CC BY
22Проблемы теории и истории музыки
© Петри Э. К., 2017
УДК 784.5
«ПРЕКРАСНАЯМЕЛЬНИЧИХА» Ф. ШУБЕРТА - В. МЮЛЛЕРА В КОНТЕКСТЕ НЕМЕЦКОЙ КУЛЬТУРЫ
В статье рассматривается влияние фоновых знаний на восприятие реципиентом музыкального произведения «чужой» культуры. Отмечается связь текста «Прекрасной мельничихи» с жанрами и символикой немецкой народной песни, жанровая модуляция в вокальном цикле.
Ключевые слова: народная песня, Standelieder, символы баллады, фоновые знания
Оптимизм фразы «Музыка не знает границ», столь часто цитируемой в научных и популярных изданиях, все же является метафорой, а не безоговорочной истиной. «Свои» в «своей» культуре улавливают нечто, что пониманию «чужого» не то, чтобы совершенно недоступно, но требует определенных дополнительных усилий. Попробуем разобрать этот вопрос на примере вокального цикла Шуберта «Прекрасная мельничиха». Это одно из самых известных произведений, о котором написаны сотни работ, и неоднократно на разных уровнях художественного целого отмечена его связь с народной культурой. Но мы попытаемся избрать такой ракурс исследования, чтобы в поле зрения попали факты очевидные для немца и малозаметные для россиянина.
Известно, что Вильгельм Мюллер при создании текстов «Прекрасной мельничихи» ориентировался на народную песню. В таком случае и у немецкого слушателя они должны вызывать определенные ассоциации. Поэтому будем сравнивать песни цикла с народными немецкими песнями, популярными в XIX веке: в распоряжении автора статьи имелось около 1000 песен, изданных в Германии, большей частью — хрестоматий народных песен, это обеспечит репрезентативность материала. Народные песни в XIX столетии широко исполнялись в домашнем музицировании: звучали и в фольклорном варианте, и в композиторских обработках. Восприятие нового произведения неизбежно опиралось на предшествующий культурно-исторический опыт слушателя, на спонтанно возникающие ассоциации.
Начнем с места действия событий цикла. Мельница, если судить по фольклорным представлениям, самое подходящее место для вся-
ких неприятностей1! Она имеет в фольклоре статус пограничной зоны, отделяет свое пространство (обжитое) от чужого (находящегося во власти природных сил). Разрушенная, заброшенная мельница — обиталище мифологических персонажей: Мельника, идущего вдоль ручья, манит к себе русалка (Hexse — ведьма, чародейка, колдунья). Мельничное колесо — устойчивый символ колеса Фортуны: может вознести или сбросить. Немецкие фразеологические выражения - «Голова идет мельничным колесом», «На сердце жернов» — тоже отражают негативные ассоциации в восприятии мельницы.
В народной песне «Untreue» («Измена»), опубликованной раньше стихотворений В. Мюллера, можно обнаружить своеобразный «конспект» «Прекрасной мельничихи» и даже, отчасти, «Зимнего пути» [7, с. 33]. Приведем фрагмент (перевод наш. — Э. П.):
Шумит на мельнице прохладная вода, Любимая здесь больше не живет. Недолго верной оставалась мне она, Кольцо потеряно, а в сердце боль растёт.
Как жить? Быть может, музыкантом стать? Ходить от дома к дому по стране, И песни свои грустные играть О ветреной любимой, обо мне?
Текст принадлежит Йозефу фон Эйхен-дорфу, который в начале XIX века выпустил несколько сборников: в известных народных песнях поэт переделывал (усовершенствовал, редактировал) тексты. Мелодия написана Фридрихом Глюком, любителем музыки, юристом и педагогом университета в Эрлангене. Песня
была широко известна и в ХХ столетии под названием «Das zerbrochene Ringlein» («Разбитое колечко»): звучала во Франции (в исполнении Мирей Матье), Италии, США.Имелась публикация и в Советском Союзе: «Сборник песен для 5 класса», который увидел свет в 1962 в Ленинграде. В русском издании изменен текст (это пионерская песня у костра, название — «Сумерки»), добавлен припев на новом музыкальном материале и указан другой автор — Шарль Тома (?). В современной Германии песня тоже звучит: и в сольном исполнении под гитару, и в переложении для хора Фридриха Зильхера, современника Шуберта. Достаточно зайти на немецкие сайты, чтобы в этом убедиться.
