CC BY
27
УДК 78.087.68:82-192
А. И. Рыбалко
Претворение и трансформация поэтического замысла в цикле «Три хора на стихи И. Бродского» С. Екимова
Статья на тему «Претворение и трансформация поэтического замысла в цикле „Три хора на стихи И. Бродского"» С. Екимова затрагивает проблематику работы композитора с поэтическим текстом, воплощения идей и образов, заложенных в стихотворении и, вместе с тем, их преобразования при сочинении музыкального материала и создания собственной концепции. Актуальность статьи заключается в том, что в качестве объекта исследования выбрано недавно написанное произведение, которое еще не подвергалось музыковедческому разбору.
Во вступительной части дана краткая оценка композиторского интереса к стихам И. Бродского. Далее произведен разбор исследуемого произведения, в котором акцент сделан на анализе сюжетной линии и образов лирических героев стихотворений, выбранных композитором, а также их трансформация, возникающая при сочинении музыки. Достаточно подробно описаны композиторские приемы, с помощью которых С. Екимов воплощает эти образы в музыке и формирует свою авторскую концепцию всего цикла, которая, с одной стороны, дополняет и обогащает поэтические задумки, а с другой - во многом отличается и является самостоятельной и независимой.
В заключительной части сделан вывод о том, что поэзия и музыка, являясь разными жанрами, при синтезе способны дополнять и обогащать друг друга, рождая при этом новые смысловые и образные концепции.
Ключевые слова: хоровое исполнительство, хоровой цикл, Иосиф Бродский, Сергей Екимов, поэтический текст, трансформация образа.
Anatolii I. Rybalko
The implementation and transformation of the poetic idea in the cycle «Three choirs to the poems of I. Brodsky» by S. Ekimov
An article on the theme «The embodiment and transformation of a poetic concept in the cycle „Three choruses on poems by I. Brodsky"» by S. Ekimov touches upon the problems of the composer's work with a poetic text, the embodiment of ideas and images inherent in the poem and, together with themes, their transformation when composing musical material and creating your own concept. The relevance of the article lies in the fact that this is a recently written work, which has not yet been subjected to musicological analysis.
The introductory part gives a brief description of the composer's interest in the poems of I. Brodsky. Then work is under study, in which the emphasis is on the analysis of the storyline and images of the lyrical heroes of the poems chosen by the composer, as well as their transformation that occurs when composing music. The composer's techniques are described in sufficient detail, with the help of which S. Ekimov embodies these images in music and forms his author's concept of the entire cycle, which, on the one hand, complements and enriches poetic ideas, and on the other, in many ways, is different, self-reliant and independent.
In the final part, it is concluded that poetry and music, being different genres, are capable of complementing and enriching each other when synthesized, while giving rise to new semantic and figurative concepts.
Keywords: choral performance, choral cycle, Joseph Brodsky, Sergey Ekimov, poetic text, image transformation
Творчество И. Бродского, безусловно, одного из крупнейших поэтов второй половины XX в., затронуло чувства и мысли миллионов людей, и далеко не только носителей русского языка. И, конечно, поэтическое наследие такого масштаба не могло не привлечь композиторов в качестве очень высокопробного материала для создания новых музыкальных произведений. Это стало происходить сразу, не просто при жизни И. Бродского, но еще до его эмиграции (первое известное нам музыкальное произведение на его стихи - это «Рождественский романс» Бориса Тищенко, написанный в начале 1960-х гг.), но не получило широкого распространения, что обусловлено несколькими причинами. Во-первых, Бродский в период своего проживания в СССР не являлся официально признанным поэтом, его стихи практически не печатались, и обращение к ним, как к материалу для сочинения музыкальных произведений могло негативно отразиться на отношении власти к композиторам, осмелившимся на этот шаг. К тому же, поэтическая стилистика Бродского, будучи по своей природе очень музыкальной, часто сопротивляется вторжению музыки извне. Кстати, известно, что сам Бродский негативно относился к попыткам музыкально озвучивать свои стихи, говоря, что «поэт - это последний человек, кто радуется тому, что его стихи перекладываются на музыку»1. Также, по нашему мнению, после ухода гения должно пройти какое-то время, чтобы человечество осознало его творчество, впитало в себя его идеи и смогло вырастить в своей среде творческих людей, вдохновленных этой поэзией и способных не просто передать эти идеи с помощью музыки, но и обогатить их, вывести на другой уровень, придать новую окраску смысловой природе стихотворений. И пусть пока масштаб поэтического творчества И. Бродского намного опережает масштабы композиторского отражения его стихотворений, интерес к сочинению музыки на его стихи только увеличивается, что, безусловно, не может не радовать.
