CC BY
524
УДК 323
А. И. Стребков, М. М. Алдаганов, В. А. Антипов
предметное поле и структура конфликтологии как науки и образовательной дисциплины
Конфликтология как наука: к постановке проблемы
Сегодня о конфликтологии можно вполне определенно говорить как об относительно устойчивой целостной системе знания, вбирающей в себя наиболее емкие пласты современного социально-философского познания. Благодаря десяткам ярких и талантливых исследований различного уровня, как зарубежных (Г. Зиммель, Т. Парсонс, Л. Козер, Р. Дарендорф, К. Боулдинг, Й. Галтунг, Д. Бертон, К. Митчелл и др.), так и отечественных (А. Анцупов, Л. Дробижева, А. Глухова, Н. Гришина, А. Дмитриев, А. Здравомыс-лов, В. Кудрявцев, Е. Степанов, В. Тишков, А. Шипилов и др.) конфликтология оформилась в относительно самостоятельную область научного знания. Междисциплинарный характер ее предмета, долгие десятилетия остававшийся сферой повышенного интереса более чем десятка социогуманитарных наук, все более определенно локализуется в качестве целостного и многомерного явления, требующего системного и комплексного исследования посредством средств и методов, адекватных его содержанию.
Вместе с тем, рассматривая общий контекст современной теории социального конфликта, большинство авторов согласны в том, что конфликтология как наука все еще находится в стадии становления [2; 5; 8]. С одной стороны, с некоторой очевидностью локализован предмет науки, сформировались соответствующие научные методы анализа, сконструирован внутренне непротиворечивый язык, определен основной набор методологических средств интерпретации и анализа конфликта. С другой стороны, основные принципы и подходы, категориальный аппарат, методы анализа, вовлекаемые в палитру аналитического ресурса конфликтологии, по преимуществу являются привлеченными из арсенала философских, общенаучных или конкретно-научных исследовательских подходов.
Некоторая незавершенность внутреннего построения конструкции науки, состояние движения и роста естественны для любого живого знания, особенно в пору динамичного роста. Такова логика становления любой системы знания, и указанное обстоятельство не может рассматриваться как свидетельство внутреннего изъяна самой науки. Для конфликтологии процесс этот представляет собой естественное следствие поры «детства» и «отрочества» в ее становлении. Собственный «язык» конфликтологии, его
© А. И. Стребков, М. М. Алдаганов, В. А. Антипов, 2009
специфические принципы и законы, его предметное поле все еще конкретизируются и обретают свое категориальное содержание, свой методологический и познавательный смысл. Это в равной мере относится ко всем инструментальным и категориальным средствам современной теории социального конфликта и, прежде всего, к центральному понятию науки—понятию социального конфликта.
Тем не менее, общий контур теоретических построений, в единстве составляющих упорядоченную систему знаний о феномене «социальный конфликт», позволяет дать соответствующей теории некоторое определение. Отражая наиболее существенное в ее содержании, можно определить конфликтологию как науку о наиболее общих условиях и закономерностях возникновения, развития и разрешения социальных конфликтов, как универсальный способ преодоления актуализирующихся противоречий и обеспечения системной устойчивости социальных связей и отношений.
Предмет конфликтологии
Для любой науки существует ряд ключевых проблем, без удовлетворительного решения которых ни одна научная теория не может успешно функционировать и быть адекватной своим познавательным задачам. Это, прежде всего, проблемы локализации предмета науки, определения и систематизации ее методов и принципов, ее понятийного аппарата, дифференциации ее внутренней структуры, выявления ее функций в познании, конкретизации ее места и роли в системе научного знания. Все эти вопросы носят принципиальный методологический характер и требуют определенного решения, чтобы с достаточными для того основаниями говорить о конфликтологии как о науке.
Объект конфликтологии—социальный конфликт, а предмет— специфическая деятельность социальных субъектов по разрешению того или иного актуального противоречия. Проблема предметного поля науки является центральной для решения поставленных нами задач, ибо именно на непротиворечивой интерпретации этой проблемы покоится само здание науки, начинается ее оформление в упорядоченную систему знаний. Очевидный ответ на этот вопрос, что предметом конфликтологии, разумеется, является феномен социального конфликта, можно, очевидно, считать лишь первым приближением к решению проблемы. Дело в том, что для локализации предмета конфликтологии, прежде всего, важна определенность в понимании природы и сущности самого социального конфликта. Без конкретизации некоторого реального конфликтного пространства как предельного объекта познания конфликтологии невозможна и конкретизация предметного поля науки. От той или иной интерпретации сущности социального конфликта будут зависеть границы социального пространства, сопряженные с конфликтом, включая онтологические, гносеологические и аксеологические его параметры, в единстве составляющие предмет конфликтологии как науки. Но именно в интерпретации природы и сущности социального конфликта среди конфликтологов, как отечественных, так и зарубежных, все еще нет единства.