Какой вывод можно сделать из понимания такой широкой популярности песни? Во многих работах описана история создания цикла, возникшего из домашнего развлечения группы молодых людей — игры «Роза, мельничиха». Для участников игры канва происходящих событий предлагалась пониманием (сознательным или бессознательным — значения не имеет) особенностей избранного места действия и ассоциациями, навеянными хорошо известной народной песней.
Но также и немецкий слушатель уже по названию этого вокального цикла получает определённую установку относительно содержания. В отличие от «чужого» реципиента.
Обратимся теперь к героям «Прекрасной мельничихи». Герой, собственно, один, все песни цикла — монологи (но в них косвенно дана характеристика и других персонажей). Герой представлен «публике» в первом номере цикла: «Herr Meister und Frau Meisterin lasst mich in Frieden weiter ziehen und wandern», — он просит мастера отпустить его странствовать. Это значит, что герой — подмастерье (Geselle). Русский перевод: «Прости, хозяин, дорогой, я в путь иду вслед за водой», в нем непонятно, кто именно герой, слуга? Между тем, подмастерье — это важная социальная характеристика.
Немецкое городское общество со средних веков было жестко структурировано, ведь Ordnung («порядок») — константа немецкого самосознания, одно из проявлений национально-культурного кода, сквозь призму которого воспринимается окружающий мир, и в соответствии с которым он и строится. Основу городской структуры составляло цеховое устройство.
Цех — средневековая ремесленная община, задачей которой было упорядочить производство, в Германии цехи образовались уже в XI столетии, и количество их росло во всех городах до начала промышленной революции. Со временем цехи стали играть важную роль в общественной и политической жизни, из числа мастеров даже выбирались члены магистратов городов.
Герой вокального цикла называет себя Geselle (№ 2, 5, 10), то же самоназвание героя встречается во многих народных песнях, или же — по профессии: мельник, горняк, дровосек и др. Важность Geselle как представителя городского социума такова, что и само словообразование «Gesellschaft» (общество, товарищество, союз, корпорация) вбирает в себя это понятие. Немецкому слушателю ясно, что раз молодой человек, отправляется в дорогу — он окончил обучение; ремесло осваивали 4-6 лет, не считая периода ученичества. В путь его зовет насущная необходимость найти другого мастера для совершенствования в профессии, это был еще один этап обучения. По той же причине он идет вдоль ручья, где же еще искать мельницу, как не около воды2? Подмастерье мог провести в странствиях несколько лет (обычно 4 года). Когда он встречал в дороге предприятие «по профилю специальности», то смело стучался в дом, мастер был обязан его накормить и приютить, а на другой день предложить работу, она могла занимать от трех дней до года. Сменив несколько мастеров, изучив разные премудрости своего ремесла в чужих краях (не менее чем в 50 км от родного дома!), он мог сдать экзамен на мастера и открыть собственное производство.
Цеховое устройство оказало сильнейшее влияние на городскую культуру Германии: оно способствовало рождению одного из важнейших жанров народной немецкой песни — Ständelieder, именно на него ориентируется Шуберт во многих номерах цикла. Буквальный перевод названия жанра — «сословные песни», но это понятие не совпадает по смыслу с его значением в немецкой культуре: российские ассоциации уводят нас к дихотомическим социальным стратам (сословия аристократов, духовенства, мещан, дворян и т. д.), не имеющим отношения к профессиям, а Ständelieder — песни о профессиях [3].
Абсолютное большинство песен демонстрирует позитивное отношение их героев к своему труду и носит жизнерадостный характер: это своеобразный «психологический портрет» жанра. В нем отражается идеализированное представление народа о профессии, в таком ракурсе индивидуальное не находит себе места. Отношение немцев к труду — еще одна константа, присутствующая в национально-культурном коде, которая подчеркивалась неоднократно исследователями культуры этой страны. «Труд — облагораживает», — гласит немецкая пословица.
