CC BY
43ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
ПРИЧИНЫ ДЕВАЛЬВАЦИИ МАГИСТЕРСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ
Боброва Н.А.
Боброва Наталья Алексеевна — доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации, кафедра конституционного и административного права, Тольяттинский государственный университет, г. Тольятти
Аннотация: анализируются причины падения качества магистерского образования: субъективизм в подборе кадров, конфликт интересов, нарушение принципов распределения учебной нагрузки. Ключевые слова: высшее образование, качество магистерского образования, кадровая политика, учебная нагрузка.
Согласно ст.2 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации» [1] (далее - ФЗ-273) образование есть «единый целенаправленный процесс воспитания и обучения». Сводить образование исключительно к образовательным услугам неправомерно и даже аморально, идеологически неверно. А сам коллектив вуза - это не просто место, где на бюджетной или коммерческой основе предоставляют образовательные услуги, «торгуют знаниями», а особая морально-психологическая среда, предполагающая не только профессиональные, но и высокие этические требования к сотрудникам профессорско-преподавательского состава (ППС). Не случайно в вузах принимают Кодекс этики и служебного поведения сотрудников вуза.
В ч.2 ст.47 Ф3-273 подчёркивается, что «в Российской Федерации признаётся особый статус педагогических работников в обществе и создаются условия для осуществления ими профессиональной деятельности. Педагогическим работникам ... предоставляются права и свободы, меры социальной поддержки, направленные на обеспечение их высокого профессионального уровня, условий для эффективного выполнения профессиональных задач, повышение социальной значимости, престижа педагогического труда».
В Трудовом кодексе РФ педагогическим работникам посвящена гл.52 «Особенности регулирования труда педагогических работников». В ней устанавливаются ограничения права на занятие педагогической деятельностью. Кроме того, абзац 2 ст.332 ТК РФ гласит, что заключению трудового договора, относящегося к ППС, а также переводу на такую должность, предшествует избрание по конкурсу на замещение соответствующей должности. То же самое обозначено в должностных инструкциях. Например: «Профессор кафедры избирается по конкурсу». При этом должностная инструкция профессора типовая: в ней нет различий между профессором по основному месту работы и профессором-совместителем.
Правда, в соответствии с абзацем третьим ст.332 ТК РФ без избрания по конкурсу допускается заключение трудового договора на замещение должности педагогического работника, при приёме на работу по совместительству или в создаваемые образовательные организации высшего образования до начала работы ученого совета на срок не более одного года.
Некоторые вузы начали хитрить: все совместители стали приниматься без конкурса, зато не на 5 лет, а всего на один год. При этом подразумевается, что окончание срока договора не означает автоматического прекращения с преподавателем трудовых отношений и что они будут продолжены на тех же условиях столько раз, сколько будет нужно.
Однако практика многократного принятия преподавателя-совместителя без конкурса искажает смысл и цель краткосрочного договора без конкурса, девальвируя саму природу образовательной деятельности высшей школы, ведь условия приёма на работу ППС без конкурса в ст.332 ТК РФ чётко обозначены: «В целях сохранения непрерывности учебного процесса. на срок не более одного года». Иными словами, возможность заключения договора без конкурса изложена как исключение через термин «допускается».
Но исключение ни в коей мере не аннулирует общего правила: если сотрудник ППС, тем более профессор, работает более одного года, то конкурс обязателен. Это правило в вузах начали хитроумно обходить, создавая преимущества тем или иным преподавателям в зависимости от обстоятельств, не связанных с их деловыми качествами, что согласно действующему законодательству есть дискриминация, а также создает конфликт интересов, являющийся коррупциогенным фактором согласно ст.10 Федерального закона «О противодействии коррупции» [2].
С одной стороны, срочный трудовой договор с совместителем без конкурса позволяет кому-то делать необоснованные профессиональными качествами преимущества, и в результате на некоторых кафедрах процветают семейственность, кумовство, приятельский обмен кадрами и услугами по принципу «do ut des» (ты - мне, я - тебе), а с другой стороны, тот же срочный договор позволяет легко расставаться с ценными специалистами, крупными учеными, не вписавшимися в систему круговой поруки, имеющими иную точку зрения на кадровую политику и распределение учебной нагрузки.
