CC BY
99УДК 343.2
Радов Владислав Владимирович Санкт-Петербургский юридический институт
Университета прокуратуры Российской Федерации Россия, Санкт-Петербург w-radov@mail .ru Radov Vladislav Saint-Petersburg law institute of Federal Establishment of Higher Education «University of the Office of the Prosecutor of the Russian Federation»
Russia, Saint Petersburg
. si Ш
ПРИЧИННАЯ СВЯЗЬ ПРИ БЕЗДЕЙСТВИИ В ЯТРОГЕННЫХ
ПРЕСТУПЛЕНИЯХ Аннотация: в статье рассмотрены вопросы квалификации ятрогенного преступления, совершенного путём бездействия. Показана несостоятельностьпозиции, согласно которой бездействие медицинского работника выступает причиной и находится в причинно-следственной связи с общественно опасными последствиями.Проанализирована способность бездействия прервать причинную связь, запущенную иным явлением (например, преступлением, заболеванием). Автор доказывает, что квалификация деяния-причины не оказывает влияния на уголовно-правовую оценку бездействия медицинского работника.
Ключевые слова: причинная связь, бездействие, ятрогенное преступление, неоказание медицинской помощи.
THE CAUSAL RELATION AT INACTIVITY IN IATROGENIC CRIMES Annotation: the article discusses the qualification of iatrogenic crimes committed through inaction. The controversy of the position according to which the inaction of a
medical worker is the cause and is in a causal relationship with socially dangerous consequences is shown. The ability of inaction to interrupt a causal relationship triggered by another phenomena (e.g., crime, disease) is analyzed. The author proves that the criminal legal assessment of the inaction of a medical worker does not depend on the qualification of the act-reason.
Key words: causal relation, inaction, iatrogenic crime, failure to provide medical care.
В правоприменительной практике и в науке уголовного права всё ещё остались неразрешенные вопросы установления причинной связи. Данное обстоятельство значительно усложняет рассмотрение проблем квалификации ятрогенных преступлений, так как они имеют материальную конструкцию состава преступления, где причинно-следственная связь является обязательным признаком (ч. 2 ст. 109, ч. 2 ст. 118, ч. 4 ст. 122, ст. 124 Уголовного кодекса РФ). При этом наиболее трудные вопросы квалификации имеют место при совершении ятрогенного преступления путем бездействия медицинского работника. Справедливо и без преувеличения С. В. Бородин и В. Б. Малинин замечают, что «проблема причинности при бездействии является, пожалуй, самой сложной и спорной проблемой уголовного права» [3, с. 44].
В теории уголовного права стало аксиоматичным утверждение «бездействие не причиняет!». Профессор В. Б. Малинин настаивает на «невозможности вменения преступных последствий при бездействии. Ответственность должна наступать только за само бездействие» [3, с. 49], - пишет он. Из такого подхода следует, что бездействие не способно повлечь общественно опасные последствия, значит в таких преступлениях отсутствует причинная связь. Так, ещё М. Д. Шаргородский, утверждал: «...при бездействии причинная связь отсутствует вообще» [23, с. 50]. На первый взгляд, представляется, что совершаемые бездействием преступления (как неспособные повлечь преступного результата и не имеющие причинную связь) могут иметь исключительно формальную конструкцию состава преступления. Вместе с тем, уголовный закон
имеет такие законодательные конструкции, где преступление с материальным составом, совершается исключительно в форме бездействия: неоказание помощи больному, повлекшее причинение средней тяжести, тяжкого вреда здоровью или смерть больному (ст. 124 УК). Комментируя данную статью, судья Верховного Суда РФ В. П. Степалин подчеркивает, что «между бездействием и наступившими последствиями должна быть установлена прямая причинная связь» [7, с. 70]. Следовательно, бездействие причиняет.
Такое утверждение спорно и всё ещё не разрешено в уголовном праве России. Проблема заключается в том, что с позиций философии детерминизма, понятие «причина» имеет генетический характер, то есть играет порождающую, производящую роль [9], что, казалось бы, трудно признать за бездействием. Однако А. Ю. Кошелева утверждает, что и бездействие как «пассивная причина в полной мере обладает генетическим свойством, то есть причиняющей способностью» [8]. Несколько конкретнее замечает А. Ф. Парфенов, что уголовную ответственность при бездействии можно обосновать исключительно наличием информационной причинности [16]. Соглашаясь с последней позицией, отметим, что, например, неоказание помощи больному возможно и без такого вида причинности, ведь лицо бездействует и в информационном смысле.
