CC BY
44
Филиппова В. В. Расселение и динамика численности эвенского населения Якутской Колымы в ХХ веке / В. В. Филиппова // Научный диалог. — 2016. — № 4 (52). — С. 272— 285.
ЕМ НИШ-4
Журнал включен в Перечень ВАК
и I к I С н' Б Р1ВКИЖЛ1Ч (ЛКСТОКУ-
УДК 314.9(=512.211)(571.56)"20"
Расселение и динамика численности эвенского населения Якутской Колымы в ХХ веке*
© Филиппова Виктория Викторовна (2016), кандидат исторических наук, старший научный сотрудник сектора арктических исследований, Институт гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера, Сибирское отделение Российской академии наук (Якутск, Россия), [email protected].
Представлены результаты рассмотрения малоизученных аспектов истории сельского населения в колымских районах Якутии. Исследование проведено в рамках проекта №15-11-14003 при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ). Данная территория в отечественной историографии рассматривалась больше как стратегически значимый промышленно-сырьевой район Северо-Востока России. Представляется важным обращение к анализу составляющих жизнедеятельности сельского населения, что проливает свет на сущность форм и методов государственной политики в регионе, позволяет определить ее характер. Здесь рассмотрена сельская локальная группа эвенов в бассейне р. Колымы в границах Республики Саха (Якутия). Автор осуществляет общую оценку динамики численности эвенов данной локальной группы на фоне общереспубликанской статистики в ХХ столетии. Новизна исследования состоит в сопоставительном анализе численности эвенского населения рассматриваемого региона на основе ранее не востребованных первичных источников, архивных данных и материалов переписей населения на локальном уровне. Особое внимание уделено причинам увеличения численности эвенского населения трех колымских районов, среди которых отмечено включение березовской группы эвенов в состав населения Якутии. Данный факт повлек изменения в картине не только локального расселения эвенского населения, но и в особенности расселения эвенов в целом по территории республики.
Ключевые слова: численность населения; эвены; коренные малочисленные народы Севера; перепись населения; Колыма; Якутия.
Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ) в рамках проекта №15-11-14003.
1. Введение
По данным последней Всероссийской переписи населения 2010 года в РФ было зафиксировано 218 301 эвен, из которых 69,0 % проживают в Республике Саха (Якутия), 12,1 % — в Магаданской области, 8,6 % — в Камчатском крае, 6,4 % — в Чукотском автономном округе (АО) и 2,6 % — в Хабаровском крае.
Современное расселение эвенов в Якутии было сформировано к началу ХХ века. В Республике Саха (Якутия) эвены проживают небольшими группами в северо-восточных улусах (районах): естественной границей расселения эвенов на севере является побережье Северного Ледовитого океана, на юге — правобережье нижнего Алдана, на западе — р. Лена, на востоке — бассейн р. Колыма в пределах территории республики.
Колымский регион Якутии, включающий три административных района (Верхнекольшский, Среднеколымский и Нижнеколымский), является одним из давно существующих административно-территориальных образований республики.
Район бассейна реки Колымы в отечественной историографии в большей степени рассматривался как специфическая промышленно-сырьевая территория, включая период ГУЛАГ, а пространство жизнедеятельности коренных народов, населяющих бассейн р. Колымы, не становилось предметом специальных исследований.
По мнению Л. И. Винокуровой и С. А. Григорьева, отсутствие специальных работ по истории Колымы как советского рурального пространства связано с тем, что немногочисленное сельское население региона рассматривалось отечественными исследователями прежде всего как рабочая сила, снабжающая местным продовольствием административные и промышленные центры. Также оно привлекалось в качестве проводников, сезонных, временных работников для изыскательских и эксплуатирующих транспортно-промышленных предприятий. Сельская местность и ее население бесспорно уступали по социально-экономической значимости колымским промышленным очагам, выступали в качестве подсобной, второстепенной сферы жизни [Винокурова и др., 2015].
Между тем четырехвековая история хозяйственно-культурного сосуществования в бассейне Колымы полиэтничного населения предоставляет возможность реконструкции успешного социокультурного и экономического диалога не только в ретроспективе, но и в перспективе. Выявление изменений в численности и расселении аборигенного и старожильческого населения исследуемого региона: русских старожилов, якутов, эвенов, чукчей и юкагиров, — бесспорно, представляет научный интерес для ис-
следований языковых, этнокультурных процессов и преобразований внутренней этнической структуры.
