CC BY
521
Т.Д. Зражевская
Зражевская Татьяна Дмитриевна — доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации, заведующая кафедрой конституционного права России и зарубежных стран Воронежского государственного университета
Презумпции в конституционном праве России
Функции юридических фактов в конституционном праве могут выполнять фикции, преюдиции и презумпции — специфические юридические обстоятельства, прямо не предусмотренные гипотезами правовых норм, с которыми закон связывает наступление юридических последствий. Механизм их воздействия на возникновение, изменение и прекращение конституционных правоотношений слабо изучен в юридической литературе.
Правовая фикция — несуществующее положение, признанное конституционным законодательством существующим и ставшее в силу этого общеобязательным. Фикции — это положения заведомо неистинные, но их необходимость обусловлена тем, что они вносят четкость и определенность в регулирование общественных отношений, в правовое положение личности1. К их числу в конституционном праве следует отнести такие юридические конструкции, как «правовое и социальное государство», «суверенитет народа», «ответственность государства».
Преюдиция — юридическое предрешение наличия или отсутствия определенных фактов. Пре-юдиционными являются те факты и решения, которые правоприменительный орган установил, проверил и оценил в установленном порядке, вследствие чего они признаются законно истинными, не подлежащими пересмотру и не требующими новой проверки. Так, преюдициальное значение имеет вступившее в законную силу решение Конституционного Суда РФ, которое является окончательным, не подлежит обжалованию и вступает в силу немедленно после его провозглашения (ст. 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»).
Термин «презумпция» происходит от латинского слова «ргаевитрАо», имеющего несколько значений: преждевременное пользование, заблаговременное использование, предположение, ожидание.
Правовая презумпция — «закрепленное в нормах права предположение о наличии или отсутствии юридических фактов, основанное на связи между ними и фактами наличными и подверженное предшествующим опытом»2. Например, презумпция знания закона известна со времен римского права. Опубликование (обнародование) закона позволяет презюмировать, что все граждане по истечении установленного законодательством времени знают закон и должны его исполнять. Тот безусловный факт, что имеются граждане, которые не знают законы, не является основанием освобождения от юридической ответственности, поскольку презумпция знания закона обеспечивает конституционность и стабильность правопорядка в стране. Сущность презумпции — предположение, основанное на вероятности (что отличает ее, например, от других юридических обстоятельств), подтвержденное правоприменительной практикой.
Ученые — представители науки общей теории права — выявили основные признаки правовой презумпции:
а) предположительный, вероятностный характер;
б) обобщения, выступающие презумпцией, являются продуктом многовекового опыта, правоприменительной практики, что обусловливает ее следующую особенность:
в) чрезвычайно высокая степень достоверности;
г)закрепление в законе.
Особо важным для характеристики презумпции является следующее словарное толкование: «Признание факта юридически достоверным, пока не будет доказано обратное»3. Несмотря на то, что презумпция не требует доказательств, она может быть опровергнута путем представления доказательств того, что в данном конкретном случае положение, составляющее содержание презумпции, не соответствует обычному ходу вещей и, следовательно, для этого случая не является истинным.
В юридической литературе чрезвычайно редки работы, непосредственно посвященные презумпциям в конституционном праве: имеются кандидатская диссертация И.В. Сухининой4 и мо-
1 См.: Общая теория права: Курс лекций / Под ред. В.К. Бабаева. — Н. Новгород, 1993. — С. 109.
2 Бабаев В.К. Презумпции в советском праве. — Горький, 1974. — С. 14.
3 ТихомироваЛ.В. Юридическая энциклопедия / Л.В. Тихомирова, М.Ю. Тихомиров. — М., 2001. — С. 688.
4 Сухинина И.В. Презумпции в конституционном праве Российской Федерации: Дис... канд. юрид. наук. — М., 2003.
нография С.А. Мосина1. Необходимость дальнейшего исследования презумпций в данной отрасли права обусловлена бурным развитием конституционного законодательства, в котором презумпции во взаимосвязи с корреспондирующими им конституционными принципами закладывают основы конституционного строя и правовой системы России. Нельзя переоценить важность этих правовых категорий в конституционном праве, которые соединяют в единое целое и унифицируют всю правовую базу государства, сдерживают процессы дробления, снимают противоречия в законодательстве, способствуют его сбалансированному развитию2.