Действительно, несмотря на почти вековую историю конфликтологических исследований в рамках более чем десятка наук, понятие конфликта все еще остается в ее конструкции наиболее уязвимым и слабым звеном. Речь идет не о терминологической стороне вопроса. Проблема дефиниции, тем более, центральной категории науки непосредственно затрагивает принципиальные методологические основания ее функционирования, формирует, как уже отмечалось, границы ее предметного поля. Но, кроме того, важность уяснения категориального поля понятия конфликта связана сегодня и с самой возможностью
адекватного постижения сущностной природы исследуемого явления, принципов его организации, функционирования и закономерностей проявления. Анализ данного перечня проблем предполагает определение и исследование, прежде всего, содержательных характеристик социального конфликта, раскрывающих его субстанциональную природу.
Неудовлетворительность существующего набора представлений об этой сущностной природе конфликта признается, с теми или иными оговорками, большинством авторов, исследовавших данный вопрос. Множество определений, представленное в современной конфликтологической литературе, отражая различные грани и свойства социального конфликта, его статические и динамические характеристики, оказывается или избыточным, или чрезмерно узким для отражения реального объема и содержания исследуемого явления. Одно из последних монографических исследований в этой области, осуществленное известным исследователем Н. В. Гришиной и имеющее широкий междисциплинарный характер, высветило сложность этой ситуации с еще большей очевидностью. Как резюмирует автор, завершая всесторонний обзор существующих подходов к проблеме, «...широта предметного поля затрудняет корректное определение конфликта, релевантное всем его видам» [4. С. 18]. Но проблема, как представляется, не только и не столько в диапазоне анализа, сколько в исходной методологии понимания и интерпретации проблемы.
Многогранный анализ свойств, признаков, форм и особенностей проявлений конфликта, осуществляемый хоть и в контексте разных—как социально-философских, так и конкретно-научных—методологических средств и подходов, все же недостаточен для формулировки искомой универсальности дефиниции. Ни одна из феноменологических характеристик конфликта, как и все они в совокупности, очевидно, не может вывести проблему на приемлемый уровень научной интерпретации иначе, как посредством принципиально иного методологического уровня формулирования поисковой задачи.
Набор описательных средств, посредством которого в подавляющем большинстве случаев конструируется искомое понятие, опирается на субстратно-функциональные подходы к анализу конфликта как явления. Любая процедура верификации выявляет в таком подходе известную неполноту и незавершенность описания предмета. При всех достоинствах данного подхода, особенно в период накопления и анализа эмпирического материала, он оказывается недостаточно эффективным на этапе синтезирования и локализации предметного поля науки, выраженного и отражаемого его центральной категорией. История развития науки свидетельствует о том, что предельная непротиворечивость и корректность дефиниции достигается на уровне постижения субстанциональной основы исследуемого явления, характеризующей его всеобщее основание. Все существенное, устойчивое и повторяющееся в конфликте должно быть производно от этого всеобщего основания и проявлять себя как уже его сущностные признаки. Именно поиск и определение субстанциональной основы конфликта как социального явления могут стать, на наш взгляд, реальной методологической матрицей решения проблемы понятия конфликта и предпосылкой конкретизации предмета конфликтологии.
В поисках названной субстанциональной основы конфликта следует, очевидно, определиться с базисной площадкой, на которой возможна локализация его сущности. Для этого, не вдаваясь в этимологию (и научное понимание, и обыденная речь примерно одинаково интерпретируют феномен конфликта), обратимся к наиболее характерным дефинициям конфликта, отражающим различия существующих подходов. Один из классиков современной конфликтологии Л. Козер считает, например, что социальный конфликт—это борьба «...за ценности и притязания на обладание недоступным для
всех статусом, властью и ресурсами, борьба, в которой цель сторон заключается в нейтрализации своего противника, нанесении ему вреда или его уничтожении» [6. С. 6]. В данном определении конфликта вполне заметен акцент одновременно на активность (деятельностное начало), на предмет конфликта и на направленность действий против соперника. В других случаях Л. Козер указывает и на негативный эмоциональный фон, присутствующий в настроениях действующих субъектов конфликта.