В начале XXI в. стихи И. Бродского послужили источником вдохновения уже для многих композиторов, работающих в жанре хоровой музыки a'cappella, что вполне естественно - ведь именно хор является универсальным инструментом передачи громадной палитры чувств и эмоций - от тончайшей лирики до мощных эпических полотен, а также постановки и решения сложных философских вопросов. Среди русских
Претворение и трансформация поэтического замысла в цикле «Три хора на стихи И. Бродского» С. Екимова композиторов, обращавшихся к стихам Бродского в этом жанре, можно упомянуть А. Королева, Г. Корчмара, Ю. Евграфова, С. Плешака, А. Та-нонова и многих других. И, конечно, С. Екимов - один из ведущих современных петербургских хоровых композиторов - не мог остаться в стороне. В начале 2020 г. из-под его пера вышел замечательный цикл для смешанного хора а'сарре11а - «Три хоровые миниатюры на стихи И. Бродского», который и послужит предметом анализа в настоящей статье.
Цикл состоит из трех номеров: 1. «Я был тем...», 2. «Мороз блокады», 3. «Как жаль.». Для своего произведения С. Екимов взял два полных стихотворных текста и один фрагмент большого стихотворения, которые относятся к разным периодам творчества И. Бродского и, соответственно, вместе не представляют из себя какой-либо циклической формы. Единственное, что их объединяет, - это любовная тематика и наличие лирического героя, безусловно носящего авторские черты. Но, естественно, любая поэзия, проходя через призму композиторского восприятия, трансформируется и преобразуется, появляются новые смысловые узлы, может меняться интонация, ритм и настроение стиха. В связи с этим следует отметить именно композиторскую работу: С. Екимов, взяв в разработку эти тексты, формирует собственную концепцию, которая не просто отображает идеи Бродского, но и придает им новые черты, обогащает смысловую среду и, в конце концов, становится самостоятельной и, во многом, независимой от идей первоисточника.
Стихотворение, легшее в основу первого номера цикла, написано в 1981 г. и имеет заглавие, состоящее из первой строки: «Я был только тем, чего.». Композитор сократил название, оставив только слова «Я был тем.», что, на наш взгляд, является лишь техническим приемом и не сказывается на изменении концепции стихотворения. В посвящении мы видим те же две очень значимых для Бродского буквы «М. Б.» и понимаем, что определяющей эмоцией стихотворения являются его чувства к Марине Басмановой. Общеизвестна сложность их взаимоотношений с многочисленными разрывами и примирениями, бурей чувств, содержавших подчас прямо противоположные эмоциональные состояния. В связи с этим корпус стихотворений, посвященных Басмановой, тоже содержит в себе тексты совершенно различной эмоциональной окраски. Данное стихотворение являет собой чудесный пример светлой и возвышенной лирики, коей в творчестве Бродского не так уж и много, по сравнению с его эпическими, сатирическими, философскими или проникнутыми глубокой иронией стихами. Оно насчитывает семь строф, и, по одной из традиций Бродского, шесть из них занимает главная мысль,
а финальная представляет собой скачок в совершенно другие сферы. Здесь поэт сравнивает лирического героя (в котором угадывается сам автор) ни больше, ни меньше, с Земным Шаром, потерянным в мироздании. Таким образом, Бродский совершает великолепный переход от очень камерного, интимного тона начала стихотворения к ощущению любви, как чувства вселенского масштаба. Безусловно, здесь, наряду со счастливой и взаимной любовью, прослеживается тема расставания и последующего одиночества, которая, по замыслу композитора, становится основной идеей всего хорового цикла. С. Екимов передает смысловую идею этого номера немного иначе. Он начинает этот номер с очень светлых, безмятежных интонаций, заставляющих вспомнить воплощения поэзии Бродского в хоровой музыке другого замечательного петербургского композитора А. Королева. Для передачи этих интонаций С. Екимов выбирает тональность ре мажор, причем привязывает к ней большинство строк этого стихотворения, достаточно долгое время используя тонический органный пункт. Безусловно, легкость и непринужденность эмоции этого текста подчеркнуты также вольным сочетанием двудольной и трехдольной пульсации - одним из излюбленных композиторских приемов С. Екимова. Стоит еще упомянуть достаточно подвижный темп и прозрачную фактуру - композитор здесь использует исключительно четырехголосие, что, кстати, не так часто встречается в его хоровых сочинениях. Данное эмоциональное состояние держится на протяжении четырех строф. Композитор