CC BY
53
Перспективы Науки и Образования
Международный электронный научный журнал ISSN 2307-2334 (Онлайн)
Адрес выпуска: https://pnojournal.wordpress.com/2022-2/22-02/ Дата публикации: 30.04.2022 УДК 159.9
Л. А. Савельева, М. И. Савельева
Предикторы эмоционального выгорания на разных уровнях высшего медицинского образования
Введение. Получение высшего медицинского образования по программам специалитета и ординатуры является важным этапом становления врача. Медицинская деятельность предполагает эмоциональную насыщенность и большое количество факторов, вызывающих стресс. Синдром эмоционального выгорания является не только результатом нервно-психического напряжения, а следствием неуправляемого стресса. Цель исследования: определить предикторы развития синдрома эмоционального выгорания у обучающихся по программам высшего медицинского образования (специалитета и ординатуры).
Материалы и методы. На выборке из 330 обучающихся по программам специалитета и ординатуры ФГБОУ ВО «Ярославский государственный медицинский университет» Минздрава России и 50 врачей различных медицинских организаций Ярославской области, в качестве контрольной группы, произведена оценка стилей мышления, типов мышления и креативности, а также факторов когнитивного оценивания трудных жизненных ситуаций, с анализом их взаимосвязей и роли влияния на составляющие синдрома эмоционального выгорания. Статистическая обработка данных проводилась с использованием критерия Колмогорова-Смирнова с поправкой Лиллифорта и Шапиро-Уилка, коэффициента ранговой корреляции Спирмена, и-критерия Манна-Уитни, ^критерия Стьюдента, критерия х2 Пирсона, а также факторного анализа ^N0^^ на основании критерия Кайзера-Мейера-Олкина и множественного логистического регрессионного анализа.
Результаты исследования. Выявлено, что во всех трех группах сравнения достоверно чаще (р<0,05) встречается практический стиль мышлени. Из типов мышления достоверно чаще (р<0,05) студенты используют образный, ординаторы - комбинированный, а врачи - знаковый тип. При анализе фаз СЭВ обнаружены достоверные различия по преобладанию частоты встречаемости только сформировавшейся фазы «Резистенция» у врачей над ординаторами (р=0,016). При сравнительном анализе более трудных ситуаций (>4 баллов) между группами обнаружено, что достоверно большая часть студентов по сравнению с ординаторами имеет общие признаки трудных жизненных ситуаций (р=0,008), достоверно больше сильных эмоций испытывают студенты по сравнению с ординаторами (р=0,0003) и с врачами (р=0,006). Корреляционный анализ показал: у студентов наличие прямых связей средней силы между знаковым типом мышления и «сильными эмоциями», эмоциональной отстраненностью и «перспективой будущего»; у ординаторов наличие прямых и обратных связей очень слабой и слабой силы, которыми можно пренебречь. Факторный анализ выявил в каждой исследуемой группе главные компоненты, с наибольшим процентом описывающие модели влияния факторов когнитивного оценивания жизненных ситуаций на отдельные симптомы выгорания.
Заключение. Логистический регрессионный анализ выявил ряд факторов когнитивного оценивания в качестве предикторов выгорания и, наоборот, ряд симптомов выгорания могут выступать предикторами некоторых факторов когнитивного оценивания.
Ключевые слова: выгорание, мышление, стиль мышления, тип мышления, когнитивное оценивание
Ссылка для цитирования:
Савельева Л. А., Савельева М. И. Предикторы эмоционального выгорания на разных уровнях высшего медицинского образования // Перспективы науки и образования. 2022. № 2 (56). С. 460-477. сМ: 10.32744^.2022.2.27
Perspectives of Science & Education
International Scientific Electronic Journal ISSN 2307-2334 (Online)
Available: https://pnojournal.wordpress.com/2022-2/22-02/ Accepted: 14 December 2021 Published: 30 April 2022
l. a. savelyeva, m. i. savelyeva
Predictors of emotional burnout at different levels of higher medical education
Introduction. Getting higher medical education in specialty and residency programs is an important stage of doctor's formation. Medical activity implies emotional intensity and a great number of factors that cause stress. Emotional burnout syndrome is not only the result of neuropsychological stress, but also the consequence of uncontrollable stress. Research aim: to determine the predictors of emotional burnout syndrome development in students of higher medical education programs (specialist and residency).
Materials and methods. The sample of 330 students undergoing specialist and residency programs at Yaroslavl State Medical University of the Ministry of Health Care of Russia and 50 doctors from different medical organizations of Yaroslavl region was used as a control group to estimate their thinking styles, types of thinking and creativity as well as factors of cognitive appraisal of difficult life situations and to analyze their interrelation and impact on a burnout syndrome component. Statistical data processing was carried out using Kolmogorov-Smirnov criterion with Lillifort and Shapiro-Wilk correction, Spearman rank correlation coefficient, Mann-Whitney U-test, Student's t-criterion, Pearson's x2 test, and factor analysis (ANOVA) based on Kaiser-Meyer-Olkin test and multiple logistic regression analysis.
Study Results. It was found that in all three comparison groups the practical thinking style was significantly more frequent (p<0.05). From the types of thinking reliably more often (p<0,05) students use figurative, residents - combined, and doctors - sign type. When analyzing the SES phases, reliable differences were found in the predominance of the frequency of occurrence of only the formed phase "Resistance" in doctors over residents (p=0,016). In a comparative analysis of more difficult situations (>4 points) between groups, it was found that significantly more students compared to residents have common signs of difficult life situations (p=0.008), significantly more strong emotions are experienced by students compared to residents (p=0.0003) and to doctors (p=0.006). Correlation analysis showed: for students the presence of direct links of medium strength between the sign type of thinking and "strong emotions", emotional detachment and "future perspective"; for residents the presence of direct and inverse links of very weak and weak strength, which can be neglected. Factor analysis revealed the main components in each group under study that described the influence patterns of the factors of cognitive evaluation of life situations on certain burnout symptoms with the highest percentage.
Conclusion. Logistic regression analysis revealed a number of cognitive evaluation factors as predictors of burnout and, vice versa, a number of burnout symptoms can act as predictors of some cognitive evaluation factors.
Keywords: burnout, thinking, thinking style, thinking type, cognitive appraisal
For Reference:
Savelyeva, L. A., & Savelyeva, M. I. (2022). Predictors of emotional burnout at different levels of higher medical education. Perspektivy nauki i obrazovania - Perspectives of Science and Education, 56 (2), 460-477. doi: 10.32744/pse.2022.2.27
_Введение
е2019 году Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) синдром эмоционального выгорания официально признан болезнью. Теперь стресс определяется как «синдром, возникающий в результате хронического стресса на рабочем месте, с которым не удается справиться». Включение синдрома выгорания с кодом QD85 в МКБ-11 является основанием для наблюдения у специалиста и получения медицинской помощи. Эксперты в области здравоохранения видят три аспекта заболевания: чувство истощения, усиление психической отрешенности или негативное отношение к своей работе и снижение производительности труда. ВОЗ указывает, что термин «выгорание» следует использовать только в профессиональном контексте [22].
Многочисленные исследования, выполненные в разных странах мира, в том числе и в России, показывают, что медицинские работники имеют наиболее вы-сокие показатели эмоционального выгорания и связанные с ними риски для их физического и психического здоровья на фоне всех других профессий.
