CC BY
25
ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ВРЕМЕНИ В КАРТИНЕ МИРА ОБРЯДОВЫХ ПЕСЕН МЕДВЕЖЬЕГО ПРАЗДНИКА КАЗЫМСКИХ ХАНТОВ
А.А. Гриневич
Ключевые слова: время, Торум, социальные ритмы, природные ритмы.
Keywords: time, Torum, social rhythms, rhythms of nature.
Время - это фундаментальное измерение нашего бытия. Первичные представления о времени берутся из наблюдения за изменениями, происходящими с людьми и окружающей действительностью. Жизнь человека имеет начало и конец и это создает иллюзию поступательного необратимого движения линейного времени. Смена дня и ночи, годовые природные и космические циклы, их периодическое повторение, напротив, заставляют задуматься о цикличности времени. У каждого человека есть субъективное чувство времени, развитое в той или иной степени. Каждая культура также создает свое видение времени. В науке начало антропологическому изучению времени положил Эмиль Дюркгейм. Наряду с пространством, родом, числом, причиной, субстанцией, личностью и т.п. он относит время к ментальным категориям или категориям разума. «Они соответствуют наиболее универсальным свойствам вещей. Они представляют собой как бы прочные рамки, охватывающие мышление. Последнее не может освободиться от них, не подвергнувшись разрушению, ибо невозможно представить себе, чтобы мы могли мыслить объекты, которые не находились бы во времени или в пространстве, которые бы не были исчислимыми и т.д.» [Дюркгейм, 1998, с. 185].
Настоящая статья посвящена рассмотрению традиционных представлений хантов о времени. Непосредственно этой теме посвящена лишь одна статья [Кулемзин, 1993], а также небольшой раздел в монографии Т.А. Молдановой [Молданова, 2010, с. 64-68]. Наше исследование осуществлено на материале обрядового фольклора казымских хантов. В отличие от последней работы, в которой рассматриваются только варианты песнопения, посвященного Пе-
лымскому Торуму, нами проанализирован 61 текст «медвежьих» обрядовых песен, в которых выделено 52 формулы1 (устойчивые поэтические строки), которые имеют то или иное отношение ко времени. Все формулы были разделены на 6 категорий, в зависимости от их семантики: вводные временные конструкции; времена года; время суток; время медвежьего праздника; сакральное время; возраст.
Все вводные временные конструкции представляют собой устойчивые выражения. Самой частотной формулой этого типа является «щи вуши apmqMHa / щи etkmqM apmqMHa - после того времени / тем временем»2, которая повторяется 130 раз. Реже встречается выражение «т/мка мукты(Ш) арт/тны / щика мукты(Ш) арт/тны -в это самое время» (29 повторов). Эти формулы отделяют сюжетные блоки друг от друга и выполняют вводную функцию.
Времена года обозначаются описательно, по характерным приметам природы: «Ш/укен ухау хув zм куу - С жаркой головой длинное славное лето». Каждому времени года соответствует свое состояние природы, окружающей среды. Характеристика может строиться на довольно сложном метафорическом сравнении: «Х/ншауа ориШ вуkыйtеkаt - Период пестрой собаки». Весной земля с проталинами напоминает шкуру пестрой собаки. Таким образом, время для хантов - это последовательность состояний. «Время в понимании обских угров - не просто измерение. Это не столько то, что идет, сколько то, что происходит. <... > Оно - череда сменяющих друг друга состояний: желтых листьев, замерзающих рек, длинных ночей» [Мифологическое время, 2003, с. 61].
Сменяющиеся состояния природы называются Торум. Это слово многозначно: ‘верховный небесный бог’, ‘небо’, ‘погода’, ‘природа’, ‘век’ [Энциклопедия, 2000, с. 227]. Великого Торума отца -Bta Трум ащена или Верхнего Торума отца - Нуми Трум ащена А.А. Дунин-Горкавич описывает как бога света, нематериального духа, который «одинъ для вс^хъ в^ковъ, странъ и народовъ», в чьих руках находится судьба всего мира и который тем не менее прямого отношения к человеку не имеет [Дунин-Горкавич, 1996, с. 35]. Некоторые эпитеты верховного бога, например, Sanki ‘свет’, употреб-
1 Не считая повторов каждой формулы.
2 Все национальные тексты цитируются по рукописи тома «Медвежий праздник казым-ских хантов» (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока). Косой чертой отделяются разные варианты. Tексты приводятся с согласия составителя T.A. Молданова.
ляются самостоятельно [Хандыбина, иКЪ]. То есть Торум не светлый, он и есть Свет, не золотой, но Золото. Торум не управляет погодой и временем, а сам является и Временем, и Погодой. Об этом свидетельствуют и некоторые устойчивые формулы обрядовых песен: «Нqkум сус хЩ) пелк/ка кув юв/нт(()и1кмак - Мужчиной сытой осенней стороны он становится».
