CC BY
173
УДК 658.6(091):94
ПРЕДМЕТЫ ИМПОРТА С УВЕКСКОГО ГОРОДИЩА (СЛУЧАЙНЫЕ НАХОДКИ ИЗ ФОНДОВ САРАТОВСКОГО ОБЛАСТНОГО МУЗЕЯ КРАЕВЕДЕНИЯ)
© 2013 г. Д.А. Кубанкин, А.Н. Масловский
В статье рассматриваются предметы импорта, найденные на Увекском городище и являющиеся случайными находками - 396 предметов. Среди них большинство составляют керамические изделия. Наибольшее количество находок внешнего импорта представлено из Ирана, Византии, Трапезунда, государства мамлюков, Китая и Центральной Азии, без учета Хорезма. Во внутреннем импорте преобладают товары из Юго-Восточного Крыма, Хорезма и с Нижней Волги. Наибольшее развитие торговых путей отмечается в период 1270-1330-х годов.
Ключевые слова: золотоордынский город Укек, Юго-Восточный Крым, Хорезм, Иран, Византия, Китай, посуда, украшения, предметы быта, керамика, металл, стекло, драгоценные и поделочные камни.
Золотоордынские города были активно вовлечены в торговлю регионального и международного уровня. Некоторая информация об этом содержится в письменных источниках, однако наиболее информативен массовый археологический материал, поддающийся статистической обработке. Наша работа представляет начальный этап в области изучения торговых связей золотоордынского города Укека. В рамках этой публикации невозможно сразу охватить все имеющиеся материалы по интересующему вопросу. Поэтому была выбрана наиболее многочисленная коллекция находок с Увекского городища, хранящаяся в фондах Саратовского областного музея краеведения и насчитывающая более 3,5 тыс. предметов. Отдельные находки ранее были опубликованы (Папа-Афанасопуло, 1925; Полубояринова, 1991; Недашковский, 2000; Матюхина, Моржерин, 2005), но сама тема не изучена.
Значительную часть коллекции составляют случайные находки, поступавшие в фонды с конца XIX в. Наиболее активно собрание пополнялось во времена Саратовской ученой архивной комиссии в 1880-1910-х годах. В этот период лишь 6% от общего числа находок поступало в коллекцию из археологических раскопок. Остальные 94% составляли случайные находки, пополнявшие фонды в результате сборов и закупок. С началом проведения в 2005 г. экспедицией СОМК ежегодных археологических раскопок на Увекском городище соотношение изменилось в противоположную сторону. Публикация предметов импорта из раскопок - тема отдельной статьи. В данной работе мы объединили многочисленную коллекцию предметов импорта из разряда случайных находок - 396 предметов. Наиболее массовой категорией оказалась керамика. Из 918 фрагментов и целых форм глиняных сосудов не менее 316 фрагментов
отнесено к керамическому импорту, из которых определяемых по местам производства - 274 фрагмента.
Статистическая подборка керамического импорта представлена в таблице 1. Установление места производства того или иного сосуда производилось по ряду визуально определимых признаков начиная с определения общего уровня технологии и особенностей, присущих конкретным гончарным центрам (например, для поливных чаш важно определить способ изготовления поддона). Далее учитывались детали морфологии, орнаментация, цвет черепка в изломе и его поверхности, цветность и другие характеристики глазури, фактура черепка, состав при-
родных и введенных в формовочную массу примесей. В качестве сравнительного материала использовались находки с других памятников.
Пополнение фондов музея велось по выборочному принципу, особенно в случае с подъемным материалом, поэтому процентное соотношение наверняка искажено (красочные фрагменты кашинной керамики «ладжвардины» попадали в коллекцию несравненно чаще, чем фрагменты стенок красно-глиняных трапезундских амфор). В дальнейшем статистические данные можно будет сопоставить с результатами, полученными при анализе массовых материалов из раскопок с Увек -ского городища.
Таблица 1
Керамический импорт с Увекского городища из случайных сборов в фондах СОМК
Регион Кол-во %
Юго-Восточный Крым 91 предмет 33%
Средняя Азия и Хорезм 67 предметов 25%
Нижняя Волга 42 предмета 16%
Иран 28 предметов 10%
Византия 19 предметов 7%
Трапезунд 13 предметов 5%
Ширван 9 предметов 3%
Китай 2 предмета менее 1%
Маджары 1 предмет менее 1%
Сирия 1 предмет менее 1%
Крит 1 предмет менее 1%
Итого 274 предмета 100%
Китайские товары представлены преимущественно элитарными предметами. Из керамики известны лишь две стенки селадоновых сосудов (НВСП 31470/1-2), что составляет менее 1% от общего числа керамического импорта. Керамика Цы Чжоу и фарфор в материалах сборов не обнаружены.
Массивное круглое зеркало диаметром 15,6 см (рис. 1: 1) с широким бортиком и полусферической петлей по центру украшено сложным сюжетным орнаментом (СМК 57812; Не-дашковский, 2000, с. 55, 57, рис. 10: 8). Полусферическая петля является центром рельефной восьмилепестко-вой розетки, вокруг которой парят три антропоморфных существа с хризан-
Рис. 1. Металлический импорт: 1 - китайское зеркало с изображением Сяней; 2 - иранский ковш для пира
темами. Наиболее вероятно, что здесь изображены бессмертные Сяни. В даосской традиции это были существа, обретшие бессмертие и сверхъестественные свойства, например, способность летать. Их иерархия в Китае была сложной. В ней присутствовали антропоморфные существа с крыльями и головными уборами или прическами. Хризантемы воспринимались
как один из элементов снадобья для достижения бессмертия (Кравцова, 2004, с. 428). Подобные зеркала в Золотой Орде - большая редкость. Схожие, но более упрощенные изображения встречены на зеркалах из Минусинской котловины, где они являются импортом из Китая династии Сун (Х1-Х111 вв.) и непосредственно с территории Китая (Лубо-Лесниченко,
1975, с. 73, рис. 58; Недашковский, 2000, с. 57). Место увекской находки близко к обнаруженным позднее элитарным захоронениям рубежа XIII-XIV вв., поэтому условно его можно датировать этим временем. Китайские сюжеты, связанные с бессмертием, активно тиражировались на предметах, принадлежавших монгольской элите.
Еще два зеркала (СМК 60502; СМК 60503), изготовленные в Китае или в китайских традициях, происходят из клада вещей, датируемых 1360-ми годами, обнаруженного на Увекском городище в 1994 г. На одном - изображение драконов воздушной и водной стихий (Недашковский, 2000, с. 58, 59, рис. 11: 2), на втором - рельефное изображение цветочной розетки, в центре которой петля, вокруг цветка по восемь чередующихся цилиндрических выступов, обрамленных кругом или схематичным цветочным бутоном (?) (Недашковский, 2000, с. 58, 59, рис. 11: 2). Оба изделия с широкими фестончатыми бортиками по внутреннему краю. Изображения рельефные. Сюжет с драконами прорисован вплоть до чешуи на теле мифических рептилий.
Мелкий фрагмент металлического зеркала с высоким ажурным бортиком (НВСП 31161) из случайных находок на Увекском городище, тоже может быть произведен в Китае или под влиянием китайской традиции.
Из слоя 1260-1280-х годов русского квартала Увекского городища происходит шпилька из непрозрачного стекла серо-лазурного цвета (СМК 75784/18; Кубанкин, 2012, с. 143, 151, рис. 10: 8). Аналогичные изделия известны в коллекциях китайских музеев (Хан, 1999, с. 82). Схожие китайские стеклянные шпильки относятся
ко времени династий Сун и Юань. Они экспонировались в музее Метрополитен на выставке «The World of Khubilai Khan: Chinese Art in the Yuan Dynasty». Фрагмент нижней части схожего стеклянного изделия был обнаружен в Каракоруме и хранится в Государственном Эрмитаже.
Среди иранского импорта следует выделить керамические и бронзовые изделия. В коллекции представлено 28 фрагментов кашинной керамики, что составляет 10% от общего количества керамического импорта. Из них «лад-жвардина» - 18 фрагментов, «минаи» - 5, «люстр» - 5. Часть этих находок была ранее опубликована (Матюхина, Моржерин, 2005, с. 121). К этому списку следовало бы добавить и сосуды других отделов, однако их выделение из общей массы кашина пока затруднительно.
