учесть, что Цезарь пишет о шести произошедших сражениях, то мы должны предположить, что помпеянцами было атаковано б редутов. Таким образом, можно считать, что только одна сторона выпустила за один день более 150 000 стрел (Caes. BC. III. 53). Подобный пример наглядно говорит о новой тенденции, получившей распространение в римской военной практике.
Все более возраставшая потребность римской армии в различных вспомогательных подразделениях объясняется несостоятельностью тяжелой пехоты, вынужденной вести борьбу в новых условиях с противником, чья тактика базировалась на принципах, отличных от тех, которые повлияли на формирование римской военной организации во время борьбы за гегемонию в Средиземноморьеб.
Изменение задач тяжелой пехоты на поле боя неизбежно должно было отразиться на ее тактике. В соответствии с практикой, традиционной для римской военной организации эпохи поздней Республики и ранней Империи, легковооружен-
3 Wheeler 2004Л, 317.
4 Wheeler 2004Л, 318.
5 Feugère 2002, 184; Wheeler 2004Л, 318, n. 57.
6 Wheeler 2004Л, 323, n. 92.
ная пехота только завязывала бой, ведя массированный обстрел боевых порядков противников. Роль легкой пехоты играли, прежде всего, подразделения, состоявшие из когорт лучников и специальных отрядов метателей дротиков и пращников, выполнявших ту задачу, которая ранее возлагалась на велитов7.
После того как легковооруженные отходили, в дело вступала тяжелая пехота. Прежде чем начать рукопашную схватку, легионеры должны были забросать неприятельский строй пилумами. Чтобы получить максимальный эффект от броска тяжелого пилума, нужен был предварительный разбег, который не только увеличивал кинетическую энергию и, следовательно, дальность полета копья, но и позволял максимально сократить возможные потери8. Бросание пилумов производилось обычно с 15-20 м от боевого порядка противника. После этого солдаты, обнажив мечи, пробегали оставшееся расстояние и стремительно атаковали врага. Меч всегда оставался основным наступательным оружием легионера. Полибий изображает римских солдат прежде всего как бойцов, искусно владеющих мечами (Ро1уЬ. XVIII. 30. 6-9; XV. 15. 7-8; XVIII. 32. 10). Римская военная доктрина требовала, чтобы солдаты наносили колющие удары, так как считалось, что именно они наиболее смертоносны (Veg. I. 12).
Таким образом, легионы поздней Республики были чрезвычайно мобильной структурой. Во время боя они не стояли на месте, ожидая приближения неприятеля, а сами атаковали его. Подобная тактика легионной пехоты просуществовала, судя по всему, до начала II в. Первые заметные изменения тактического характера, засвидетельствованные в источниках, относятся к 30-м гг. II столетия. Около 135 г. Флавий Арриан, выполнявший обязанности наместника Каппадокии, описал боевой порядок, сильно отличавшийся от традиционного римского построения. Арриан располагает легионную пехоту в 8 рядов. Стоящие в первом ряду легионеры должны были наклонить копья так, чтобы их наконечники находились «на уровне груди коней». Солдатам второго, третьего и четвертого рядов надлежало забросать пилумами нападавшего противника. За этими четырьмя рядами легионеров Арриан советует располагать четыре ряда копьеносцев, вооруженных легкими метательными копьями ланцеями (лонхами). Девятый ряд, который образовывали пешие лучники, и десятый, состоявший из конных лучников, поддержанных артиллерией, во время сражения должны были осыпать врага стрелами, посылая их иоверх голов виередистоящих товарищей (рис. 1).
7 Cascarino 2008, 175.
8 Cascarino 2008, 176; Gilbert 2004, 148.
9 Весь иллюстративный материал, не имеющий указаний на публикации, содержащие оригиналы, был подготовлен по просьбе автора статьи художником-реконструктором И. В. Кирсановым.
При таком построении армия занимала исключительно оборонительную позицию. Арриан практически лишает римских легионеров возможности активно действовать мечами, превращая их в копейщиков, подобных фалангитам, стоящих в сомкнутом строю. Тяжелая пехота у него, по сути, служит защитным валом — проболэ ("про^оХ^).
