CC BY
79
пальных актов, связанной с использованием общих юридико-техниче-ских и терминологических конструкций. Не следует также забывать, что одной из функций органов юстиции является обеспечение единства правового пространства Российской Федерации на территории субъекта РФ.
В пользу закрепления за Минюстом России полномочий по ведению регистров муниципальных правовых актов в части обязательного проведения правовой и антикоррупционной экспертиз муниципальных нормативных правовых актов при внесении их в регистр говорит и существующая практика проведения юридической экспертизы муниципальных актов органами юстиции в соответствии с соглашениями с органами государственной власти субъектов РФ. Например, Главным управлением Министерства юстиции РФ по Ростовской области в рамках заключенного соглашения с администрацией Ростовской области в конце 2009 — начале 2010 г. были проведены юридические экспертизы муниципальных нормативных правовых актов, принятых на территории Ростовской области и включенных в регистр муниципальных нормативных правовых актов9.
9 См.: Артамонов А. Н., Авитисов А. С. Уровень обеспечения прав граждан и качество муниципального нормотворчества // Российская юстиция. 2010. № 11.
Как видим, решение изложенных проблем правового регулирования антикоррупционной экспертизы муниципальных нормативных правовых актов напрямую связано с необходимостью совершенствования законодательного регулирования разграничения полномочий между уровнями публичной власти.
Библиографический список
Артамонов А. Н., Авитисов А. С. Уровень обеспечения прав граждан и качество муниципального нормотворчества // Российская юстиция. 2010. № 11.
Волкова О. И. Административно-правовое регулирование антикоррупционной экспертизы муниципальных нормативных правовых актов (проектов актов) в муниципальных образованиях Республики Мордовия // Административное и муниципальное право. 2010. № 6.
Коррупция: природа, проявления, противодействие / отв. ред. Т. Я. Хабриева. М., 2012.
Кудашкин А. В. Антикоррупционная экспертиза: теория и практика: науч.-практ. пособие. М., 2012.
Родионова О. Н. Антикоррупционная экспертиза // Российский юридический журнал. 2010. № 1.
Шункевич Е. С. Практика участия Управления Министерства юстиции Российской Федерации по Алтайскому краю в нормо-творческой деятельности органов местного самоуправления // Бюллетень Министерства юстиции Российской Федерации. 2013. № 4.
Преодоление коррупциогенных факторов уголовного закона: понятие и основные методы
ИВАНОВ Сергей Анатольевич, доцент, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права и процесса Юридического института Северо-Кавказского федерального университета
Российская Федерация, 355029, г. Ставрополь, просп. Кулакова, 2
Дается определение понятия преодоления коррупциогенных факторов уголовного закона, отмечается его положительная роль в противодействии коррупции в сфере уголовного судопроизводства. Выделяются основные признаки: универсальность; казуистичность; функциональность; правоприменительный уровень осуществления. Отдельно рассматриваются
несколько наиболее важных способов преодоления коррупциогенных факторов уголовного закона: единообразие практической деятельности; мотивировка и формализация принятия решений; повышение уровня правосознания субъектов уголовно-правовых отношений.
Ключевые слова: уголовный закон, коррупциогенный фактор, качество уголовного законодательства, преодоление коррупциогенных норм уголовного закона.
Overcoming of Corruptogenic Factors of Criminal Legislation: Concept and Main Methods
S. A. Ivanov, PhD in Law, Associate Professor
The Institute of Law of North-Caucasian Federal University
2, Kulakova prosp., Stavropol, 355029, Russia
E-mail: null_000@mail.ru
This article deals with the definition of overcoming the corruptogenic factors of the criminal law; notes its positive role in combating corruption in the criminal justice and highlights the main features: universality, casuistry, functional character, law-enforcement level of the implementation. This article discusses some of the most important ways of overcoming the corruptogenic factors of the criminal law: the uniformity of practical activity (the same understanding and application of the criminal law to all situations with a similar set of actual data and identical criminal-legal nature); motivation (rational explanation subject to enforcement activities of the reasons and circumstances underlying the decision on this or other legal and penal question) and formalization of the decision-making (development and implementation of the criminal law or court practice on certain criteria that must underlie the adoption of any authority of any decisions in criminal matters and to narrow the scope of his discretion); raising the level of legal awareness of subjects of criminal-law relationships.
