CC BY
67
Примечания
1. Шарден П. Т. Феномен человека: сб. очерков и эссе: пер. с фр. / сост. и предисл. В. Ю. Кузнецов. М.: ООО «Издательство ACT», 2002. С. 148.
2. Там же. С. 146.
3. Там же. С. 148.
4. Чесноков В. С., Прокопенко Е. Е. Пьер Тейяр де Шарден о человеке, ноосфере и космосе // Культура и время. 2005. № 3.
5. Вернадский В. И. Переписка с Б. Л. Личковым (1918-1939 гг.). М., 1979. С. 181-182.
6. Гиндилис Л. М., Фролов В. В. Философия Живой этики и ее толкователи. Рериховское движение в России. URL: http://yro.narod.ru/zaschitim/filosofia.htm (1.04.2016)
7. Handlungen, Sprechakte, sprachlich vermittelte Interaktionen und Lebenswelt // Habermas J. Nachmetaphysisches Denken. Philosophische Aufsaetze. FaM., 1988. S. 63.
8. Соболева М. К концепции философии языка Юргена Хабермаса // Логос. 2002. №. 2. С. 97-119.
9. Patrick Curry, Ecological Ethics (Polity, 2006). Пер. В. Постников. 2009. URL: https://www.proza.ru/ 2009/06/10/1056 дата обращения (1.12.15)
10. Моисеев Н. Н. Современный антропогенез и цивилизационные разломы. Эколого-полито-логи-ческий анализ // Вопросы философии. 1995. № 1. С. 3-30.
Notes
1. P. T. Chardin Fenomen cheloveka: sb. ocherkov i ehsse: per. s fr. [Phenomenon of man: collected sketches and essays: transl. from Fr.] / comp. and roreword by V. Y. Kuznetsov. M. "Publishing house AST" LTD. 2002. P. 148.
2. Ibid. P. 146.
3. Ibid. P. 148.
4. Chesnokov V. S., Prokopenko E. E. P'er Tejyar de SHarden o cheloveke, noosfere i kosmose [Pierre Teilhard de Chardin about the man, the noosphere and space] // Kul'tura i vremya - Culture and time. 2005, No. 3.
5. Vernadsky V. I. Perepiska s B. L. Lichkovym (1918-1939 gg.) [Correspondence with the B. L. Lichkov (19181939)]. M. 1979. Pp. 181-182.
6. Gindilis L. M., Frolov V. V. Filosofiya ZHivoj ehtiki i ee tolkovateli. Rerihovskoe dvizhenie v Rossii [Philosophy of Living ethics and its interpreters. The Roerich movement in Russia]. Available at: http://yro.narod.ru/zaschitim/ filo-sofia.htm (1.04.2016)
7. Handlungen, Sprechakte, sprachlich vermittelte Interaktionen und Lebenswelt // Habermas J. Nachmetaphysisches Denken. Philosophische Aufsaetze. FaM., 1988. P. 63.
8. M. K. Soboleva K koncepcii filosofii yazyka YUrgena Habermasa [To the concept of the philosophy of language Jürgen Habermas] // Logos - Logos. 2002. No. 2. Pp. 97-119.
9. Patrick Curry, Ecological Ethics (Polity, 2006). Per. V. Postnikov. 2009. Available at: https://www.proza.ru/ 2009/06/10/1056 (date of access 1.12.15)
10. Moiseev N. N. Sovremennyj antropogenez i civilizacionnye razlomy. EHkologo-politologicheskij analiz [Modern anthropogenesis and civilizational fault lines. Environmental and political analysis] // Voprosy filosofii -Questions of philosophy. 1995, No. 1, pp. 3-30.
