CC BY
51трех южных районов). Центром Владикавказской епархии стал Владикавказ (кафедральный собор Георгия Победоносца), в ее состав были включены приходы и монастыри в республиках Северной Осетии - Алании, Дагестане, Ингушетии и Чечне; епископом Владикавказским и Махачкалинским был назначен Преосвященный Зосима.
Библиографический список
Беляев И., прот. Русские миссии на окраинах. СПб., 1900. 265 с.
Гассиев A.A. Избранные произведения. Владикавказ, 1992. 298 с.
Гатагова JI.C. Правительственная политика и народное образование на Кавказе в XIX в. М., 1993. 214 с.
История, этнография и культура народов Северного Кавказа. Орджоникидзе, 1981. 259 с.
Материалы по истории Осетии. Дзауджикау, 1950. Т. 2. 346 с.
Мерденов Х.-М.Ю. Роль православной церкви в становлении и развитии русско-осетинских политических и культурных связей: авто-реф. дис.... канд. ист. наук. М., 1990. 24 с.
Русско-осетинские отношения в XVIII веке: сб. док. / сост. М.М. Блиев. Орджоникидзе, 1976. Т. I. 322 с.
Тотоев М.С. Народное образование и педагогическая мысль в дореволюционной Северной Осетии. Орджоникидзе, 1962. 272 с.
Хетагуров K.JI. Развитие школ в Осетии: собр. соч.: в 5 т. М., 1960. Т. 4. 325 с.
Цховребов З.П. Развитие общественно-политической и философской мысли в Осетии. М., 1977. 198 с.
КВ. Яданова
Институт алтаистики им. С. С. Суразакова, Горно-Алтайск ПРЕДАНИЯ О КАМНЯХ БОГАТЫРЯ САРТАКПАЯ
В 2004 г. в селах Кош-Агачского района Республики Алтай нам удалось собрать предания о камнях богатыря Сартакпая (5 текстов), предания о камне с заклятием - каргышту таш (4 текста).
Жители показывают в разных местах Кош-Агачского района большие камни богатыря Сартакпая и рассказывают предания, связанные с этими камнями. Одна из рассказчиц поведала нам, что богатырь Сартакпай камнем, который лежит вблизи с. Кокоря, бросил в пробегавшую лису (Яданова К.В., 2006, с. 95-96). Другой ис-
полнитель о том же камне сообщил: «...это место, где он [Сартак-пай], расстелив потник своей лошади на том камне, сушил. Поэтому тот камень такой [серого цвета], пот той лошади прошел [через камень], такой бело-серой лошади» (ПМА, Ч.О. Шартланов, с. Мухор-Тархата).
Камни, которыми Сартакпай метал в лису, находятся и в местностях Мухур, Туйук-Дьарык (алт. Туйук Аарык - букв, закрытая, запертая трещина в земле, теснина, ущелье (Молчанова О.Т., 1979, с. 316)) вблизи села Мухор-Тархата.
В преданиях алтайских тувинцев, проживающих в Западной Монголии, Сардакбан бросает обломок скалы в пробегавшего волка (Сказки и предания, 1994, с. 281).
Мотив «появление холмов, возвышенностей от бросания камней великаном / богатырем» известен в устном творчестве многих народов. В «Указателе типов и мотивов финских мифологических рассказов» JI. Симонсуури (1991, с. 160, №1, 41): великан бросает камень; камень находят в поле, в лесу, в озере - на камне следы; «великаны забрасывают друг друга камнями, развязывают каменную войну - в результате битвы с метанием такого «оружия» образуются каменные осыпи, холмы из камней» и т.д.
