CC BY
29
до 1298). Связано это с тем, что многие дети и подростки, приехавшие в Ленинград после снятия блокады, не имело документов. После снятия блокады в 1944 г. эксперт З.Н.Гу-щина прошла в Москве специализацию по исследованию вещественных доказательств.
В 1945 г. был вскрыт 3541 труп, не было ни одного случая выдачи свидетельств о смерти на основании только наружного осмотра.
Как и другие защитники города, все выжившие сотрудники БСМЭ в 1943 г. были награждены медалью «За оборону Ленинграда». Наибольшие потери среди сотрудников Судебно-медицинской экспертизы Ленинграда пришлись на первый год блокады. В 1941/42 гг. умерли эксперты
A.М.Аргун, К.Г.Значковский, Н.И.Ижевский и А.Н.Семе-новский; «техпомы» А.А.Голубев, П.Е.Преснухин, Я.П.Разик и В.Э.Эйсбергер, санитары А.Ф.Бенкен и П.В.Афанасьева, машинистка М.И.Вульфсон, регистратор А.А.Мильтон, уборщица Х.П. Иванова, Последней жертвой блокады стала 17 января 1943 г. кассир-счетовод Е.П. Харкевич. Профессор
B.Н.Розанов, работавший «на износ» и активно участво-
вавший в подготовке молодежи, безвременно скончался 17 марта 1946 г. Не вернулся с фронта С.А.Фейгин, достоверно не известна судьба С.Ф.Дружелюбова и А.А.Валентиновича. П.А.Маскин в одном из послевоенных докладов Е.Т.Боковой назван в числе экспертов, погибших в Ленинграде от дистрофии, но в приказе по БСМЭ № 85 от 24.07.41 дословно записано: «§ 1. В связи с эвакуацией Воен. Госпиталя из г. Ленинграда и выбытием докт. Маскин П.А., последний с 24 июля с/г увольняется с должности суд-мед-эксперта, произвести с ним полный расчет», после этого упоминаний в приказах о П.А.Маскине нет. Вскоре после победы, 31 мая 1945 г. по ложному доносу был арестован Б.А.Ми-тропольский, 19 января 1946 была уволена А.С.Логачева, образование которой (незаконченный стоматологический институт) в мирное время оказалось не соответствующим занимаемой должности. 15 ноября 1949 г. во время событий «Ленинградского дела» была снята с должности, а через несколько дней уволена, Е.Т.Бокова. На многие годы достоверная информация о жизни и работе блокадного города была исключена из открытых публикаций.
Литература:
1. Смусин Я.С. Ленинградские судебные медики в годы Великой Отечественной войны // Тезисы докладов 2-й научной конференции, посвященной 30-летию Победы в Великой Отечественной войне/14 - 15мая 1975 года. - Л.: Б.и., 1975. - С.14-16.
2. Гальцев Ю.В. Судебно-медицинская служба Ленинграда в период Великой Отечественной войны // Актуальные вопросы теории и практики судебно-медицинской экспертизы (ІУрасширенная конференция, посвященная 60-летию образования СССР, май 1982 г.). /Подред. проф. В.Л. Попова. -Л.: Б.и., 1982. - С. 40-41.
3. МолчановВ.И., ПоповВ.Л. Судебныемедики блокадногоЛенинграда. // Судебно-медицинскаяэкспертиза. -1985. №2.-С. 16-18.
4. Андреев В.В. Развитие судебно-медицинской службы Ленинграда в период с 1919года по 1989 год // Актуальные вопросы теории и практики судебноймедицины / Сб. научных трудов. / Подред. проф. В.Л. Попова и доц. И.В.Семенова. - Л.: Б.и., 1989.-С. 54-60.
5. Андреев В.В., Иванов И.Н., Мазуренко М.Д. Бюро судебно-медицинской экспертизы Сангкт-Петербурга // Судебная медицина Санкт-Петербурга (История и организация). // Подред. Проф. В.Д.Исакова и проф. Е.А.Дыскина. - СПб: Российская военно-медицинская академия. -1999. - С. 14-25.