2. Тунгус, ламут и эвен
Общеизвестно, что в досоветский период в отношении эвенов и эвенков было принято официальное наименование тунгусы, хотя существовало терминологическое разграничение между ними. Русское население уже в XVII веке для обозначения эвенов пользовалось термином ламуты и его дериватами (ламутки, ламские тунгусы, ламские мужики).
По мнению В. А. Туголукова, до начала 1930-х годов эвены обычно не выделялись как самостоятельная этническая группа и представляли собой северо-восточную ветвь тунгусов. Этноним эвены (самоназвание этого этноса) почти не был известен, а этноним ламуты использовался по отношению к эвенам нерегулярно, к тому же не ко всем их группам [Туголуков, 1982, с. 155]. Исследователь также указывает, что ламутами в XIX — начале XX веков называли преимущественно камчатских, анадырских и колымских эвенов.
В. И. Иохельсон также указывал, что ту часть тунгусов, которая переместилась на Колыму, местные русские и якуты стали называть ламутами [Иохельсон, 2005].
В коллективной монографии «История и культура эвенов» уточняется ареал расселения ламутов в XIX — начале XX веков : «Ламутами обыкновенно называли эвенов Нижней Колымы и Чукотки, прочих восточных эвенов (к востоку от Индигирки) чаще именовали тунгусами» [История и культура эвенов..., 1997, с. 13]. В середине 1920-х годов в Колымском округе ламутами признавалась только та часть тунгусоязычного населения, которая кочевала вместе с таежными юкагирами в бассейне верхней Колымы [Там же, с. 14].
Л. Н. Хаховская, рассматривая этнонимы эвенов Магаданской области, граничащей с районом исследования, приходит к выводу, что опыт использования термина ламут как этновыделительного не был доведен до логического завершения. А преемственность в использовании этнонима ламут как «специализированного» определения восточных тунгусов прослеживается и в первоначальный советский период, когда он употреблялся очень активно. Этноним эвен был введен административным путем со второй половины 1920-х годов, тогда как в научной среде продолжали использовать этноним ламут [Хаховская, 2009].
Одним из существенных результатов, полученных при разработке материалов переписей населения 1926—1927 гг., является то, что в Списке
народностей СССР вместо названий тунгусы и ламуты предложили названия эвенки и эвены, так как прежние названия, указанные в переписи 1926—1927 годов, не отражали «линии разделения этих двух народностей» [ГАРФ, ф. 3316, оп. 28, д. 865, л. 30]. Согласно утвержденному Списку к эвенам были отнесены, кроме эвенов, ламуты, а к эвенкам — следующие группы: тунгусы, манегры, негидальцы, орочоны, манджуры [ГАРФ, ф. 3316, оп. 28, д. 865, л. 72—76].
В освоении эвенами бассейна Колымы до начала ХХ века главенствующую роль сыграли дельяны, а позднее к ним примкнули представители других эвенских родов: Каменский, Уяганский, Кункугурский (Кукугир-ский). В начале XIX века среди верхнеколымских и среднеколымских эвенов по-прежнему преобладали дельяны. В начале ХХ века правобережная часть Верхней и Средней Колымы была заселена представителями 2-го Долганского и 2-го Уяганского родов эвенов, а также ламутизированными юкагирами из 2-го Омолонского рода, в результате чего была образована березовско-рассохинская группировка эвенов, кочевавших двумя локальными объединениями на границе Якутии и Магаданской области [История и культура эвенов..., 1997, с. 26—27].
Нижняя Колыма является самым крайним северо-восточным районом расселения эвенов Якутии. Большинство нижнеколымских эвенов, по данным исследователей этнической истории тунгусоязычных народов, являются потомками Уяганского рода, в меньшем числе были представлены члены Дельянского, Ламутского и Омолонского родов [Туголуков, 1982, с. 157].
Появление эвенов в бассейне р. Колымы привело к образованию смешанного населения. Наибольшему влиянию со стороны эвенского населения подверглись юкагиры. Этническое взаимодействие двух народов протекало с явным преобладанием эвенской культуры и языка, что способствовало оламучиванию местных юкагиров и образованию общих административных родов [История и культура эвенов., 1997, с. 27—28].