H.A. Криничная предлагает «Указатель типов, мотивов и основных элементов преданий», составленный на примере русской народной исторической прозы (Северные предания, 1978, с. 221-225; Криничная H.A., 1990; 1991, с. 278-294). Исследовательница считает, что указатель может быть использован при изучении преданий, принадлежащих другим этнокультурным традициям (Криничная H.A., 1990, с. 3-6). Она пишет: «Одни и те же структурные компоненты фигурируют практически во всех преданиях, принадлежащих к различным этнокультурным и локальным традициям, образуя своего рода интернациональный арсенал мотивов. Иначе говоря, мотивы предания - местные по применению и интернациональные по сущности. Они порождены сходными социально-экономическими и культурно-историческими условиями, и лишь специфические особенности изображенных в произведении событий, проявившихся прежде всего в различного рода реалиях, придают этим компонентам оригинальную окраску» (Криничная H.A., 1987, с. 21).
Под типом мотива «Происхождение особенностей ландшафта» H.A. Криничная выделяет интересующий нас мотив №1 «Происхождение особенностей ландшафта, связанное с деятельностью
мифических персонажей (первопредков)», и строчной буквой приводит элементы мотива:
а) появление бугров, холмов, курганов, насыпей, гор;
б) появление островов;
в) появление источников;
г) изменение очертания берегов, русла рек.
Под номером 2 здесь же дается версия мотива №1 «Происхождение особенностей ландшафта, связанное с деятельностью великанов, богатырей, силачей» и т.д. (Криничная H.A., 1990, с. 3-6).
Мифический герой Сартактай, Сартакай, Сартакпай, Сартак-бан известен от хребта Хангай до Горного Алтая. С его именем связывают возникновение географических мест и деяния, характерные для культурного героя. Он проводит дорогу рекам, оставляет отпечатки следов на камне / на почве, брошенный им камень до сих пор лежит в какой-либо местности (Потанин Г.Н., 1881, с. 170— 171; 1883, с. 285-288; Сказки и предания, 1994, с. 281-284, 352; Алтай кеп-куучындар, 1994, с. 362-363).
В преданиях алтайских тувинцев Сардакбан создает землю: «Сардакбан сотворил мир. Он нес землю в подоле и разбрасывал ее -и так возник мир. Реку Хомду и земли вокруг нее Сардакбан создал в приданое своей дочери» (Сказки и предания, 1994, с. 281). «Сардакбан создал мир. Когда он захотел отвести с Церека реку Ак Суг - Белую воду, он поволок за собой свою мотыгу и так прорыл канаву...» (Сказки и предания, 1994, с. 284).
В алтайских устных рассказах Сартакпай высаживает деревья, обустраивает землю, намеревается построить мост через Ка-тунь (Алтай кеп-куучындар, 1994, с. 71-72; Архив ПАРА, ФМ №513). Житель с. Мухор-Тархата сообщил нам:
«Вся эта земля - алтай была пустой. Тот старина, по ней проводя пальцем, открывал [дороги] рекам, человек, который создал землю - алтай - это старина Сартакпай». (Ол кОдере бу (pep алтай ээн болгон. Ол вбввн оны сабарлап чийип, суу агысып, (pep алтай эткен киши Сартакпай вбввн ол) (ПМА, C.B. Николаев, с. Мухор-Тархата).
В. Бартольд, рассматривая этимологию слова «сартактай», писал: «Сарт, первоначально древнетюркское слово, означавшее «купец»... Когда иранцы Средней Азии захватили в свои руки торговлю с кочевыми народами, слово сарт стало употребляться тюрками и монголами как название народа, в том же значении, что и
таджик. Рашид ад-дин (изд. Березина, I, текст, 171) рассказывает, что, когда правитель (принявших ислам) карлуков Арслан-хан подчинился монголам, он был назван ими сартактай, т.е. таджик». Далее исследователь заключает: «Как показывает этот пример, сартактай были для монголов людьми не столько определенной национальности и языка (карлуки были, как известно, тюркским народом), сколько принадлежащими к определенному культурному типу - персидско-мусульманскому. Сартактай, по-видимому, пришел к монголам не только как торговец, но и вообще как носитель культуры, в особенности как специалист по ирригации; только этим могут быть объяснены монгольские легенды о богатыре Сар-тактае и построенных им чудесных каналах, мостах и плотинах (Потанин Г.Н., 1883, с. 285-288)» (Бартольд В.В., 1964, с. 527).
