CC BY
17УДК 821.512.145
ПРЕЛОМЛЕНИЕ КОРАНИЧЕСКОГО МОТИВА О ЖИТЕЛЯХ САБЫ В ПОЭТИЧЕСКОМ РАССКАЗЕ АБУЛЬМАНИХА КАРГАЛЫЙ
А.А. Хасавнех
Институт языка и литературы им. Г.Ибрагимова АН РТ г. Казань, Республика Татарстан, Российская Федерация alise_12345@mail. ru
Резюме. В статье анализируется цикл рассказов поэтического произведения А. Каргалый "Хикайат ас-салис", где повествуется о городе Саба и его жителях, сюжет которого взят из коранической суры. Сохраняя структуру коранических рассказов, автор оригинальным образом интерпретирует сюжет повествования, вводя дополнительные фантастические сюжеты. Черпая из бесценной кладези мусульманской мысли, автор рассказа призывает читателей почерпнуть для себя урок из этих поучительных историй и оберегаться от таких пороков, как гордыня, неблагодарность, жадность, распутство, беспут-ность. В конце рассказа он приходит к общему заключению: неподчинение повелениям Всевышнего Аллаха не проходит для человека безнаказанно, вне зависимости: богат он или беден, рано или поздно это приводит его к погибели.
Ключевые слова: Абульманих Каргалый, поэзия, Коран, "Хикайат ас-салис", Саба.
Для цитирования: Хасавнех А.А. Преломление коранического мотива о жителях Сабы в поэтическом рассказе Абульманиха Каргалый. Тюркологические исследования. 2018; Т.1, №3: 77-86.
"Хикайат ас-салис" (Третий рассказ) поэта-суфия Волго-Уральского региона А. Каргалый (1782-после 1833), пожалуй, самое объемное поэтическое произведение; оно включает в себя 235 бейтов. Это произведение содержит три цикла рассказов: 1. О жителях города Саба1 - 128 бейтов; 2. Путешествия (саяхатнамэ) поэта - 49 бейтов; 3. Цикл мунаджатов о просвещении и терпении - 58 бейтов. Примечательно, что каждый из циклов разделен нами условно, по содержанию; сам автор не выделил их под отдельными названиями.
В "Хикайат ас-салис" (Третьем рассказе) А. Каргалый рассказывается о городе Саба2 и его жителях. В заключительной части произведения сам автор говорит, что этот рассказ был взят им из "Тафсире кабир" и переведен в течение
1 О жителях города Саба - условное название, данное нами.
2 Саба' (Сабейское царство) - государство с древней культурой, располагавшееся на востоке Йемена, на территории, которая называется сейчас Магреб. Это государство достигло наивысшей степени развития и расцвета культуры в Х в. до н.э.
месяца на тюркский язык в поэтической форме. Сюжет рассказа напрямую взят из коранической суры "Саба", которая является тридцать четвертой по счету.
Священная Книга мусульман для многих поколений тюркских поэтов служила источником вдохновения для создания таких неповторимых по своему поэтическому звучанию и национальному колориту литературных произведений, каким является «Хикайат ас-салис» А. Каргалый. Хатып Минне-гулов в статье, посвященной творчеству поэта XVI в. Мухаммадьяра, написал: «На основе «Корана», религиозных законов, мировоззрения и духовного наследия рождаются сравнительные общие черты и схожести. Поэт, на каком бы языке он ни писал, часто обращается к этой общей сокровищнице и использует ее в той или иной степени при описании своих чувств и переживаний на страницах своих произведений» [5, с. 6]. Также, по мнению ученого, «то влияние, которое Коран оказал на арабскую литературу, а через нее и на литературы всех мусульманских народов, не поддается никакому измерению... С течением времени в исламской литературе все чаще и чаще встречаются коранические изречения, ассоциации с речью пророка и содержанием его проповедей, развитие коранических образов и доктрин» [7, с. 112].
