CC BY
38определяет реализацию гражданских инициатив, формирование и развитие гражданского правосознания [8], а вовлечение жителей муниципальных образований в данный процесс является залогом объективности [9].
И в качестве заключительной ремарки хочется привести справедливое мнение В.В. Гриба о том, что принятых на сегодняшний день законодательных мер в целях обеспечения реализации общественного контроля в Российской Федерации явно недостаточно [10], поэтому в качестве дополнительных правовых регуляторов на местном уровне могли бы выступить муниципальные правовые акты, восполняющие федеральные правовые пробелы.
Литература и источники
1. Федеральный закон от 21 июля 2014 года № 212-ФЗ «Об основах общественного контроля в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2014. № 30 (часть 1). Ст. 4213.
2. Панарин А.С. Глобальное политическое прогнозирование. М.: Статут, 2008. С. 10-11.
3. Лучин О.В. Конституционный строй России: основные политико-правовые характеристики // Право и политика. 2006. №10. С.27.
4. Михеева Т.Н. Значение и пределы государственного принуждения в условиях развития правового государства // Законы России: опыт, анализ, практика. 2013. №10. С.97.
5. Mikheeva T.N., Kudryavtsev V.V. and Yaichnikova J.S. (2015). About the Strengthening of Publicity in the Formation of Local Representative Bodies: Rather-Legal Analysis. Review of European Studies. Vol.7. D01:10.5539/res.v7n8p280. Р.280.
6. Михеев Д.С. О направлениях демократизации муниципального избирательного процесса // Муниципальная служба: правовые вопросы. 2013. №1. С.2.
7. Закон Нижегородской области от 22 сентября 2015 года №127-з «Об общественном контроле в Нижегородской области» // www.palata-nn.ru/files/docs/zakon22_09_2015_N_127.
8. Михеев Д.С. Гласность и общественный контроль за деятельностью власти на муниципальном уровне// Исторические, философские, политические и юридические науки. Культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2015. № 6 (56). ч.1. С. 136.
9. Михеев Д.С. Ответственность органов местного самоуправления перед населением как элемент принципа гласности // Закон и право. 2014. №4. С.44.
10. Гриб В.В. Место и роль общественных палат в системе общественного контроля // Конституционное и муниципальное право. 2015. № 5. С.38.
МИХЕЕВА ТАТЬЯНА НИКОЛАЕВНА - доктор юридических наук, профессор кафедры конституционного и административного права, декан юридического факультета Марийского государственного университета. MIKHEEVA, TATYANA N. - Doctor of Law, Professor, Department of Constitutional and Administrative Law, Dean of the Faculty of Law, Mari State University (tnmiheeva14@mail.ru).
УДК 340.13
ЧАБАН Е.А.
ПРЕДЕЛЫ АДМИНИСТРАТИВНОГО УСМОТРЕНИЯ И ПРАКТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ АДМИНИСТРАТИВНО-ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ УПРАВЛЕНЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ
Ключевые слова: правовые пределы административного усмотрения, нравственные пределы усмотрения, правоприменительное усмотрение, стадии административно-правового регулирования, процесс правового регулирования, виды пределов административного усмотрения, виды нравственно-правовых пределов усмотрения.
В статье рассматриваются проблемы видов правовых и нравственно-правовых пределов административного усмотрения и их значение для реализации административного усмотрения на различных стадиях процесса административно-правового регулирования общественных отношений. Показано, что пределы административного усмотрения бывают правовыми и нравственно-правовыми. Первые складываются из общих правовых пределов, специальных материально-правовых и специальных процедурно-процессуальных пределов усмотрения. Нравственно-правовыми пределами правореализационного усмотрения, в свою очередь, являются правосознание и правовая культура.
CHABAN, E.A.
THE LIMITS OF ADMINISTRATIVE DISCRETION AND PRACTICAL ASPECTS OF THE ADMINISTRATIVE-LEGAL REGULATION OF ADMINISTRATIVE RELATIONS
Keywords: legal limits of administrative discretion, the moral limits of discretion, law-enforcement discretion, stages of administrative-legal regulation, the process of legal regulation, the types of limits of administrative discretion, the types of moral-legal limits of discretion.