Ответ на вопрос «причиняет ли бездействие?» зависит исключительно от признания причинности только на «физическом» уровне реальности или еще на«правовом». На наш взгляд, причинность в онтологическом смысле (как объективная категория) не может зависеть от того, как её конструирует законодатель, ибо так она становится ничем, иным как правовым «конструктом» [4, с. 45]. При этом последний может иметь место даже там, где объективной связи нет (например, на правовом уровне причинности).
Полагаем, что, во-первых, бездействие действительно не может повлечь изменения в материальном мире, «породить» какие-либо процессы на физическом уровне. Во-вторых, криминализация бездействия исключительно посредством формальной конструкции состава преступления представлялась быявно избыточной уголовной репрессией. В-третьих, уголовная ответственность при
бездействии наступает не за причинение последствий (так как бездействие не причиняет), не за нарушение юридической обязанности (так как состав был бы формальным), а исключительно за допущение общественно опасных последствий, наступивших от иных причин [22] (например, болезнь, удар).
Рассмотрим практику признания бездействия причиной. Так, приговором Мичуринского городского суда врач-терапевт признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 124 УК. Суд указал, что «неисполнение врачом-терапевтом Ковалевым В. В. своих должностных обязанностей состоит в причинно-следственной связи со смертью М., так какспособствовало развитию осложнений и наступлению смерти» [18]. Формально суд признаёт бездействие причиной смерти, но фактически заявляет, что бездействие лишь способствовало наступлению смерти, но не повлекло её. Значит, в причинной связи здесь состоит именно осложнение состояния здоровья М., которое, собственно, и повлекло смерть. Таким образом суд подменил причину условием. В этой связи справедливо замечают И. Я. Козаченко, В. Н. Курченко, Я. М. Злоченко: «...нельзя отождествлять условия и причины, иначе будут размыты границы между ними» [6, с. 22].
В действительности: врач несёт ответственность за последствия, несостоящие в причинной связи с его бездействием, что, казалось бы, противоречит учению о составе преступления и ст. 8 УК, согласно которой основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления. Однако поскольку врач юридически был обязан и фактически мог оказать медицинскую помощь (то есть прервать уже запущенную причинно-следственную связь), но допустил лнаступление общественно опасных последствий, постольку его бездействиепризнаётся преступным. Указанным подтверждается тот факт, что «ничего неделание» выступает лишь условием, допускающим течение имеющейся причинной связи. Для разрешения рассмотренных доктринальных споров В. Б. Малинин предлагает внести в уголовный закон нормы о составе преступления,в частности закрепить положение: «Лицо при совершении действия несет
ответственность за причинение последствий, бездействие - за их допущение» [13, с. 131].
В рассуждениях о способности или неспособности бездействия причинять, происходит логическая ошибка: некоторые авторы, настаивая, что «бездействие не причиняет» презюмируют тождество понятий«деяние» и «причина». Однако конструкция состава преступления предполагает, что общественно опасное деяние не всегда совпадает с причиной. Defacto причинно-следственная связь в таких случаях признаётся между преступным условием (не являющимся причиной последствия) и наступившим неблагоприятным исходом.
В правоприменительной практике подобную связь нередко именуют «косвенной», «непрямой» или «опосредованной» причинно-следственной связью. Так, судом в обвинительном приговоре по ч. 2 ст. 109 УК в отношении врача-неонатолога было установлено следующее: «...смерть новорожденного явилась результатом небрежного отношения осуждённой Литвиненко О.В. к своим профессиональным обязанностям. Наличие опосредованной причинно-следственной связи между ненадлежащим исполнением врачом Литвиненко О.В. своих профессиональных обязанностей и смертью новорожденного установлено заключениями экспертов, не доверять которым оснований не имеется» [2].