По мнению некоторых исследователей, подобный боевой порядок должен был применяться в исключительных обстоятельствах и, следовательно, его нужно рассматривать как единичный случай и собственную инновацию Арриана10. Возможно, для первой половины II в. диспозиция Арриана может еще расцениваться как нетипичное построение, однако к концу того же столетия оно не кажется уже каким-то новаторством. Так, согласно описанию Диона Кассия, схожим образом были построены армии Песцения Нигера и Публия Корнелия Ануллина в битве при Иссе (194 г.). Нигер поставил в передней линии армии тяжеловооруженных, за которыми разместил копьеметателей и артиллерию, а позади всех — лучников. Ануллин также поставил впереди тяжеловооруженную пехоту, а позади нее — легковооруженных (Dio. LXXIV. 7. 1-5).
Подобные примеры позволяют сделать заключение, что диспозиция, предложенная Аррианом, должна считаться не чем-то уникальным или же каким-то региональным феноменом, а одним из примеров того, как римская армия адаптировалась к новым условиям ведения боя11. Некоторые исследователи полагают даже, что уже при Адриане (117-138 гг.) фаланга сделалась основным боевым порядком легионной пехоты12. Более вероятным представляется, однако, что построение тяжелой пехоты фалангой, игравшей роль проболэ для легкой пехоты и кавалерии, которые должны были атаковать и преследовать отступающего противника, становится общепринятым начиная с северовской эпохи.
Естественно, что столь радикальные изменения тактического плана должны были оставить глубокий отпечаток на вооружении легионеров, которое достаточно быстро было приспособлено к новым условиям ведения боя. Это подтверждается прежде всего археологическими источниками. Анализ обнаруженных римских шлемов свидетельствует, что в I в. до н. э. римляне использовали шлемы типа Coolus, или Haguenau13, которые отличались массивным вытянутым назатыльником, располагавшимся перпендикулярно к куполу14. Увеличение размеров назатыльника было связано с техникой ведения боя на близком расстоянии и вполне соответствовало тому положению, которое принимал легионер во время атаки, когда пригнувшись, на полусогнутых ногах, он поражал мечом противника, непривычного к горизонтальным колющим ударам15. Короткий gladius легионера был прекрасно приспособлен к такой технике ведения боя16, а назатыльник шлема служил солдату защитой от рубящих ударов длинных кельтских мечей, наносившихся сверху вниз.
10 Wheeler 2004Л, 311.
11 Wheeler 2004/I, 323.
12 Wheeler 2004/I 148.
13 Названные так по месту обнаружения в г. Агно (Хагенау).
14 Feugére 1994, 81.
15 Feugére 1994, 94.
16 Feugére 1994, 82.
Начиная с периода принципата (очевидно, уже с правления Августа)1' получает распространение галльский имперский шлем, называемый также шлемом типа Weisenau18. Существовало большое количество подвидов этих шлемов19. Некоторые из них, относящиеся к середине I в., имеют короткий назатыльник, расположенный горизонтально по отношению к куполу. Однако в большинстве модификаций назатыльник шлемов наклонен вниз20. Несомненно, что такая трансформация стала следствием определенной тактической эволюции приемов ведения боя. Шлемы Вайзенау, вероятнее всего, предназначались для солдат, принимавших в бою более прямое положение, которые вели борьбу с германскими копейщиками21.
Если шлемы типа Агно выходят из употребления еще до конца I в., то шлемы типа Вайзенау продолжают использоваться во II и III вв.22 Вместе с тем в се-веровский период получают распространение шлемы типа Niedermörmter и особенно Niederbieber23 (к которому приближается шлем типа Heddernheim, часто считающийся кавалерийским, но использовавшийся, по всей видимости, также
и пехотинцами)24. Шлемы типа Niederbieber25 — логический этап эволюции шлемов типа Weisenau. Купол шлема покрывал голову спереди до уровня бровей, а сзади опускался до середины шеи; назатыльник доходил до плеч и соединялся с куполом почти вертикально26.
Шлемы из Нидермюрмте-ра27 конца II - начала III вв. с их массивными вытянутыми вниз назатыльниками, достигавшими плеч, вообще не давали солдатам возможности согнуться28. К тому же такой шлем значи-
1 - шлем типа Coolus; 2 - шлем типа Weisenau (1 в.); 3 - шлем типа Weisenau (2 в.); 4 - шлем типа тельно ограничивал поле зрения
Heddernheim- своего владельца (рис. 2). Рис. 2. Различные варианты римских шлемов периода принципата. Составлено по: Goldsworthy 2003, 123._
Переход от полусогнутой к прямой стойке может говорить
17 Feugere 1994, 91.
18 По названию места, где была сделана находка (в населенном пункте недалеко от Майнца).