In the article deals the problem of types of legal and moral-legal limits of administrative discretion and its value for the realization of administrative discretion on a various stages of the process of administrative-legal regulation of social relations. It is shown that the limits of administrative discretion are legal and moral-legal. The first consist from the general legal limits, special substantive-legal and special procedural-processual limits of discretion. Moral-legal limits of law-realization discretion, in turn, are legal awareness and legal culture.
Современные процессы реформирования системы и структуры государственного управления актуализируют вопросы исследования административной дискреции в деятельности органов и должностных лиц исполнительной власти и иных субъектов, наделенных полномочиями исполнительной власти. При этом особое место занимает проблема границ данного процесса интеллектуально-волевого действия субъекта государственного управления. Нам представляется, что качественное решение задач повышения значимости принятия управленческих решений на основе дискреции предполагает формирование их пределов, позволяющих ограничить чиновничий произвол и беззаконие. Многообразие существующих правовых (и не только правовых) способов ограничения административного усмотрения свидетельствует о насущной потребности научного обоснования системы способов такого ограничения дискреционной деятельности субъектов государственного управления. Научное обоснование указанной системы, по нашему мнению, может быть осуществлено лишь во взаимосвязи с процессом административно-правового регулирования управленческих отношений, что обосновывается рядом обстоятельств, во-первых, тем обстоятельством, что административное усмотрение осуществляется не иначе как в процессе правового регулирования управленческих отношений. Во-вторых, содержание юридических пределов административной дискреции связано со стадиями процесса правового регулирования общественных отношений.
Применяя системно-структурный метод изучения правовых явлений, следует признать, что процесс правового регулирования общественных отношений имеет определенную внутриорганизационную структуру. Первым элементом этой структуры является нормативная основа правового регулирования общественных отношений. Вторым - организационно-реализационная, которая характеризуется непосредственным воздействием нормативных предписаний на субъекты общественных отношений. При существующем многообразии мнений по проблеме стадий процесса правового регулирования общественных отношений, мы склоны полагать, что в качестве таковых следует выделить: правотворчество, информационное и ценностное воздействия правовых предписаний на субъекта отношений, реализация норм права и государственное принуждение [3, с.1850-1855]. Представляется, что уместно проанализировать именно данные стадии с точки зрения формирования и осуществления пределов административного усмотрения.
Стадия правотворчества, как одна из стадий правового регулирования общественных отношений, применяет систему приемов, правовых средств и правил законодательной техники, которые наиболее действенно позволяют влиять на пределы административной дискреции (усмотрения). Не акцентируя внимание на изучении этих проблем, следует согласиться с тем, что устоявшимися подходами к определению содержания законодательной техники следует признать следующие: «а) средства изложения воли законодателя: нормативное предписание, юридическая конструкция, отраслевая типизация, юридическая терминология; б) средства документального выражения: документы или реквизиты, внутреннее строение, а также законодательная стилистика» [1, с.267-268].
Нам представляется, что последнюю группу средств законодательной техники следует определить как структурно-филологическую. Первая группа средств законодательной техники включает в себя большое количество приемов построения нормы права:
законодательная дефиниция, оценочные понятия, правовые презумпции, аксиомы, фикции, правовые символы, различные перечни, примечания, приложения, оговорки к нормативно-правовому акту и т.п. Вторая группа правовых средств исходит из: а) лингвистических правил построения правового акта; б) стилистических правил; в) логических правил; г) правила внутреннего и внешнего построения нормативно-правового акта. Указанные приемы и средства законодательной техники конструирования норм права, за исключением, пожалуй, правил внутреннего и внешнего построения нормативно-правового акта, могут выступать и выступают в качестве предела административного усмотрения.