Кроме этого, научный интерес представляет гражданское дело о взыскании компенсации морального вреда, причиненного преступлением, ставшее предметом рассмотрения Верховного Суда РФ 13 января 2020 г. Фабула дела: Негодин, двигаясь на спортивном велосипеде, на пешеходном переходе совершил наезд на Прокурову, чем причинил ей тяжкий вред здоровью.Спустя около 40 дней потерпевшая скончалась в больнице. Причиной смерти была признана «интоксикация с полиорганной недостаточностью». Негодин был осужден по ч. 1 ст. 268 УК, при этом между деянием и смертью была установлена опосредованная причинная связь. Однако суд 1 инстанции отказал во взыскании компенсации морального вреда, пояснив: «как в уголовном праве, так и в гражданском праве наличие непрямой (косвенной, опосредованной) причинной связи означает, что это деяние лежит за пределами юридически значимой
причинной связи». Не согласившись с этим, Верховный Суд РФ отменил решение суда и сделал вывод: «закон не содержит указания на то, что должна быть только прямая причинная связь» [15], тем самым признавая достаточность непрямой причинной связи.
В целом такой подход стоит признать разумным: в юридической литературе уже не раз подчеркивался объективный характер причинной связи, «она или есть, или её нет» [12, с. 268]. Вместе с тем, такие формулировки довольно распространены на практике, поэтому стоит заметить, что при установлении связи, примечание об её опосредованном характере не опровергает её наличие.
Отрицает возможность называть причинностью опосредованную причинно-следственную связь Н. Ф. Кузнецова, обосновывающая при этом теорию ближайшей непосредственной причины. Соглашаясь с этим, Ю. Е. Пудовочкин, называет такую связь (когда деяние субъекта создает возможность для вредоносного действия третьих сил) - связью обуславливания [19, с. 112], что представляется наиболее точной характеристикой связи при бездействии в материальном составе преступления. В. Н. Кудрявцев именовал такую причинную связь «отдаленной» [11, с. 170]. Описывая её, академик ещё в 1960 г. указывал, что промежуточные звенья причинной связи, «расположенные» между действием виновного и смертью потерпевшего, могут быть образованы не только функционированием механических, химических и других средств, но и поступками других людей [10], в том числе медицинских работников. Такие элементы также справедливо называют - привходящими явлениями.Их наличие создаёт известные трудности правоприменителю в вопросах уголовно-правовой оценки ситуации, когда, например, потерпевшему причиняется вред здоровью в драке или ДТП, затем он попадает в больницу, где имеет место ненадлежащее медицинское вмешательство или вовсе неоказание помощи. Так, разрешению подлежат вопросы:
а) квалификации деяния лица, запустившего причинную связь;
б) квалификации деяния медицинского работника как привходящего явления, не выступающего самостоятельной причиной.
Примечательно, что в научных публикациях подвергается исследованию только первое тогда, как второе называется «предметом отдельного исследования».Рассмотрим ситуацию применительно к оценке бездействия врача: А. допустил ДТП, в результате которого пассажирка получила рану шеи. Врачи, будучи осведомлены о повреждении трахеи, приняли решение не оперировать ее до приезда врачей из областной больницы, допустили прямые нарушения в правилах и тактике оказания медицинской помощи, вследствие чего потерпевшая в ДТП умерла от потери крови. Возникает ряд трудных вопросов: отвечает ли А. за смерть потерпевшей? Отвечает ли врач за смерть потерпевшей? Влияет ли квалификация деяния А. на преступных характер бездействия врача? Прерывает ли бездействие врача причинную связь и образует ли новую?
Суд оценил действия А. по ч. 1 ст. 264 УК, так как не была усмотрена причинная связь между нарушением А. ПДД и смертью потерпевшей.Соглашается с такой квалификацией З. Б. Соктоев, обосновывая тем, что нарушение ПДД А., как и оказаниеврачами медицинской помощи с позиции недопущения смерти потерпевшей имеют «равную по каузальной силе роль» [21, с. 99]. Далее, З. Б. Соктоев настаивает, что «невмешательство врачей прерывает причинную связь с наступившими последствиями в виде смерти потерпевшей» [21, с. 99]. Подобного мнения придерживается А. И. Коробеев: «Не совершая определенных действий при наличии возможности действовать, лицо разрушает взаимосвязь явлений, в результате чего наступают общественно опасные последствия» [17, с. 382]. Следовательно, в причинной связи с деянием А. находится лишь причинение тяжкого вреда здоровью, но не смерть. Значит причиной смерти является бездействие врача, которое прервало имевшуюся причинную связь. Или, учитывая «равную каузальную роль» деяний, за смерть никто не будет нести ответственность.