Конституционная презумпция — разновидность предположения (сформулированного в Конституции РФ и иных нормах конституционного законодательства) о порядке явления и (или) наличии у того или иного субъекта конституционно-правовых отношений определенного юридически значимого качества, не требующего доказательства, из которого следует исходить в правоприменительной деятельности.
И.В. Сухинина определяет конституционную презумпцию как правило (при применении которого при наличии одного факта делается вывод о существовании другого факта), закрепленное прямо или косвенно в конституционном законодательстве Российской Федерации, устанавливающее или допускающее существование юридического факта, события, свойства, явления без полного доказательства и действующее до его официального опровержения компетентным органом3.
С.А. Мосин различает презумпцию в конституционном праве и презумпции в тексте Конституции РФ. «В связи с тем, что Конституция Российской Федерации закрепляет важнейшие начала общественного строя и государственной организации, закрепленные в ней презумпции логично назвать конституционными презумпциями, которые призваны в дальнейшем регулировать правоотношения в соответствующих отраслях права. Так, конституционная презумпция невиновности не обладает всеми необходимыми элементами конституционно-правовых презумпций и относится непосредственно к отрасли уголовного права»4. Представляется, что такое противопоставление рассматриваемого явления не совсем логично: презумпции в конституционном праве включают в себя как особый высший уровень все презумпции, закрепленные в тексте Конституции РФ. Это заставляет законодателя признавать верховенство конституционно-правовых презумпций и в отраслевом законодательстве; расширяет основания и совершенствует механизм (в том числе процедуры) их правоприменения. Поэтому первой спецификой действия конституционно-правовых презумпций является их многоуровне-вость: сочетание презумпций (как высшего уровня) в тексте Конституции РФ с презумпциями, закрепленными в иных источниках конституционного законодательства. Некоторые конституционные презумпции играют роль общеправовых презумпций как качественные показатели правового демократического государства.
Вторая особенность — категория презумпции в конституционном законодательстве практически не сформулирована, что позволяет сделать вывод об их косвенном правовом закреплении. Даже в знаменитой 49-й статье Конституции РФ, посвященной презумпции невиновности, данная юридическая категория не употребляется. Анализ практики показывает, что большинство конституционноправовых презумпций в конституционном праве сформулировано в решениях Конституционного Суда РФ и поэтому содержание презумпций следует выводить из логического анализа и толкования этих решений. Так, в постановлении Конституционного Суда от 2 апреля 2002 года всесторонне обоснована презумпция добросовестности законодателя5.
Третья особенность конституционных презумпций — в них отражаются презумпции, закрепленные в международно-правовых актах. В частности, принцип презумпции невиновности был закреплен во Всеобщей декларации прав человека (1948 г.), Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950 г.), Международном пакте о гражданских и политических правах (1966 г.). Такое положение обусловлено статьей 15 (ч. 4) Конституции РФ, определившей общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации в качестве составной части ее правовой системы.
Четвертая особенность презумпций в конституционном праве заключается в возможности их опровержения только при определенных политических условиях и потому — в более длительном про-
1 Мосин С.А. Презумпции и принципы в конституционном праве Российской Федерации. — М., 2009.
2 См. там же. — С. 3.
3 См.: Сухинина И.В. Презумпции в конституционном праве Российской Федерации: Дис... канд. юрид. наук. — М., 2003. — С. 8.
4Мосин С.А. Презумпции и принципы в конституционном праве Российской Федерации. — М., 2009. — С. 25.
5 Постановление Конституционного Суда РФ «По делу о проверке конституционности отдельных положений закона Красноярского края «О порядке отзыва депутата представительного органа местного самоуправления» и закона Корякского автономного округа «О порядке отзыва депутата представительного органа местного самоуправления, выборного должностного лица местного самоуправления в Корякском автономном округе» в связи с жалобами заявителей А.Г. Злобина и Ю.А. Хнаева» от 2 апреля 2002 г. № 7-П // Вестник Конституционного Суда РФ. —
2002. — № 3.
странстве, чем в иных отраслях права. Это связано с огромным политическим весом и ответственностью субъектов конституционных правоотношений, а также отсутствием (или крайней неразработанностью) процедур, позволяющих доказывать (оспорить) предположение.
В конституционном праве идет спор: могут ли существовать неоспоримые (неопровержимые) презумпции, поскольку (если нельзя опровергнуть) теряется важное свойство презумпции. Как известно, неоспоримыми презумпциями являются те, которые не могут быть опровергнуты, то есть факты, которые не подвергаются сомнению. Примеры таких неопровержимых презумпций — неотъемлемость прав и свобод человека и гражданина, недопустимость их ограничения.