«Ладжвардина» - кашинная керамика «с полупрозрачной ультрамариновой поливой и надглазурной росписью и золочением» (Волков, 2006, с. 422). Она изготавливалась в Иране в конце XIII - XIV в. (Коваль, 2010, с. 63). Даже самые маленькие фрагменты сосудов, изготовленных в технике «ладжвардина», обращали на себя внимание в общей массе подъемного материала. Среди всей керамики, без отбора наиболее ярких экспонатов, этот процент будет гораздо ниже. Видимо, еще в средневековье фрагменты разбитых сосудов с росписью в стиле «ладжвардина» использовали вторично. Об этом свидетельствуют находки маленьких квадратов из стенок сосудов. Размеры сторон такого квадрата были менее 2 см (НВСП 29752, НВСП 29909). Не исключено, что их использовали в качестве игральных фишек или для декора. Из
18 фрагментов «ладжвардины» лишь два принадлежат к закрытым формам сосудов - кувшинам или бутылям (НВСП 29753; НВСП 29756; Матю-хина, Моржерин, 2005, с. 121, рис. 7: 6; 7: 10), остальные - фрагменты открытых форм - чаш и кубков. На венчиках заметны фрагменты надписей арабицей, выполненных белой краской (НВСП 29754; НВСП 29756; НВСП 31387; Матюхина, Моржерин, 2005, с. 121, рис. 7: 7-10).
«Минаи» - кашинная керамика с полихромной росписью по белой глухой глазури. Большинство находок в Азаке датируется 1360-ми годами (Масловский, 2006, с. 423; Кравченко, 2012, с.78). На Селитренном городище были найдены фрагменты бракованных сосудов минаи, что свидетельствует о возможном подражании иранским образцам в Золотой Орде (Федоров-Давыдов, Булатов, 1989, с. 199). Однако трактовка их в качестве производственного брака вызывает некоторые сомнения. Возможно, они пострадали в результате пожара (Коваль, 2011, с. 198), т.е. версия о производстве минаи в Золотой Орде требует для своего обоснования обстоятельной публикации имеющегося фактического материала и его анализа, в то время как производство подобных изделий в Иране не вызывает сомнений.
Из пяти фрагментов «минаи», обнаруженных в коллекции СОМК, один, возможно, относится к изразцам или плохо сохранившемуся дну чаши без поддона. По белому фону плетенка из золотой фольги с красной подводкой и зелеными секторами (НВСП 29767). Остальные четыре фрагмента относятся к открытым формам сосудов, вероятно, чашам (НВСП 29763;
НВСП 31476; Матюхина, Моржерин, 2005, с. 121, рис. 7: 3).
Кашинную керамику с «люстро-вым» декором по белому фону, по мнению В.Ю. Коваля, на протяжении второй половины XII - XIV в. производили только в одном месте - иранском городе Кашан (Коваль, 2010, с. 41). Из пяти фрагментов «люстровой» керамики два относятся к закрытой форме сосуда с бесцветной глазурью по внутренней стороне. С внешней стороны первого фрагмента (НВСП 42798; Ма-тюхина, Моржерин, 2005, с. 121, рис. 7: 2) сохранился горизонтальный пояс с частью арабской надписи, переведенной И.В. Волковым: «... и успех, и счастье, и ...»1. По сравнению с остальными находками он имеет более плотный черепок. В.Ю. Коваль полагает, что «люстровая» керамика с плотным черепком встречается преимущественно в домонгольский период, хотя отдельные образцы продолжали производиться в период династии Ильханов (Коваль, 2010, с. 41-44). Второй образец (НВСП 42675), наиболее крупный из всех сохранившихся фрагментов «люстровых» сосудов, орнаментирован с внешней стороны подглазурной кобальтовой росписью. В придонной части - горизонтальная кобальтовая полоса, от которой отходят вертикальные линии, делящие поверхность на сектора. Внутри сектора роспись «люстром» в виде сердца. Ко -бальтовые линии подведены «люстро-вой» рамкой.
Остальные три фрагмента относятся к открытым формам сосудов. Из них два дна (НВСП 302306; НВСП 31474; Матюхина, Моржерин, 2005, с. 121, рис. 7: 1). Еще один фрагмент
1 Выражаем признательность И.В. Волкову за перевод надписи.
представлен венчиком с синей подводкой по верху (НВСП 44541).
Степень встречаемости иранской кашинной керамики в раскопе, расположенном в центральной части Увекского городища, менее 0,1%. Так, в раскопе 2010-2011 гг. обнаружен один фрагмент стенки кашинного сосуда с «люстровой» росписью, датируемый 1260-1280-ми годами, и один фрагмент «ладжвардины», имеющий широкую датировку - от 1280-х до 1360-х годов.
Среди металлических изделий иранского происхождения особо следует выделить медный, возможно, с посеребрением, ковш для пира (СМК 50587; рис. 1: 2). Высота 9 см, диаметр по венчику - 19 см, диаметр по дну -12 см. Круглая в сечении невысокая чаша, сужающаяся к плоскому дну. В верхней части носик-слив клювовидной формы с желобком. Широкий орнаментальный пояс проходит по верхней половине сосуда, покрывая носик. Пояс имеет обрамление узкой плетенкой из двух лент. В центре, на фоне спирально скрученных стеблей, арабская благопожелательная надпись: «Вечная слава, и долгая благополучная жизнь, и здоровье, и друзья» (пер. Ю.Е. Пырсова). Надпись чередуется со сложной плетенкой из тонких ленточек и разорвана круглыми медальонами с чередующимся заполнением в виде растительных побегов и геометрических У-образных знаков. Низ орнаментального пояса обрамлен чередующимися треугольными фестончатыми медальонами с пальметтами на конце.
В русской культуре подобные сосуды называются «ендова» (яндова). На пирах их использовали для подачи на стол и разлива напитков в меньшие со-
суды. Ковш такой формы, но из лакированного дерева, известен по находкам в Китае еще в III в. до н.э. (Искусство Китая, 2007, с. 698). Подобные ковши из фарфора и селадона датируются в Китае по известным находкам XIV в. (Carswell, 2000, р. 30). Близкие аналогии по форме встречены среди находок в Каракоруме (Евтюхова, 1965, с. 282, рис. 144), Болгаре (Полякова, 1996, с. 241-242, 244, рис. 144) и в составе Симферопольского клада. Они датируются концом XIII - первой половиной XIV в. (Крамаровский, 2001, кат. №№ 11, 606). Бронзовый сосуд, обнаруженный на Селитренном городище, имеет подобную форму, но без орнамента (Fyodorov-Davydov, 1984, ill. 106: 3). «Ендовы» встречаются на дошедших до нас изображениях монгольских пиров. В частности, на иранской миниатюре со сценой праздничного пира (Крамаровский, 2012, илл. 51), на фреске из гробницы Шаньси. В обоих случаях эти ковши стоят на столах рядом с более крупными сосудами.
Увекский посеребренный ковш, вероятно, принадлежал богатому хозяину. Его изготовили мастера иранской школы, которые могли работать в различных уголках цивилизованного мира, в том числе в мамлюкском Египте. Спрос на такую посуду был высок. Некоторые изделия в упрощенном виде изготавливали в Золотой Орде. Например, находки из Болгара - один целый и шесть фрагментов верхней части изделия, датируемые XIV в. (Даркевич, 1975, с. 237, 242, рис. 5). Однако эти находки содержали уже нечитаемую надпись, т.е. они делались как подражание элитарной посуде мастером, не умевшим читать по-арабски.
Среди зеркал, найденных на Увек-ском городище, один фрагмент, вероятно, относится к иранскому импорту. Это тонкий диск с четким и высоким рельефом, с узким и высоким бортиком. На сохранившемся фрагменте видно изображение альборака (Не-дашковский, 2000, с. 55, рис. 10: 1).
Коллекция находок среднеазиатского происхождения, включая изделия из Хорезма, насчитывает 76 предметов, из которых 69 относится к глиняным сосудам и 7 являются фрагментами каменных котлов. По центрам производства большинство предметов происходит из Хорезма - 70 изделий, и лишь 6 фрагментов светлоглиняных поливных сосудов могут быть отнесены к иным центрам Средней Азии. Это чаши с лимонно-желтой глазурью и подглазурной росписью красками, а иногда и ангобом. Лишь один фрагмент, центр производства которого условно отнесен к Средней Азии, имеет зеленую глазурь и, возможно, принадлежит закрытой форме сосуда (НВСП 17681).
Сероглиняная хорезмийская посуда, помимо 59 фрагментов и целых штампованных сосудов, представлена двумя стенками тарного кувшина и одним фрагментом амфоры. В коллекции музея среди случайных находок есть частично догипсованная фляга со сложным орнаментом (СМК 57925; Папа-Афанасопуло, 1925, с. 69, рис. 8). В центре - три бегущих по кругу на фоне растительных побегов зайца. Их головы обращены к центру круга таким образом, что на рисунке видны только три уха, образующие треугольник. Следующий круг - изображение ныряющих рыбок. Наиболее крупное поле - круг с чередующимся изображением «узла счастья» (?), в центре
которого шестилепестковая цветочная розетка. Между этими медальонами в верхней части миндалевидное семя, ниже - распускающийся бутон лотоса. Внешний круг - с изображением рыбок (рис. 2). Похожая орнаментальная композиция из трех зайцев в центре, но с отличными от увекской находки последующими поясами декора, известна на фрагменте штампованной фляги, найденной в Сарайчике (Сама-шев, Кузнецова, Плахов, 2008, с. 168).