19 Cascarino 2008, 108-115.
20 Bishop, Coulston 1993, 92-93; Feugere 1994, 88-96.
21 Connolly 1991, 358-363.
22 Feugere 1994, 92.
23 Feugere 1994, 97-100.
24 Gilbert 2006, 104.
25 Шлемы этого типа получили свое название от римского лагеря, располагавшегося в Нижней Германии на правом берегу Рейна.
26 Feugere 1994, 97-100.
27 Bishop, Coulston 1993, 117-118; Feugere 2002, 118, 121.
28 Wheeler 2004, 149, n. 4.
о том, что легионеров все чаще использовали в сомкнутом строю в качестве копейщиков. Понизилось внимание к периферийному обзору, который требовался мечнику, сражавшемуся в свободном порядке. Характерно, что, согласно археологическим данным, широкое распространение шлемов из Нидермюрмте-ра по времени совпадает с постепенным прекращением использования пилумов. Объясняется это, очевидно, тем, что широкий назатыльник шлема не давал возможности свободно совершать бросок
29
копья29.
Шлемы из Хеддернхейма практически полностью закрывали лицо солдата, за исключением пространства в виде буквы Т, оставляя незащищенными лишь глаза, нос и рот30. Такие шлемы обеспечивали полную защиту головы, однако их форма препятствовала легионерам Рис. 3. Римские легионеры I в. н. э. Про-свободно ориентироваться на поле боя и, рисовка рельефа на алтаре Домиция Агено-следовательно, совершать быстрые пере- барба. движения31.
Изменения формы римских щитов также соответствовали приемам боя в сплоченном строю. Слегка изогнутый продолговатый щит периода Республики, прекрасно изображенный на так называемом алтаре Домиция Агенобарба (рис. 3), при Августе постепенно уступает место прямоугольному полуцилиндрическому щиту, который стал главной защитой легионеров с середины I в. Этот тип щита достиг пика своего использования, вероятно, лишь в правление Траяна (98-117 гг.), самое позднее - при Адриане (117-138 гг.). Впрочем, и в этот период римляне использовали щиты и других форм: гексагональные, круглые, овальные, прямоугольные плоские32. Даже на колонне Траяна можно встретить изображения легионеров с овальными щитами33.
К середине II в. на памятниках изображения большого полуцилиндрического щита становятся все более редкими34. Уже в 120-е гг. такие щиты начинают постепенно заменяться на плоские овальные (clypei), которые позволяли образовывать более плотный боевой порядок. Рельефы на колонне Марка Аврелия (рис. 4) и на триумфальной арке Септимия Севера (рис. 5) изображают легионеров в основном с небольшими овальными или гексагональными щитами. Большой полуцилин-
29 Wheeler 2004, 149, n. 6.
30 Faure 2013, 58; Gilbert 2006, 104; Stephenson 2001, 117, eolour plate 14.
31 Faure 2013, 58.
32 Ле Боэк 2001, 178. Два варианта легионных щитов использовались, как минимум, со времен поздней Республики (Dio. XLIX. 30).
33 Ле Боэк 2001, 179, прим. 6.
34 Wheeler 2004, 149.
Рис. 4. Легионеры с овальными и гексагональными щитами. Прорисовка рельефа на колонне Марка Аврелия.
дрический щит использовался еще в первой половине III в. Об этом факте свидетельствуют фрагменты трех щитов и один почти целый экземпляр, обнаруженные в Дура-Европос35. Однако позднее он совершенно выходит из употребления.
Во времена Республики и вплоть до периода правления Флавиев главным видом доспеха легионера была кольчуга (lorica hamata), не препятствовавшая солдату совершать быстрые перемещения по полю боя. Поэтому легионеры Цезаря были достаточно подвижны, даже для того, чтобы преследовать отступающую легкую пехоту. Так, в битве при Фарсале, когда Помпей бросил в атаку конницу и легкую пехоту которые находились на его левом фланге, Цезарь выдвинул против наступавшего противника свой резерв, состоявший из шести когорт легионеров. Этот резерв не только отразил натиск превосходящих сил кавалерии, но и полностью уничтожил легкую пехоту Помпея (Caes., ВС, III, 93).