Матюшкина Е.Я. считает, что основными факторами выгорания медицинских работников являются: профессиональные, психологические, организационные и социальные. Признание выгорания медицинским диагнозом необходимо для дальнейшего углубленного изучения клинических симптомов выгорания и принятия мер для уменьшения выгорания врачей, что обеспечит улучшение медицинского обслуживания пациентов и, в конечном счете, здоровья населения в целом [9].
В исследованиях L. Dyrbye [13; 14; 15] и К. Stehman c соавторами выявлен высокий уровень профессионального выгорания и эмоционального неблагополучия у значительной части врачей-ординаторов [21].
Каждый, кто работает с людьми и честно относится к своим обязанностям, несёт нравственную и юридическую ответственность за благополучие своих партнёров, за их здоровье и жизнь. Поэтому профессионалы работают «на износ» и как основной используемый «инструмент» подвергаются деформированию, «расплачиваются» нервным и эмоциональным перенапряжением за сопереживание, сострадание, сочувствие. При этом ответственность и самоконтроль педагогов или медицинских работников чрезвычайно велики, и у многих из них развивается эмоциональное выгорание [12].
В лонгитюдном исследовании 81 ординатора, карьера и показатели выгорания у которых отслеживались на протяжении 10 лет, выявлено раннее выгорание в начале карьеры, которое по ряду данных, может быть предиктором высокого риска выгорания на более поздних этапах врачебной карьеры, как было показано в работе J. Raimo с соавторами [19].
В ведущих медицинских журналах уже не первый год звучат призывы экспертов, например заместителя декана Медицинской школы Стэнфорда и директора центра WellMD Т. Shanafelt с коллегами, обратить внимание общества на тяжелое положение медиков как острую социокультурную проблему [20].
Термин «выгорание» был введен в США более 25 лет назад психоаналитиком Х.Дж. Фрейденбергером, который опубликовал одно из первых научных описаний синдрома эмоционального выгорания как психического и физического расстройства [16]. В 1981 году К. Маслач представила более широкое определение эмоционального сгорания как психического состояния, характеризующегося чувством эмоционального перенапряжения и переутомления [18]. Если говорить более конкретно, то речь шла
об эмоциональном возбуждении и о том, как людям удается удержать такое возбуждение от срыва. Таким случаем стал бы человек, который в разгар кризиса эффективно справляется с трудной жизненной ситуацией.
В психологии совладания со стрессом и трудными ситуациями признается фундаментальная роль когнитивного оценивания для изучения стрессогенности событий. В российской психологии термин «когнитивное оценивание» распространяется на восприятие трудной жизненной ситуации (ТЖС). Когнитивное оценивание является одним из процессов построения образа ситуации в сознании человека. Рассмотрение проблемы детерминации оценивания приводит к выводу о необходимости исследования влияния ситуационных факторов и таких диспозиций, как личностная тревожность и локус контроля, на когнитивное оценивание ТЖС [3].
Основоположником по изучению «выгорания» в России можно считать В.В Бойко. Он описывает термин «burnout» как выработанный личностью механизм психологической защиты в форме полного или частичного исключения эмоций из психотрав-мирующей ситуации [4]. Есть характеристики различных моделей «сгорания». Такой процесс, как эмоциональное выгорание с одной стороны описывает как положение, которому присущи физическое, умственное и моральное истощение в связи с длительной психологической перегрузкой, а с другой стороны, - как процесс снижения профессиональных возможностей, которые вызваны разными рабочими моментами. К таким профессиям относятся связанные с работой в системе «человек - человек», а это, в первую очередь, преподаватели, военные, социальные и медицинские работники, специалисты по психологии и другие.
В настоящее время созрели условия, при которых стали обращать внимание на уникальность конкретного человека. Поэтому в современном обществе одной из приоритетных задач выступает развитие интеллектуальных личностных качеств специалистов в различных профессиональных сферах. Интеллектуальные качества принимают особую значимость для специалистов, поскольку сформированность мышления, типа и стиля мышления определяют успешность профессиональной деятельности [5]. Развитие мышления специалиста начинается с момента определения будущей профессии и продолжается до прекращения профессиональной деятельности. Благодаря профессионализации мышления специалист приобретает способность совершенствования умений, переработки знаний «под себя», выстраивания индивидуального стиля с творческим подходом [7].
К числу качеств, которые высвечивают и обнажают своеобразие человека, относят стиль мышления. А.К. Белоусова под стилем мышления понимает функциональную организацию порождения и развития новообразований у человека и его стабильные и устойчивые проявления [1]. Тип мышления - индивидуальный способ преобразования и переработки информации, являющийся важнейшей личностной характеристикой, определяющей стиль деятельности, склонности, интересы и профессиональную направленность индивида. Независимо от типа мышления человек может характеризоваться определенным профилем мышления [8].
В настоящее время активно изучаются ресурсы субъекта деятельности как средства противостояния разрушительному воздействию профессиональных стрессов [7]. Реализация ментального ресурса профессионала включает в себя ряд направлений, описывающих ключевые аспекты субъектности. Одним из наиболее полных и разработанных признается системно-субъектный подход Е.А. Сергиенко, в котором отмечается, что субъект, опираясь на свои индивидуальные ресурсы, формирует паттерны поведения, направленные на достижение цели [11].
Уровень выгорания в ординатуре у врачей-ординаторов недостаточно изучен на сегодняшний день. Имеющиеся данные представляют особый интерес в контексте нашего исследования. Они показывают, что уровень выгорания после окончания обучения в университете у молодых специалистов продолжает расти.
Публикаций, посвящённых особенностям синдрома эмоционального выгорания у молодых врачей, только начинающих свою профессиональную деятельность, в доступной научной литературе обнаружено мало, поэтому считаем данную тему весьма актуальной для исследования в контексте изучения взаимосвязей с такими когнитивными факторами, как стили и типы мышления, а также когнитивное оценивание трудных жизненных ситуаций.
Таким образом, цель данного исследования - определить предикторы развития синдрома эмоционального выгорания у обучающихся по программам высшего медицинского образования (специалитета и ординатуры).
_Материалы и методы исследования
В исследовании приняли добровольное участие обучающиеся по программам специалитета (n=30, средний возраст 20,1±0,66) и ординатуры (n=300, средний возраст 24,9±0,97) ФГБОУ ВО «Ярославский государственный медицинский университет» Минздрава России, в качестве основных групп исследования, а также врачи (n=50, средний возраст 33,4±3,4), практикующие в различных медицинских организациях Ярославской области, в качестве контрольной группы.
Психологические методы исследования:
• Методика «Когнитивное оценивание трудных жизненных ситуаций» (Битюцкая Е.В., 2007) [2].
• Методика «Стили мышления» (Белоусова А.К., 2011) [1].
• «Методика определения типа мышления и уровня креативности» (Ганзен В.А., Малышев К.Б., Огинец Л.В., 2001) [6].
• Личностный опросник, предназначенный для диагностики «синдрома эмоционального выгорания» (Бойко В.В., 2004) [4].