Однако политико-правовые отношения, которые являются сущностью конституционно-правового регулирования, диктуют особенность правового механизма юридической техники: а как можно было оспорить презумпцию построенного развитого социализма, которую провозгласила преамбула Конституции СССР 1977 года? Или статью 6 данной Конституции о руководящей роли КПСС? Однако в период политико-правовых реформ эти нормы были опровергнуты! Поэтому презумпции в конституционном праве особенно важно рассматривать в динамике, поскольку возможность их опровержения возникает при определенных политических условиях.
Это не исключает в конституционном праве наличие явно неоспоримых презумпций (например, нетрудоспособности родителей, которых должны содержать трудоспособные дети, провозглашенной в ст. 38 Конституции РФ).
Оспоримые (опровергаемые) презумпции — предположения относительно определенных фактов, которые имеют юридическое значение до тех пор, пока к этому факту не будет установлено иное. Например, общеизвестна презумпция конституционности любого закона до тех пор, пока не принято решение Конституционного Суда о неконституционности акта.
Доказано, что к отраслевым презумпциям также применима и иная общетеоретическая классификация: правовые и фактические презумпции; опровержимые и неопровержимые; материальные и процессуальные1.
Рассмотрим подробнее содержание презумпций в конституционном праве. Первая их разновидность — презумпции-принципы.
Вопрос о соотношении принципов и презумпций в конституционном праве — один из сложных, при его решении отсутствуют единые подходы. Ряд ученых (В.К. Бабаев, О.А. Кузнецова, Т.Г. Тама-зян2) приходит к выводу о возможности формулирования презумпции в форме конституционного принципа; так, В.К. Бабаев непосредственно относит общеправовые, межотраслевые и отраслевые презумпции к корреспондирующим им принципам права.
Н.Ф. Качур, С.А. Мосин категорически против отождествления правовых принципов и правовых презумпций, которое, по их мнению, может привести как к неверному правопониманию, так и к искажению правовой сущности рассматриваемых категорий. Главный их аргумент: принцип права — это руководящее положение права, его основные начала, которые изначально не могут подвергаться какому-либо сомнению, ибо на данных положениях строится правовая система. Поэтому принцип права не обладает таким свойством презумпции, как опровержимость3.
Для решения данного противоречия целесообразно привести классификацию конституционных принципов, которые наиболее полно были выстроены профессором Н.А. Богдановой на основе критерия значимости и систематизирующей роли в науке конституционного права по следующим уровням:
1) фундаментальные — для всех отраслей (например, демократическое, правовое, социальное государство);
2) общие конституционно-правовые (принципы верховенства конституции; прав человека как высшей ценности; разделения власти и другие принципы основ конституционного строя);
3) базовые принципы по блокам отношений (принципы федерации; построения и функционирования органов государственной власти; судебной системы);
4) специальные принципы, которые связаны с конкретными конституционно-правовыми институтами (принципы гражданства — равное, единое, двойное); принципы избирательной системы4.
Конституционные принципы тесно связаны с презумпциями: они могут как выступать в качестве таковых, так и не выполнять данную роль. При этом, как указывалось выше, политический срез многих
1 Подробнее см.: Мосин С.А. Презумпции и принципы в конституционном праве Российской Федерации. — М., 2009. — С. 21—36.
2 См.: Бабаев В.К. Презумпции в российском праве и юридической практике // Проблемы юридической техники. — Н. Новгород, 2000. — С. 328; Кузнецова О.А. Презумпции в российском гражданском праве: Дис... канд. юрид. наук. — Екатеринбург, 2001. — С. 59—61; Тамазян Т.Г. Презумпции в страховом праве: Дис. канд. юрид. наук. — М., 2004. — С. 70.
3 См.: Качур Н.Ф. Презумпции в советском семейном праве: Дис. канд. юрид. наук. — Свердловск, 1982. — С. 18; Мосин С.А. Презумпции и принципы в конституционном праве Российской Федерации. — М., 2009. — С. 44—45.
4 См.: Богданова Н.А. Система науки конституционного права. — М., 2004. — С. 173—174.
конституционных принципов на определенном этапе развития государства не мог подвергаться сомнению (принципы построения социалистического общества, единства власти, руководящей роли КПСС), и опровергать их в законном порядке было невозможно. Однако конституционные принципы превратились в презумпции в процессе политических и правовых реформ, которые были опровергнуты и исключены из правовой системы России. Возникли новые принципы в конституционном праве, которые, возможно, тоже со временем можно будет в чем-то оспаривать.