Однако уже с конца I столетия в Рис. 5. Легионеры Септимия Севера. Рекон- римской армии широкое распростра-струкция на основе рельефов на триумфаль- нение получает lorica segmentata -ной арке Септимия Севера. панцирь, состоявший из нескольких
35 James 2004, 183.
соединенных друг с другом пластин, обеспечивавший лучшую защиту, чем кольчуга, но более тяжелый и не оставлявший его владельцу прежней свободы движений. В I—II вв. использовались лорики типа Corbridge А и В. Лорика Corbridge А состояла из 40 различных пластин, а Corbridge В — из 3836. Lorica segmentata продолжала использоваться на протяжении всей первой половины III в.37 Однако археологические находки свидетельствуют, что по сравнению с более ранним периодом она претерпевает серьезные изменения. Образующие ее пластины становятся шире, соответственно меняется и их количество38. Подобное изменение может свидетельствовать в первую очередь о том, что главной задачей тяжеловооруженного пехотинца на поле сражения становятся не стремительные атаки, а, напротив, отражение неприятельского натиска.
Главным наступательным оружием легионера на протяжении всей эпохи принципата оставался меч gladius. Длина и форма римских мечей могли несколько различаться, поэтому в современной научной традиции принято делить их на три основных типа: 1) традиционный gladius hispaniensis; 2) gladius типа Mainz; среди образцов этого типа выделяется, в свою очередь, 6 подгупп (классический, Fulham, Sisak, Muhlbach, Wederath, Haltern-Camulodunum); 3) gladius типа Pompei (табл. 1)
Таблица 1. Основные размеры мечей (gladii) некоторых наиболее часто встречающихся типов*
Место находки и название типа меча Датировка Общая длина (мм) Длина клинка (мм) Ширина клинка (мм)
Делос (Hispaniensis) 69 г. до н. э. 760 631 56
Майнц 20 г. н. э.? 539 522 66
(Mainz-Классический)
Меч Тиберия 30 г. н. э.? 574 533 70
(Mainz-Fulham)
Виндиш 45 г. н. э. 673 535 70
(Mainz-Wederath)
Лондон Фулэм 50 г. н. э. 565 536 69
(Mainz-Fulham)
Страсбург (Mainz-Fulham) 60 г. н. э. 535 535 70
Рейнгонхейм 69 г. н. э. 590 490 75
(Mainz-Fulham)
Майнц 69 г. н. э. 635 485 40
(Pompei-Классический)
Неймеген 70 г. н. э.? 630 496 52
(Pompei-Классический)
Помпеи 79 г. н. э. 585 430 45
(Pompei-Классический)
36 Bishop 2002, 31-45; Peterson 1992, 22.
37 Feugere 1994, 151; Le Bohec 2006, 112, n. 50.
38 Этот тип лорики получил название Newstead (Bishop 2002, 46-61; LeBohec 2009, 47).
Ньюстед 84 г. н. э. 663 495 50
(Pompei-Классический)
* Составлена по: Cascarino 2008, 157.
Еще на рельефах триумфальной арки Септимия Севера, изображающих штурм Ктесифона, римские легионеры представлены с короткими и широкими мечами, подвешенными на правом боку. Тем не менее, археологические находки свидетельствуют, что уже с конца II в. все большее распространение получает длинный и узкий меч — спата (spatha)39.
Первоначально спата использовалась только в кавалерии. Такой меч давал возможность всаднику вести борьбу с вражескими пехотинцами. Сам термин spatha вошел в обиход, очевидно, только во II в. н.э.40 Начиная с эпохи Юлиев-Клавдиев, спата становится также оружием пехотинцев вспомогательных подразделений.
В I-II вв. использовались спаты двух типов: 1) Straubing-Newsteads (другие варианты названия: Newstead, Nydam, Straubing, Einang, Ejsbol); 2) Lauriacum (другие варианты названия: Hromowka,Mainz-Canterbury). Меч первого типа имеет тонкий клинок, слегка сужающийся к острию, меч второго типа — более широкий клинок41.
Таблица 2. Основные размеры спат различных типов периода принципата*
Место находки Датировка Общая дли- Длина клинка (мм) Ширина клинка (мм)
и название типа меча на (мм)
Делос (Straubing-Newsteads) 72 г. н. э. 770 650 38
Ньюстед (Straubing-Newstead) 81 г. н. э. 774 622 35
Лион (Lauriacum-Hromowka) 197г. н. э. 754 684 52
Кентербери (Lauriacum-Mainz- 200 г. н. э. 870 655 59
Canterbury)
* Составлена по: Cascarino 2008160.