Последовательность исполнения песен на медвежьем празднике зависит, в частности, от времени года, когда проводятся игрища. В каждый день медвежьего праздника исполняются песни конкретного времени года. Поэтому все песни делятся на весенние, осенние, летние и зимние, в них повествование происходит в определенное время года. В первый день начинают петь о том времени года, в который происходят игрища [Молданов, 2004, с. 6]. Таким образом, в обряде воспроизводится цикличность времени.
Чтобы воспринимать течение времени, человек нуждается в таких подразделениях, как дни, месяцы и годы, и эти единицы «мыслятся объективно всеми людьми одной и той же цивилизации» [Дюркгейм, 1998, с. 186]. Для обозначения времени суток ханты используют лексемы хйк ‘день’, ат ‘ночь’.
Утро начинается с пробуждения богини Солнца: «Най сqм по-хнум йtхfk хfтk / Кух сqм хови(Ш) йtхfk хfтk - Глазом богини вспыхнувший следующий день / Глазом бога всплывающий следующий день». С наступлением утра свет как бы пожирает тьму: «Неkум нувий( пелкfkна - В стороне пожирающего света». В хантыйском обрядовом фольклоре наблюдается слияние пространственных и временных примет, что уже традиционно в теории литературы называется хронотоп [Бахтин, 1975, с. 235]. В приведенном примере речь идет о востоке - стороне восхода солнца.
Ночь противопоставляется дню тем, что ночь посвящена богам. Именно по ночам творятся божественные дела, проводится обряд медвежьего праздника. Для обозначения времени медвежьего праздника существует целый ряд устойчивых эпитетов. Нами было насчитано 8 формул для его характеристики. Например: «Сыв/с ху-ви(Ш) н]^рмау ат / Кур/к хуви вtрмаy ат - Беркутиная длинная священная ночь / Орлиная длинная протяжная ночь». Этот эпитет объясняется мифологическими представлениями: согласно тотемистическим представлениям хантов, каждое божество имеет свой зооморфный, в частности, птичий облик. Последняя ночь многодневного обряда считается самой священной. Именно в этот период приходят на праздник самые значимые и могущественные божества:
«Тарн пеши йtхfk атна / Хtk пеши йtхfk атна - Последняя совместная с нечистью ночь /Последняя святая ночь».
Профанное бытовое время измеряется отрезками между событиями - сыс ‘срок’, мfр ‘промежуток’: «Мekума путqма хувия zм м/р - Долгое славное время, [пока] варится котел».
Жизнь человека также имеет временную протяженность. Человеческий возраст, как и время в целом, обозначается описательно: «Сtри пт йислы вtрт - Седовласый без возраста ворт», «Ухfk вотума вШ икем / ворт - С седой головой старый мужчина / ворт». В проанализированных нами текстах упоминаются, как правило, пожилые люди, при этом акцентируется их опытность, знание традиции, большая внутренняя сила. Такой человек всегда называется вtрт, что в разных контекстах может быть переведено как ‘мужчина’, ‘господин’, ‘божество’. Представление о возрасте связывается с растратой жизненных сил (душ): «Йисfk хуkам вШ ики - Великий муж, без йиса3 оставшийся». Представления о смерти и болезни в хантыйском фольклоре вполне отвечает шаманскому характеру этой культуры: причина обоих состояний заключается в покидании душой тела.
Сакральное время возникает в обрядовых текстах, когда речь заходит о мифологическом «первовремени», эпохе творения мира, времени деятельности божеств на Земле и т.п. Это такое время, о котором остались свидетельства в песнях: «Арак йис х( ар войием пухем эв/кт - Из песенного человеческого времени от многих звериных сыновей, оттуда». О Казымской богине поется, что она «Йqkпи йис хt йис^у н^т кев касkум, Ушfk вtkты сотfy тащfk кев касkум - В давнее человеческое время, в старинное время она кочевала, С бесчисленными сотнями стад она кочевала». В последнем примере встречаются в одной формуле два многозначных слова йис и йпй. Слово йис - ‘время’ многозначно и сложно для перевода. «Йс как существительное имеет значение век (хевйIсн - давно), второе значение йгс - вечный, долговечный (ШсЫа - вечно)» [Молданова, 2010, с. 65]. Слово нШГт - ‘век, длительный период времени’ [Соловар, 2006]. В данном контексте, йисГу йпй (‘вечный век’, если следовать буквальному словарному толкованию), по-видимому, означает период времени, некоторое мифологическое первоначальное время, предшествующее человеческой истории.
3 йис букв.: ‘душа’
Принципиальное отличие сакрального времени от повседневного состоит в том, что оно обратимо, «в том смысле, что оно буквально является первичным мифическим Временем, преобразованным в настоящее» [Элиаде, 1994, с. 48]. Это преобразование происходит, безусловно, через обряд, в котором вспоминается (оживает) священная история.
