CC BY
100
УДК 81.28-512.2
Варвара Белолюбская1
ПРЕДАНИЯ И МИФЫ ЭВЕНОВ РОДА ГОТНИНКАН ОЙМЯКОНСКОГО РАЙОНА ЯКУТИИ*
LEGENDS AND MYTHS OF EVENS OF GOTNINKAN KIN OF THE OYMYAKONSKY DISTRICT OF YAKUTIA
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ по проекту №16-06-00505, статья представлена на Всероссийской научно-практической конференции «Фольклор и литература коренных малочисленных народов Севера: современное состояние и перспективы развития».
Статья посвящена преданиям и мифам эвенов рода Готнинкан Оймяконского района Якутии. Анализируется содержание фрагментарных текстов, записанных исследователями в конце прошлого века, записанных на эвенском языке. Отмечается, что произведения устно-поэтического народного творчества, являясь основой духовной культуры, передают самобытные традиционные представления эвенов о происхождении мира, о природе, о людях, зверях и птицах.
Ключевые слова: эвены, духовная культура, мифы, предания.
The article is devoted to legends and myths of Evens of Gotninkan kin of the Oymyakonsky district of Yakutia. The contents of the fragmentary texts which are written down by researchers at the end of the last century, written down in the Even language are analyzed. It is noted that works of oral poetic folk art, being a basis of spiritual culture, transfer original traditional ideas of Evens of an origin of the universe, of the nature, of people, animals and birds.
Keywords: Evens, spiritual culture, myths, legends.
В работах исследователей прошлых столетий называли эвенов по-разному: «тунгусами», «ламутами», «ламутками», «ламуцкими тунгусами». Так, в документах о
1 Варвара Григорьевна Белолюбская - кандидат филологических наук, заведующая кафедрой северной филологии Института языков и культур народов Северо-Востока РФ СВФУ им. М.К. Аммосова. E-mail: [email protected]
Varvara G. Belolyubskaya - Candidate of Philological Sciences, Head of Department of Northern Philology of Institute of Languages and Cultures of the Peoples of the North-East of the Russian Federation, M.K. Ammosov North-Eastern Federal University.
разгроме отряда Ив. Томилова 1693 г. отмечается: «он шол в Охоцкий острожок на Ламу, не допуская того острожку, иноземцы, ламуты, ево Ивана, да служилых людей 30 человек убили до смерти за то, что он, Иван, будучи в Удцком острожке чинил там ламуцким иноземцам обиды» [5, с. 184].
А в «Описаниях пеших, или так называемых тунгусов, в Охотске» Я.И. Линденау пишет, что «ламуты, которые без сомнения, происходят от оленных тунгусов, называют себя ламутами. Это имя возникло в то время, когда у оленных тунгусов вымерли все олени и они осели у моря, которое на их языке называется Лам». В данной работе путешественник перечисляет и наименования ламуцких родов, таких как
«Adgan, Salgan, Ujagir, Njunlschi, Iwjan, Tschetaer, Niegan, Volol, Buldakair, Tungusir, Ujanki, Tscholar» [3, с. 45], что жили по побережью рек Охота, Арка, Улья, Урак, Ина. В то же время многочисленные ламутские роды кочевали по обширной территории всего Северо-Востока России, охватывая районы рек Индигирки, Колымы, Яны, Анадыря, по Камчатке, далее - вплоть до побережья Северного Ледовитого океана. Сведения о названиях и численности эвенов даны также в работах исследователей разных времен: С.П. Крашенинникова, Б.О. Долгих, Г.М. Василевич, В.И. Цинциус, К.А. Новиковой, В.Д. Лебедева, А.А. Бурыкина и других. Так, по Туголукову, в XVII веке насчитывалось в Восточной Сибири тунгусских родов свыше 330 кровных родов, общая численность которых составляла в среднем 36 тысяч человек, а в одном роду было примерно по 100 человек. Далее автор отмечает, что в пяти главных родах «охотских тунгусов - годнинканском, горбиканском, долганском, киларском и уяган-ском насчитывалось в среднем по 500 человек. В конце XIX века существовало до шести годнинканских, четырех горбиканских, шести долганских, десяти уяганских родов» [1, с. 10]. В родовом составе Оймяконского района в дореволюционное время было 15 наименований, таких как Уягинкин (уяган), Готнинкын (годникан), Киелэ (Килар), Аянкин, Уллянкин, Гэрбиткин (горбикан), Деллянкин (дельян), Мэмээ (мымээ, мымэ, Мемель), Бахсы, Седюнээ, Кукуин, (молаткин или куунгукигир, Кукугир), Том-поткин, Параяткин (бирайааткин), Невъянкин (Евъян), Кенгалак, при этом представители этих родов встречались также в Момском, Верхоянском, Охотском районах» [2, с. 29]. Несмотря на отдаленность мест кочевания друг от друга, эвены всегда сохраняли семейные родовые взаимосвязи, для них самих это объясняется довольно просто: «где бы мы ни находились в пределах этой области, никто не считает нас чужими, так как мы на своей территории» [2, с. 29]. А эта территория - Охотское побережье до Чукотки, Камчатка, далее на север по тундре и обратно по горно-таежной местности.
Представители рода Годнинкын (Готниткын, Годникан) после принятия христианства получили довольно распространенную фамилию Громовы, хотя такая фамилия также встречается и в среде других родов - в Уяганском, Долганском, Деллянском.