В другом источнике находим: сарты - общее название оседлых земледельческих племен. «Наиболее часто это слово упоминается преимущественно по отношению к оседлому населению Ко-кандского ханства, в которое входила Ферганская долина, Ташкент и его окрестности, юг современного Казахстана (окрестности р. Сырдарьи), но реже упоминается по отношению к жителям Хивинского и Бухарского ханств (окрестности рек Амударья и За-рафшан)» (Аман А., 2008).
Возможно, имя богатыря Сартактая / Сартакая / Сартакпая / Сартакбана возникло от сарт, сартакпай - земледельческого племени, некогда жившего на территории Монголии и Алтая.
Земледелие на Алтае не могло возникнуть самостоятельно, без внешнего влияния, поскольку здесь не было пригодных для одомашнивания видов растения. «В VII-VI тыс. до н.э. земледелие постепенно распространяется на соседние с Передней Азией территории и дальше на север в результате миграций отдельных групп населения, а также в результате заимствования навыков ведения земледелия в ходе культурных контактов» (Соенов В.И., 2003, с. 170).
В.И. Соенов (2003, с. 170) считает: «На территорию Сибири земледелие, видимо, привнесено выходцами из Приаралья и При-каспия».
Расцвет земледелия в Горном Алтае приходится на эпоху средневековья. К этому времени относятся многие из оросительных сооружений, расположенных в долинах Катуни, Чуй, Урсула, Ула-гана, а также специализированные земледельческие орудия: каменные жернова ручной мельницы, серпы, отвал плуга и т.д. (Соенов В.И., 2003, с. 172).
В ходе монгольского завоевания Южной Сибири в 1207 г. и подавления монголами в XIII-XIV вв. многочисленных восстаний местных народов происходит нарушение хозяйственной деятельности. Саяно-алтайское ирригационное земледелие с этого времени приходит в упадок (Соенов В.И., 2003, с. 172).
В алтайском фольклоре самый распространенный сюжет «Строение моста Сартакпаем». Издан на русском языке в «Анос-ском сборнике» (1915, с. 207-208), в «Казак-киргизских и алтайских преданиях...» Г.Н. Потанина (1917, с. 188) в записи Г.И. Гур-кина; на алтайском языке - в «Алтай кеп-куучындар» (1994, с. 71-72) и др.
Впервые предание о богатыре Сартакпае на Чуе (сюжет о строении моста) зафиксировал В.В. Радлов и опубликовал, наряду с другими фольклорными материалами, на алтайском языке в первой части «Образцов народной литературы тюркских племен...» (1866, с. 170). В этом же году вышло издание «Образцов...», переведенное на немецкий язык (Radloff V.V., 1866, с. 188-190). В обоих изданиях не указано, от кого был записан текст.
После В.В. Радлова предание о богатыре Сартакпае записал Г.Н. Потанин (1883, с. 286-287) через переводчика и поместил несколько вариантов и версий в четвертом выпуске «Очерков Северо-Западной Монголии» (1883). Тексты опубликованы в переводе на русский язык, не на языке оригинала. В отличие от В.В. Радлова, Г.Н. Потанин дает краткие сведения об исполнителях. Варианты и версии предания о богатыре Сартакпае (3 текста) он записал в долине Чуй у следующих рассказчиков: Тотой, старухи теленгитки рода телес (тОлОс); Чончу, теленгитки рода алмат; Санаша, алтайца в Чуйской степи.
В текстах у В.В. Радлова и Г.Н. Потанина имя персонажа записано - «Сартактай», тогда как в современных записях он больше известен как «Сартакпай» (Алтай кеп-куучындар, 1994, с. 71-72; Личный архив К.В. Ядановой).