Стадия реализации норм права, как стадия процесса административно-правового регулирования общественных отношений, обладает иной системой пределов административно-правового усмотрения. В данном случае необходимо признать, что приведенные основы формирования пределов административной дискреции подтверждают высказанное нами ранее мнение о том, что административно-правовое усмотрение осуществляется не только в процессе правоприменения, но и в процессе правореализации, а именно исполнения, использования, соблюдения и применения норм административного права [4.]. В указанном смысле все правореализационные пределы усмотрения с определенной долей условности могут быть разделены на материально-правовые и процедурно-процессуальные пределы. В свою очередь материально-правовые пределы усмотрения следует делить на общие и специальные. Общие материально-правовые пределы усмотрения функционируют в рамках всех форм реализации права: исполнения, использования, соблюдения и применения. Специальные пределы правового усмотрения, по нашему мнению, осуществляются лишь при реализации права в форме административного правоприменения.
Общие и специальные материально-правовые пределы административно-правового усмотрения представляют собой нормативные, организационные и доктринальные способы правового ограничения деятельности субъекта правореализации по осуществлению административно-правовой нормы. При этом нормативными способами правового ограничения выступают такие пределы административного усмотрения, которые выражены в административном нормативно-правовом предписании, реализуемом в процессе правового регулирования управленческих отношений. Организационными способами такого ограничения являются пределы дискреции, которые обуславливаются существованием определенной социальной среды, в которой происходит процесс правового регулирования. Доктринальными способами правового ограничения выступают пределы административного усмотрения, которые сформированы юридической наукой и предназначенные для эффективного осуществления административно-правового усмотрения. Процедурно-процессуальные пределы административного усмотрения представляют собой правовые ограничения, обусловленные наличием процессуальной (процедурной) формы деятельности, уполномоченных субъектов, и правовых требований, предъявляемых к данной форме юридически значимого поведения субъектов административного правоотношения.
Одной из значимых и самостоятельных стадий процесса правового регулирования управленческих отношений выступает стадия государственного (административного) принуждения. По своему характеру и содержанию эта стадия сходна с предыдущей, но отличается от нее тем, что возникает лишь при необходимости государственного принуждения при совершении правонарушения, либо для обеспечения государственной и общественной безопасности не связанной с привлечением лица к юридической ответственности. Приведенная стадия осуществляется в форме применения права в процессе осуществления охранительного отношения юридической ответственности или иных мер государственного принуждения не связанных с ее осуществлением [5, с.255-262]. Указанные обстоятельства позволяют признать, что виды общих и специальных материально-правовых и процедурно-процессуальных пределов административного усмотрения в полной мере относятся и к пределам административного усмотрения на стадии осуществления административного принуждения.
Проведя концептуальный анализ пределов дискреции органов исполнительной власти, следует остановиться на видовой характеристике общих материально-правовых пределов усмотрения:
1) Принципы права. Под ними следует понимать как общие принципы права, которые относятся к праву в целом, так и отраслевые, институциональные принципы, принципы закрепленные в нормах права, либо вытекающих из смысла и содержания, в нашем случае, административно-правовых норм. Указанные виды принципов играют роль пределов административной дискреции. Вместе с тем следует отметить, что в настоящее время остается проблемой праворегулятивное значение указанных принципов. Законодатель, прямо формулируя принципы права, не устанавливает их значения для регулирования общественных отношений, не определяет требования о соответствии и подчиненности норм права положениям, закрепленным в этих принципах, не предусматривает последствия не соответствия правореализационной практики осуществления норм права содержанию принципов права. Положение еще больше усугубляется, если речь идет о принципах права, выраженных в нормах права и не имеющих прямого нормативного закрепления (принцип справедливости, принцип гуманизма и т.п.). Представляется, что эффективное применение принципов права, как общих правовых пределов административного усмотрения, во всем их многообразии, возможно лишь при условии, что законодатель установит правореализационное значение данных принципов.