Возражает этому Л. А. Зимирева, полагающая, что невмешательство врача «не оказало и в принципе не могло оказать влияния на причинную связьмежду действиями виновного и смертью потерпевшей, так как такое бездействие не
изменило течение причинной связи» [5, с. 54]. Оценка действий А. - по ч. 3 ст. 264 УК.
Представляется, что камнем преткновения выступает применяемая теория причинной связи:
1) как ни странно, З. Б. Соктоев оценивает ситуацию по правилу condition sine quanon, в связи с чем приходит к выводу о равной каузальной роли: не случись ДТП - не наступила бы смерть; оказали бы врачи медицинскую помощь -не наступила бы смерть, поэтому А. не отвечает за смерть.
2) Л. А. Зимирева оценивает с позиции теории реальной возможности: причинение тяжкого вреда здоровью создало реальную возможность наступления смерти, предшествовало ей и являлось главной причиной наступления смерти, поэтому А. отвечает за смерть.
Рассмотрев спорность ситуации и позиции ученых, считаем следующее.
Во-первых, бездействие врача действительно не прерывает причинную связь, так как объективно не способно воздействовать на материальный мир. З. Б. Соктоев считает иначе, потому что рассматривает причинность как на физическом уровне, так и на социальном, правовом, где бездействие, по мнению учёного, и причиняет, и прерывает [20, с. 15]. Ещё Л. А. Андреева справедливо писала: «Тот факт, что лицо, обязанное вмешаться в развитие причинно-следственной связи (например, врач), не сделало должного, не изменяет ее первоначального характера» [1, с. 8]. Прервать причинную связь в приведенном примере могло лишь надлежащее оказание медицинской помощи либо запустившее новую связь ненадлежащее оказание медицинской помощи. Во-вторых, за наступление смерти должен нести ответственность А., здесь согласимся с Л. А. Зимиревой, так как в причинной связи с последствием состоит именно нарушение ПДД, повлекшее причинение тяжкого вреда здоровью и создавшее реальную возможность наступления смерти. Бездействие врача могло и отсутствовать, что не изменило бы хода причинной связи (достаточно применить «золотое» правило причинности: исключив деяние врача, смерть всё равно наступит). В-третьих, неоказание помощи больному
подлежит самостоятельной уголовно-правовой оценке, так как, хотя смерть пациентки и не состоит в причинной связи со смертью, врач должен был и мог прервать причинную связь, а значит преступным бездействием допустил её наступление. Между неоказанием помощи и наступлением смерти наблюдается обуславливающая, но не причинная связь. В-четвертых, заметим, что квалификация действий А., отвечает он за тяжкий вред здоровью (ч. 1 ст. 264 УК) или за смерть (ч. 3 ст. 264 УК), - не влияет на квалификацию бездействия врача.
Таким образом, представляется, что ятрогенное преступление, совершенное путём бездействия, не содержит причинной ксвязи, что, однако, не свидетельствует об отсутствии связи вообще. Причинная связь - вид детерминационной зависимости. Деяние врача связано с наступившим последствием именно обуславливающей связью, за которой уголовный закон всё же признаёт правовое значение. Группа учёных, настаивающих на способности бездействия «причинять», значительно расширяет понимание объективной философской причинности для целей уголовного законодательства [14, с. 49]. Как следствие, смешивается понимание причины и условия, причинности и обусловленности, разграничение которых требуется для правильной уголовно-правовой оценкибездействия в ятрогенных преступлениях.
Рассмотрев вопросы причинной связи при бездействии медицинского работника, мы приходим к следующим выводам:
1. Общественно опасное деяние медицинского работника при бездействии заключается в том, что он не прерывает уже запущенную иным явлением (например, преступлением или заболеванием) причиннуюсвязь.При этом должна быть как юридическая обязанность, таки фактическая (реальная) возможность оказать медицинскую помощь пациенту, больному.