6. Молчанов В.И., Александров Э.П., Андреев В.В., Дынина Р.Ф., Заславский Г.И., Коржевская В.Ф., Попов В.Л., ПотылъчанскийЛ.С., Семенов И.В., Серватинский Г.Л. Работа судебныхмедиков в блокадномЛенинграде. // Актуальные вопросы теории и практики судебной медицины. Материалы научно-практической конференции, посвященной 40-летию снятия блокады Ленинграда и полному освобождению Ленинградской области от немецко-фашистских захватчиков. / Под ред. проф. В.Л. Попова и доц. И.В.Семенова.
- Л.: Б.и., 1986. - С. 3-6.
7. Андреев В.В., Дыскин Е.А., Болдарян A.A. и др. Судебная медицина Санкт-Петербурга (История и организация) /Под ред. проф. В.Д.Исакова и проф. Е.А.Дыскина. СПб, 1999. - 96 с.
© В.Л. Спиридонов, 2006 УДК 340.6
В.А. Спиридонов ПРЕПОДАВАНИЕ СУДЕБНОЙМЕДИЦИНЫВКАЗАНСКОМ ИМПЕРАТОРСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ В ПЕРВОЙПОЛОВИНЕ 19-ого ВЕКА
Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы (нач. - Н.Ш.Нигматуллин) М3 Татарстана, кафедра судебной медицины (зав. - проф. Г.М.Харин) Казанского государственного медицинского университета
V.A. Spiridonov TEACHING OF FORENSIC MEDICINE AT THE KAZAN IMPERIAL UNIVERSITY IN FIRST HALF 19-TH CENTURIES Kazan
Становление судебной медицины в Казанской губер- отражал существующие на тот момент представления о
нии, да и во всем восточном регионе Российской империи, том, что входит в систему медицинских знаний. В списке
связано с историей Казанского университета. 19 ноября предполагаемых кафедр была и кафедра, которая стала
1804 года император Александр I подписал указ об откры- основательницей судебной медицины как науки - кафедра
тии провинциальных университетов в Казани и Харькове, а анатомии, физиологии и судебной врачебной науки. Имен-
также единообразный устав, на основании которого должна но она была «занята» первой, то есть по этому направлению
была функционировать вся университетская система Рос- началось реальное преподавание.
сийской империи. Реально занятия во вновь учрежденном 6 января 1806 года профессором медицины в Казань
восточномуниверситетеначалисьв 1805году. был назначен Иван Петрович Каменский, выпускник
Устав 1804 года требовал открытия во всех универси- Московской медико-хирургической академии 1793 года,
тетах врачебных отделений с пятью кафедрами. Их список ученик немецких профессоров. Но служба Каменского
в Казани продолжалась недолго, уже 14 ноября того же года, поссорившись с всесильным директором университета И.Ф. Яковкиным, он был уволен. Суть конфликта заключалась в том, что Каменский не желал мириться с положением гимназического учителя или мелкого чиновника, полностью подчиненного своему начальнику. И хотя его действия и действия его коллег соответствовали букве устава, директору удалось добиться в Петербурге отставки своевольных профессоров.
Преемником Каменского и подлинным организатором преподавания и изучения судебно-медицинской науки в Казани стал Иван Осипович Браун, австриец, выпускник Венского университета 1802 года. В августе 1807 года он выступил в Совете с программой курса лекций по судебной медицине, отмечая необходимость подготовки анатомических препаратов для занятий со студентами [6]. В университете того времени не было не только анатомического театра, но даже стеклянной посуды для спиртовых препаратов. Первые образцы препаратов университетские медики готовили сами и размещали их в двух комнатах жилого дома Тенишева. В связи с этим Браун представил профессорскому совету проект анатомического театра. Его устроили в одном из флигелей типографского дома, а мацерационное заведение (отделение для изготовления анатомических костных препаратов) разместили в деревянном доме, приобретенном в Подлужной слободе. Так был создан первый университетский анатомический театр. Другой, не менее серьезной проблемой для преподавания было доставание мертвых тел. Казанская полиция отказывалась содействовать университету в этом, и «рассечение» трупов в анатомическом театре происходило крайне редко.
Одновременно с заведованием кафедрой Браун с 1813 года осуществлял функции выборного ректора.