2) Толкование норм права. Толкование норм права в процессе административного правоприменения имеет двойное значение. Во-первых, толкование норм права является основой осуществления административного усмотрения, а, во-вторых, оно является общим правовым пределом этого усмотрения. Толкование правовых норм, как предел правореализационного усмотрения, прежде всего, заключается в системе принципов и приемов, которыми субъект оперирует в процессе уяснения смысла и содержания административно-правовой нормы. Причем в данном контексте толкование имеет высокий уровень субъективизма, что обусловлено самой спецификой данного вида юридической деятельности. Это обстоятельство дает возможность признать, что толкование, как общий правовой предел административной дискреции, в полной мере зависит от степени профессиональной подготовленности субъекта толкования.
3) Обстоятельства дела, правоприменительная ситуация. Здесь следует признать, что процесс правоприменения, в рамках которого чаще всего осуществляется административно-правовое усмотрение, начинается со стадии оценки фактических обстоятельств дела, где и происходит формирование знаний субъекта правореализации о фактических обстоятельствах административно дела. Анализ данных фактических обстоятельств и формирует административно-правовые пределы дискреции в ходе дальнейшего рассмотрения административного дела (например, дела об административном правонарушении).
4) Правовые презумпции и правовые фикции. Приведенные виды пределов правоприменительного усмотрения были предложны Ю.В. Старых [6, с.20-22]. Сам по себе термин «презумпция» понимается как предположение о существовании (или наступлении) каких-либо фактов, событий, обстоятельств. Правовые презумпции характеризуются следующими признаками: а) они всегда выражаются в законе; б) в их основе лежит повторение жизненных ситуаций, т.е. опыта; в) носит вероятный характер, т.е. носит предположительный и прогностический характер; г) оказывают помощь в установлении истины по делу; д) формируются на основе предшествующего юридического опыта; е) действуют лишь в правовой сфере [7, с.308-309]. Правовая презумпция, как закрепленное в законе предположение о существовании каких-либо фактов (событий или действий), является весьма серьезным ограничением административного усмотрения, которое заключается в том, что данную правовую презумпцию необходимо опровергнуть, что в результате ограничивает возможность осуществления административного усмотрения. И
наоборот, непризнание презумпции в качестве правовой расширяет возможности субъекта административной дискреции.
В юридической литературе под юридической фикцией понимается «особый прием, который заключается в том, что действительность подводится под некую формулу, ей не соответствующую или даже вообще ничего общего с ней не имеющую, чтобы затем из этой формулы сделать определенные выводы»[7, с.311]. Как отмечается в юридической науке любое законодательство, будучи консервативной системой взаимосвязанных понятий и категорий, не всегда успевает за потребностями жизни, за вновь возникающими явлениями. В этой связи, следование принципу экономичности в законотворческой деятельности обосновывает потребность в формировании правовых фикций [8, с.11]. Отказаться в настоящее время от правовой фикции вряд ли возможно. Ю.В. Старых указывает, что «правовые фикции являются своего рода спасательным кругом законодателя. Фикции нужны для преодоления неопределенности в налоговом правоприменении, они служат важным средством ограничения негативного усмотрения в данной сфере» [6, с.21].
В этой связи следует признать, фикции выполняет значимую ограничительную функцию при осуществлении административного правоприменения на основе административного усмотрения.
5. Гарантии законности. Данный общий правовой предел административного усмотрения имеет важное значение, так как увязывает это усмотрение с принципом законности и, как следствие, целесообразности, в процессе реализации норм административного права. В настоящее время считается признанным, что систему гарантий законности образуют общие (общесоциальные), общеправовые и специально-юридические гарантии. Мы солидарны с мнением Д.В. Бойко о том, что именно юридические гарантии являются общими правовыми пределами административного усмотрения, которые в свою очередь делятся на общие правовые гарантии и специальные юридические гарантии. В указанном смысле представляется необходимым отметить, что общими правовыми гарантиями, выступающими также общими правовыми пределами административной дискреции, являются: а) действующая в государстве нормативно-правовая система; б) система органов государства, обеспечивающих режим законности. К числу специальных правовых гарантий следует отнести: а) государственный контроль (надзор); б) судебная защита прав и свобод человека.
