CC BY
289
СТАТЬИ
А.А. Борисенков
ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ОБ ОБЩЕСТВЕННОЙ ВЛАСТИ (ПО КОНСТИТУЦИИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ)
Аннотация
В статье анализируются представления об общественной власти, её видах и роли в государстве и обществе, содержащиеся в тексте современной российской конституции. Новизна исследования состоит в определении понятия общественной власти, раскрывающем её сущность, а также в стремлении обосновать иную парадигму разделения обществе нной в ласти на виды («разделения властей»), которое фактически происходит в системе государства. Аргументирован тезис, что возможность обладания полнотой государственной власти на самом деле является иллюзорным. Проведённый анализ показывает, что представления об общественной власти, существующие в современной российской конституции, отличаются своей недостаточной ясностью и корректностью и потому нуждаются в дальнейшей разработке.
Ключевые слова:
общественная власть, государственная власть, политическая власть, демократия, государственная надстройка.
А. Borisenkov
VIEWS ON THE SOCIAL POWER (BY MATERIALS OF THE MODERN RUSSIAN CONSTITUTION)
Abstract
The article is an analysis of the views on the Social Power and on its kinds and its place in the State and the Social, those views, witch the modern Russian Constitution contains. The research novelty consists in a the Social Power conception definition, explaining its essence, and also in an aspiration to set up different the Social Power division paradigm, that Social Power division, witch takes place in the State sy ste m. The thesis is re a-soned that possibility of possession of completeness of the government actually is illusory. The carried-out analysis shows that the ideas of the public power existing in the modern Russian constitution differ in the insufficient clarity and a correctness and therefore need further development.
Key words:
social power, State power, political power, democracy, State superstructure.
Конституция Российской Федерации помимо того, что она является основным законом нашего государства, служит теоретическим документом, который содержит в себе определённые знания о государстве и его роли в жизни российского общества. Особое место среди них занимают представления об общественной власти, её видах и значении для государственного управления. Такие представления отражают уровень понимания государства как особой управленческой организации, вырас-
тающей из национального общества и призванной служить национальным интересам.
Однако за прошедшее двадцатилетие с момента принятия данной конституции политическая наука значительно расширила свои горизонты. Претерпело определённое изменение и толкование общественной власти, которое сегодня немало отличается от того, что существовало в период подготовки конституции. С высоты достигнутого стало очевидно, что термины «власть», «власть народа», «государственная власть», используемые в тексте нашей конституции, несут в себе не всегда ясные, иной раз противоречивые и нередко искажающие суть дела представления об общественной власти [14]. Рассмотрим это подробнее.
Соотношение власти народа и государственной власти
Основополагающие идеи об общественной власти сформулированы в третьей статье российской конституции. Здесь, в частности, говорится, что «единственным источником власти в Российской Федерации является её многонациональный народ» (Ст.3 Конституции РФ). В этом суждении обращает на себя внимание некоторая неопределённость мысли по поводу конкретного вида декларируемой общественной власти: не ясно, о какой власти, существующей в Российской Федерации, идёт в данном случае речь.
Дело в том, что понятие власти по своему объёму является достаточно широким [16]. Оно охватывает собой не только различные виды власти, сложившиеся в обществе, но даже и такое явление как «власть природы». Разумеется, применительно к обществу речь идёт не просто о власти, а власти общественной, т.е. власти, рожденной в обществе и обусловленной объединением совместно живущих людей. При этом разные виды социальных объединений и соответствующие им виды общественных связей рождают разные виды общественной власти [26]. Например, общественная власть может быть экономической, политической, государственной, а ещё есть власть народа, называемая демократией, и т.д. Всё это говорит о том, что понятие общественной власти, а тем более власти вообще, есть некая абстракция, которая совсем не отражает особенности, заключённые в конкретных видах общественной власти [2, с. 17-20]. Отсюда следует, что при рассмотрении государства и связанных с ним видов
власти никак нельзя не ограничиваться просто абстракцией. Необходимо всякий раз уточнять, о какой именно власти идёт речь.
Можно предположить, что в упомянутом конституционном суждении имеется в виду власть народа. Это следует из содержания следующего пункта отмеченной статьи. В ст.3 говорится: «Народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления» [13].
Примечательно, что в этом пункте происходит уже разделение общественной власти, как минимум, на два вида: власть народа и власть государства. Отмечается, что власть народа реализуется не только непосредственно, т.е. самим народом, но и с помощью органов государственной власти, а, значит, посредством государства. Однако при таком подходе происходит смешение названных видов общественной власти. Получается, что одна социальная сила - а всякая общественная власть есть явление социальной силы, возникающей из объединения людей -действует через другую социальную силу. В свою очередь, другая социальная сила служит средством осуществления первой. Это всё равно, что рассматривать, например, одну природную силу (силу воды) в качестве средства осуществления другой природной силы (силы ветра). В таком утверждении скрывается некий парадокс, который приводит к тому, что представления о конкретных видах власти, о критериях их разделения запутываются [20, с. 2668-2672].
На самом деле не сложно видеть, что средством осуществления одной природной силы служит вода, а другой - ветер и именно это различие средств является основанием разделения данных сил. Точно так же, разделяются и указанные виды общественной власти: власть народа осуществляется самим народом, а власть государства - государственными учреждениями [27]. Различие этих видов общественной власти определяется различными средствами их существования и осуществления, различными носителями соответствующих им социальных сил. Власть народа и власть государства по-разному возникают, имеют различное назначение, различное проявление и осуществление [28]. Их нельзя рассматривать так, что одна власть есть якобы средство осуществления другой власти. В их основе лежат разные социальные силы, которые нельзя смешивать. Это искажает данные виды власти.