В записи В.В. Радлова Сартактай строит мост через Катунь со своим сыном (текст №10). Мост был уже почти готов, Сартактай просит, чтобы сын не спал с женой. Сын нарушает запрет, Сартактай не может достроить мост, мост разрушается. Видимо, это был запрет - бай, который Сартактай просит блюсти сына во время строения моста. Этого обряда у алтайцев особенно придерживались
охотники: мужчины перед охотой соблюдали чистоту, не вступали в близкие отношения с женщиной (Алтай (pav, 1996, с. 130).
В варианте («д») в записи Г.Н. Потанина также присутствует мотив запрета: «Сартактай Кэзер* вместе со своим сыном прудил Катунь камнями; немного уже осталось доложить, - наступил вечер, пошли спать. Сартактай сказал своему сыну, чтобы он в эту ночь спал один, без жены. Сын преступил заповедь отца; Сартактай на завтра стал поднимать камень и не мог» (Потанин Г.Н., 1883, с. 286).
В вариантах предания о Сартакпае в наших записях мотив запрета, очевидно, снят. Только в одной записи дается несколько иная трактовка, видимо, идущая от этого мотива: Сартакпай просит сына и невестку строить мост, сам уходит работать. Возвратившись, видит, что сын с невесткой заснули, мост не был построен (ПМА, Турлунова Т.А., с. Ортолык).
В тексте у В.В. Радлова Сартактай, рассердившись на сына, «...положил камень в подол и бросил вверх к небу» - «...ташты адйктйшб-алды, Tä4äpää öpö чачыб-Тд!...» (OHJI, 1866, с. 170). Нас заинтересовал в этом предложении глагол (ташты) ädäKmärnö-алды - букв, положил (камень) в подол (именной глагол, образован от сущ. эдек — подол), так как этот глагол, несмотря на большой временной отрезок, встречается в последующих записях. В небольшом тексте в записи Г.Н. Потанина (1883, с. 286) этот глагол также присутствует, но, к сожалению, только в переводе на русский язык: «Сартактай хотел перекинуть мост через Катунь, носил камни к реке, но поссорился с сыном, собрал камни в подол и ссыпал их выше устья р. Яламана».
В нашей записи исполнитель, рассказывая о камне, брошенном Сартакпаем, также использует глагол эдектенеле (эдектешп) — букв, «положив в подол»: «Ну, о камне, который находится в Ку-райской степи, ведь так говорят? Есть же там в [местности] Чолбашы* камень? В степи находятся большие камни, которыми [Сартакпай], собрав в подол, кинул вслед за дочерью и зятем». (Je ол КурайдыУ чолинде ле нени [ташты] ай айдышатан ]ок по? Ол ЧдлбашыныУ таш кайда? [Сартакпай] байа кысы ла неси [куйусиниу] кийине V ары эдектенеле, чыбалайан den ол чолдо байа jaan таштар. Оны ай куучындашклар, билбесим) (ПМА, Ундулга-нов B.C., с. Чаган-Узун).
* Кезер - силач, богатырь.
* Чолбашы - букв, «начало степи», начало Курайской степи.
Здесь сын и невестка Сартакпая, которые упоминаются в текстах у В.В. Радлова и Г.Н. Потанина, заменены дочерью и зятем. Видимо, произошла поздняя замена персонажей, ибо древний мотив запрета - бай, соблюдения чистоты мужчины в этом случае отсутствует.
В записи у В.В. Радлова камень, брошенный Сартактаем, падает в поле, которое находится «в верхней стороне от местности Janamman» (OHJI, 1866, с. 170). Не совсем понятно, где расположена эта местность, упомянутая в предании. В варианте (в) у Г.Н. Потанина (2005, с. 286) Сартактай «ссыпал их [камни. - К.Я.] выше устья р. Яламана [.Галаман. - К.Я.]». Возможно, в результате опечатки у В.В. Радлова произошло искажение местности 1аламан*, которая существует и поныне.