В конце II в. спату начинают использовать и легионеры: первый археологически засвидетельствованный экземпляр такого меча, о котором можно с уверенностью утверждать, что он принадлежал легионеру был обнаружен в Лионе в захоронении 197 г.42 С середины III в. спата окончательно вытесняет гладиус и становится оружием не только солдат вспомогательных войск, но и легионеров43. Длинный меч был гораздо лучше приспособлен для того, чтобы отражать атаки неприятеля, сохраняя единый строй. К тому же он позволял успешно бороться с противником, сражавшимся верхом44.
Еще одним традиционным видом наступательного оружия римского легионера был pilum — тяжелое метательное копье, наконечник которого соединялся
39 Feugere 2002, 147.
40 Cascarino 2008, 158.
41 Cascarino 2008, 158.
42 Cascarino 2008, 159.
43 Cascarino 2008, 159.
44 Cascarino 2008, 159.
с древком посредством длинного металлического стержня. Археологические находки свидетельствуют о том, что в III-II вв. до н. э. длина такого стержня сильно варьировалась от 15 до 95 см45. Для эпохи ранней Империи характерны пилумы с длиной стержня от б0 до 90 см46.
Pilum оставался на вооружении римского легионера еще в середине III в. Множество образцов пилумов этого периода было найдено вдоль рейнской гра-ницы47. Вместе с тем переход к фаланговому построению и утрата легионом подвижности не давали солдатам возможности совершить эффективный бросок этого оружия, а для ближнего боя пилум был малопригоден, поскольку его тонкий металлический стержень мог легко погнуться от удара о вражеский щит. Наглядным подтверждением этому служит описание столкновения римлян с германцами, сделанное Цезарем, который пишет, что во время сражения германцы Ариовиста так стремительно атаковали римлян, что последним пришлось отбросить пилумы и, взявшись за мечи, перейти в рукопашную (Caes., BG, I, 52)48. При этом характерно, что германцы, чтобы отразить «натиск мечей» (impetus gladiorum) противника, выстроились фалангой, другими словами, германцы своих копий не отбросили. Если бы римляне могли использовать пилумы как обыкновенные копья, то и они применили бы против германцев обычную тактику линейной фаланги.
Учитывая неприспособленность пилумов для ведения ближнего боя, некоторые исследователи полагают также, что Арриан, использовавший при описании своего построения термин kovtóc (mHmoc, конт), имел в виду копья, а не пилумы. Можно отметить, что термин contus достаточно рано вошел в римский военный лексикон и применялся по отношению к особому копью больших размеров. Например, Тацит, рассказывая о второй битве при Кремоне (б9 г.), утверждает, что вителлианцы отразили натиск флавианской черепахи при помощи ланцей и кон-тов (Tac., Hist., III, 27). К тому же обращается внимание на тот факт, что Арри-ан не использует для обозначения оружия своих солдат термин гucc (úggóc), что было принятым греческим аналогом для обозначения пилума49. Таким образом, существует определенная вероятность того, что уже в первой половине II в. часть легионеров могла быть вооружена копьями.
Причиной замены пилумов копьями еще до перехода легиона к фаланговому построению могла быть провинциализация армии, получившая свое логическое завершение во времена Адриана, при котором каждому легиону для комплектования отводился определенный округ. Как легионы, так и регулярные вспомогательные подразделения пополнялись отныне новобранцами из тех областей, где они были размещены.
После того как воинские подразделения стали пополняться рекрутами из уроженцев провинций, всякая национальная связь между легионами была утрачена, что не замедлило отразиться на их вооружении. М. Фожер обратил внимание на то, что поздние изображения пилумов, относящиеся к первой половине III в., встречаются только на погребальных стелах преторианцев и происходят непо-
45 Feugère 2002, 102.
46 Feugère 2002, 1бб; Cascarino 2008, 151.
47 Feugère 2002, 1б8.
48 «...Ut spatium pila in hostes coniciendi non daretur. Relictis pilis comminus gladiis pugnatum est».