В современной политической науки проблемы власти, государственного управления и модернизации достаточно хорошо рассмотрены российскими политологами - В.И. Буренко [3, с. 5-10; 4, с. 469-472], О.В. Гаман-Голутвиной [8, с. 185-187], Ю.В. Ирхиным [10, с. 136-160; 11, с. 22-36], Ю.И. Матвеенко [17, с. 185; 18, с. 153-164], А.С. Фалиной [19, с. 68-73, 22, с. 132-140], О.Ф. Шабровым [24, с. 53-58].
Власть народа, если это не «пустые слова», есть вид общественной власти, который называется демократией. Такая власть формируется благодаря особой социальной силе, возникающей в результате непосредственного объединения людей, стремящихся оказать своё влияние на государство. Современная (развитая) демократия в своей основе рождается за пределами государственности, в народе и осуществляется она непосредственно самим народом. В отличие от государственной власти, у неё иное назначение в обществе, иные способы осуществления. При этом, конечно, существует связь современной демократии с государством. Но заключается эта связь не в том, что демократия реализуется через органы его власти, а в том, что она направлена на него своим воздействием и иной раз действительно способна на него влиять. Посредством демократии (митингов, шествий, собраний, выборов и т.п.) народ стремится внести коррекцию в содержание государственной деятельности, всё более приспосабливая её своим интересам и накладывая тем самым не неё определённый отпечаток. В результате государство приобретает в той или иной мере демократический характер, становится демократическим. Однако его (государственная) власть от этого не превращается в средство осуществления власти самим народом, т.е. демократии. В лучшем случае государство создаёт условия для её более полного и цивилизованного осуществления.
При характеристике демократии важно также видеть различие между её научным объяснением и её толкованием со стороны средств массовой информации. Например, на уровне общественного мнения демократиями иной раз называют демократические государства. В результате происходит смешение понятий демократии и государства, что усложняет толкование сущности демократии. На самом деле главное в содержании демократии заключается в том, что она есть особый способ воздействия народа на государство, вследствие чего изменяется характер его деятельности.
Как вид общественной власти современная демократия имеет свои конкретные формы существования и проявления. Это, в частности, отмечается в указанной статье конституции, где говорится: «Высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы» [4, ст. 3]. Подчеркнём также, что особым результатом воздействия народа на государственность выступает представительная демократия, означающая наличие в составе государственного учреждения, называемого парламентом, избранников народа. Представительная демократия воплощает в себе итоги свободных выборов, образующих один из наиболее рациональных способов народного воздействия на государство. Но на этом, собственно, власть народа и завершается. Выборы прошли, избранники народа так или иначе определились, следовательно, демократия состоялась. Далее начинается деятельность парламента, включённого в систему государственного управления. И здесь важно видеть, что парламентская деятельность, сопряжённая с деятельностью представительной демократии, совсем не тождественна осуществлению власти самим народом. Власть избранников народа не есть власть самого народа. В противном случае исчезает различие между демократией и государственным управлением, составляющими различные способы социального воздействия. Власть избранников народа основана на социальной силе парламента, являющегося одним из высших учреждений современного демократического государства, предназначенных для воздействия на его исполнительные учреждения. А власть народа заключена в его непосредственном объединении. При этом представительная демократия выступает как явление, производное от действительной власти народа. Представительная демократия называется демократией лишь постольку, поскольку является своеобразным отражением демократии и поскольку избранники народа используют в своей деятельности (при принятии руководящих решений) принципы демократии. Таким образом, попытка приписать власти народа не свойственный ей способ осуществления посредством государственной власти искажает современную демократию, а заодно и саму государственную власть [15].
В отличие от власти народа государственная власть содержится в особой управленческой организации, предназначенной воздействовать на всё общество и упорядочивать его жизнь. Такая организация называется государством и образует в обществе управляющую надстройку. Государ-
ство вырастает из общества и становится его особой частью, призванной управлять им. Действительным источником его (государственной) власти является объединение людей, имеющих общую территорию проживания, общие экономические и культурные связи, т.е. национальное общество и в этом смысле тоже народ. Но по своей сущности и проявлениям государственная власть качественно отличается от власти непосредственного объединения людей. Носителями государственной власти и, следовательно, средством и способом её существования становятся особые учреждения, призванные практически осуществлять национальные интересы. Благодаря таким учреждениям возникающая из национального объединения социальная сила приобретает особую форму своего существования и преобразуется в государственную власть. Всякая общественная власть по своей сущности есть институционально оформленная социальная сила [1, с. 91-97]. Посредством создаваемых учреждений люди стремятся поставить ту или иную социальную силу себе на службу и в меру своих представлений и возможностей используют её.
Некорректность отмеченного конституционного суждения о государстве как средстве осуществления власти народа дополняется недостаточной определённостью понятия «органы государственной власти». Такие «органы» на самом деле охватывают собой разные виды государственных учреждений, например, высшие и исполнительные, судебные и контролирующие. Все они являются компонентами государства как целостно развитой управленческой организации и по-своему осуществляют его назначение, а потому действительно образуют органы его (государственной) власти. Этот вывод вполне приемлем, если рассматривать государство в контексте управляемого им общества, как особую часть этого общества.