Далее в записи у В.В. Радлова Сартактай сердится на сына и невестку за нарушение запрета, они превращаются в горы вблизи Катуни. В других записях персонажи превращаются в гусей и улетают, Сартакпай бросает вслед за ними камень (Аносский сборник, 1915, с. 207-208; Потанин Г.Н., 1917, с. 188; Каташ С.С., 1978, с. 90 и др.). В предании у Г.Н. Потанина мотив превращения сына и невестки Сартактая в гусей отсутствует, но здесь же, в четвертом выпуске «Очерков Северо-Западной Монголии» в записях от теле-утов, Алексея и священника отца Михаила Чевалкова, сообщается:
«Сартактай называется у алтайцев Сартакай. Он охотился на гусей, бросая в них камни; и теперь указывают эти камни на Алтае: это большие скалы...» (священник о. Михаил Чевалков**). «В долине р. Мэн, притока Чуй, лежит камень Квдвргв таш***', это камень, брошенный Сартактаем в гусей» (Алексей, крещеный телеут) (Потанин Г.Н., 1883, с. 286).
Вероятно, упоминания рассказчиков о камнях, брошенных Сартактаем в гусей (по одной версии, во время охоты), восходят к преданию о строении Сартакпаем моста. Возможно, это те же камни, которыми богатырь кинул вслед за сыном и невесткой, превратившихся в гусей. Очевидно, предание в этом случае уже успело забыться или собиратель не сумел подробно расспросить исполни-
* Фаламан - местность в Онгудайском районе Республики Алтай.
** У Г.Н. Потанина - Чивалков.
*** Квдвргв таш / квдерге таш - алт. букв, «камень, который поднимают».
телей, в итоге было записано лишь упоминание о камнях, брошенных Сартакпаем.
По всему Горному Алтаю жители показывают в разных местах камни, брошенные Сартакпаем вслед за сыном и невесткой. В Кош-Агачском районе такой камень находится в Курайской степи.
В тексте у В.В. Радлова присутствует интересная деталь, которая отсутствует в записи Г.Н. Потанина: Сартактай, рассердившись на сына, оставляет следы от своих ног. «Сартактай рассердился на сына, наступил (?) на камень, след его голой стопы остался на всем камне, все и теперь видно». (Сартактт у луна тарынды, таштыц устунй тужурду ]алацаш пудунуц орды ончо ташка па-зылып калган, ончо амдХда nyldypyn jadbip) (OHJI, 1866, с. 170). Камни-следовики Сартакпая в Кош-Агачском районе мы еще не встречали, но надеемся найти в будущих экспедициях.
В конце текста у Радлова Сартактай уходит на Чую. В местности Kökö Kajy, которая находится, по преданию, за местностью Cook, он оставляет следы от копыт своей лошади (ОНЛ, 1866, с. 170). У Г.Н. Потанина (1883, с. 286): «Следы его лошади показывают около китайского караула Суок». В нашей записи одна жительница указала местонахождение следов от копыт коня Сартакпая в той же местности Kökö Kajy, которая, по ее словам, находится по дороге в сторону Тувы (ПМА, К.Ш. Тулина, с. Чаган-Узун).
Предание о богатыре Сартакпае дошло до сегодняшнего дня. В памяти рассказчиков сохранились с некоторыми переосмыслениями мотивы, детали предания, которые присутствовали в тексте почти двести лет назад (названия мест, глагол действия эдектенип и др.). Это говорит о некоторой устойчивости, традиционности фольклорного текста.
Сюжет «строение моста богатырем/великаном» существует в фольклоре разных народов. В финских мифологических рассказах: Великаны /Хийси/ сыновья Калевы строят мост, дорогу - строительство моста прерывается - остается риф, утес, нагромождение камней (Симонсуури Л., 1991, с. 163-164, №201-203).
С образом богатыря Сартакпая в китайском фольклоре схож мифический персонаж Юй, который усмирил потоп, пробил дорогу рекам, строил плотину, раздавал крестьянам землю под землепашество (Глаза дракона..., 1959, с. 55-58; Рифтин Б.Л., 1988, с. 678).