допускает лишь легчайшие отклонения в параллельный минор, подчеркивая великолепные текстовые обороты («Раковину ушную мне творила, шепча...» и «В сырую полость рта вложила мне голос, окликавший тебя.»), и всегда возвращается обратно в ре мажор. Единственная фраза, выбивающаяся из общего настроения («Я был попросту слеп.») открывает пятую строфу стиха. Чтобы подчеркнуть смысл этих слов, С. Екимов единственный раз в этом сочинении отказывается от аккордового склада фактуры и передает мелодию альту при выдержанных звуках в других голосах. Но, начиная со слов «Так творятся миры.», возвращается то же безмятежное и легкое настроение, принятое композитором в начале, и продолжается до конца номера. Стоит еще отметить великолепную, причудливо вьющуюся мелодию, изгибы которой реагируют на различные обороты стиха. Отдельно хотелось бы обратить внимание на разницу в трактовке финала у поэта и композитора. Бродский здесь, развивая тему одиночества через метафору Земного Шара во Вселенной, закладывает достаточно сумрачные эмоции, противопоставляя их безмятежности первых строф. С. Екимов же избегает каких-либо мрачных и без-
Претворение и трансформация поэтического замысла в цикле «Три хора на стихи И. Бродского» С. Екимова надежных интонаций. С помощью понижения тесситуры и увеличения длительностей он подчеркивает последние слова («кружится шар.»), но после этого еще добавляет один такт без текста, исполняемый закрытым ртом и содержащий материал самого начала номера. Таким образом, финал номера решен в ином ключе, одиночество здесь пока не несет в себе каких-либо трагических черт. Основные драматические события будут разворачиваться в дальнейших номерах.
Для второго номера триптиха («Мороз блокады») композитор взял небольшой фрагмент стихотворения «Речь о пролитом молоке» 1967 г. написания. Это стихотворение стоит особняком в творчестве Бродского и, безусловно, заслуживает очень подробного разбора, что не предусмотрено рамками настоящей работы. Тем не менее, стоит упомянуть о некоторых особенностях этого стихотворения. Оно представляет собой весьма объемный текст, относящийся к жанру «большого стихотворения», столь любимому Бродским. Интересно, что тема «пролитого молока», заданная в названии, ни разу потом не возникает в самом стихотворении, из чего можно сделать вывод, что пролитое на стол молоко стало только отправной точкой, спровоцировало дальнейшие, весьма эмоциональные размышления автора. Это, по сути, монолог о современной поэту жизни, где затрагивается очень много тем, как сугубо личных, так и общественных, связанных с нравственностью, образованием, политикой и даже экономикой, хотя, казалось бы, это очень далекая от поэзии тема. Со стороны Бродского присутствуют очень смелые заявления, например, строка «Маркс в производстве не вяжет лыка» идет абсолютно вразрез с общепринятыми нормами высказывания советского гражданина. Автор критикует положение вещей того времени очень страстно и эмоционально, порой даже достигая интонации крика. Это - манифест свободного человека в удушающей советской атмосфере. Что касается личной темы, то в этом стихотворении тоже есть упоминание о Марине Басмановой, но очень жесткое и даже с оттенком хамства («.моя невеста пятый год за меня ни с места; и где она нынче - мне неизвестно.» и «сейчас она, видимо, там, где выпьет.»), лишь подчеркивающее одиночество и неуравновешенное эмоциональное состояние поэта.
Но, при всем этом, в стихотворении есть и мотив утешения. По структуре оно состоит из трех больших разделов, и в конце каждого из них размещается по одной строфе, смягчающей общий эмоциональный настрой. Одну из таких строф и берет С. Екимов для центрального номера цикла, представляющего собой, по сути, интермедию между двумя лирическими центрами. Композитор здесь сам для себя ставит непростую
задачу, у него в распоряжении всего восемь стихотворных строчек для создания законченного произведения, и мастерски решает ее, формируя особую атмосферу одиночества и размышления о метафизических понятиях.
Эта хоровая миниатюра включает в себя всего 20 тактов. Она написана в излюбленной композитором свободной форме, что освобождает его от определенных рамок и позволяет размещать музыкальный материал свободно, непосредственно отражая различные смысловые повороты текста, и не зависеть от правил музыкального формообразования и развития. За это короткое время композитор использует три разных склада фактуры - от полифонического в начале, через аккордовый в среднем разделе - к пуантилизму в финале, что способствует частой смене смысловых оттенков.