Большую роль в формировании культуры эвенов междуречий Колымы и Индигирки сыграли юкагирские племена, якуты, чукчи и русские старожилы, что получило отражение в языке и культуре эвенов данной территориальной области [Алексеева, 2003, с. 99—100].
3. Динамика численности эвенов Якутской Колымы
Двойственность в употреблении этнонимов ламут и тунгус привела к тому, что, по итогам Приполярной переписи 1926—1927 годов, в Яку-
тии было зафиксировано всего 738 ламутов (эвенов), проживавших на территории Верхоянского и Колымского округов, а остальные группы эвенов республики были указаны как тунгусы. При сопоставлении данных 1926—1927 годов с материалами переписи 1939 года возникает вопрос: за счет какого фактора произошло четырехкратное увеличение численности эвенов за данный период? Пересчет численности тунгусоязычного населения на основе первичных материалов Приполярной переписи 1926—1927 годов позволил установить, что численность эвенов в момент переписи составляла не 738 чел., а 3319 чел., соответственно за межпереписной период (1926—1939 гг.) численность эвенов не увеличилась в разы, а осталось стабильной [Филиппова, 2012].
Из 738 ламутов, зафиксированных Переписью 1926—1927 годов, 48,4 % проживали в Колымском округе, из них 19,6 % — в Восточной тундре, 18,8 % — Верхнеколымском наслеге, 4,9 % — в Балыгычанском районе, 3,6 % — в Западной тундре, 3,3 % — в Ьм Кангаласском и П-м Кангаласском наслегах [НА РС (Я), ф. 70, оп. 1, д. 845, д. 846]. Если вычесть численность эвенов, проживавших в Балыгычанском наслеге (впоследствии отошедшем в состав Магаданской области. — В. Ф.) и вошедших в число 738 ламутов Якутской АССР, получается, что по переписи 1926—1927 годов в Колымском округе в его современных границах проживал 321 ламут, что составляло 43,5 % от их общей численности. Если за общую численность эвенов взять число, получившееся в результате пересчета, — 3319 чел., то в этом случае удельный вес эвенов колымских районов Якутии составит 9,7 %. Если сравнить этот показатель с аналогичными последующих переписей населения, то получается, что удельный вес эвенов исследуемого региона в их общей численности колеблется от 9,4—16,5 % (табл.).
Если рассмотреть численность эвенов по переписи 1926—1927 годов в границах современных административно-территориальных единиц, получится, что в Верхнеколымском районе проживало 139 представителей эвенского этноса, в Среднеколымском — 24 человека и в Нижнеколымском — 158 человек.
В материалах переписи 1939 года в Списке народностей СССР официальным названием эвенов было принято эвены (ламуты). В распределении по самоназваниям и другим названиям было указано, что ламуты живут в Якутии, а на Охотском побережье — эвены, орочелы, орочоны. Областью преимущественного расселения были указаны Колымский район Дальневосточного края, Камчатская область и Чукотский национальный округ [ГАРФ, ф. 3316, оп. 28, д. 865, л. 8].
S
s
H
и w «
о ч
к И
о Л
« w
л (Я
а
О ^
§ —
<3 —
« а
и
(D
ч
(D О Л
Я «
п, >®
и о * В
§
2010 г. ээа<шэ1//^ сл ^4 0 о
Еэиьэду 9 00 2 m <N in 0 о \D 1412 15071
у ээа<шэ1//^ <N 10,1 0 о
о о <N ■ пэиь' эду 9 2 in c^ m 1П 1175 11657
У сл ээа' m <N <N VO 12,4 0 о
■ пэиь' эду 7 4 \D m 0 <N in 1081 8668
у ээа' <N in in 14,9 0 о
■ пэиь' эду 00 00 2 0 m 4 9 in 8 5763
у ээа' in*1 10,6 0 о
■ пэиь' эду vo 222 vo m 4 00 \D 6471
у ээа' 00 in1 10,5 19,3 0 о
in с^ ■ пэиь' эду 7 0 m 00 \D 3537
у сл ээа' <N 00 14,3 0 о
m ■ еэиь' эду 2 m m m 2 8 4 3133
1 й ээд' 22 s ^ 00 ^ S ■Л.Р 3 si 0 о
1926 1927 ■ пэиь' эду 9 m <N 00 in 3 738 (3319)
Районы Верхнеколымский Среднеко-лымский Нижнеколымский Всего в трех районах Колымы Республика Саха (Якутия)
За период с 1926—1927 гг. по 1939 год численность эвенов изучаемого региона увеличилась в 1,4 раза, увеличение произошло в основном за счет Нижнеколымского района. В данном районе большинство эвенов проживает в Олеринском наслеге. Как показала работа с первичными материалами данного наслега, некоторая часть населения нередко записывается в похозяйственных книгах разного периода то юкагирами, то эвенами [Филиппова, 2014]. Забегая вперед, нужно указать, что в 1959 году участники Юкагирской комплексной экспедиции на основе анализа похозяйственных списков Олеринского сельсовета выявили процесс смешения местного населения.