В преданиях о богатыре Сартакпае прослеживаются сюжеты разного времени, очевидно, произошла циклизация вокруг этого
персонажа. В нем слились образы великана, бросающего камни, богатыря-силача, строящего мосты, культурного героя, устроителя земель. Для подробного анализа преданий о богатыре Сартакпае следует рассмотреть бытование вариантов и версий в обширном ареале: от Алтая до Западной Монголии.
Библиографический список
Аман А. Об этимологии, значениях и истории слова «сарт» // Eurasica: Евразийский исторический сервер. [Электрон, ресурс]. URL: http://www.eurasica.ru/articles/library/alihan_aman_ob_etimologii_znache-niyah_i_istorii_slova_sart/
Алтай cpav / сост. М.П. Чочкина, В.А. Муйтуева. Горно-Алтайск, 1996. 208 с. на алт. яз.
Алтай кеп-куучындар / сост. Е. Ямаева, И.Б. Шинжин. Горно-Алтайск, 1994. 415 с. на алт. яз.
Аносский сборник: собрание сказок алтайцев / зап. от сказителя Чолтыша Куранакова Н.Я. Никифорова. Омск, 1915. 257 с.
Бартольд В.В. Сочинения. Работы по отдельным проблемам истории Средней Азии. М., 1964. Т. II, ч. 2. 657 с.
Глаза дракона. Легенды и сказки народов Китая: пер. с кит. и прим. Лин Лин и П. Устина. М., 1959. 428 с.
Каташ С. Мифы, легенды Горного Алтая. Горно-Алтайск, 1978.
112 с.
Криничная H.A. Указатель типов, мотивов и основных элементов преданий. Петрозаводск, 1990. 28 с.
Криничная H.A. Предания русского Севера. СПб., 1991. 327 с.
Молчанова О.Т. Топонимический словарь Горного Алтая. Гор-но-Алтайск, 1979. 398 с.
Образцы народной литературы тюркских племен, живущих в Южной Сибири и Дзунгарской степи, собраны В.В. Радловым СПб., 1866. Ч. 1.410 с.
Потанин Г.Н. Очерки Северо-Западной Монголии. СПб., 1881. Вып. II. 181 с.
Потанин Г.Н. Очерки Северо-Западной Монголии. СПб., 1883. Вып. IV. 1025 с.
Потанин Г.Н. Казак-киргизские и алтайские предания, легенды и сказки // Живая старина. Вып. 2-3 за 1816 г. Петроград, 1917. С. 1-190.
Потанин Г.Н. Очерки Северо-Западной Монголии. 2-е изд. Гор-но-Алтайск, 2005. Вып. IV. 1025 с.
Рифтин Б.Л. Юй // Мифы народов мира: энциклопедия: в 2 т. / гл. ред. С.А. Токарев. М, 1988. Т. 2.
Северные предания (Беломорско-Обонежский регион) / изд. подг. H.A. Криничной. Л., 1978. 253 с.
Симонсуури Л. Указатель типов и мотивов финских мифологических рассказов. Петрозаводск, 1991. 209 с.
Сказки и предания алтайских тувинцев (Собраны Эрикой Тау-бе). М., 1994. 382 с.
Соенов В.И. Земледелие на Алтае в древности и средневековье // Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Сибири. Барнаул, 2003. С. 169-172.
Яданова К.В. Несказочная проза теленгитов / науч. ред. Ю.И. Смирнов. М., 2006. 128 с.
Radioff W. Die sprachen der türkischen Stämme stid-sibiriens und der dsungarischen steppe. St. Petersburg, 1866. 434 s.
Перечень рассказчиков по нашим записям
Николаев С.В., 1928 г.р., с. Мухор-Тархата, записано в сентябре 2004 г.
Тулина К.Ш., 1932 г.р., с. Чаган-Узун, записано в сентябре 2004 г.
Турлунова Т.А., 1942 г.р., с. Ортолык, запись 12 июля 2004 г.
Ундулганов B.C., 1956 г.р., с. Чаган-Узун, записано в сентябре 2004 г.
Шартланов Ч.О., 1933 г.р., с. Мухор-Тархата, записано в сентябре 2004 г.