Так, на кафедре государственного и административного права Самарского университета незаконно уволили профессора N., единственного д.ю.н. по данной специальности не только на указанной кафедре, но и в Самарской области, а вместо него три года без конкурса оформляют договор с профессором К., проживающей в Москве, которая понадобилась для того, чтобы прекращение трудовых отношений с единственным д.ю.н. не выглядело одиозно: у нас, мол, есть и другой доктор наук. Весь смысл приёма на работу К. состоял в том, чтобы избавиться от N., причём в нарушение принципа недопустимости ограничения или устранения конкуренции в сфере образования (п. 11 ст.2 Ф3-273).
Согласно ст.2 ТК РФ «лица, считающие, что они подверглись дискриминации в сфере труда, вправе обратиться в суд с заявлением о восстановлении нарушенных прав, возмещении материального вреда и компенсации морального вреда». В ходе суда зав. кафедрой заявил, что университет нуждается в иногородних преподавателях, сослужив тем самым медвежью услугу университету, т.к. согласно ст.2 ТК РФ «никто не может быть ограничен в трудовых правах и свободах или получать какие-либо преимущества в зависимости от ... места жительства, убеждений ... или от других обстоятельств, не связанными с деловыми качествами работника». Получается, зав. кафедрой сам признал дискриминацию по отношению к N. в зависимости от места жительства конкурента и вне зависимости от деловых качеств работника [6].
Такое заявление зав. кафедрой называется дискриминацией, причём не только с точки зрения трудового законодательства, но и с точки зрения Конституции РФ, которая гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от места жительства, убеждений, а также других обстоятельств (ч.2 ст.19).Более того, деяние зав. кафедрой подпадает под признаки преступления, предусмотренного ч.2 ст.136 УК РФ «Нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина»: «Дискриминация, то есть нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от . места жительства, убеждений, других обстоятельств, .совершённое лицом с использованием своего служебного положения.».
В ходе рассмотрения данного дела выяснилось, что кафедра превращена в междусобойчик, один из преподавателей которой - кум заведующего, другой оформил на кафедру свою жену, третий -сына, заместителя министра областного правительства, а магистерские курсы сплошь читают совместители и почасовики из приятельского пула, принятые на работу без конкурса.
Кроме того, с переходом высшего образования на болонский процесс пышным цветом расцвело внутреннее совместительство, от которого, на наш взгляд, катастрофически теряют в качестве магистерские курсы, поскольку они, в отличие от базового юридического образования, отданы на откуп самим факультетам и заведующим кафедрами. Создаётся небывалый простор для свободы усмотрения руководителя магистерской программы (как правило, в лице заведующего кафедрой или декана, реже простого профессора) как для названия магистерских программ и магистерских курсов, так и для подбора специалистов, преподающих эти курсы.
Иными словами, возникает провоцирующая ситуация для манипулирования кадровой политикой и учебной нагрузкой, перед возможностями которой не всякий руководитель устоит. Так, в рамках сразу семи (!) разноплановых магистерских программ дневного и заочного отделений на юридическом факультете одного из вузов Самары магистерский курс «Нормативно-правовое регулирование высшего образования» читает начальник управления регулирования учебного процесса вуза Н.В. Соловова (далее - С.).
В данном обстоятельстве наблюдается два грубых нарушения законодательства об образовании и антикоррупционного законодательства.
Во-первых, С. - не имеет юридического образования, хотя и доктор педагогических наук, а федеральный государственный образовательный стандарт требует иметь базовое образование соответствующего профиля.
Во-вторых, согласно Положению о названном управлении и должностной инструкции его руководителя, последний является лицом, осуществляющим контрольные функции по отношению к кафедрам, их кадровой политике. Однако С. сама является участником этой кадровой политики и, в силу конфликта интересов, не может объективно осуществлять свои контрольные функции. Конфликт интересов в данном случае особо циничен, поскольку имеет место на юридическом
93
факультете, где преподают антикоррупционное законодательство. Хороший пример ущербного правосознания преподносят магистрантам, коррозируя и девальвируя юридическое образование.