Многие лица при опросе затруднялись отнести себя к какой-либо определенной национальности, соглашались быть причисленными одновременно и к эвенам, и к юкагирам, и к чукчам [Юкагиры: историко-этно-графический очерк, 1975, с. 24].
В Верхнеколымском районе эвены с общей численностью 132 чел. были зафиксированы в двух стойбищах: Силян (56 чел.) и Тиннях (76 чел.). В Среднеколымском районе эвены проживали небольшими группами совместно с якутским населением по всей территории района [РГАЭ, ф. 9570, оп. 5, д. 166, л. 45].
Темп роста численности эвенов Якутии в 1939—1959 годах составлял 112,9 %, а в рассматриваемом регионе — 152,0 %. Такое резкое увеличение численности представителей эвенского этноса произошло за счет того, что в материалах переписи 1959 года впервые на территории Якутии была зафиксирована локальная группа берёзовских эвенов Среднеколым-ского улуса. Данная группа эвенов вместе с рассохинской группой еще в 1930-е годы откочевали в район рр. Березовка и Рассоха [Хаховская, 2008, с. 12]. Березовская группа эвенов насчитывала в конце 1950-х гг. 30 семей (150 чел.), Рассохинская — соответственно 24 и 120 [История и культура эвенов., 1997, с. 27]. В советское время о берёзовских эвенах стало известно руководству Среднеколымского района только после Великой Отечественной войны. После нескольких попыток приобщения эвенов к оседлой жизни 9 марта 1954 года был организован Берёзовский кочевой Совет [Фольклор эвенов Березовки (образцы шедевров), 2005, с. 10—12].
Березовская группа эвенов представляла собой одно территориальное объединение, живя смежно, в одних условиях, с рассохинской группой эвенов Магаданской области. Рассохинская группа кочевала на обширной территории по долинам притоков р. Омолон — таежных речек Манакова, Немындыкан, Левой и Правой Айнене (междуречье последней носит название Арисаг). Хозяйственный ареал березовских эвенов охватывал до-
лину р. Березовки, впадающей в р. Колыму ниже на несколько десятков километров от г. Среднеколымска, долину речки Супри — притока р. Березовки. Граница между хозяйственными территориями рассохинских и березовсикх эвенов шла по верховьям рр. Нитчан — Супри и нерушимо соблюдалась оленеводами обеих групп [Попова, 1976, с. 122—124].
Власти Якутской АССР и Магаданской области были заинтересованы в том, чтобы данная группа эвенов вошла в состав их субъекта. После длительной переписки между Президиумом Верховного Совета ЯАССР и Магаданским облисполкомом Березовский кочевой совет был образован на территории Якутии, куда вошли группы эвенов Щербакова, Хабарова, двух Булдыкиных, а группа Моноковского осталась на территории Магаданской области [НА РС(Я), ф. 50, оп. 65, д. 31, л. 66].
Первые необходимые демографические данные о березовских эвенах были получены во время переписи 1959 года, которая установила, что в Березовском кочевом Совете проживало 166 эвенов. До этого точных сведений о количестве данной группы эвенов не имелось. Регистрация березовских эвенов закономерно привела к 4,6-кратному росту численности эвенов на территории Среднеколымского района между 1939 и 1959 гг. (табл.).
