Преступления, связанные с воспрепятствованием законной предпринимательской или иной деятельности, как объект криминалистического анализа Текст научной статьи по специальности «Право»

Последние десятилетия прошлого века сопровождались масштабными политическими, экономическими, правовыми реформами, важными тенденциями которых явились: демонополизация экономики, отказ от ее прежней административно-командной системы, создание свободных рыночных отношений, предусматривающих взаимодействие равноправных в административном отношении субъектов экономической деятельности и т.д. Указанные, несомненно, долгожданные реформы не могли не способствовать определенным результатам в сфере становления новой модели экономики: за сравнительно короткий промежуток времени в России было создано множество различных по организационно-правовым формам организаций, постепенно начали действовать законы рыночной экономики. Вместе с тем на фоне этих процессов неизбежно для так называемого переходного периода стали прогрессировать и такие негативные побочные явления, как рост теневого сектора экономики и всплеск коррупции во всех сферах государственной и общественной жизни.

В структуре разноаспектных разновидностей коррупционных проявлений получили распространение нарушения прав субъектов предпринимательской деятельности, совершаемые должностными лицами регистрирующих, лицензирующих и иных государственных органов, так или иначе связанных с дестабилизацией предпринимательской деятельности. Необходимость борьбы с данными деструктивными явлениями обусловила их криминализацию в ст. 169 УК РФ «Воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности».

Законодатель не дает четкого определения понятия «воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности», лишь перечисляя уголовно наказуемые действия, подпадающие под признаки данной нормы. По своему филологическому смыслу воспрепятствование означает искусственное создание каких-либо препятствий, помех или заведомое создание таких условий, при которых предпринимательская деятельность становится невозможной, а равно ее экономическая эффективность заметно снижается.

Анализируя признаки данного деяния с точки зрения как конструкции ее состава, так и учения о криминалистической характеристике, мы пришли к выводу, что применительно к воспрепятствованию законной предпринимательской деятельности различают следующие способы и приемы противоправной деятельности виновных:

1) неправомерный отказ в государственной регистрации индивидуального предпринимателя или юридического лица, проявляющийся в отклонении представленных на регистрацию документов по различным формальным и надуманным мотивам вопреки тому, что соискатель представил полный и установленный законом [1] перечень необходимых для принятия решения документов, а также им полностью соблюден порядок представления данных документов;

2) уклонение от государственной регистрации индивидуального предпринимателя или юридического лица, проявляющееся в сознательном игнорировании вопреки установленному законом сроку представленных на регистрацию документов, неоправданном затягивании процесса принятия данного решения, недопустимой волоките. Данная разновидность, в отличие от ранее проанализированной, представляет собой более скрытую форму воспрепятствования законной предпринимательской деятельности;

3) неправомерный отказ в выдаче специального разрешения (лицензии) на осуществление определенной деятельности проявляется в отклонении представленных соискателем лицензии документов вопреки соответствия соискателя лицензии установленным требованиям: квалификационным, экологическим, санитарно-эпидемиологическим, гигиеническим, противопожарным и т.д., по различным надуманным мотивам, не связанным с объективным анализом соответствия соискателя лицензии данным требованиям, а равно вследствие искаженного восприятия представленных соискателем документов, произвольного толкования требований, которым должен отвечать представленный для лицензирования объект;

4) уклонение от выдачи специального разрешения (лицензии) проявляется в сознательно избранной чрезмерно пассивной линии поведения должностного лица, ответственного за лицензирование, вопреки установленным срокам рассмотрения представленных документов. Например, принятие решения о выдаче лицензии откладывается на неопределенное время по такому надуманному мотиву, как нецелесообразность и (или) экономическая неэффективность, по мнению лицензирующего органа, определенного вида деятельности в конкретном регионе;

5) ограничение прав и законных интересов индивидуального предпринимателя или юридического лица в зависимости от организационно-правовой формы проявляется во введении различных дополнительных ограничений, не предусмотренных федеральными законами и не связанных с потребностями защиты основ конституционного строя, обеспечения обороны страны и безопасности государства, а также прав и законных интересов других лиц;

6) незаконное ограничение самостоятельности индивидуального предпринимателя или юридического лица проявляется в грубом посягательстве на гарантированное Конституцией РФ и гражданским законодательством право на самостоятельность и независимость предпринимательской и иной разрешенной законом экономической деятельности вопреки тому, что ограничения предпринимательской деятельности со стороны государственных органов и должностных лиц правомерны только в случаях выявления ими в предусмотренном законом порядке нарушений правил охраны труда, экологии либо фактов занятия запрещенной деятельностью и т.д.;

7) иное незаконное вмешательство в деятельность индивидуального предпринимателя или юридического лица проявляется в различных других, не предусмотренных законом, ситуациях вмешательства государственных органов в свободную экономическую деятельность, не связанных с такими основаниями, как необходимость ограничения монополизма и пресечения недобросовестной конкуренции.