Другие авторы выделяют существенность противоречий как исходной предпосылки конфликта и его базисного содержания. Так, несколько более лаконичное определение конфликта предлагает один из основоположников отечественной конфликтологии А. В. Дмитриев: «...конфликт,—отмечает он,—это проявление объективных или субъективных противоречий, выражающееся в противоборстве сторон» [5. С. 54]. Другой известный автор, Е. М. Бабосов, пытаясь соединить наиболее существенные свойства и признаки конфликта, получившие отражение в предлагаемых дефинициях, определяет конфликт как «...предельный случай обострения социальных противоречий, выражающийся в многообразных формах борьбы между индивидами, различными социальными общностями, направленной на достижение экономических, социальных, политических, духовных интересов и целей, нейтрализацию или устранение действительного или мнимого соперника и не позволяющей ему добиться реализации его интересов» [3. С. 47]. В наборе признаков, характеризующих социальный конфликт, оно почти совпадает с определением, данным Л. Коузером, но в дополнение к нему автор включает и противоречие как объективную предпосылку происходящей в рамках конфликта «борьбы». Вместе с тем, его попытки конкретизировать место противоречия в конфликте в данном случае создают лишь новую трудность, когда возникает необходимость определения границ названной «предельности», и условность локализации конфликта как социального явления.
Близкое к указанным позициям понимание конфликта предлагают и А. Я. Анцупов с А. И. Шипиловым, которые включают в свое определение фактор психологизма: «под социальным конфликтом понимается наиболее острый способ развития и завершения значимых противоречий, возникающих в процессе социального взаимодействия, заключающийся в противодействии субъектов конфликта и сопровождающийся их негативными эмоциями по отношению друг к другу» [2. С. 75]. Здесь также повисает в воздухе граница, за которой появляется возможность конкретизировать, с какого момента развития противоречия может быть определен его наиболее «острый» момент. Есть и иные авторские позиции, в которых, по существу, воспроизводятся уже указанные признаки конфликта, но с иными акцентами на первенство тех или других из них.
Прежде всего, во всех предложенных определениях конфликта обращает на себя внимание их методологическая несоразмерность одной из базисных посылок современной теории социального конфликта, согласно которой конфликт — «это необходимый и позитивный элемент всех социальных отношений» [7. С. 46], или, другими словами, конфликт есть атрибутивное свойство всех социальных процессов. Ведь в предлагаемых дефинициях конфликт предстает лишь ситуационным явлением, более совпадающим с «отклоняющимся поведением», чем с декларируемым всеобщим, универсальным, атрибутивным свойством всех социальных процессов. Подобная «некорректность» также требует своего преодоления для внутренне непротиворечивой конкретизации понятия конфликта, а значит — и предмета конфликтологии.
Исходя из совокупности обсуждавшихся позиций можно, очевидно, констатировать, что конфликт представляет собой некоторый процесс, в рамках которого две, по крайней
мере, стороны находятся в противоречивом взаимодействии или в противостоянии друг другу. В основе этого взаимодействия или противостояния лежит некоторое объективное или субъективное противоречие. Независимо от его характера и глубины, надо признать, что оно выступает всего лишь некоторой предпосылкой конфликтного взаимодействия, поскольку остается равным самому себе отношением без активной творящей силы и воли субъекта. Более того, в рамках объяснительных концептов «теоремы Томаса», любое объективное противоречие, чтобы стать источником конфликта, должно быть интерпретировано субъектом как противоречие, содержащее определенную угрозу его интересам. Но и после интерпретации ситуации как конфликтной, как считают большинство специалистов, конфликта еще нет, пока субъект не вступает в фазу активного действия, т. е. пока не развертывается конфликтный процесс. Здесь уместно вспомнить еще одно замечание Л. Козера: «Между конфликтом и враждебными или антагонистическими отношениями,— отмечает он,— должно делаться различие. Социальный конфликт всегда обозначает социальное взаимодействие, в то время как отношения или чувства являются лишь предпосылками для действий» [6. С. 33]. Таким образом, в рамках конфликта мы имеем дело с субъектом, не только находящимся в ситуации противоречия, в той или иной степени затрагивающего его интересы, потребности, цели и устремления, но и вступающим в процесс активного действия по ее разрешению. Следовательно, сам этот процесс предстает как определенная целенаправленная деятельность субъекта или субъектов, имеющая целью разрешение существенных для его интересов противоречий. Многие авторы, отмечая деятельностную природу социальных конфликтов, неоправданно, на наш взгляд, избегают попыток конструировать понятие конфликта через категорию деятельности.