Название коранической суры "Саба" относится к столице нынешнего Йемена, который на протяжении многих веков именовался по-разному: «Счастливая Аравия», «арабский Тибет», «благословенный Восток», «земля царицы Савской». Народы и их цари на этой территории всегда жили в благополучии и достатке, так как раньше эта территория выделялась благоприятным климатом, благодаря которому эта благословенная земля давала щедрый урожай круглый год, люди не страдали ни от холода, ни от жары, ни от недостатка воды. В коранической суре «Саба» говорится о вере в Единого Аллаха, доброте и истине, которые превалируют над неверием и гордыней. В ней также рассказывается о милостях, дарованных Аллахом жителям Сабы, за которые те не были благодарны. У них было два сада справа и слева от их селения, которые находились близко друг от друга, поэтому жителям города было легко передвигаться. Однако люди не были благодарны Всевышнему, они только возгордились от этих многочисленных милостей, впали в неверие, грехи и просили удлиннить дорогу между остановками в пути. Аллах ниспослал им наказание, и стер жителей города с лица земли.
В повествовании А. Каргалый эти два сада именуются "райские сады"; автор дает подробное их описание, при этом сады сравниваются с садами Адена (Гадэн): Воздвиг [Создатель] слева два сада / Словно райские сады Адена'. /Произрастали в каждом из них разные плоды, / Протяженностью в двадцать четыре фарсаха2 они3 [4, с. 10].
1 Аден - крупный морской порт Йемена. Под названиями Адана или Асана город был известен ещё со времён Древней Греции. Долгое время этот город был «первым рынком» всего Аравийского полуострова, о богатстве и блеске которого рассказывали многие известные путешественники.
2 Двадцать четыре фарсаха соответствуют 6-7 километрам.
3 Здесь и далее: подстрочный перевод автора.
Как и в предыдущих рассказах суфийского поэта, вошедших в его "Тарджимаи хаджи Абульманих..."1, в повествование включено множество вымышленных, фантастических деталей. Автор как бы наращивает сюжет Корана; этому идеальному городу присущи двеннадцаь особенностей. Так, например, его жители не испытывают никаких страданий в виде болезней, жары, холода, боли, сам воздух его благословенен и излечивает от всех болезней, где врачи уже бессильны; женщины при родах засыпают и не чувствуют боли; одежда дается людям от рождения и увеличивается в размере по мере роста и т.д.: И не было в нем ни крыс, ни скорпионов, / Нет блох, сверчков, волков и змей. / А во-вторых, болезней также не бывало, / В-третьих, коль заходил в него нуждающийся, - /Не нашедши на недуг свой лекарств и врачей, / Измученный болезнью странник. / Он тут же выздоравливал, /Прошлые болезни отступали прочь. 2... [4, с. 10-11].
После перечисления всех этих двенадцати особенностей автор делает небольшое отступление от сюжетной линии. Подытоживая вышесказанное, он рассуждает о том, что все блага в земной жизни являются милостью от Аллаха, и за них человек должен быть благодарным Всевышнему. В этом смысле поэт остается верен традициям, сложившимся в тюркской литературе средневековья. Такие поэты-суфии Волго-Уральского региона, как А. Ясави (1103-1166), С.Бакыргани (1091-1186), У. Камал (конец XIV - 1475), М. Кули (вторая пол. XVII в.), Т. Ялчигул (1768 - 1838), А. Тубыли (1825 - после 1890), Ш. Заки (1825-1865), Х. Салихов (1794-1867) и др. в своих произведениях, пропитанных духом коранической этики и эстетики, писали о сложных перипетиях в судьбе человека. Они рассматривают такие антитезы как: счастье и горе; радость и грусть; жизнь и смерть в тесной связи с мотивом «судьбы от Аллаха», высказывая мнение, что все происходящее на земле - повеление Господа, Его волеизъявление. Эта мысль привела к полному принятию судьбы от Аллаха и способствовала появлению призыва поэтов к довольствованию и благодарности за все, что ниспослал Аллах. В одном из хадисов сказано: «О, юноша! Храни себя, и Аллах охранит тебя; исполняй веления Его, и увидишь ты Его пред собою; помни Его в достатке, и Он вспомнит тебя в беде» (Ибн 'Аббас, Тирмизи) [3, с. 167-168]. Кроме того, благодарность, благодарение (шукр) у суфиев это еще и отдельная стадия (макама), следующая после аскетизма (аз-зухд), довольства (ар-рида) и упования (ат-таваккул).