Представитель рода Годнинкан, уроженец Охотского побережья, Громов Григорий Яковлевич (1881-1981) был неграмотен, владел эвенским языком, немного знал якутский язык. В конце 40-х годов прошлого столетия он со своей семьёй и родствен-
никами перебрался на территорию Оймякона, работал оленеводом, бригадиром оленеводческого хозяйства. А до этого, во время войны, перевозил груз на оленях по обширной территории Охотского побережья, современной Магаданской области, а также Якутии. Места перекочёвок были знакомы ему с детства, потому как в юности ему постоянно приходилось со своим братом Николаем ездить на оленях, иногда пешком с Колымы до Хабаровского края. Николай был прекрасным знатоком народного фольклора, исполнителем нимканов и народных песен разных жанров, т.е. хвалебных - (дёнтун-икэ), высмеивающих - (дярган-икэ), подражательных - (алма-икэ), шутливых (ирканнан-икэ) и т.д. Николай специально ездил по местам кочевий своих сородичей, и в свою «артистическую труппу» брал своего братца Григория.
Его сын Яков Григорьевич Громов (1928-2001 гг.), оленевод, бригадир оленеводов, сказитель-импровизатор, исполнитель обрядового эвенского танца «Хэде», также знал много фольклорных произведений эвенов. У него был записан небольшой мифический отрывок о сотворении мира. Яков Григорьевич считал, что это произведение является лично семейным, а его исполнение табуированным. Сюжет его довольно прост, это динамичный спор-диалог между героем Оинде и Злым Духом (Аринка). Предмет спора - крылья (мааета - арх.), что спрятал Оинде. Земля, созданная Богом (Хэвки), должна принадлежать Злому Духу (Аринка), который не может достичь её, так как Оинде спрятал крылья и никаким просьбам, уговорам не поддаётся.
Аринка предлагает взамен крыльям сначала золотую юлу (мэнэн курукэн), затем обещает подарить коня (муран) редкой масти, опоясанного белой полосой. Если же Оиндя согласится отдать крылья (мааета), то он на рассвете (нолтэн хеддиндун) приведёт коня, потом - золотой круг (мэнэн чундукэн). Видя, что на Оинде никакие дары не действуют, Аринка предупреждает, что Земле (Тонин), созданной Богом (Хэвки), придёт конец (мудан один). Обращаясь к Оинде, он называет его ласкательно Оинде-чэн-Оинде, Ноинэву-Ноинэ (мой младшенький), Ноинэчэн, Баландя (арх.). Согласно преданию, Земля (Тонинти - досл. то, на что наступаем) сделана из песка. Бог (Хэвки), в свою очередь, просит Оинде, чтоб он не говорил, где спрятаны крылья, иначе Земле, сделанной ими (хи-ккэн, би-ккэн орит-а), придет конец (мудан один). При исполнении текста, автор растягивал последние слоги или гласные, например, дяйрис-а-а, голе-е, голе-е-гэ-э, Гонэм-гонэм-э-э.
В другом предании, записанном у Громова Г.Я., рассказывается о том, как однажды Бог (Хэвкийэ) спустился на землю, чтоб увидеть то, что происходит на Срединной Земле (Дулаг тор). Идет он по глубокому ущелью вверх по течению реки. По обеим сторонам реки стояли неприступные стены-утёсы. И вдруг он, Бог (Хэвкийэ), лоб в лоб столкнулся с огромным Медведем (Накатандя). Хэвкийэ спрашивает: «Куда направляешься?» Медведь (Накатандя) отвечает: «Да вот иду вниз по низовью реки и всех, кто встречается в пути, зверей, птиц, людей - всех съедаю». Разгневался Бог (Хэвкийэ) и говорит: «Впредь я превращаю тебя в камня. Ты будешь навеки стоять на этом же месте, где стоишь сейчас. И пусть твои сородичи с этого времени станут питаться только растительной пищей. И они никогда не будут знать вкус мяса и крови!»
Тут Медведь сильно перепугался, заплакал, стал умолять Бога (Хэвкийэ) о прощении. Но Бог не согласился, и Медведь навеки застыл на том месте, где стоял. И стоит до сих пор меж двух утесов Медведь - Камень, даже слёзы застыли. Называется эта река
- Хэвкийэ.
К сожалению, мы предоставили лишь фрагментарные тексты, записанные в конце прошлого века у Громовых - отца и сына. Тексты были записаны на эвенском языке. Некоторые предания, лирические песни, сказки частично сохранились, а многие вовремя не были зафиксированы, и навсегда ушли в прошлое. Это огромная потеря для науки, так как произведения устно-поэтического народного творчества, являясь основой духовной культуры, передают нам самобытные традиционные представления эвенов о происхождении мира, о природе, о людях, зверях и птицах.
Литература
1. Лебедев, В.Д. Охотский диалект эвенского языка / В.Д. Лебедев. - Ленинград, 1982.
- 243 с.
2. Николаев, С.И. Эвены и эвенки юго-восточной Якутии / С.И. Николаев. - Якутск, 1964.
- 201 с.
3. Народы Крайнего Севера и Дальнего Востока России в трудах исследователей (17
- начало 20 в.) / сост. : Г.Н. Емельянова, М.В. Южанинова. - Москва : Северные просторы, 2002. - 263 с.
4. Якутия в 17 веке (очерки) / под ред. С.В. Бахрушина и С.А. Токарева. - Якутск, 1953.
- 437 с.
