CC BY
73
УДК 167
Э.Г. Винограй
Кемеровский технологический институт пищевой промышленности СИСТЕМНЫЕ ЗАКОНОМЕРНОСТИ СЛОЖНЫХ ОБЪЕКТОВ
Исследуются общесистемные закономерности сложных объектов, составляющие одно из оснований развития системной методологии.
Ключевые слова: система, системные закономерности, категориальные базисы системного подхода, классификация системных закономерностей.
Системные закономерности сложных объектов, наряду с общесистемными параметрами и интегральными системными качествами, составляют фундаментальный пласт системной реальности, познание которого создаёт возможность адекватного развития общей теории систем (ОТС). Основополагающие конструкты теории систем тесно связаны между собой. Учёт существенных связей между ними позволяет использовать категориальные базисы системного описания сложных объектов в качестве естественного основания классификации и исследования системных закономерностей.
В качестве логического каркаса развертывания картины системных закономерностей используем трёхуровневую категориальную модель поэтапного исследования системных параметров объекта [9, 10]. Согласно данной модели категориальный маршрут исследовательского движения осуществляется по схеме: от системопорождающих и обусловливающих параметров (актуальные противоречия - цели - актуальная среда) - к системообразующим (конструкция - динамика: функции, состав, структура) и затем - к системоорганизующим (детерминируемым механизмам организации и самоорганизации - механизмам спонтанной самоорганизации).
I. Системные закономерности, связанные с параметрическим базисом «актуальные противоречия -цели - актуальная среда». Параметрам данного базиса принадлежит ведущая роль в процессах системопорож-дения, они оказывают определяющее влияние на характер всех других системных параметров. Поэтому естественно ожидать, что с данным параметрическим базисом связаны сквозные системные закономерности, действующие и на уровнях других базисов, выражающие суть системности вообще.
Первая из таких сквозных закономерностей связана с понятием цели и его объективными аналогами: направленностью действия системы, результатом действия. Суть этой закономерности в том, что системы - это объекты направленного действия. Именно направленность на разрешение актуальных противоречий в заданных условиях среды составляет основу всех системных явлений, определяет характер состава системы, её структуру, динамику, организационные механизмы и процессы. Данная закономерность имеет принципиальное значение для развития теорико-системных представлений в диалектическом ключе и расходится с большинством известных подходов, ставящих в центр системного исследования отображение прежде всего связей, взаимодействий, т.е. структурных характеристик. Действительно, структурные характеристики составляют наиболее явную, наглядно зримую, внешнюю сторону систем, кажутся очевидной «визиткой» системности при рассмотрении сложных, да и простых объектов. Такая «очевидность» приоритета структурных характеристик в системах инициировала создание целого ряда «системно-структурных» определений и представлений, начиная с определения Л. Берталанфи, трактующего систему как комплекс взаимодействующих компонентов. Однако «научные истины всегда парадоксальны» (К. Маркс), и в действительности «очевидное» практически никогда не совпадает с сущностно главным. Значительную роль в критическом переосмыслении структуроцентрических представлений и переносе центра тяжести на анализ направленности, результатов действия системы, сыграли труды выдающегося российского нейрофизиолога и системолога П.К. Анохина, основанные на обобщении огромного эмпирического материала. «... Взаимодействие как таковое не может сформировать систему ... Формирование системы подчинено получению определённого полезного результата ... Результат является... решающим компонентом.., создающим упорядоченное взаимодействие между всеми другими... компонентами» [3, с. 66, 70, 72, 74]. В нашем подходе идея П.К. Анохина о центральном месте характеристик направленности (результата) действия системы преемственно удерживается, дополняясь весьма существенным акцентом на связь этих характеристик с разрешением актуальных противоречий, что придаёт обоснованность и объективность понятиям направленности, «полезности» результата, конкретизирует их системный смысл.
Второй сквозной системной закономерностью является многомерность системы и каждого из системных параметров. Развитию и обоснованию представлений о многомерности систем и её учёту в системных
исследованиях посвящена значительная часть монографии В.П. Кузьмина по проблемам системности [20]. Намного слабее разработаны вопросы многомерности системных параметров. Рассмотрим под углом данной закономерности параметры «актуальное противоречие» и «среда», входящие в рассматриваемый базис. Многомерность параметра «актуальное противоречие» проявляется в нескольких аспектах. Во-первых, в том, что развитые противоречия имеют, обычно, не биполярную структуру, а более сложную, многополярную, т.е. образуются взаимодействием множества сил и сторон [1]. Во-вторых, даже в противоречии биполярного типа важно учитывать не только образующие его противоположности, но и опосредствующие звенья, существенно влияющие на характер развития и формы разрешения данного противоречия [6]. В-третьих, противоречие, действующее на каком-либо уровне системы, обычно, имеет свои источники, проявления и преломления также и на других уровнях. В-четвертых, «не одно противоречие, а целый комплекс взаимодействующих противоречий лежит в основе развития сложных систем» [26, с. 98].
