CC BY
43
росшсш полш
ПРЕЗИДЕНТСКИЕ ВЫБОРЫ В ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ КОНЦЕПЦИИ РАЗМЕЖЕВАНИЙ
ЭО!: 10.30570/2078-5089-2018-91-4-32-69
Ю.Г.Коргунюк
Юрий Григорьевич Коргунюк — доктор политических наук, ведущий научный сотрудник отдела политической науки ИНИОН РАН, зав. отделом политологии Фонда ИНДЕМ. Для связи с автором: partinform@mail.ru.
Аннотация. В статье рассматриваются итоги президентских выборов в постсоветской России с точки зрения концепции размежеваний. Исследовательская методика включает факторный, корреляционный и регрессионный анализ, а также специально разработанные инструменты: коэффициенты максимального и эффективного ареала, политизации, социализации и совокупной дисперсии электоральных размежеваний.
Сделан вывод, что президентские выборы значительно уступают парламентским в качестве полигона для исследований, поскольку доминирование ведущего кандидата серьезно искажает политическое и электоральное пространство страны. В то время как на выборах по партийным спискам структура политических размежеваний (ПР) всегда была достаточно стабильной: все три ПР — социально-экономическое, авторитарно-демократическое и системное — дали знать о себе уже в 1993 г., и их иерархия не менялась на протяжении почти всего постсоветского периода, на президентских выборах эти размежевания проявились по отдельности только в 2000 и 2018 гг., в остальных случаях системное ПР примыкало к одному из двух других.
Зафиксированы также разнонаправленные тенденции в развитии структуры электоральных размежеваний (ЭР): если президентские выборы первоначально отличала концентрация всех трех политических размежеваний в одном электоральном, то на парламентских они расходились по разным ЭР. Сближение структуры электоральных размежеваний на думских и президентских выборах стало прослеживаться только в 2000-х годах, когда первое ЭР и там и там соотносилось с авторитарно-демократическим политическим, а второе — с социально-экономическим. Вместе с тем применительно к кампаниям 2016 и 2018 гг. можно уже говорить об окончательной унификации структуры политических и электоральных размежеваний на парламентских и президентских выборах.
Ключевые слова: концепция размежеваний, электоральные размежевания, политические размежевания, президентские выборы, постсоветская Россия
1 Lipset and Rokkan 1967.
2 Lijphart 1984; Budge, Robertson, and Hearl 1987; Budge 1993 и др.
3 Slider, Gimpelson, and Chugrov 1994.
4 Ахременко 2007.
5 Zarycki and Nowak 2000; Zarycki 2002.
Концепцию размежеваний Сеймура Мартина Липсета и Стейна Роккана1 можно рассматривать как развитие попытки Карла Маркса ответить на вопрос, в какой степени социальное положение людей влияет на их политические предпочтения. Марксизм сводил дело главным образом к классовой принадлежности, Липсет же и Роккан пополнили список факторов влияния рядом других особенностей — этнических, конфессиональных, мировоззренческих (светскость/религиозность) и др. При этом их интересовал прежде всего социальный фундамент партийных систем, то есть конфликты интересов, побуждающие разные страты голосовать за разные партии и т.п. Содержание и эволюция политических доктрин в сферу анализа Липсета и Роккана не входили. Данное направление изучалось в русле теории проблемных размежеваний2.
Исследования этих двух направлений почти не пересекались. «Почти» — потому что такие попытки предпринимались при интерпретации электоральных размежеваний (ЭР), i.e. выявляемых посредством факторного анализа результатов партий в различных территориальных единицах. Это не «кливажи» Липсета и Роккана, но скорее претенденты на их роль — претензии оправдывались, если у ЭР обнаруживались политическая и социальная интерпретации, а сами они воспроизводились от выборов к выборам.
Первая известная нам попытка выявить указанные размежевания была предпринята Даррелом Слайдером, Владимиром Гимпельсоном и Сергеем Чугровым при анализе результатов думских выборов 1993 г.3 Правда, термин «размежевание» они не употребляли, ведя речь об «измерениях» (dimensions). Впервые понятие «электоральное размежевание» появилось у Андрея Ахременко4. За рубежом подобная методика использовалась польскими учеными Томашем Зарицким и Анджеем Новаком5.
Во всех случаях акцент делался на социальной обусловленности голосования. Факторные оценки электоральных размежеваний сравнивались с социально-демографическими и экономическими показателями соответствующих территорий. Однако политическое содержание ЭР определялось весьма приблизительно, «на глазок».
В наших предыдущих работах была предложена более строгая процедура, основанная на предварительном выявлении так называемых политических размежеваний (ПР), возникающих в ходе межпартийной дискуссии по поводу тех или иных моментов общественной жизни. Для этого анализировалась предвыборная агитация политических партий и определялись вопросы, порождающие наибольшую поляризацию. Позиции партий по таким вопросам оценивались по шкале от —5 до +5,
6 Подробнее см. Коргунюк 2013, 2017.
а выставленные оценки подвергались факторному анализу. Полученные в результате факторы считались политическими размежеваниями. Факторные нагрузки (factor loadings) партий в политическом пространстве сравнивались посредством корреляционного анализа с аналогичными показателями в пространстве электоральном. Сильная корреляция давала основания говорить о наличии у ЭР той или иной политической интерпретации6.
Описанная методика позволяет выявить не только социальную базу партийной поддержки, но и связь между этой поддержкой и изменениями в содержании дискуссии. Плюсом следует считать также возможность анализировать с ее помощью результаты любых выборов, в том числе и по мажоритарной системе.
Задача данной статьи заключается в том, чтобы определить, пригодна ли концепция размежеваний для анализа результатов президентских выборов и насколько точно последние отражают структуру предпочтений избирателя по сравнению с выборами по партийным спискам.
Методология исследования
7 Коргунюк 2013, 2017; Korgunyuk 2014.
Методика анализа результатов президентских выборов не отличается от применяемой к выборам по партийным спискам7. Покажем это на примере президентских выборов 2018 г.
Для начала с помощью факторного анализа результатов, полученных кандидатами в субъектах Федерации, выявим электоральные размежевания. Всего на выборах 2018 г. обнаружены три фактора с собственным значением выше единицы: 1) противостояние Владимира Путина всем остальным кандидатам; 2) размежевание условных рыночников (Григорий Явлинский, Борис Титов, Ксения Собчак, Владимир Путин) с социал-патерналистами (Павел Грудинин, Владимир Жириновский); 3) «выплеск» голосования за Максима Сурайкина со слабыми признаками его соперничества с Собчак и недействительными бюллетенями (см. табл. 1).
Таблица 1 Факторы электорального размежевания
между кандидатами в президенты РФ на выборах 2018 г.
Variable Factor Loadings (Unrotated) (Spreadsheet 1) Extraction: Principal components (Marked loadings are >0,700000)
Factor 1 Factor 2 Factor 3
Недействительные бюллетени -0,725 -0,314 -0,313
Бабурин -0,740 0,193 0,164
Грудинин -0,581 -0,676 -0,049
Жириновский -0,686 -0,470 0,035
_юсш<™ поапггн.
Таблица 1 (продолжение)
Variable Factor Loadings (Unrotated) (Spreadsheet 1) Extraction: Principal components (Marked loadings are >0,700000)
Factor 1 Factor 2 Factor 3
Путин 0,851 0,492 0,032
Собчак -0,681 0,545 -0,323
Сурайкин -0,288 -0,063 0,886
Титов -0,704 0,564 0,229
Явлинский -0,676 0,693 -0,087
Expl.Var 4,106 2,155 1,078
Prp.Totl 45,62% 23,95% 11,98%
Определим наличие у этих ЭР политического содержания путем сравнения факторных нагрузок кандидатов в электоральном пространстве с их факторными нагрузками в пространстве политическом. Последние вычисляются посредством факторного анализа оценок, выставленных позициям кандидатов по вопросам, вызвавшим наибольшую поляризацию. Для избирательной кампании 2018 г. выявлено три таких фактора (см. табл. 2).
Таблица 2 Факторы политического размежевания между кандидатами на президентских выборах 2018 г.
Variable Factor Loadings (Unrotated) (Spreadsheet 1) Extraction: Principal components (Marked loadings are >,700000)
Factor 1 Factor 2 Factor 3
Бабурин 0,839 -0,285 0,031
Грудинин 0,754 -0,460 0,322
Жириновский 0,646 -0,404 -0,279
Путин 0,617 0,519 -0,513
Собчак -0,825 -0,510 -0,032
Сурайкин 0,775 -0,358 0,373
Титов 0,098 -0,637 -0,697
Явлинский -0,726 -0,614 0,027
Expl.Var 3,888 1,896 1,072
Prp.Totl 48,59% 23,70% 13,40%
8
Первый фактор представляет собой противостояние либералов — Явлинского и Собчак — всем остальным участникам кампании, за исключением, пожалуй, Титова. Вопросы с наиболее высокими по модулю факторными оценками связаны с внешней политикой, Украиной, борьбой с «внутренними врагами» (см. табл. 3). Этот фактор интерпретирован как размежевание между «империалистами» и «антиимпериалистами». Его можно считать разновидностью проявлявшегося ранее КоРгуНюк 2013 системного размежевания — между адептами европейского и «самобыт-2017. ного» пути развития России8.