Типологическое содержание Ständelieder включает некоторые обязательные моменты: название профессии, каких-либо атрибутов мастерства и профессиональных действий. Еще одна жанровая особенность Ständelieder — зву-коизобразительность, в полном соответствии с немецкой пословицей: «Ремесла без шума не справить». «Производственный шум» изображается, конечно, весьма условно, но присутствует даже в одноголосных мелодиях. Например, в песне «Wer willst fleißige Handwerker sein» («Кто хочет стать прилежным ремесленником») каждый куплет посвящён подражанию звукам отдельной профессии, среди которых: движение рубанка («Zisch, zisch, zisch»), постукивание молотка сапожника («Poch, poch, poch»), подковывание кузнецом лошади («Ping, pang, ping»). Камень шлифуется со звуком («Ramm, ramm, ramm»), а обручи на бочку набиваются с гулким эхом («Bum, bum, bum, bum») [6, с. 34].
В охотничьих песнях имитируется звук охотничьего рога, в песнях извозчиков повторяется возглас: «Hü, Schimmel!» — им погоняют лошадей (слово Schimmel переводится как «плесень», но означает и масть лошади), в песнях музыкантов «воспроизводятся» звуки самых разных инструментов. Все примеры просто невозможно перечислить3!
В песне «Es klappert die Mülle am rauschenden Bach» («Гремит мельница у журчащего ручья») делается попытка имитировать звук плеска воды при вращении колеса (возгласом «klipp, klapp»), одновременно создается пространственная иллюзия спуска колеса — движением мелодии «уступами» вниз [7, с. 90].
В вокальном цикле Шуберта действие сопровождается шумом воды ручья каждый раз, когда он упоминается в тексте. Мельница (глухой стук колес, тяжелое движение жерно-
вов) тоже находит своё звуковое воплощение в песнях цикла. В немецком тексте «Прекрасной мельничихи» она упоминается часто, мы даже можем ее представить в воображении, например, у нее — три колеса (№ 14 «Охотник»)4.
Соперник героя, охотник, тоже персонаж жанра Standelieder, в немецком тексте — «нахальный брат охотник» (но все же — «брат»). Он изображен со всеми атрибутами профессии: охотничьим рогом, ружьем, собаками, называется и дичь. Мелодии охотничьих песен обязательно включают движение по трезвучию, кварто-квинтовые ходы, сигнальную интонацию, здесь она выделяется в кульминации. Шуберт использует и характерный для охотничьих песен размер — 6/8.
Многие профессии в немецком фольклоре имели устойчивые характеристики. Например, горняки вызывали всеобщее уважение, портные считались обманщиками и трусами, ткачи были богатыми и заносчивыми и т. д. Охотников побаивались. С одной стороны, они хорошо владели оружием, с другой — сам образ их жизни вызывал «подозрения»: охотник мог проводить много дней в лесу вне коллектива, вне строгих правил цеховых уставов. Это наводило на мысль о контактах охотников с потусторонними силами. Над охотниками довлел один из образов-архетипов немецкой культуры — «Дикая охота». Несущиеся в небесах призраки во главе с Вотаном, с сопровождающими его орлами и сворой воющих собак, предвещают гибель случайному встречному и бедствия народу. Немецкий слушатель ожидает с появлением охотника в вокальном цикле драматической коллизии.
Предчувствие драмы, однако, возникло раньше, в момент посткульминации (№ 12 «Пауза»). Для русского слушателя зеленая лента, которой герой обвязал лютню — элемент нейтральный. Но подмастерье спрашивает себя: «Почему позволил я ленте висеть (на лютне) так долго?», как будто это какое-то неправильное и неразумное действие.