За межпереписной период 1939—1959 гг. увеличение численности эвенов имело место и в Нижнеколымском районе, где темп роста их численности составил 135,5 %. О факторах колебания численности эвенского населения Нижней Колымы было упомянуто выше. Изменения численности нижнеколымских эвенов, проживающих в с. Андрюшкино, влияет на колебания численности другого этноса села — юкагиров. Установить точную численность юкагиров Олеринского совета с 1930-х до середины 1960-х годов сложно по ряду обстоятельств. Численность эвенов относительно стабилизировалась начиная с переписи 1970 года, когда в похозяй-ственных книгах наслега начали вести более точную фиксацию национальности юкагир [Тундренные юкагиры..., 2013, с. 45—50].
Между переписями 1959 и 1970 гг. существенных изменений как в расселении, так и в численности эвенов исследуемого региона не происходило. За межпереписной период 1970—1979 гг. численность рассматриваемых представителей тунгусоязычного населения Якутии в трех колымских районах увеличилась в 1,3 раза. Абсолютный прирост численности эвенов был отмечен во всех районах: в Верхнеколымском — на 25 чел., в Средне-колымском — на 66 чел., в Нижнеколымском районе — на 84 чел. Аналогичный показатель был получен в следующий межпереписной период 1979—1989 гг. Общий прирост эвенов в Якутии за этот период составил 2905 чел., в том числе естественный — 1560 чел. В трех колымских рай-
онах общий прирост был равен 222 чел., в том числе в Верхнеколымском районе — 56 чел., в Среднеколымском районе — 76 чел., а в Нижнеколымском районе — 90 чел. По итогам переписи 1989 года в Верхнеколымском районе проживали 197 эвенов, в Среднеколымском — 364, а в Нижнеколымском районе — 520. Всего в трех колымских районах проживал 1081 представитель данного этноса, что составило 12,5 % от их общей численности в Якутской АССР.
Существенное увеличение численности эвенов за 1979—1989 годы объяснялось не только следствием внутриреспубликанских миграционных процессов, характерных для Якутии в данный период, но и прежде всего значительным ростом национального самосознания среди метисного населения — граждан, ранее значившихся как якуты, эвенки, русские и т. п., тогда как в других регионах подобного не произошло. Так, за данный период в Якутии восстановило национальность «эвен» 1345 человек.
В Якутии между 1990 и 1997 годами среди аборигенных этносов наиболее высокая рождаемость отмечалась у эвенов и составила 50,4 %, численность эвенов в этот период увеличилась на 24,5 %, в то время как по республике рождаемость упала на 12,8 % [Винокурова, 2000, с. 169].
Согласно Распоряжению Правительства РФ от 8 мая 2009 г. № 631-р к местам традиционного проживания полностью или частично отнесены территории 21 улуса (района) республики, том числе 70 населенных пунктов. Эвены, по данному Перечню, компактно проживают на территории 13 районов и 37 населенных пунктов. Рассматриваемые три колымских района входят в состав указанных улусов. По данным переписи 2002 года, в этих районах проживало 10,1 % от общей численности эвенов в Якутии, а в 2010 году — 9,4 %.
В Верхнеколымском улусе эвены компактно проживают в сёлах Верх-неколымск и Утая (Верхнеколымский наслег), Усун-Кюёль (Арылахский наслег). По переписи 2010 ода, в с. Верхнеколымск проживали 73 эвена, в с. Утая — 72, а в с. Усун-Кюёль — 51. Удельный вес эвенов в данных поселениях составляет 20,0 %, 73,5 % и 10,2 % соответственно.
В Среднеколымском улусе территориями проживания эвенов является Березовский национальный наслег, включающий два населенных пункта — с. Березовка (центр наслега) и с. Уродан. Ввиду того что березовской группе эвенов уделено внимание выше, рассмотрим эвенов с. Уродан. Данное село в перечне районов компактного проживания малочисленных народов 1991 года было включено в состав возрождаемых сёл. Село создано в районе бывшего сельского поселения Чубукулах, исключенного из учётных данных административно-территориального деления Указом Президиума Верховно-
го Совета Якутской АССР от 17 декабря 1986 года. Село с новым наименованием Уродан было включёно в учётные данные административно-территориального деления Постановлением Палаты Республики Государственного Собрания (Ил Тумэн) Республики Саха (Якутия) от 24 декабря 1999 года №1 77-П и зарегистрировано в составе Березовского национального (кочевого) наслега (сельского округа) Среднеколымского улуса (района). Присвоение наименования утверждено Постановлением Правительства Российской Федерации от 21 августа 2001 года № 610. По данным 2002 года, в с. Уродан проживало 25 чел., из них 18 мужчин и 7 женщин, а в 2010 году здесь было всего 7 эвенов. В основном они являются работниками одноименной кочевой родовой общины. Общая численность эвенов Березовского национального наслега (с. Березовка и с. Уродан) — 329 человек, что составляет 86,7 % от общей численности населения.