Талькохлоритовые сосуды представлены фрагментами стенок и стенок с ручками. Фрагмент одного из каменных сосудов сохранил следы сквозного и одного несквозного округлого отверстия (НВСП 42921), что свидетельствует о починке котла, либо о вторичном использовании его стенки. Еще один фрагмент принадлежал, вероятно, сковороде или крышке котла (НВСП 43896). Благодаря археологическим исследованиям известно два региона добычи талькового камня в средневековье - местность Тус в Хо -росане и горы Султан-Уиздаг в Хорезме (Полубояринова, 2008, с. 56).
Итак, многочисленная среднеазиатская посуда относится, прежде всего, к хорезмийскому производству. Все обнаруженные на Увекском городище изделия этого круга относятся к широко распространенным серийным изделиям: штампованным флягам и кувшинам, каменным котлам и фрагментам тарной посуды. Это означает, что, вероятно, изделия попали в Укек в качестве товара, который мог поступить как напрямую из Хорезма, так и из других центров транзитной торговли.
Подавляющая часть коллекции импортной керамики из сборов на Увекском городище происходит с территории Юго-Восточного Крыма
и насчитывает 91 фрагмент, что составляет 33% от общего числа рассматриваемого керамического импорта. Внутри этой группы удалось выделить сосуды, произведенные в Солхате, - 40 фрагментов, и в Судаке - один фрагмент. Остальные центры определить не удалось. Преобладание солхатского производства можно объяснить либо тем, что торговый путь из Солхата в Укек не проходил через порты Юго-Восточного Крыма, либо общим доминированием Солхата в керамическом производстве Юго-Восточного Крыма до определенного периода (до 1330-340-х гг.). Датировке поддаются лишь 11 фрагментов поливной керамики Юго-Восточного Крыма, из которых один относится ко второй половине XIV в., шесть датируются 1330-ми годами и четыре - второй половиной XIII - первой половиной XIV в. Возможно, после 1330-1350-х годов закончился наиболее активный период контактов между Крымом и Укеком. Однако не исключено, что после 1330-х годов местный керамический рынок наводнили нижневолжские кашинные изделия, которые вытеснили крымскую посуду. Примечателен и ассортимент посуды. В большей степени это поливные чаши (51 фр.) и штампованные сосуды (25 фр.). Видимо, значительная часть этих изделий, как и восемь фрагментов поливных красноглиня-ных кувшинов, была предметом целенаправленной торговли. В качестве тары для перевозки товаров могли использоваться крымский альбарелло (рис. 3: 1) и пять «аптекарских амфор» с двухсторонней поливой. Найденный на Увекском городище крымский ту-вак с зеленой поливой по внутренней стороне (СМК 52052; Недашковский,
2000, с. 98, рис. 27: 2) вряд ли был предметом торговли, т.к. подобные находки малочисленны. Скорее всего, это свидетельство миграций между Крымом и Укеком.
На тесные связи Укека с Крымом указывают медные монеты крымского чекана из слоя поволжского города. В слоях русского квартала обнаружен анонимный пул Крыма с тамгой Менгу-Тимура, подобная датированная монета относится к 674 г.х. К этому же кварталу, но уже в раскопе IV найден анонимный пул Крыма 713 г.х. и пул Исакчи с тамгой Ногая или одного из его сыновей. Примечательно, что в слое исследованной части русского квартала XIII - начала XIV в. пока обнаружены только эти медные монеты. Еще один медный пул крымского чекана с Увекского городища значится в числе случайных находок и датируется 744 г.х. (СМК 53605). Приведенные факты свидетельствуют об активных связях Укека с Крымом, в том числе на уровне мелкорозничной торговли (медные монеты). А. Г. Еманов высказал мнение о существовании пути из Крыма в Китай через Укек (Еманов, 1995, с. 88). Если дорога из Крыма в Укек находит подтверждение в археологических материалах, то о существовании пути от Укека до Китая есть некоторые сомнения. Ассортимент китайских товаров в нашем списке выглядит неполным: отсутствует керамика Цы Чжоу и фарфор, а число селадона крайне невелико, притом, что фрагменты китайской керамики в коллекции из сборов должны были попадать в первую очередь.
Вероятно, по крымской дороге в Укек поступала основная масса византийской керамики. К изделиям византийского производства следует от-
Рис. 2. Хорезмийская
сероглиняная штампованная фляга. Рисунок С. А. Бузланова
Рис. 3. 1 - Крымский альбарелло; 2 - литовский сумочный замок
нести 19 фрагментов красноглиняных поливных сосудов, что составляет 7% от керамического импорта. Среди них фрагментов чаш - 10 шт., кувшинов -7 шт. и два фрагмента сосудов неопределенной формы.
Фрагмент стенки парадного блюда с сюжетными композициями (НВСП 46566/15) относится к числу дорогостоящей посуды, которая в XIV в. уже не поступала на территорию Золотой Орды (Бочаров, Масловский, 2012, с. 24, 26). Предмет был найден примерно в 100 м к югу от христианского храма, датируемого 1280-1290-ми годами (Кубанкин, 2012а, с. 175-176). Здесь же найден фрагмент дна византийской чаши с изображением рыбы (НВСП 46269).
В коллекции насчитывается семь фрагментов красноглиняных поливных сосудов с орнаментом сграффито, которые поступали из Византии в Северное Причерноморье с конца
XIII в. до 1340-х годов (Бочаров, Масловский, 2012, с. 32).
Коллекция красноглиняной поливной посуды с расцветкой пятнами марганца представлена тремя фрагментами, которые датируются концом или третьей четвертью XIII - первой половиной XIV в. (Масловский, 2010, с.237; Бочаров, Масловский, 2012, с. 30).
Примечательно, что из 19 фрагментов византийских сосудов 11 датируются XIII - первой половиной XIV в., но не встречено ни одного фрагмента, датирующегося второй половиной
XIV в. При этом ассортимент обнаруженных здесь изделий включает дорогостоящие блюда с сюжетными композициями, кувшины с двухсторонней глазурью и сплошной орнаментацией по внешней поверхности.
Встречаются весьма редкие образцы, например, чаша с изображением рыбы и сосуд неясной формы (НВСП 44361; рис. 4). Это свидетельствует об активных поставках керамики из Византии или территорий, ранее отпавших от империи, в период с середины XIII в. до середины XIV в. с возможным сокращением датировки до первой трети XIV в.
Фрагменты трапезундских амфор представлены тринадцатью экземплярами, что составляет 5% от общего числа керамического импорта. На некоторых изделиях заметны сквозные отверстия (НВСП 17721; НВСП 42763). Вероятно, все сосуды изначально служили тарой для перевозки вина. В раскопках подвального помещения храма, датируемого 1280-1290-ми годами, часть трапезундских амфор использовалась вторично для хранения проса (Кубанкин, 2012а, с. 175).
Под названием нижневолжского региона мы условно выделяем территорию современных Астраханской и Волгоградской областей. Укек примыкает к ним с севера, однако имеет иной природно-географический ландшафт и набор керамики.
Среди находок нижневолжской керамики, без учета кашина, встречено 42 фрагмента, что составляет 16% от общего числа керамического импорта. Из них 38 фрагментов относятся к красноглиняным поливным сосудам, один - к красноглиняному неполивному кувшину и три - к сероглиняным штампованным сосудам. Вся поливная керамика открытых форм - чаши. Среди них следует выделить 9 фрагментов с росписью ангобом. Итак, керамика Нижней Волги представлена в значительном количестве, что неудивительно, учитывая близость этого
Рис. 4. Фрагмент византийского красноглиняного поливного сосуда. Рисунок А. С. Леонтьевой
региона к Укеку, однако ее процент уступает посуде из Юго-Восточного Крыма и Средней Азии, в том числе Хорезма. Это свидетельствует либо о том, что основным предметом керамического импорта из данного региона были кашинные изделия, либо о том, что он не играл значительной роли, либо что расцвет Укека пришелся на период до начала массового экспорта красноглиняной поливы из Нижнего Поволжья.