УДК 141.319.8:130.2
И. П. Лобанкова
Предметно-энергийные аспекты индоиранской культуры
протогорода Аркаим
В статье рассматривается индоиранская культура жителей протогорода Аркаим в рамках концепций взаимодействия предметной и энергийной сторон человеческого бытия А. Б. Невелева и антропологии размыкания С. С. Хоружего, где направленность человека к иноприродному бытию выражена через энер-гийный поток, достигающий пределов сознания, существования, опыта. За основу исследования взята гипотеза связи культуры Аркаима и индоарийских священных текстов Ригведы. Показано, что энергийная насыщенность бытия человека аркаимской культуры возрастает по мере уменьшения его предметной определенности через предельное антропологическое размыкание в бытии и постижение единства мира, что приводит к вспышке экстаза бытия.
The Indo-Iranian culture of inhabitants of the prototown Arkaim is considered within the A. B. Nevelev's concept of an interaction of subject and energy parties of human being and within the S. S. Horugy's concept of the si-nergiyny anthropology of disconnection where the person's orientation to another being is expressed through the
© Лобанкова И. П., 2016 20
energiyny stream reaching limits of consciousness, existence and experience. The hypothesis of communication of Arkaim's culture and Indo-Aryan sacred texts of Rigveda is taken as a basis of research. It is shown, that the energiyny saturation of a human being of the Arkaim culture increases in the process of reduction of its subject definite-ness through limit anthropological disconnection in the being and through comprehension of world's unity that leads to a flash of the being's ecstasy.
Ключевые слова: энергийность, трансценденция, антропология размыкания.
Keywords: energiynost, transcendental world, anthropology of disconnection.
Аркаим - протогород эпохи бронзы (XXI-XVIII вв. до н. э.), открытый археологами в степях Зауралья, представляет собой два кольца оборонительных сооружений площадью 20000 м2 из сырцовых блоков и дерева, два кольца жилищ, круговую улицу, в центре - площадь. Город опоясан рвом и рекой.
На Южном Урале обнаружено два десятка таких протогородов, названных «Страна городов», их относят к синташтинской археологической культуре, связывают с ранними индоиран-цами - степными скотоводами эпохи бронзы [1].
Среди разных теорий прародины индоиранцев наиболее обоснована степная теория - это локализация прародины индоиранцев в евразийских степях и их последующая миграция оттуда в Среднюю Азию, Индию и Иран. Параллели культуры Аркаима и Ригведы и Авесты проводили многие ученые, но наиболее аргументирована концепция Е. Е. Кузьминой, сопоставившей индоиранские тексты с археологическими культурами Древнего мира II тыс. до н. э. и сделавшей вывод, что «наиболее вероятные предки ариев - создатели памятников Синташта-Аркаим» [2]. Исходя из гипотезы степной прародины индоиранцев, Ригведа (XV-XII вв. до н. э.) может служить косвенным источником для реконструкции предметно-энергийных аспектов культуры Аркаима.
А. Б. Невелев, исследуя взаимодействия предметной и энергийной сторон бытия человека, выделяет в культуре «четыре группы форм: орудия, символы, знаки, универсалии. В орудийном мире персональная идентичность предметна в вещах, в символическом - в образах, в знаковом -в словах, в универсально-знаковом - в категориях. Энергийная сторона бытия связана с деятельностью человека его энергией захваченности (любви), и чем меньше предметная определенность бытия человека, тем больше его энергийная насыщенность» [3].
С. Хоружий в концепции синергийной антропологии рассматривает направленность человека к иноприродному бытию как энергийному потоку. «Принцип энергийности означает, что дескрипция антропологической реальности ведется в дискурсе энергии, бытия-действия... в предельных антропологических проявлениях имеет место антропологическое размыкание человека, соприкасающееся с Иным, то есть выступание за собственные замкнутые пределы, делание себя открытым, достижение пределов горизонта сознания, опыта.
Размыкание присутствует в духовных практиках йоги "Йога-сутрах" Патанджали, где Иш-вара - Абсолют, а устремление к нему и связь с ним есть предельное антропологическое размыкание человека в бытии. Трансформация человека в йоге направлена на достижение иного бытия и собственной природы, основана на методе и духовной традиции, которая антропологична» [4] .