Зеленый цвет имеет в немецкой фольклорной культуре двойственную характеристику. С одной стороны, это цвет весны и надежды. Но! Для рациональных немцев надежда не есть нечто реальное, она может обмануть, мечты не всегда сбываются. В свадебном обряде на невесту одевают зеленый венок, символ того, что она еще не настоящая жена. Этот венок часто
обыгрывается в народных песнях, например, в балладе «Die Rabenmutter» («Мать-разбойница»), в народной песне «Es dunkel schon in der Heide» («Темно уже в поле») [5, с. 69]. В песне «Wo' s schneiet rote Rosen» («Когда побелеют красные розы») покинутая девушка мечтает, что на небесах у нее будет дом из «истинного зеленого клевера» (lauter — правдивый, истинный) [4, с. 185]. В немецком языке имеется множество фразеологизмов с негативным отношением к зеленому цвету. «Зеленый король» (в картах) означает обман. «Хвалить зеленый клевер» — ироническое выражение, значит, превозносить до небес нечто, того не стоящее. «Зеленая новость!» — соответствует разочарованному возгласу: «Вот те и раз!». Подобные идиомы образовывались и в ХХ веке, например «Зеленая Минна» — это машина для перевозки арестованных (аналогично «черному воронку» в нашей стране). Как правило, такие фразеологические выражения в немецком языке основаны на пейоративных коннотациях5 [2].
Появление зеленой ленты подсказывает (немецкому слушателю!), что героя ожидает обман и крах надежд.
Далее в нескольких песнях зеленый цвет становится символом охотника. Цехи имели свою символику, гимны, покровителей-святых, некоторые цехи предписывали своим членам носить одежду определенного цвета. Охотники одевались в зеленое (в лесу это было хорошей маскировкой).
С № 13 «Ей мил зеленый цвет» начинается соперничество белого и зеленого, что вызывает ассоциации (у немецкого слушателя) с еще одной чрезвычайно популярной народной песней «Grün, grün, grün». Особенно когда возникает фраза: «In Grün will ich mich kleiden» («В зеленое хочу я одеться»). Приведем два куплета народной песни в переводе Н. Краубер:
Зелены, зелены все мои одежды,
Зелено, зелено, все, что я ношу.
А потому, что друг мой — охотник,
Веселый охотник в зеленом лесу.
Белые, белые все мои одежды,
Белое, белое, все, что я ношу.
А потому, что друг мой мельник,
Зернышки мелет, мелет в муку.
Эта детская песенка записана в Касселе.
Текст «Прекрасной мельничихи» наполнен символами, вызывающими ассоциации с различными народными песнями. Например, розмарин, упоминаемый в № 16 «Любимый цвет», символ верности в любви, но он означает и смерть. Этот голубой цветок используется и в свадебном и в похоронном обряде. В немецких песнях присутствует именно в таком контексте, самый известный пример — баллада «Der schwere Traum» («Страшный сон») [7, с. 12], где приснившийся куст розмарина вдруг перенесен из сада на кладбище. Можно назвать и песню «Rosmarin» из «Волшебного рога мальчика» [4, с. 105]: девушка хочет нарвать розочек для свадебного венка, но они превращаются в розмарин, предвещая смерть.
В № 19 «Мельник и ручей» появляются лилии и три розы. По народным немецким поверьям, лилии сами вырастают на могиле самоубийц или мучеников, это означает послание от погибшего и прощение его грехов. Этот символ ярко подчёркнут в музыке неаполитанской гармонией. Одна из самых известных по всей Европе баллад — «Drei Lilien» [5, с. 196], она записана в XVI веке и существует во множестве вариантов. Начало: три лилии выросли на могиле самоубийцы, и он хочет, чтобы их увидела любимая. Роза — многозначный символ и тоже может быть связана со смертью: по поверьям весной души умерших оживают и появляются на земле в виде роз. Одно из названий кладбища на немецком языке — Rosengarten (сад роз). В песнях роза часто означает страстную любовь. С конца XVIII в. получает распространение швабская народная песня «Drei Rosen» («Три розы), это песня об измене.