Таблица 3 Основные пункты размежевания между кандидатами на президентских выборах 2018 г. по первому фактору
Бабурин Грудинин Жириновский Путин Сурайкин Собчак Титов Явлинский Factor 1
Россия аннексировала Крым, нарушив международное право -5 -5 -5 -5 -5 5 -5 5 -1,984
Россия инициировала и ведет войну на Украине -5 -5 -5 -5 -5 5 -5 5 -1,984
Путинская внешняя политика авантюристична -5 -4 -5 -5 -5 5 -5 5 -1,937
Обоснованность подозрений в причастности РФ к покушению на С.Скрипаля -4 -5 -5 -5 -4 5 -1 5 -1,874
Вмешательство государства в экономику должно быть минимальным -3 -5 -3 3 -5 5 4 5 -1,449
Переход от призывной армии к профессиональной -5 -5 5 -4 -4 5 4 5 -1,438
На Украине к власти пришли фашисты 5 5 5 5 5 -5 0 -5 1,179
Украинская верхушка — орудие в руках Запада (США) 5 5 5 5 5 -5 0 -5 1,179
Поддержка ДНР и ЛНР 5 5 5 5 5 -5 0 -5 1,179
Западные санкции против России необоснованны (неправомерны) 5 5 5 5 5 -5 2 -5 1,185
На Украине произошел государственный переворот 5 5 5 5 5 -5 5 -5 1,194
Второй фактор заключается в противостоянии Путина остальным кандидатам, прежде всего либералам — Титову, Явлинскому и Собчак. Ключевыми основаниями для водораздела здесь служат оценки деятельности и планов власти (см. табл. 4). Назовем это размежевание властно-оппозиционным.
Таблица 4 Основные пункты размежевания между кандидатами на президентских выборах 2018 г. по второму фактору
Бабурин Грудинин Жириновский Путин Сурайкин Собчак Титов Явлинский Factor 2
Центробанк и правительство не способны вывести экономику из стагнации 5 5 5 -5 4 5 4 5 -1,920
Степень оппозиционности (самооценка) 5 5 4 -5 5 5 3 5 -1,812
Необходимо перераспределить налоги в пользу регионов 0 5 4 -5 5 0 5 5 -1,602
Политика власти носит антисоциальный характер 5 5 5 -5 5 5 0 5 -1,549
Реальная борьба с коррупцией в стране не ведется 5 4 4 -5 5 5 0 5 -1,430
В России отсутствует независимое правосудие 5 5 0 -5 5 4 1 5 -1,322
Постановка на вооружение ракет с ядерным двигателем 0 -1 5 5 0 -5 0 -5 1,160
Санкции и контрсанкции помогут созданию в России современной эко номики 5 0 4 1 1 -5 -5 -5 1,201
Отношение к Сталину 0 4 -5 -1 5 -5 -5 -5 1,378
Повышение пенсионного возраста -4 -5 5 -1 -5 1 -5 -5 1,686
Эффективность работы правительства -5 -5 -5 4 -5 -5 -5 -5 2,985
Третий фактор касается вопросов преимущественно социально-экономического характера (см. табл. 5). Как ни странно, главными оппонентами «красных» кандидатов — Грудинина и Сурайкина — выступили отнюдь не Явлинский и Собчак, а Путин и Титов.
Таблица 5 Основные пункты размежевания между кандидатами на президентских выборах 2018 г. по третьему фактору
Бабурин Грудинин Жириновский Путин Сурайкин Собчак Титов Явлинский Factor 3
Частная собственность эффективнее государственной 1 -5 -1 3 5 -5 5 5 -2,373
Перезахоронение Ленина 0 -5 5 -1 5 -5 5 3 -2,344
Вмешательство государства в экономику должно быть минимальным -3 -5 -3 3 5 -5 4 5 -2,055
Переход от призывной армии к профессиональной -5 -5 5 -4 5 -4 4 5 -1,728
На Украине произошел государственный переворот 5 5 5 5 -5 5 5 -5 -1,382
Постановка на вооружение ракет с ядерным двигателем 0 -1 5 5 -5 0 0 -5 -1,264
Власть нагнетает в СМИ пропагандистскую истерию 0 5 0 -5 5 5 0 5 1,125
Отказ от ЕГЭ 5 5 5 -4 5 -5 -4 -4 1,536
Капитализм смертелен для России 3 5 1 -1 5 -5 -5 -4 1,658
Национализация базовых отраслей экономики 1 5 4 -4 5 -5 -5 -5 1,778
Отношение к Сталину 0 4 -5 -1 5 -5 -5 -5 1,975
Если сравнить факторные нагрузки кандидатов в электоральном и политическом пространствах, то картина такова: первое электоральное размежевание (Путин против остальных) сильно коррелирует со вторым политическим (власть—оппозиция), второе электоральное (социал-патерналисты против рыночников) — сильно с первым («империалистическим») и значимо с третьим (социально-экономическим) политическими; третье электоральное (Сурайкин против Собчак) — значимо с первым («империалистическим») политическим (см. табл. 6).
Таблица 6 Корреляция между политическими и электоральными размежеваниями на президентских выборах 2018 г.
Variable Correlations (Spreadsheet 1) Marked correlations are significant atp < ,05000 N=8 (Casewise deletion of missing data)
1-е политическое размежевание 2-е политическое размежевание 3-е политическое размежевание
1-е электоральное размежевание 0,284 0,937 -0,284
2-е электоральное размежевание -0,665 0,075 -0,460
3-е электоральное размежевание 0,551 0,041 0,242
Если политическое содержание первого ЭР очевидно и без калькуляций, то со вторым сложнее — его социально-экономический характер, казалось бы, несомненен, однако связь между ним и социально-экономическим ПР не слишком убедительна. Между тем если выделить из совокупности дискуссионных вопросов только имеющие социально-экономическую природу, то факторный анализ обнаружит два размежевания: 1) Путин против остальных (власть против оппозиции); 2) либералы (Собчак, Явлинский, Титов) против коммунистов (Грудинин и Сурайкин). Первое касается главным образом отношения к политике правительства; второе — классических проблем, связанных с противостоянием рыночников и антирыночников (отношение к национализации, соотношение частной и государственной собственности, степень государственного вмешательства в экономику и т.п.). Первое из этих размежеваний сильно коррелирует с первым электоральным ^ = 0,85), второе — со вторым ^ = 0,771) и третьим ^ = -0,597) ЭР.
Это говорит о том, что избиратель при своем выборе ориентируется на те вопросы, которые волнуют его больше всего. С другой стороны, получается, что политическое пространство президентских выборов является искаженным по сравнению с выборами по партийным спискам. Этой проблемы мы коснемся позже.
Для того чтобы выяснить, связаны ли выявленные электоральные размежевания с факторами социальной стратификации, сравним факторные оценки ЭР с социально-демографическими и экономическими характеристиками соответствующих территориальных единиц. Такое сравнение можно производить посредством корреляционного9 и регрессионного10 анализа. Во избежание нарушения методологического запрета на использование в качестве независимых переменных коррелирующих между собой показателей11 мы подвергли факторному анализу сами социально-демографические и экономические данные, используя полученные факторные оценки для построения регрессионных моделей12.
Сформированная на базе данных Росстата за 2017 г.13 регрессионная модель обнаружила тесную связь первого и второго ЭР на выборах 2018 г. с социальной стратификацией. Факторный анализ 44 социально-демографических и экономических показателей выделил девять факторов социальной стратификации, из которых четыре первых интерпретируются достаточно четко, остальные — с долей условности (см. табл. 7).
Таблица 7 Результаты факторного анализа
социально-демографических показателей за 2016 г.
Факторы социальной стратификации Объясненная дисперсия (Expl.Var) % Prp.Totl
1 Уровень урбанизации 10,998 25%
2 Демографические характеристики 9,056 20,58%
3 Уровень экономической самодеятельности населения 5,516 12,54%
4 Уровень социального благополучия 2,904 6,6%
5 Уровень экономической самостоятельности территорий 2,152 4,89%
6 Уровень господдержки территорий 1,853 4,21%
7 Уровень эффективности предприятий 1,480 3,36%
8 Уровень развития сельского хозяйства 1,380 3,14%
9 Характер предпринимательства 1,105 2,51%
Пошаговая множественная линейная регрессия выявила связь первого ЭР (Путин против остальных) с шестью первыми факторами социальной стратификации (см. табл. 8); коэффициент множественной регрессии — 0,77, коэффициент детерминации — 0,59. Второе ЭР (социал-патерналисты против рыночников) оказалось связано с пятью факторами, среди которых, правда, отсутствовали наиболее значимые — уровень урбанизации и демографические характеристики (см. табл. 9); коэффициент множественной регрессии составил 0,78, коэффициент детерминации — 0,605. Даже размежевание «Сурай-кин—Собчак» имело связь с тремя стратификационными факторами (см. табл. 10), хотя и с невысокими коэффициентами множественной регрессии и детерминации — 0,48 и 0,23 соответственно.
9 Slider, Gimpelson, and Chugrov 1994;
Zarycki and Nowak 2000; Zarycki 2002.
