CC BY
52
В. А. Серкова
Феноменология Эдмунда Гуссерля как реализация принципа коммуникативной компетенции в философии
В феноменологической программе была изначально заложена цель преодоления кризиса европейской рациональности, над причинами которого Гуссерль размышлял на протяжении всей своей научной деятельности и который он сделал специальной темой в своих поздних докладах. Его собственный путь в философии определялся не только критикой важнейших для его времени философских направлений, что, безусловно, важно для «совместных научных занятий в духе серьезного сотрудничества и нацеленности на объективно значимые результаты», но и внутренним развитием его феноменологического метода, той рефлексивной воли, которая была направлена на достижение «очищенных во всесторонней критике и устоявших перед всякой критикой результатов»1.
Главные исследовательские темы Гуссерля сложились под влиянием национальных традиций австрийской философии, в частности, огромную роль в формировании его мышления сыграли такие венские ученые, как Б. Больцано, А. Майнонг, К. Твардовский, и, конечно, Ф. Брентано, самым решительным образом определивший феноменологию Гуссерля. В разное время ученые, работавшие на стыке математики и логики -Г. Кантор, Г. Грассман, Г. Фреге, Г. Лотце, Д. Гильберт, К. Гедель, Ф. Ланге, - формировали тот вариант феноменологии, который мы теперь называем гуссерлевским.
Во многом философия в начале ХХ столетия определялась спором между эмпиризмом с его установкой на опыт как источник, цель и критерий любого философствования и скептицизмом, в котором доминировала критика основных достижений рационалистической и эмпирической философии. Анализируя в первом томе «Логических исследований» следствия, проистекающие из основных посылок этих двух направлений, Гуссерль формирует общие принципы своего собственного исследовательского метода. Определяя суть эмпиризма, Гуссерль приходит к выводу, что парадоксальным, но неизбежным итогом всякой позитивной эмпирической программы становится скептицизм - доведенная до своего логического конца эмпирическая установка закономерно порождает свое собственное отрицание как отрицание возможности устанавливать в пределах эмпирического опыта его собственные основания и принципы. Скеп-
1 Гуссерль Э. Картезианские размышления. - СПб., 1998. - С. 54-55.
70
тическая философия также содержит в себе свою собственную противоположность: поскольку скептически ориентированное исследование возникает на почве радикального сомнения в возможностях разума непротиворечивым образом описывать реальность, то скептики приходят либо к пирронову варианту пустого, принципиально бессодержательного знания, либо к признанию эмпирической почвы как единственной основы разумного познания. Гуссерль усматривает в исторических примерах скептического учения либо тезисы скрытого эмпиризма, либо формы радикального сомнения, значение которого не было понято самими скептиками, а потому они и не смогли достичь позитивных результатов на той почве, которую Гуссерль рассматривает как основу различных трансцендентальных учений о сознании.
Общий вопрос, который определяет проблематику как скептической так и эмпирической философии - это вопрос о субъективных основаниях всякого познания. Основная сложность, с которой мы здесь сталкиваемся, заключается в бесконечности опыта, состоящего из многообразного множества возможных форм познания, из открытого ряда описаний, относящихся к одному и тому же эмпирическому объекту, из разнообразных предикатов и признаков, прилагаемых к предмету этих описаний.
Проблемное поле, которое формируется по мере продвижения эмпирического исследования, можно изобразить следующим образом.
Эмпирический опыт дает бесконечное множество способов описания исследуемого предмета. Возникает вопрос о тождественности предмета этих описаний, предметной идентичности. И каждый раз, удостоверившись в том, что во всех случаях имеется в виду «одна» действительность, один и тот же объект, определяются причины расхождения в описаниях, ставится вопрос о влиянии субъективных факторов и ограничениях, налагаемых условиями опыта, зависимости исследователя от окказиональности и историчности, неизбежно внедряющихся в любой анализ, в связи с чем возникают сомнения относительно истинности и ложности представлений о предмете, а также определения принципов очевидности, на которые опирается опыт. Далее неизбежно встает проблема прояснения способов опосредования в процессе познания. Реконструируя весь ход эмпирических исследований, сравнивая результаты различных опытов, можно прийти к скептическому выводу о принципиальной невозможности однозначного решения проблемы эмпирического описания. Проведенный во всей полноте эмпирический опыт приводит к скептическому выводу об ограниченности и относительности человеческого знания о реальном мире. В каждом пункте эмпирического исследования радикальное скептическое сомнение либо остается без внимания, либо интерпретируется как неустранимая граница познания и одновременно как его историческая движущая сила.
