CC BY
114
4
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О РУССКОЙ КУЛЬТУРЕ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
Н.Н.Фомина
Обращение к данной проблеме вызвано желанием автора привлечь внимание к представлению о русской культуре в отечественной культурологической мысли. Это связано с тем, что в современной отечественной культурологии, особенно в учебной литературе, история развития культурологической мысли в России не получили должного освещения. Даже в научных трудах нет достаточно полного систематизированного изложения истории культурологических воззрений в России. Подобное состояние можно объяснить разными причинами. Во-первых, к культурологической мысли традиционно относят работы, созданные в рамках философских исследований. Отечественная культурологическая мысль развивалась как в рамках философских мысли, так и литературоведческих, исторических и т.п. исследований. Во-вторых, родоначальниками основных культурологических школ являются зарубежные исследователи. И, в-третьих, у ученых отсутствует желание или потребность выйти за рамки привычных представлений.
Начало формирования культурологических школ в европейской научной мысли обычно относят к эпохе Просвещения, особенно быстро этот процесс происходит во второй половине XIX века. Это связано с формированием новых тенденций в культуре, которые получили адекватное теоретическое осмысление. Не составляет исключение и Россия. Во второй половине XIX в. у нас также начал проявляться интерес к осмыслению культурных процессов. Становление науки о культуре начало складываться в среде русских антропологов, лингвистов и социологов, историков, философов, которые преподавали в отечественных университетах Москвы, Петербурга, Казани, Харькова и других академических городов. Эти исследования культурологических проблем проводились в соответствии с пониманием и анализом общественной жизни России и учетом развития культурологической мысли в западноевропейской науке. Русские ученые были достаточно осведомлены о достижениях философско-культурологических течений своих коллег. Знакомство с трудами О. Конта, Г. Спенсера позволили отойти от строгого следования идеям немецкой классической философии и перейти к реальному позитивному знанию. Начиная со второй половины XIX века, именно позитивизм стал определяющим течением философской и культурологической мысли. Большое влияние на развитие теоретических представлений о культуре в России в первую половину XIX века оказали «Философические письма» П.Я. Чаадаева (1794-1856).
Вторая половина XIX века в русской общественной и гуманитарной мысли характеризуется большим идейным многообразием. Между различными направлениями происходила достаточно острая конфронтация. Формирование культурологической мысли в России шло в нескольких направлениях. Среди них - русская религиозная философия, очень близкая к славянофильству. Это духовное течение ориентировалось на обращение внутрь русской жизни. Антиподом славянофильства считалось идеология демократического либерализма - западничество, течение, ориентированное на поиски путей обновления России вовне, т.е. в Западной Европе. Эти два основных течения в философской и общественной мысли зачастую служили водоразделом в русской духовной жизни.
Имена представителей обоих течений и их идеи достаточно хорошо известны. Они оказали большое влияние и на развитие русской культурологической мысли в це-
лом, и на подходы к изучению собственно русской культуры. Теоретические положения и, особенно, обоснование направлений культурного развития России как славянофилов, так и западников в видоизмененном состоянии, соответствующем современному состоянию культурологической мысли, сохранили свое значение и сегодня. Духовную и нравственную позицию славянофилов очень хорошо выразил представитель западнической позиции А.И. Герцен, который отмечал у славянофилов «оскорбленное народное чувство». В некрологе «К.С. Аксаков» он писал: «У них и у нас запало с ранних лет одно сильное безотчетное чувство безграничной, охватывающей все существование любви к русскому народу, к русскому быту, к русскому складу ума...У нас была одна любовь, но не одинаковая» [1]. Действительно, несмотря на явные расхождение во взглядах, и славянофилов и западников объединяла любовь к России и желание предложить наилучший путь ее развития. Борение идей в среде русской мыслящей интеллигенции выдвигало на первый план то одни, то другие позиции. Так, обращение в 60-е годы XIX в. к идее «русского социализма» усилило неославянофильство, которое отчасти проявляется в философии «почвенников» (Н.Я. Данилевского, И.И. Страхова, Ф.М. Достоевского и других). Формирование русской культурологической мысли в академической среде не могло не отразить идейно-политических воззрений, однако было достаточно самостоятельным явлением. В 40-50-е годы XIX в. сложилась русская мифологическая школа, которая сыграла значительную роль в становлении академической науки. В основе новой методологии был положен сравнительно-исторический метод, устанавливающий органическую связь культуры и языка с народной поэзией и мифологией на базе единого принципа коллективной природы творчества. Признавая идейно-методологическую близость немецкой и русской мифологической школ, М.К. Азадовский отметил решительное отличие русской школы своими общественными позициями [2].