Keywords: criminal law, corruptogenic factor, the quality of criminal legislation, overcoming the corruptogenic factors of provisions of the criminal law.
DOI: 10.12737/5503
Коррупциогенность является неотъемлемым качеством (свойством) уголовного законодательства, поэтому полностью избавиться от нее в уголовном законе не представляется возможным. Однако отрицательное действие отдельных коррупциогенных факторов уголовного законодательства вполне можно нивелировать, т. е. избежать всех тех негативных коррупционных проявлений, которые влечет за собой применение уголовно-правовых норм, содержащих кор-рупциогенные факторы.
Избежать социально неприемлемых проявлений коррупциогенных факторов уголовного закона возможно путем:
1) устранения коррупциогенного фактора, осуществляемого посредством изменения или удаления той юридической конструкции уголовно-правовой нормы, которая содер-
жала фактор, способствующий возникновению и обеспечивающий легитимность коррупционных сделок между субъектами уголовно-правовых отношений;
2) преодоления коррупциогенного фактора, осуществляемого посредством выбора такого характера правоприменительной деятельности, при котором риск проявления заложенного в уголовно-правовой норме коррупциогенного фактора существенно снижается.
Обычно термины «преодоление» и «устранение» используются в юридической литературе применительно к пробелам в праве и без придания им какого-нибудь самостоятельного содержания1. Следо-
1 См., например: Наумов А. В. Применение уголовно-правовых норм. Волгоград, 1973. С. 142—144; Щепельков В. Ф. Уголовный за-
вательно, и в юридической науке в целом, и в уголовном праве в частности имеет место смешение содержания таких понятий, как устранение и преодоление пробелов. М. А. Кауфман в своих работах вообще рассматривает устранение пробелов как один из способов его преодо-ления2.
В то же время имеется определенная закономерность в употреблении терминов «преодоление» и «устранение». Например, когда речь идет об устранении пробела, то, как правило, говорится о внесении соответствующих изменений в нормативные правовые акты, итогом чего становится ликвидация пробела. На это указывал В. В. Лазарев, когда отмечал, что «устранить пробел в законе можно лишь путем дополнительного законотворчества»3. Если же речь идет о преодолении пробела, то чаще всего подразумевается восполнение пробела в ходе правоприменительной деятельности при решении конкретного юридического случая. Это особенно наглядно видно в позиции С. С. Алексеева, который писал: «Преодоление пробела в законодательстве при применении права происходит как раз путем восполнения («заделки пустоты»), но восполнения разового, имеющего юридическое значение только для данного дела»4.
Подобное использование терминов «устранение» и «преодоление» следует распространить и в отношении коррупциогенных факторов уголов-
кон: преодоление противоречий и неполноты. М., 2003. С. 43; Мадьярова А. В. Разъяснения Верховного Суда РФ в механизме уголовно-правового регулирования. СПб., 2002. С. 144, 281.
2 См., например: Кауфман М. А. Пробелы в уголовном праве и судейское усмотрение. М., 2009. С. 246.
3 Лазарев В. В. Общая теория права и государства. 2-е изд. М., 1996. С. 255.
4 Алексеев С. С. Общая теория социали-
стического права. Свердловск, 1966. Вып. 4. С. 53—54.
ного закона, что позволит внести ясность в обсуждаемый вопрос.
Сравнивая достоинства двух упомянутых способов противодействия коррупциогенным факторам уголовного закона, нельзя не отметить следующее обстоятельство. Устранение коррупциогенного фактора, конечно, более надежный, радикальный и эффективный способ избежать коррупционных проявлений уголовно-правовой нормы, поскольку оно направлено на разрушение «субстанционального ядра» коррупциогенного фактора. В результате этот фактор перестает существовать как правовая реальность. Но и у преодоления коррупциогенных факторов уголовного закона есть определенные преимущества. Одно из них, связано с тем, что преодоление позволяет более оперативно (быстро) нивелировать отрицательное действие кор-рупциогенного фактора, без долгой и довольно дорогостоящей процедуры вмешательства в «правовую материю» уголовного закона и ее изменения.