В «Прекрасной мельничихе» жанровой основой служит не только Ständelieder, но этот жанр выражен наиболее определенно. Такое впечатление, что в процессе развития в «Прекрасной мельничихе» произошла жанровая модуляция — явление, известное нам по более поздним произведениям эпохи романтизма. Начало цикла — светлое и радостное, наполненное знаками и символами, типичными для жанра Ständelieder, и мелодика здесь простая, близкая к народной. С появлением зеленой ленты, а затем и счастливого соперника бытовые детали жанра Ständelieder уходят на второй план, а образность и символика начинают соответствовать жанру баллады, ассоциации воз-
никают по аналогии с народными балладами. С Мельником остается только ручей.
Последний номер цикла, «Колыбельная ручья», содержит жанровые формулы-маркеры вечерней песни — восклицания «Gute Ruh!» и «Gute Nacht!», а также определенный круг образов: полная луна, туман, небеса. Странствие Мельника начиналось утром, а окончилось ночью, что тоже, конечно, символично. Характер музыки здесь имеет оттенок умиротворения: юноша погиб для земной жизни, но он прощён и спасен на небесах (согласно символике песни «Мельник и ручей»), для народного мироощущения именно это важнее.
Итак, анализ показывает, что вокальный цикл «Прекрасная мельничиха» глубоко укоренен в немецкой культуре через систему его жанровых и ассоциативных связей с народной песней, символикой, мировосприятием. Это не помешает «чужому» понять содержание цикла: язык Шуберта демократичен в лучшем значении этого слова. Но некоторый слой содержания, достаточно значительный, будет упущен, он связан с фоновыми знаниями, то есть с легко и быстро извлекаемыми из сознания ассоциациями и символами. Их понимание способствует более полному раскодированию всех смыслов содержания. Фоновое знание консервативно: на протяжении последних ста лет изменилось около 20% фонового культурного знания, 80% осталось прежним [10]. В отношении Германии и Австрии фоновые знания особенно важны, так как это страны традиций.
Есть еще один аспект проблемы восприятия. Странствующий подмастерье (Geselle) — фигура, имеющая отношение и к современности Германии и Австрии, в этих странах традиции бережно сохраняются столетиями. Например, в г. Галле в 1491 году местные солевары создали «Братство солеваров в долине под Галле», то есть цех. Это братство существует до нашего времени: небольшое предприятие при Техническом музее солеварения до сих пор добывает соль старинными традиционными методами [9], [10].
Получить профессию в системе странствующих подмастерьев в Германии можно и сегодня. Чаще всего — профессию плотника, каменщика, кровельщика, печника, ювелира, портного, керамиста. В отличие от выпускников ремесленных училищ подмастерья имеют
преимущества при приеме на работу, их образование считается более основательным.
При восприятии произведения искусства у реципиента происходит, в той или иной мере, отождествление, идентификация себя с героем художественного произведения. Логично предположить, что эффект отождествления у немецкого слушателя возникает легче, чем у «чужого», так как мир «Прекрасной мельничихи» связан не только с художественным вымыслом, но и с окружающей реципиента реальной действительностью.
Картина не ограничивается рамой (Орте-га-и-Гассет), и музыка — всегда больше, чем музыка. Фоновые знания периферийны по отношению к содержанию произведения искусства, но способны значительно корректировать его восприятие. Лингвисты, переводчики, преподаватели иностранного языка, специалисты в области коммуникации считают, что значительная часть фоновых знаний связана с национально-культурным компонентом [1]. В музыкознании эта проблема еще только требует своего осмысления.
Примечания
1 Одна из самых известных народных баллад - «Проданная мельничиха».
2 В содержательной статье Н. В. Пили-пенко «Прекрасная мельничиха» В. Мюллера — Ф. Шуберта: картина мира в музыкально-поэтических мотивах» анализируется пространственно-временная семантика цикла. Начальная цель странствия Мельника определяется как «вечное движение» (в тексте есть как будто указание на это). Но немецкий слушатель, окруженный реалиями жизни, отражённой во множестве песен странствия в немецкой культуре, ориентированный на типологического героя и содержание жанра, воспринимает странствие Мельника как обычное для любого подмастерья.