Присутствие русского компонента в составе населения города было весьма значительным (Кубанкин, 2012а). Наиболее частой находкой являются фрагменты этнической керамики. В слоях русского квартала она составляет около 10% от общего количества керамики. Однако разделить ее по центрам производства пока не представляется возможным. Лишь в одном случае, в раскопе 2010 г., удалось условно отнести фрагмент белоглиня-ной стенки русского горшка к региону Рязанского Поочья (НВСП 46945/122). Умозрительно можно предположить
связь Укека с расположенным выше по Волге Нижегородским княжеством. Расположение Укека на Волге, на пути следования в Сарай и в одну из летних ставок хана, однозначно свидетельствует о существовании прямых связей Укека с русскими землями. На Увекском городище в разное время были найдены печати князя Михаила и Семена (Кубанкин, 2012а, с. 184, рис. 15; Крамаровский, 1999, с. 4048). Из случайных находок в фондах СОМК следует выделить также фрагмент медного перстня со свастикой на щитке (НВСП 43289; Недашковский, 2000, с. 107, рис. 16).
О связях с Литвой свидетельствует сумочный замок (рис. 3: 2) в виде стилизованной шестилепестковой розетки, в центре которой изображен зверь, идущий влево с повернутой назад головой и поднятым хвостом (Не-дашковский, 2000, с. 32-33, рис. 6: 8; СМК 39853). На верхнем лепестке с внутренней стороны прорезь под шпенек замка. Еще одно известное нам похожее изделие было обнаруже-
но на Наровчатском городище (Лебедев, 1958, с. 10). Схожий замок обнаружен на кожаном клапане сумочки из Новгорода, датируемой слоями конца XIII в., и в Пскове (Колчин, Янин, Ямщиков, 1983, с. 149, рис. 286; Козлова, 2006, с. 143, рис. 2: 7). М.В. Горелик, сравнивая новгородские находки с аналогичными из Укека, приходит к выводу об их золотоордынском происхождении (Горелик, 2008, с. 123). Однако массовое нахождение подобных изделий с различными изображениями по центру встречено на территории Литовского княжества в пределах современной Белоруссии и Литвы (Квятковская, 1998, с. 129, 130; 8уейказ, 2003, р. 246-247). В этом регионе они датируются ХП-ХШ и ХШ-Х^ вв. и встречаются даже на сельских памятниках.
Видимо, основное производство сумок с подобными замками относится к территории Литовского княжества. В Новгород и Псков они могли поступать в качестве импорта. В Золотую Орду сумки с такими замочками могли поступить как через Новгород, так и из Литвы в качестве товара, подарка или трофея. Увекское городище является юго-восточной точкой в ареале распространения этих находок.
В коллекции представлено 9 фрагментов крупных и мелких чаш, которые принято называть «ширван-скими», вероятно, происходящих с территории Закавказья (Азербайджана). Это составляет 3% от общего числа керамического импорта. Среди находок - венчики, стенки и донца чаш. В раскопках подвального помещения храма на Увекском городище, датированного 1280-1290-ми годами, обнаружено всего три фрагмента от одной крупной чаши.
В фондах хранится фрагмент дна с придонной частью критского пифоса (НВСП 46214). В придонной части проделано сквозное отверстие. Примечательно, что эта находка на Увек -ском городище была сделана неподалеку от здания храма 1280-1290-х годов, в подвальном помещении ко -торого были обнаружены фрагменты не менее чем от одного подобного пифоса. Число критских пифосов на общем фоне керамического импорта в Укеке составляет менее 1%. Однако само нахождение подобных изделий здесь является знаковым. И.В. Волков полагает, что подобные сосуды распространены в тех местах, где были венецианские пункты (Волков, Гу-байдуллин, 2012, с. 201). Эти доводы находят подтверждение в Укеке. Поблизости от храма в слое рубежа ХШ-Х^ вв. в результате раскопок 2012 г. был обнаружен фрагмент стенки красноглиняной венецианской чаши под бледно-зеленой поливой, нанесенной по черепку. По письменным источникам известно наличие в Укеке францисканской миссии (Малышев, 2007). Комплекс факторов указывает на возможное присутствие в Укеке представителей западноевропейских государств, однако их число было весьма невелико.
Встречен лишь один фрагмент поливного сосуда с зеленой поливой маджарского производства (НВСП 42667/2). Видимо, это свидетельствует об отсутствии постоянной связи между Укеком и Маджарами, либо расцвет Укека пришелся на период до начала производства красноглиняной поливы в Маджарах. Впрочем, находки маджарской поливной керамики малочисленны и в более близких центрах, например в Азаке.
Территории Сирии и Египта входили в состав государства мамлюков, которое имело оживленные связи с Золотой Ордой, что отразилось в материальной культуре Увекского городища. Отмечено четыре фрагмента стеклянных изделий с росписью цветными эмалями и позолотой, которые принято относить к производству мастеров из Сирии или Егпита (Полубояринова, 1988, с. 208-209; Крамаровский, 2012, с. 173, илл. 66). В материалах раскопок христианского квартала на Увекском городище фрагменты стеклянных сосудов с эмалями и позолотой встречаются в яме 1270-1280-х годов и в заполнении подвального помещения храма 1280-1290-х годов.
Среди кашинной керамики следует выделить фрагмент сосуда с люстро-вой росписью по темно-синей глазури (НВСП 17337/3). Подобные изделия принято относить преимущественно к производству сирийских мастеров
и датировать Х11-Х1У вв. (Коваль, 2010, с. 58; Масловский, 2006, с. 423). К списку египетских изделий следует добавить кашинные бусы с рельефным декором и синей глазурью. Среди подъемного материала в коллекции СОМК встречена одна подобная бусина (СМК 42003). Еще не менее шести подобных украшений известны в кол -лекции Эрмитажа (Золотая Орда, с. 156, 200, кат. № 88-89). Крупная рубчатая бусина из кашина, обнаруженная нами в подвальном помещении храма, датируется 1280-1290-ми годами (СМК 75189; Кубанкин, 2012, с. 151, рис. 10: 2). В.Ю. Коваль вслед за западноевропейскими исследователями называет центром их производства Египет, где традиция изготовления подобных бус начинается еще с античных времен (Коваль, 2010, с. 179).
Терракотовая статуэтка (инв. № АО 1710; рис. 5) с погрудным изображением царицы Птолемеевского Египта (IV в. до н.э. - I в. н.э.), вероятно, попала в средневековый Укек в качестве сувенира из Египта, поскольку с государством мамлюков у Джучидов были общие политические интересы,
Рис. 5. Египетская терракотовая статуэтка с изображением царицы. Рисунок А.С. Леонтьевой
что сопровождалось частыми обменами посольствами (Федоров-Давыдов, 2001, с. 209; Закиров, 1966).
Среди предметов импорта с Увек-ского городища есть изделия, центр производства которых еще не установлен. Их мы приводим отдельно.
Украшения из сердолика - самые распространенные среди драгоценных камней. Граненая подвеска, ромбовидная в поперечном сечении и приплющенная в профиле (СМК 52036), имеет аналогии в материалах Болгара, Селитренного городища и Новгорода (Полубояринова, 1991, с. 62, рис. 4: 6). Фрагмент сердоликового перстня с миндалевидным приподнятым щитком и двумя каплевидными фигурами по бокам (СМК 57929; Полубоярино-ва, 1991, с. 71, 72, рис. 6: 4) отличается высоким качеством исполнения. Сердоликовые перстни с приподнятыми щитками обнаружены в Болгаре и на Селитренном городище (Полубояринова, 1991, с. 72). Еще один фрагмент сердоликового украшения имеет незначительные размеры и не подлежит определению (НВСП 28693). Сердоликовые бусы в количестве 28 штук различной формы и размера (СМК 42003) были собраны в разное время с территории Увекского городища. Из средневековых месторождений сердолика наиболее известные находились в Индии и Йемене. Современная добыча ведется также в Крыму, Бурятии, Якутии, Хабаровском крае (Полубоя-ринова, 1991, с. 11).
Из халцедона в коллекции случайных находок с Увекского городища представлены перстень (СМК 39195) и фрагмент украшения, возможно, от еще одного перстня (НВСП 28694). Месторождения халцедона известны в Индии, Китае, Германии и Италии,
в Средней Азии, Крыму, Сибири, на Урале и на Кавказе (Полубояринова, 1991, с. 14).
Янтарные изделия представлены двумя бусинами (СМК 42003) и двумя янтарными подвесками. Одна - ромбическая уплощенная (СМК 52036; Недашковский, 2000, с. 107, рис. 30: 3), близкая по форме находкам из Болгара (Полубояринова, 1991, с. 68). Вторая - трапециевидная с двумя вертикальными ушками для подвеса (СМК 52036; Недашковский, 2000, с. 107, рис. 30: 4). Балтийские выходы янтаря наиболее массовые и активно разрабатывались в средневековье. К ним добавляются днестровские. Сейчас известны выходы по Днепру, на Урале, в Китае и на Дальнем Востоке. М.Д. Полубояринова полагает, что в Болгар янтарь поступал через Русь (Полубояринова, 1991, с. 15). Единственная известная нам находка янтаря из раскопок на Увекском городище происходит из русского квартала, сопровождается русской керамикой и датируется 1290-ми годами.