Чтобы оценить радикальность гуссерлева решения проблем, связанных с предикативной множественностью предмета описания, следует проанализировать структуру дескриптивных построений самого Гуссерля. Суть его описательного - «дескриптивного» - метода определяет смысл его феноменологической теории, принципом принципов которой является «любое дающее из самого первоисточника созерцание»1, которое он противопоставляет «естественной установке» эмпирического исследования.
Для более ясного понимания различия в эмпирическом и феноменологическом способах описания обратимся к конкретному примеру, к частному случаю описания реального пространственного объекта, доступного прямому или, как говорит Гуссерль, интуитивному восприятию, посредством которого можно было бы корректировать наше исследование дескриптивной феноменологии.
Важнейшим достижением феноменологии явилось то, что в ней на деле было показано, что философия может быть научным исследованием. Ее основатель Эдмунд Гуссерль (1859-1938), выдающийся представитель философии ХХ столетия, полагал, что единственным «непротивосмыс-ленным» предметом философской аналитики может быть сознание, а способом, при помощи которого оно исследуется, должно стать описание, или феноменологическая дескрипция. Дескрипцию в общем можно определить как схематику феноменологического исследования, обращенного к переживаниям. Дескрипция имеет не жесткий, не систематический и, конечно уж, не категориально-систематический характер, но, тем не менее, она определяется рядом методологических процедур, которые являются необходимыми для феноменологического исследования сознания.
Гуссерль получил фундаментальное математическое образование, обучаясь сначала в Берлине у выдающегося математика К. Вейерштрасса, а затем, посещая в Геттингене лекции Д. Гилберта; интерес Гуссерля к математике не угасает на протяжении всей его жизни, что сблизило его с такими философами, как Г. Фреге или Б. Рассел. Известно, что феноменология Гуссерля начиналась как критика основных философских направлений и методов философского исследования. Этой критике, правда, предшествовала неудовлетворившая его самого попытка психологического обоснования фундаментальных математических понятий, предпринятая им в первом произведении «Философия арифметики», следствием чего стала проблематизация методов исследования в первом томе «Логических исследований».
1 Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. - М., 1999. - С. 60.
Дескриптивный метод поначалу формируется на основе критики, которую Гуссерль направляет на «естественную установку» сознания, на теорию так называемого образного сознания, на реальный объект, как предстоящий сознанию «уже готовым», на тетические суждения, в которых предмет высказывания всегда предполагается существующим, вообще, на реальность постольку, поскольку она определяется как объективная и независимая от сознания.
Посредством такой критики утверждается феноменологическая установка Гуссерля, которая последовательнее всего излагается в «Идеях к чистой феноменологии и феноменологической философии» как теория феноменологических редукций. Общий смысл этой теории заключается в том, что в философском исследовании реальность должна быть редуцирована к смыслу реального постольку, поскольку она всегда представляет собой только сознание реальности. Доступ к объективному с феноменологической позиции всегда блокирован примысленными к нему определениями, оценками, приписанными реальности качествами и свойствами. Отсюда выводится важное для дальнейшего развития феноменологии правило, что противосмысленно сравнивать сознание с реальной вещью, но следует сравнивать разные способы осознания реальности, реконструируя, таким образом, полагаемый в сознании смысл реального. Результатом таких размышлений Гуссерля является редукция того, что называется реальностью в обычном смысле слова, обозначаемого в феноменологии Гуссерля как reale, и ограничение реальности сферой сознания, которую Гуссерль определяет как reell.