Однако в самом государстве, в его организме данные органы представляют разные виды государственных учреждений и потому служат носителями различных видов общественной власти, имеющих, естественно, различное назначение и различные способы своего осуществления. Например, в системе государственного управления выделяется власть высших учреждений, которая предназначена только для принятия руководящих решений в государстве. Такая власть являет собой разновидность политической власти, служащей средством формирования государственной политики. А ещё есть власть исполнительных уч-
реждений государства, носителей собственно государственной власти, направленной на осуществление руководящих решений. Если власть высших учреждений государства (политическая власть) используется для воздействия на его исполнительные учреждения, то власть исполнительных учреждений (собственно государственная власть) предназначена для непосредственного воздействия на само общество. В нашей конституции государственная власть по существу смешивается с политической властью, возникающей и действующей в системе государства (о чём подробнее ниже).
Таким образом, формы существования и проявления государственной власти и власти народа (демократии) различны и одна власть совсем не реализуется через другую или с помощью другой. Особым показателем их видовых и ролевых различий является также тот факт, что государственные учреждения, носители государственной власти, отнюдь не всегда оказываются на службе у своего народа. В истории общества можно найти примеры, когда национальные интересы, неверно понятые руководством государства, влекут за собой использование государственной власти против своего же народа. Это означает, что народ никак не может осуществлять свою власть через органы государственной власти. Но народ может посредством своей власти оказывать влияние на деятельность государственных учреждений (органов государственной власти), периодически напоминая им об их назначении.
Некорректное рассмотрение связи власти народа и государственной власти дополняется в нашей конституции не всегда верной трактовкой самой государственной власти, её взаимоотношений с другими видами общественной власти, существующими в системе государства. В частности, нуждается в уточнении соотношение государственной власти и политической власти.
Соотношение государственной власти и политической власти
В современной российской конституции термин «политическая власть» не используется, что весьма показательно. В ст.11 говорится только о государственной власти. Одиннадцатая статья конституции гласит: «Государственную власть в Российской Федерации осуществляют Президент Российской Федерации, Федеральное Собрание (Совет Фе-
дерации и Государственная Дума), Правительство Российской Федерации, суды Российской Федерации» [13].
Возникают вопросы: а какую же власть осуществляют многочисленные исполнительные учреждения нашего государства? Например, учреждения внутренних дел или налоговые органы, армия или спецслужбы? Разве они не являются государственными учреждениями, исполняющими именно государственную власть? Почему только высшие учреждения государства, да ещё суды?
На самом деле всё не совсем так или совсем не так. Приведённое конституционное суждение фактически искажает понимание государственной власти, поскольку оно рождено неверным толкованием особенностей её существования. Дело в том, что каждый вид общественной власти имеет свои особые носители, свои учреждения, которые выступают как средство и способ существования данной власти. Государство как управленческая организация действительно опирается на власть, которая по своим особенностям является именно государственной. Эта власть сопряжена с учреждениями, которые призваны непосредственно воздействовать на людей и практически осуществлять национальные интересы, например, обеспечивать общественный порядок, защищать национальную безопасность, способствовать созданию условий развития общества и т.д.
Однако по своему строению государство выступает как сложный социальный организм, в котором взаимодействует целая совокупность учреждений, носителей различных функций и соответствующих им видов общественной власти. По своему строению государство - это объединение властных учреждений, которое само нуждается в управлении. Поэтому в составе государства неизбежно возникают учреждения, которые призваны руководить им.
Руководство - это особый вид управленческой деятельности, который состоит в использовании соответствующего вида общественной власти, называемой политической. Руководство является формой осуществления политической деятельности, которая воплощается в принятии руководящих решений и служит основой формирования политики. Вследствие этого учреждения, посредством которых в системе государства осуществляются руководящие функции, т.е. руководящие учреждения выступают как носители совсем не государственной власти, хотя их
деятельность направлена именно на неё. По отношению к исполнительным учреждениям государства его руководящие учреждения являются носителями особой, а именно: политической власти, посредством которой принимаются руководящие решения и определяются направления исполнительной деятельности.
В системе всякого государства есть учреждения, призванные осуществлять руководящие функции. Они являются носителями именно политической власти и поэтому называются ещё и политическими учреждениями. Такие учреждения непосредственно воздействуют только на исполнительные учреждения. Например, парламент как высшее учреждение современного демократического государства, есть особый орган в системе государственной власти, который, тем не менее, государственную власть как таковую не исполняет и на общество непосредственно не воздействует. Не всякий орган государственной власти является формой существования и реализации самой этой власти. Парламент как институт является носителем и формой существования высшей политической власти в государстве, благодаря которой принимаются законы государства (особый вид руководящих решений). Поэтому парламент называют также учреждением законодательной власти, которая в свою очередь выступает как конкретизация или особый вид политической власти.
Кроме парламента высшим политическим учреждением современного демократического государства может быть также институт государственного президента, который наделяется особыми руководящими функциями. Например, функциями заключения международных соглашений или подписания принятых парламентом законопроектов. Такой институт является носителем особой (особого вида) политической власти, вследствие чего человек, занимающий должность государственного президента, осуществляет соответствующий вид политической деятельности и распоряжается особыми руководящими полномочиями.
Еще один вид политической власти в системе управления современным демократическим государством может быть сопряжён с должностью премьер-министра, особенно в условиях парламентской формы правления, когда институт государственного президента отсутствует или является номинальным.