Другой аспект — поскольку конституционные презумпции тесно связаны с принципами, то следует выделять основополагающие презумпции, которые распространяют действие на все отрасли права и этим объединяют правовую систему. К уровню основополагающих презумпций-принципов следует, например, отнести: презумпцию конституционности деятельности субъектов правоотношений, добросовестность их участников; презумпцию конституционности нормативных актов. Посредством этих презумпций в установленном законом порядке возможно отсечение неконституционных и недобросовестных деяний путем опровержения этих презумпций, а также путем опровержения презумпции конституционности нормативных актов.
К следующим уровням презумпций-принципов можно отнести: презумпцию знания закона; верховенства закона, истинности и обоснованности решения суда. Следует особо подчеркнуть презумпцию-принцип, впервые закрепленную в статье 49 Конституции РФ: презумпция невиновности лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, как гарантия неприкосновенности личности, ее прав и свобод, а также принцип справедливости при предоставлении доказательств, которые должны быть бесспорными.
Среди специальных презумпций-принципов, которые связаны с конкретными конституционноправовыми институтами, выделяется блок презумпций в разделе «Судебная власть». Другой пример: презумпция-принцип ответственности родителей за воспитание детей (ст. 38 Конституции РФ)1.
Вторая разновидность конституционных презумпций — презумпция компетентности.
Презумпция компетенции — способ формулирования компетенции субъекта конституционного права в Конституции или законе, при котором такая компетенция определяется не путем установления конкретных правомочий в отношении определенных предметов ведения, а в виде нормы, содержащей общее указание об отнесении большего или меньшего комплекса вопросов государственного управления к ведению данного субъекта2. Из этого круга ведения и следует исходить в законотворческой и правоприменительной деятельности.
Презумпция компетентности используется, во-первых, для разграничения компетенции между Российской Федерацией и ее субъектами; во-вторых, между различными органами публичной власти одного уровня (федеральной, региональной, муниципальной). Примером такой презумпции является статья 73 Конституции РФ: «Вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации субъекты Российской Федерации обладают всей полнотой государственной власти». Таким образом, посредством презумпции компетенции закрепляется остаточная компетенция субъектов РФ (исключительное ведение), которая может быть опровергнута, если в Конституции или законе (например, Федеральном законе «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации») презумпция компетенции означает, что соответствующий субъект вправе решать вопрос, если его решение не отнесено к компетенции других субъектов.
Для федераций возможно разное решение презумпции компетенции: презумпция компетенций может закрепляться как за федерацией (централизованное государство), так и за субъектами (децентрализованное государство). В Конституции Индии 1950 года (ст. 248) презумпция компетенции признается за федеральным парламентом, который имеет право принимать законы по любому вопросу, не упомянутому в перечне исключительных полномочий штатов и совместных полномочий Союза и штатов.
В Основном законе ФРГ 1949 года статья 30 прямо установила: «Осуществление государственных полномочий и решение государственных задач являются делом земель, поскольку настоящий Основной закон не устанавливает или не допускает иного регулирования»3.
Конституционной практике известен и абсолютный характер регулирования презумпции компетенции: Конституция СССР 1977 года (в п. 12 ст. 73) закрепила, что наряду с вопросами ведения Союза Советских Социалистических Республик в лице его высших органов государственной власти и управления подлежит решение других вопросов общесоюзного значения. Согласно статье 108 Конституции СССР высшим органом государственной власти СССР являлся Верховный Совет СССР, ко-
1 Более детально аргументы в споре о соотношении принципов и презумпций в конституционном праве изложены в монографии: Мосин С.А. Презумпции и принципы в конституционном праве Российской Федерации. — М., 2009.
2 См.: Конституционное право: Словарь / Отв. ред. В.В. Маклаков. — М., 2001. — С. 389—390.
3 Конституции государств Европы: В 3 т. — М., 2001. — Т. 1. — С. 591.
торый был правомочен решать все вопросы, отнесенные настоящей Конституцией к ведению Союза ССР; статья 121 Конституции определяла право осуществлять другие полномочия Президиума Верховного Совета СССР, установленные Конституцией и законами СССР. Таким образом, презумпция компетенции (ее открытый перечень) давала возможность формально устанавливать неограниченную компетенцию высших органов государственной власти СССР.