В первом томе «Логических исследований» - в «Пролегоменах к чистой логике» - Гуссерль подвергает критическому рассмотрению психологию и логику. В Галле Гуссерль прослушал курс психологии у одного из ведущих специалистов в этой области К. Штумпфа, и это отразилось на его дескриптивной теории - как уже отмечалось, именно психические переживания лежат в основе дескриптивного анализа. Еще более значительное влияние оказал на Гуссерля его венский учитель Ф. Брентано, который заложил основы интенциональной теории Гуссерля. Во втором томе «Логических исследований», благодаря которому Гуссерль получает широкую известность, он излагает своеобразную теорию восприятия, сформулированную на фундаментальном принципе интенциональности. Эта работа Гуссерля обнаруживает также влияние другого австрийского ученого, логика Г. Фреге, который также в значительной степени определил направление гуссерлевых исследований. За семь лет до Гуссерля, в 1884 г., Фреге опубликовал «Основания арифметики», и после выхода в свет Гуссерлевой «Философии арифметики» он подвергает это произведение нелицеприятной критике, которую Гуссерль продуктивно учел в «Логических исследованиях». Еще большее воздействие на раннюю фи-
лософию Гуссерля оказала работа Фреге «Значение и смысл», где выявлялась структура понятия как отношение имени, смысла, значения и предмета. Гуссерль, понимая сознание не как понятие, а как переживание и используя логический анализ понятия Фреге, основывался в большей степени на теории интенциональности Брентано. Он приходит к иной схеме, в которой может быть отражена структура сознания и корреляции внутри этой структуры. Главными структурными элементами сознания для Гуссерля являются смысл, предмет и акты, в которых выражают себя предметно-смысловые отношения. Эти отношения могут быть показаны во взаимодействии вершин треугольника, обозначающих предмет, смысл и акты, смыслообразующие и предметообразующие.
Взаимоотношения вершин и сторон этого треугольника и составляют дескриптивную схематику сознания. По стороне отношения актов со смыслами строятся описания данностей сознания в Гуссерлевых «Идеях к чистой феноменологии». Причем фрегеевское отношение смысла и значения в гуссерлевой феноменологии разворачивается в ноэзо-ноэматической корреляции, под которой Гуссерль понимает многочисленные акты смыслоозначивания, гораздо более разнообразные, чем в логике Фреге. Связь актов и предметов характеризуется темпоральной и кинестетической конститутивной работой сознания, которая фундирует и поддерживает предметное разнообразие являющихся данностей сознания. В основном эти взаимосвязи актов и предметов раскрываются в «Феноменологии внутреннего сознания времени» и во второй части «Идей к чистой феноменологии». Отношения же предметов и смыслов лежат в основе гуссерлевой оригинальной концепции очевидности, тема-тизированной особо в работе «Формальная и трансцендентальная логика».
Фундаментом феноменологической дескрипции является анализ восприятия. К реконструкции процессов, лежащих в его основе, Гуссерль обращается в первом исследовании второго тома «Логических исследований». Хотя впоследствии, уже в первой книге «Идей к чистой феноменологии», он отказывается от своего первоначального понимания природы восприятия, в основном инспирированного учением И. Канта о трансцендентальной дедукции чистых понятий рассудка, и значительно упрощает структуру восприятия. Тем не менее, эта ранняя концепция позволяет понять его поздние воззрения на этот предмет, и без ее реконструкции дескриптивная теории восприятия-сознания останется не проясненной.