Таким образом, высшие учреждения современного демократического государства являются носителями различных видов политической власти в системе государства. Парламент выступает как законодательное учреждение. Заключённая в нём политическая власть используется для принятия законов государства, её называют законодательной властью [5, с. 43-52]. Государственный президент, исполняющий в системе демократического государства руководящие функции, является носителем политической власти, которая называется президентской властью. Особый вид политической власти может принадлежать премьер-министру. Все эти государственные учреждения, располагаясь на вершине государственной пирамиды, являются одновременно политическими и составляют собой государственную надстройку, образующую особую, руководящую часть самого государства. Складывается вывод, что политическая власть, сопряжённая с руководящими учреждениями государства, вплетена в систему государственной власти и служит в ней средством осуществления руководящей роли, состоящей в определении направлений деятельности исполнительных государственных учреждений.
В свою очередь государственная власть, заключённая в государстве, осуществляется его исполнительными учреждениями, предназначенными для непосредственного воздействия на общество. Подчеркнём при этом: по своему характеру государственная власть является именно исполнительной. Исполнительный характер она приобретает, во-первых, по отношению ко всему обществу, из которого вырастает и которому призвана непосредственно служить, и, во-вторых, по отношению к высшей политической власти, посредством которой принимаются руководящие решения, определяющие направления использования государственной власти.
Главный же вывод состоит в том, что необходимо разделять эти два вида власти - политическую власть, существующую в системе государства, и собственно государственную власть. При этом политическая власть не является разновидностью государственной власти или наоборот. Это два разных вида общественной власти, существующих в системе государства. Взаимодействуя между собой, они дополняют друг друга и способствуют осуществлению государственного управления.
Итак, если рассматривать всю совокупность государственных учреждений (органов государственной власти), то все они являются по
факту носителями различных видов общественной власти, служат формами их проявления, а также средством и способом их существования и образуют своими функциями сложнейший государственный организм. В нём выделяется, во-первых, его основа, связанная с деятельностью исполнительных государственных учреждений, носителей собственно государственной власти; во-вторых, государственная надстройка, представленная учреждениями политической власти. Кроме того, особое место в государственном организме занимают учреждения судебной и контролирующей власти, образующие, по всей видимости, также особую надстройку над исполнительными учреждениями государства. Судебная власть и контролирующая власть действуют в системе государства как особые, вполне самостоятельные виды общественной власти, которые не сводятся к государственной власти и не являются её разновидностями, но они обусловлены ею. Примечательно, что в нашей конституции (Ст.10) признаётся самостоятельность различных видов власти и, в частности, утверждается: «Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны» [13]. К сожалению, в этом суждении присутствует элемент неопределённости, связанный с понятием самостоятельности.
Особое место в системе государственного управления занимает правительство, которое является, с одной стороны, высшим, а с другой - исполнительным учреждением в государства. По отношению к парламенту и государственному президенту, наделённому руководящими функциями, правительство действительно выступает как исполнительное учреждение. Вместе с тем правительство осуществляет не всю полноту функций исполнительной власти, как это может показаться из соответствующей ст.110 российской конституции, в которой говорится: «Исполнительную власть Российской Федерации осуществляет Правительство Российской Федерации» [13]. На самом деле правительство осуществляет только определённую функцию, связанную с исполнительной властью. А именно: по отношению к подчинённым ему исполнительным учреждениям правительство является носителем особой руководящей функции, предназначенной для организации исполнения руководящих решений, принятых высшими политическими учреждениями государства. Это означает, что правительство является носителем особой разновидности политической власти в системе государства, которую
можно охарактеризовать как организационно-административную власть. Эта власть также располагается в государственной надстройке, хотя и ступенькой ниже высшей политической власти. В этом качестве она требует своего особого осмысления и признания.
Неясные представления о соотношении политической власти и государственной власти дополняются неоднозначным толкованием в нашей конституции некоторых особенностей их присвоения и использования, о чём следует сказать отдельно.
Особенности присвоения политической и государственной власти
Важнейшая особенность высшей политической власти в системе государства состоит в том, что она может быть предметом конкуренции и борьбы за право ею распоряжаться, например, предметом избирательной борьбы. По итогам такой борьбы люди входят в состав политических учреждений и, получив возможность распоряжаться соответствующими полномочиями, определяют направления деятельности исполнительных государственных учреждений. Это говорит о том, что высшая политическая власть в государстве присваивается по результатам указанной борьбы и может находиться, пусть, временно, но в распоряжении отдельных групп людей или даже отдельных лиц. В условиях современного демократического государства борьба за право распоряжаться этой политической властью, а, значит, за её присвоение - такая борьба называется избирательной. Она признана обществом, законодательно оформлена и служит одним из факторов легитимного использования данной власти.
Если соотнести этот очевидный из общественной практики вывод с тем, что утверждается в российской конституции, то возникает очередное противоречие. В ст.3 конституции говорится: «Никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полномочий преследуются по федеральному закону» [13].
В данном суждении вновь проявилась неопределённость представлений об общественной власти. Во-первых, неизвестно, о каком виде общественной власти здесь говорится. Во-вторых, не объясняется, почему нельзя присваивать общественную власть.
Понятно, что всякая общественная власть рождена соответствующим обществом и потому является общественным достоянием. Другое
дело, присвоение и обусловленное им использование общественной власти. Естественное человеческое отношение к окружающему его миру, включая и общественную власть, состоит в его использовании. При этом человек не может использовать предмет своей потребности без его предварительного присвоения, без овладения им. Таковы общественные условия жизни людей. Удовлетворение всякой человеческой потребности опосредовано реализацией соответствующего интереса, заключенного в присвоении предмета данной потребности. Присвоение общественной власти решается путём вхождения людей в состав учреждений, носителей этой власти. Такое вхождение есть форма присвоения общественной власти.