1 "Тэржемэи хажи Эбелмэних эл-Бистэви эс-Сэгыйди" ("Переводы хаджи Абуль-маниха ал-Бистави ас-Саиди") - одна из немногих сохранившихся на сегодняшний день книг поэта. Она состоит из десяти рассказов о жизни мусульманских святых, которые являются поэтическими переводами из древних арабских сказаний и легенд.
2 Здесь и далее: подстрочный перевод автора.
А. Каргалый также ведет речь о том, что все в этом мире подчинено воле Всевышнего Аллаха, при этом он вводит образ Нимрода (Нэмруд)1, который олицетворяет собой противоборство и противостояние с Аллахом, по отношению же к простому народу является тираном и угнетателем. Наряду с образом Нимруда, в рассказе упоминается саламандра, при этом примечательно, что это животное в произведении А. Каргалый представлено в аллегорическом образе - в виде птицы. Предание о холодной птице саламандре содержится в древнегреческом "Физиологусе"2 - сборнике статей и сведений о животных и каменьях, получившем широкое распространение по всему миру в средние века. Будучи очень популярным, "Физиологус" оказал большое влияние на литературу мусульманского Востока, а через нее и на татарскую литературу, в частности. Согласно преданию, включенному в древнегреческий сборник, птица саламандра живет в вулкане Этна, она несгораема. Саламандра также является христианским символом целомудрия или искренне верующего человека, неподвластного земным искушениям и соблазнам. В произведении А.Каргалый огонь, в который тиран и угнетатель Нимрод утопил окружающий его мир, Всевышний обернул в цветущий сад, а огонь тот вскормил птице саламандре, который ей не может повредить: Даже после того, как Нимрод мир утопил в огне, / Аллах огонь садом обернул. / Господь миров / Огонь тот птице саламандре Он вскормил [4, с. 12].
Как известно, в Священном Писании мусульман приводятся множество рассказов, повествующих о некогда процветавших народах, но по причине их грехопадения и ослушания пророков, которые ниспосылались к ним с проповедями, по воле Аллаха были погублены и стерты с лица Земли. Так произошло с народами Нуха, Худа, Салиха и т.д. В повествовании А. Каргалый к народу Саба также послылается пророк, который доносит до своего народа Его повеления и наказы в виде пяти основных столпов: верование в Аллаха, совершение намаза, выплачивание мусульманского налога (закят), выстави-вание поста (ураза), совершение паломничества (хадж), - что является искусственным наращиванием рассказа А.Каргалый, ибо, как известно, в суре "Саба" таких указаний со стороны пророка не дается. Резюмируя перечисление всех благ, ниспосланных милостью Всевышнего, автор словами Аллаха говорит об уделе жителей города, предоставляя им на выбор два пути: Коль благодарны будете вы Мне, / Я увеличу милости, [дары] к вам. / А если ж не оцените вы милости Мои, / Незамедлительно ужасную погибель вам пошлю [4, с. 13].
1 Нимрод (Немрод, Немврод) - по большинству дошедших до наших дней преданий и легенд предстает тираном и богоборцом, царем Вавилона, по приказу которого построили Вавилонскую башню. Его отличала крайняя жестокость, гордыня, идолопоклонство, вражда с пророком Ибрагимом. Сведения о царе Нимроде есть в Коране, где рассказывается о его диалоге с Ибрагимом (2: 258) и (21: 69).