Методы статистической обработки: критерий Колмогорова-Смирнова с поправкой Лиллифорта и Шапиро-Уилка, коэффициент ранговой корреляции Спирмена, U-критерий Манна-Уитни, t-критерий Стьюдента, критерий х2 Пирсона, а также факторный анализ (ANOVA) на основании критерия Кайзера-Мейера-Олкина и множественный логистический регрессионный анализ. Обработка полученных результатов осуществлялась с помощью статистических систем STATISTICA 10.0 (StatSoft Inc., США). Различия принимали статистически значимыми при значении р<0,05.
_Результаты исследования
1. Сравнительный анализ стилей мышления у обучающихся по программам специалитета и ординатуры, а также практикующих врачей.
Результаты сравнительного анализа по методике «Стили мышления» (А.К. Белоусова) по средним значениям продемонстрировали достоверные различия (р=0,003) по преобладанию только инициативного стиля мышления у ординаторов (19,6±2,9) над врачами (18,3±2,9). При сравнительном анализе внутри каждой исследуемой груп-
пы выявлено достоверное доминирование (р<0,05) среднего балла по практическому стилю мышления (22,7±4,3; 23,5±3,0 и 23,1±2,6 соответственно у студентов, ординаторов и врачей), согласно методики детерминирующему в целом характер совместной деятельности, который определяется функцией реализации идей.
■ Студенты ■ Ординаторы ■ Врачи
О g
щ 1Л
II
ф1
Рисунок 1 Сравнительная характеристика стилей мышления по распространенности у обучающихся по программам специалитета (п=30) и ординатуры (п=300),
а таже врачей (п=50)
Суммируя полученные данные по частоте встречаемости стилей мышления во всей выборке (см. рис. 1), можно обнаружить, что во всех трех группах сравнения достоверно чаще (р<0,05) встречается практический стиль мышления, затем по убыванию идет управленческий и комбинированный стили мышления. При этом сравнительная характеристика каждого из стилей мышления по распространенности не показала достоверных различий между группами сравнения.
2. Сравнительный анализ типов мышления и креативности у обучающихся по программам специалитета и ординатуры, а также практикующих врачей.
При сравнении типов мышления при использовании методики «Профиль мышления» (В.А. Ганзен, К.Б. Малышев, Л.В. Огинец) по средним значениям в трех группах обнаружено, что по символическому типу мышления средний балл в группе ординаторов (6,4±3,0) был достоверно выше среднего балла в группе врачей (4,9±2,3), р=0,002, а это означает, что результатом подобного типа мышления является мысль, выраженная в виде структур, формул, программ, фиксирующих существенные отношения между символами. При анализе внутри каждой группы выявлено, что образный тип мышления достоверно доминировал во всех трех группах, а именно: у студентов (9,7±2,7), ординаторов (9,4±2,7) и врачей (8,8±2,6) по сравнению со средним баллом по символическому типу (6,0±2,7; 6,4±3,0 и 4,9±2,3 соответственно), как имеющему наименьший количественный показатель (р<0,05).
Из типов мышления студенты достоверно чаще используют образный, ординаторы - комбинированный, когда результатом мыслительного процесса является мысль, воплощенная в новом образе, и врачи - знаковый тип, когда результатом процесса мышления является мысль в форме понятия или высказывания, фиксирующего существенные отношения между обозначаемыми предметами.
При сравнении трех групп (см. рис. 2) получены достоверные различия по преобладанию частоты встречаемости символического типа мышления у ординаторов (мыслят символами) над студентами (р=0,007), знакового типа - у ординаторов (мыслят знаками) над врачами (р=0,001), образного типа - у ординаторов (мыслят образами) над студентами (р=0,038), а также комбинированного типа - у ординаторов (мыслят комбинациями типов) над студентами (р=0,045) и над врачами (р=0,001).
■ Студенты ■ Ординаторы ■ Врачи
о
г-^ ьп" ьп
Я
О
о_ о"
" ь Я
ш "I ЧГ
ш
ч
ГМ
m
о* О
rv
UJ
о* ov О 14
СП
m
i I
ч—I ¿K fM
li
J4
y
s,
#
о г-*
ÎN
» \Г
4?
Рисунок 2 Сравнительная характеристика типов мышления по распространенности у обучающихся по программам специалитета (n=30) и ординатуры (n=300),
а также врачей (n=50)
При проведении сравнительной оценки показателей креативности в трех группах обнаружено, что группа ординаторов имеет достоверно (р<0,05) более высокий средний балл (8,4 балла) по сравнению с группой врачей (7,2 балла).
3. Сравнительный анализ когнитивного оценивания у обучающихся по программам специалитета и ординатуры, а также практикующих врачей.
В факторной структуре когнитивного оценивания по методике «Когнитивное оценивание трудных жизненных ситуаций» (КО ТЖС) (Е.В. Битюцкая) по средним показателям (M±SD) у студентов, ординаторов и врачей преобладают «Общие признаки трудных жизненных ситуаций» (4,8±0,8; 3,9±1,5 и 4,7±0,8 балла соответственно), причем данный показатель у студентов достоверно выше, чем у ординаторов (р=0,006).
По фактору F7 «Сильные эмоции» в трех группах сравнения также получены достоверные различия по преобладанию средних значений (4,3±1,0; 3,1±1,4 и 3,8±0,9 соответственно) у студентов над ординаторами (р<0,001). Больше достоверных различий при сравнении средних значений между группами выявлено не было.
При сравнительной оценке менее трудных ситуаций (<4 баллов) между группами достоверно большая часть ординаторов по сравнению со студентами отмечает фактор F1 (р=0,014), а это означает, что ординаторы легче переносят общие признаки трудных ситуаций, чем студенты, что скорей всего связано с большим опытом медицинской деятельности. По факторам F3, F4 и F6 достоверно большая часть врачей по сравнению со студентами (р=0,01; р=0,007; р=0,003, соответственно) и по сравнению с ординаторами (р=0,027; р=0,004; р=0,012, соответственно) меньше испытывают трудности с непонятностью ситуации, необходимостью активного и быстрого реагирования, а также с трудностями прогнозирования ситуации, - в силу большего опыта практической медицинской деятельности. Однако по фактору F7 большая часть ординаторов (р=0,001) и врачей (р=0,006) по сравнению со студентами испытывает меньше сильных эмоций, по-видимому, также в силу большего опыта практической медицинской деятельности.