Применим философскую предметно-энергийную концепцию А. Б. Невелева и концепцию синергийной антропологии С. С. Хоружего, обратившись к исследованиям индоиранских источников - Ригведы и артефактам Аркаима.
Религиозно-философские школы в индийской литературе - даршаны - «видение истины», «внутреннее духовное зрение» - это интеллектуальная ясность систем умозрения и озарение ума светом откровения, рациональный образ реальности и интуитивное прозрение.
Основные понятия древнеиндийской философии присутствуют уже в Ведах (санскр. veda -«священное знание», вторая половина II - начало I тыс. до н. э.). Веды существовали и передавались изначально в устной форме.
Веды относят к священной литературе шрути (букв. «слышание», которое по иератической этимологии отождествляется с «видением» священных гимнов мудрецами - риши). Литература шрути считается «богооткровенной», т. е. полученной от богов, к ней также относятся брахманы, араньяки, упанишады.
Индийский философ С. Радхакришнан считает, что «религиозно-философская система Древней Индии соответствует трем ступеням развития религии в понимании Гегеля: гимны Риг-веды - творения поэтов (природа), брахманы - жрецов (закон), упанишады - философов (дух). Гимны Ригведы пытаются философски объяснить тайны мира посредством разума» [5], но «знание» начальной ведийской религии не дискурсивно и нерационально, оно получается изнутри
человека, всегда формально, ориентировано на субъект и безразлично к его деятельности, культ является содержанием религии, а знание - ее формой.
Именно через культ, направленный на постижение иноприродного бытия, посредством энергийного потока, достигающего пределов сознания в моменты возвышенного экстаза, получены эти знания на языке поэзии и мифа.
Первоначальные представления об идеализированном экстазе приведены в первоисточнике индоарийской духовной традиции, сборнике гимнов богам - Ригведе, где созерцание божественного света - священный акт религиозного обряда, совершаемого авторами гимнов, поэтами и провидцами - риши (букв. «вдохновленные»), через которых раскрывается значение священных гимнов. Поэт Ригведы - носитель мудрости - просит богов о просветлении и раскрытии божественной истины, которую боги открывают путем озарения.
Переводчик Ригведы Т. Я. Елизаренкова считает, что «ведийские поэты были визионерами, они "видели" истину, и глагол dhi, описывающий творчество риши, значит одновременно "видеть" и "думать", а корневое существительное dhi £ означает "видение", "мысль", "мудрость". В Ригведе "видеть" - синоним "постигать истину" внутренним "видением"» [6]. Язык ведийских гимнов тайный, сокровенный, многозначный, соединяет в одном образе несколько смыслов, полон украшений, доступен только посвященным и богам.
В. В. Останин, анализируя антропологию Ригведы в метафизическом и экзистенциальном ракурсах, приходит к выводу: «В Ригведе человек, стремясь к счастью и не замечая страдания, не выходит за рамки мирового пространства, осуществляется "в мире", не претендуя на прорыв к Трансцендентному. Взаимоотношения человека с богами интенсивны, но внешни; боги растворены в реальности единого Абсолюта, человек встроен в гармонию макрокосма» [7].
Но на наш взгляд, прорыв в Трансцендентный мир избранных лиц, наделенных особой природой внутреннего «видения», в моменты «возвышенного состояния», когда сила духовного переживания заслоняет предметность обыденного мира, был и в эпоху Ригведы, поскольку стремление слышать Бога, слиться с ним, действовать «из истоков», руководствуясь необходимостью, связанной с универсумом, было всегда, разными были методы и степень.
Философские идеи встречаются и в Ригведе, особенно в последней, десятой мандале, но сама философия начинается с упанишад, созданных в I тыс. до н. э. (букв. «сидение у ног учителя» для постижения сокровенного знания).