2 «Физиологус» - аллегорический бестиарий, написанный между II и IV веками н. э. «Physiologus Graecus» - лат. «греческий физиолог».
Однако, подобно другим заблудшим народам, о которых рассказывается в Коране, жители города Саба также пренебрегли красноречивыми призывами своего пророка, отказавшись исполнить повеления Всевышнего. Эмоциональный тон произведения усиливается, когда речь заходит о не-уверовавших; в тексте им даются следующие негативные характеристики: упрямство (кирелек, кире беткзнлек); пренебрежение к Божьим повелениям; разнузданность, распутность (азгынлык); греховность (гвнаЫылык); испорченность (бозыклык); они сравниваются со свиньями, которых беспокоит только насыщение желудка (Ьэрберсе дуцгыз шикелле ашауда булды), ослами, орущими в предсмертной агонии (Ишзк кебек акыра-бакыра, Бу двньядан киттелэр) и т.д.
Заслуживает внимания и то, что автор "Хикайат ас-салис» вводит в сюжет повествования некоторые детали из коранической истории о пророке Мусе (суры «ал-А'раф», «ал-Касас», «Та ха» и т.д.). Так, например, в суре "Ограды", где речь идет о пророке Мусе и фараоне Египта, читаем: "Мы наслали на них потоп, саранчу, вшей, жаб и кровь в качестве различных знамений. Однако они возгордились - они были народом грешным" (7: 133). Наказание жителям Сабы, как и в многочисленных сурах, посвященных истории Мусы, приходит поэтапно: сначала на город в неимоверных количествах насылаются саранча и мыши, которые по своим размерам напоминают собак, а их зубы - зубья железной расчески. Пророк снова взывает к сердцам горожан, призывая их опомниться, покаяться в грехах и встать на праведный путь, однако все его усилия упираются в стену безверия. Затем по воле Аллаха к жителям города приходит нашествие стаи кузнечиков и крыс. И в этот раз жители продолжают упорствовать. Проявляя высокомерие и гордыню, они решаются возвести вокруг города высокую, прочную стену из сплава железа и меди, стальные ворота, дабы обезопасить себя от проникновения животных-вредителей. В эту работу, помимо мастеров кузнечного дела, подключаются все - и мужчины и женщины, и стар и млад. Аллах дает им срок в один год с тем, чтобы они успели завершить начатое дело до конца. И после этого, уже в третий раз Аллах окончательно сметает город с лица земли, наслав на него сильный потоп. В живых остаются только сорок человек, спасшиеся от водной стихии на высокогорье. Следующий этап испытания адресуется уже непосредственно им, но и они не способны вынести из всего произошедшего урок (сабак). Напротив, возрадовавшись тому, что остались в живых, и все богатство теперь в их руках, они восклицают: Сказали: уж умерли те, кто умер, /Исполнившись корысти, возрадовались они. / Сады и столь многочисленные блага, богатство - / Все нам досталось, - сказали те распутные [4, с. 15].
Всевышний Аллах ниспосылает им горькие испытания, лишая их всего, что те имели раньше из земных благ. Но и в этом случае они остаются, как прежде, в состоянии безверия и беспутства. Повествование завершается тем,
что эти сорок человек умирают в сильных муках от неизлечимого телесного недуга.
Автор повествования, при описании различных явлений из истории жителей Сабы применяет числовые и разного рода иные гиперболы. К примеру, когда речь заходит о возведении жителями города окружных стен, он оперирует фантастически большими цифрами: Сказавши [это], собрали кузнецов, / Число их сотню тысяч достигало. / У каждого из них по сотне помощников было, / А также и иных содействующих - не счесть. Или: Толщиною стена крепости достигала трех футов, / Высотою ж шестидесяти аршинам она была [4, с. 14].