Таблица 1
Сравнительная характеристика факторов когнитивного оценивания трудных жизненных ситуаций (>4 баллов) в исследуемых группах в зависимости
от трудности ситуации
Факторная структура когнитивного оценивания Распределение признака п (%) Р
I. Студенты (п=30) II. Ординаторы (п=300) III. Врачи (п=50) 1-11 1-111 11-111
Общие признаки трудных жизненных ситуаций (Р1) 27 (90,0) 199 (66,3) 40 (80,0) 0,008 0,39 0,08
Неподконтрольность ситуации (Р2) (>3,5 баллов) 13 (43,3) 101 (33,7) 15 (30,0) 0,39 0,33 0,73
Непонятность ситуации (Р3) 11 (36,7) 76 (25,3) 5 (10,0) 0,26 0,01 0,028
Необходимость быстрого, активного реагирования (Р4) 19 (63,3) 160 (53,3) 15 (30,0) 0,39 0,007 0,004
Затруднения в принятии решения (Р5) 11 (36,7) 134 (44,7) 15 (30,0) 0,52 0,71 0,07
Трудности прогнозирования ситуации (Р6) 12 (40,0) 129 (43,0) 5 (10,0) 0,91 0,004 0,001
Сильные эмоции (Р7) 25 (83,3) 141 (47,0) 25 (50,0) 0,0003 0,006 0,81
Перспектива будущего (Р8) 23 (76,7) 217 (72,3) 30 (60,0) 0,77 0,19 0,11
При сравнительном анализе более трудных ситуаций (>4 баллов) между группами (см. табл. 1) обнаружено, что достоверно большая часть студентов по сравнению с ординаторами имеет общие признаки трудных жизненных ситуаций (р=0,008). Для ординаторов и студентов по сравнению с врачами достоверно более выражена непонятность ситуации (р=0,01 и р=0,028 соответственно), необходимость быстрого, активного реагирования (р=0,007 и р=0,004 соответственно) и трудности прогнозирования ситуации (р=0,004 и р=0,001 соответственно), что связано с меньшим опытом медицинской деятельности. Однако достоверно больше сильных эмоций испытывают студенты по сравнению с ординаторами (р=0,0003) и с врачами (р=0,006), т.к. большинство студен-
тов впервые сталкиваются с реальными проблемами жизнедеятельности организма человека, вопросами ухудшения здоровья, а также рождения и смерти человека.
4. Исследование синдрома эмоционального выгорания (СЭВ).
Следующим этапом исследования было сравнение показателей СЭВ при помощи личностного опросника (Бойко В.В.) у студентов, ординаторов и врачей. Полученные результаты по средним показателям свидетельствуют о том, что студенты и ординаторы по сравнению с врачами имеют значительно менее выраженные симптомы СЭВ (доминирующих - 0 во всех трех группах, сложившихся - по 1 против 3, складывающихся - по 6 против 8, не сложившихся - по 5 против 1) по причине того, что обучающиеся по программам специалитета и ординатуры испытывают меньше стрессовых нагрузок и эмоционального напряжения при меньшем уровне ответственности по сравнению с практическими врачами.
Кроме того, полученные достоверные статистические различия по преобладанию средних показателей по следующим симптомам: переживание психотравмирующих обстоятельств (ППО) у студентов над ординаторами (р=0,03), неудовлетворенность собой (НС) у студентов над ординаторами (р=0,005) и у врачей над ординаторами (р=0,035), «загнанность в клетку» ЗвК у врачей над ординаторами (0,035), тревога и депрессия (ТиД) у студентов над ординаторами (р=0,044); неадекватное эмоциональное избирательное реагирование (НЭИР) у студентов над ординаторами (р=0,049) и у врачей над ординаторами (р=0,002), редукция профессиональных обязанностей (РПО) у врачей над студентами (р=0,002) и у врачей над ординаторами; эмоциональная отстранённость (ЭО) у ординаторов над студентами, личностная отстранённость (ЛО) у врачей над ординаторами (р=0,015) и психосоматические и психовегетативные нарушения (ПиПВН) у врачей над ординаторами, - свидетельствуют о постепенном формировании синдрома эмоционального выгорания и нарастании выраженности отдельных симптомов СЭВ уже на этапах получения высшего медицинского образования (от специалитета к ординатуре).
При анализе фаз СЭВ обнаружены достоверные различия по преобладанию частоты встречаемости только сформировавшейся фазы «Резистенция» у врачей над ординаторами (р=0,016). Однако в фазе «Напряжения» по формирующейся стадии получена тенденция к достоверности преобладания у врачей над ординаторами (р=0,064), что подтверждает меньшую распространенность СЭВ у обучающихся по программам специалитета и ординатуры.
Таким образом, полученные результаты позволяют говорить о меньшем психологическом дискомфорте у обучающихся по программам специалитета и ординатуры по сравнению с уже занимающихся практической деятельностью врачами, тем не менее, следует констатировать сам факт наличия СЭВ в изучаемой выборке, а именно у обучающихся.
На наш взгляд, причины психологического неблагополучия у молодых врачей, скорей всего, могут быть связаны как физическими перегрузками, так и с переоценкой собственных сил и возможностей.
5. Результаты корреляционного анализа. При анализе матрицы корреляций в группе обучающихся по программам специалитета (см. табл.2) выявлены прямые корреляционные связи средней силы между знаковым типом мышления и сильными эмоциями (r=0,53; p<0,05) и обратные слабые связи между инициативным стилем мышления и непонятностью ситуации (r=-0,46; p<0,05). При анализе матрицы корреляций в группе обучающихся по программам ординатуры (см. табл.3) обнаружено больше досто-
верных прямых и обратных корреляционных связей, однако все они являются очень слабыми, поэтому ими можно пренебречь. А вот при анализе матрицы корреляций в группе врачей (см. табл. 4) найдены более значимые корреляционные связи: прямые сильные связи между креативностью и «непонятностью ситуации» (г=0,75; р<0,05) и обратные сильные связи между управленческим стилем мышления и «общими признаками трудных жизненных ситуаций» (г=-0,82; р<0,05), а также между управленческим стилем мышления и «перспективой будущего» (г=-0,66; р<0,05).
Корреляционный анализ с включением симптомов синдрома эмоционального выгорания показал: у студентов наличие прямых связей средней силы между знаковым типом мышления и «сильными эмоциями» (г=0,53; р<0,05), эмоциональной отстраненностью и «перспективой будущего» (г=0,51; р<0,05); у ординаторов наличие прямых и обратных связей очень слабой и слабой силы; у врачей наличие прямых связей средней силы между эмоциональной отстраненностью и «необходимостью быстрого, активного реагирования» (г=0,69) и обратных связей средней силы между «расширением сферы экономии эмоций» и знаковым типом мышления (г=-0,52; р<0,05), «эмоциональной отстраненностью» и креативностью (г=-0,52), а также сильных обратных связей между «переживанием психотравмирующих ситуаций» с «сильными эмоциями» (г=-0,75; р<0,05) и «личностной отстраненности» с «сильными эмоциями» (Г=-0,76; p<0,05).
6. Результаты факторного анализа. Для ответа на вопрос об особенностях когнитивного оценивания трудных жизненных ситуаций и синдрома эмоционального выгорания был проведен факторный анализ, позволяющий понять организацию связей между изучаемыми признаками. Факторный анализ, выполненный методом главных компонент, позволил определить относительно самостоятельное «сочетание» тесно связанных признаков (интегральных факторов), которое играет более существенную роль, чем отдельно взятый признак.
На первом этапе было продемонстрировано, что ковариата «группа» структурно неоднородна и существует возможность построения модели для групп обучающихся по программам специалитета, ординатуры и врачей. В каждой из этих групп были выделены значимые факторы. Совокупный уровень объясненной дисперсии в каждом случае находится на приемлемо высоком уровне. Специфика факторных нагрузок несущественно меняется и по результатам вращения при нормализации варимакса, однако наполнение факторов происходит более равномерно и лучше трактуется (см. табл. 5, 6, 7).