В Нижнеколымском районе проживает 2,9 % от общей численности эвенов республики в селах: эвенско-юкагирском Андрюшкино — 300 чел., чукотско-эвенском Колымское — 114 чел., а также в с. Походск — 23 чел. Удельный вес эвенского этноса в общей численности населения данных поселений составляет 40,5 %, 14,1 % и 9,4 % соответственно.
4. Выводы
В целом нужно заключить, что современное расселение эвенов в Республике Саха (Якутия) представляет собой территориально разбросанные ареалы их локальных групп, сформированных еще в начале ХХ века. Эвены, проживающие в бассейне р. Колымы, представляют собой изолированную и самую отдаленную локальную группу, которая несмотря на малочисленность вносит существенный вклад в историко-культурное и социально-экономическое развитие Северо-Востока России. Изучение имеющихся данных о расселении и демографических характеристиках эвенского населения показало, что колебания численности эвенского этноса в первой половине ХХ века были зафиксированы в ходе переписей населения по причине терминологических разночтений, а именно в результате различий в трактовках этнонимов тунгус, ламут и эвен. Анализ динамики численности эвенов на основе обширных источников ХХ века показал, что удельный вес колымской группы эвенов в их общей численности в Якутии не превышает 15,0 %, а наибольшая численность эвенов исследуемого региона приходится на Нижнеколымский район. Значительные изменения в картине расселения и в общей численности эвенов произошли в результате включения березовской локальной группы эвенов в состав населения Якутской АССР и восстановления национальности «эвен».
Источники и принятые сокращения
1. Всесоюзная перепись 1926 г. — Москва : Издание ЦСУ Союза ССР, 1928. — С. 180—181.
2. ГАРФ — Государственный архив Российской Федерации
Ф. 3316, Оп. 28. Д. 865. Л. 8.
Ф. 3316, Оп. 28. Д. 865. Л. 30.
Ф. 3316, Оп. 28. Д. 865. Л. 72-76.
3. Игнатьева В. Б. Национальный состав населения Якутии (Этно-статистиче-ское исследование). — Якутск : Якутский научный центр, 1994. — 144 с.
4. НА РС (Я) — Национальный архив Республики Саха (Якутия)
Ф. 50, Оп. 65. Д. 31. Л. 66.
Ф. 70, Оп. 1. Д. 845.
Ф. 70, Оп. 1. Д. 846.
5. Национальный состав, 2005 — Национальный состав, владение языками, гражданство населения Республики Саха (Якутия) : итоги Всероссийской переписи населения 2002 года : статистический сборник. — Якутск, 2005. — 76 с.
6. Национальный состав, 2010 — Национальный состав населения по субъектам Российской Федерации : информационные материалы об окончательных итогах Всероссийской переписи населения 2010 года [Электронный ресурс]. — Режим доступа : http://www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/perepis_itogi1612.htm.
7. РГАЭ — Российский государственный архив экономики. Ф. 9570, Оп. 5. Д. 166. Л. 45.
Литература
1. Алексеева Е. К. Очерки по материальной культуре эвенов Якутии (конец XIX — начало ХХ в.) / Е. К. Алексеева. — Новосибирск : Наука, 2003. — 158 с.
2. Винокурова Л. И. Аборигенные этносы Республики Саха (Якутия) в модернизирующемся обществе / Л. И. Винокурова // Этносоциальное развитие Республики Саха (Якутия) : потенциал, тенденции, перспективы. — Новосибирск : Наука, 2000. — С. 163—188.
3. Винокурова Л. И. Сельское население Советской Якутии : к вопросу о социальной истории Колымского региона [Электронный ресурс] / Л. И. Винокурова, С. А. Григорьев // Общество : философия, история, культура. — 2015. — № 6. — Режим доступа : http://dom-hors.ru/rus/files/arhiv_zhurnala/fik/2015-6/history/ vinokurova-grigoryev.pdf.