В произведении А. Каргалый саранча, крысы и другие подобные живности, посланные жителям города в качестве наказания, также представлены нереально громадными по своим размерам: Всевышний ниспослал в сады [к ним] / [Стаю] саранчей и мышей. / Каждый из них размером с собаку был, / Таково было наказание Аллаха. / У каждого - множество зубов, / Словно [зубья] железной расчески они [4, с. 14].
Эти беспощадные и прожорливые существа показаны в произведении настолько могучими, что они прогрызают даже железные стены, так что та поначалу напоминает сито, а затем дыры в стене расширяются до размеров дверей: Потоком обрушиваются; от их зубов / Стена крепости на сито похожей стала. / Проделав дыры в железной той стене, / Впоследствии те дыры превратили в двери [4, с. 13].
Как видим, А. Каргалый не ставил задачу передать кораническую суру «Саба» в существующем ее виде. В сюжете рассказа о жителях города Саба множество привнесенных деталей из других сур, фантастических деталей в виде «двенадцати особенностей, данных по милости Аллаха жителям этого райского уголка земли, как то: отсутствие в городе диких животных (волков, змей и т.д.); во время сбора урожая хлеба Аллах отдает приказ ветру, благодаря которому зерна сами отделяются от стеблей; жители не знают что такое холод или жара, т.к. царит вечная весна; ниспослание бед жителям в виде стай грызунов, кузнечиков и др.
В повествовании о жителях Сабы одним бейтом ненарочито передается важная мысль, которая красной нитью проходит через все произведение: все блага - от Всевышнего; если же люди сталкиваются со злом, бедами, несчастьями, то они также приходят по воле Аллаха, однако причиной этих бед является сам человек. А. Каргалый высказывает мысль, что состояние рабства (доведение себя и других до состояния рабства) происходит от человека самого: Я есмь и Художник и Дающий, / Доведение до рабства - дело [рук самого] человека [4, с. 12]. В Коране читаем об этом: "Любое благо, которое достается тебе, приходит от Аллаха. А любая беда, постигающая тебя, приходит от тебя самого" (4:79). "Скажи: "Если я заблуждаюсь, то заблуждаюсь только во вред себе. Если же я следую прямым путем, то только
благодаря тому, что внушил мне мой Господь" (34: 50). В случае же с жителями города Саба, - как подчеркивает поэт, - они приходят к своей погибели из-за своего безверия и упрямства.
Заключительные двадцать восемь бейтов произведения составляют отступление, в котором автор, подводя итоги, призывает читателей задуматься над этим поучительным рассказом и вынести для себя урок (сабак). Земное богатство и могущество людей - преходящи, но мощь и истина Аллаха вечны; в Судный День каждый человек будет давать отчет о своих земных деяниях и поступках - эти мысли служили основной канвой в сюжетной линии рассказа. Теперь автор делает общее заключение: те, кто отвергает повеления Всевышнего, - обречен на погибель как в духовном, так и в физическом смысле этого слова. Далее автор обращается к предыстории и перечисляет самых ярых отступников от веры в Аллаха: это - дьявол (шайтан)1, который, не подчинившись воле Всевышнего, лишился Божьей благодати, и многие тысячи лет его служения и поклонения Всевышнему были брошены на ветер; фараон Египта; Нимрод, сын адитов2; главные противники пророка Мухаммада - Абу Джахил и Абу Лахаб. Все они, - по словам А. Каргалый, - стоят в одном ряду и олицетворяют собой крайний пример безверия; не возымеют они успеха в обоих мирах. Безбожию автор противопоставляет веру, которая прежде всего выражается в высокой этике и благонравии (адаб). Вообще суфии всегда уделяли большое внимание нравственному аспекту в религиозно мистическом учении и нередко связывали это понятие с лучом света (нур).