Как тут не вспомнить Остапа Бендера, внушающего Кисе Воробьянинову: «И побольше цинизма! Народу это нравится». Правда, у Бендера был предел цинизма: «Мы чтим уголовный кодекс!». Что касается юрфака названного вуза, УК РФ там не чтут.
На кафедре государственного и административного права в рамках магистерской программы «Правовое регулирование государственной и муниципальной службы» читаются «История политучений», «Философия права», «Сравнительное правоведение», которые имеют косвенное отношение к названию программы. Зато это лояльные и удобные преподаватели, сокращённые на кафедре теории и истории государства права.
Возможно, чисто теоретические курсы нужны, но в известных пределах и не в ущерб содержанию и названию магистерской программы. Но когда магистрантов, 90% которых уже работают в правоохранительных и иных органах власти, «перекармливают» теоретическими курсами, возникает перекос не в пользу качества магистерского образования. В итоге на магистерские программы на юрфаке набирается максимум десяток магистрантов, да и те плохо посещают занятия, не видя их пользы. Зато начальник управления учебным процессом, пользуясь своим служебным положением, планирует свои занятия в одной аудитории сразу для трёх-четырёх магистратур. И удобно, и выгодно. И всё это возможно на условиях т.н. внутреннего совместительства, что раньше было немыслимо.
Между тем, федеральный государственный образовательный стандарт ВО ГОСВПО при вынесении решения учёного Совета факультета о необходимости открытия новой программы магистратуры требует обосновывать актуальность и цели её создания с письмами поддержки работодателя(ей), подтверждающих её актуальность [4].
Однако обсуждение на Совете факультета проходит формально, с презумпцией доверия руководителю программы, в условиях взаимовыгодного сотрудничества и межкафедрального обмена (читай, круговой поруки). Во-вторых, письма поддержки от работодателей на юрфаке либо не практикуются, либо легко подписываются теми работниками правоохранительных органов, которые из года в год числятся председателями ГАК, получая за это соответствующую плату из хилого бюджетного финансирования вузов, а фактически в составе ГАК не работают. Затем они приезжают на факультет, чтобы «оптом» подписать протоколы ГАК и студенческие зачётки.
Упомянутый конфликт интересов в лице начальника управления учебным процессом приводит к системе взаимоамнистирования: начальник закрывает глаза на шалости зав. кафедрой с учебной нагрузкой в случае, когда себе зав. кафедрой ежегодно планирует 1,5 ставки преимущественно льготной нагрузки: руководство ВКР, аспирантами, магистерскими программами, членство в ГАК, посещение занятий преподавателей кафедры, хотя фактически лет десять зав. кафедрой занятия коллег не посещает и не контролирует качество преподавания, равно как и не организуются открытые лекции.
Однако контролирующие организации этого «не замечают» именно в силу конфликта интересов. Согласно п.33 ст.2ФЗ-273 «конфликт интересов педагогических работников - ситуация, при которой у педагогических работников при осуществлении ими профессиональной деятельности возникает личная заинтересованность в получении материальной выгоды или иного преимущества и которая влияет на надлежащее исполнение педагогическим работником профессиональных обязанностей.».
Ещё одна причина девальвации высшего образования - это, как ни странно, принятие Федерального закона «О персональных данных» [3], повлекшего соответствующие изменения в ТК РФ (гл.14 «Защита персональных данных работника»). Некоторые заведующие кафедрами стали превращать учебную нагрузку в служебную тайну, в персональные данные, не подлежащие разглашению «третьим лицам», т.е. своим же коллегам кафедры. При таком подходе о принципе справедливости и гласности распределения нагрузки можно забыть. Но когда преподаватели, чьи интересы при таком понимании конфиденциальных персональных данных работников ущемлены, дискриминированы, начинают возмущаться, им предъявляют ст.90 ТК РФ, в соответствии с которой «лица, виновные в нарушении положений законодательства РФ в области персональных данных при обработке персональных данных работника, привлекаются к дисциплинарной и материальной ответственности в порядке, установленном настоящим Кодексом и иными федеральными законами, а также привлекаются к гражданско-правовой, административной и уголовной ответственности в порядке, установленном федеральными законами».