3 В немецких песнях упомянуты: шахтёр, рудокоп, угольщик, крестьянин, пахарь, жнец, рыбак, кузнец, столяр, ткач, портной, ремесленник, трубочист, рыбак, садовник, почтальон, ламповщик (фонарщик), возчик, прачка, пряха, прядильщик, хозяин (хозяйка) гостиницы, каменщик, строитель, охотник, дровосек, рыбак, мельник, пастух, маляр, мебельщик, повар, музыкант, сапожник, слесарь, доктор, деревенский учитель, шпильман, старьевщик, нищий (!) и др.
4 Здесь и далее мы ориентируемся на оригинал текста. Там, где не указан переводчик, перевод наш. — Э. П.
5 Пейоратив, или же пейоративная коннотация — это слова и словосочетания, которые выражают отрицательную (негативную) оценку человека (предмета, явления), неодобрение, порицание, иронию или презрение. Стоит отметить, что, даже невзирая на то, что благодаря пейоративам выражаются негативные эмоции, этот вид коннотации необходимо отличать от ругательств, в виду того, что ненормативная лексика, равно как и бранные выражения в пей-оративах обычно не содержатся.
Литература
1. Гетманенко Н. Восприятие иной культуры: прототипы и стереотипы. М.: Academia, 2010. 254 с.
2. Горбачева Е. Ю., Безрукова О. Э. Пейоративная коннотация интернет-дискурса в современной разговорной речи // Молодой ученый. 2016. №11. С. 1688-1690.
3. Петри Э. К. Жанр Ständelieder как отражение немецкого культурного кода // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. 2015. №2. Ч. 2. Н. Новгород. С.168-174.
4. Arnim A., Brentano C. Des Knaben Wunderhorn. München: SWAN Buch-Vertrieb GmbH, Kehl, 1994. 307 S.
5. Bruder Singer. Volksliederbuch. Melodieausgabe. Kassel: Bärenreiter-Verlag, 1974. 307 S.
6. Deutsche Volkslieder für Singstimme und Gitarre. Berlin: Verlag Neue Musik, 1977. 235 S.
7. Wenn alle Brünnlein fließen. Leipzig: Peters, 1984. 236 S.
8. Народные промыслы Германии [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www. womenofrussia.org/fashion.aspx?Id=431 (дата обращения: 03.08.2017).
9. Ремесло и традиции в Германии [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://yablor.
ru/blogs/remeslo-i-tradicii-v-germanii (дата обращения: 02.08.2017).
10. Что такое «фоновое культурное знание»? [Электронный ресурс]. Режим доступа http://www.studfiles.ru/preview/ 2140611/page/: 18/ (дата обращения: 06.08.2017).
References
1. Getmanenko, N. I. (2010), Vospriyatie inoj kultury: prototipy i stereotypy, [Perception of another culture: prototypes and stereotypes], Academia, Moscow, Russia, 254 p.
2. Gorbacheva, E. Yu. and Bezrukova, O. E. (2016), "Pejorative connotation of Internet discourse in modern colloquial speech", Molodoj uchenyj [Young scientist], № 11, p. 1688-1690.
3. Petri, E. K. (2015), "The Ständelieder genre as a reflection of the German cultural code", Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N. I. Lobachevskogo [Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N. I. Lobachevsky], № 2, part 2, p. 168-174.
4. Arnim, A., Brentano, C. (1994), Des Knaben Wunderhorn, SWAN Buch-Vertrieb GmbH, Kehl, München, Germany, 307 p.
5. Bruder Singer. Volksliederbuch. Melodieausgabe (1974), Bärenreiter-Verlag, Kassel, Germany, 307 p.
6. Deutsche Volkslieder für Singstimme und Gitarre (1977), Verlag Neue Musik, Berlin, Germany, 235 p.
7. Wenn alle Brünnlein fließen (1984), Peters, Leipzig, Germany, 236 p.
8. "Crafts of Germany", available at: http://www. womenofrussia.org/fashion.aspx?Id=431 (Accessed 03.08.2017).
9. "Craft and traditions in Germany", available at: http://yablor.ru/blogs/remeslo-i-tradicii-v-germanii (Accessed 02.08.2017).
10. "What "cultural background knowledge"?", available at: http://www.studfiles.ru/pre-view/2140611/page/: (Accessed 06.08.2017).
в