Тот факт, что преодоление кор-рупциогенных факторов по самой своей сути направлено на снижение риска (вероятности) коррупционных проявлений при применении уголовно-правовых норм, никаких сомнений вызывать не может. В русском языке глагол «преодолевать», от которого произошло существительное «преодоление», означает «одолеть, осилить, побороть, победить, превозмочь, покорить, низложить и подчинить себе»5. Эти глаголы однозначно указывают на противодействие, борьбу с каким-либо явлением, событием или процессом. Подобным явлением в данном случае выступает такой фактор уголовного закона, риск отрицательного коррупционного проявления которого должен быть снижен в ходе его преодоления во время правоприменительной деятельности.
5 Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 3. М., 2002. С. 387.
Преодоление коррупциогенных факторов обладает и самостоятельным содержанием. Оно идентифицируется с помощью признаков, присущих преодолению как определенному способу противодействия коррупциогенным факторам и позволяющих отличить его от иных средств борьбы с ними. К числу этих признаков следует отнести:
универсальность. Преодоление может осуществляться однообразно в отношении всех коррупциоген-ных факторов, независимо от их вида, так как не связано с изменением конструкции уголовно-правовой нормы;
функциональность. Преодоление направлено не на ликвидацию субстанциональной основы коррупцио-генного фактора, а только на его коррупционное проявление в ходе применения той нормы права, где он содержится;
правоприменительный уровень осуществления. Преодоление кор-рупциогенных факторов возможно только в процессе применения уголовно-правовых норм при разрешении конкретных уголовных дел и осуществлении правосудия.
Последний признак, пожалуй, самый важный. Он недвусмысленно указывает на казуальный характер преодоления коррупциогенных факторов, его приспособление к отдельной ситуации, обусловленной особенностями конкретного уголовного дела, местом, временем и другими обстоятельствами осуществления уголовного судопроизводства. Это объясняет, почему документарной формой преодоления коррупциогенных факторов является процессуальный документ. Ведь лишь в процессуальном акте (обвинительном заключении, приговоре суда и т. д.) находят свое юридическое закрепление результаты применения уголовно-правовых норм, а значит, в нем и должны получать выражение те методы, которые направлены на снижение вероятности актуализации находящихся в
уголовном законе коррупциогенных факторов.
Методы, противодействующие коррупционному поведению субъектов уголовно-правовых отношений, составляют содержание преодоления коррупциогенных факторов уголовного закона. В число основных методов преодоления кор-рупциогенных факторов уголовного закона входят:
1) единообразие практической деятельности в сфере уголовного судопроизводства. Единообразие судебно-следственной практики, осуществляемой разными субъектами правоприменительной деятельности, имеет место в случае одинакового понимания и применения уголовного закона ко всем ситуациям, имеющим сходный набор фактических данных и тождественную уголовно-правовую природу. Единообразие в уголовном правоприменении — важнейший гарант и проводник принципа равенства граждан перед уголовным законом. Ни о каком принципе равенства граждан перед уголовным законом не может идти и речи, если уголовный закон в отношении разных лиц, попавших в одинаковые с точки зрения юридических и фактических обстоятельств уголовно-правовые ситуации, будет действовать различно.