10 Ахременко 2007.
11 Попова 2011:336.
12 Коргунюк 2013; Korgunyuk 2014.
13 http://www.gks.ru/ wps/wcm/connect/ rosstatmain/ rosstat/ru/statistics/ publications/catalog/ doc 1138623506156.
Таблица 8 Регрессионная модель связи между первым ЭР (Путин против всех) и факторами социальной стратификации (к2 = 0,59)
о
Parameter Estimates (Spreadsheet 1)
Sigma-restricted parameterization
Effect Comment Factor 1 Factor 1 Factor 1 Factor 1 -95,00% 95,00% Factor 1 Factor 1 -95,00% 95,00%
(B/Z/P) Param. Std. Err t P Cnf.Lmt Cnf.Lmt Beta (?) St. Err. ? Cnf.Lmt Cnf.Lmt
Intercept -0,008 0,073 -0,110 0,912 -0,153 0,137
Уровень урбанизации 0,310 0,073 4,231 0,000 0,164 0,456 0,307 0,073 0,163 0,451
Демографические характеристики -0,424 0,073 -5,788 0,000 -0,570 -0,278 -0,420 0,073 -0,564 -0,275
Уровень экономической самодеятельности населения 0,271 0,073 3,701 0,000 0,125 0,417 0,268 0,073 0,124 0,413
Уровень социального благополучия 0,300 0,073 4,089 0,000 0,154 0,445 0,297 0,073 0,152 0,441
Уровень экономической самостоятельности территорий 0,367 0,073 5,008 0,000 0,221 0,513 0,363 0,073 0,219 0,508
Уровень господдержки территорий 0,167 0,073 2,277 0,026 0,021 0,313 0,165 0,073 0,021 0,310
«7» Pooled
«8» Pooled
«9» Pooled
<5
NO О
CO
Таблица 9 Регрессионная модель связи между вторым ЭР (социал-патерналисты против рыночников) и факторами социальной стратификации (к2 = 0,605)
Parameter Estimates (Spreadsheet 1) Sigma-restricted parameterization
Effect Comment Factor 2 Factor 2 Factor 2 Factor 2 -95,00% 95,00% Factor 2 Factor 2 -95,00% 95,00%
(B/Z/P) Pa ram. Std. Err t P Cnf.Lmt Cnf.Lmt Beta (?) St. Err. ? Cnf.Lmt Cnf.Lmt
Intercept -0,026 0,068 -0,385 0,701 -0,163 0,110
«1» Pooled
«2» Pooled
Уровень экономической самодеятельности населения 0,609 0,069 8,852 0,000 0,472 0,746 0,626 0,071 0,485 0,767
Уровень социального благополучия -0,202 0,069 -2,929 0,004 -0,339 -0,065 -0,207 0,071 -0,348 -0,066
Уровень экономической самостоятельности территорий -0,188 0,069 -2,736 0,008 -0,325 -0,051 -0,194 0,071 -0,334 -0,053
Уровень господдержки территорий -0,185 0,069 -2,690 0,009 -0,322 -0,048 -0,190 0,071 -0,331 -0,050
Уровень эффективности предприятий -0,301 0,069 -4,380 0,000 -0,438 -0,164 -0,310 0,071 -0,451 -0,169
«8» Pooled
«9» Pooled
О
-К
<5
кэ о
Таблица 10 Регрессионная модель связи между третьим ЭР (Сурайкин против Собчак) и факторами социальной стратификации (к2 = 0,228)
о
Parameter Estimates (Spreadsheet 1) Sigma-restricted parameterization
Effect Comment Factor 3 Factor 3 Factor 3 Factor 3 -95,00% 95,00% Factor 3 Factor 3 -95,00% 95,00%
(B/Z/P) Pa ram. Std. Err t P Cnf.Lmt Cnf.Lmt Beta (?) St. Err. ? Cnf.Lmt Cnf.Lmt
Intercept 0,039 0,094 0,416 0,678 -0,147 0,226
«1» Pooled
Демографические характеристики 0,217 0,094 2,305 0,024 0,030 0,405 0,225 0,098 0,031 0,419
«3» Pooled
Уровень социального благополучия 0,349 0,094 3,703 0,000 0,162 0,537 0,361 0,098 0,167 0,556
«5» Pooled
Уровень господдержки территорий -0,209 0,094 -2,222 0,029 -0,397 -0,022 -0,217 0,098 -0,411 -0,023
«7» Pooled
«8» Pooled
«9» Pooled
-К
<5
кэ о
со
Таким образом, все три ЭР на президентских выборах 2018 г. политически интерпретируемы и социально обусловлены: чем меньше в регионе городского населения и экономически самостоятельных граждан, чем больше он зависит от господдержки, тем охотнее он голосует за Путина. Поддержка оппозиционеров-рыночников, в свою очередь, зависит от уровня экономической самодеятельности населения и самостоятельности территорий. Всплески же голосования за Сурайкина наблюдались преимущественно в депрессивных национальных республиках.
Разумеется, эти ЭР неодинаково «весят». Измерим их «вес» с помощью предложенных нами ранее инструментов — коэффициентов максимального и эффективного ареалов, политизации и социализации 14 Коргунюк 2018. ЭР, а также коэффициента совокупной дисперсии14.
Коэффициент максимального ареала ЭР рассчитывается по формуле:
Мс = I1 |Л/|,
где I — доля голосов, полученных каждым кандидатом (партией) по пропорциональной системе, \FLil — модуль факторной нагрузки кандидата по данному размежеванию.
Формула коэффициента эффективного ареала:
Ее = 2Мс .,
тт'
где МстП — сумма коэффициентов участия (доля голосов, помноженная на факторную нагрузку) кандидатов, представляющих слабую сторону размежевания.
При вычислении коэффициента политизации ЭР используется формула:
Ре = Ее |Д|,
где ^ — модуль коэффициента корреляции того или иного электорального размежевания с тем или иным политическим.
Расчет коэффициента социализации ЭР производится по формуле:
¿с = Ее R2,
где R2 — квадрат коэффициента множественной регрессии, отражающий связь каждого ЭР с набором присущих региону факторов социальной стратификации
Наконец, коэффициент совокупной дисперсии ЭР вычисляется по формуле:
AD = 0,5 IV \FLil,
где IV — разброс в голосовании за каждого кандидата (партию), \FLil — модуль факторной нагрузки каждого участника выборов по данному размежеванию.
Коэффициент максимального ареала показывает, какой процент избирателей мог быть охвачен каждым размежеванием в идеальном случае, коэффициент эффективного ареала — какой был охвачен скорее всего. В случае примерного равенства сил значения этих коэффициентов
юссппсш юапш
сближаются, в случае значительного превосходства одной из сторон Ее намного ниже Ме. Это значит, что размежевание существенно слабее, чем показывает коэффициент максимального ареала. Здесь то же самое, что и с явкой, которая выглядит подозрительно, когда зашкаливает за 90%; «нормальная» явка редко превышает 75%. «Нормальный» коэффициент максимального ареала на конкурентных выборах не должен быть слишком высоким и сильно отрываться от коэффициента эффективного ареала.
Коэффициенты политизации и социализации ЭР позволяют понять, выбор какой (ориентировочно) доли электората обусловлен политическими предпочтениями и какой — социальным положением.
Что касается коэффициента совокупной дисперсии ЭР, то он демонстрирует, насколько однородно голосование в масштабах страны. Если он близок к коэффициенту максимального ареала, значит, общество серьезно расколото в пространственном отношении. Умеренные же значения свидетельствуют об относительном единстве электорального пространства.
Разумеется, с помощью данных инструментов можно получить лишь весьма приблизительные результаты, но ценность последних не в точности, а в возможности сравнивать конфигурации ЭР и прослеживать их изменения.
Рассмотрим с этой точки зрения электоральные размежевания, проявившиеся 18 марта 2018 г. (см. рис. 1). Как видим, первое ЭР
Рисунок 1 Характеристики электоральных размежеваний на президентских выборах 2018 г.
15 http://www. izbirkom.ru/region/
izbirkom.
16 http://www. partinform.ru/pa98.
17 http://www. gks.ru/wps/
wcm/connect/ rosstatmain/ rosstat/ru/statistics/ publications/ catalog/doc_ 1138625359016.
(Путин против остальных) значительно превосходит второе (социал-патерналисты против рыночников) по коэффициентам максимального размежевания (80 и 50) и политизации (25,8 и 14,2), но не так сильно по коэффициентам эффективного ареала (27,5 и 21,3), социализации (16,3 и 12,9) и совокупной дисперсии (26,7 и 20,7). Зато у третьего размежевания (Сурайкин против Собчак) коэффициент максимального ареала не дотягивает даже до 5, в связи с чем это ЭР следует признать маргинальным («мусорным»).
Проанализируем с помощью описанной методики изменения структуры размежеваний на президентских выборах в постсоветской России (1991—2018). В качестве эмпирической базы исследования использованы данные Центризбиркома РФ15 (для электоральных размежеваний), материалы базы данных «ПартАрхив»16 (для политических размежеваний) и данные Росстата17 (для определения факторов социальной стратификации).