Конечно, описательная редукция явлений, безусловно, увеличивает аналитические ресурсы познавательного процесса, но синтезировать понимание качественной определенности объекта или явления становится возможным лишь на базе выявления субстанциональных оснований, характеризующих его сущностное содержание, а не только совокупность свойств и признаков. Таким основанием любых социальных явлений, обладающим необходимой степенью всеобщности и универсальности, является, очевидно, деятельность как предметно-преобразующее начало и содержание всех социальных процессов, в том числе и конфликта. Принимая данное субстанциональное основание всех социальных процессов в качестве всеобщего основания, социальный конфликт, вероятно, можно было бы определить как специфический способ человеческой деятельности, направленный на разрешение актуального противоречия посредством нейтрализации, преодоления или подавления противостоящих им сторон, тенденций или состояний.
Разумеется, данное определение требует соответствующей апробации на предмет инструментальности и методологической корректности в качестве матрицы познания сущности конфликта. Но в первом приближении оно нам представляется внутренне непротиворечивым и эвристичным. Тем более что субъектно-деятельностный подход целым рядом авторов признается одним из перспективных в современном осмыслении и познании социального конфликта, он «...способен выступить адекватной общеметодологической основой для эффективного анализа методологических, концептуальных и технологических проблем конфликтологии» [9. С. 109]. Опираясь на то же понимание места и роли деятельностного анализа социальных явлений и процессов, считаем, что формулировка понятия конфликта через категорию деятельности существенно расширяет как степень пространственной открытости предлагаемой дефиниции, так и методологические основания интерпретации и описания наиболее существенных свойств
и признаков социального конфликта. Вся совокупность форм, способов и уровней проявления социального конфликта предстает как целенаправленная, одаренная сознанием и волей предметно-преобразующая активность социальных субъектов, а сами отношения противоречия, лежащие в основе конфликта, открываются как предпосылка и одновременно следствие самой деятельности. Именно через призму деятельностного похода, как представляется, может быть сформирован и наименее противоречивый алгоритм описания конфликтных процессов, а также их диагностики и прогнозирования. Кроме того, категория деятельности как системообразующее основание интерпретации социального конфликта позволяет рассматривать последний как объект социально-философского познания, а теорию социального конфликта (конфликтологию) — как социально-философскую теорию. Очевидно, именно этот уровень анализа социального конфликта как всеобщего и универсального явления социальной реальности может позволить преодолеть те противоречия, с которыми сталкиваются сегодня и междисциплинарные опыты его исследования. В этих опытах достаточно явственно обнаруживаются, с одной стороны, попытки найти действительно универсальные основания конфликта, его устойчивые, повторяющиеся свойства и признаки, а с другой стороны, стремление локализовать и дифференцировать эти свойства и признаки с целью разграничения и уточнения предметных областей каждой из сфер знания, занимающихся изучением социального конфликта. Осмысление и интерпретация конфликтологии как социально-философской дисциплины, как нам представляется, позволило бы выйти из этого дихотомичного состояния в понимании предмета конфликтологии.
Подводя итоги данного раздела, представляется возможным констатировать, что средоточием, ядром своих познавательных рефлексий конфликтология имеет указанный специфический способ человеческой деятельности, интерпретируемый во всем многообразии уровней, видов и типов его проявления в процессе разрешения того или иного актуального социального противоречия. Указанная деятельность есть, в другом отношении, главный объект, на постижение сущности и специфического содержания которого направлены познавательные усилия теории социального конфликта.
Но данная констатация схватывает лишь базисный контекст предмета конфликтологии, который куда шире и выходит в своей многогранности за рамки объекта познания. Как любая наука, конфликтология, образуя сложную, иерархично структурированную область знания, обречена на постоянную рефлексию и поиски способов совершенствования своих познавательных ресурсов, на то, чтобы тестировать эти ресурсы на верифицируемость и фальсифицируемость, методологическую инструментальность и эффективность. Иными словами, предмет конфликтологии вбирает в себя онтологическую и гносеологическую составляющие, каждая из которых представляет собой ее неотъемлемое проблемное поле познания, и лишь их единство формирует ее теоретико-методологическое содержание. В наиболее общем виде можно, очевидно, констатировать, что предметом конфликтологии являются условия и закономерности возникновения и развития конфликтного взаимодействия, а также способы его познания, управления и разрешения.
В соответствии с указанной многомерностью содержания предмета конфликтологии формируется и ее структура как науки.
Структура конфликтологии как науки
Конкретизируя предмет конфликтологии, мы неизбежно обращаемся к его структуре, наиболее емкие и значимые элементы которой и образуют содержание самой науки. Как уже было сказано, предмет конфликтологии в самом широком смысле распадается
на свою онтологическую и гносеологическую части. Части эти находятся в неразрывном единстве, взаимно дополняя и обуславливая друг друга. Сам онтологический контекст предмета конфликтологии также образует различные по содержанию и методам познания сферы конфликтологического анализа: политическая, правовая, экономическая и т. д. конфликтологии.