В условиях современной демократии люди ведут борьбу за право распоряжаться политической властью и используют для этого особый механизм присвоения политической власти, опосредованный избирательной деятельностью. Однако некоторые исследователи считают, что люди ведут борьбу не за политическую, а за государственную власть. Например, говорят: «Борьба между различными социально-политическими силами разворачивается, прежде всего, за завоевание государственной власти и рычагов государственного управления» [7, с. 135]. Данное утверждение является результатом смешения политической власти, складывающейся в системе государства, и самой государственной власти, вследствие чего не учитываются особенности присвоения каждой из них.
В отличие от политической власти государственная власть по своей природе не может быть ни предметом борьбы, ни предметом конкуренции со стороны отдельных людей. Государственная власть рождена национальным обществом и по своему происхождению принадлежит всей общности людей (нации), является национальным достоянием. Это определяет характер её использования, а именно: она должна использоваться только в национальных интересах.
При этом непосредственно распоряжаются государственной властью, точнее, её различными функциями отдельные люди, которые находятся на службе у государства. Это означает, что государственная власть в лице этих функций также присваивается людьми. Человек не может её использовать, не владея ею. При этом присвоение государственной власти качественно отличается от присвоения политической
власти. Во-первых, оно происходит через назначение людей на ту или иную властную должность. Во-вторых, использование государственной власти достаточно жестко регламентируется её исполнительным характером, подчинением исполнителей руководителям, а также её призванием практически служить национальным интересам. В-третьих, конкретным человеком присваивается только отдельная функция государственной власти, а не вся она целиком. Тем не менее, несмотря на все ограничения, результатом присвоения государственной власти может быть возможность её ненадлежащего использования или даже злоупотребления властными полномочиями, что сопряжено, по всей видимости, уже с субъективным отношением людей к своим служебным обязанностям и способно привести к негативным последствиям для общества.
Например, коррупция, являющаяся следствием такого ненадлежащего использования государственных функций, наносит огромный ущерб развитию и государства, и общества. Коррупция по существу есть отрицание общенациональной по своему происхождению и назначению государственной власти. Коррупция, как и непрофессионализм в государственном управлении, ведёт к искажению исполнения государством своей роли в обществе, а в итоге к возникновению противоречий между государством и обществом, противоречий, способных привести к разрушению, как отдельных государственных учреждений, так и государства в целом. Показательны попытки реформировать те или иные государственные учреждения, которые (попытки) по сути, означают признание несоответствия этих учреждений сложившимся общественным потребностям. История российской государственности конца ХХ - начала XXI веков также может служить иллюстрацией подобных противоречий.
Итак, присвоение людьми различных видов общественной власти является вполне закономерным. Другое дело, какова форма этого присвоения. Если речь идёт, например, о захвате политической власти, то это, конечно, противоречит сложившимся представлениям, хотя и встречается в современном мире. Если же политическая власть приобретается в «честной борьбе», то это считается нормальным явлением для демократического общества. Во всяком случае, избежать присвоения того или иного вида общественной власти невозможно. Но можно создавать условия, способствующие использованию общественной власти на об-
щее благо и тем самым препятствующие её злоупотреблению. Для этого человечество выработало ряд средств.
Одним из таких средств является разделение функций в процессе использования общественной власти, что проявляется в разделении полномочий между различными учреждениями. В результате общественная власть присваивается тем или иным человеком не целиком, не «во всей полноте», а только в виде определённых функций, имеющих ограниченный характер своего действия. Например, в системе государственного управления, прежде всего, складывается разделение общественной власти на различные виды. Выделяются государственная власть и политическая власть, судебная власть и контролирующая власть, что определяется их различным назначением и особенностями существования. Затем и каждая из них разделяется на разновидности, которые проявляются в существовании множества различных функций.
Высшая политическая власть в современном демократическом государстве может разделяться на парламентскую и президентскую. При этом возникает проблема баланса руководящих полномочий, от решения которой зависит эффективность государственного руководства, а в итоге эффективность всего государственного управления. Чем точнее проведено распределение полномочий между парламентом и президентом, тем меньше возможностей возникновения между ними политических противоречий и, как следствие, политических конфликтов [9].
Другим средством, препятствующим ненадлежащему использованию общественной власти, является различного рода контроль. Например, парламент и президент как руководящие учреждения в системе нашего государства наделяются контролирующими функциями, в частности, по поводу использования своих полномочий. Это также является важным условием установления баланса в их взаимоотношениях. К сожалению, этот пункт (ст. 93, 111, 117) представлен в российской конституции с перекосом в сторону президента [13], что приводит к развитию авторитаризма в управлении государством и обществом.
Еще одно средство, препятствующее злоупотреблению общественной властью, заключено в ограничении срока её использования, а, значит, в ограничении продолжительности её присвоения. В разных демократических государствах такая продолжительность имеет свои особенности. В новейшей истории российского государства обозначилось
стремление его руководителей как можно дольше сохранять за собой право распоряжаться высшей политической властью. Для этого, в частности, были изменены и соответствующие статьи (ст. 81, 96; 4, ст. 81, 96) конституции [12], что привело к увеличению срока пребывания этих руководителей в высших государственных учреждениях и тем самым увеличению продолжительности присвоения ими политических полномочий, а в итоге к усилению авторитаризма.