Динамика структуры электоральных размежеваний на президентских выборах (1991-2018)
18 Коргунюк 2013, 2017; Korgunyuk 2014.
19 Ceron and Curini 2018: 105; Макаренко 2018: 135. Это размежевание называют также транснациональным (Hooghe and Marks 2018). Известно оно и как «космополитичный либерализм против популизма» (Inglehart 1997:245).
Отслеживались следующие показатели: количество электоральных размежеваний на выборах; положение того или иного политического размежевания (точнее, связанного с ним ЭР) относительно остальных, то есть его место в иерархии; коэффициенты максимального и эффективного ареалов, политизации, социализации и совокупной дисперсии ЭР.
Поскольку приоритет отдается политическому содержанию электоральных размежеваний, остановимся на разнице в структуре ПР на президентских и парламентских выборах. В наших предыдущих исследованиях18 было показано, что пространство межпартийной дискуссии в 1993—2016 гг. формировалось тремя политическими размежеваниями: 1) социально-экономическим, 2) авторитарно-демократическим и 3) системным. Если первые два интуитивно понятны, то третье требует пояснений.
Это размежевание постоянно фиксировалось факторным анализом и ни разу не опускалось в иерархии ниже второго места. При этом в 1995—2001 гг. оно было не очень выраженным — в частности, у него отсутствовал один из полюсов. Поляризованную форму оно приняло только после крымско-украинских событий 2014 г., вылившись в противостояние «империалистов» и «антиимпериалистов», продолживших извечный спор о том, куда идти России — в сторону Европы или в «самобытном» направлении. Данное ПР можно также считать специфическим проявлением более фундаментального размежевания — между сторонниками закрытости/открытости общества (системы), которое сегодня, судя по всему, выходит на первый план и в странах Запада, где соответствующие противоречия возникают вокруг интеграции государств в наднациональные структуры19.
Иерархия политических размежеваний на выборах по партийным спискам претерпела в постсоветский период ряд изменений.
20 Коргунюк 2017: 110—111.
21 Там же: 101—102.
22 Ранее Ахременко обнаружил на этих выборах три ЭР, но он исключил из анализа результаты Амана Тулеева и Вадима Бакати-на ввиду их ненормального распределения (Ахременко 2007:132). Однако такую ненормальность следует рассматривать как характеризующий, а не как искажающий фактор и учитывать при анализе. К тому же, как видим, данная операция не упростила, а усложнила картину.
На выборах 1993 г. первенство принадлежало системному размежеванию, за ним следовали социально-экономическое и авторитарно-демократическое. В 1995 г. на первую позицию вышло социально-экономическое ПР, отодвинув системное на второе, а авторитарно-демократическое — на третье место. Эта структура сохранялась до 2011 г., когда протесты в Москве выдвинули вперед авторитарно-демократическое размежевание и оттеснили социально-экономическое и системное на второе и третье места. Такой порядок продержался два года — до конца 2013 г. События вокруг Крыма и Украины резко изменили ситуацию: первое место, как и в 1993 г., заняло системное размежевание, авторитарно-демократическое переместилось на вторую позицию, а социально-экономическое — на третью20. С тех пор структура политических размежеваний не менялась.
Если сравнить ее с иерархией политических размежеваний президентской кампании 2018 г., обнаружатся как сходство, так и различия. Первое и третье ПР там и там одинаковы, но второе размежевание на президентских выборах едва ли можно признать авторитарно-демократическим, поскольку оно ограничивалось вопросами, связанными с отношением к деятельности правительства. С другой стороны, конфигурация этого размежевания аналогична той, что зафиксирована в ходе думской кампании 2016 г.21 В обоих случаях налицо противостояние власти и либеральной оппозиции, хотя на думских выборах главный предмет спора составили и социально-экономические, и политические проблемы, а на президентских — только социально-экономические.
Не стоит, однако, забывать, что факторный анализ занимается не содержательной стороной вопросов, а конфигурацией переменных. Идентичность этих конфигураций на выборах 2016 и 2018 гг. несомненна. Чем же объяснить разницу их содержания?
И в 2016, и в 2018 г. второе ПР представляло собой противостояние власти либералам, а третье — социал-патерналистам. По сути, можно говорить о едином размежевании по линии «власть—невласть», расколотом на две части первым, «империалистическим», препятствующим объединению либералов и социал-патерналистов.
Другими словами, второе ПР на выборах 2018 г. следует рассматривать как разновидность авторитарно-демократического. Поэтому при анализе политических размежеваний на президентских выборах мы будем исходить из презумпции присутствия всех трех — социально-экономического, авторитарно-демократического и системного. Если же их окажется меньше, имеет смысл говорить о слиянии двух из них в одно.
Выборы 1991 г. На первых выборах президента России факторный анализ выявил по два размежевания в электоральном и политическом пространствах (см. табл. 11, 12)22.
Первое электоральное размежевание заключалось в противостоянии Бориса Ельцина остальным кандидатам (в наибольшей степени —
Таблица 11 Факторы электорального размежевания на президентских выборах 1991 г.
Variable Factor Loadings (Unrotated) (Spreadsheet 1) Extraction: Principal components (Marked loadings are >,700000)
Factor 1 Factor 2
Ельцин 0,967 -0,156
Рыжков -0,807 -0,025
Жириновский -0,585 0,247
Тулеев -0,392 0,701
Бакатин -0,182 -0,495
Макашов -0,286 -0,657
Против всех -0,531 -0,513
Expl.Var 2,478 1,518
Prp.Totl 35,40% 21,69%
Таблица 12 Факторы политического размежевания на президентских выборах 1991 г.
Variable Factor Loadings (Unrotated) (Spreadsheet 1) Extraction: Principal components (Marked loadings are >,700000)
Factor 1 Factor 2
Ельцин -0,968 -0,069
Рыжков 0,537 -0,695
Жириновский 0,392 -0,743
Тулеев -0,274 -0,774
Бакатин -0,658 -0,615
Макашов 0,902 -0,022
Expl.Var 2,700 2,018
Prp.Totl 45,00% 33,64%
Николаю Рыжкову, в наименьшей — Бакатину), второе — в перетягивании каната между Тулеевым, с одной стороны, и Альбертом Макашовым и Бакатиным — с другой.
Первое политическое размежевание противопоставляло Ельцина и Бакатина Макашову, Рыжкову и отчасти Жириновскому. Судя по вопросам, вызвавшим наибольшую поляризацию (перевод предприятий под юрисдикцию РСФСР, превращение СССР в конфедерацию независимых республик, ограничение полномочий союзных органов, интеграция России в Европу и др.), речь шла о противостоянии адептов российского суверенитета сторонникам сохранения
СССР. Это ПР сочетало признаки системного и авторитарно-демократического размежеваний.
У второго ПР отсутствовал один из полюсов, однако характер вопросов с наибольшими факторными оценками (переход от плановой экономики к рыночной, необходимость быстрых экономических реформ и пр.) указывает на то, что это была разновидность социально-экономического размежевания.
Первое электоральное размежевание (Ельцин против остальных) сильно связано как с первым ^ = 0,722), так и со вторым ^ = —0,676) политическим. Поскольку корреляция с первым ПР выше, то ее значение и было использовано при расчете коэффициента политизации (неплохо было бы, конечно, рассчитать кумулятивный эффект, но непонятно, как это сделать и возможно ли это в принципе).
По сути, первое ЭР сосредоточило в себе все три политических: системное, авторитарно-демократическое и социально-экономическое. Второе ЭР также сильно коррелировало с социально-экономическим ПР ^ = —0,66), но невысокие показатели коэффициентов максимального и эффективного ареала (см. рис. 2) говорят скорее о флуктуации, обусловленной сильными позициями Тулеева, Макашова и Бакатина в отдельных регионах. Это ЭР явно находилось в тени первого, превосходящего его по всем параметрам.
Рисунок 2 Характеристики электоральных размежеваний на президентских выборах 1991 г.
80,00 70,00 60,00 50,00 40,00 30,00 20,00 10,00
0,00 1. Ельцин против остальных 2. Тулеев против Макашова и Бакатина
Ш) Мс (Максимальный ареал) 77,92 20,21
^ Ее (Эффективный ареал) 45,05 13,41
П Рс (Коэффициент политизации) 32,51 8,86
□ Бс (Коэффициент социализации) 12,64 1,30
Э АЭ (Совокупная дисперсия) 71,62 14,00
Показателен также высокий коэффициент совокупной дисперсии первого ПР (71,6), приближающийся по значению к коэффициенту максимального ареала (77,9), что свидетельствует о сильной территориальной разнородности голосования, то есть о глубоком расколе страны.
Низкое значение коэффициента социализации первого ЭР (12,6) можно считать следствием высокой популярности Ельцина по всей стране — его поддержка была сильна даже в тех регионах, где он получил меньше всего голосов.
Выборы 1996 г. В первом туре президентских выборов 1996 г. участвовали 11 кандидатов, но только пять из них набрали более 1% голосов. Факторный анализ выявил по два размежевания в электоральном и политическом пространствах23.
В первом ЭР (см. табл. 13) Геннадию Зюганову противостояли другие оппозиционные кандидаты — Явлинский, Жириновский и Александр Лебедь, во втором — Ельцин, причем здесь компанию лидеру КПРФ составили Лебедь и Жириновский.