Особой разновидностью презумпции компетенции является презумпция юридической безупречности главы государства, высшего должностного лица субъекта Федерации. Это вытекает из исторических традиций государств, длительное время имевших сильное президентское или монархическое правление. Так, в конституционном праве Великобритании действует презумпция юридической безупречности монарха («Король не может быть не прав»)1. Аналогичная презумпция действует при выполнении поручений главы государства, высшего должностного лица субъекта Российской Федерации.
Третья разновидность презумпции — презумпция конституционности деятельности всех участников конституционных правоотношений. В ее основе лежит требование части 2 статьи 15 Конституции РФ, согласно которой «органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы». Цель данной презумпции — поддержание единого конституционного пространства на территории России, доверия граждан к деятельности государства, добросовестности и справедливости органов власти и должностных лиц.
Конституционный Суд РФ, рассматривая данную презумпцию, конкретизирует ее содержание в зависимости от участников конституционных правоотношений. Так, Б.С. Эбзеев в Особом мнении раскрывает аспект презумпции конституционности деятельности органов государственной власти и их должностных лиц и принимаемых ими правовых актов2.
Теоретически конкретизация рассматриваемой презумпции возможна применительно к каждому субъекту конституционного права при отражении специфики его правового статуса. В дальнейшем следует разработать презумпции конституционности деятельности применительно к каждому виду органов (презумпция конституционной деятельности Федерального Собрания, Правительства РФ) с выделением их правовой специфики. Эти предположения могут быть опровергнуты в судебном порядке.
Таким образом, презумпцию конституционности деятельности участников конституционных отношений следует определять как косвенно закрепленное в нормах конституционного права предположение, при котором деятельность всех участников конституционных правоотношений считается соответствующей положениям Конституции Российской Федерации до тех пор, пока иное не доказано в установленном нормативными актами порядке3.
Четвертая разновидность презумпций — презумпция конституционности нормативных правовых актов — такое косвенно закрепленное в нормах конституционного права предположение, при котором все нормативные правовые акты, принятые на территории РФ, считаются соответствующими Конституции до того момента, пока иное не будет доказано в Конституционном Суде РФ и оформлено его решением4. В данном определении существенным признаком является признание права опровержения рассматриваемой правовой презумпции исключительно Конституционным Судом РФ.
Данная презумпция также неоднократно применялась в аргументации решений Конституционного Суда РФ судьями Н.В. Витруком5, Г.А. Гаджиевым6, Б.С. Эбзеевым7.
Анализ исследуемой презумпции показывает далеко не идентичное понимание самой конструкции «нормативный правовой акт». Так, И.В. Сухинина подразделяет презумпции: конституционности закона, конституционности и законности подзаконного нормативного правового акта и конституцион-
1 См.: Конституционное право: Словарь / Отв. ред. В.В. Маклаков. — М., 2001. — С. 391.
2 См.: Постановление Конституционного Суда РФ «Особое мнение судьи Конституционного Суда РФ Б.С. Эбзеева по делу о проверке конституционности ряда положений Устава (Основного закона) Тамбовской области» от 10 декабря 1997 г. № 19-П // Вестник Конституционного Суда РФ. — 1998. — № 1.
3 См.: Мосин С.А. Презумпции и принципы в конституционном праве Российской Федерации. — М., 2009. — С. 58.
4 См. там же. — С. 67.
5 Постановление Конституционного Суда РФ «Особое мнение судьи Конституционного Суда РФ Н.В. Витрука по делу о толковании положений части 4 статьи 111 Конституции Российской Федерации» от 11 декабря 1998 г. № 8- П // Вестник Конституционного Суда РФ. — 1999. — № 2.
6 Постановление Конституционного Суда РФ «Особое мнение судьи Конституционного Суда РФ Г.А. Гаджиева по делу о толковании статей 103 (ч. 3), 105 (ч. 2 и 5), 107 (ч. 3), 108 (ч. 2), 117 (ч. 3) и 135 (ч. 2) Конституции Российской федерации» от 12 апреля 1995 г. № 2-П // Вестник Конституционного Суда РФ. — 1995. — № 2-3.
7 Постановление Конституционного Суда РФ «Особое мнение судьи Конституционного Суда РФ Б.С. Эбзеева по делу о проверке ряда положений Устава (Основного закона) Тамбовской области» от 10 декабря 1997 г. № 19-П // Вестник конституционного Суда РФ. — 1998. — № 1.