2. Общественно опасные последствия не состоят в причинной связи с бездействием медицинского работника. Зачастую, ту связь, которая в действительности имеется между бездействием медицинского работника и наступлением последствий называют опосредованной, непрямой, косвенной причинно-следственной. Представляется верным именовать её
обуславливающейсвязью, так как бездействие выступает именно условием, допускающим наступление преступных последствий. В ятрогенных преступлениях, совершенных бездействием, именно связь обуславливания имеет юридическое значение, подлежит установлению.
Список литературы:
1. Андреева Л. А. Причинная связь в преступлениях против жизни и здоровья: конспект лекций. - Л., 1983.- 18 с.
2. Апелляционное постановление Оренбургского областного суда от 12 августа 2019 г. по делу № 22-2130/2019 // СудАкт. - URL : https : //sudact.ru/regular/doc/SvDMzxwCVOJX.
3. Бородин С. В., Малинин В. Б. Убийство - общая характеристика: монография. - СПб.: МИЭП при МПА ЕврАзЭС, 2013. - 196 с.
4. Гилинский Я. И. Криминология: теория, история, эмпирическая база, социальный контроль : монография. - 3-е изд., перераб. и доп. - СПб. : Алеф-Пресс, 2014. - 574 с.
5. Зимирева Л. А. О влиянии привходящих явлений на течение причинно-следственной связи // Уголовное право. 2015. № 1. С. 54-58.
6. Козаченко И. Я., Курченко В. Н., Злоченко Я. М. Проблемы причины и причинной связи в институтах Общей и Особенной частей отечественного уголовного права: вопросы теории, оперативно-следственной практики. - СПб. : Юридический центр Пресс, 2003. - 791 с.
7. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. В 4 т. / Отв. ред. В.М.Лебедев. - Т. 2. Особенная часть. Разделы VII-VIII. - М.: Юрайт, 2017. -371 с.
8. Кошелева А. Ю. Особенности причинной связи в составах преступлений, совершаемых путём бездействия: 12.00.08: дис. ... канд. юрид. наук. -Екатеринбург, 2005. - 156 с.
9. Краткий философский словарь / Под ред. А. П. Алексеева. - 2-е изд., перераб. и доп. - M.: Проспект, 2004. - 496 с.
10. Кудрявцев В. Н. Объективная сторона преступления: монография. - М.: Госюриздат, 1960. - 244 с.
11. Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений: монография. - М.: Юридическая литература, 1972. - 352 с.
12. Малинин В. Б. Причинная связь в уголовном праве. СПб. : Юридический центр Пресс, 2000. - 316 с.
13. Малинин В. Б. Предложения по проекту нового Уголовного кодекса Российской Федерации - состав преступления // Экономика, управление и право в условиях риска : монография. - Пенза, 2019. - С. 129-141.
14. Музыка А. А., Багиров С. Р. Причинная связь: уголовно-правовой очерк.- Хмельницкий: Изд-во Хмельницкого университета управления и права, 2009. - 112 с.
15. Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 13 января 2020 г. по делу № 57-КГ19-7 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
16. Парфенов А. Ф. Общее учение об объективной стороне преступления: 12.00.08: дис. ... канд. юрид. наук. - СПб., 2004. - 427 с.
17. Полный курс уголовного права : в 4 т. / Под ред. А. И. Коробеева. -СПб.: Юридический центр Пресс, 2008. - Т. 1. Преступление и наказание.- 1133 с.
18. Приговор Мичуринского городского суда Тамбовской области от 14 апреля 2016 г. по делу № 1-364/2015 // СудАкт. - URL: https://sudact.ru/regular/doc/-KLQG1wZaC7rx (дата обращения: 19.02.2020).
19. Пудовочкин Ю. Е. Учение о составе преступления : учебное пособие. -М.: Юрлитинформ, 2009. - 248 с.
20. Соктоев З. Б. Причинность в уголовном праве: теоретические и прикладные проблемы: 12.00.08: дис. ... д-ра юрид. наук. - М., 2014. - 408 с.
21. Соктоев З. Б. Причинность, осложненная ненадлежащим врачебным вмешательством // Уголовное право. 2018. № 1. С. 95-102.
22. Суслин Э. В., Малинин В. Б. Философские основы причинной связи в уголовном праве // Вестник Санкт-Петербургской юридической академии. 2013. № 4. С. 72-75.
23. Шаргородский М. Д. Некоторые вопросы причинной связи в теории права // Советское государство и право. 1956. №2 7. С. 38-51.