В первом из «Логических исследований» Гуссерль строит аналитику восприятия как практику описания «этого» предмета. Гуссерль интерпретирует восприятие как «чистую чувственную интуицию», которая наполняется конкретными содержаниями в актах смыслопридания. В таком
понимании сознания проглядывает кантовская схематика рассудочного синтеза, в соответствии с которым чувственное наглядное многообразие связывается не внутри себя, но посредством единства, привносимого рассудком в его синтетической деятельности объективного или трансцендентального единства апперцепции. Гуссерль показывает работу сознания как отношение двух актов смыслопридания - интенции значения и интенции наполнения. Очевидно, что источники предметных идентификаций следует искать не в восприятии, которое представляет собой «пустое Х», а в актах, которые сопровождают это восприятие. Это исключает представление о нем как о структуре, состоящей как из интуитивных (под интуицией Гуссерль всегда понимает форму непосредственной данности), так и интерпретативных интенций. Смысл не является частью восприятия, но производится в смыслонаполняющих актах в интуиции, коррелирующей смысл и значение. Очевидно, что Гуссерль, основываясь на кантовском трансцендентализме, пытается увязать его с фрегеевской концепцией значения и смысла. Отношение этих двух смыслоопреде-ляюших актов составляет одну из главных тем гуссерлевых исследований второго тома.
Но в дальнейшем Гуссерль отходит от такого понимания восприятия, в соответствии с которым оно не является формой сознания, а только предоставляет ему необходимый чувственный материал.
В «Идеях к чистой феноменологии» восприятие уже не сводится только к форме чувственного многообразия, которое нуждается в отдельном связывающем синтезе. Восприятие теперь рассматривается Гуссерлем как уже сознание, как фаза сознания, более того, оно понимается как ряд непрерывных синтезов, форм связывания, среди которых наиболее важной оказывается темпоральная продуктивность сознания, определяемая Гуссерлем как универсальная аподиктическая структура опыта «Я». Идея временного синтеза разрабатывается Гуссерлем в лекциях, которые он читает в то же время, когда создаются «Идеи к чистой феноменологии». Они были обработаны его ассистентами, среди которых был М. Хайдеггер, и опубликованы под названием «Феноменология внутреннего сознания времени» в 1928 г. На основе темпоральной характеристики сознания выделяются два вида репродуктивной деятельности, предоставляющих сознанию первичный, или импрессиональный, материал -первичная память, в структуру которой включены первичные импрессии, ретенции и протенции, и вторичная память, являющаяся, наряду с восприятием, основной структурой сознания, которую Гуссерль еще называет фантазией, или воображением. Фантазматические содержания также входят в дескриптивную конструкцию и являются основой описания многих структур дескрипции.
В репродуктивных актах предмет равным образом характеризуется как «этот предмет», конституируемый не только в длительности восприятия, но и в актах воображения, в реактивированной перцепции, а также в перцепции другого.
В дескриптивном описании сознания в соответствии с двойной структурой интенциональности Гуссерль выделяет две стороны - одна определяется предметными смыслами, направленными как бы «вовне» сознания, а вторая - конституирующими предметы актами. Обе стороны деятельности сознания представлены многочисленными и разнообразными синтезами, фундирующими все формы и способы понимания и самосознания.
Таким образом, акты, конституирующие предметные смыслы, в дескрипции получают у Гуссерля все более конкретное и точное структурное описание, различаясь по способам репродуцирования, по разнообразным модифицированным значениям включенного в сознание содержания. Другими словами, в дескрипции эти акты предстают в спецификации тех функций, которые они выполняют в разнообразной синтетической деятельности сознания.
В соответствии со структурой восприятия, которое рассматривается теперь не как чистая форма чувственности, а как многообразие синтетической деятельности, в феноменологии складывается и оригинальная интерпретация очевидности, понимаемой здесь не как отдельный акт удостоверения, а как многоступенчатая рефлексия, как сложный процесс удостоверения данностей сознания с предметной и деятельностной сторон.
Таким образом, дескриптивная структура феноменологической аналитики коренится во фрегеанстве, в интенциональной теории Брентано, в трансцендентализме кантианского и, более всего, картезианского толка, и, начиная с «Логических исследований», разворачивается Гуссерлем оригинально и самостоятельно. Анализ феноменологической дескрипции помогает выявить как конститутивную природу сознания, так и представления Гуссерля относительно феноменов сознания, являющихся модифицированными значениями полагаемых в сознании данностей. В последнем определении увязаны все три стороны отношений, обозначенных в дескриптивном треугольнике. Предмете- и смыслообразующим актам, лежащим в основе феноменологической дескрипции, посвящена эта работа.