Сакральное время имеет иную протяженность. Оно измеряется не днями или месяцами, но как будто пребывает всегда. Это сравнимо с квантовым состоянием: каждый такой момент - замкнутая система, оно автономно и никак не связано с другими, но, тем не менее, оно может быть актуализировано, благодаря наблюдателю -человеку, участвующему в обряде, вспоминающему священную историю. Именно поэтому это время может быть пережито повторно: «Всякий церковный праздник, всякое Время литургии представляет собой воспроизведение в настоящем какого-либо священного события, происходившего в мифологическом прошлом, «в начале». Религиозное участие в каком-либо празднике предполагает выход из «обычной» временной протяженности для восстановления мифического Времени, выведенное в настоящее самим праздником. Таким образом, Священное Время может быть возвращено и повторено бесчисленное множество раз» [Элиаде, 1994, с. 48].
Такое время свойственно героико-архаическому эпосу, повествование в нем начинается с «изначального» времени «детства вселенной» [Гацак, 1989, с. 9]. Оно может трактоваться и как отсутствие времени, как состояние, пребывающее вечно, всегда. Согласно хантыйскому фольклору, это время наступит вновь: <Х№ты ща-ха(Ш) йисас т(рум^) Вqрты иртны(Ш), щаха - Когда-нибудь потом, [когда] вечное время [жизни] под небом Сотворено будет, потом» [Молданова, 2010, с. 203, 209]. Это типичная формула для угорского фольклора. В фольклоре манси мы встречаем то же формульное выражение: «Олм-холас йисыс т]рм инты-пыл, олм-холас нотыс т]рм инты-пыл - Когда долгая человеческая жизнь настанет, когда вечная человеческая жизнь настанет» [Мифы, предания, сказки манси, 2005, с. 34-35].
Жизнь на Земле продолжается благодаря воспроизводству видов. Медвежий праздник связан с охотничьей магией и был направлен на «воскрешение» души убитого медведя для того, чтобы промысловый зверь не переводился. Но, по сути, этот обряд призван способствовать продолжению человеческого рода. Шкура медведя после проведенных игрищ становится духом-охранителем дома, где
проводился обряд, «qkkbi etkmu йисы / Htnmqy нуви - для будущей жизни, на долгий срок / жизнь », а воскресший зверь может быть снова добыт. Именно для продолжения жизни (буквально - для того чтобы человеческая жизнь стала бесконечной) в обряде медвежьего праздника во множестве присутствуют сценки эротического содержания. Они связаны с сакральным смехом, с идеей плодородия. И действительно, во время игрищ молодые люди знакомятся друг с другом, завязываются отношения. Медвежий праздник способствует продолжению рода как символически, так и фактически.
Итак, обрядовые песни казымских хантов отражают специфику мышления этого народа, которая закрепилась языке. Медвежьи песни демонстрируют, как в обрядовом языке обозначаются общие архаичные закономерности, присущие мифологическому мышлению, главные качества которого - описательность и отсутствие обобщающих понятий. Традиционной хантыйской мифологической модели мира свойственна персонификация и антропоморфизация явлений природы. Понятие Торум - ‘время, погода, божество’ - в полной мере отражает эту тенденцию. Категория времени проявляется не только в содержании, но и в структурных элементах фольклорного обрядового текста (вводные конструкции с временной семантикой), а также в структуре самого обряда, порядок исполнения песен на котором зависит от времени года, когда проводятся игрища. Категория времени в обрядовых медвежьих песнях неразрывно связна с категорией пространства. Согласно содержанию медвежьих песен, реконструируется три онтологические сферы: мир природы, мир человека, сакральный мир божеств. Для всех трех характерна своя специфика протекания времени, что позволяет говорить об относительности времени не только физического, но и фольклорного. Всеобъемлющий характер понятия времени позволяет считать его одной из базовых характеристик концептуальной картины мира обрядовых песен медвежьего праздника казымских хантов.
Литература
Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.
Гацак В.М. Устная эпическая традиция во времени. Историческое исследование поэтики. М., 1989.
Дунин-Горкавич А.А. Тобольский Север. В 3-х тт. Этнографический очерк местных инородцев. М., 1996. Т. 3.
Дюркгейм Э. Элементарные формы религиозной жизни. Тотемическая система в Австралии // Мистика. Религия. Наука. Классики мирового религиоведения. Антология. М., 1998.
Кулемзин В.М. Национальные традиции и время // Северная книга. Томск : Ассоциация народов Севера, 1993.
Мифологическое время : Альбом-каталог. М., 2003.
Мифы, сказки, предания манси (вогулов). Новосибирск, 2005. Т. 26.
Молданов Т.А. Земля кошачьего локотка. Томск, 2004.
Молданова Т.А. Пелымский Торум - устроитель медвжьих игрищ. Ханты-Мансийск, 2010.
Соловар В.Н. Хантыйско-русский словарь. СПб., 2006.
Хандыбина О.В. Верховное божество хантыйского пантеона : этнографический и лингвистический аспекты. [Электронный ресурс]. ИЯЬ: ^'^^.^гази.ги/шзйШез/у^га/1аЫ1/ргас1/.../Ьо]ез1уо^ос Элиаде М. Священное и мирское. М., 1994.
Энциклопедия уральских мифологий. Мифология хантов. Томск. 2000. Т. 3.
