CC BY
36
ПРЕДЕЛЫ ПСИХОЛОГИЗМА В.А. Лобастова
В трактате "Психология с эмпирической точки зрения" Ф. Брентано положительно отвечает на вопрос о возможности познания реального, правда, с одной весьма важной и существенной оговоркой, которая состоит в том, что можно познать, и притом даже с очевидностью, реальную вещь, только понимаемую не как трансцендентно пребывающую за пределами сознания, а данную и переживаемую как феномен среди других разнообразных феноменов, составляющих психический опыт познающего субъекта. Психология, по мнению Ф. Брентано, достигает поставленной перед ней цели, столь значимой для обоснования науки как теоретического единства, а именно, психология открывает естественные законы мышления в процессе дескриптивного исследования психических актов сознания.
Однако, как замечает Э. Гуссерль, эти естественные и реальные законы мышления могут служить основанием не для всех, а только для реальных наук, которые, будучи эмпирическими, " с вероятностью устанавливают реально закономерные общие положения, относящиеся к сфере фактов".1 Для прояснения познания необходимо, по мнению Гуссерля, принимать во внимание существенное " различие между идеальным и реальным законом, между нормирующим и причинным регулированием, между логической и реальной необходимостью, основанием".2 И Гуссерль обязуется их строго придерживаться при построении феноменологии, призванной критически прояснить сущностную структуру интенциональных переживаний мышления и познания, а это означает, что феноменология пытается ответить на вопрос: как идеальное присуще реальному и каким образом оно в нем познается? Ведь для Гуссерля условием возможности познания является "способность идеально овладевать общим в единичном, понятием в эмпирическом представлении".3 Тем самым Гуссерль проводит четкую границу между эмпирическим и априорным знанием и формулирует идеальные условия возможности познания как такового.
Наряду с реальными или психологическими условиями возможности познания, выдвинутыми Брентано, среди которых существенным является наличие сознания и свойственного ему интенционального отношения к исследуемому предмету, существуют еще априорные условия возможности непосредственного и опосредованного познания, в качестве которых выступают идеальные законы, основанные на положениях, составляющих объективно-идеальное единство содержания познания. Для возможности существования реальных наук, осуществляющих свое исследование только в пределах эмпирического опыта, a priori необходимо существование идеальных наук, которые формулируют идеально закономерные положения, основывающиеся на истинных общих понятиях. Совокупность идеальных или эйдетических и дедуктивных наук составляет mathesis universalis, ядром которой является чистая логика, которая, как учение о видах и формах мышления, об идеальных значениях и основывающихся на них законах, образующих теоретическое единство, объемлет идеальные условия возможности науки вообще.
Невольно возникает вопрос, почему Гуссерль так настойчиво подчеркивает фундаментальную значимость идеальных наук для наук эмпирических, следовательно, почему проект теории познания, предложенный Брентано с психологической точки зрения, для Гуссерля кажется неубедительным? Конечно, полностью Гуссерль не
1 Гуссерль Э. Логические исследования. Т.1 // Гуссерль Э. Философия как строгая наука. Новочеркаск, 1994. С. 229.
2 Там же. С. 222.
3 Там же. С. 245.
отказывается от идей Брентано и даже находит среди них некоторые весьма значимые для прояснения возможности познания как такового, тем более что в основу своей феноменологии он кладет "чистую" дескрипцию. Однако "слабость" идей Брентано Гуссерль видит в психологизме, и поэтому он ставит перед собой цель найти аподиктические, т. е. несомненные основы познания и тем самым преодолеть психологизм. Здесь, пожалуй, уместно подробнее остановиться на том, в чем Гуссерль видел опасность психологизма для философского знания, которому еще Аристотель отводил основополагающую роль для любого знания, будь то теоретического или практического.