«Лучезарность», «луч» (нур) - пожалуй, один из самых основных суфийских символов. «Примерно с XI века в арабоязычной философии, в мусульманском неоплатонизме в особенности, утверждается монистическая теория «Божественного света» (ишрак), согласно которой Творец передает светоносную энергию сначала Мировому Разуму, через Него Мировой Душе, а затем природе и вещам» [2, с. 79]. Как известно, Луч (Нур) - это одно из имен Аллаха, проявление Его внешнего атрибута. Философия света нашла свое отражение и в Коране. Свет (нур) делает сокрытые вещи явными, а Аллах назван здесь «светом небес и земли», потому что Он делает их явными и сотворяет их: «Аллах - свет небес и земли. Подобие Его света - столп, на котором светильник... Аллах направляет к свету Своему тех, кого Он пожелает» (24:35).
1 В тексте произведения упоминается и второе имя дьявола - Азазил (у Карга-лый - Газазил). Это имя не встречается нив Коране, ни в хадисах, а отражено в некоторых исламских источниках, где сказано, что Азазил - это первоначальное имя дьявола. Существует также версия, что это имя проникло в исламскую литературу из древних еврейских текстов.
2 Адиты - древний народ, упоминаемый в Коране, который по причине своего грехопадения, был уничтожен по воле Аллаха.
Следуя мусульманской традиции, А. Каргалый также соединяет эти два термина: луч (нур) и благонравие (адаб) воедино; по мнению суфийского автора, благодаря благонравию (адаб) ангелы обрели чистоту: От благонравия купол неба осветился лучами [света], / От благонравия сего все ангелы обрели чистоту (109). Поэт в подтверждение своих мыслей приводит высказывания Дж. Руми и Суфи Аллаяра относительно того, что людей подлых и бессовестных Аллах ставит на такой путь, где эти черты их раскрываются; их ждет разоблачение, а впоследствии - муки ада. В ракурс критики поэта А. Каргалый попадают и представители мусульманской школы спекулятивного богословия - калам (кал эhеле), которые, как известно, довольно много участвовали в разного рода богословских спорах. Устами Суфи Аллаяра, книги которого, наряду с сочинениями Дж. Руми и М. Газали, были широко распространены и весьма популярны среди народов Волго-Уральского региона, А. Каргалый сравнивет их с летучими мышами (ярканатлар) и назывет их "слепцами" рассуждая об их неограниченных желаниях. Единственным "лекарством" (дэва) для заблудших Суфи Аллаяр видит в знании (гыйлем), -подчеркивается в произведении поэта.
Произведение заканчивается тем, что А.Каргалый возносит Всевышнему тысячи молитв в благодарность за то, что направил его по пути суфиев (саликун; ед. ч. - салик), который приводит человека к истинному знанию.
Таким образом, сохраняя структуру коранических рассказов, автор оригинальным образом интерпретирует сюжет повествования, вводя дополнительные фантастические сюжеты, вследствие чего, с одной стороны, рассказ о городе Саба включает в себя сюжеты из Корана, а с другой, благодаря тем же фантастическим элементам, - являет собой некую утопию - извечную мечту простого народа об идеальном и справедливом устройстве жизни. Черпая из бесценной кладези мусульманской мысли, автор рассказа призывает читателей почерпнуть для себя урок из этих поучительных историй и оберегаться от таких пороков, как гордыня, неблагодарность, жадность, распутство, беспутность. В конце рассказа он приходит к общему заключению: неподчинение повелениям Всевышнего Аллаха не проходит для человека безнаказанно, вне зависимости: богат он или беден, рано или поздно это приводит его к погибели. В суре «Саба» об этом сказано: «Ни ваше богатство, ни ваши дети не приближают вас к Нам, если только вы не уверовали и не поступаете праведно» (34:37).
По мнению Ш.А. Садретдинова, «Несмотря на то, что сюжет рассказа заимствован поэтом из прошлых столетий, основную мысль он привязывает к своему времени и адресует ее непосредственно своим современникам» [6, с. 103]. Проблемы, поднятые в рассказе о жителях города Саба, пожалуй, являлись злободневными во все времена, не потеряли они своей актуальности и сегодня.