Между тем, совершенно очевидно, что в данном случае имеются в виду лишь те персональные данные, которые являются конфиденциальными, а вовсе не те, которые в соответствии с федеральным законодательством и локальными нормативными актами являются общедоступными,
94
к каковым и относится учебная нагрузка, которая в соответствии с п.1.11 Положения о кафедре Самарского университета им. С.П. Королёва утверждается на заседании кафедры, равно как на заседании кафедры утверждается и отчёт об исполнении индивидуального плана, в т.ч. учебной нагрузки каждого преподавателя кафедры. Более того, как гласит указанный пункт, на заседании кафедры могут быть рассмотрены результаты деятельности отдельных преподавателей кафедры. Если же превратить учебную нагрузку в конфиденциальные данные, являющиеся тайной для членов кафедры, то ни о каком исполнении указанного пункта Положения о кафедре не может быть и речи.
Более того, если исходить из толкования ПДР как сплошь конфиденциальных, то должна следовать ответственность за предоставление любых персональных данных членам коллектива, например, телефона с целью договориться о замене, либо поздравить с днём рождения, и т.д. Нельзя же доводить понятие конфиденциальности до абсурда. Более того, ст.90 ТК РФ следует толковать и применять в системной взаимосвязи со ст.88 ТК РФ, в которой запрещается передавать персональные данные работника без его письменного согласия в коммерческих целях, а в других случаях работодатель должен всего лишь «предупредить лиц, получающих персональные данные работника о том, что эти данные могут быть использованы лишь в целях, для которых они сообщены, и требовать от этих лиц подтверждения того, что это правило соблюдено; осуществлять передачу персональных данных работника в пределах одной организации, у одного индивидуального предпринимателя в соответствии с локальным нормативным актом, с которым работник должен быть ознакомлен под роспись» (абзацы 4 и 5 ст.88 ТК РФ).
Таким образом, преподаватели кафедры имеют право знать учебную нагрузку коллег в исполнение Положения о кафедре. Сокрытие учебной нагрузки членов кафедры друг от друга, превращение ее в некую тайну под видом конфиденциальных персональных данных работников (ПДР) порождает сомнения в справедливости распределения учебной нагрузки, создаёт нездоровый психологический климат в коллективе.
При законном и справедливом распределении нагрузки скрывать нечего. Более того, отнесение учебной нагрузки к персональным данным абсурдно, т.к. расписание занятий, вывешенное в открытом доступе, - это и есть общедоступные ПДР (часы занятий, Ф.И.О. преподавателя, ученое звание и т.д.).
Итак, болонский процесс, ориентированный на два уровня высшего образования, коммерциализация, увеличение самостоятельных форм обучения в вузе, привели к злоупотреблениям с магистерскими программами и учебной нагрузкой, что девальвирует качество высшего образования.
Список литературы
1. Федеральный закон от 20.12.2012 №273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ, 2012. № 53. Ст. 7598.
2. Федеральный закон от 25.12.2008 №273-ФЗ «О противодействии коррупции» // Собрание законодательства РФ, 2008. № 52 (ч.1). Ст. 6228.
3. Федеральный закон от 27.07.2006 №152-ФЗ «О персональных данных» // Собрание законодательства РФ, 2006. № 31 (ч.10). Ст. 3451.
4. Приказ Минобрнауки РФ № 1367 от 19.12.2013 «Об утверждении Порядка организации и осуществления образовательной деятельности по образовательным программам высшего образования - бакалавриата, программам специалитета, магистратуры».
5. БоброваН.А. Первый профессорский форум // Проблемы науки, 2018. № 3 (27). С.66-68.
6. Боброва Н.А. Борьба с коррупцией в вузах // Евразийский юридический журнал, 2017. № 11 (114). С. 309-311.