Таблица 13 Факторы электорального размежевания на президентских выборах 1996 г.
Variable Factor Loadings (Unrotated) (Spreadsheet 1) Extraction: Principal components (Marked loadings are >,700000)
Factor 1 Factor 2
Недействительные бюллетени 0,618 -0,504
Ельцин -0,268 -0,916
Жириновский -0,615 0,399
Зюганов 0,776 0,570
Лебедь -0,584 0,507
Явлинский -0,672 -0,087
Против всех -0,728 -0,147
Expl.Var 2,758 1,863
Prp.Totl 39,4% 26,62%
Первое ПР (см. табл. 14), заключавшееся в противостоянии Ельцина Зюганову и Жириновскому, судя по вопросам с экстремальными факторными оценками (степень государственного вмешательства в экономику, приоритет частной собственности над государственной, отношение к реформам и экономическому курсу власти, переход к профессиональной армии, восстановление СССР, приоритет традиционных конфессий), сочетало элементы социально-экономического и системного.
23 Ахременко и здесь зафиксировал не два, а три ЭР (Ахременко 2007:160), причем набор кандидатов был тот же. Разница лишь в том, что исследователь не учел недействительные бюллетени, а этот показатель на выборах 1996 г. отличала высокая дисперсия — более существенная, например, чем голосование «против всех» (4,02 и 2,95% соответственно).
Таблица 14 Факторы политического размежевания на президентских выборах 1996 г.
Variable Factor Loadings (Unrotated) (Spreadsheet 1) Extraction: Principal components (Marked loadings are >,700000)
Factor 1 Factor 2
Ельцин -0,842 0,024
Жириновский 0,641 -0,468
Зюганов 0,816 -0,269
Лебедь -0,310 -0,858
Явлинский -0,331 -0,825
Expl.Var 1,992 1,708
Prp.Totl 39,84% 34,15%
Второе ПР, сосредоточенное вокруг таких вопросов, как степень оппозиционности кандидатов, отношение к характеру избирательной кампании, политике телеканалов, экономическому курсу власти и др., обладало признаками как авторитарно-демократического, так и системного.
Оба электоральных размежевания достаточно сильно коррелировали с обоими политическими: у первого ЭР корреляция с первым и вторым ПР составила соответственно 0,503 и 0,523, у второго — 0,779 и —0,536. И то и другое имели одинаковую политическую интерпретацию, просто второе почти во всех отношениях превосходило первое, в том числе по максимальному и эффективному ареалам, уровню политизации и совокупной дисперсии (см. рис. 3). Единственное, в чем первое ЭР опережало второе, — коэффициент социализации; да и по совокупной дисперсии эти электоральные размежевания практически не различались. Это говорит о пестрой политической ситуации в регионах. Поддержка Ельцина по сравнению с 1991 г. сократилась повсюду, но не везде в пользу коммунистов. Эта разнородность и помогла инкумбенту выиграть во втором туре.
Выборы 2000 г. В президентских выборах 2000 г. участвовали 11 кандидатов, семеро из которых получили более 1% голосов. Факторный анализ выявил три электоральных размежевания: 1) противостояние лидеров кампании Путина и Зюганова аутсайдерам Элле Памфиловой, Явлинскому и Жириновскому24; 2) соперничество между самими лидерами; 3) противостояние Тулеева Зюганову и Константину Титову (см. табл. 15).
В политическом же пространстве сложилась картина, типичная для межпартийной дискуссии. Факторный анализ обнаружил три политических размежевания (см. табл. 16): 1) социально-экономическое
24 УАхременко это ЭР выражалось в противостоянии Путина остальным кандидатам, главным образом Явлинскому и Жириновскому (Ахременко 2007: 177). Скорее всего, это произошло потому, что в расчет не были взяты голоса, полученные Титовым и Памфиловой.
Рисунок 3 Характеристики электоральных размежеваний на президентских выборах 1996 г.
с элементами системного (усиление роли государства в экономике, оценка гайдаровских реформ, допустимость частной собственности на землю, отношение к Западу, НАТО и военной операции в Чечне, переход к профессиональной армии); 2) властно-оппозиционное с выраженными признаками авторитарно-демократического (ограничение/ расширение полномочий президента, отношение к диктатуре, перераспределение налогов в пользу регионов); 3) системное (война в Чечне, отношение к Ельцину, диктатуре, НАТО и пр.).
Первое электоральное размежевание не коррелировало ни с одним из политических, зато второе — со всеми тремя: наиболее сильно с властно-оппозиционным ^ = 0,645), но также с системным (—0,538) и социально-экономическим (0,512).
Определенную корреляцию с социально-экономическим ПР имело и третье ЭР ^ = 0,454), но по своим характеристикам (см. рис. 4) оно было «мусорным» и образовалось вследствие «ненормального» голосования за Тулеева в Сибири и на Дальнем Востоке. Недаром это ЭР было полностью лишено связи с социальной стратификацией, а коэффициент его совокупной дисперсии (38,7) почти вдвое превосходил коэффициент максимального ареала (20,3).
Таблица 15 Факторы электорального размежевания на президентских выборах 2000 г.
Variable Factor Loadings (Unrotated) (Spreadsheet 1) Extraction: Principal components (Marked loadings are >,700000)
Factor 1 Factor 2 Factor 3
Жириновский -0,542 -0,233 -0,036
Зюганов 0,203 -0,849 0,376
Памфилова -0,910 0,041 0,046
Путин 0,219 0,958 0,109
Титов 0,010 -0,224 0,291
Тулеев 0,054 -0,292 -0,937
Явлинский -0,891 0,140 -0,023
Против всех -0,905 -0,019 0,056
Expl.Var 2,826 1,849 1,124
Prp.Totl 35,33% 23,12% 14,05%
Таблица 16 Факторы политического размежевания на президентских выборах 2000 г.
Variable Factor Loadings (Unrotated) (Spreadsheetl) Extraction: Principal components (Marked loadings are >,700000)
Factor 1 Factor 2 Factor 3
Жириновский -0,811 0,267 0,156
Зюганов -0,645 -0,675 -0,048
Памфилова -0,443 -0,072 -0,835
Путин 0,404 0,603 -0,571
Титов 0,808 -0,479 -0,210
Тулеев -0,854 -0,281 -0,186
Явлинский 0,447 -0,778 -0,074
Expl.Var 3,015 1,809 1,133
Prp.Totl 43,07% 25,84% 16,19%
«Мусорный» характер носило, судя по всему, и первое ЭР: коэффициент совокупной дисперсии (22,98) был почти равен коэффициенту максимального ареала (25,2), связь с политическими размежеваниями отсутствовала, а социальная обусловленность объяснялась повышенным голосованием за аутсайдеров в крупных городах и пониженным — на селе.
Рисунок 4
Характеристики электоральных размежеваний на президентских выборах 2000 г.
Таким образом, все три ПР сосредоточились во втором электоральном, обладавшим высокими максимальным и эффективным ареалами, но вместе с тем и высокой совокупной дисперсией, свидетельствующей о неодинаковой политической ориентации регионов.
Выборы 2004 г. В президентских выборах 2004 г. принимали участие шесть кандидатов. Факторный анализ дал на выходе два электоральных размежевания: 1) Путин против всех остальных; 2) Николай Харитонов против Ирины Хакамады (см. табл. 17). Казалось бы, оба размежевания легко интерпретируются политически: первое — противостояние по линии «власть—оппозиция», второе — «социал-патерналисты против рыночников». Но не все так просто.
Политические размежевания на этих выборах с трудом поддаются истолкованию (см. табл. 18). С первым более или менее понятно — типичная властно-оппозиционная конфигурация (Путин против Сергея Глазьева и Харитонова), основные вопросы: степень оппозиционности, оценка деятельности правительства, честность избирательной кампании, расширение полномочий представительной власти и пр.
Таблица 17 Факторы электорального размежевания на президентских выборах 2004 г.
Variable Factor Loadings (Unrotated) (Spreadsheet1) Extraction: Principal components (Marked loadings are >,700000)
Factor 1 Factor 2
Недействительные бюллетени -0,495 0,403
Глазьев -0,701 -0,119
Малышкин -0,829 0,073
Миронов -0,641 -0,339
Путин 0,945 -0,259
Хакамада -0,563 -0,664
Харитонов -0,687 0,647
Против всех -0,828 -0,333
Expl.Var 4,201 1,335
Prp.Totl 52,51% 16,69%
Таблица 18 Факторы политического размежевания на президентских выборах 2004 г.
Variable Factor Loadings (Unrotated) (Spreadsheet 1) Extraction: Principal components (Marked loadings are >,700000)
Factor 1 Factor 2 Factor 3
Глазьев 0,868 0,206 -0,259
Малышкин 0,207 0,738 0,386
Миронов 0,131 0,522 -0,783
Путин -0,758 0,316 -0,390
Хакамада 0,373 -0,645 -0,447
Харитонов 0,880 0,091 0,135
Expl.Var 2,302 1,383 1,199
Prp.Totl 38,36% 23,06% 19,99%
Но второе (Хакамада против Олега Малышкина и Сергея Миронова) и третье (Миронов и Хакамада против Малышкина) ввергают в полное недоумение. В обоих случаях имела место поляризация по самым разнообразным вопросам, разве что у второго ПР была больше выражена социально-экономическая «окраска» (степень государственного вмешательства в экономику, пересмотр итогов приватизации, последствия реформ 1990-х годов), а у третьего — авторитарно-демократическая (ориентация на «сильную руку», отмена моратория на смертную казнь, цензура в СМИ, честность избирательной кампании).