Упанишады придали религии вед моральный характер, подчеркивая монизм ведийских гимнов, перемещая центр от внешнего мира к внутреннему. В Упанишадах йога ещё не та, что йога Патанджали, она только начинает развиваться как осознанное внутреннее проникновение и стремление к истинному познанию действительности, созерцание и сосредоточение, эта попытка вызвать транс предполагает реализацию абсолюта, свободы от вещей эмпирической жизни, где чувства, разум и интеллект в бездействии.
Йога освобождает человека от материи, высшая форма которой - читта (в йоге Патанджа-ли совокупность когнитивных, волевых, аффективных форм психической деятельности, в динамическом аспекте, т. е. вся психика, включая волевые и неосознанные импульсы). Но в гимнах Ригведы нет йогинов в состоянии самадхи, когда связь с внешним миром нарушена, пока там только описания экстаза от жертвоприношения, пения гимнов, действия сока сомы, когда небесный мир представлен во всей славе. А устремление человека к Трансцендентному происходило во времена Ригведы через игру-экстазис брахмодья (санскр. «говорение о брахмане») - словесный агон, ритуальное состязание поэтов-жрецов во время торжественных жертвоприношений, «игра в священное знание» в виде вопросов на мировоззренческую и онтологическую тему о тайнах мироздания и своем месте в мире и ответов на них, победители которой получали призы. «Награда - знак "доблести". Символ внешней награды - венок, образ - венец - связь с космологической сферой и творением мира. Главный стимул к созданию "нового" гимна - духовное обновление поэта» [8]. Брахмодья проводилась в церемонии ашвамедха - торжественном жертвоприношении коня в ритуале перехода от старого года к новому.
Участники ведийской «состязательной» мистерии поединка Индры со своим противником, приуроченной к главному годовому ритуалу за частным, видели общее, сверхэмпирическое (хотя в эмпирической сфере проявляющееся), относящееся к высокому плану организации жизни человека в мире, к связи божественного и человеческого. Победа в поединке и состязании означала для них успех, понимаемый как временное преодоление энтропической тенденции, как новое, эктропическое движение к новому состоянию человека в мире, как просвет в неопределенности и угрожаемости бытия, как информационный прорыв, откровение доселе сокрытого. В Ригведе такая установка отражена в мифе творения и организации мира, актуализируемом в годовом ритуале [9]. 22
В Ригведе через мимезис реализуется потребность подражания богам. Риши сознавали и себя демиургами, воин в колеснице - Индрой. Так, люди, проходя в ритуале через все игровые типы (экстазис, агон, мимезис), не утрачивая способности к самоидентификации, устремлялись к Трансценденции.
Ведийские арии были уверены в творящей силе Слова и необходимости правильно произносить и распевать мантры и гимны. Э. В. Третьякова отмечает сакральный смысл алфавита санскрита: «С пробуждением Вселенского Творческого Начала произнесение звука стало возможным. Звук - проявление силы потока энергии. В микрокосме человека те же процессы, что во Вселенной. Слово и звук лежат в основе Вселенной и человека. Человек - символ Вселенной. В символичной структуре санскрита выражена иерархия звука, представлены силы, символически описаны процессы эволюции сознания, строение Космоса и человека» [10]. Энергия в виде звука, вибрации, названная Богом, создала космос, материальную вселенную и наш мир, она связывает всю материю вселенной. В мифах Ригведы отражено энергоинформационное взаимовлияние Космоса и человека: «Даже крепкие твердыни отцы наши Ангирасы проломили гимнами, скалу -ревом, создали проход к высокому небу, установили вселенский закон, привели в действие его силу прозрения» (РВ Мандала 1.71).