К сожалению, после смерти И.О.Брауна в 1819 году, в следующие 20 лет преподаватели судебной медицины в университете часто менялись, никто из них не был специалистом по судебной медицине. В 1818-1819 гг. судебную медицину читал Федор Мартинович Отсолич (Отсолиг), который сам в это время еще был студентом (закончил университет в 1820 году). Ревизор М.Л.Магницкий приказал отстранить его от преподавания [1], а также уничтожить мацерационное заведение в Подлужной слободе, которое способствовало распространению трупного яда и отравлению служивших при нем университетских охранников [4]. В 1819-1824 гг. кафедру занял акушер Алексей Егорович Лентовский, в 1824-1825 - ветеринар И.К.Ерохов, в 18261828 гг. - знаменитый казанский терапевт и общественный деятель Карл Федорович Фукс, в 1832-1836 - физиолог Василий Федорович Берви, в 1836-1837 - терапевт Иван Степанович Дмитриевский.
Имя Карла Фукса широко известно в Казани, в его честь назван сквер на берегу реки Казанки, где в 1999 году был установлен памятник. Карл Фукс родился в Германии в 1776 году, после обучения в Геттингенском и Марбургском университетах стал доктором медицины и хирургии. В 1805 году Фукс приехал в Казань, где был назначен ординарным профессором Казанского университета по кафедре естественной истории ботаники, а с 1806 по 1811 гг. был еще и врачом университетской и гимназической больниц. В 1818 году Фукс занял кафедру патологии и терапии с клиникой, а позднее исполнял обязанности профессора по кафедре анатомии, физиологии и судебной медицины.
В исследовательской литературе, посвященной истории судебной медицины, а также в биографических публи-
кациях о Фуксе нет данных о его деятельности в качестве судебно-медицинского эксперта [5]. Поэтому обнаруженный в Национальной архиве Республики Татарстан материал представляет особый интерес. Приведу его полностью: «Свидетельство. Мы ниже подписавшиеся члены отделения врачебных наук Казанского университета и члены Казанской Врачебной управы вследствие отношения г. казанского коменданта полковника барона Пироса от 9 мая за № 625 на имя г. проректора университета профессора Солнцева осматривали 10 мая 1819 года больного рекрута Романа Михайлова и нашли у него на правой руке присоединение указательного пальца с кистью знак на коже, оставшийся после маленькой раны, и в особенности на сухой жилье мышцы, разгибающей указательной персть; от чего палец оный не совсем может разгибаться. Но как рана находилась только на поверхности покровов, то полагаем мы, по общему нашему суждению, что мера сгибания пальца произошла не от оной, а от приключившегося воспаления на всей кисти от притечения прилившейся в тело остроты, какой уже по излечению пальца обнаружилось чесоткою на теле, после чего в сухой жилье выше обозначенной мышце осталось затвердение и непорядочное разгибание пальца. Мая 12 дня 1819 года П.О. профессор, декан, доктор медицины Эмануиль Вердерамо. П.О. профессор, доктор медицины Карл Фукс» [7].
Судя по приведенному тексту, университетские преподаватели медицинского факультета отнюдь не были чистыми теоретиками, занимающимися только обучением студентов. Данные о жизни и деятельности Фукса позволяют отказаться от этого предубеждения. Профессор занимался не только частной медицинской практикой, но и давал судебно-медицинские заключения для казанской полиции. Очевидно, делалось это в особых случаях, вызывающих у полицейских чинов какие-либо сомнения, то есть в виде высокопрофессиональной консультации.
Преподавание по тем временам не было обременительным делом. Вплоть до 1837/38 учебного года в университете не было практических занятий, а лекционный курс ограничивался одним часом в неделю для студентов V курса [8]. Согласно уставу 1804 г., университетский курс обучения укладывался в 4 года на факультете врачебных наук и в 3 года - на всех остальных факультетах. С 1835 г. полный курс медицинских наук студенты стали проходить за 5 лет, остальные воспитанники учились 4 года. Но реально у многих воспитанников срок пребывания в университете был больше. За время учебы юноши отчислялись (по неуспеваемости, состоянию здоровья своему или родителей, по бедности), возвращались к учебе вновь, переводились на другие факультеты и довольно часто переезжали в иные университетские города. Часть выпускников возвращалась в университет, чтобы получить образование на другом факультете. В Александровскую эпоху учебный год в университете начинался в середине августа, и до 1 октября «футурус» мог свободно поменять факультет. Позже этой даты переводы на другие факультеты осуществлялись лишь по особому распоряжению ректора, а начиная со второго полугодия - только по результатам специальных переводных экзаменов. Во второй половине века учебный год открывался 1 сентября, и студентам разрешалось менять факультеты в течение всего первого полугодия обучения.