С Увекского городища происходит редкая бусина из серпентинита (змеевика) - эллипсоидная, каннелиро-ванная (СМК 52029; Полубояринова, 1991, с. 35, 41, рис. 2: 24). Места выхода серпентинита - Средняя Азия, Южный Урал и Западная Европа (По-лубояринова, 1991, с. 14).
Из случайных находок известна одна лазуритовая подвеска ромбической формы (СМК 54801) с двумя горизонтальными линиями наверху и с двумя наклонными линиями, отходящими от верхнего основания по каждой стороне. Подобные украшения характерны для кочевников южнорусских степей и Сибири Х-Х! вв. Аналогии встречаются в материалах Болга-
ра, Селитренного городища, Маджар (Полубояринова, 1991, с. 64-65, рис. 2: 3). Известны месторождения лазурита, разрабатывавшиеся с древности в Бадахшане (Памир) и в Армении, в горном Таджикистане и Узбекистане (Полубояринова, 1991, с. 12).
Известна находка фрагмента мраморной плитки (НВСП 29769). Месторождения мрамора в Поволжье не встречаются, поэтому с уверенностью можно утверждать, что эта деталь архитектурной облицовки является импортом на Увекском городище. Использование мрамора в качестве строительного материала известно на многих золотоордынских городищах. В Маджарах был найден фрагмент мраморной плиты с именем Джани-бека (Ртвеладзе, 1970). На Водянском городище найдены два фрагмента мраморных колонн ранневизантийского периода, привезенные, вероятно, из Причерноморья (Егоров, Федоров-Давыдов, 1976, с. 108, 124, рис. 16-17; СМК 75472). Светло-серый мрамор с темно-серыми прожилками поступал в Азак, вероятно, из Проконнеса, в виде архитектурных деталей и ступок (Масловский, 2012, с. 338).
Среди керамического импорта выделяются группы изделий, центры изготовления которых пока неизвестны. Среди глиняной штампованной посуды следует выделить два фрагмента с росписью синей и бирюзовой глазурью (НВСП 29919; НВСП 32274). Относительно центра их производства существуют различные мнения: в Сарае (Якубовский, 1931, с. 41, 43, 45, 47), в Маджарах (Панина, Волков, 2000, с. 89-90), в Ширване (Мазуров, Коваль, 2004, с. 301). В Азаке, куда она поступала спорадически (Масловский, 2006, с. 456, 458), подобная ке-
рамика датируется второй половиной Х^ в., преимущественно 1360-ми годами. Сероглиняная штампованная керамика, отличная от хорезмийской и нижневолжской, насчитывает 14 фрагментов и один целый сосуд. Бутыль сероглиняная штампованная (рис. 6) декорирована двумя широкими горизонтальными поясами, обрамленными тонкими поясами из пятиле-пестковых розеток. В верхней части сосуда широкий орнаментальный пояс представляет поле из мелких рельефных, слабо отпечатавшихся цветочных розеток. На этом фоне, чередуясь, по горизонтали расположены крупная шестилепестковая цветочная розетка и мелкая схематичная пяти-лепестковая розетка, вокруг которой еще восемь мелких пятилепестковых розеток. В нижней части сосуда - орнаментальный пояс из вертикально расположенного шнурового декора (СМК 57924). Центр производства не установлен. Среди сероглиняной посуды из неизвестных центров следует выделить единичную находку: носик-слив водолея (НВСП 43444).
Еще одной группой керамики из неустановленного центра являются светлоглиняные сосуды с голубой непрозрачной поливой - 4 фрагмента. Как правило, это закрытые формы сосудов (НВСП 29924; НВСП 31984; НВСП 43523). По белой глине заметны трещины перпендикулярно движению ножа. В раскопах 2010-2012 гг. подобные фрагменты датируются ХШ в. В частности, в закрытых ком -плексах, датируемых пожаром 1290-х годов (Кубанкин, 2012а, с. 182, рис. 9), и в слоях, сформировавшихся до 1280-х годов. Место производства пока не установлено, возможно, это Средняя Азия или Иран.
Рис. 6. Сероглиня-ная штампованная бутыль
'■ _ "(¡¿.. - ■__
Ни ... О
ЩШШлш
Рис. 7. Фрагмент поливного сферо-конуса. Рисунок А.С. Леонтьевой
Современное состояние знаний не позволяет однозначно ответить на вопрос о производстве сфероконусов на Увекском городище. А.А. Кротков полагал, что грубые красноглиняные сфероконусы «луковичной» формы с простейшим орнаментом изготавливались в Укеке. В качестве доказательства он приводит находку нескольких десятков подобных сосудов возле «обжигальной печи, из коих некоторые несли на себе сквозные трещины» (Кротков, 1926, с. 56). В сферу интересов нашей статьи входят им-порты, выделение таковых мы ведем по принципу единичности найденных образцов того или иного типа. Особо следует выделить вытянутый сферо-конус с вертикальными валиками из плотной глины с глухой голубой поливой (НВСП 43519; рис. 7). Схожий
сфероконус был обнаружен в Каракоруме (Древнемонгольские города, 1965, с. 260). Однозначно к предметам импорта относится светлоглиняный сфероконус, по тулову которого идет горизонтальный ряд с косой насечкой (СМК 51968). Еще один сфероконус из глины темно-серого цвета имеет выпуклый орнамент по всей поверхности сосуда (рис. 8).
Шелковые ткани встречаются в элитарных захоронениях рубежа ХШ-ХГУ вв. (Кротков, 1915; Баллод, 1923; Кубанкин, 2007). Установить точное место производства изделий пока не удается. Однако можно говорить о значительном влиянии традиций шелкоткачества Китая и Центральной Азии с присутствием иранского элемента2.
2 Выражаем признательность З.В. Доде за предоставленные консультации.
Предметы импорта, находимые на Увекском городище, не всегда можно четко отделить от местного производства. В местной неполивной керамике наблюдается сходство с керамикой Азака и Болгара. Связи с этими регионами прослеживаются по другим данным. Болгар и Укек находились на Великом Волжском пути. Укек располагался на половине пути между Болгаром и Сараем (Коновалова, 2009, с. 125). В коллекции СОМК представлен медный пул Болгара 734 г.х. (СМК 53583). По данным таблицы монет с Увекского городища, составленной Л.Ф. Недашковским, если убрать массовый чекан медных монет в Сараях и Гюлистане, количество болгарских пулов уступает только Мохше и Барджи-ну (Недашковский, 2000, с. 19, табл. 2). В коллекции Энгельсского краеведческого музея хранится фрагмент глиняного сосуда с изображением льва и цветочной розетки или солнца (ЭКМ 13647), по орнаменту схожий с XIX группой болгарской керамики (Хлебникова, 1988, с. 42, рис. 25: 16).
Связи Мохши и Укека не вызывают сомнений. Эта тема заслуживает отдельного изучения. Достаточно отметить, что в Укеке и его округе медные мохшанские монеты по встречаемости занимают первое место при исключении массового чекана пулов в Сараях и Гюлистане. Однако керамика Мохши пока недостаточно изучена, а основные товары в виде меда, воска, пушнины, зерна и пр., даже если бы и сохранялись, не могли бы изменить ситуацию. Связи Укека с Азаком
прослеживаются по присутствию серебряных и медных монет азакского чекана в Укеке и его округе. Следует предположить, что часть товаров, в частности, критское вино, поступала в Укек через азакский порт.
Подводя итог нашему исследованию, следует отметить, что рассмотренные предметы можно разделить на внутренний и внешний импорт. Изделия из других государств наиболее массово представлены иранской продукцией (30 изделий), византийской посудой (19 предметов) и трапезунд-скими амфорами (13 сосудов). Изделия Сиро-Египетского региона (10 предметов) дополняются ширванской посудой (9 предметов), китайскими находками (6 предметов) и посудой из Средней Азии без учета Хорезма (6 шт.). Остальные регионы представлены меньшим количеством находок. Эти товары вливались в потоки внутригосударственной торговли. Совершенно определенно прослеживается путь из Крыма в Укек, который мог продолжаться далее на восток через Хорезм в Китай. Еще один путь проходил в меридиональном направлении по Волге. Наибольшее развитие торговых путей, по материалам нашего исследования, наблюдается в отрезке 1270-1330-х годов. Этим временем датируется большинство элитарных вещей, в том числе среди посуды. Видимо, это связано с особым статусом, который Укек занимал в данный период и постепенно утратил с приходом к власти хана Узбека, когда город перестал чеканить собственную монету.