Специальными материально-правовыми пределами административного усмотрения являются:
1. Практика правоприменения (административная правоприменительная практика). Правоприменительная практика, как специальный материально-правовой предел административного усмотрения, может выражаться: а) в эффективности разрешения проблем правового регулирования общественных отношений на основе административного усмотрения; б) в оказании помощи при толковании правовых норм, допускающих административное усмотрение, и как следствие ограничивающих данное усмотрение; в) в эффективности преодоления пробелов правового регулирования; г) в осуществлении государственного контроля (надзора) за законностью принятого управленческого решения; ж) в сформированном опыте, выработанном в результате сознательной и организующей деятельности по реализации административно-правовых норм. Данные факторы имеют существенное влияние на пределы осуществления административного усмотрения.
2. Объект и субъект административного усмотрения. Объект административного усмотрения малоизученная категория. Нам представляется, что объект усмотрения есть то на что направлено административное усмотрение при его осуществлении. Поскольку усмотрение осуществляется в рамках правоотношений, то вполне можно признать, что объектом административного усмотрения является объект административного правоотношения. Не сосредотачиваясь на анализе существующих концепций объекта административного правоотношения, следует согласиться с теми учеными, которые признают объектом правоотношения: «1) материальные блага...; 2) интеллектуальные блага,
предметы духовного творчества...; 3) личные неимущественные блага...; 4) поведение участников правовых отношений (действие или бездействие); 5) результаты поведения участников правовых отношений.» [9]. Как видно из предложенной системы объектов правоотношений, они могут выступать специальным материально-правовым пределом административного усмотрения. Данный специальный материально-правовой предел административного усмотрения выражается: а) в характере объекта, правовом режиме его функционирования, так же перехода из одного правового режима в другой, все это находится в плоскости ограничения административно усмотрения [10]; б) в виде объекта правоотношения, который предопределяет возможности выбора конкретного варианта поведения субъекта административного усмотрения в правоотношении.
Другим значимым специальным материально-правовым пределом правоприменительного усмотрения является субъект. Здесь следует сделать оговорку о том, что не сам субъект выступает пределом административного усмотрения, а его индивидуально-правовой статус, который он реализует в рамках конкретного вида административно-правовых отношений. Поскольку субъектом административного правоприменения являются органы исполнительной власти и его должностные лица, а также иные субъекты, реализующие функции исполнительной власти, то ключевым элементом их правового статуса являются полномочия, которые и выступают основным пределом усмотрения. Данный предел можно оценивать по-разному, все зависит от того как он выражен в нормативно-правовом акте, определяющем его правовой статус. По нашему мнению, нельзя признать обоснованной точку зрения, в соответствии с которой полномочия субъектов административного усмотрения являются самостоятельными пределами данного усмотрения. Они имеют значение лишь во взаимосвязи с тем субъектом, который эти полномочия осуществляет.
3. Правила применения аналогии закона и аналогии права. Как специальный материально-правовой предел административной дискреции, он формируется законодателем и детализируется научной доктриной. Во-первых, аналогия закона и аналогия права может в определенных сферах административного правоприменения не допускаться, что является в определенной степени пределом такого усмотрения. Во-вторых, там же где аналогия применяется, ее использование обусловлено комплексом требований, которые дают возможность легитимировать решения, принятые на ее основе. Таким образом, сам факт формирования правил применения аналогии в российской правовой системе, а также те пределы, в рамках которых аналогия может быть применена, образуют специальный материально-правовой пределов административного усмотрения. С другой стороны границы допустимости аналогии закона или аналогии права создают пределы дискреции иного свойства, обусловленные внешними детерминантами, воздействующими на процесс правового регулирования управленческих отношений. Другим ограничительным фактором аналогии закона и аналогии права является сфера отношений (предмет правового регулирования), где данный институт может быть применен. В настоящее время институт аналогии закона и аналогии права применим в гражданском, семейном, жилищном, гражданско-процессуальном и арбитражно-процессуальном праве. Однако он недопустим в уголовном, административно-деликтном и уголовно-процессуальном праве. Это свидетельствует о том, что институт аналогии имеет отдельные аспекты, ограничивающие его использование в административной правоприменительной деятельности.