В начале века годичный курс заканчивался 1 июня, далее 10 дней шли экзамены, после чего следовали каникулы. В конце столетия «переводные испытания» стали начинаться с 1 мая и заканчивались 21 мая. Каникулярное время
в императорском университете называлось «вакацией». «Вакантным» также был период с 21 декабря по 9 января - время зимних рождественских и новогодних праздников. В начале столетия оно не ограничивалось точным количеством календарных дней. Студенты начинали разъезжаться из университета на новогодние и рождественские праздники с середины декабря, а их возвращение затягивалось до конца января. Такая же ситуация была с пасхальными (с середины марта) и летними (с начала июля по 12 августа) каникулами. В уставе 1835 г. вакации были жестко зафиксированы и ограничены. Они назначались два раза в год: с 10 июня по 22 июля ис20 декабря по 12 января. И такая структура учебного года сохранялась на протяжении всего XIX и в начале XX века.
Весь учебный год делился на «полугодия» (с 20 августа по 20 декабря и с 15 января по 30 мая), а учебная неделя в университете состояла из шести дней (воскресенье - выходной) по восемь занятий в каждом. Впрочем, реально в Казанском университете лекций и семинаров было намного меньше: то преподаватель заболел, то не вернулся из отпуска, то уехал на визитацию училищ округа, то отправлен «по казенной нужде», то начальство прибыло, то праздник начался. К этому добавлялись самовольные пропуски лекций студентами [2].
С 1833 года преподавание судебной медицины велось по известному учебнику С.А.Громова [3], что указывалось в «Обозрении преподавания». Скорее всего, именно зубрежка этого учебника и была основным занятием студентов при подготовке к экзамену. Впрочем, аудитория у всех названных преподавателей была невелика. В первые десять лет, до официального открытия университета, получаемое в нем образование имело общий характер, студенты получали высшее образование без специальности. Лекции по судебной медицине слушали все студенты. Врачебное отделение, наряду с другими, было официально открыто лишь в 1814 году. С этого времени судебную медицину стали изучать только медики. Первый выпуск врачей (2 человека) был осуществлен в 1815 году, затем в 1817 был выпущен еще один, в 1820 году - 4, в следующие три года - ни одного, в 1824 - 2, за следующие 8 лет дипломы лекарей получили всего 30 человек, и только в 1833 году состоялся первый достаточно массовый выпуск - сразу21 человек [9].
Новый университетский устав 1835 года предусматривал более узкую специализацию для обучающихся на врачебном отделении студентов, нежели раньше. На медицинском факультете в Казани должна была открыться кафедра судебной медицины, медицинской полиции, истории медицины, гигиены и токсикологии. Таким образом, в университете появилось место для специалиста по судебной медицине. Первым преподавателем новой дисциплины в 1837/38 учебном году стал Василий Леонтьевич Тиле (Wilhelm Thiele). Он родился 12 марта 1793 года в Санкт-Петербурге в семье врача, получил хорошее образование - учился в Санкт-Петербургской медикохирургической академии и Дерптском университете [9]. С 1815 года, сразу после окончания университета, он поступил служить врачом военного госпиталя в Гельсингфорсе (Хельсинки) [10], с 1815 г. трудился на металлургическом заводе в Златоусте. В 1818 -1820 гг. Тиле был врачом лазарета Мюнцхофа в Санкт-Петербурге и помощником инспектора Медико-хирургической академии, в 1820-1823 гг. он работал в Казанском военном госпитале и, одновременно, оператором Казанской губернской врачебной управы. В 1823 году Василий Леонтьевич был назначен инспектором
врачебной управы, то есть главным медицинским чиновником губернии. На этой должности он прослужил 23 года и умер 1 августа 1855 года в Казани.