Работа выполнена при поддержке РГНФ: проект 12-31-01246, тип а2.
ЛИТЕРАТУРА
1. Баллод Ф.В. Приволжские «Помпеи». - М.; Пг., 1923. - 131 с.
2. Бочаров С.Г., Масловский А.Н. Византийская поливная керамика в городах Северного Причерноморья золотоордынского периода (вторая половина ХШ - конец XIV вв.) // ПА. - 2012. - № 1. - С. 20-36.
3. Волков И.В. Об определении керамики и азовском сосуде в технике «минаи» // ИАИАНД. Вып. 22. - Азов, 2006. - С. 410-426.
4. Волков И.В., Губайдуллин А.М. Редкие группы керамического импорта в Болгарах // ПА. - 2012. - № 1. - С. 190-203.
5. Горелик М.В. Золотоордынские предметы и их местные подражания в материалах древнерусских городов // КСИА. - 2008. Вып. 222. - С. 117-125.
6. Даркевич В.П. Медные и бронзовые изделия из Волжской Болгарии (XIII-
XIV века) // СА. - 1975. - № 2. - С. 232-243.
7. Древнемонгольские города. - М., 1965. - 367 с.
8. Егоров В.Л., Федоров-Давыдов Г.А. Исследование мечети на Водянском городище // Средневековые памятники Поволжья. - М., 1976. - С. 108-167.
9. Еманов А.Г. Север и Юг в истории коммерции на материалах Кафы XIII-
XV вв. - Тюмень, 1995. - 225 с.
10. Закиров С. Дипломатические отношения Золотой Орды с Египтом (XIII-XIV вв.). - М., 1966. - 158 с.
11. Золотая Орда. Каталог выставки. - СПб., 2005. - 264 с.
12. Евтюхова Л.А. Изделия различных ремесел из Кара-Корума // Древнемонгольские города. - М., 1965. - С. 274-296.
13. Искусство Китая. - М., 2007. - 992 с.
14. Квятковская А.В. Ятвяжские могильники Беларуси (конец XI - ХУП вв.). -Вильнюс, 1998. - 327 с.
15. Коваль В.Ю. Керамика Востока на Руси. К-ХУП века. - М., 2010. - 269 с.
16. Коваль В.Ю. Полихромия в золотоордынской керамике и иранские фаян-сы «минаи» // Диалог городской и степной культур на евразийском пространстве. Материалы У Междунар. конф. «Диалог городской и степной культур на евразийском пространстве», посвящ. памяти Г. А. Федорова-Давыдова. - Казань, 2011. -С.194-200.
17. Козлова А.В. Восточные традиции украшений и бытовых предметов на Руси // Город и степь в контактной евроазиатской зоне. Тез. докл. III Междунар. науч. конф., посвящен. 75-летию Г.А. Федорова-Давыдова. - М., 2006. - С. 141-143.
18. Колчин Б.А., Янин В.Л., Ямщиков С.В. Древний Новгород. Прикладное искусство и археология. - М., 1985. - 166 с.
19. Коновалова И.Г. Восточная Европа в сочинениях арабских географов XIII-XIV вв. - М., 2009. - 226 с.
20. Кравцова М. История искусства Китая. - Краснодар; М.; СПб., 2004. -960 с.
21. Кравченко С.А. Керамика «минаи» из Азака // СЕЭС. Том. 11. - Донецк, 2012. - С. 73-96.
22. Крамаровский М.Г. Золото Чингисидов: Культурное наследие Золотой Орды. - СПб., 2001. - 363 с.
23. Крамаровский М.Г. Человек средневековой улицы. Золотая Орда. Византия. Италия. - СПб., 2012. - 496 с.
24. Кротков А.А. Раскопки на Увеке в 1913 году // Тр. СУАК. - 1915. - Вып. 32.
- С. 111-133, 137, 139, 141, 143.
25. Кротков А.А. Сферо-конические сосуды из археологического отдела Саратовского государственного областного музея // Тр. Нижне-Волжского обл. науч. общ-ва краеведения. Вып. 35. Ч. 1. - Саратов, 1926. - С. 51-66.
26. Кубанкин Д. А. Погребальные памятники Увекского городища // Археология Восточно-Европейской степи. Вып. 4. - Саратов, 2007. - С. 190-213.
27. Кубанкин Д.А. Некоторые находки из раскопок на Увекском городище в 2010-2011 гг. (предварительное сообщение) // Археологическое наследие Саратовского края. Вып. 10. - Саратов, 2012. - С. 140-151.
28. Кубанкин Д.А. Русская община золотоордынского города Укека // ПА. -2012а. - № 1. - С. 172-189.
29. Лебедев В.И. Загадочный город Мохши. - Пенза, 1958. - 48 с.
30. Лубо-Лесниченко Е.И. Привозные зеркала Минусинской котловины (к вопросу о внешних связях древнего населения Южной Сибири). - М., 1975. - 170 с.
31. Мазуров А.Б., Коваль В.Ю. Керамический импорт средневековой Коломны // Археология Подмосковья. - М., 2004. - С. 285-308.
32. Малышев А.Б. Сообщение анонимного минорита о миссионерских пунктах францисканцев в Золотой Орде в XIV в. // Археология Восточно-Европейской степи. Вып. 4. - Саратов, 2007. - С. 141-149.
33. Масловский А.Н. Керамический комплекс Азака. Краткая характеристика // ИАИАНД. - Азов, 2006. - Вып. 21. - С.308-473.
34. Масловский А. Н. Об одной группе византийской поливной керамики конца XIII - первой половины XIV в. из раскопок золотоордынского Азака // СЕЭС. Том. 8. - Донецк, 2010. - С. 231-252.
35. Масловский А.Н. Мраморные ступки из фондов Азовского музея-заповедника // ИАИАНД. - Вып. 26. - Азов, 2012. - С.334-349.
36. Матюхина Ю.А., Моржерин К.Ю. Золотоордынская поливная кашинная керамика из Укека // Поливная керамика Средиземноморья и Причерноморья X-XVIII вв. Т. 1. - Киев, 2005. - С. 189-204.
37. Недашковский Л.Ф. Золотоордынский город Укек и его округа. - М., 2000.
- 224 с.
38. Панина Э.Л., Волков И.В. Штампованная керамика золотоордынских городов // Средняя Азия. Археология. История. Культура. - М., 2000. - C. 89-91.
39. Папа-Афанасопуло К. Золотоордынская керамика (Опыт систематизации и описания золотоордынской посуды) // Уч. зап. Саратов. гос. ун-та. - 1925. - T. III, вып. 3. - С. 52-74.
40. Полубояринова М.Д. Украшения из цветных камней Болгара и Золотой Орды. - М., 1991. - 112 с.
41. Полубояринова М.Д. Стеклянные изделия Болгарского городища // Город Болгар: Очерки ремесленной деятельности. - М., 1988. - С. 151-219
42. Полубояринова М.Д. Торговля Болгара // Город Болгар: культура, искусство, торговля. - М., 2008. - С. 27-107.
43. ПоляковаГ.Ф. Изделия из цветных и драгоценных металлов // Город Болгар: Ремесло металлургов, кузнецов, литейщиков. - Казань, 1996. - С. 154-268.
44. Ртвеладзе Э.В. Надпись Джанибек-хана на плите из Маджар // СА. - 1970.
- № 3. - С. 253-254.
45. Самашев З., Кузнецова О., Плахов В. Керамика Сарайчика. - Алматы, 2008.
- 264 с.
46. Федоров-Давыдов Г.А., Булатов Н.М. Керамическая мастерская Селитрен-ного городища // Сокровища сарматских вождей и древние города Поволжья. - М., 1989. - С. 133-248.
47. Федоров-Давыдов Г.А. Золотоордынские города Поволжья. - М., 2001. -256 с.
48. Хлебникова Т.А. Неполивная керамика Болгара // Город Болгар: Очерки ремесленной деятельности. - М., 1988. - С. 7-102.
49. Якубовский А.Ю. К вопросу о происхождении ремесленной промышленности Сарая Берке // ИГАИМК. 1931. Т. 8. Вып. 2-3. - С. 20-22.
50. Хан Хан (Ло Юань Юань). Древнее китайское стекло (на китайском языке)
- Тайбей, 1999. - 160 с.
51. Carswell J. Blue & white. Chinese porcelain around the world. - London, 2000. 208 р.
52. Fyodorov-Davydov G.A. The culture of the Golden Horde Cities. - Oxford, 1984. 278 р.
53. Svetikas E. Tretinink^ odiniai kapseliai: apkal^ tipologja, chronologja ir simbolika // Lietuvos Arheologija. - 2003. - № 4, рр. 241-266.