Квалифицированный состав анализируемого преступления предусматривает две разновидности противоправных действий: 1) совершение вышеуказанных действий вопреки вступившему в

законную силу судебному акту; 2) причинение в результате деяния крупного ущерба, размер которого составляет не менее одного миллиона пятисот тысяч рублей.

Необходимым условием всех вышеуказанных разновидностей противоправных действий является их совершение должностным лицом с использованием своего служебного положения, а также с прямым умыслом [2], направленным именно на воспрепятствование правомерной, по сути, предпринимательской деятельности.

Характерно, что в данном случае законодатель не предусматривает таких субъективных условий указанных деяний, как корыстная либо иная низменная мотивация должностных лиц государственных органов, уполномоченных принимать решение о государственной регистрации индивидуального предпринимателя или юридического лица, выдаче им лицензии на определенные виды деятельности и т.д. А ведь наличие или отсутствие корыстной или иной личной заинтересованности весьма значимо для полного и всестороннего доказывания всей картины противоправного события. Иначе органы расследования могут увидеть лишь «верхушку айсберга».

Дело в том, что анализ данных противоправных действий, в совокупности с иными обстоятельствами совершенного преступления, наступивших, а также предполагаемых и ожидаемых виновными последствий, свидетельствует о различной мотивации виновных лиц. А именно, от искаженного представления об «истинном» содержании требований и условий, которым должны соответствовать конкретные хозяйствующие субъекты, стремления произвести впечатление высококвалифицированного, принципиального специалиста, глубоко и всесторонне производящего экспертизу хозяйствующего субъекта, искренне «болеющего» за судьбу российской экономики, до субъекта коррупционной деятельности или даже участника организованной преступной группы, реализующего отведенную ему роль в общей сложной схеме по рейдерскому захвату, поглощению определенного предприятия или организации заинтересованными лицами.

Поэтому, хотя согласно действующей конструкции состава преступления, предусмотренного ст. 169 УПК РФ, мотивация виновных не влияет на квалификацию, тем не менее, установление и доказывание подлинных, далеко не всегда очевидных мотивов данного преступления невозможно переоценить с точки зрения реальных и действенных мер борьбы с неправомерными посягательствами на законную экономическую деятельность, оздоровление малого и среднего бизнеса.

К сожалению, на практике установление подлинных мотивов указанного преступления зачастую осуществляется поверхностно, отчасти формально. Далеко не всегда разрабатывается и проверяется версия о том, что сами по себе неправомерные действия должностных лиц, ответственных за регистрацию или лицензирование определенных хозяйствующих субъектов или определенных видов

экономической деятельности, не являются самоцелью, а представляют собой лишь элемент в так называемой преступной цепочке, преследующей целью передел сфер влияния и уничтожение конкурентов.

В этой связи, подводя итоги, сделаем следующие выводы и рекомендации.

В каждом случае выявления признаков преступления, предусмотренного ст. 169 УК РФ, необходимо выдвигать и проверять криминалистическую версию о том, что данное деяние представляет собой подготовительный этап по отношению к гораздо более общественно опасной деятельности по рейдерскому захвату определенного имущественного комплекса, а само должностное лицо, препятствующее законной предпринимательской или иной законной деятельности, соучаствует в деятельности по данному рейдерскому захвату.

Кроме того, полагаем, что следует квалифицированный состав ст. 169 УК РФ дополнить такими действиями, как: совершение по корыстным или иным низменным мотивам; совершение группой лиц по предварительному сговору или организованной группой.

Литература

1. Федеральный закон от 8 августа 2001 года № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» // КонсультантПлюс.

2. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.И. Рарога. М.: Проспект, 2011.