Таблица 5
Специфика факторных нагрузок (Varimax normalized) в группе студентов (n=30)
Фактор 1 Фактор 2 Фактор 3 Фактор 4 Фактор 5
Возраст -0,191708 0,138641 -0,232752 -0,593974 -0,086645
F1 0,237413 0,880708 0,014966 0,077372 0,175173
F7 -0,217002 0,884161 0,144938 -0,113193 -0,101374
С 0,042434 -0,085966 0,149853 -0,838839 0,098842
И -0,001170 0,034308 0,001080 -0,027224 0,975268
НС 0,473025 0,278931 0,498569 0,044728 0,281160
НЭИР 0,054340 0,052852 0,939998 0,013580 -0,050702
РПО 0,661955 0,432541 -0,292098 -0,093352 -0,069558
ЛО 0,875032 -0,025848 0,220739 0,018231 -0,006721
ПиПВН 0,770699 -0,101081 0,061654 0,179978 0,040479
Expl.Var 2,166557 1,863748 1,367878 1,119620 1,097530
Prp.Totl 0,216656 0,186375 0,136788 0,111962 0,109753
Примечание: F1 - общие признаки трудных жизненных ситуаций, F7 - сильные эмоции, С - символический стиль мышления, И - инициативный тип мышления, НС - неудовлетворённости собой, НЭИР - неадекватного эмоционального избирательного реагирование, РПО - редукция профессиональных обязанностей, ЛО - личностная отстраненность, ПиПВН - психосоматические и психовегетативные нарушения.
Таблица 6
Специфика факторных нагрузок (Varimax normalized) в группе ординаторов (n=300)
Фактор 1 Фактор 2 Фактор 3 Фактор 4
Возраст 0,100785 -0,114079 0,111555 0,569917
F1 -0,065222 0,930033 0,085898 -0,025628
F7 -0,042637 0,939663 -0,034798 0,000372
С 0,040751 -0,092140 0,030558 -0,655872
И -0,029809 0,004669 0,017809 -0,561752
НС 0,828137 0,003738 -0,050054 0,097131
НЭИР 0,127286 0,075847 0,793969 -0,026264
РПО 0,067836 -0,021350 0,783132 0,067112
ЛО 0,632988 -0,044469 0,401861 0,074151
ПиПВН 0,807283 -0,090136 0,117893 -0,036097
Expl.Var 1,777772 1,785778 1,443864 1,092626
Prp.Totl 0,177777 0,178578 0,144386 0,109263
Примечание: F1 - общие признаки трудных жизненных ситуаций, F7 - сильные эмоции, С - символический стиль мышления, И - инициативный тип мышления, НС - неудовлетворённости собой, НЭИР - неадекватного эмоционального избирательного реагирование, РПО - редукция профессиональных обязанностей, ЛО - личностная отстраненность, ПиПВН - психосоматические и психовегетативные нарушения.
Таблица 7
Специфика факторных нагрузок (Varimax normalized) в группе врачей (n=50)
Фактор 1 Фактор 2 Фактор 3
F1 0,000925 -0,793855 -0,132494
F7 -0,237413 -0,732688 0,123649
С 0,005319 0,208060 0,789150
И -0,098545 0,424403 -0,668432
НС 0,805620 0,287484 0,004768
НЭИР 0,617865 0,025649 0,208868
РПО 0,784299 0,196212 0,219425
ЛО 0,922918 0,003900 -0,055397
ПиПВН 0,832508 -0,065475 -0,205861
Ехр!.Уаг 3,256859 1,516551 1,239646
Ргр.ТоИ 0,361873 0,168506 0,137738
Примечание: F1 - общие признаки трудных жизненных ситуаций, F7 - сильные эмоции, С - символический стиль мышления, И - инициативный тип мышления, НС - неудовлетворённости собой, НЭИР - неадекватного эмоционального избирательного реагирование, РПО - редукция профессиональных обязанностей, ЛО - личностная отстраненность, ПиПВН - психосоматические и психовегетативные нарушения.
Таким образом, факторный анализ позволил выявить структуру значимых интегральных факторов в каждой группе: у студентов - 5, у ординаторов - 4 и у врачей 3. Особенности каждой из групп интегральных факторов в кумулятивном эффекте подчеркивает специфика факторных нагрузок: у обучающихся по программам специали-тета главным компонентом интегрального фактора, описывающего на 76,15% модель взаимодействия ряда факторов когнитивного оценивания, мышления и симптомов СЭВ является инициативный стиль мышления (г=0,98); у обучающихся по программам ординатуры главными компонентами интегрального фактора, описывающего на 50,45% выше указанную модель, являются два симптома СЭВ, а именно: неадекватное эмоциональное избирательное реагирование и редукция профессиональных обязанностей (г=0,79 и г=0,78 соответственно); у врачей символический тип мышления (г=0,79) в качестве главной компоненты модели, на 66,81% описывающей взаимодействие ряда факторов когнитивного оценивания, мышления и симптомов СЭВ, что можно рассматривать в качестве мишеней для профилактики СЭВ.
7. Результаты регрессионного анализа.
При проведении логистического регрессионного анализа не выявлено влияния стилей мышления на факторы когнитивного оценивания, кроме того в целом не выявлено влияния типов мышления и креативности, однако образный тип мышления имеет тенденцию к достоверности (р=0,067686) по влиянию на факторы когнитивного оценивания.
Таблица 8
Факторы когнитивного оценивания F1 и F3 как предикторы симптомов СЭВ
Ми!И. Ми!И. - АС]. - ББ - СИ - МБ - ББ - СИ - МБ - Р Р
- R? R? МоС. МоС. МоСе! КеБ1С. КеБ1С. КеБ1С.
НЭИР 0,202 0,041 0,034 268,040 1 268,040 6281,73 131 47,952 5,59 0,019
ЗвК 0,182 0,033 0,026 125,085 1 125,075 3649,45 131 27,858 4,49 0,035
Примечание: F1 - общие признаки трудных жизненных ситуаций, F3 - непонятность ситуации, НЭИР - неадекватное эмоциональное избирательное реагирование, ЗвК - загнанность в клетку
При оценке влияния симптомов СЭВ обнаружены ряд достоверных различий, таких как неадекватное эмоциональное избирательное реагирование (р=0,032) и эмоциональная отстраненность (р=0,0043) на «Общие признаки трудных жизненных ситуаций» ^1) и «Неподконтрольность ситуации» ^2), «Загнанность в клетку» на «Непонятность ситуации» ^3) (р=0,138), эмоциональный дефицит (р=0,0185) и личностная отстраненность (р=0,0395) на «Трудности прогнозирования ситуации» ^6). Достоверно доказано влияние фактора когнитивного оценивания «общие признаки трудных
жизненных ситуаций» (г1) на симптом неадекватного эмоционального избирательного реагирования (р=0,019) и «непонятность ситуации» ^3) на симптом загнанности в клетку (р=0,035) (см. табл. 8, см. рис. 3).
В|Щ|«М«Р1 «И-Ч! М?«1 " - ЗДО4-ФАЗТ1-Е 0.»ССП1 И
*—' * * ■ 3 « I * * «
10 1В £0 25 30 *
НЭИР
р1=[ Е! ^ »V ЗтК
* з - ¿.а Ф Септ рт
1С М 26 М
ж
А. Б.