49 Wheeler 2004/II, 155.
средственно из Рима. Это позволило ему предположить, что pila, использование которых всегда было чуждо неримлянам, так и остались национальным оружием италийцев50. Стало быть, «дероманизация» армии естественным образом вела к постепенному отказу от традиционной римской тактики с использованием пилу-мов и замене ее более привычным для народов, вошедших в состав Империи, способом сражения в сомкнутом строю с использованием копий.
К этому можно добавить, что новая система комплектования армии должна была самым неблагоприятным образом отразиться на моральных и физических качествах солдат. Тактика, выработанная римлянами к концу Республики, требовала от каждого отдельного бойца личного мужества, физической силы (хотя бы для того, чтобы метать тяжелые пилумы) и умения хорошо обращаться с оружием51. В новых условиях, когда критерии отбора новобранцев снизились, трудно было добиться практического воплощения в жизнь отработанных ранее приемов. Поскольку общая масса личного состава не отличалась высокими моральными качествами, то наиболее приемлемым для ведения боя оказалось построение в виде фаланги: в этом случае в сражении принимали участие, как правило, лишь первые ряды, составленные из офицеров, унтер-офицеров и наиболее надежных и сильных солдат.
Определенно можно утверждать, что в северовский период значительная часть легионной пехоты сменила пилумы на копья (hastae). Согласно утверждению Геродиану, уже при Септимии Севере его солдаты-иллирийцы были вооружены диболиями — копьями, имеющими наконечники на обоих концах древка (Herodian. II. 13. 4). Римскую пехоту времен Каракаллы (216-218 гг.) Геродиан характеризует как непобедимую, «особенно сильную в ближнем бою, когда в дело идут копья» (Herodian. IV. 10. 3).
Эпиграфические данные подтверждают, что основным оружием легионеров, образующих фронт боевого порядка, становится тяжелое копье. Надписи из Апа-меи, относящиеся к периоду правления Северов, свидетельствуют, что в составе Второго Парфянского легиона находились discens52 phalang (ariorum), lanciarius, discens lanchiari (orum) и sagittarius53. Термин «фалангарий» (phalangarius), несомненно, отражает произошедшую тактическую эволюцию. Фалангарии образовывали плотный строй, задачей которого было отражение вражеского натиска. Сохранившиеся надгробные рельефы подтверждают, что их оружием было копье54. Ланциарии (lanciarii/lancearii) стояли за фалангариями и имели более легкое вооружение. Их главной задачей было забросать противника легкими метательными копьями (lanceae). Лучники находились позади ланциариев и во время сражения вели стрельбу поверх голов впереди стоящих товарищей.
Военная анархия, наступившая с концом северовской династии, также оказала самое непосредственное влияние на римское вооружение. В период кризиса III в., когда отдельные части единой прежде Империи обособились и на порой
50 Feugère 2002, 169.
51 Дельбрюк 1994, 162.
52 Термин discens (ученик), используемый в некоторых апамейских надписях, указывает, очевидно, на то, что при солдатах находились молодые рекруты, которые должны были занять место в строю в случае их болезни или гибели (Faure 2013,50, n. 124).
53 Faure 2013, 50, n. 150.
54 Faure 2013, 56.
продолжительное время превратились в независимые и, как правило, враждебные Риму государства, местные оружейные традиции, выполнявшие ранее вспомогательные функции, получили мощный импульс для быстрого развития в ущерб чуждой им римской традиции. На Востоке, всегда испытывавшем сильное пар-фяно-сасанидское влияние, стали развиваться виды войск, традиционные для этого региона: пехота и конница, вооруженные различными видами стрелкового оружия, а также сверхтяжелая кавалерия, состоявшая из эскадронов катафракта-риев-клибанариев. Это способствовало распространению в римской армии композитных шлемов, особого вида панциря (торакса) и лука восточного образца. В галльских провинциях, где сильно было германское влияние, произошло заимствование некоторых видов вооружения германцев (топоров, наконечников стрел и копий). Иллирийским провинциям, среди населения которых в основном комплектовались верные Риму войска, римская армия, возможно, обязана появлению плюмбаты и полуспаты.