Информация об авторах:
Кубанкин Дмитрий Александрович, старший научный сотрудник, Саратовский областной музей краеведения (г. Саратов, Российская Федерация); kubankin2008@ yandex.ru
Масловский Андрей Николаевич, кандидат исторических наук, зав. отделом, Азовский историко-археологический и палеонтологический музей-заповедник (г. Азов, Российская Федерация); maslovskiazak@mail.ru
OBJECTS OF IMPORTATION FOUND AT THE UVEK SETTLEMENT (ACCIDENTAL FINDS STORED AT THE SARATOV REGIONAL MUSEUM OF LOCAL LORE)
DA. Kubankin, АЖ Maslovsky
The article deals with 396 objects of importation found at the Ukek settlement. Those are accidental finds consisting mostly of ceramic products. Most finds relevant to external import come from Iran, Byzantium, Trebizond, Mameluke State, China and Central Asia (Khoresm is excluded). The goods from Southeastern Crimea, Khoresm and the Lower Volga are dominated in internal import. Maximum of development the trade routs has been marked within the period of 1270-1330-ties.
Keywords: the Golden Horde town of Ukek, Southeastern Crimea, Khoresm, Iran, Byzantium, China, crockery, jewelry, household items, ceramics, metal, glass, precious and ornamental stones.
REFERENCES
1. Ballod F.V. Privolzhskie «Pompei» [«Pompei» of the Volga River region], Мoscow; Petrograd, 1923, 131 p.
2. Bocharov S.G., Maslovsky A.N. Vizantiyskaya polivnaya keramika v gorodakh Severnogo Prichernomor'ya zolotoordynskogo perioda (vtoraya polovina XIII - konets XIV vv.) [Byzantine glazed ceramics in the towns of Northern Black Sea region during the Golden Horde period (second half of the XIIIth - the end XIVth centuries)]. In:
Povolzhskaya arkheologiya [Volga River Region Archaeology]. 2012, no. 1, pp. 20-36.
3. Volkov I.V. Ob opredelenii keramiki i azovskom sosude v tekhnike «minai» [Concerning determination of ceramics and Azov pottery vessel made in Minai technique]. In: Istoriko-arkheologicheskie issledovaniya v g. Azove i na Nizhnem Donu [Historical and archaeological researches in Azov and the Lower Don region]. Azov, 2006, issue 21, рр. 410-426.
4. Volkov I.V., Gubaydullin A.M. Redkie gruppy keramicheskogo importa v Bolgarakh [Rare groups of ceramics import in Bolgar]. In: Povolzhskaya arkheologiya [The Volga River Region Archaeology]. 2012, no. 1, pp. 190-203.
5. Gorelik M.V. Zolotoordynskie predmety i ikh mestnye podrazhaniya v materialakh drevnerusskikh gorodov [The items of Golden Horde time and their local imitations in the materials of ancient Russian towns]. In: Kratkie soobshcheniyaInstituta arkheologii RAN [Brief Reports of the Institute of Archaeology, Russian Academy of Sciences]. 2008, issue 222, pp. 117-125.
6. Darkevich V.P. Mednye i bronzovye izdeliya iz Volzhskoy Bolgarii (XIII-XIV veka) [Copper and bronze goods from Volga Bulgaria (XIIIth-XIVth centuries)]. In: Sovetskaya arkheologiya [Soviet Archaeology]. 1975, no. 2, pp. 232-243.
7. Drevnemongol'skie goroda [Ancient Mongol towns]. Мoscow, 1965, 367 p.
8. Yegorov V.L., Fyodorov-Davydov G.A. Issledovanie mecheti na Vodyanskom gorodishche [Research of the mosque at the Vodyanskoye settlement]. In: Srednevekovye pamyatniki Povolzh'ya [Medieval sites of the Volga River region]. Мoscow, 1976, pp. 108-167.
9. Yemanov A.G. Sever i Yug v istorii kommertsii na materialakh Kafy XIII-XV vv [The North and the South in the history of commerce according to the materials of Kafa of the XIIIth-XVth centuries]. Tyumen, 1995, 225 p.
10. Zakirov S. Diplomaticheskie otnosheniya Zolotoy Ordy s Egiptom (XIII-XIV vv.) [Diplomatic relations of Golden Horde with Egypt (XIIIth-XIVth centuries)]. Мoscow, 1966, 158 p.
11. Zolotaya Orda. Katalog vystavki [Golden Horde. Exhibition Catalogue]. Saint Petersburg, 2005, 264 p.
12. Yevtyukhova L.A. Izdeliya razlichnykh remesel iz Kara-Koruma [Various handicrafts from Kara-Korum]. In: Drevnemongol'skie goroda [Ancient Mongol towns]. Moscow, 1965, pp. 274-296.
13. Iskusstvo Kitaya [The Art of China]. Moscow, 2007, 992 р.
14. Kvyatkovskaya A.V. Yatvyazhskie mogil'niki Belarusi (konets XI - XVII vv.) [The Yatvingian burial grounds in Belarus (the end of the XIth - XVIIth centuries)]. Vilnius, 1998, 327 p.
15. Koval V. Yu. Keramika Vostoka na Rusi. IX-XVII veka [Oriental ceramics in Rus. The IXth-XVIIth centuries]. Мoscow, 2010, 269 p.
16. Koval V. Yu. Polikhromiya v zolotoordynskoy keramike i iranskie fayansy «minai» [Polychromy in Golden Horde ceramics and Minai Iranian faience ware]. In: Dialog gorodskoy i stepnoy kul 'tur na evraziyskom prostranstve. Materialy VMezhdunarodnoy konferentsii, posvyashch. pamyati G.A. Fedorova-Davydova [Dialogue of urban and steppe cultures on the Eurasian area. Proceedings of the Fifth International Conference, devoted to the memory of G.A. Fedorov-Davydov]. Kazan, 2011, pp. 194-200.
17. Kozlova A.V. Vostochnee traditsii ukrasheniy i bytovykh predmetov na Rusi [Oriental traditions of adornments and household items in Rus]. In: Gorod i step' v kontaktnoy evro-aziatskoy zone. Tez. dokl. III Mezhdunar. nauch. konf., posvyashchen. 75-letiyu G.A. Fedorova-Davydova [Urban area and the steppe in the contact Eurasian zone. Abstracts of reports of the Third International scientific conference devoted to the memory of G.A. Fedorov-Davydov]. Moscow, 2006, pp. 141-143.
18. Kolchin B.A., Yanin V.L., Yamshikov S.V. Drevniy Novgorod. Prikladnoe iskusstvo i arkheologiya [Ancient Novgorod. Applied art and archaeology]. Moscow. 1985, 166 p.
19. Konovalova I.G. Vostochnaya Evropa v sochineniyakh arabskikh geografov XIII-XIV vv. [Eastern Europe in the writings of Arabian geographers of the Xlllth-XIVth centuries]. Moscow, 2009, 226 p.
20. Kravtsova M. Istoriya iskusstva Kitaya [History of Chinese Art]. Krasnodar; Moscow; Saint Petersburg, 2004, 960 p.
21. Kravchenko A.A. Keramika «minai» iz Azaka [Minai ceramics from Azak]. In:
Stepi Evropy v epokhu srednevekov'ya [European Steppes in the Middle Ages]. Donetsk, 2012, vol. 11, pp. 73-96.
22. Kramarovsky M.G. Zoloto Chingisidov: Kul'turnoe nasledie Zolotoy Ordy [The gold of the Descent from Genghis Khan: the Golden Horde cultural heritage]. Saint Petersburg, 2001, 363 p.
23. Kramarovsky M.G. Chelovek srednevekovoy ulitsy. Zolotaya Orda. Vizantiya. Italiya [A person of the medieval street. Golden Horde. Byzantium. Italy]. Saint Petersburg, 2012, 496 p.
24. Krotkov A.A. Raskopki na Uveke v 1913 godu [Excavations at the town of Uvek in 1913]. In: Trudy Saratovskoy uchenoy arkhivnoy komissii [Works of Saratov scientific archival commission]. 1915, issue 32, pp. 111-133, 137, 139, 141, 143.
25. Krotkov A.A. Sfero-konicheskie sosudy iz arkheologicheskogo otdela Sara-tovskogo gosudarstvennogo oblastnogo muzeya [Sphere-conical vessels from archaeological department of Saratov State Regional Museum]. In: Tr. Nizhne-Volzhskogo obl. nauch. obshchestva kraevedeniya [Proceedings of the Lower Volga River scientific regional ethnography society]. Saratov, 1926, issue 35, part 1, pp. 51-66.