Начинается этот хор с описания достаточно мрачной атмосферы пустоты и мороза, композитор здесь чрезвычайно сгущает краски, придавая музыке предельно сумрачный характер, что, кстати, не соответствует характеру, заложенному Бродским. Для него, в контексте предыдущего нервного настроения строчки «Ночь. Переулок. Мороз блокады.» - это, скорее, снижение эмоционального накала, успокоение и сосредоточенность. С. Екимов же, начиная с подобной интонации, имеет возможность подробно рассматривать дальнейшие смысловые повороты текста и менять настроение музыкального материала чаще, чем это происходит у Бродского. И эта частая смена, безусловно, обогащает строфу, делает ее более объемной и насыщенной. Можно сказать, что здесь работает принцип укрупнения масштаба - на протяженном корпусе текста такие нюансы не видны, а в рамках концентрации внимания на одной строфе, к тому же дополненные музыкальным материалом - очень различимы.
Далее в тексте возникают мысли о Боге, о возможности самоутешения через отход от мирских проблем и сосредоточенности на духовных материях. Здесь Бродский прибегает к великолепной метафоре - он сравнивает звезды с церковными лампадами, которые зажигает сам Всевышний. И мысль автора достигает вселенских масштабов, что в музыке отражено с помощью смены фрактуры, усиления динамики, повышения тесситуры. Композитор использует интонации обиходного литургического пения, но значительно их обогащает за счет нестандартных гармонических оборотов и использования неаккордовых тонов. Эти приемы заставляют вспомнить другое, значительно более масштабное сочинение С. Екимова - «Симфонию молитв», где они являются основой интонационной среды.
Претворение и трансформация поэтического замысла в цикле «Три хора на стихи И. Бродского» С. Екимова
Также хотелось бы остановиться на одном моменте, подчеркивающем неслучайность выбора композитором именно этих текстов. Дело в том, что идея перенесения частной проблемы на вселенский уровень перекликается с финалом предыдущего номера, где речь идет о сравнении лирического героя с земным шаром, который в одиночества вертится во Вселенной, оставленный своим творцом. В свою очередь, в третьем номере есть строка «проволочный космос», которую можно трактовать, как противопоставление отдельной личности и бесконечной Вселенной.
Отдельно коснемся строки «Поэзия делает смотр уликам». Эта строка напрямую не относится к сюжетной линии стихотворения, а является авторской ремаркой, и для того, чтобы подчеркнуть это, Бродский берет ее в скобки. Таких ремарок в стихотворении несколько - в основном, они поясняющее, но есть и достаточно самоироничные, например, «Я, вероятно, терзаю музу». В контексте всего большого стихотворения такие ремарки смотрятся органично, но, конечно, в отдельно взятой строфе, эта строка носит чужеродный характер. С нашей точки зрения, фраза «Поэзия делает смотр уликам» тоже носит ироничную окраску: речь идет о том, как Поэзия (некое высшее существо) оценивает авторские метафоры и рифмы. Таким образом, перед композитором стоит тяжелая задача озвучить абсолютно чуждую контексту строчку (о том, чтобы убрать ее совсем, речи не идет, хотя, как нам кажется, отбрасывать сразу этот вариант не стоило, пусть даже речь идет о нарушении рифмы и структуры строфы). С. Екимов здесь мастерски выходит из положения путем введения пуантилистической техники, которая, с одной стороны, очень сильно контрастирует с предыдущей аккордовой фактурой, а с другой - предвосхищает последнюю строчку («Как в огромном кивоте»), которая уже напрямую относится к сюжету. Музыкальное воплощение этой строки оставляет ощущение успокоения, за счет полного отказа от каких-либо длительностей (с ремаркой lunga) и погружения в сферу фа мажора.
Безусловно, основная смысловая нагрузка всего цикла приходится на заключительный хор «Как жаль». В оригинале это стихотворение 1967 г. имеет название «Post scriptum». Оно не имеет посвящения, но нетрудно догадаться, что события, о которых идет речь, тоже относятся к сложным взаимоотношениям Бродского и Басмановой. И здесь имеет место совсем другое состояние, нежели в первом номере цикла. Основная тема стихотворения - одиночество. Бродский в первых трех строчках полностью раскрывает сюжет стихотворения: «Как жаль, что тем, чем стало для меня твое существование, не стало мое существова-
нье для тебя», а весь дальнейший текст посвящен описанию состояния лирического героя - это разочарование и невозможность выхода из сложившейся ситуации. Таким образом, с самого начала ясна основная мысль, а в дальнейшем мы можем только сопереживать герою, погружаясь в атмосферу тоски и беспокойства.