Основоположником мифологической школы в России был крупнейший русский ученый Ф.И. Буслаев (1818-1897). Именно ему принадлежит видная роль в постановке научного изучения народной культуры и народной поэзии. Его труды составили основу рассмотрения основных проблем культуры через изучение народной культуры и ее мифологического основания. Буслаев и его единомышленники исходили из отождествления понятия культуры с понятием народной культуры. Так, культурный прогресс, в рамках которого происходит создание и функционирование культурных ценностей, воплощается в народной культуре, народном мифологическом и художественном творчестве. К периоду второй половины XIX века относится серьезный интерес русских ученых к исследованию русской народности и ее мифологии, собирание сказок и легенд, их публикация. Среди основных положений мифологической школы следует отметить, во-первых, идею о единстве культуры вообще и народной культуры, в частности, во-вторых, органическую связь языка как выразителя культуры с глубинами «духа народа» и народного предания, в котором он само реализуется и развивается. Мифологическая школа Буслаева и его единомышленников оказала определенное влияние на психолого-лингвистическую школу А. А. Потебни и сравнительно-историческую школу А. Н. Веселовского. Поднятая представителями русской культурологической мысли проблема народности в культуре, которая была в центре идейных исканий той эпохи, до сих пор не решена в науке. Уже в своей первой крупной работе «О преподавания отечественного языка» (1844) Буслаев впервые в отечественной науке рассматривает историю русского языка в неразрывной связи с историей русской культуры и народной поэзии. Он подходит к определению характерных особенностей древнейшего мировоззрения людей на основе лингвистического анализа языка и показывает, как в языке выражается вся жизнь народа [3]. Именно язык как способ постижения различных сторон народной культуры становится предметом изучения представителями культурологической мысли первой половины XIX в. Обращается Буслаев и к проблеме заимствований
в культуре, считая, что усвоенный и переработанный чужой культурный опыт включается в собственную национальную традицию. Заимствование элементов иной культуры происходит по особым законам. В книге «Исторические очерки русской народной словесности и искусства» (1861) Ф.И. Буслаев отмечал, что «национальность каждого народа», которому предназначена великая будущность, обладает «особой силой претворять в свою собственность все, что ни входит в него извне», но усваивает из чужого только то, что «согласно с ее существом». Под «ее существом» понимались «дух народа», его мировоззрение, народные идеалы красоты. В русле исследований ученых мифологической школы были развиты идеи тесной взаимосвязи культуры, мифа, языка и искусства в народном сознании. Они получили развитие в работах А. Н. Афанасьева, О.Ф. Миллера, А.А. Котляревского. Так, А.Н. Афанасьев впервые в русской науке поставил вопрос о происхождении древних мифических представлений в тесной связи с историческим развитием языка и культуры, создав стройную теорию происхождения мифа [4]. Важным вкладом в развитие русской культуры стала деятельность Афанасьева по собиранию и изданию русских народных сказок и легенд. Впервые «Народные русские сказки» А.Н. Афанасьева увидели свет (в восьми выпусках) в 1855-1863 гг., «Народные русские легенды» - в 1859 г. Такое плодотворное соединение исследовательской и пропагандистской деятельности вызвало желание продолжить эту работу и у других языковедов и собирателей устного народного творчества. Вообще интерес к исследованию роли языка, текста в русской культурологической мысли получил серьезное развитие в работах ученых XX века.
Очередным шагом в развитии культурологической мысли в России стало формирование культурно-исторической школы, создателем которой стал А. Н. Пыпин. Он и его последователи использовали методологию французского исследователя И. Тэна, который ввел в мировую историю культуры, литературы и искусства позитивистскую методологию. Он считал, что произведения искусства следует использовать как памятники культуры, которые отражают «мировоззрение и нравы эпохи», к которой принадлежат мыслители и художники. В этой связи теория культуры рассматривалась как возможность связать воедино исторический и художественный прогресс, а художественные произведения - как источник по изучению культуры. В этом проявилась некоторая односторонность методологии Тэна. Русская культурно-историческая школа развивалась в русле позитивизма. Однако он получил свою интерпретацию и понимание на отечественной почве. А.Н. Пыпин считал, что история культуры детерминирована историческими условиями развивающегося общества. Особенно важное значение уделялось литературе. Это привело к тому, что понятия «общество», «культура» и «литература» стали синонимами. В четырехтомном труде «История русской литературы», Пыпин последовательно рассматривает развитие литературы и культуры, обосновывает связь русской и европейской культур, отрицает пренебрежительную оценку славянофилами культуры XVIII века как подражательной, считая, что «вся история человеческого просвещения, и с ним литература, есть история постоянных заимствований и взаимодействий». Это приведет в будущем к возникновению равноправных взаимодействий между европейскими культурами и распространению русской литературы на Западе [5]. Придание Пыпиным и его последователями определяющего значения литературы в культуре России предопределило дальнейшее развитие культурологической мысли. Литература в значительной степени подменила четкую научно-философскую мысль художественными образами. Следует отметить, что в русской культурологической мысли этого периода центральное место занимали исследования в области языка, мифологии, природы искусства, художественного образа и особенностей национальной культуры. Это характерно для А.А. Потебни, А.Н.Веселовского и ряда других исследователей.