4. Правила разрешения коллизий правовых норм. В современной отечественной юридической науке отмечается, что «специфическая черта коллизий юридических норм -наличие одного фактического обстоятельства, подпадающего под регулирование двух, а иногда и более, норм права. Иначе говоря, коллизионные отношения между правовыми нормами возникают тогда, когда каждая норма по одному и тому же вопросу предлагает неодинаковое решение» [11, с.21]. Эти положения позволяют признать, что правовые коллизии являются причиной возникновения административного усмотрения при применении противоречащих и различных административно-правовых норм. В этих
условиях выработанные в юридической доктрине, а иногда и закрепленные в административно-правовых нормах приемы преодоления коллизий выступают эффективным специальным материально-правовым пределом административной дискреции.
К процедурно-процессуальных пределам административного усмотрения мы относим:
1. Задачи, стоящие перед юридическим процессом. Нам представляется, что наиболее обобщено цель юридического процесса может быть определена как: «назначение процесса любого вида - обеспечить надлежащую реализацию материальных норм российского права и, следовательно, достичь юридического результата» [12, с.16]. Приведенная цель позволяет определить задачи, решаемые на различных его стадиях. В этой связи задачами юридического процесса являются: а) способствование с помощью процессуальных средств реализации норм материального права; б) осуществление материального права (свободы или законного интереса) субъекта материально-правового отношения процессуальными средствами; в) всестороннее исследование обстоятельств разрешаемой ситуации и достижение материальной истины по делу; г) справедливое применение материального закона. Предложенные общие задачи всех видов юридического процесса детализируются в задачах отдельных видов юридического процесса. Роль задач юридического процесса, как правовых ограничений правоприменительного усмотрения, заключается, по нашему мнению, в следующем: во-первых, они неизбежно связаны с целями и функциями юридического процесса, и в этой связи их осуществление субъектом правоприменения является важным пределом административной дискреции. Во-вторых, задача, расцениваемая как то, что необходимо осуществить для достижения цели юридического процесса, предопределяет направление деятельности правоприменителя по осуществлению субъективного права (свободы или законного интереса) лица, т.е. задача свойственна определенной функции, реализуемой в рамках процессуальной деятельности субъекта. В-третьих, решая поставленные в юридическом процессе задачи, субъект правоприменения соотносит свои действия с ними, а также теми функциями, которые осуществляются в рамках определенного вида юридического процесса.
2. Временные процессуальные (процедурные) пределы усмотрения. Данный вид специальных процедурно-процессуальных пределов правоприменительного усмотрения имеет формальный характер, заключающийся в том, что юридический процесс не только высоко формализован, но еще ограничен во времени.
3. Мотивированность административного правоприменительного решения. Мотивированность правоприменительного решения является «особым критерием юридического качества судебных актов» [13, с.10]. Мотивированность правоприменительного решения неразрывно связано с его законностью и обоснованностью. Данная связь выражает содержание рассматриваемого специального процедурно-процессуального предела административного усмотрения. Все приведенные функциональные проявления мотивированности управленческого решения в полной мере могут быть применены и к любому иному правоприменительному решению.
4. Процессуальные (процедурные) полномочия органа административного правоприменения. Данный специальный процедурно-процессуальный предел административного усмотрения тесно связан с аналогичным специальным материально-правовым пределом. Различие данных пределов заключается в том, что они лежат в плоскости материальной и процессуальной административной правоприменительной деятельности. Следовательно, полномочия правоприменительного органа выступают как специальные материально-правовые и процедурно-процессуальные пределы усмотрения. Процедурно-процессуальные полномочия правоприменителя формируют сферу, в рамках которых предопределяется порядок и пределы осуществления материально-правовой нормы. Именно данное свойство процессуальных (процедурных) полномочий правоприменителя выполняют функции пределов административного усмотрения в процессе правоприменительной деятельности государственных органов и их должностных лиц. Эффективность указанного предела административного усмотрения зависит, во-первых, от
наличия нормативного закрепления рассматриваемых полномочий в процессуальном нормативно-правовом акте. Во-вторых, от четкого и определенного закрепления процессуального (процедурного) полномочия правоприменителя. В-третьих, от взаимосвязанности процессуальных и материально-правовых полномочий в процессе осуществления правоприменительной деятельности.