Но наиболее яркое противоречие в нашей конституции связано с положением о «всей полноте государственной власти», которой при определённых условиях якобы обладают субъекты Российской Федерации. Это положение выглядит особенно парадоксально на фоне утверждения о том, что «никто не может присваивать власть в Российской Федерации».
О полноте обладания государственной властью
Соответствующая ст.73 Конституции России гласит: «Вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации субъекты Российской Федерации обладают всей полнотой государственной власти» [13].
Анализ данного суждения показывает, что в нём переплелось несколько весьма непростых и неудачно решённых теоретических вопросов. Прежде всего, это проблема обладания полнотой государственной власти, что, по всей видимости, явилось результатом не очень точного толкования особенностей её происхождения, назначения и использования. Помимо этого, весьма спорным представляется фактическое отождествление между собой компонентов (частей) федеративного государства и его субъектов, как, впрочем, и сведение полномочий федеральных руководителей к «полномочиям самой федерации». Наконец, совершенно недопустимым является смешение субъектов федеративного государства и субъектов государственного управления, действующих в системе этого государства [6]. Рассмотрим сначала вопрос о субъектах.
Словосочетание «субъекты Российской Федерации» используется в тексте нашей конституции многократно, например, в ст. 5, 65. Их основная характеристика заключается в том, что субъектами Российской Федерации называются республики, края, области, города федерального значения, автономные области, автономные округа [13]. По сути де-
ла, в качестве субъектов Российской Федерации провозглашаются различные территориально-государственные образования, составляющие собой части России как федеративного государства. На каком основании такие части государства называются субъектами федерации, не объясняется, как не объясняется, почему Российская Федерация как государство, как особая управленческая организация должна складываться из своих субъектов. Говоря проще, предложенный в нашей конституции подход к толкованию компонентов федеративного государства запутывает и строение Российской Федерации, и понимание её субъектов, а заодно и субъектов государственного управления.
В соответствии с выводами социальной философии, получившими своё обоснование на протяжении всей её истории, необходимо подчеркнуть, что всякий субъект - это творец и исполнитель своей деятельности, которая направлена на интересующий его объект. Причём субъектами всегда являются люди, поскольку именно они наделены сознанием своих интересов, включая и сознание своих общих интересов, обусловленных различными объединениями людей. В качестве субъектов люди ставят перед собой цели, обусловленные их интересами, и своей активностью стремятся к их осуществлению [21, с. 135-138].
В системе государственного управления его субъектами выступают, прежде всего, те, кто находится в составе руководящих учреждений государства. Они распоряжаются заключённой в этих учреждениях политической властью и с её помощью принимают руководящие решения, определяя направления исполнительной деятельности. Подчеркнём особо: не учреждения, составляющие всего лишь устойчивые организационные формы деятельности людей, являются субъектами, а сами люди и их объединения, образующиеся посредством этих учреждений. Заодно отметим некорректность суждения о том, что органы государственной власти «обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы» (ст. 15). Это всё равно, что требовать соблюдение данной конституции от должности государственного президента.
Кроме руководителей государства субъектами государственного управления являются также пользователи государственной властью, т.е. люди, действующие в составе исполнительных государственных учреждений и находящиеся на службе у государства. Их особенности как субъектов состоят в том, что они непосредственно, практически воздей-
ствуют на общество, на которое направлена их исполнительная (управленческая) деятельность. Они носители этой управленческой деятельности и их действия также опосредованы сознанием и прежде всего сознанием поставленных перед ними задач. Относительно общества пользователи государственной властью в полной мере являются субъектами государственного управления, а относительно руководителей государства они выступают как непосредственные исполнители этого управления.
Далее. Субъектов государственного управления (руководителей государства и непосредственных исполнителей государственного управления) необходимо отличать от субъектов самого государства, включая и субъектов федеративного государства. Это разные виды субъектов. По всем законам истории и формальной логики субъектами государства являются не те, кто принимает в государстве руководящие решения и воздействует с помощью государственной власти на общество, а те, кто создаёт (творит) государство или, на худой конец, разрушает его. Таковыми могут быть только народы, создающие свою государственность, которая объединяет их под своим началом, в том числе и посредством федеративного государства. Или народы, выходящие из состава федерации и тем самым разрушающие данную государственность, как это было с Советским Союзом и некоторыми другими федеративными государствами.
Показательной в связи этим явилась общественная ситуация, которая сложилась на Украине в 2014 году. Как известно, одна часть народа активно выступала за государственную интеграцию Украины с Европейским Союзом. Другая часть народа желала развивать государственные отношения с Россией. Иллюстрацией отмеченного вывода может также служить стремление народов Каталонии и Шотландии к собственной государственности, которые пытались решить этот вопрос посредством референдумов. Примечательно, что современные условия демократического развития позволяют лучше видеть и осознавать именно роль народа в создании своего государства. Это находит своё проявление, в частности, и в том, что народы, проживающие на территории автономно существующих территориально-государственных образований России, влияют не только на жизнедеятельность своих образований, но также на жизнедеятельность и федеративного государства в целом, участвуя, например, посредством выборов в формировании его центральных управленческих органов. Так или иначе, но именно народ выступает в каче-
стве субъекта и творца своей государственности. А руководители государства (субъекты государственного управления) лишь выражают или не выражают его мнение.