Вслед за Брентано Гуссерль определяет психологию как "опытную науку о психических свойствах и состояниях одушевленных реальностей", задача которой состоит в закономерном исследовании реальных связей процессов и состояний сознания. Эмпирическая наука покоится на некритическом повседневном опыте, в котором факты пребывают в одновременной и последовательной связи друг с другом. Эмпирическим обобщениям присуща неопределенность, а в законах, построенных на такого рода положениях, отсутствует точность, так как факты, непрерывно изменяясь в процессе познания, влекут за собой, во избежание противоречий, постоянные и неизбежные изменения и уточнения в их понимании. Таким образом, индукция как метод эмпирического познания обосновывает из единичных, случайных и неопределенных во времени фактов опыта всего лишь большую или меньшую вероятность истинности закона. Такого рода познание обладает относительным характером, следовательно, в его результатах всегда можно усомниться.
В рамках эмпирической науки всякое познание субъективно, так как, будучи одним из явлений сознания, подчинено его психологическим законам, а такие понятия, как истина и заблуждение, утверждение и отрицание, общее и частное, основание и следствие, также имеют психологический характер, ибо коренятся в познании как психическом переживании сознания. Вот с этим Гуссерль никак согласиться не может и всякое проявление психологизма в познании именует скептическим релятивизмом, согласно которому истинно для всякого познающего субъекта то, что ему кажется истинным, тем самым опровергается точка зрения другого познающего субъекта. Правда, для того чтобы сохранить единство опыта, достаточное для удовлетворения потребностей практической жизни, которые основываются на общих представлениях и действиях, видовой или антропологический релятивизм допускает опять-таки весьма неопределенное обобщение, в котором мерой всякой человеческой истины оказывается человек как таковой.
Гуссерль соглашается с тем, что каждое познание покоится на опыте, однако не каждое возникает из него через индукцию. По мнению Гуссерля, "ассерторическая очевидность наличности единичного переживания не должна быть смешана с аподиктической очевидностью существования общего закона".4 Понятие по природе своей есть "надэмпирическое единство", представляющее собой идеальное единство вида, которое тождественно по отношению к многообразию возможных единичных случаев и к которому в любое время каждый может апеллировать. "Истинность или ложность неизменна, они являются свойствами соответствующих содержаний суждений, а не актов суждения".5 "Истина тождественно едина, воспринимают ли ее в суждениях люди или чудовища, ангелы или боги".6 С точки зрения Гуссерля, именно логические понятия, положения и законы, обладающие всеобщим и необходимым характером, могут служить в качестве идеального основания для аподиктического,
4 Там же. С. 237.
5 Там же. С. 272.
6 Там же. С.258.
несомненного познания, ничем не обусловленную чистоту которых Гуссерль стремится отстоять, создавая для этого "чистую феноменологию переживаний вообще".
Феноменологию Гуссерль определяет как область нейтрального исследования, в которой могут быть укоренены как эмпирическая психология, так и чистая логика. Предметом исследования феноменологии, равно как и психологии, является имманентная сфера сознания. Однако при рассмотрении многообразных актов сознания и их интенциональных коррелятов феноменология использует "чистую" дескрипцию, которую следует понимать как созерцание или усмотрение сущности, осуществленное при помощи интеллектуальной интуиции на основе иллюстрирующих единичных созерцаний, тогда как психологии свойственна эмпирическая дескрипция, представляющая собой естественное осуществление эмпирических апперцепций и полаганий. Феноменология "интуитивно анализирует и описывает в сущностной общности переживания представления, суждения, познания, которые психология понимает эмпирически как класс реальных событий относительно одушевленной природной действительности".7 Тем самым феноменология предстает в виде эйдетической науки или науки об идеальных сущностях и служит необходимым фундаментом для психологии, аналогично тому, как математика находится в основании естествознания.