Отдельной стадией, выделяющейся в системе стадий процесса административно-правового регулирования общественных отношений, является стадия информационного и ценностного воздействия правовых предписаний на субъектов административно-правовых отношений. Данная стадия процесса правового регулирования управленческих отношений формирует нравственно-правовые пределы административного усмотрения. Приведенная группа пределов административного усмотрения не менее значимы, чем рассмотренные выше виды пределов. Во-первых, потому, что правовые пределы будут не полноценными, если будут отсутствовать нравственные ограничения в деятельности субъектов правоприменения. Во-вторых, нравственно-правовые пределы административного усмотрения напрямую связаны с субъектом правоприменения. В-третьих, нравственно-правовые пределы административного усмотрения формируются в сфере общественной морали, но тесно связаны с правом, взаимодействуют с ним.
Нравственно-правовые пределы административного усмотрения, по мнению отдельных ученых, заключаются в том, что усмотрение должно быть здравым, разумным, справедливым, мотивированным [14, с.15-19]. Нравственно-правовые пределы неразрывно связаны с субъектом правоприменения, являются неотделимыми от личностных характеристик данного лица. Это обуславливается сложностью как формирования, так и реализации указанных пределов в процессе административного правоприменения. Необходимо признать, что рассматриваемые пределы формируются на основе нравственных основ личности, понимаемых как внутренняя установка индивида действовать согласно своей совести и свободной воле.
Таким образом, нравственно-правовые пределы административного усмотрения формируются на уровне общественной морали, но осуществляются посредством права и в процессе административного правоприменения. К числу этих пределов следует отнести правовое сознание и правовую культуру субъекта административного правоприменения.
Подводя итог, следует признать, что пределы административного усмотрения бывают правовыми и нравственно-правовыми. Первые складываются из общих правовых пределов, специальных материально-правовых и специальных процедурно-процессуальных пределов усмотрения. Нравственно-правовыми пределами правореализационного усмотрения в свою очередь являются правосознание и правовая культура.
Литература и источники
1. Алексеев С.С. Общая теория права. В 2-х томах. Т.2. М.: Юридическая литература, 1981.
2. См.: Головастиков А.Н., Дмитриев Ю. А. Теория государства и права. Учебник. М.: Эксмо, 2007. С.493; Дихтиевский П.В. Административно-правовое принуждение в механизме обеспечения личной безопасности. М.: ЮНИТИ, 2004. С.80-81; Жеребцов А.Н. Концепция административно-правового регулирования миграционных отношений в Российской Федерации (комплексный анализ теории и практики). Автореф. дис... докт. юрид. наук. М., 2009. С. 24-25; Жеребцов А.Н. Современные проблемы административно-правового регулирования миграционных правоотношений // Общество и право. 2009. №2. С.238-240.
3. См.: Жеребцов А.Н., Жеребцов А.Н. Концепция административно-правового регулирования миграционных отношений в Российской Федерации (комплексный анализ теории и практики). Дис. докт. юрид. наук. М., 2009; Жеребцов А.Н. Содержание, формы и стадии административно-правового регулирования миграционно-правовых отношений в Российской Федерации // Право и политика. 2008. №8.
4. См.: Чабан Е.А. Усмотрение в праве: социально-философский и теоретико-правовой аспект исследования. Волгоград: ВИЭСП, 2012.
5. См.: Жеребцов А.Н. Административно-правовая обязанность в охранительном правоотношении правового принуждения, не связанного с осуществлением юридической ответственности // Общество и право. 2012. №4.
6. См.: Старых Ю.В. Усмотрение в налоговом правоприменении. Автореф. дис. канд. юрид. наук. Воронеж, 2006.
7. См.: Теория государства и права. Курс лекций / Под ред. Матузова Н.И., Малько А.В. М.: Юристъ, 1997.