Список литературы
1. Бертельс Е.Э. Избранные труды. Суфизм и суфийская литература. М.: Наука, 1965. 524 с.
2. Ганиева Р.К. Философско-эстетические основы тюркских литератур средневековья // Научный Татарстан. 2000. №1. С. 79-85.
3. Изречения Мухаммада. Перевод на русский: Лазерев Б.Н., 1995. 270 с.
4. Каргалый Э. Тэр^емэи хащи Эбелмэних эл-Бистэви эс-Сэгыйди. Казан: Казан ун-ныц табгыханэсе, 1889. 34 б.
5. Мицнегулов Х. Мэрданэлэр дик билецне баглагыл // Мирас. № 6. 1997. Б.6-8.
6. Мицнегулов Х., Садретдинов Ш. XIX йез татар эдэбияты ядкэр-лэре. Казан: Казан ун-ты нэшрияты, 1982. 142 б.
7. Миннегулов Х. Татарларда ислам дине // Мирас. №4. 1998. Б. 112-115.
Сведения об авторе: Хасавнех Алсу Ахмадулловна - старший научный сотрудник Центра письменного и музыкального наследия ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова АН РТ (420066, г. Казань, пр. Ибрагимова, д.83-а, кв.194), e-mail: alise_12345@mail.ru
Дата поступления материала 24.09.2018. Принят к публикации 01.10.2018.
KORANIC MOTIVE ABOUT THE INHABITANTS OF THE SABA IN THE POETIC STORY OF ABULMANIH QARGHALY
Alsou Khasavnekh
G. Ibragimov Institute of Language, Literature and Art, Tatarstan Academy of Sciences Kazan, Republic of Tatarstan, Russian Federation alise_12345@mail.ru
Abstract. The article analyzes the cycle of stories from A. Kargaly's work "Hikayat al-Salis", which tells about the city of Saba and its inhabitants, the plot of which is taken from the Quranic Sura. Keeping the structure of the Koranic stories, the Author interprets the story in an original way, introducing additional fantastic stories.
Keywords: Abulmanih Qarghaly, poetry, The Qur'an, «Hikayat as-salis»,
Saba.
For citation: Khasavnekh A. Koranic Motive About the Inhabitants of the Saba in the Poetic Story of Abulmanih Qarghaly. Tyurkologicheskie issledovaniya =Turkological Studies. 2018; Vol. 1, no. 3: 77-86. (In Russ.)
References
1. Bertel's E.Eh. Izbrannye trudy. Sufizm i sufijskaya literatura. M.: Nauka, 1965. 524 s. (In Russian)
2. Ganieva R.K. Filosofsko-ehsteticheskie osnovy tyurkskih literatur srednevekov'ya. Nauchnyj Tatarstan. 2000. №1. S. 79-85. (In Russian)
3. Izrecheniya Muhammada. Perevod na russkij: Lazerev B.N., 1995. 270 s. (In Russian)
4. Kargalyj 9. Tara;emai ha^i 9belmanih al-Bistavi as-Sagyjdi. Kazan: Kazan un-nyq tabgyhanase, 1889. 34 b. (In Tatar)
5. Mi^egulov H. Mardanalar dik bile^e baglagyl. Miras. №6. 1997. B. 6-8. (In Tatar)
6. Miqnegulov H., Sadretdinov Sh. XIX jez tatar adabiyaty yadkar-lare. Kazan: Kazan un-ty nashriyaty, 1982. 142 b. (In Tatar)
7. Minnegulov H. Tatarlarda islam dine. Miras. №4. 1998. B. 112-115. (In
Tatar)
About the author: Alsou Khasavnekh, Cand. Sci. (Philology), Senior Research Fellow, Center of Written and Musical Heritage of G. Ibragimov Institute of Language, Literature and Art, Tatarstan Academy of Sciences, e-mail: alise_12345@mail.ru
Received September 24, 2018. Accepted for publication October 01, 2018.