В проведении дескрипции любого рода, будь то чистой или эмпирической, возникает затруднение, состоящее в том, что при осуществлении рассмотрения интенциональных переживаний или актов сознания важно постоянно удерживать взгляд в рефлексии, в которой "рефлектируются", т.е. превращаются в предметы, сами акты и их имманентное содержание. "В то время когда предметы созерцаются, мыслятся, как действительности полагаются в модальностях бытия, мы должны направлять теоретический интерес не на предметы, не их полагать как действительности, как они являются и значимы в интенциях тех актов; а напротив, именно те акты должны теперь становиться объектами схватывания и теоретического полагания, в новых актах созерцания и мышления должны мы их рассматривать, анализировать согласно их сущности, описывать, превращать в предметы эмпирического или идеирующего мышления". Следовательно, предостерегает Гуссерль, своеобразия и особенности, присущие предметам или интенциональным объектам, которые непосредственно являются или опосредованно полагаются в актах, не следует приписывать самим актам, как и их имманентным содержаниям.
Четкое уяснение различия в феноменологической среде между актами и неактами приводит к ясному осознанию того, что всякое интенциональное переживание имеет содержание в двойном смысле, а именно, собственное имманентное содержание или единство значения и интенциональное содержание, идеальный смысл предметной интенции или единство предмета. Взаимосвязь этих двух содержаний одного и того же интенционального переживания имеет важное значение для прояснения идеи познания как такового. И вовсе не важно, какой объект интенциональное переживание может полагать, трансцендентный или даже несуществующий и невозможный, познавательный смысл такого полагания проясняется в самом переживании, а именно в его интенциональной природе.
С другой стороны, феноменология может служить также фундаментом для чисто логических разъяснений. Сущности, непосредственно схваченные в интуиции, и связи, основывающиеся в этих сущностях, феноменология дескриптивно фиксирует в понятиях и положениях, следовательно, проясняет основные понятия и идеальные
7 Husserl E. Logische Untersuchungen. 2.Teil. Halle, 1901. S.3.
8 Ibid. S.10.
законы чистой логики или приводит их к непосредственной очевидности, в которой они обретают ясность и отчетливость.
Подобно всем теоретическим идеям и положениям, логические понятия как "единства мысли" выражаются в языке. Необходимость феноменологического прояснения понятий и конституирующихся в них идеальных законов вызвана несовершенством языка, значения слов которого зачастую обременены многообразными двусмысленностями, благодаря которым в различных связях выражений значения, сопровождающие один и тот же логический термин, могут незаметно меняться, искажая тем самым идентичное содержание логических объективностей. Феноменология логических переживаний стремится прояснить логические понятия, имеющие общие значения как идеальные единства, которые, помимо всего прочего, обладают еще и познавательной функцией. Только при обращении "к самим вещам", явление которых в созерцании с непосредственной очевидностью совпадает с тем, что полагают значения слов в выражении, может быть достигнуто, по мнению Гуссерля, прояснение логических понятий, положений и законов, дающих познанию объективную значимость и теоретическое единство.
Итак, Гуссерль формулирует феноменологическую максиму, которой он собирается строго придерживаться в рамках феноменологического исследования. А это означает, что феноменология, как наука о эйдосах или чистых сущностях, будет воздерживаться от любого метафизического, естественнонаучного, психологического утверждения, могущего служить ей в качестве предпосылки. Тем самым Гуссерль выдвигает принцип беспредпосылочности исследований в области теории познания, которая стремится выявить идеальную сущность и смысл познающего мышления. Для феноменологии, по мысли Гуссерля, принцип беспредпосылочности означает "строгое исключение всех высказываний, которые полностью не могут быть реализованы феноменологически".9 "Феноменологический анализ свой смысл и гносеологическую ценность имеет независимым от того, имеется ли вообще нечто как люди и природа, или все это состоит только в воображении и возможности".10
Беглый просмотр узловых моментов феноменологического исследования показывает весьма обширный круг проблем, которые Гуссерль берется разрешить и которые, по сути дела, сводятся к задаче конституирования идеальных сущностей, способных служить в качестве аподиктической основы, на которой могло бы быть построено объективное знание. Так, по крайней мере, Гуссерль видит возможность преодоления психологизма в период написания трактата "Логические исследования" (1900-1901).
9 8.19.
10 1Ьй. 8.22.