Сразу бросается в глаза главное изменение структуры стихотворения, которое делает композитор, перемещая эти строчки в самый финал и, таким образом, заканчивая ими этот номер. Этим действием достигается эффект удержания слушателя в состоянии ожидания раскрытия смысла вплоть до последних тактов партитуры.
И, конечно, это трехстишие становится главной мыслью не только миниатюры, но и всего цикла. Мы понимаем, что те различные эмоции, которые были заложены в предыдущих номерах, от очень светлых и безмятежных в начале, через тревогу и неизвестность второго номера, разбиваются о смысловую беспощадность данного финального фрагмента. Это позволяет говорить о том, что основная мысль всего цикла -невозможность счастья и обреченность на одиночество.
С самого начала номера композитор погружает нас в состояние тревоги и неопределенности за счет использования переменного ритма и неожиданных тональных соотношений. Лишь на очень небольшое время наступает ощущение просветления - на словах «момент соединения» С. Екимов вводит нас в сферу ля-бемоль мажора, и с помощью расслоения голосов размывает фактуру, достигая эффекта акварельной зарисовки. Этот такт является, как бы, ретроспективой, последним воспоминанием о светлых и безмятежных эмоциях начала этого цикла. А дальше композитор возвращает нас к драматичной действительности. В следующих четырех строках он полностью отказывается от привязки к какой-либо тональности, использует монодийную фактуру на фоне кластера в партии сопрано, а также множество полутоновых опе-ваний в мелодических линиях, довольно трудных для интонирования. Например, с их помощью словосочетание «крутить щербатый телефонный диск» получает буквальное, графическое отображение в партии альтов. Подходя к динамической кульминации этого фрагмента, композитор собирает фактуру, утверждает тональность си минор, и повышает тесситуру, фактически доводя музыкальный материал до состояния истерического крика на словах «Последним воплям зуммера в ночи», подводит к финальной части произведения.
Отдельно хотелось бы остановиться на композиторском решении главной мысли цикла. Строки «Как жаль, что тем, чем стало для меня твое существование, не стало мое существованье до тебя» компози-
Претворение и трансформация поэтического замысла в цикле «Три хора на стихи И. Бродского» С. Екимова тор четко разделяет на две части, символизируя этим разобщение двух лирических героев цикла. И, если для первой части он использует вальсовую мелодику и фактуру в трехдольном размере (что позволяет вспомнить ранние опусы С. Екимова, в которых вальс, как правило, связан со светлыми, лирическими или меланхолическими образами), то для второй - тяжелую аккордовую фактуру и, фактически, отказ от мелодии и внятной ритмической организации музыкального материала. И, конечно, здесь чрезвычайно важно соотношение тональностей: си минор, с оттенком светлой грусти, противостоит беспощадному, холодному си-бемоль минору. На наш взгляд, свою роль играет и тот факт, что это тональности третьей степени родства, и их дальность тоже несет в себе смысловую нагрузку. Таким образом, композитор в финальных тактах цикла подводит печальную черту под всей гаммой взаимоотношений, описанных в предыдущих номерах.
«Музыка вообще выводит стихи в совершенно иное измерение.». Эти слова И. Бродский произнес в диалогах с С. Волковым2 в негативной коннотации, сетуя на то, что поэзия и так непроста для понимания, а сочиненная музыка еще более ее усложнит. Полностью соглашаясь с данной фразой, нам бы только хотел придать ей позитивное значение. На наш взгляд, достижение иного измерения - это благо для обоих этих видов искусства. Говоря о цикле «Три хора на стихи И. Бродского» можно констатировать, что на свет появилось новое замечательное музыкальное произведение, вдохновленное стихами величайшего поэта, именно в них находящее свои смысловые истоки, но являющееся законченным по форме и имеющее самостоятельное внутреннее смысловое наполнение. С. Екимов проявил себя, как музыкальный драматург, он не просто обогатил природу стихотворения за счет написания музыкального материала, но и расширил сюжетные границы, во многом изменил авторскую интонацию, что никак в негативном плане не сказалось на самих стихах. Наоборот, думаем, что стихи и музыка очень органично сочетаются, дополняют и преумножают достоинства друг друга. С нашей точки зрения, в ближайшем будущем это прекрасное сочинение приобретет популярность, найдет своих исполнителей и будет звучать на различных концертных площадках.
Примечания
1 Волков С. Диалоги с Иосифом Бродским / С. Волков. - М.: Издательство «Независимая газета», 2000. С. 243.
2 Там же. С. 243.