В самом общем виде, очевидно, можно говорить о трех наиболее емких уровнях функционирования современной теории социального конфликта. Это, прежде всего, наиболее общий уровень конфликтологической теории, в рамках которой формируется представление о сущности конфликта как социального явления, вырабатываются и совершенствуются теоретико-методологические основы конфликтологии, ее базисные принципы и методы, категориальный аппарат, т. е. осуществляются широкие рефлексивные процедуры, посредством которых обеспечивается расширенное воспроизводство, развитие и совершенствование науки. Этот уровень можно бы определить как «общую конфликтологию», или «общую теорию социального конфликта». В рамках этого уровня функционирования конфликтологии как науки конструируются ее теоретико-методологические основы и одновременно гносеологический срез ее предметного поля. Именно здесь получили свое акцентированное развитие и обобщение такие методологические подходы, как структурно-функциональный, системный, психо-динамический, деятельностный, ситуативный и когнитивный и др.
За последние десятилетия вполне определенно локализован и конкретизирован и второй онтологический пласт предмета конфликтологии, обладающий своей сложной структурой и предметной определенностью. Этот срез предметного поля конфликтологии, хоть и несколько условно, можно выделить в средний уровень конфликтологии, в рамках которого вырабатываются и развиваются специфические подходы и модели анализа и понимания конфликтных взаимодействий в тех или иных сферах общественной жизни и межличностных отношениях. К этому уровню теории можно отнести специальные (отраслевые) теории социального конфликта: экономическую, политическую, юридическую, этнополитическую и другие специальные теории конфликта. Сюда же, возможно, следует относить и теоретические исследования межгрупповых конфликтов, производственных конфликтов, внутриличностных и межличностных и т. д.
Основополагающие идеи, составившие ядро специальных теорий конфликта, сформировались практически параллельно общей теории конфликта и сегодня существуют в комплексном виде, благодаря десяткам и сотням исследований конфликта в экономической, политической, юридической, военной, психологической и других областях науки. Оперируя базисными идеями и принципами общей теории социального конфликта, специальные теории аккумулируют и громадный практический опыт теоретических и прикладных исследований, обогащая своими результатами и саму общую конфликтологию.
Вместе с тем, теория социального конфликта теснейшим образом сопряжена с социальной практикой, с непосредственной диагностикой и прогнозированием логики и закономерностей развития социальных процессов в наиболее острых формах и способах их проявления. Таким образом, конфликтология одновременно развивает и содержит в себе знания о практическом оперировании полученными результатами диагностики и прогнозирования социального конфликта с целью эффективного управления им и мирного его разрешения. Поэтому третий уровень организации конфликтологической теории связан с разработкой способов, методов и технологий управления и разрешения социальных конфликтов. Данный уровень конфликтологических знаний можно определить
как «прикладную конфликтологию», представляющую собой неотъемлемую часть целостной системы социально-философских знаний о природе и сущности социального конфликта, условиях и закономерностях его возникновения, развития и разрешения.
Разумеется, предлагаемые наброски структуры конфликтологии как науки не исчерпывают всей проблематики и аспектов содержания данного вопроса. Кроме того, каждый из названных уровней структурирования конфликтологии—сам по себе достаточно сложное и многоярусное явление, требующее отдельного обобщения. Мы имели в виду лишь обозначить широту и внутреннюю сложность предмета конфликтологии, иллюстрирующие все более умножающуюся многомерность содержания конфликтологии как науки в ее современном состоянии.
основные принципы, методы и функции конфликтологии как науки
Как наука конфликтология опирается и оперирует целым рядом принципов, методов и подходов, существенных для обеспечения достоверности и обоснованности своих знаний. В совокупности такие принципы, методы и подходы составляют познавательный арсенал, методологическую основу конфликтологии как науки. Исходными элементами такого арсенала для любой науки являются ее принципы. Это такие универсальные принципы научного познания, как принципы объективности, историзма, детерминизма, верификации и др.
Принцип объективности требует исследовать конфликт, прежде всего, через его объективные основания, выявить объективные противоречия, лежащие в основе мотивации конфликтующих сторон, без разрешения которых невозможно эффективное управление конфликтом. В данном своем содержании принцип объективности включает, разумеется, и учет субъективного фактора как неотъемлемого элемента конфликта, со всеми его когнитивными представлениями и позициями. Субъект конфликта—такая же объективная данность, как и любой иной элемент или фактор конфликта, без учета которой картина конфликта окажется искаженной. В этом смысле принцип объективности состоит в требовании преодоления субъективных предпочтений и склонностей исследователя.