4. Иохельсон В. И. Юкагиры и юкагизированные тунгусы / В. И. Иохельсон ; пер. с англ. В. Х. Иванова, З. И. Ивановой-Унаровой. — Новосибирск : Наука, 2005. — 675 с.
5. История и культура эвенов : историко-этногр. очерки : [кол. монография] / Рос. академия наук, Дальневост. отд-ние, Ин-т истории, археологии и этнографии народов Дал. Востока ; [кол. авторов: В. А. Туголуков, В. А. Тураев, Б. А. Спеваков-ский [и др.] ; отв. ред. В. А. Тураев ; авторы рис. и фото: Н. В. Кочешков, А. П. Са-мар, В. А. Туголуков]. — Санкт-Петербург : Наука, 1997. — 182 с.
6. Попова У. Г. Рассохинская группа эвенов / У Г Попова // Экономические и социальные исследования на Северо-Востоке СССР. — Магадан : Труды СВКНИИ ДВНЦ АН СССР, 1976. — Вып. 67. — С. 121—146.
7. ТуголуковВ. А. Эвены / В. А. Туголуков // Этническая история народов Севера. — Москва : Наука, 1982. — С. 155—168.
8. Тундренные юкагиры в социально-экономических процессах ХХ — нач. XXI вв. (на материалах Олеринского Суктула) / В. В. Филиппова, В. И. Шадрин, С. А. Григорьев, А. А. Сулейманов, И. С. Астахова // Казанская наука. — 2013. — № 5. — С. 45—50.
9. Филиппова В. В. Численность и расселение тунгусоязычного населения Якутии в 1920—1930-е гг. / В. В. Филиппова // Казанская наука — 2012. — № 3. — С. 35—37.
10. Филиппова В. В. Юкагиры Якутии: динамика демографических показателей второй половины ХХ — нач. XXI вв. / В. В. Филиппова // Казанская наука. — 2014. — № 11. — С. 39—43.
11. Фольклор эвенов Березовки (образцы шедевров) / сост. В. А. Роббек. — Якутск : Изд-во ИПМНС СО РАН, 2005. — 360 с.
12. Хаховская Л. Н. Коренные народы Магаданской области в ХХ — начале XXI в. / Л. Н. Хаховская. — Магадан : СВНЦ ДВО РАН, 2008. — 229 с.
13. Хаховская Л. Н. Эвены Магаданской области : к проблеме этнонимии / Л. Н. Хаховская // Этнографическое обозрение. — 2009. — № 2. — С. 68—75.
14. Юкагиры: историко-этнографический очерк / отв. ред. А. П. Окладников. — Новосибирск : Наука, 1975. — 244 с.
Settlement and Population Dynamics of the Even Population of Yakutsk Kolyma in ХХ century
© Filippova Viktoriya Victorovna (2016), PhD in History, senior research scientist, Sector of Arctic Studies, The Institute for Humanities Research and Indigenous Studies of the North, Siberian branch of the Russian Academy of Science (Yakutsk, Russia), [email protected].
The results of studying of little-known aspects of the history of the rural population in the Kolyma regions of Yakutia are presented. The study was conducted in the framework of the project No. 15-11-14003 with financial support of Russian Humanitarian Science Foundation (RHSF). This territory in the national historiography was seen as more strategically important industrial and raw material district of the North-East of Russia. It is important to appeal to the analysis of components of rural livelihoods that sheds light on the essence of the forms and methods of state policy in the region and helps to determine its character. Here the rural local group of the Evens in the basin of the Kolyma river within the borders of the Republic of Sakha (Yakutia) is considered. The author provides a general assessment of population dynamics of the Evens of this local group amid nationwide statistics in the xXth century. Novelty of research consists in comparative analysis of the number of the Even population of the region based on the primary sources, ar-
chival data and censuses at the local level. Special attention is paid to the reasons for the increase in the number of the Even population in three Kolyma regions, among which the inclusion of the Berezovskaya group of the Evens in population of Yakutia is noted. This fact caused changes in the picture not only of the local Even settlement, but in particular of the settlement of the Evens in the whole territory of the Republic.
Key words: population size; the Evens; indigenous small peoples of the North; the census; Kolyma; Yakutia.
Material resources
GARF — Gosudarstvennyy arkhiv Rossiyskoy Federatsii (In Russ.).
NA RS (Ya) — Natsionalnyy arkhiv Respubliki Sakha (Yakutiya) (In Russ.).