Рисунок 3 Факторы когнитивного оценивания F1 как предиктор симптома НЭИР (А) и F3 как предиктор симптома ЗвК (Б) синдрома эмоционального выгорания. Примечание: НЭИР - неадекватное эмоциональное избирательное реагирование,
ЗвК - загнанность в клетку
_Обсуждение результатов
По результатам проведенного исследования во всех трех группах выборки достоверно доминировал практический стиль мышления, который связан с направленностью на дело, что полностью согласуется с работами А.К. Белоусовой [1]. Так студенты, ординаторы и врачи, как представители медицинской специальности высшего квалификационного уровня, в большей степени нацелены на составление плана профессионального действия, подбор средств его реализации и оценку полученных результатов. Врачи ставят диагнозы, проводят лечение и консультируют людей с заболеваниями, недугами и травмами. Их многочисленные обязанности включают осмотр пациентов, сбор и анализ информации о пациентах, проведение диагностических тестов и непосредственное лечение болезней. Студенты и ординаторы, в свою очередь, - это будущие врачи, которые должны иметь соответствующие клинические умения и навыки оказания медицинской помощи.
Проведенный анализ типов мышления позволяет отметить, что ординаторы достоверно чаще используют комбинированный тип мышления, студенты - образный тип мышления, а врачи - знаковый тип мышления. В студенческой выборке преобладает число студентов с образным типом мышления, благодаря которому преобразование полученной информации осуществляется с помощью действий с образами. Мышление студентов отличается способностью быстро решать однотипные задания с определёнными словами и образами, в пределах одного способа решения и продуктивностью при выполнении заданий разного типа, которые требуют быстрого переключения с одного способа решения на другой. Студентам свойственны выраженные способности к оперированию умозаключениями, суждениями и понятиями на основе законов логики, к созданию принципиально новых идей. Их рассуждения опирают-
ся на регламентированные стандартами модели профессионального поведения. Для них характерна высокая способность к познанию и решению возникающих проблем. Полученные нами данные полностью согласуются с мнением ряда отечественных авторов [5; 6; 8]. Например, по мнению Л.Г. Петровой, с приходом юношеского возраста, происходит изменение в особенностях мышления: появляется «конвертируемость» мышления, то есть способность изменять направление мысли, возвращаясь к исходному состоянию объекта; возникает притягательность к общим теориям, формулам; стремление к теоретическому мышлению считается возрастной особенностью. В этом возрасте персональные различия в мышлении четко классифицируются, что выражается в предпочтениях определенных академических предметов, результатах решения различных типов проблем и в особенностях познавательных целей [10].
В выборке врачей преобладает знаковый тип мышления, в процессе реализации которого преобразование информации осуществляется с помощью соответствующих понятий, суждений и умозаключений, что не противоречит работам В.А. Ганзена и К.Б. Малышева [6; 8]. Для врача важно развить в себе аналитико-синтетическую способность и наблюдательность - умение видеть картину болезни в целом и находить ее детали у конкретного пациента. Эти качества развиваются у будущего врача еще во время обучения. Ядром врачебного мышления является способность к умственному построению синтетической картины болезни, воссоздание "внутреннего" течения ее по внешним признакам. В своей деятельности врач часто сталкивается не только с неоспоримыми фактами, но и с нестандартными явлениями, которые объяснить сложно. В таком случае ему поможет представление организма как единого целого, и тогда он найдет то звено, в котором это целое разрывается, что подтверждает системно-субъектный подход Е.А. Сергиенко [11].
В выборке ординаторов преобладает «комбинированный» тип мышления, характеризующийся сочетанием равно выраженных типов мышления (предметно-знаковый, предметно-символический и т.д.). Вероятно, у ординаторов наблюдается трансформация типа мышления при переходе от образного типа мышления, характерного для студентов, к знаковому типу мышления, свойственному врачам, что противоречат теоретическим выкладкам и результатам эмпирических исследований, касающихся ресурсности мышления как средства реализации творческого потенциала личности [7].
При анализе показателей креативности обнаружены достоверно более высокие показатели у ординаторов по сравнению с врачами. Представления называют древним живым пламенем мозга, в котором скрыто творческое начало [7]. Оно помогает сочетать жизненный опыт, результаты наблюдений и действий врача. Хороший врач должен уметь в какой-то мере фантазировать, увлекаться своей идеей и одновременно быть профессионалом с критическим мышлением, обеспечивающим успешное проведение анамнеза как совокупности сведений, получаемых при медицинском обследовании путём расспроса самого обследуемого и/или знающих его лиц. Следует отметить, что изучение анамнеза, как диагностической беседы, не сводится к простому перечню вопросов и ответов на них. Интеллектуально-коммуникативными способностями врача определяется стиль его беседы с больным. Именно в стиле беседы проявляется та психологическая совместимость, которая во многом определяет конечную цель — облегчение состояния пациента. В противном случае односторонность в клинической диагностике может привести к неадекватным профессиональным действиям.
В целом, обучающиеся по программам специалитета и ординатуры испытывают в меньшей степени трудности по большинству факторов когнитивного оценивания, что согласуется с работами Е.В. Битюцкой [2]. Однако студенты испытывают больше трудностей и вкладывают в них больше сильных эмоций, т.к. впервые встречаются с трудностями медицинской деятельности, в том числе вопросами жизни и смерти. При этом оценка синдрома эмоционального выгорания, несмотря на меньшую выраженность психологического дискомфорта у обучающихся по сравнению с практикующими врачами, показала сам факт его наличия у студентов и ординаторов с динамикой нарастания выраженности отдельных симптомов от специалитета к ординатуре, что не противоречит данными эмпирических исследований зарубежных авторов [13-15; 19].
Результаты корреляционного анализа показали, что студенты во время производственной практики еще не в полной мере обладают необходимыми профессиональными знаниями и навыками, что в ряде случаев проявляется наличием у них нервно-психического напряжения, тревожных и тревожно-фобических реакций. Возникновение защитных барьеров в профессиональных коммуникациях определяет значимость последствий ситуации и способствует фокусированию на последствиях событий, что в перспективе, вероятно, ведет к появлению «порочного круга», сопровождающегося прогрессированием и усугублением тревожных и тревожно-фобических расстройств, что согласуется с результатами исследований С^. Stehman с соавторами [21].
Результаты факторного анализа позволили впервые определить главные компоненты и особенности факторных нагрузок, которые могут выполнять роль мишени для возможной профилактики прогрессирования синдрома эмоционального выгорания: у студентов посредством влияния на инициативность, у ординаторов посредством психокоррекции неадекватного эмоционального избирательного реагирования и редукции профессиональных обязанностей, а у врачей посредством улучшения символизма путем совершенствования системы поддержки принятия решений (в том числе через 1Т технологии).
Результаты проведенного логистического регрессионного анализа впервые позволяют говорить об универсальности выявленных достоверных данных по профессиональному признаку (врачебная специальность), причем двухсторонней направленности. Общие признаки ТЖС значимы для субъекта, вызывают беспокойство, требуют высоких затрат ресурсов, что предсказывает неадекватное избирательно эмоциональное реагирование, т.е. не контролированное влияние настроения на профессиональные отношения. Неподконтрольность ситуации, характеризующая восприятие ситуации как независящей от действий человека, не поддающейся влиянию на ее развитие и исход, предсказывает ощущение безвыходности ситуации, желание изменить работу или вообще профессиональную деятельность, что в целом не противоречит работам Е.В. Битюцкой [3].