Принцип историзма предполагает, что всякий конфликт имеет свою хронологию и логику возникновения и развития, свои причины первого и второго порядка, свою цепочку трансформации из одной стадии развертывания в другую. Согласно данному принципу, научно достоверными будут лишь восприятие и понимание конфликта, следующие и воспроизводящие эту цепочку становления анализируемого явления в единстве его исторического и логического содержания.
Важную роль в познании социального конфликта играет и принцип детерминизма. Принцип детерминизма тесно связан и вытекает из принципа причинности. Согласно данному общенаучному принципу, все явления действительности имеют свою причинную обусловленность (детерминированность), вне постижения которой знание о явлении остается неполным и частичным. Не случайно великий Гегель утверждал, что знать явление — значит, прежде всего, «знать его причины». Только посредством постижения причин конфликта, их иерархии и субординации, их непосредственного и опосредованного воздействия на конфликтное взаимодействие может быть достигнуто внутренне непротиворечивое и достоверное знание о природе и сущности конфликта.
Принцип верификации требует проверки результатов исследования и анализа на предмет теоретической и эмпирической чистоты и непротиворечивости полученных данных. Методологическое значение принципа состоит в том, что он требует от исследователя
предельной добросовестности и ответственности, подчеркивает недопустимость поспешных выводов и заключений по исследуемому предмету. Тем более это требование важно применительно к анализу и управлению социальными конфликтами, где выражено наиболее острое проявление не только социальных противоречий, но и интересов его участни-ков—субъектов конфликта.
Важное место в структуре и содержании конфликтологии как науки занимают ее методы, в число которых входят как общенаучные, так и специальные методы. К наиболее значимым и принципиальным методам можно отнести методы анализа и синтеза, индукции и дедукции, методы вероятностного анализа, метод институционализации.
Метод анализа имеет принципиальное значение в конфликтологическом исследовании. Он предполагает расчленение исследуемого конфликта на его составные части, выявление его основных элементов, причинной взаимозависимости этих элементов, предмета и субъектов конфликта, уровней и содержания противоречия между субъектами относительно предмета конфликта и т. д. Сам конфликт как процесс также требует выявления основных этапов его развертывания, вычленения каждой из стадий, имея в виду, что конфликт от стадии к стадии обретает неповторимые свойства и характеристики.
Синтез, непосредственно сопряженный с методом анализа, предусматривает необходимость реконструкции целого из его частей. Каждый из элементов конфликта, его предмет, состояние субъектов конфликта и т. д. могут быть объяснены и поняты лишь через их соотнесенность друг с другом, в их системной целостности. Поведение субъекта конфликта, например, требует учета его отношения к предмету конфликта, специфики его включенности в данное отношение, особенностей детерминированности «когнитивных схем», которыми он руководствуется в конфликтном взаимодействии и т. д.
Оперирование методами анализа и синтеза позволяет избежать поверхностности исследования и получить теоретически более обоснованное представление о сущности и содержании социального конфликта.
Близкими по смыслу и содержанию являются методы индукции и дедукции. Суть первого, применительно к исследованию социального конфликта, состоит в способе получения некоторых заключений о природе и содержании конфликта посредством обобщения некоторой совокупности наблюдаемых признаков и свойств конфликта. Скажем, исходя из манифестируемых субъектами причин конфликта, исследователь определяет конфликт как структурный, как ролевой, как ценностный и т. д. И, наоборот, методом дедукции, исходя из общей картины, например, ролевого конфликта, исследователь констатирует реальную причину конфликта, что позволяет выстроить и модель управления конфликтным взаимодействием и определить способы его локализации.
Широкое применение в конфликтологии получили и методы вероятностного анализа, используемые для диагностики и прогнозирования конфликтных ситуаций. Особенно эффективен метод вероятностного анализа при выявлении природы и содержания конфликтогенности тех или иных социальных отношений, в которые вовлечены множественные социальные субъекты. Или на уровне опросов, или посредством наблюдаемых фактов определяется частота распределения исследуемых конфликтных «позиций», что позволяет выстраивать вероятностную динамику процесса, или фиксировать выраженную тенденцию. Кроме того, и сам конфликт как процесс может быть «прочитан» в его вероятностном развитии посредством соответствующих замеров. Современные модели мониторинга конфликтогенности, используемые во многих странах и регионах, компаниях и предприятиях, опираются именно на вероятностные методы анализа и прогнозирования
социальные конфликтов, что говорит как об инструментальной эффективности этж методов, так и о распространенности в современной конфликтологии.