Равенство граждан в процессе применения уголовного закона является, несомненно, мощнейшим фактором, противодействующим коррупции. Заключение коррупционных сделок между субъектами уголовно-правовых отношений намного осложнится в условиях стандартной и единообразной правоприменительной деятельности в сфере уголовного судопроизводства. Обеспечение единообразия необходимо возложить на вышестоящие инстанции тех правоприменительных органов, которые рассматривают и разрешают уголовное дело по существу на нижестоящем уровне. В случае выявления определенных расхождений в применении уголовного закона к
сходным уголовно-правовым ситуациям, им надлежит выяснить, почему имеются подобные расхождения. И если они устанавливают, что расхождения в применении уголовного закона к сходным случаям произошли вследствие коррупционной договоренности между должностным лицом правоприменительного органа и тем лицом, в отношении которого применяется уголовный закон, вышестоящие инстанции обязаны привлекать их к ответственности. При определении уровня единообразия правоприменительной деятельности важно учитывать ряд показателей:
а) рекомендательные или обязательные положения высших органов государственной власти в применении тех или иных уголовно-правовых норм;
б) закономерности применения тех или иных положений уголовного закона, которые можно определить исходя из обзора и анализа судебной, следственной или прокурорской практики за искомый период времени и т. д. Второй показатель покоится на древнеримском правиле «а communi observantia non est recedendum» (нельзя пренебрегать тем, что принято всеми).
Отметим, что, если расхождение в применении уголовного закона к какому-либо частному случаю носит существенный характер и коренным образом отличается от обычно принятого, на него следует обратить особое внимание. Вполне возможно, в основе такого уголовно-правового решения вопроса кроется коррупционное поведение субъектов уголовно-правовых отношений;
2) мотивировка (обоснование) правоприменителем принятых решений по уголовно-правовым вопросам. Под мотивировкой в данном случае можно понимать рациональное объяснение субъектом правоприменительной деятельности причин и обстоятельств, лежащих в основе принятия им решения по тому или иному уголовно-правовому вопросу. Основная цель мотивиров-
ки правоприменителем принятых им решений в сфере уголовного судопроизводства заключается в том, чтобы показать участникам уголовного процесса и всему обществу, что его решения основаны на объективном, всестороннем и непредвзятом рассмотрении и учете всех обстоятельств уголовного дела, которые необходимы для принятия правильного и справедливого решения.
Мотивировку принятого решения по уголовно-правовому вопросу необходимо отражать в процессуальном акте. В частности, в ст. 307 УПК РФ сказано, что описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора среди прочих моментов должна содержать мотивы решения всех вопросов, относящихся к назначению уголовного наказания, освобождению от него или его отбывания, применению иных мер воздействия. К сожалению, на практике это требование уголовно-процессуального законодательства не всегда соблюдается. В основном в обвинительных приговорах лишь формально указываются те критерии, по которым суд определяет вид и размер наказания; никакой реальной разъяснительной работы суд при назначении наказания не осуществляет. По сути дела, суд, назначая конкретную меру наказания, берет ее «с потолка», ограничиваясь в приговоре общим указанием на учет характера и степени общественной опасности преступления, а также других обстоятельств совершенного преступления, влияния назначенного наказания на исправление осужденного. Виной тому служат, в частности, положения уголовного законодательства о правилах назначения наказания. Они в максимально возможной степени неконкретны, расплывчаты и предполагают, что в основе определения меры наказания лежит судейское усмотрение. При этом никаких даже самых приблизительных критериев соответствия между наказанием, его целями, совершенным преступлением и личностью винов-
ного не выработано ни законодателем, ни судебной практикой. В уголовно-правовой науке такие попытки предпринимались, но, как правило, не имели законченного характера, даже должным образом не были аргументированы, а потому и не стали общепринятыми. Суд в итоге остался один на один с решением вопроса о назначении наказания.