RGAE — Rossiyskiy gosudarstvennyy arkhiv ekonomiki (In Russ.).
Ignatyeva, V. B. 1994. Natsionalnyy sostav naseleniya Yakutii (Etno-statisticheskoye issledovaniye). Yakutsk: Yakutskiy nauchnyy tsentr. (In Russ.).
Natsionalnyy sostav naseleniya po subyektam Rossiyskoy Federatsii: informatsionnyye materialy ob okonchatelnykh itogakh Vserossiyskoy perepisi naseleniya 2010 goda. Available at: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/ perepis_itogi1612.htm. (In Russ.).
Natsionalnyy sostav, vladeniye yazykami, grazhdanstvo naseleniya Respubliki Sakha (Yakutiya): itogi Vserossiyskoy perepisi naseleniya 2002 goda: statistiches-kiy sbornik. 2005. Yakutsk. (In Russ.).
Vsesoyuznaya perepis' 1926 g. 1928. Moskva: Izdaniye TsSU Soyuza SSR. 180—181. (In Russ.).
References
Alekseeva, E. K. 2003. Ocherki po materialnoy kulture evenov Yakutii (konets XIX — nachaloXX). Novosibirsk: Nauka. (In Russ.).
Filippova, V. V. 2012. Chislennost' i rasseleniye tungusoyazychnogo naseleniya Yakutii v 1920—1930-e gg. Kazanskaya nauka, 3: 35—37. (In Russ.).
Filippova, V. V. 2014. Yukagiry Yakutii: dinamika demograficheskikh pokazateley vto-roy poloviny XX — nach. XXI. Kazanskaya nauka, 11: 39—43. (In Russ.).
Filippova, V. V., Shadrin, V. I., Grigoryev, S. A., Suleymanov, A. A., Astakhova, I. S.
2013. Tundrennye yukagiry v sotsialno-ekonomicheskikh protsessakh XX — nach. XXI (na materialakh Olerinskogo Suktula). Kazanskaya nauka, 5: 45—50. (In Russ.).
Iokhelson, V I. 2005. Yukagiry i yukagizirovannyye tungusy. Novosibirsk: Nauka. (In Russ.).
Khakhovskaya, L. N. 2009. Eveny Magadanskoy oblasti: k probleme etnonimii. Etno-graficheskoye obozreniye, 2: 68—75. (In Russ.).
Khakhovskaya, L. N. 2008. Korennyye narody Magadanskoy oblasti v XX — nachale XXI. Magadan: SVNTs DVO RAN. (In Russ.).
Okladnikov, A. P. (ed.). 1975. Yukagiry: istoriko-etnograficheskiy ocherk. Novosibirsk: Nauka. (In Russ.).
Popova, U. G. 1976. Rassokhinskaya gruppa evenov. In: Ekonomicheskiye i sotsialnyye issledovaniya na Severo-Vostoke SSSR. Magadan: Trudy SVKNII DVNTs AN SSSR. 67: 121—146. (In Russ.).
Robbek, V. A. (ed.). 2005. Folklor evenov Berezovki (obraztsy shedevrov). Yakutsk: Izd-vo IPMNS SO RAN. (In Russ.).
Tugolukov, V. A. 1982. Eveny. In: Etnicheskaya istoriya narodov Severa. Moskva: Nau-ka. 155—168. (In Russ.).
Turaev, V. A. (ed.). 1997. Istoriya i kultura evenov: istoriko-etnogr. ocherki: [kol. mono-grafiya]. Sankt-Peterburg: Nauka. (In Russ.).
Vinokurova, L. I. 2000. Aborigennyye etnosy Respubliki Sakha (Yakutiya) v moder-niziruyushchemsya obshchestve. In: Etnosotsialnoye razvitiye Respubliki Sakha (Yakutiya): potentsial, tendentsii, perspektivy. Novosibirsk: Nauka. 163—188. (In Russ.).
Vinokurova, L. I., Grigoryev, S. A. 2015. Selskoye naseleniye Sovetskoy Yakutii: k vo-prosu o sotsialnoy istorii Kolymskogo regiona. In: Obshchestvo: filosofiya, istoriya, kultura, 6. Available at: http://dom-hors.ru/rus/files/arhiv_zhurna-la/fik/2015-6/history/vinokurova-grigoryev.pdf. (In Russ.).