Централизованная система производства оружия, утвержденная Диоклетианом (284-305 гг.), окончательно закрепила произошедшие изменения. Оружейные мастерские (fabricae) были сориентированы на выпуск строго определенной продукции, однако каноны, согласно которым она изготавливалась, очевидно, определены не были. Поэтому каждая fabrica делала оружие или доспехи в соответствии с местными традициями, и мастерская, находившаяся, например, в какой-нибудь восточной провинции, могла производить доспехи парфяно-сасанидского образца, включая композитные шлемы, тогда как мастерская из западной провинции, продолжая греко-римские традиции, изготовляла кольчуги и панцири мускульного типа. Это неизбежно вело к окончательному исчезновению единообразия в вооружении, единообразия, поддерживавшегося прежде исключительно доминированием италийской оружейной традиции.
Подводя итог всему вышесказанному, можем отметить, что, начиная с севе-ровской эпохи, для легионов становится типичным построение фалангой, игравшей роль проболэ для легкой пехоты и кавалерии. Изменение роли и задач тяжеловооруженной пехоты привело к изменениям в вооружении. Поэтому отказ от «национально-римских» видов оружия был вызван не чужеземными заимствованиями, а адаптацией римской армии к действиям в новых условиях. На дальнейшее развитие римской военной организации наложил неизгладимый отпечаток кризис III в. Окончательная утрата какой-либо национальной связи между отдельными подразделениями и установление системы государственных оружейных мастерских внесли еще большее разнообразие в римскую паноплию. В результате этого процесса армия окончательно утратила свои римские черты, полностью превратившись из римской в армию средиземноморской империи.
ЛИТЕРАТУРА
Дельбрюк Г. 1994: История военного искусства в рамках политической истории: в 4 т. Т. II. СПб.
Ле Боэк Я. 2001: Римская армия эпохи Ранней империи. М. Bishop M. C. 2002: Lorica Segmentata. Vol. I. The Armatura Press.
Bishop M. C., Coulston J. C. N. 1993: Roman Military Equipment from the Punic Wars to the fall of Rome. London.
Cascarino G. 2008: L'esercito Romano. Armamento e organizzatione. Vol. II: Da Augusto ai Severi. Rimini.
Connolly P. 1991: The Roman Fighting Technique Deduced from Armour and Weaponry // Roman Frontier Studies, 358-363.
Faure P. 2013: L'aigle et le cep Les centurions légionnaires dans l'Empire des Sévères: en 2 vol. Paris; Bordeaux.
Feugère M. 1994: Casques antiques. Les visages de la guerre de Mycènes à la fin de l'Empire romain. Paris.
Feugère M. 2002: Les armes des Romains de la République à l'Antiquité tardive. Paris.
Gilbert F. 2004:Le soldat romain à la fin de la république et sous le Haut-Empire. Saint-Germain-du-Puy.
Gilbert F. 2006: Légionaires et auxiliaires sous le Haut-Empire romain. Paris.
GoldsworthyA. 2003: The Complete Roman Army. London.
James S. 2004: The Excavations at Dura-Europos conducted by Yale University and the French Academy of Inscriptions and Letters 1928-1937. Final Report VII. The arms and Armour and other Military Equipment. London.
Le Bohec Y. 2009: L'armée Romaine dans la tourmente. Une nouvelle approche de la «crise du IIIe siècle». Paris.
Le Bohec Y. 2006: L'armée Romaine sous le Bas-Empire. Paris.
Peterson D. 1992: La légion romaine hier... et aujourd'hui. Paris.
Stephenson. I. P. 2001: Roman Infantry Equipment. The Later Empire. Gloucestershire.
Wheeler E. L. 2004: The Legion as Phalanx in the Late Empire, Part I // L'armée romaine de Dioclétien à Valentinien I. Actes du Congrès de Lyon (12-14 septembre 2002 / Y. Le Bohec, C. Wolf (ed.). Lyon , 309-358.
Wheeler E. L. 2004: The Legion as Phalanx in the Late Empire, Part II // Revue des Études Militaires Anciennes. 1, 147-176.
THE REASONS FOR THE CHANGES OF EQUIPMENT OF THE ROMANS DURING THE 3rd — 1st CENTURIES AD
V. Bannikov
For centuries, the heavy infantry was the main part of the Roman army. However the evolution of military affairs of the enemies of the Roman Empire caused major changes in the Roman battle tactics in the 2nd century AD. The phalanx became the main type of the formation of the legion. The change in tactics had a direct impact on the weapons of the legionaries. As a result, some definite kinds of weapons considered to be traditional for the Roman army, were abandoned in the first half from the 3ndcentury AD.
Key words: The Roman Empire, legion, the heavy infantry, the phalanx, pilum, lance, spata