Динамика взаимодействия предметной и энергийной сторон бытия человека аркаимской культуры, исходя из гипотезы ее связи с Ригведой, выглядит следующим образом: орудийный мир аркаимской культуры представлен археологическими артефактами; символический - образами индоиранской традиции (планировка городища в форме круга - архетипа авестийской вары, индоарийской мандалы, колеса Мирового Закона; гора в центре округа - Мировая Ось; печь-колодец - модель мира, где плавили металл и поклонялись богу Агни; булава - символ духовной власти и др.), знаковый - индоиранским языком, позже запечатленным в символической структуре санскритского алфавита, универсально-знаковый - философскими категориями («сат» - «сущее»).
Энергийная сторона бытия человека аркаимской культуры связана с деятельностью служителей культа и их энергией восхождения на вершину абстракции бытия, где они, общаясь с богами, были связаны со всем миром в экстазе идеализированной энергии любви. Энергийная насыщенность бытия человека аркаимской культуры возрастает по мере уменьшения его предметной определенности, приводит к мощной фокусировке энергии любви, вспышке экстаза бытия и Духа, идентичность с которым преобразует человека.
Примеры трансформации предметного бытия в энергийное - торжественное жертвоприношение коня (нескольких лошадей) на церемонии ашвамедха, или сожжение Аркаима перед уходом жителей - форма потлача, когда имущество не дарили, а разрушали - высшая форма траты - жертвоприношение богам и предкам. В идее сжигания и возрождения Аркаима можно проследить процесс накопления порядков энергийности (цикл самой деятельности), когда цель, средство, предмет реализуются и сливаются в продукте, а потом продукт возвращается в новый акт деятельности и становится либо целью, либо средством, либо предметом нового акта деятельности.
Происходит накопление и предметной стороны артефактов (предметные слои раскопок) и энергийности (формы деятельности). Но накопление начинается в другой точке и форме, так как носители энергийности (пассионарии) сожгли Аркаим и ушли, унеся в себе предметное бытие деятельности, ликвидировав лишь ее артефактную орудийную сторону, а форма деятельности осталась, была перенесена и сохранилась на новом уровне. Так, в Аркаиме реализована идея бытия формы в артефакте, деятельности и в мысли.
Возвращаясь на пепелище, человек строит снова, но с другого уровня, так как у него есть генетическая память, зафиксированная в архетипах, мифах. Это опыт отрыва от предметности, который в Аркаиме выражен через сжигание. Возможно, что иного пути для реализации идеи сбрасывания тогда не было.
Артефакты указывают на древнеарийский обряд «Ашвамедха» (жертвоприношение священного коня) - таинство индоевропейцев степной Евразии, динамика культуры которого отражена в ведийской культуре, скифском и кочевом мире Средневековья. В этом таинстве отражено энергийное мировосприятие древних ариев, подтверждающее закономерность обратного отношения предметной и энергийной сторон бытия человека, выявленную А. Б. Невелевым.
Жертвенный конь - символ тела (формы) Праджапати (Творящий принцип, универсальный безличный Абсолют), он единосущностен с Праджапати, а значит, сказанное коню есть сказанное Праджапати. Это есть мистическое приобщение не как символ высшей реальности, а как проявление самой этой реальности, так же как колесница - не символ Солнца, она и есть само Солнце, и каждая гора, каждый алтарь находятся в центре Мира.
И жертвователь, отождествляя себя с жертвой, а через нее с Абсолютом, сбросив тяжелую предметную форму как относящееся, осознав внутри себя внутренний взрыв, удержал в себе эту энергийную мощь.
Философско-методологическая реконструкция культуры Аркаима позволила предположить, что у служителя культа, сбросившего во время ритуала всё относящееся, выявив сущностные предметные отношения, расковав свой предметный мир, могла произойти могучая кумуляция энергии, и он, осознав себя свободным от предметности артефакта (телег, лошадей), мог через деятельность выйти на уровень мысли, представить отношение (конь - Праджапати, колесница - Солнце) и начать творить на уровне Бога, выходя на божественный, трансцендентный уровень, осознав себя могучим, деятельным существом, готовым свернуть горы, так как ни одно относящееся его не сдерживает.