8. Панько К.К. Фикции в уголовном праве и правоприменении / Науч. ред. Л.Л. Кругликов. Воронеж,1998.
9. Чистяков Н.М. Теория государства и права. Учебное пособие. С. 160. Подобный подход имеет место в большом количестве научных и учебных работ: см.: Сырых В.М. Теория государства и права. Учебник. 2-е изд., стереотип. М.: Юстицинформ, 2002. С. 306-308; Дмитриев Ю.А., Евтеева А.А., Петров С.М. Административное право. Учебник. М.: Эксмо, 2005.
10. См. напр.: Шевцов С.Г. Пределы усмотрения при осуществлении права собственности // Юрист. 2012. №15.
11. Власенко Н.А. Коллизионные нормы в советском праве. Иркутск, 1984.
12. Сорокин В.Д. Административный процесс и административно-процессуальное право. СПб.: Юридический институт, 2002.
13. Тузов Н.А. Мотивирование и преюдиция судебных актов. М.: РАП, 2006.
14. См.: Мартышкин В.Н., Гавина А.С., Дементьева Т.А. Правовые и нравственные критерии судебного усмотрения // Право и безопасность, 2009. №3.
ЧАБАН ЕВГЕНИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ - кандидат юридических наук, доцент кафедры государственно-правовых дисциплин Северо-Кавказского филиала Российского государственного университета правосудия (chaban@mail. ru).
CHABAN, EWGENIY A. - Ph.D. in Law, Associate Professor, Department of State Law, North-Caucasian Branch of the Russian Academy of Justice.
УДК 343.211:343.223
БУНИН О.Ю.
О НЕКОТОРОЙ НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ УСТАНОВЛЕНИЯ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ, ИСКЛЮЧАЮЩИХ ПРЕСТУПНОСТЬ ДЕЯНИЯ
Ключевые слова: необходимая оборона, причинение вреда при задержании, крайняя необходимость, физическое или психическое принуждение, обоснованный риск, исполнение приказа или распоряжения, справедливость, последовательность.
В статье, с точки зрения справедливости, критически анализируются положения главы 8 УК РФ, устанавливающей обстоятельства, исключающие преступность деяния. Автор предлагает дополнения и уточнения для норм, содержащихся в статьях 37-42 Уголовного кодекса Российской Федерации, доказывает, что принцип справедливости должен проводиться в российском уголовном законе более последовательно и полно.
BUNIN, O.Y.
ABOUT SOME INJUSTICE OF THE ESTABLISHMENT OF THE CIRCUMSTANCES EXCLUDING
CRIMINALITY OF ACT
Keywords: justifiable defense, the causing harm at detention, extreme necessity, physical or mental coercion, the reasonable risk, the execution of the order or instruction, justice, consistency.
In the article from the point of view of justice, to critically analyze the provisions of Chapter 8 of the Criminal Code of Russian Federation, which establishes criminal defenses. The author proposes additions and clarifications to the rules contained in Articles 37-42 of the Criminal Code of the Russian Federation, it shows that the principle of justice should be carried out in the Russian criminal law more consistently and fully.
Через призму справедливости, как одного из важнейших критериев уголовного закона, попробуем выявить некоторые недостатки (несовершенство) положений, устанавливающих в УК РФ обстоятельства, исключающие преступность деяния.
Статья 37 УК РФ. Необходимая оборона - одна из немногих статей сегодняшнего УК РФ, которая логично, демократично и справедливо установила право всех на самооборону. Действия обороняющегося отражены в ней юридически четко, соразмерно действиям посягающего. Однако хотелось бы, чтобы законодатель последовал дальше в закреплении права на любую (даже самую крайнюю) самооборону в случае незаконного проникновения посягающего лица в жилище обороняющегося. Это было бы справедливым и последовательным законодательным установлением, которое сняло бы спорные вопросы квалификации при необходимой обороне лиц в своем жилище в отношении лиц, незаконно в них проникших (против воли там проживающих).
Криминологические обоснования крайней опасности посягательств с незаконным проникновением в жилище, в котором находятся проживающие в нем лица, вряд ли