Многомерность среды также имеет множество аспектов. Один из них ресурсно-обменный, связанный с ролью среды как источника ресурсов для системы и резервуара для отходов её функционирования. Другой связан с неоднородностью среды, процессами взаимодействия составляющих её систем, многообразными отношениями кооперации, конкуренции, обмена, синергизма и т.п. Третий - с многообразными импульсами и противоречиями, инициирующими процессы адаптации и развития системы. Четвертый - с модифицирующим воздействием на качество системы законов, объемлющих её метасистем и микрохарактеристик её внутренней среды [20]. Пятый - с креативными процессами на границе системы и среды. Как считает А.В. Кацура «...новое появляется на границе устоявшейся системы, вдали от центров, нередко в зонах контакта различных по характеру систем... Жизнь и разум возникли на «периферии» планеты... в зоне богатых контактов твёрдой, жидкой и газообразной сред...» [19, с. 319]. Этому утверждению А.В. Кацура придаёт статус системной закономерности «периферийного развития». Таковы основные аспекты многомерности среды.
Возвращаясь к характеристике сквозных закономерностей: направленности и многомерности систем, - отметим существенную связь между ними. Суть её в том, что характер всех многообразных ракурсов системы и каждого из её параметров так или иначе сказывается на её направленности, содействует или противодействует обеспечению функциональной направленности на разрешение актуальных противоречий. Отсюда вытекает необходимость анализа многомерности не только в дескриптивном плане, но и в функционально-конструктивном: под углом того, содействует или противодействует каждое из сложностных измерений поддержанию функциональной направленности.
Как писал X. Ортега-и-Гассет «каждая черта не только допускает, но и требует двойного толкования, благоприятного и неблагоприятного. Эта двойственность коренится не в нашей оценке, а в самой действительности... Сама жизнь несет в себе две возможности - победы и гибели» [29, с. 146].
II. Системные закономерности, связанные с параметрическим базисом «конструкция - динамика», можно условно подразделить на три группы: 1) закономерности структурно-конструкционного и конструкционно-функционального плана; 2) закономерности, связывающие конструкцию и динамику; 3) закономерности системной динамики.
Переходя к рассмотрению закономерностей первой группы, отметим значительный вклад в их разработку Ю.А. Урманцева и его школы [34, 38]. Развитые ими теория изомерии, обобщённое учение о полиморфизме (законы полиморфизации, системного сходства и симметрии) представляют интерес с точки зрения перспектив их включения в структурный аппарат теории систем.
В конструкционно-функциональном плане характер системной закономерности носят связи основных типов строения систем с их функциональными свойствами. Известным российским системологом А.А. Малиновским разработана общая классификация систем, подразделяющая их на три главных организационных типа: «жёсткие», «корпускулярные» и «звёздные» [22, 23, 24]. В «жёстких» системах общая функция системы жёстко обусловлена функциональностью всех элементов и их связей. Такие системы могут обладать высокой результативностью, наличием множества эмерджентных свойств, отсутствующих у частей. Однако жёсткая зависимость целого от функции всех частей и их отношений снижает надёжность и гибкость таких систем, делает их уязвимыми в условиях внутренних и внешних изменений. Нарушение в любом из звеньев или резкое изменение среды снижают эффективность всей системы или даже выводят её из строя. Типичным примером таких систем могут служить механические часы. Противоположный тип систем А.А. Малиновский называет «корпускулярным». Такие системы состоят в основном из однотипных элементов, слабо связанных между собой и объединённых общим отношением к среде (организмы одного вида, клетки одной ткани, совокупность биоценозов в биосфере и т.п.). «Корпускулярные системы ... гибки и выпадение части их элементов в широких пределах не отражается на системе в целом, но они очень мало вносят новых свойств по сравнению с суммой их элементов» [23, с. 97-98]. Наряду с рассмотренными крайними типами существует множество систем, сочетающих в раз-
личных формах «жёсткие» и «корпускулярные» черты. Одной из форм такого сочетания является «звёздный» тип систем, для которого характерно наличие «жёсткого» центра, оказывающего координирующее воздействие на множество периферийных элементов, относительно независимых друг от друга. Данное сочетание обеспечивает необходимую адаптационную гибкость системы, возможность свободных комбинаций периферийных элементов и в то же время сохранение централизованной координации по главным параметрам функционирования и развития. Другой формой сочетания преимуществ крайних типов систем и компенсации их недостатков является их чередование по уровням иерархии. «Природа... использует сочетание жестких и дискретных систем, чередуя их по уровням иерархии... «Жёсткие» уровни, повышающие организацию системы, перемежаются с уровнями, обеспечивающими компенсацию потерь» [24, с. 11]. Ещё одной формой сочетания «жёсткости» и «корпускулярности», характерной для большинства типов биологических, экономических, социальных, социо-технических систем, является сочетание в системе жёсткого «каркаса» и «мягких тканей», т.е. лабильных составляющих, допускающих широкие возможности маневра [4]. Наглядными вариантами этой формы являются сочетание скелета и мягких тканей в организмах высших животных, сочетание мощных корпораций с мобильными мелкими фирмами, кооперативами и семейными предприятиями в современной экономике развитых стран и т.п. Завершая анализ структурно-конструкционных и конструкционно-функциональных закономерностей систем, отметим, что к данному классу, видимо, относятся и системные закономерности, исследуемые в варианте ОТС А.И. Уемова и его школы [36, 37].