Большое значение в современной конфликтологии придается методу институционализации. Он имеет одновременно и теоретический, и практический xарактер. В теоретическом своем содержании он играют важную познавательную роль для диагностики конфлик-тогенности социальной системы, прогнозирования xарактера и содержания возможный конфликтов. Ведь именно упорядоченная институционализированная система отношений задает предметное поле возникающж здесь конфликтов. В институционализированной системе отношений учебной студенческой группы, например, не может возникнуть конфликт по поводу свежести воды или пирожные. Заданность содержания конфликта институциональными xарактеристиками системы—важный параметр диагностики конфликтов.
В плане практическом метод институционализации играет принципиально важную роль, с одной стороны, в xарактеристике конфликтогенности стрyктyрн^Ix отношений. Как отмечает Л. Козер, «единственная защита от конфликта, подрывающего сложившийся базис взаимоотношений... обеспечивается институциализацией конфликтов и терпимостью к ним» [б. С. 158]. «...Вид и степень легитимизации власти и статусов в обществе—ключевые переменные, влияющие на возможность его возникновения» [б. С. ЗЗ]. С другой стороны, конфликт как процесс доступен управлению лишь посредством его институционализации. В литературе достаточно широко рассмотрены различные методы и процедуры институционализации конфликта, ее место и роль в управлении и разрешения социальные конфликтов [8. С. 154—1б1]. Речь идет об определенной формализации конфликтного взаимодействия, введения его в рамки формализованные правил и процедур, зада-ющж институциональные границы конфликтному взаимодействию, предупреждая его эскалацию и переxод в насильственные формы.
Принципиально важную роль в современной теории социального конфликта играет и совокупность методологическт: подаодов, сформировавши ее научные основы и базисный исследовательский ресурс. Именно опираясь и используя эти подаоды, конфликтология последовательно освоила и реализовала себя как наука. К наиболее широко принятым и используемым современной конфликтологией методологическим подаодам можно отнести: деятельностный подход, системный подход, структурно-функциональный, психодинамический.
Деятельностный подход является важным методологическим средством постижения сущности и содержания социального конфликта. Прежде всего, он интерпретирует конфликт как социальный феномен, представляющий собой один из способов осуществления социальными субъектами свож интересов и потребностей в yсловияx кризиса. Конфликт предстает специфическим способом деятельностной активности субъектов по воспроизводству базисный: условий своей жизнедеятельности—социальные отношений, испытывающиx деформации и сужающж социальное пространство ж само-воспроизводства. На основе деятельностного подxода становится возможным реконструировать социальный конфликт в его статическиx и динамически xарактеристикаx, очертить его объективные и субъективные пространственно-временные границы, закономерности возникновения, развития и разрешения. В этом смысле деятельностный подаод вполне справедливо может быть назван деятельностной парадигмой анализа социального конфликта.
Системный подход как общенаучный метод интерпретации и анализа всеx сложные явлений действительности получил в конфликтологии новое наполнение и конкретизацию.
Через призму данного подхода локализуется конфликтное пространство, в рамках и по законам функционирования которого объективно вызревают противоречия, обуславливающие конфликтное взаимодействие. Кроме того, принципы и понятийный ряд системного подхода привели к формированию структурно-функциональной методологии анализа социального конфликта, сыгравшей весьма существенную роль в становлении современной теории социального конфликта.
Структурно-функциональный подход в современной конфликтологии является одной из цементирующих ее теоретические основы методологий, благодаря которой конфликтология и оформилась в стройную систему знаний и представлений. Опираясь на принцип системности и системный подход, структурно-функциональный метод анализа вскрывает предпосылки и причины конфликта в противоречиях структуры социальной системы, что раскрывает его как объективное и закономерно обусловленное явление. Именно структурализм как методология исследования конфликта способствовала преодолению субъективизма в интерпретации социального конфликта, восприятия конфликта как случайного, ситуационного явления, как «отклоняющегося поведения», без чего было бы невозможно существование самой конфликтологии как науки.
Психо-динамический подход—не менее важный методологический метод анализа в современной конфликтологии. Он восполняет и компенсирует чрезмерный «объективизм» структурализма, оставляющего в тени некоторые особенности конфликта, представляющего собой деятельностный акт субъекта, одаренного сознанием и волей и осуществляющего конфликтное взаимодействие, сообразуясь и руководствуясь некоторой «когнитивной схемой» ситуации. Таким образом, психо-динамический подход призван корректировать представление и понимание конфликта с учетом присутствия в конфликте субъекта конфликта, влияния на содержание и способы конфликтного взаимодействия его видения и мотивов, что формирует более реальное и полное понимание специфики каждого конфликта. Известная «теорема Томаса», пожалуй, наиболее точно определяет значение и роль данного подхода в современной конфликтологии.