Аналогичным образом дело обстоит и с решением других уголовно-правовых вопросов: об условном осуждении, о конфискации имущества, об условно-досрочном освобождении от наказания и др. Каждый из этих вопросов в процессе их решения в рамках уголовного судопроизводства может повлечь коррупционные проявления. Чтобы хоть как-то попытаться им воспрепятствовать, следует при решении конкретных правовых вопросов, имеющих уголовно-правовое значение, требовать от правоприменителя приводить соответствующую аргументацию, которая позволит объяснить мотивы и причины принятого им решения. Приводимая при этом субъектом правоприменения аргументация должна показывать не только глубокое понимание им уголовного закона, его смысла и основных задач, но и логическое обоснование принятой позиции, ее связь с другими подобными решениями в судебной практике, оправдание принятого решения с точки зрения правосознания, отражающего личностные ценности и потребности правоприменителя. Аргументация по тем или иным уголовно-правовым вопросам также не может игнорировать широко распространенное по этим вопросам общественное мнение. Однако если общественное мнение противоречит уголовному закону, оно не может выступать средством давления на суд или следствие при принятии ими решений, имеющих уголовно-правовое значение. Нельзя допускать незаконное влияние на органы правосудия, от кого бы оно ни исходило, даже если оно исходит от общества;
3) формализация механизма принятия решений правоприменителем по уголовно-правовым вопросам. Как отмечал еще М. Д. Шарго-родский, «форма уголовного закона в значительной мере зависит от широты тех рамок усмотрения, которые желательно предоставить суду»6. Следовательно, формализация предполагает разработку и внедрение в уголовный закон или в судебную практику определенных критериев, которые должны лежать в основе принятия правоприменителем тех или иных решений по уголовно-правовым вопросам и сужать сферу его усмотрения. Формализация важна и с точки зрения психологического механизма мышления правоприменителя при принятии им решений в сфере уголовного судопроизводства. Она представляет собой отображение результатов мышления в точных понятиях и терминах. При формализации выясняется содержание уголовного закона, и оно может осуществляться с разной степенью полноты и исчерпанности. Понятно, что нельзя осуществить такую формализацию практической деятельности, при которой ответ на любой уголовно-правовой вопрос можно сделать полностью предсказуемым. В процессе уголовного правоприменения были, есть и будут моменты, которые могут приводить к неодинаковым решениям и, соответственно, разным юридическим последствиям для участников уголовного судопроизводства. Но формализовать решение важнейших уголовно-правовых вопросов, имеющих существенное значение для дела, просто необходимо. Только это в значительной степени поможет снизить уровень кор-рупциогенности уголовного закона.
Ярким примером формализации уголовного закона является решение высших судебных инстанций о применении нормы о деятельном раскаянии. В теории уголовного права
6 Шаргородский М. Д. Уголовный закон. Л., 1948. С. 81.
всегда шли споры о том, когда можно освободить виновное лицо от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием: после выполнения им всех положительных, постпреступных действий, указанных в ч. 1 ст. 75 УК РФ, или только после осуществления некоторых из этих действий. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности» был дан ответ на этот вопрос: «По смыслу ч. 1 ст. 75 УК РФ, освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием возможно при условии выполнения всех перечисленных в ней действий или тех из них, которые с учетом конкретных обстоятельств лицо имело объективную возможность совершить». Таким образом, было устранено правоприменительное усмотрение при решении данного вопроса и, следовательно, преодолен один из заложенных в УК РФ кор-рупциогенных факторов;
4) повышение уровня правосознания у субъектов уголовно-правовых отношений. В общей теории права правосознанием считается совокупность идей, чувств, настроений, представлений, взглядов, в которых выражается отношение к праву, правовым явлениям, в том числе к действующему и желаемому праву, к деятельности юридических органов и учреждений, а также к действиям и поступкам в правовой сфере7. Правосознание, как и примыкающая к нему правовая культура, имеет у населения нашей страны весьма низкий уровень. Это обусловлено особенностями исторического развития России и менталитетом проживающего в ней народа. У россиян право никогда не ассоциировалось со справедливостью, потому что оно не имело корней в общественном сознании,
7 См.: Теория государства и права / под ред. Л. А. Морозова. М., 2002. С. 286.
а было навязано государством и не отражало интересов ни народа в целом, ни его отдельных представителей. Помните, как у А. Островского: «Так как вас судить, по закону или по справедливости? По справедливости, батюшка, не надо по закону». Эта фраза отражает суть правосознания в России.