К системным закономерностям, характеризующим комбинаторные связи конструкции и динамики объектов, можно отнести «основной закон системных преобразований», сформулированный Ю.А. Урманцевым. Согласно этому закону « ... объект-система в рамках системы объектов одного и того же рода ... переходит ... А) либо в себя - посредством тождественного преобразования, Б) либо в другие объекты-системы - посредством одного из семи и только семи различных преобразований, именно изменений: 1) количества, 2) качества, 3) отношений, 4) количества и качества, 5) количества и отношений, 6) качества и отношений, 7) количества, качества, отношений всех или части его «первичных» элементов» [34, с. 54]. Исходя из этого закона, Ю.А. Урман-цев показывает существенную неполноту современной синтетической теории эволюции и других эволюционных концепций, учитывающих лишь незначительную часть системных преобразований. «...Даже наиболее перспективные эволюционные учения отражают истинную картину развития лишь на 2/8, несмотря на наличие огромного фактического материала обо всех восьми способах преобразования объектов-систем. Естественно, это приводит к необходимости существенного (на 6/8) дополнения указанных учений» [34, с. 68]. Тем самым «закон системных преобразований» указывает на необходимость введения в эволюционную методологию целого ряда новых сложностных измерений, её более глубокой увязки со структурными качествами эволюционирующих объектов.
Другой системной закономерностью, характеризующей глубинную связь конструкции и эволюционной динамики, является сжатое отражение в структурах и индивидуальном развитии сложных систем исторического генезиса их предшествующих поколений. Эта связь была впервые замечена в живой природе и сформулирована Э. Геккелем в виде «биогенетического закона», составляющего одно из главных положений теоретической биологии. По мнению Е.П. Балашова, обобщившего и развившего идею этого закона на материале систем различных классов, она носит более универсальный, общесистемный характер. «...Обнаруживается всеобщая закономерность обобщённого повторения истории развития материи в основных уровнях организации её крупных форм... В процессе онтогенеза часто как бы сжато повторяются (рекапитулируют) многие черты строения предковых форм: на ранних стадиях развития - более отдалённых предков ... на более поздних стадиях - более близких (филогенетически) предков и родственных современных форм» [5, с. 89, 97]. Данный закон является важным основанием онто- и филогенетического исследования систем, разработки прогностических гипотез, формирования методологии синтеза сложных объектов.
Среди других закономерных связей конструкционных и динамических характеристик можно указать отмечаемые Е.П. Балашовым и другими авторами следующие зависимости: а) сокращение количественной и пространственной распространённости материального субстрата при переходе от низших форм движения к высшим; б) увеличение удельного веса многофункциональных компонентов при переходе на новый этап прогрессивного развития; в) реконфигурируемость конструкции как фактор эффективности функционирования и эволюционной пластичности; г) функционально-структурная преемственность в развитии и др. [5].
Закономерности системной динамики сложных объектов охватывают аспекты функционирования и развития, а также отношения между этими аспектами. Рассмотрение этих закономерностей целесообразно начать с выявления сложностных измерений динамических системных параметров. Основными формами функционирования являются переработка (производство), воспроизводство (регенерация), накопление, хранение, транспор-
тировка, распределение, соединение. Некоторые авторы считают перспективным потоковый подход к представлению динамики систем. «Социальная система есть своеобразный узел пересечения противоположных потоков... Система сохраняет себя, если её основные ... потоки уравновешены... Рост или деградация системы связаны с изменением соотношения... потоков... Главный процесс системы служит связью всех остальных...» [35, с. 51-52].