Заключение
Таким образом, у студентов выявлено больше, чем у ординаторов, значимых факторов когнитивного оценивания ТЖС на фоне уже формирующегося СЭВ, что связано с теоретической направленностью обучения/подготовки у студентов и начальным этапом вхождения в профессию, и практической направленностью этапа обучения у ординаторов, сопровождающегося большим уровнем профессиональной ответственности.
Особенности медицинской деятельности связаны с практическим стилем мышления, что подтверждается нацеленностью на профессиональные действия на всех этапах обучения медицинской специальности. У ординаторов происходит трансформация типа мышления при переходе от образного типа, характерного для студентов, к знаковому типу, свойственному врачам. Минимальный объем ответственности за профессиональную медицинскую деятельность у ординаторов не ограничивает проявление их креативности и творческих способностей, поэтому они сохраняют способность к оригинальным нестандартным действиям. Постепенное нарастание количества корреляционных связей от обучающихся к практикующим врачам отражает завершающий этап профессионального образования и переход к практической врачебной деятельности, что связано с увеличением бремени профессиональной ответственности. Полученные результаты факторного анализа позволяют разработать меры профилактики прогрес-сирования СЭВ: путем развития инициативности и творчества у студентов, проведения образовательных программ (основы психологии, взаимодействие в диаде «врач-больной» и т.п.) у ординаторов, и совершенствование символизма путем внедрения инструментов с алгоритмами действий врача при различных медицинских ситуациях.
Роль предикторов СЭВ выполняют именно общие признаки ТЖС, которые универсально значимы для субъекта, имеющего отношение к профессии врача, причем как на этапе обучения (специалитет и ординатура), так и этапе практической деятельности, т.к. вызывают беспокойство, что предсказывает не контролированное влияние настроения на профессиональные отношения. А непонятность ситуации отражает непонимание ситуации, неочевидность выхода из нее, а также оценку собственных ресурсов (знаний, опыта) как недостаточных для преодоления ситуации, желание изменить работу или вообще профессиональную деятельность. Однако и симптомы СЭВ влияют на факторы когнитивного оценивания ТЖС при уже формирующемся эмоциональном выгорании, что свидетельствует о формировании «порочного круга», поддерживающего прогрессирование СЭВ, и подтверждает необходимость разработки и применения профилактических мер.
_Финансирование
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта №20-313-90049.
ЛИТЕРАТУРА
1. Белоусова А.К. Стиль мышления: учеб. пособие / А.К. Белоусова, В.И. Пищик. Ростов н/Д: Изд-во ЮФУ, 2011. 168 с.
2. Битюцкая Е.В. Когнитивное оценивание и стратегии совладания в трудных жизненных ситуациях: дис. ... канд. психол. наук: 19.00.01. М., МГУ, 2007. 209 с.
3. Битюцкая Е. В. Субъективное оценивание трудной жизненной ситуации: диагностика и структура / Е.В. Битюцкая, А.А. Корнеев // Вопросы психологии. 2021. № 4. С. 113-130.
4. Бойко В.В. Энергия эмоций: [Эмоции в общении. Эмоции в проявлениях личности. Созидающая и разрушающая сила эмоций. Методики для изучения эмоций]. 2-е изд., доп. и перераб. М. : [Питер и др.], 2004. 473 с.
5. Бокова О.А. Особенности взаимосвязи когнитивных связей, типов мышления и креативности подростков в процессе обучения / О.А. Бокова, Ю.А. Мельникова. // Мир науки, культуры, образования. 2020. №2 (81). С. 366-369.
6. Ганзен В.А. Профиль мышления / В.А. Ганзен В.А., К.Б. Малышев, Л.В. Огинец // Практикум по психологии
профессиональной деятельности. СПб.: Питре, 2001. С. 159-164.
7. Кашапов М.М. Ресурсность мышления как средство реализации творческого потенциала личности / Кашапов М.М., Шаматонова Г.Л., Кашапов А.С., Отставнова И.В. // Интеграция образования. 2017. Т. 21, № 4. С. 683-694.
8. Малышев К.Б. Изучение мышления с помощью многомерного типологического подхода / К.Б. Малышев // Ярославский педагогический вестник. 2014. Т. II. № 2. С.218-222.
9. Матюшкина Е.Я. Профессиональный стресс и профессиональное выгорание у медицинских работников [Электронный ресурс] / Е.Я. Матюшкина, А.П. Рой, А.А. Рахманина и др. // Современная зарубежная психология. 2020. Т. 9. № 1. С. 39-49. DOI: 10.17759/jmfp.2020090104
10. Петрова Л.Г. Связь развития вербальной смысловой памяти с теоретическим возрастом: на примере юношеского возраста // Психология. 2011; 15. С.56-59.
11. Сергиенко Е.А. Системно-субъектный подход: обоснование и перспектива // Психологический журнал. 2011. Т. 32, № 1, С. 120-132.
12. Фишман Б.Е. Реальность эмоционального выгорания у студентов медицинского колледжа / Б.Е. Фишман, Н.В. Гольцова // Консультативная психология и психотерапия 2020. Т. 28. № 2. С. 46-69.
13. Dyrbye L.N. Association of clinical specialty with symptoms of burnout and career choice regret among US resident physicians / Dyrbye L.N., Burke S.E., Hardeman R.R., et al. // JAMA. 2018. Vol. 320 (11). P. 1114-1130. DOI: 10.1001/jama.2018.12615
14. Dyrbye L.N. Relationship between burnout and professional conduct and attitudes among US medical students / Dyrbye L.N., Massie F.S., Eacker A., et al. // JAMA. 2010. Vol. 304 (11). P. 1173-1180. DOI: 10.1001/jama.2010.1318
15. Dyrbye L.N. Burnout among health care professionals. A call to explore and address this underrecognized threat to safe, high-quality care / Dyrbye L.N., Shanafelt T.D., Sinsky C.A., et al. // National Academy of Medicine Perspectives. 5.07.2017. URL: https://nam.edu/burnout-among-health-careprofessionals-a-call-to-explore-and-address-this-underrecognized-threat-to-safehigh-quality-care/ (дата обращения: 1.05.2020).
16. Freudenberger H.J. Staff burn-out. // J Soc Issues, 1974; 30, pp. 159-65.
17. Lin M. High prevalence of burnout among US emergency medicine residents: results from the 2017 National Emergency Medicine Wellness Survey/ Lin M., Battaglioli N., Melamed M., et al. // Annals of Emergency Medicine. 2019. Vol. 74 (5). P. 682-690. DOI: 10.1016/j.annemergmed.2019.01.037
18. Maslach C. Prevention of burnout: New perspectives. Cambridge University Press. / Maslach C., Goldberg J. // Applied and Preventive Psychology, 1998. 7, pp. 63-74.
19. Raimo J. The correlation of stress in residency with future stress and burnout: a 10-year prospective cohort study / Raimo J., LaVine S., Spielmann K., et al. // Journal of Graduate Medical Education. 2018. Vol. 10 (5). P. 524-531. DOI: 10.4300/JGME-D-18-00273.