Заметную роль в негативном формировании правосознания российского общества сыграли и большевики. Согласно их доктрине, «новое» имеет право на «революционное» насилие по отношению к «старому», стоящему у него на пути, и большевики ставили на первое место не права и свободы человека, а интересы государства как такового и господствующего в нем класса. Это породило отношение населения к государству как к машине принуждения, а к устанавливаемым им правовым нормам как к элементам механизма насильственного государственного воздействия на людей.
В последнее время при повсеместной и тотальной коррупционализа-ции всех сфер общества проблема низкого уровня правосознания только усилилась. Большинством населения право стало восприниматься как фактор, который лишь препятствует удовлетворению личных интересов и, следовательно, его надо либо обойти, либо обернуть себе на пользу. Делается это чаще всего при помощи коррупционной договоренности между субъектами, имеющими взаимные права и обязанности в общественных отношениях.
Кроме того, наш соотечественник зачастую думает лишь о юридической связи с государством, забывая про связь фактическую, через которую происходит влияние друг на друга индивида и общества. Не следует заблуждаться в том, что уровень личного благополучия никак не связан с той общественной средой, в которой человеку приходится существовать. Все члены общества так или иначе связаны между собой, их судьбы взаимообусловле-
ны, а в рамках одного государства тем более. Непонимание этого обстоятельства может привести к печальным последствиям.
Коррупционные договоренности — одно из таких социально опасных взаимодействий между субъектами. Особенно они вредны в уголовном судопроизводстве, поскольку способны убить веру людей в правосудие. В связи с этим повышение уровня правосознания — жизненно необходимая мера на пути осуществления коррупционных сделок при рассмотрении и разрешении уголовных дел. Она не может дать мгновенного эффекта, но в перспективе может оказать мощное превентивное воздействие на коррупцию. В конце концов, как ни угрожай, какие наказания за коррупционные преступления ни устанавливай, но если люди, проживающие в нашей стране, в силу присущих им установок по-прежнему будут стремиться к коррупционному способу решения всех возникающих у них проблем, карательные меры ни к чему хорошему не приведут. Они только загонят проблему коррупции глубже, сделают ее более закрытой, недоступной для обнаружения. Повышение же уровня правосознания позволит решить проблему коррупции на качественно ином уровне, заставит людей уважать право, а не свои преходящие личные интересы. Но повысить уровень правосознания не получится, если государство не направит на это все свои усилия, полностью ориентируя в соответствующем ключе проводимую в стране внутреннюю политику.
Итак:
1) все способы преодоления кор-рупциогенных факторов необходимо применять в единстве, не отдавая заранее предпочтения ни одному из них;
2) выбор способа преодоления кор-рупциогенного фактора уголовного закона следует сделать зависимым от обстоятельств конкретного уголовного дела и содержания того уголовно-правового вопроса, который решается в процессе практической деятельности. Диалектическое сочетание способов преодоления кор-рупциогенных факторов уголовного закона — самое надежное средство решения этой проблемы;
3) обязательность применения способов преодоления коррупцио-генных факторов уголовного закона на практике не должна вызывать сомнение. Контроль над использованием способов преодоления корруп-циогенных факторов следует возложить на вышестоящие судебно-следственные органы и органы прокуратуры, а в случае возникновения сомнений в непредвзятом применении уголовного закона им необходимо проводить соответствующие проверки с целью выявления фактов коррупционных правонарушений.
Библиографический список
Алексеев С. С. Общая теория социалистического права. Свердловск, 1966. Вып. 4.
Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 3. М., 2002.
Кауфман М. А. Пробелы в уголовном праве и судейское усмотрение. М., 2009.
Лазарев В. В. Общая теория права и государства. 2-е изд. М., 1996.
Мадьярова А. В. Разъяснения Верховного Суда РФ в механизме уголовно-правового регулирования. СПб., 2002.
Наумов А. В. Применение уголовно-правовых норм. Волгоград, 1973.
Теория государства и права / под ред. Л. А. Морозова. М., 2002.
Шаргородский М. Д. Уголовный закон. Л., 1948.
Щепельков В. Ф. Уголовный закон: преодоление противоречий и неполноты. М., 2003.