Итак, всякий народ, создающий своё государство или стремящий к интеграции с другими народами, выступает как субъект этих процессов. Некорректность российской конституции состоит в том, что в ней в качестве субъектов Российской Федерации провозглашаются не народы, а либо части этой федерации, либо действующие в этих частях субъекты территориального управления, которые находятся на службе у народа, т.е. на службе у действительных субъектов федерации.
Вернёмся теперь к вопросу о «полноте государственной власти». В чём здесь проблема? Прежде всего в том, что руководящие полномочия (а именно о них идёт речь в указанной статье конституции), которыми реально обладают те или иные субъекты территориального управления, пользователи соответствующей (территориальной) политической властью, выдаются здесь за государственную власть. А она на самом деле сопряжена только с исполнительными учреждениями государства.
При этом нужно учесть, что полнота государственной власти реализуется через многообразие исполнительных функций в системе государственного управления, которыми обладают разные люди [23, с. 917]. А в результате оказывается, что всей полнотой государственной власти не обладает никто. Такое обладание невозможно «физически», поскольку государственная власть функционально разделена. Даже в условиях такой формы правления как диктатура руководитель государства непосредственно может обладать и распоряжаться только высшей политической властью в государстве и, возможно, отдельными функциями организационно-административной и контролирующей власти [25, с. 116-118]. Но исполнительная (государственная) власть находится в непосредственном пользовании других людей, её исполняющих, и разделена между ними на различные функции, которые невозможно сконцентрировать в руках одного человека или даже небольшой группы людей. При этом понятно, что исполнители в данном случае находятся на службе у своего руководителя. Но суть дела, состоящая в том, что именно исполнители непосредственно используют данные им властные полномочия и, следовательно, владеют в этот момент такими полномочиями, от этого не меняется.
Таким образом, возможность обладания полнотой государственной власти на самом деле является иллюзорной. Проведённый анализ показывает, что представления об общественной власти, существующие в современной российской конституции, отличаются своей недостаточной ясностью и корректностью и потому нуждаются в дальнейшей разработке. А политическая наука создает для этого необходимые предпосылки.
Литература
1. Борисенков А.А. Политология: Политическая теория. М., 2013.
2. Буренко В.И. Консерватизм и традиционализм в политическом процессе современной России // Вестник Университета (Государственный университет управления). 2014. №7.
3. Буренко В.И. Группы интересов и лоббизм в политическом процессе (зарубежный опыт и российская практика) // Вестник Университета (Государственный университет управления). 2012. №4.
4. Буренко В.И. Политический класс современной России в контексте инструментального подхода // Право и политика. 2013. №4.
5. Буренко В.И., Предыбайлов С.М. Парламентаризм и политическое представительство // PolitBook. 2013. №3.
6. Воскобойников А.Э. Системные исследования: базовые понятия, принципы и методология // Научные труды Московского гуманитарного университета. 2013. №4.
7. Гаджиев К.С. Политология (базовый курс). М., 2011.
8. Гаман-Голутвина О.В., Тимофеева Л.Н., Сморгунов Л.В. Политика модернизации неэффективна без сотрудничества государства с бизнесом и обществом // Власть. 2014. №1.
9. Гришин О.Е. Технологический подход в российской политической науке: сущность, становление, проблемы // PolitBook. 2013. №4.
10. Ирхин Ю.В. Социум и политика в постмодернистском зазеркалье: взгляды, подходы, анализ // Полития: Анализ. Хроника. Прогноз (Журнал политической философии и социологии политики). 2005. №4.
11. Ирхин Ю.В. Ценности и смыслы основных форм и модификаций либеральной идеологии // Социально-гуманитарные знания. 2012. №6.
12. Конституция Российской Федерации. М., 1993.
13. Конституция Российской Федерации. Гимн Российской Федерации. Герб Российской Федерации. Флаг Российской Федерации. М., 2013.
14. Крючков В.А., Сковиков А.К., Шумилова О.В. Зарубежный опыт политического развития общества (по материалам архивных документов) // Современные проблемы науки и образования. 2014. №4.
15. Ледяев В.Г. Социально-философский анализ власти в локальных сообществах // Знание. Понимание. Умение. 2012. №3.
16. Ледяев В.Г. Изучение власти в городских сообществах: основные этапы и модели исследования // Неприкосновенный запас. Дебаты о политике и культуре. 2010. №2.
17. Матвеенко Ю.И. Модернизационные стратегии для современной России // Социология власти. 2012. №3.
18. Матвеенко Ю.И. Модернизация: теория и современность // Известия Тульского государственного университета. Гуманитарные науки. 2012. №1-1.
19. Морозова Е.Г., Фалина А.С. Традиции и новации в практике ры-ночно ориентированных административных реформ // Вестник Университета (Государственный университет управления). 2012. №4.
20. Сковиков А.К. Власть и гражданское общество: диалог взаимодействия // Фундаментальные исследования. 2014. №12-12.
21. Тимофеева Л.Н. Россия в поисках субъектности // Власть. 2014. №2.
22. Фалина А.С. Сервисное государство: истоки теории, элементы практики // Социология власти. 2012. №1.
23. Шабров О.Ф. Политико-административное управление в Российской Федерации: состояние и актуальные проблемы // Власть. 2004. №11.
24. Шабров О.Ф. Неоднозначный потенциал «русской матрицы» // Власть. 2014. №2.
25. Шабров О.Ф. Стандарты качества в государственном управлении и политике // Проблемный анализ и государственно-управленческое проектирование. 2009. Т. 2. №5.