20. Shanafelt T.D. Changes in burnout and satisfaction with work-life integration in physicians and the general US working population between 2011 and 2017 / Shanafelt T.D., West C.P., Sinsky C., et al. // Mayo Clinic Proceedings. 2019. Vol. 94 (9). P. 1681-1694. DOI: 10.1016/j.mayocp.2018.10.023
21. Stehman C.R. Burnout, drop out, suicide: physician loss in emergency medicine, part I / Stehman C.R., Testo Z., Gershaw R., et al. // Western Journal of Emergency Medicine. 2019. Vol. 20 (3). P. 485-494. DOI: 10.5811/ westjem.2019.4.40970
22. ICD-11 for Mortality and Morbidity Statistics (who.int). Available at: http://id.who.int/icd/entity/129180281
REFERENCES
1. Belousova A.K. Thinking style: textbook / A.K. Belousova, V.I. Pischik. Rostov-on-Don, Publishing house of South Federal University, 2011. 168 p. (in Russ.)
2. Bityutskaya E.V. Cognitive assessment and coping strategies in difficult life situations. Diss. Ph.D Psychol. Sci. MSU Publ., 2007. 209 p. (in Russ.)
3. Bitiutskaya E. V. Subjective assessment of a difficult life situation: diagnostics and structure / E.V. Bitiutskaya, A.A. Korneev. Voprosy psykhologii, 2021, no. 4, pp. 113-130 (in Russ.)
4. Boyko V. V. Energy of emotions: [Emotions in communication. Emotions in the manifestations of personality. Creating and destructive power of emotions. Methods for studying emotions]. Moscow, [Peter et al], 2004. 473 p. (in Russ.)
5. Bokova O.A. Peculiarities of the relationship of cognitive connections, types of thinking and creativity of adolescents in the learning process / O.A. Bokova, Y.A. Melnikova. The world of science, culture and education, 2020, no. 2 (81), pp. 366-369. (in Russ.)
6. Ganzen V.A. Profile of Thinking / V.A. Ganzen V.A., Malyshev K.B., Oginets L.V. Vocational Psychology Workshop. Saint-Petersburg, Pitre Publ., 2001, pp. 159-164. (in Russ.)
7. Kashapov M.M. Resourcefulness of thinking as a means of realization of the creative potential of the person / M.M. Kashapov, G.L. Shamatonova, A.S. Kashapov, I.V. Otstavnova. Education Integration. 2017, vol. 21, no. 4, pp. 683-694. (in Russ.)
8. Malyshev K.B. The study of thinking with a multidimensional typological approach. Yaroslavl Pedagogical Herald. 2014, vol. II, no. 2, pp. 218-222. (in Russ.)
9. Matyushkina E.Y. Professional stress and professional burnout in medical workers [Electronic resource] / E.Y. Matyushkina, A.P. Roy, A.A. Rakhmanina et al. The modern foreign psychology, 2020, vol. 9, no. 1, pp. 39-49. URL: https://psyjournals.ru/jmfp/2020/n1/Matyushkina_et_al.shtml (accessed 15.05.2020). DOI: 10.17759/ jmfp.2020090104 (in Russ.)
10. Petrova L.G. Relationship of development of verbal semantic memory with theoretical age: on the example of adolescence. Psychology. 2011, vol. 15, pp. 56-59. (in Russ.)
11. Sergienko E. A. The system-subjective approach: justification and perspective. Psychological Journal, 2011, vol. 32, no. 1, pp. 120-132. (in Russ.)
12. Fishman B.E. The reality of emotional burnout in medical college students / B.E. Fishman, N.V. Goltsova. Consultative Psychology and Psychotherapy, 2020, vol. 28, no. 2, pp. 46-69.
13. Dyrbye L.N. Association of clinical specialty with symptoms of burnout and career choice regret among US resident physicians/ Dyrbye L.N., Burke S.E., Hardeman R.R., et al. JAMA, 2018, vol. 320 (11), pp. 1114-1130. DOI: 10.1001/jama.2018.12615
14. Dyrbye L.N. Relationship between burnout and professional conduct and attitudes among US medical students / Dyrbye L.N., Massie F.S., Eacker A., et al. JAMA, 2010, vol. 304 (11), pp. 1173-1180. DOI: 10.1001/jama.2010.1318
15. Dyrbye L.N. Burnout among health care professionals. A call to explore and address this underrecognized threat to safe, high-quality care / Dyrbye L.N., Shanafelt T.D., Sinsky C.A., et al. National Academy of Medicine Perspectives. 5.07.2017. Available at: https://nam.edu/burnout-among-health-careprofessionals-a-call-to-explore-and-address-this-underrecognized-threat-to-safehigh-quality-care/ (accessed 1 May 2020).
16. Freudenberger HJ. Staff burn-out. J Soc Issues, 1974, vol. 30, pp. 159-65.
17. Lin M. High prevalence of burnout among US emergency medicine residents: results from the 2017 National Emergency Medicine Wellness Survey/ Lin M., Battaglioli N., Melamed M., et al. Annals of Emergency Medicine, 2019, vol. 74 (5), pp. 682-690. DOI: 10.1016/j.annemergmed.2019.01.037
18. Maslach C. Prevention of burnout: New perspectives. Cambridge University Press. / Maslach C., Goldberg J. Applied and Preventive Psychology, 1998, no. 7, pp. 63-74.
19. Raimo J. The correlation of stress in residency with future stress and burnout: a 10-year prospective cohort study / Raimo J., LaVine S., Spielmann K., et al. Journal of Graduate Medical Education, 2018, vol. 10 (5), pp. 524-531. DOI: 10.4300/JGME-D-18-00273.
20. Shanafelt T.D. Changes in burnout and satisfaction with work-life integration in physicians and the general US working population between 2011 and 2017 / Shanafelt T.D., West C.P., Sinsky C., et al. Mayo Clinic Proceedings, 2019, vol. 94 (9), pp. 1681-1694. DOI: 10.1016/j.mayocp.2018.10.023
21. Stehman C.R. Burnout, drop out, suicide: physician loss in emergency medicine, part I / Stehman C.R., Testo Z., Gershaw R., et al. Western Journal of Emergency Medicine, 2019, vol. 20 (3), pp. 485-494. DOI: 10.5811/ westjem.2019.4.40970
22. ICD-11 for Mortality and Morbidity Statistics (who.int) [Electronic resource] Access: https://icd.who.int/ browse11/l-m/en#/http://id.who.int/icd/entity/129180281
Информация об авторах Савельева Людмила Александровна
(Россия, Ярославль) Аспирант кафедры педагогики и педагогической психологии
Ярославский государственный университет им. П. Г. Демидова E-mail: [email protected] ORCID ID: 0000-0001-6186-7941
Савельева Марина Ивановна
(Россия, Ярославль) Доцент, доктор медицинских наук, профессор кафедры клинической фармакологии и терапии им. Б.Е. Вотчала
Российская медицинская академия непрерывного профессионального образования E-mail: [email protected] ORCID ID: 0000-0002-2373-2250
Information about the authors Lyudmila A. Savelyeva
(Russian Federation, Yaroslavl) Postgraduate student, Department of Pedagogy and Educational Psychology P. G. Demidov Yaroslavl State University E-mail: [email protected] ORCID ID: 0000-0001-6186-7941
Marina I. Savelyeva
(Russia, Yaroslavl) Associate Professor, Doctor of Medicine, Professor of Clinical Pharmacology Department named by B.E. Votchal
Russian Medical Academy of Continues Professional Education E-mail: [email protected] ORCID ID: 0000-0002-2373-2250