26. Kubankin D.A. Pogrebal'nye pamyatniki Uvekskogo gorodishcha [Burial sites of the Uvek settlement]. In: Arkheologiya Vostochno-Evropeyskoy stepi [Archaeology of Eastern-European steppe]. Saratov, 2007, issue 4, pp. 190-213.
27. Kubankin D.A. Nekotorye nakhodki iz raskopok na Uvekskom gorodishche v 2010-2011 gg. (predvaritel'noe soobshchenie) [Some findings from excavations at the Uvek settlement in 2010-2011 (preliminary report)]. In: Arkheologicheskoe nasledie Saratovskogo kraya [Archaeological heritage of Saratov area]. Saratov, 2012, issue 10, pp.140-151.
28. Kubankin D.A. Russkaya obshchina zolotoordynskogo goroda Ukeka [Russian community of the Golde Horde town Ukek]. In: Povolzhskaya arkheologiya [The Volga River Region Archaeology]. 2012a, no. 1, pp. 172-189.
29. Lebedev V.I. Zagadochnyy gorod Mokhshi [Enigmatic town of Mokhshi]. Penza. 1958, 48 р.
30. Lubo-Lesnichenko Ye.I. Privoznye zerkala Minusinskoy kotloviny (k voprosu o vneshnikh svyazyakh drevnego naseleniya Yuzhnoy Sibiri) [Imported mirrors found in Minusinsk Hollow (toward the question of foreign affairs of South Siberia population)]. Мoscow, 1975, 170 р.
31. Mazurov A.B., Koval V.Yu. Keramicheskiy import srednevekovoy Kolomny [Imported ceramics in the medieval town of Kolomna]. In: Arkheologiya Podmoskov'ya [The Archaeology of the Moscow region]. Мoscow, 2004, рр. 285-308.
32. Malyshev A.B. Soobshchenie anonimnogo minorita o missionerskikh punktakh frantsiskantsev v Zolotoy Orde v XIV v. [An anonymous minorite's report of Franciscans' missionary points in Golden Horde during the XIVth century]. In: Arkheologiya Vostochno-Evropeyskoy stepi [Archaeology of Eastern-European steppe]. Saratov, 2007, issue 4, рр. 141-149.
33. Maslovsky A.N. Keramicheskiy kompleks Azaka. Kratkaya kharakteristika [Ceramic complex of Azak. Brief characteristics]. In: Istoriko-arkheologicheskie issledovaniya v Azove i na Nizhnem Donu [Historical and archaeological researches in Azov and in the Lower Don River region]. Azov, 2006, issue 21, pp.308-473.
34. Maslovsky A.N. Ob odnoy gruppe vizantiyskoy polivnoy keramiki kontsa XIII - pervoy poloviny XIV v. iz raskopok zolotoordynskogo Azaka [Concerning one group of Byzantian glazed ceramics of the end of the XIIIth - the first half of the XIVth century from excavations of the Golden Horde town Azak]. In: Stepi Evropy v epokhu srednevekov'ya [European Steppes in the Middle Ages]. Donetsk, 2010, vol. 8, pp 231252.
35. Maslovsky A.N. Mramornye stupki iz fondov Azovskogo muzeya-zapovednika [Marble mortars from Azov historical reserve-museum]. In: Istoriko-arkheologicheskie issledovaniya v g. Azove i na Nizhnem Donu [Historical and archaeological researches at Azov and in the Lower Don River region]. Azov, 2012, issue 26, pp. 334-349.
36. Matyukhina Yu.A., Morzherin K.Yu. Zolotoordynskaya polivnaya kashinnaya keramika iz Ukeka [The Golden Horde glazed kashin ceramics from Ukek]. In: Polivnaya keramika Sredizemnomor 'ya i Prichernomor 'ya X-XVIII vv. [Glazed ceramics of the Mediterranean and the Black Sea area during the Xth-XVIIIth centuries]. Kyiv, 2005, vol.1, pp. 189-204.
37. Nedashkovsky L.F. Zolotoordynskiy gorod Ukek i ego okruga [The Golden Horde town of Ukek and its suburbs]. Мoscow, 2000, 224 p.
38. Panina E.L., Volkov I.V. Shtampovannaya keramika zolotoordynskikh gorodov [Pressed ceramics of the Golden Horde towns]. In: Srednyaya Aziya. Arkheologiya. Isto-riya. Kul'tura [Middle Asia. Archaeology. History. Culture]. Мoscow, 2000, pp. 89-91.
39. Papa-Afanasopulo K. Zolotoordynskaya keramika (Opyt sistematizatsii i opisa-niya zolotoordynskoy posudy) [Ceramics of Golden Horde (An experience on system-atization and description the Golden Horde dishes)]. In: Uchenye zapiski Saratovsko-go gosuniversiteta [Proceedings of Saratov State University]. 1925, vol. III, issue 3, рр. 52-74.
40. Poluboyarinova M.D. Ukrasheniya iz tsvetnykh kamney Bolgara i Zolotoy Ordy [Gemstones decorations in Bolgar and Golden Horde]. Moscow, 1991, 112 p.
41. Poluboyarinova M.D. Steklyannye izdeliya Bolgarskogo gorodishcha [Glassware of the Bolgar settlement]. In: Gorod Bolgar: Ocherki remeslennoy deyatel'nosti [The town of Bolgar: Essays in Craft Activity]. Moscow, 1988, pp. 151-219.
42. Poluboyarinova M.D. Torgovlya Bolgara [Trade of Bolgar]. In: Gorod Bolgar: kul'tura, iskusstvo, torgovlya [The town of Bolgar: culture, art and trade]. Moscow. 2008, pp. 27-107.
43. Polyakova G.F. Izdeliya iz tsvetnykh i dragotsennykh metallov [Gemstones and precious metal wares]. In: Gorod Bolgar: Remeslo metallurgov, kuznetsov, liteyshchikov [The town of Bolgar. Steelworkers, blacksmiths and foundrymen's craft]. Kazan. 1996, pp. 154-268.
44. Rtveladze E.V. Nadpis' Dzhanibek-khana na plite iz Madzhar [Janybek Khan's inscription on the stab from Madzhar]. In: Sovetskaya arkheologiya [Soviet Archaeology]. 1970, no. 3. pp. 253-254.
45. Samashev Z., Kuznetsova O., Plakhov V. Keramika Saraychika [Ceramics of the Saraychyq settlement]. Almaty, 2008, 264 p.
46. Fedorov-Davydov G.A., Bulatov N.M. Keramicheskaya masterskaya Selitren-nogo gorodishcha [The ceramics workshop at the Selitrennoye settlement]. In: Sokro-vishcha sarmatskikh vozhdey i drevnie goroda Povolzh 'ya [Treasures of the Sarmat chiefs and ancient towns of the Volga River region]. Moscow, 1989, pp. 133-248.
47. Fedorov-Davydov G.A. Zolotoordynskie goroda Povolzh'ya [The Golden Horde towns of the Volga River region]. Moscow, 1994, 256 p.
48. Khlebnikova T.A. Nepolivnaya keramika Bolgara [Non-glazed ceramics of Bolgar]. In: Gorod Bolgar: Ocherki remeslennoy deyatel'nosti [The town of Bolgar: Essays in craft activity]. Moscow, 1988, pp. 7-102.
49. Yakubovsky A.L. K voprosu o proiskhozhdenii remeslennoy promyshlennosti Saraya Berke [Toward the issue on handicraft industry origin in Sarai-Berke]. In: Izvesti-ya Gosudarstvennoy Akademii Istorii Material'noy Kul 'tury [News of State Academy of Material Culture History]. 1931, vol. 8, issue 2-3, pp. 20-22.
50. Han Han (Lo Yuan Yuan). Drevnee kitayskoe steklo (na kitayskom yazyke) [Ancient Chinese glass (in the Chinese language)]. Taipei, 1999, 160 p.
51. Carswell J. Blue & white. Chinese porcelain around the world. London, 2000, 208 р.
52. Fedorov-Davydov G.A. The culture of the Golden Horde Cities. Oxford, 1984, 278 р.
53. Svetikas E. Tretinink^ odiniai kapseliai: apkal^ tipologja, chronologja ir sim-bolika. Lietuvos Arheologija, 2003, no. 4, рр. 241-246.
Information about the authors:
Kubankin Dmitriy A., senior research scientist, Saratov regional museum of local lore (Saratov, Russian Federation); kubankin2008@yandex.ru
Maslovsky Andrey N., Ph.D. (History), Head of department, Azov History, Archaeology and Paleontology Museum-Reserve (Azov, Russian Federation); maslovskiazak@mail.ru