Василий Леонтьевич был специалистом, в первую очередь, именно по судебной медицине. В 1826 году он получил в Московском университете степень доктора медицины, а диссертация его называлась «Опыт руководства к судебноврачебной науке с соображением существующих по сему предмету российских узаконений». После успешной защиты она была опубликована. Это был первый в России опыт создания учебника по судебной медицине, осуществленный на 8 лет раньше известного учебника Громова. Правда, это была только первая часть задуманного труда, имевшая подзаголовок «Часть обрядовая». В ней изложены только правовые и административные основы судебной медицины. Вторую часть, которая должна была быть посвящена медицинской части, Тиле так и не написал.
Еще в 1828 году Василий Леонтьевич пытался устроиться на должность профессора судебной медицины Казанского университета, но безуспешно. В 1836 году он был принят в университет «в виде доцента» без жалованья с перспективой через год стать штатным профессором. В течение 1836/37 учебного года он преподавал «судебную медицину и диэтику». Тогда же было достроено здание медицинской клиники Казанского университета с часовней-моргом при ней. Эта часовня на многие десятилетия стала местом проведения практических занятий по судебной медицине.
Казалось бы, лучшего специалиста по судебной медицине Казанский университет не мог бы и пожелать, Но Тиле недолго проработал в университете. В 1838 году по конкурсу на эту кафедру был избран Георгий Иоакимович Блосфельд.
К1838 году Блосфельд был известен как автор четырех работ, опубликованных в немецких журналах и посвященных борьбе с инфекциями и минеральным водам. На этом основании он не мог считаться ученым специалистом по судебной медицине. Кроме того, будучи частнопрактикующим врачом, Блосфельд не имел и практического опыта судебно-медицинской деятельности. Можно предположить, что, живя в Прибалтике и Германии, он слабо знал русский язык. Тем не менее, в 1838 году он подает прошение о назначении на вакансию профессора по кафедре судебной медицины, медицинской полиции, токсикологии, гигиены и истории медицины в Казанский университет.
Трудно сказать, почему Тиле, опытному и известному в научных кругах судебному медику, автору докторской диссертации и учебника по этой дисциплине, к тому же, «своему человеку» в Казани, профессора местного университета предпочли совершенно незнакомого человека. Вероятно, сыграло свою роль то, что Блосфельд был специалистом по истории медицины (диссертация) и гигиене (опубликованные статьи), ведь эти дисциплины он тоже должен был преподавать. Но, скорее, всего, дело было в личных связях претендента и воле столичного начальства. По университетскому уставу 1835 года профессоров назначали приказом министра, но ведущую роль в их выборе играли попечитель учебного округа Михаил Николаевич Мусин-Пушкин и ректор, знаменитый математик Николай Иванович Лобачевский.
Так или иначе, Блосфельд был назначен на должность экстраординарного профессора и прибыл в Казань 10 октября 1839 года, где и проработал следующие 26 лет. Деятельность Г.И.Блосфельда на посту профессора судебной медицины многогранна и заслуживает специального рассмотрения.
Из найденных архивных материалов следует, что самобытному пути и заложило славные традиции казан-
становление преподавания судебной медицины в Импе- ской школы судебных медиков,
раторском Казанском университете проходило по своему Литература:
1. ВишленковаЕ.А.КазанскийуниверситетАлександровскойэпохи. - Казань, 2002. -С.110.
2. Вишленкова Е.А., Малышева С.Ю., Сальникова A.A. Terra Universitatis: Два века университетской культуры в Казани. - Казань, 2005. - С.312-314.
3. Громов С.А. Краткое изложение судебной медицины для академического и практического употребления. - СПб, 1832.
4. ИсторияКазанскогоуниверситета. 1804-2004. - Казань, 2004. - С.27.
5. Карл Фукс. О Казани, Казанском крае: Труды, документы, воспоминания, исследования. - Казань, 2005.
6. Красильников С.Н. Иван Федорович Браун // Ректоры Казанского университета: Очерки жизни и деятельности. - Казань, 2004.
- С.27.
7. НАРТФ.977 0п.Мед.Фак.Д.27Л.21.
8. Обозрение преподавания в Императорском Казанскомуниверситете на 1835/36учебный год. - Казань, 1835. -С.16.
9. Преподаватели, учившиеся и служившие в Императорском Казанскомуниверситете (1804-1904): Материалы для историиуни-верситета. - Казань, 1904. -Вып.1. - С.159.
10. Otto G., HasselblatA. Album academicum derKaiserlichen UniversitatDorpat. - Dorpat, 1898. - S.409.