В сильной корреляции первого электорального размежевания с первым политическим ^ = —0,837) ничего удивительного нет — никаким другим, кроме как властно-оппозиционным, оно быть не могло. А вот связь второго ЭР не со вторым, а с третьим ПР ^ = —0,703) требует осмысления. В принципе третье ПР тоже содержало элементы социально-экономической тематики (национализация, вступление в ВТО, частная собственность на землю), но во втором ПР эти признаки выражены четче.
Тем не менее социально-экономический характер второго электорального размежевания несомненен. Если отдельно подвергнуть факторному анализу социально-экономические вопросы, то в результате получатся два размежевания: 1) Харитонов, Глазьев и Малышкин против Путина и Хакамады (вступление в ВТО, степень государственного вмешательства в экономику, госрегулирование цен); 2) Харитонов против всех остальных, прежде всего Глазьева, Малышкина, Хакамады и Миронова (отношение к реформам 1990-х годов, плановой экономике, частной собственности на землю). Первое из размежеваний ориентировано на текущую политику, второе обращено скорее в прошлое. Так вот — второе электоральное размежевание сильно коррелирует с обоими из названных (с первым R = -0,814, со вторым--0,644).
Почему социально-экономическое размежевание не приняло четкой формы, растворившись в политическом пространстве, остается только гадать. Возможно, свою роль сыграли примеривание Путиным имиджа экономического либерала и определенный дрейф Хакамады в сторону социал-популизма. Не исключено, что повлияло и присутствие эрзац-кандидатов вроде Малышкина и Миронова: первый не мог внятно сформулировать, к чему призывает, второй не скрывал, что сам собирается голосовать за Путина, а в выборах участвует для продвижения возглавляемой им Российской партии жизни.
Так или иначе, на выборах 2004 г. произошел «развод» авторитарно-демократического и социально-экономического политических размежеваний — последнее превратилось в самостоятельное электоральное. Ведущая роль при этом закрепилась за авторитарно-демократическим ПР (см. рис. 5).
Выборы 2008 г. В президентских выборах 2008 г. участвовало всего четыре кандидата, так что факторный анализ выявил лишь одно электоральное размежевание — между Дмитрием Медведевым и остальными.
_юсш<™ поапггн.
Рисунок 5 Характеристики электоральных размежеваний на президентских выборах 2004 г.
Однако при понижении порога собственного значения фактора с 1 до 0,85 (что методологически не запрещено) нашлось место и для второго ЭР: между Зюгановым, с одной стороны, и Андреем Богдановым и Медведевым, с другой (см. табл. 19).
Таблица 19 Факторы электорального размежевания на президентских выборах 2008 г.
Variable Factor Loadings (Unrotated) (Spreadsheet 1) Extraction: Principal components (Marked loadings are >,700000)
Factor 1 Factor 2
Недействительные бюллетени -0,691 -0,409
Богданов -0,832 -0,461
Жириновский -0,838 -0,108
Зюганов -0,760 0,606
Медведев 0,949 -0,312
Expl.Var 3,351 0,855
Prp.Totl 67,02% 17,11%
Двум размежеваниям в электоральном пространстве соответствовали два размежевания в пространстве политическом (см. табл. 20):
1) социально-экономическое — Медведев и Богданов против Зюганова и Жириновского (плоская шкала подоходного налога, национализация, госрегулирование цен, государственное вмешательство в экономику, госмонополия на алкоголь и табак, повышение пенсионного возраста);
2) синтез авторитарно-демократического и системного — Богданов против Медведева (выборность губернаторов и членов Совета Федерации, самобытный путь развития России, приоритет традиционных конфессий, отношение к Западу и ГКЧП).
Таблица 20 Факторы политического размежевания на президентских выборах 2008 г.
Variable Factor Loadings (Unrotated) (Spreadsheet 1) Extraction: Principal components (Marked loadings are >,700000)
Factor 1 Factor 2
Богданов 0,568 0,730
Жириновский -0,835 -0,222
Зюганов -0,848 0,214
Медведев 0,639 -0,656
Expl.Var 2,147 1,058
Prp.Totl 53,67% 26,44%
Соотношение электоральных размежеваний с политическими оказалось почти идеальным: первое ЭР сильно коррелировало со вторым ПР ^ = -0,754), второе ЭР — с первым ПР (-0,776).
Характеристики обоих ЭР были почти теми же, что и в 2004 г. (см. рис. 6).
Выборы 2012 г. Аналогичная картина воспроизвелась в 2012 г. В выборах участвовали пять кандидатов. При стандартном собственном значении (>1) факторный анализ обнаружил одно электоральное размежевание — Путин против всех; снижение порога отсечения до 0,7 дало проявиться еще одному ЭР — Михаил Прохоров против Зюганова (см. табл. 21).
В политическом пространстве также обнаружены два размежевания (см. табл. 22): 1) властно-оппозиционное (авторитарно-демократическое с элементами социально-экономического) — Путин против Зюганова, Миронова и Жириновского (проблема политзаключенных, эффективность реформы МВД, отношение к Ельцину, повышение пенсионного возраста, степень государственного вмешательства в экономику); 2) микс системного размежевания с социально-экономическим — Прохоров и Миронов против Жириновского и Зюганова (отношение к США, Западу, цветным революциям, национализации/приватизации).
Рисунок 6 Характеристики электоральных размежеваний на президентских выборах 2008 г.
Таблица 21 Факторы электорального размежевания на президентских выборах 2012 г.
Variable Factor Loadings (Unrotated) (Spreadsheet 1) Extraction: Principal components (Marked loadings are >,700000)
Factor 1 Factor 2
Недействительные бюллетени 0,841 0,231
Жириновский 0,826 -0,183
Зюганов 0,757 -0,597
Миронов 0,835 0,211
Прохоров 0,832 0,470
Путин -0,982 0,162
Expl.Var 4,316 0,734
Prp.Totl 71,94% 12,24%
Таблица 22
Факторы политического размежевания на президентских выборах 2012 г.
Variable Factor Loadings (Unrotated) (Spreadsheetl) Extraction: Principal components (Marked loadings are >,700000)
Factor 1 Factor 2
Жириновский -0,604 -0,334
Зюганов -0,831 -0,194
Миронов -0,798 0,329
Прохоров -0,023 0,940
Путин 0,757 -0,104
Expl.Var 2,267 1,151
Prp.Totl 45,34% 23,02%
Первое электоральное размежевание (Путин против всех) сильно коррелировало с властно-оппозиционным политическим ^ = -0,867), второе — с миксом системного и социально-экономического (0,777), значительной была и его корреляция с властно-оппозиционным ПР (0,511).
Разумеется, первое ЭР по всем параметрам превосходило второе (см. рис. 7).
Рисунок 7 Характеристики электоральных размежеваний на президентских выборах 2012 г.
Сравнение структуры политических и электоральных размежеваний на президентских и думских выборах (1991-2018)
Вернемся к проблеме несовпадения структуры размежеваний на президентских и парламентских выборах. В частности, второе ПР в президентской кампании 2018 г. хотя и совпало по конфигурации (власть против либералов) с аналогичным на думских выборах 2016 г., почти не содержало вопросов авторитарно-демократической тематики.
Замеры состояния межпартийной дискуссии на середину марта 2018 г. обнаружили структуру политических размежеваний, полностью идентичную той, что наблюдалась на президентских выборах 18 марта. Единственное различие — второе ПР включало много «авторитарно-демократических» вопросов (расширение полномочий представительной власти, всенародное избрание глав местного самоуправления, отмена муниципального фильтра на губернаторских выборах, административное вмешательство власти в избирательный процесс и т.д.).
Более того, если заменить факторные нагрузки кандидатов в президенты по всем трем политическим размежеваниям соответствующими показателями партий, наиболее близких им по своим позициям (Сергей Бабурин — «Родина», Грудинин — КПРФ, Жириновский — ЛДПР, Путин — «Единая Россия», Собчак — ПАРНАС, Сурайкин — «Коммунисты России», Титов — Партия роста, Явлинский — «Яблоко»), то окажется, что те гораздо «традиционнее» коррелируют с факторными нагрузками этих кандидатов в электоральном пространстве (см. табл. 23).
Таблица 23
Корреляция между электоральными размежеваниями на выборах 18 марта 2018 г. и политическими размежеваниями в пространстве межпартийной дискуссии
Variable
Correlations (Spreadsheet1) Marked correlations are significant at p < ,05000 N=8 (Casewise deletion of missing data)
1-е политическое размежевание 2-е политическое размежевание 3-е политическое размежевание
1-е электоральное размежевание -0,044 0,724 -0,539
2-е электоральное размежевание 0,722 -0,300 -0,744
3-е электоральное размежевание -0,587 0,298 0,277
Связь между голосованием за Путина и властно-оппозиционным политическим размежеванием несколько слабее, зато куда сильнее корреляция между вторым ЭР и социально-экономическим и системным ПР. Структура размежеваний идентична имевшей место на думских выборах 2016 г.