Все сказанное позволяет говорить и о некотором наборе функций конфликтологии в современном познании и управлении социальными процессами. Прежде всего, разумеется, речь идет о познавательной функции конфликтологии, являющейся главной и сущностной функцией теории социального конфликта. Она проявляется и реализуется посредством ряда произрастающих из нее более конкретных функций. К одной из наиболее важных познавательных функций конфликтологии относится ее методологическая функция. Конфликтология вырабатывает и шлифует в своем развитии комплекс познавательных средств и способов, открывающих новые горизонты и грани постижения закономерностей социальных процессов, ядром которых предстает феномен социального конфликта. Этот особый срез «бытийности» социальных явлений обогащает все социальное познание качественно новым мировоззренческим и интеллектуальным содержанием, существенным для всех наук. Другая важная познавательная роль конфликтологии связана с диагностической функцией, в рамках которой выявляются объективные противоречия деятельностного процесса в той или иной системе социальных связей и отношений. На основе этой функции реализуется и другая функция конфликтологии — прогностическая. Анализ противоречий деятельности и сопряженных с ней отношений позволяет конфликтологии выявлять логику и тенденции их развития. Тесно связанной с указанными двумя функциями является управленческая функция. Познание основных тенденций и закономерностей развития тех или иных форм и способов деятельностного взаимодействия
социальных субъектов позволяет конфликтологии вырабатывать комплекс мер по предупреждению и локализации деструктивных линий развития этого взаимодействия, трансформировать его в позитивные формы и способы, ведущие к сохранению и качественному обновлению этих отношений, обеспечивая устойчивость и воспроизводство социальных систем.
Совокупность указанных познавательных и прикладных функций конфликтологии формирует качественно новое видение и понимание сущности и содержания социальных процессов, что обуславливает возникновение и успешное отправление еще одной важной и принципиальной функции конфликтологии—мировоззренческой. Конфликтология формирует новое видение сущности социальных процессов, в котором конфликт интерпретируется как атрибутивное, имманентное свойство социальных процессов, предполагающее толерантное отношение к конфликту как к способу сохранения и защиты тех или иных существенных связей и отношений.
Конфликтология в системе социогуманитарного знания
Конфликтология в силу практической и научной значимости своего предмета, в силу эвристичности своих познавательных средств и теоретических выводов, несомненно, является неотъемлемой составной частью современного социогуманитарного знания. С одной стороны, она вбирает в себя основной арсенал методологических и теоретических достижений широкого комплекса наук: философии, социологии, политологии, экономики, права, психологии и других областей гуманитарного знания, аккумулируя их в соответствии со спецификой своего предмета и познавательных задач.
С другой стороны, при всех противоречиях почти векового опыта становления и развития конфликтологии ее успехи и значение в обогащении знаний о социальной реальности сегодня являются общепризнанными. Исходная посылка конфликтологии о том, что конфликт является имманентным свойством жизнедеятельности общества на всех уровнях его организации, существенно расширила представления всех социальных наук о своем предмете и закономерностях его возникновения, функционирования и развития. Подчеркивая это обстоятельство, «Международная социологическая энциклопедия» констатировала, что «теория конфликта, как особое течение мысли, более не существует. Ее оригинальная аргументация становится общепринятой: «все социологические теории должны сказать что-нибудь о вездесущности конфликта в социальной жизни» [1. P. 62]. Более того, теоретико-методологический инструментарий современной конфликтологии, ее методика анализа, научные выводы и прогностические заключения сами служат методологией познания для других социогуманитарных наук, существенно расширяя познавательные возможности последних. Очевидно, именно благодаря освоению и эффективному осуществлению функции одной из парадигм социального познания конфликтология обнаруживает необходимый уровень упорядоченной системы знаний как самостоятельной науки.
литература.
1. The International Encyclopedia of Sociology / ed. by M. Mann. New York, 1984.
2. АнцуповА.Я., ШипиловА.И. Конфликтология: учебник для вузов. 3-е изд. СПб., 2007.
3. БабосовЕ.М. Конфликтология: учеб. пособие для студентов вузов. Минск, 2000.
4. Гришина Н. В. Психология конфликта. СПб., 2002.
5. ДмитриевА.В. Конфликтология: учеб. пособие. М., 2001.
6. КозерЛ. А. Основы конфликтологии: учеб. пособие / пер. с англ. А. А. Крашевского, М. В. Сорокина. СПб., 2001.
7. Козер Л. Функции социального конфликта / пер. с англ. О. А. Назаровой. М., 2000.
8. Конфликты в современной России (проблемы анализа и регулирования) / под ред. Е. И. Степанова. М., 2000.
9. Степанов Е. И. Актуальные проблемы методологического обеспечения конфликтологических исследований // Конфликтология—теория и практика. СПб., 2004. № 3.