Традиции исследования культуры, которые сложились в русской культурологической мысли XIX в. были продолжены в работах ученых XX в. В отечественном литературоведении после второй мировой войны начали возрождаться структурно-семиотические подходы к сущности культуры и ее различных форм. Можно проследить их связь с методологией французского структурализма Р. Барта, М. Фуко, К. Леви-Стросса и, одновременно, рассматривать как развитие семиотических и структуралистских подходов, заложенных А. А. Потебней. Так, методологию структурно-семиотической школы использовал в исследовании фольклора В.Я. Пропп [6]. Одним из ведущих представителей семиотического подхода в русской культуре стал Ю.М. Лотман
[7].
Отечественная культурологическая мысль проявила себя достаточно плодотворно и в других направлениях: одно можно условно обозначить как цивилизационный подход, другое - как социологический. Основоположником исторической культурологии или теории локальных цивилизация стал Н.Я. Данилевский (1822-1885). Его идеи о развитии мировой культуры как культурно-исторических типов, представленные в книге «Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому», изданной в 1871 г., предвосхитили идеи О.Шпенглера о локальных цивилизациях и их характеристике. Говоря о перспективах развития русской культуры, Данилевский писал, что Россия после отмены крепостного права может взять на себя роль предводителя славянства, творца новой культурно-исторической традиции
[8]. Достаточно актуальной представляются сегодня некоторые идеи другого представителя русской философско-культурологической мысли - К.Н. Леонтьева (1831-1891), который также предложил свою типологию культуры. Относительно будущего России он считал, что она, безусловно, способна к культурно-историческому творчеству, более того - к созданию самобытной цивилизации. Но эта цивилизация должна была быть уже не славянской, а русско-азиатской, ибо Россия «давно уже не чисто славянская держава». Обширное население азиатских провинций, подвластных русской короне, имеет в ее судьбах не меньшее значение, чем славяне. «.. .Это целый мир особой жизни, - писал Леонтьев, - особый государственный мир, не нашедший еще себе своеобразного стиля культурной государственности» [9]. Социологическое направление в российской культурологии было представлено, в основном, историками, которые обратились к исследованию не государства, а общества. Среди них можно выделить Н.И. Кареева (1850-1931), С М. Соловьева (1820-1879), В.С. Ключевского (1841-1911) и, конечно же, П.Н. Милюкова (1859-1943). Его блестящий труд «Очерки русской культуры» еще не оценен по достоинству. Милюков предлагает собственную схему развития русской культуры и доводит ее рассмотрение до 30-х гг. XX в., т.е. советского периода. П. Н. Милюков определил свою позицию в понимании культуры как синтез двух противоположных конструкций русской истории, «из которых одна выдвигала вперед сходство русского процесса с европейским, доводя это сходство до тождества, а другая доказывала русское своеобразие, до полной несравнимости и исключительности». В этом споре Милюков занимал примирительное положение и строил русский исторический процесс на синтезе обеих черт, сходства и своеобразия, подчеркивая черты своеобразия «несколько более резко, нежели черты сходства» [10].
Предложенный взгляд на развитие русской культурологической мысли не претендует на полноту и законченность изложения. Здесь представлены лишь основные направления ее развития в начальный период - во второй половине XIX в. Представляется, что данная проблематика должна в большей степени привлекать исследователей и, что является, безусловно, важным, найти отражение в учебной литературе, так как зачастую, особенно у студентов, создается впечатление, что исследования в области культуры проводились исключительно в рамках западноевропейской философской и культурологической мысли. Действительно, как уже отмечалось, исследование культу-
ры на Западе началось гораздо раньше, чем в России, и наши соотечественники активно использовали достижения своих коллег. Однако русская культурологическая мысль имеет и свое неповторимое лицо, и важные достижения, которые должны быть достойно представлены.
Литература
1. Герцен А.И. Собр. соч. М., 1958. Т. XV. С. 9-10.
2. См.:Азадовский М.К. История русской фольклористики. М., 1963. Т.П. С. 47.
3. Подробнее см.: Трофимова Р.П. История русской культурологии. М., 2003. С.20-21.
4. См.: Афанасьев А.Н. Афанасьев А.Н. Древо жизни. М., 1982; Он же. Поэтические воззрения славян на природу. В 3-х томах. М., 1994.
5. Подробнее см.: Трофимова Р.П. История русской культурологии. М., 2003. С.32-35.
6. Пропп В.Я. Русский героический эпос. Л., 1955; Он же. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1974; Он же. Фольклор и действительность. М., 1976.
7. Лотман Ю.М. Лекции по структуральной поэтике. Труды по знаковым системам. // Ученые записки Тартусского гос. университета. Вып. 160. Тарту, 1964. Он же. Статьи по семиотике искусства. СПб, 2002; и др.
8. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому. М., 1991.
9. Цит. по кн.: Замалеев А.С. Курс истории русской философии. Изд. 2-е. М., 1996. С. 227.
10. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. В 3-х тт. Т.1. М., 1993. С. 61.