Судя по всему, главным фактором искажения политического пространства является фигура действующего президента. Его оппоненты не
видят смысла концентрироваться на авторитарно-демократической тематике и критикуют Путина гораздо сдержанней, чем «Единую Россию».
В связи с этим имеет смысл сравнить структуру политических и электоральных размежеваний на президентских и парламентских выборах.
Из приведенных в табл. 24 данных следует, что президентские выборы — плохой «проявитель» политических размежеваний. Думские выборы уже в 1993 г. четко выявили все три ПР. Их структура оставалась стабильной с 1995 по 2011 г.: первое место принадлежало социально-экономическому размежеванию, второе — системному, третье — авторитарно-демократическому. Исключение составили 1993 и 2016 гг., когда на первое место вышло системное ПР (на втором в 1993 г. было социально-экономическое ПР, в 2016-м — авторитарно-демократическое).
Таблица 24
25 Здесь и в табл. 25 данные о структуре размежеваний на думских выборах взяты из Коргунюк 2013, 2017.
Структура политических размежеваний
на президентских и думских выборах в постсоветской России (1991 —2018)25
Президентские выборы Думские выборы
1991/1993 1. Системное + авторитарно-демократическое 2. Социально-экономическое 1. Системное 2. Социально-экономическое 3. Авторитарно-демократическое
1995/1996 1. Социально-экономическое + системное 2. Авторитарно-демократическое + системное 1. Социально-экономическое 2. Системное 3. Авторитарно-демократическое
1999/2000 1. Социально-экономическое 2. Авторитарно-демократическое 3. Системное 1. Социально-экономическое 2. Системное 3. Авторитарно-демократическое
2003/2004 1. Авторитарно-демократическое 2. Системное + социально-экономическое 3. Системное + авторитарно-демократическое 1. Социально-экономическое 2. Системное 3. Авторитарно-демократическое
2007/2008 1. Социально-экономическое 2. Авторитарно-демократическое + системное 1. Социально-экономическое 2. Системное 3. Авторитарно-демократическое
2011/2012 1. Авторитарно-демократическое 2. Системное + социально-экономическое 1. Социально-экономическое 2. Системное 3. Авторитарно-демократическое
2016/2018 1. Системное 2. Авторитарно-демократическое 3. Социально-экономическое 1. Системное 2. Авторитарно-демократическое 3. Социально-экономическое
На президентских же выборах системное политическое размежевание сливалось то с социально-экономическим (1991, 2012), то с авторитарно-демократическим (2008), то с обоими сразу (1996, 2004). Только в 2000 и 2018 гг. три размежевания проявлялись по отдельности, и лишь в 2018 г. их иерархия совпала с имевшей место на последних думских выборах.
Если в 2008 и 2012 гг. слияние политических размежеваний носило «рукотворный» характер (слишком мало кандидатов допустили к выборам), то в 1990-х годах оно было естественным, поскольку обусловливалось поляризацией сил.
Из табл. 25 видно, что разные исходные пункты имела и структура электоральных размежеваний. На президентских выборах 1991 г. все три политических размежевания сконцентрировались в первом электоральном, тогда как второе ЭР было «мусорным». Напротив, на думских выборах 1993 г. все три ПР распределились по разным электоральным, причем системное и авторитарно-демократическое соотнеслись лишь с третьим и четвертым по важности.
Таблица 25 Структура электоральных размежеваний
на президентских и думских выборах в постсоветской России (1991-2018)
Президентские выборы Думские выборы
1991/1993 1. Системное + авторитарно-демократическое + социально-экономическое 2. «Мусорное» 1. Социально-экономическое 2. «Мусорное» 3. Социально-экономическое + системное 4. Авторитарно-демократическое
1995/1996 1. Системное + авторитарно-демократическое + социально-экономическое 2. Системное + социально-экономическое + авторитарно-демократическое 1. Социально-экономическое 2. Системное + социально-экономическое 3. «Мусорное» 4. Авторитарно-демократическое
1999/2000 1. «Мусорное» 2. Авторитарно-демократическое + системное + социально-экономическое 3. «Мусорное» 1. «Мусорное» 2. Социально-экономическое + авторитарно-демократическое 3. Социально-экономическое
2003/2004 1. Авторитарно-демократическое 2. Социально-экономическое 1. Авторитарно-демократическое 2. Социально-экономическое + системное 3. «Мусорное» 4. «Мусорное»
2007/2008 1. Авторитарно-демократическое + системное 2. Социально-экономическое 1. Авторитарно-демократическое 2. Социально-экономическое
Таблица 25 (продолжение) Президентские выборы Думские выборы
2011/2012 1. Авторитарно-демократическое 2. Системное + социально-экономическое 1. Авторитарно-демократическое 2. Социально-экономическое + системное
2016/2018 1. Авторитарно-демократическое 2. Системное + социально-экономическое 3. «Мусорное» 1. Авторитарно-демократическое 2. Системное + социально-экономическое 3. «Мусорное»
На президентских выборах 1996 г. оба электоральных размежевания были связаны со всеми тремя политическими. В какой-то степени первое ЭР (Зюганов против остальных оппозиционеров) дублировало второе (Ельцин против консервативных оппонентов), уступая ему при этом по всем показателям.
На думских же выборах 1995 г. политические размежевания вновь распределились по разным электоральным; исключение составило только второе ЭР, связанное одновременно и с системным, и с социально-экономическим. «Мусорным» было третье по значимости электоральное размежевание, не имевшее политического содержания.
На парламентских выборах 1999 г. «мусорным» оказалось уже первое ЭР. Роль ведущего размежевания (с наибольшими максимальным и эффективным ареалами) перешла ко второму, сильно коррелировавшему с социально-экономическим и авторитарно-демократическим ПР. Третье электоральное размежевание фактически дублировало его.
На президентских выборах 2000 г. все три политических размежевания сошлись во втором электоральном, тогда как первое и третье ЭР были «мусорными».
Начиная с 2003/2004 гг. структура электоральных размежеваний на президентских и парламентских выборах стала сближаться. Отныне и там и там первое ЭР сильно коррелировало с авторитарно-демократическим ПР, второе — с социально-экономическим. Системное политическое размежевание если и проявлялось, то, как правило, в связке с социально-экономическим. Единственное исключение составила президентская кампания 2008 г., где системное ПР было связано с авторитарно-демократическим.
В 2016/2018 гг. структура размежеваний на думских и президентских выборах совпала полностью: в обоих случаях первые электоральные размежевания были одинаково окрашены политически, кроме того, там и там появились еще и третьи, «мусорные», ЭР.
Такая синхронизация структуры электоральных и политических размежеваний на думских и президентских выборах свидетельствует об унификации массового политического сознания в масштабах страны и воцарении в головах россиян некоей политической ясности.
Кое-какие расхождения, конечно, сохранились. В частности, политическому пространству президентских выборов присуща более выраженная властно-оппозиционная составляющая и менее выраженная социально-экономическая. Это можно объяснить тем, что на президентских выборах ярче проявляется тенденция к слиянию авторитарно-демократического и социально-экономического политических размежеваний в единое властно-оппозиционное. По сути, в настоящий момент и то, и другое ПР утратили самостоятельный характер и существуют в форме противостояния власти, во-первых, либералам и, во-вторых, социал-патерналистам. Эта картина наблюдается на выборах обоих типов, но на президентских она очевиднее.
Заключение Итоги президентских выборов в постсоветской России вполне
правомерно анализировать с точки зрения концепции размежеваний. Другое дело, что эти выборы — не лучший полигон для оттачивания инструментария этой концепции. Гораздо более репрезентативны в этом отношении выборы по партийным спискам. Доминирование кандида-та-инкумбента слишком сильно искажает политическое и электоральное пространство, особенно когда выборы носят фактически безальтернативный характер (2004, 2018).
Наиболее заметны различия между двумя типами выборов в пространстве политическом. На выборах по партийным спискам структура ПР всегда была достаточно стабильной: все три политических размежевания — социально-экономическое, авторитарно-демократическое и системное — дали знать о себе уже в 1993 г., и их иерархия не менялась на протяжении почти всего постсоветского периода. На президентских выборах эти ПР проявились по отдельности только в 2000 и 2018 гг., в остальных случаях системное ПР примыкало к одному из двух других, причем без особого постоянства в комбинациях. Лишь в 2016/2018 гг. иерархия политических размежеваний на парламентских и президентских выборах сделалась одинаковой.
Структура электоральных размежеваний на выборах двух типов тоже имела разные «корни». Президентские выборы поначалу отличала концентрация всех трех политических размежеваний в одном электоральном, тогда как на парламентских они расходились по разным ЭР. Сближение структуры электоральных размежеваний на думских и президентских выборах стало прослеживаться только в 2000-е годы, когда первое ЭР там и там соотносилось с авторитарно-демократическим политическим, а второе — с социально-экономическим. Окончательная же унификация пришлась на 2016/2018 гг.