26. Ledyaev V., Chirickova A., Seltser D. Who governs? Power in the local Russian community // Journal of Political Power (Routledge (USA): Taylor & Francis Group). 2014. Vol. 7. №2.
27. Ledyaev V. Domination, Power and Authority in Russia: Basic Characteristics and Forms // The Journal of Communist Studies and Transition Politics. 2008. Vol. 24. No 1.
28. Ledyaev V.G. Power: A Conceptual Analysis. Commack. New York,
1997.
References
1. Borisenkov A.A. Politologiya: Politicheskaya teoriya. M., 2013.
2. Burenko V.I. Konservatizm i traditsionalizm v politicheskom prot-sesse sovremennoi Rossii. Vestnik Universiteta (Gosudarstvennyi univer-sitet upravleniya). 2014. №7.
3. Burenko V.I. Gruppy interesov i lobbizm v politicheskom protsesse (zarubezhnyi opyt i rossiiskaya praktika). Vestnik Universiteta (Gosudarstvennyi universitet upravleniya). 2012. №4.
4. Burenko V.I. Politicheskii klass sovremennoi Rossii v kontekste in-strumental'nogo podkhoda. Pravo i politika. 2013. №4.
5. Burenko V.I., Predybailov S.M. Parlamentarizm i politicheskoe predstavitel'stvo. PolitBook. 2013. №3.
6. Voskoboinikov A.E. Sistemnye issledovaniya: bazovye ponyatiya, printsipy i metodologiya. Nauchnye trudy Moskovskogo gumanitarnogo universiteta. 2013. №4.
7. Gadzhiev K.S. Politologiya (bazovyi kurs). M., 2011.
8. Gaman-Golutvina O.V., Timofeeva L.N., Smorgunov L.V. Politika modernizatsii neeffektivna bez sotrudnichestva gosudarstva s biznesom i obshchestvom. Vlast'. 2014. №1.
9. Grishin O.E. Tekhnologicheskii podkhod v rossiiskoi politicheskoi nauke: sushchnost', stanovlenie, problemy. PolitBook. 2013. №4.
10. Irkhin Yu.V. Sotsium i politika v postmodernistskom zazerkal'e: vzglyady, podkhody, analiz. Politiya: Analiz. Khronika. Prognoz (Zhurnal politicheskoi filosofii i sotsiologii politiki). 2005. №4.
11. Irkhin Yu.V. Tsennosti i smysly osnovnykh form i modifikatsii lib-eral'noi ideologii. Sotsial'no-gumanitarnye znaniya. 2012. №6.
12. Konstitutsiya Rossiiskoi Federatsii. M., 1993.
13. Konstitutsiya Rossiiskoi Federatsii. Gimn Rossiiskoi Federatsii. Gerb Rossiiskoi Federatsii. Flag Rossiiskoi Federatsii. M., 2013.
14. Kryuchkov V.A., Skovikov A.K., Shumilova O.V. Zarubezhnyi opyt politicheskogo razvitiya obshchestva (po materialam arkhivnykh dokumen-tov). Sovremennye problemy nauki i obrazovaniya. 2014. №4.
15. Ledyaev V.G. Sotsial'no-filosofskii analiz vlasti v lokal'nykh soob-shchestvakh. Znanie. Ponimanie. Umenie. 2012. №3.
16. Ledyaev V.G. Izuchenie vlasti v gorodskikh soobshchestvakh: os-novnye etapy i modeli issledovaniya. Neprikosnovennyi zapas. Debaty o politike i kul'ture. 2010. №2.
17. Matveenko Yu.I. Modernizatsionnye strategii dlya sovremennoi Rossii. Sotsiologiya vlasti. 2012. №3.
18. Matveenko Yu.I. Modernizatsiya: teoriya i sovremennost'. Izvestiya Tul'skogo gosudarstvennogo universiteta. Gumanitarnye nauki. 2012. №1-1.
19. Morozova E.G., Falina A.S. Traditsii i novatsii v praktike rynochno orientirovannykh administrativnykh reform. Vestnik Universiteta (Gosu-darstvennyi universitet upravleniya). 2012. №4.
20. Skovikov A.K. Vlast' i grazhdanskoe obshchestvo: dialog vzai-modeistviya. Fundamental'nye issledovaniya. 2014. №12-12.
21. Timofeeva L.N. Rossiya v poiskakh sub"ektnosti. Vlast'. 2014. №2.
22. Falina A.S. Servisnoe gosudarstvo: istoki teorii, elementy praktiki. Sotsiologiya vlasti. 2012. №1.
23. Shabrov O.F. Politiko-administrativnoe upravlenie v Rossiiskoi Federatsii: sostoyanie i aktual'nye problemy. Vlast'. 2004. №11.
24. Shabrov O.F. Neodnoznachnyi potentsial «russkoi matritsy». Vlast'. 2014. №2.
25. Shabrov O.F. Standarty kachestva v gosudarstvennom upravlenii i politike. Problemnyi analiz i gosudarstvenno-upravlencheskoe proektiro-vanie. 2009. T. 2. №5.
26. Ledyaev V., Chirickova A., Seltser D. Who governs? Power in the local Russian community. Journal of Political Power (Routledge (USA): Taylor & Francis Group). 2014. Vol. 7. №2.
27. Ledyaev V. Domination, Power and Authority in Russia: Basic Characteristics and Forms. The Journal of Communist Studies and Transition Politics. 2008. Vol. 24. No1.
28. Ledyaev V.G. Power: A Conceptual Analysis. Commack. New York,
1997.