Направленность (интенциональность) к трансцендентному иноприродному бытию, сердечная открытость и незамкнутость сознания аркаимских и ведийских мудрецов - риши, наделенных особой природой внутреннего «видения», выражена через энергийный поток, достигающий пределов сознания и существования в моменты возвышенного экстаза при общении с богами.
Так, открытое сердце и идеализированный экстаз энергии любви были неотъемлемым качеством обладающих духовным прозрением ариев Ригведы и их предков аркаимцев. Древние мудрецы умели пользоваться сердцем как духовным органом «мудрого делания», осуществляя энергообмен с Высшим через предельное антропологическое размыкание в бытии, постигали единство мира, утвердив приоритет духовных ценностей над материальными, и обретя высшее согласие через экстатическую вспышку энергии духовной любви, становились местом Бытия, Блага, Истины, Красоты и Духа.
Примечания
1. Зданович Г. Б., Батанина И. М. «Страна городов» - укрепленные поселения эпохи бронзы XVIII-XVI вв. до н. э. на Южном Урале // Аркаим: Исследования. Поиски. Открытия. Челябинск: Каменный пояс, 1995. С. 54-62.
2. Кузьмина Е. Е. Арии - путь на юг. М.: Летний сад, 2008. 558 с.
3. Невелев А. Б. Бытие человека: диалектика предметности и энергийности // Вестник Челябинского гос. университета. 2012. № 15. С. 30-34.
4. Хоружий С. С. «Бывают странные сближенья»: Патанджали, Палама, Кьеркегор как предтечи антропологии размыкания. URL: http: //vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=315&Itemid=52
5. Радхакришнан С. Индийская философия. Т. 1. М.: Миф, 1993. 624 с.
6. Елизаренкова Т. Я. Ригведа - великое начало индийской литературы и культуры // Ригведа. Ман-далы I-IV. М.: Наука. 1989. 767 с.
7. Останин В. В. Антропология классической веданты: автореф. дис. ... канд. филос. наук. Барнаул, 2009. - 19 с.
8. Топоров В. Н. Пиндар и Ригведа: Гимны Пиндара и ведийские гимны как основа реконструкции индоевропейской гимновой традиции. М.: РГТУ, 2012. 216 с.
9. Там же. С. 25.
10. Третьякова Э. В. Посланник из вечности. URL: http://www.delphis.ru/journal/article/poslannik-iz-vechnosti
Notes
1. Zdanovich G. B, Batanina I. M. "The country of the cities" - the strengthened settlements of an era of bronze of the XVIII-XVI centuries BC in South Ural //Arkaim: Researches. Searches. Opening. - Chelyabinsk, 1995. P. 54-62.
2. Kuzmina E. E. Arias - the way to the south - M: Summer garden, 2008 - 558 p
3. Nevelev A. B. Being of the person: dialectics of concreteness and energiynost //Bulletin of the Chelyabinsk state university. 2012. № 15. - Page 30-34.
4. Horuzhy S. S. "There are strange rapprochements": Patandzhali, Palam, Kierkegaard as forerunners of anthropology of disconnection // of http: //vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=315&Itemid=52
5. Radkhakrishnan S. Indian philosophy. In 2 t., V.1. - M.: Myth, 1993. - 624 p.
6. Elizarenkova T. Ya. Rigveda is great beginning of the Indian literature and culture / Rigveda. Mandalas of I-IV. - M.: Science. 1989. - 767 p.
7. Ostanin V. V. Antropologiya of classical Vedanta: autoreferat dissertation of candidate doctor of philosophy sciences. - Barnaul, 2009. - 19 p.
8. Toporov V. N. Pindar and Rigveda: Pindar's anthems and Vedic anthems as basis of reconstruction of Indo-European gimnov y tradition. - M.: RGTU, 2012. - 216 p.
9. Ibid.