Вместе с тем полностью различия не исчезли. В частности, из политического пространства президентских выборов почти полностью выпала авторитарно-демократическая тематика, а в электоральном пространстве плохо отражалось социально-экономическое ПР. Не исключено, что это следствие тенденции к слиянию авторитарно-демократического
и социально-экономического размежеваний в единое властно-оппозиционное, которая дает знать о себе также в межпартийной дискуссии, но на президентских выборах проявляется четче.
Библиография Ахременко А.С. (2007) Структура электорального пространст-
ва. М.: Социально-политическая мысль.
Коргунюк Ю.Г. (2013) «Концепция размежеваний и факторный анализ» // Полития, № 3 (70): 31—51.
Коргунюк Ю.Г. (2017) «Выборы по пропорциональной системе как массовый опрос общественного мнения» // Политическая наука, № 1: 90—119.
Коргунюк Ю.Г. (2018) «Новые инструменты измерения электоральных размежеваний: от макро- к микроуровню» // Электоральная политика, № 1.
Макаренко Б.И. (2018) «Теория партийных систем полвека спустя» // Политическая наука, № 1: 122—148.
Попова О.В. (2011) Политический анализ и прогнозирование. М.: Аспект Пресс.
Budge I. (1993) «Issue Dimensions and Agenda Change in Post-war Democracies: Long-Term Trends in Party Election Programmes and Newspaper Reports in Twenty-Three Democracies» // Riker W.N., ed. Agenda Formation. Ann Arbor: University of Michigan Press: 153—162.
Budge I., D.Robertson, and D.Hearl. (1987) Ideology, Strategy and Party Change: Spatial Analyses of Post-War Election Programmes in 19 Democracies. Cambridge: Cambridge University Press.
Ceron A. and L.Curini. (2018) «E-Campaigning in the 2014 European Elections: The Emphasis on Valence Issues in a Two-Dimensional Multiparty System» // Party Politics, vol. 24, no. 2: 105—117.
Hooghe L. and G.Marks. (2018) «Cleavage Theory Meets Europe's Crises: Lipset, Rokkan, and the Transnational Cleavage» // Journal of European Public Policy, vol. 25, no. 1: 109—135.
Inglehart R. (1997) Modernization and Postmodernization: Cultural, Economic and Political Change in 43 Societies. Princeton: Princeton University Press.
Korgunyuk Yu. (2014) «Cleavage Theory and Elections in Post-Soviet Russia» // Perspectives on European Politics and Society, vol. 15, no. 4: 401—415.
Lijphart A. (1984) Democracies: Patterns of Majoritarian and Consensus Government in Twenty-One Countries. New Haven: Yale University Press.
Lipset S.M. and S.Rokkan. (1967) «Cleavage Structures, Party Systems, and Voter Alignments: An Introduction» // Lipset S.M. and S.Rokkan, eds. Party Systems and Voter Alignments: Cross-National Perspectives. New York: Free Press: 1—64.
Slider D., V.Gimpelson, and S.Chugrov. (1994) «Political Tendencies in Russia Regions — Evidence from the 1993 Parliamentary Elections» // Slavic Review, vol. 53, no. 3: 711—732.
Zarycki T. (2002) «Four Dimensions of Center-Periphery Conflict in the Polish Electoral Geography» // Klonowicz T. and G.Wieczorkowska, eds. Social Change: Adaptation and Resistance. Warsaw: Warsaw University — Institute for Social Studies: 19—38.
Zarycki T. and A.Nowak. (2000) «Hidden Dimensions: the Stability and Structure of Regional Political Cleavages in Poland» // Communist and Post-Communist Studies, vol. 33, no. 2: 331—354.
THROUGH LENSES OF CLEAVAGE THEORY
Yury G. Korgunyuk — Doctor of Political Sciences; Leading Researcher at the Department of Political Science of the Institute of Scientific Information on Social Sciences of the Russian Academy of Sciences; Deputy Head of the Department of Political Science at INDEM Foundation. Email: partinform@mail.ru.
Abstract. The article analyses the results of the presidential elections in the post-Soviet Russia through the lenses of the cleavage theory. The research methodology includes factor analysis, correlation and regression analysis as well as special methodological tools: coefficients of maximum and effective range, politicization and socialization of electoral cleavages, and a coefficient of aggregate dispersion of electoral cleavages.
The author concludes that parliamentary elections represent a much more fruitful ground for such studies because the existence of a front runner in presidential elections significantly distorts the political and electoral space of a country. The structure of the political cleavages (PCs) in elections by party lists has always been stable. All three PCs — socioeconomic, authoritarian-democratic and systemic — became evident already in 1993 and their hierarchy did not change throughout almost the entire post-Soviet period. In contrast, in the presidential elections these cleavages appeared separately only in 2000 and 2018, while in other cases systemic political cleavage "bandwagoned" with either socioeconomic or authoritarian-democratic cleavage.
The author also documents different developmental trajectories in the structure of the electoral cleavages (ECs). In the presidential elections all three political cleavages initially were mapped into a single electoral
cleavage, while in the parliamentary elections different political cleavages corresponded to different electoral cleavages. The structure of electoral cleavages in the presidential and State Duma elections became similar only in the 2000s, when the first electoral cleavage became associated with the authoritarian-democratic political one and the second EC — with the socioeconomic PC. At the same time, 2016 and 2018 parliamentary and presidential elections witnessed a complete convergence to a single structure of political and electoral cleavages.
Keywords: cleavage theory, electoral cleavages, political cleavages, presidential elections, post-Soviet Russia
References Akhremenko A.S. (2007) Struktura elektoral'nogo prostranstva [The
Structure of the Electoral Space]. Moscow: Sotsial'no-politicheskaja mysl'.
Budge I. (1993) "Issue Dimensions and Agenda Change in Post-war Democracies: Long-Term Trends in Party Election Programmes and Newspaper Reports in Twenty-Three Democracies" // Riker W.N., ed. Agenda Formation. Ann Arbor: University of Michigan Press: 153—162.
Budge I., D.Robertson, and D.Hearl. (1987) Ideology, Strategy and Party Change: Spatial Analyses of Post-War Election Programmes in 19 Democracies. Cambridge: Cambridge University Press.
Ceron A. and L.Curini. (2018) "E-Campaigning in the 2014 European Elections: The Emphasis on Valence Issues in a Two-Dimensional Multiparty System" // Party Politics, vol. 24, no. 2: 105—117.
Hooghe L. and G.Marks. (2018) "Cleavage Theory Meets Europe's Crises: Lipset, Rokkan, and the Transnational Cleavage" // Journal of European Public Policy, vol. 25, no. 1: 109—135.
Inglehart R. (1997) Modernization and Postmodernization: Cultural, Economic and Political Change in 43 Societies. Princeton: Princeton University Press.
Korgunyuk Yu. (2013) "Kontseptsija razmezhevanij i faktornyj analiz" [Cleavage Theory and Factor Analysis] // Politeia, no. 3 (70): 31—51.
Korgunyuk Yu. (2014) "Cleavage Theory and Elections in Post-Soviet Russia" // Perspectives on European Politics and Society, vol. 15, no. 4: 401—415.
Korgunyuk Yu. (2017) "Vybory po proportsional'noj sisteme kak massovyj opros obshchestvennogo mnenija" [Elections by Proportional System as a Mass Public Opinion Poll] // Politicheskaja nauka [Political Science], no. 1: 90—119.
Korgunyuk Yu. (2018) "Novye instrumenty izmerenija elektoral'nykh razmezhevanij: ot makro- k mikrourovnju" [New Instruments of Electoral Cleavages Measurement: from Macro to Micro Level] // Elektoral'naja politika [Electoral Policy], no. 1.
Lijphart A. (1984) Democracies: Patterns of Majoritarian and Consensus Government in Twenty-One Countries. New Haven: Yale University Press.
Lipset S.M. and S.Rokkan. (1967) "Cleavage Structures, Party Systems, and Voter Alignments: An Introduction" // Lipset S.M. and S.Rokkan, eds.
Party Systems and Voter Alignments: Cross-National Perspectives. New York: Free Press: 1—64.
Makarenko B.I. (2018) "Teorija partijnykh sistem polveka spustja" [Theory of Party System Half a Century Later] // Politicheskaja nauka [Political Science], no. 1: 122—148.
Popova O.V. (2011) Politicheskij analiz i prognozirovanie [Political Analysis and Prognosis]. Moscow: Aspekt Press.
Slider D., V.Gimpelson, and S.Chugrov. (1994) "Political Tendencies in Russia Regions — Evidence from the 1993 Parliamentary Elections" // Slavic Review, vol. 53, no. 3: 711—732.
Zarycki T. (2002) "Four Dimensions of Center-Periphery Conflict in the Polish Electoral Geography" // Klonowicz T. and G.Wieczorkowska, eds. Social Change: Adaptation and Resistance. Warsaw: Warsaw University — Institute for Social Studies: 19—38.
Zarycki T. and A.Nowak. (2000) "Hidden Dimensions: the Stability and Structure of Regional Political Cleavages in Poland" // Communist and Post-Communist Studies, vol. 33, no. 2: 331—354.