ности индивидуального акта1. Д.М. Щекин определяет презумпцию конституционности нормативных правовых актов как их соответствие нормативному акту более высокой юридической силы2. С.А. Мосин обращает внимание на имеющиеся различия в названиях презумпции конституционности нормативных правовых актов: презумпция конституционности государственных актов, презумпция конституционности нормативных актов, презумпция конституционности положений федерального законодательства и т. д.3 Безусловно, для конкретизации содержания данной конституционной презумпции важно принятие долго ожидаемого федерального закона «О нормативных правовых актах в Российской Федерации».
Зарубежный опыт показывает, что легальное закрепление данной презумпции помогает разрешать правовые коллизии. Так, в Законе Республики Беларусь «О Конституционном Суде Республики Беларусь»4 в статье 2-1 (ч. 2) « Законность»5 установлено: «При рассмотрении вопросов о соответствии нормативных актов Конституции Республики Беларусь Конституционный Суд исходит из презумпции их конституционности».
К особой разновидности конституционных презумпций относится презумпция добросовестности участников конституционных правоотношений. Ее правовая основа — преамбула Конституции РФ, в которой закреплена вера многонационального народа в добро и справедливость, а также часть 3 статьи 17 Конституции РФ, призванная оградить от нарушений участников конституционных правоотношений. С.А. Мосин обоснованно6 выделяет презумпцию добросовестности законодателя, в которую допускает два аспекта, когда законодательный корпус или его отдельные представители могут быть признаны недобросовестными в процессе осуществления нормотворчества:
а) сознательное недобросовестное исполнение возложенных на законодателя обязанностей;
б) добросовестное заблуждение законодателя.
Отсюда логичен вывод о презумпции добросовестности законодателя как косвенно закрепленное в правовых нормах предположение, при котором участники законодательного процесса всех уровней считаются надлежащим и нравственно положительным образом осуществляющими свои полномочия, возложенные на них Конституцией, исключая в своей деятельности злоупотребления правом, а также соблюдая все требования (определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы и ее согласованности с действующей правовой системой, адекватности и пропорциональности использования правовых средств в правовом регулировании) до тех пор, пока иное не будет доказано в установленном законом порядке7.
Рассмотренные выше презумпции в конституционном праве являются фундаментальными, базовыми и не исключают, а предполагают действие презумпций в отдельных институтах: в сфере основ конституционного строя; в области основ статуса человека и гражданина; в российском федерализме; в области системы органов государственной власти и местного самоуправления. Исследуются также специальные презумпции, применяемые в толковании Конституции РФ и конституционном толковании иных нормативных актов8.
В рамках статьи ясно видно, что проблема презумпции в конституционном праве недостаточно исследована и требует как научной разработки, так и нормативного закрепления. Это позволит повысить эффективность реализации конституционного законодательства, а также выявить новые правовые механизмы, способствующие укреплению конституционного правопорядка в России.
1 См.: Сухинина И.В. Презумпции в конституционном праве Российской Федерации: Дис... канд. юрид. наук. — М.,
2003. — С. 63—65.
2 См.: Щекин Д.М. Юридические презумпции в налоговом праве: Дис. канд. юрид. наук. — М., 2001. — С. 22—25.
3 См.: Мосин С.А. Презумпции и принципы в конституционном праве Российской Федерации. — М., 2009. — С. 70.
4 Закон Республики Беларусь от 30 марта 1994 г. № 2914-Х11 // Ведомости Верховного Совета Республики Беларусь. — 1994. — № 15. — Ст. 220.
5 Статья 2-1 введена Законом от 3 марта 1995 г. № 3634-Х1.
6 Данная презумпция сформулирована в постановлении Конституционного Суда РФ «По делу о проверке конституционности отдельных положений закона Красноярского края «О порядке отзыва депутата представительного органа местного самоуправления» и закона Корякского автономного округа «О порядке отзыва депутата представительного органа местного самоуправления, выборного должностного лица местного самоуправления в Корякском автономном округе» в связи с жалобами заявителей А.Г. Злобина и Ю.А. Хнаева» от 2 апреля 2002 г. № 7 // Вестник Конституционного Суда РФ. — 2002. — № 3.
7 См.: Мосин С.А. Презумпции и принципы в конституционном праве Российской Федерации. — М., 2009. — С. 104.
8 Подробнее об этом см.: Сухинина И.В. Презумпции в конституционном праве Российской Федерации: Дис. канд. юрид. наук. — М., 2003.