Многомерность процессов развития проявляется в ряде форм. Развитие всё более широко осознается как «... разнонаправленное, многоуровневое, имеющее ... комплексный, нелинейный характер» [26, с. 98]. С позиций принципа системной многомерности традиционная методологическая схема процесса развития, описываемая известными тремя законами диалектики, представляется уже недостаточной. Включая в онтологические основания теории систем законы единства и борьбы противоположностей, взаимоперехода количественных и качественных изменений, отрицания отрицания, - будем, во-первых, иметь в виду необходимость их переработки и уточнения на базе системных представлений. Во-вторых, следует поддержать развиваемое В.Л. Алтуховым представление, что в реальных сложных системах механизм развития, описываемый этими тремя законами, дополняется и взаимодействует с другим системным механизмом, который не получил должного отражения в традиционной диалектике [1, 2]. Если типичным для марксистской диалектики развития является представление, что в результате борьбы противоположностей «... осуществляется дестабилизация системы и ... через отрицание одной противоположности другой происходит преодоление (разрушение) данной системы и её переход к новому качественному состоянию...», то во втором, дополняющем системном механизме развития, «... ведущая роль принадлежит системно-упорядочивающему, организующему началу в том смысле, что уже оно, а не противоположные силы дезорганизации и дестабилизации системы определяет её переход к новым качественным состояниям... Ведущая роль здесь принадлежит силам, которые обеспечивают со-развитие... подсистем в системе» [2, с. 27-28]. Доминирующим по мнению В.Л. Алтухова является второй механизм развития, действующий на базе противоречий системно-упорядочивающего характера, в которых «... соотношение ... сил, тенденций развития переворачивается и это делает их как бы антиподом классических форм противоречий» [2, с. 28]. Характер взаимодействия указанных двух механизмов, согласно данному автору, начинает просматриваться в характере современного этапа развития человеческой цивилизации. «...Не борьба, а, в первую очередь, со-развитие, взаиморазвитие самых различных общественных сил и систем способно стать основным базисом выживания человечества и продолжения его прогресса в современную эпоху. Это не отменяет действия классовых... противоречий, но начинает подчинять эту форму проявления закона единства и борьбы противоположностей альтернативной ей форме, более общей и универсальной...» [2, с. 30]. Представляется, однако, что более точным выражением соотношения этих двух механизмов является такое, согласно которому на революционных, переломных этапах ведущая роль принадлежит факторам борьбы, преодоления старого качества новым, а на эволюционных - эта ведущая роль переходит к факторам со-развития, интегративно-упорядочивающего, системно-целостного характера.
К наиболее сложным проблемам системной динамики относятся вопросы прогресса. Хотя предложено уже свыше 50 различных критериев прогресса, единства по этой проблеме нет, и она продолжает оставаться предметом дискуссий. Одна из главных причин разногласий состоит в смешении и неразличении понятий магистральной линии прогресса и средств его достижения. Большинство из предлагаемых критериев прогресса выдвигают в центр рассмотрения отдельные системные факторы и организационные средства его достижения (накопление информации в системе (А.Д. Урсул), лабилизация функций (М.И. Сетров), увеличение степеней свободы внутренних и внешних связей (Е.Ф. Молевич) и т.п.). При этом роль одних факторов прогрессивного развития преувеличивается, другие же недооцениваются или даже вовсе выпадают из поля зрения. Другой причиной разногласий является смешение общесистемных и конкретно-специфических факторов прогресса. В рамках теории систем важно определить именно общесистемный смысл прогресса, выделить его магистральную линию, которая могла бы служить основанием систематизации более узких системных факторов его достижения. Критерий, определяющий эту линию, должен удовлетворять следующим требованиям: 1) он не может быть сформулирован в терминах системных параметров, характеризующих отдельные аспекты систем. Прогресс -интегральная системная характеристика, обобщающая все аспекты и частные средства его достижения; 2) из критерия, определяющего магистральную линию прогресса, должны вытекать все частные критерии, сформулированные в терминах отдельных системных параметров. Данным требованиям удовлетворяет критерий, усматривающий магистральную тенденцию прогресса в возрастании самоорганизационного потенциала системы, что проявляется в увеличении степени её целостности, функциональности, организационной гибкости и активности. Конкретизацией достаточно абстрактных оснований данного критерия являются такие операционные характеристики, как расширение диапазона и эффективности реализуемых функций, способность перестраиваться и адекватно отвечать на вызовы при изменениях среды и возникновении новых
актуальных противоречий, расширение сферы и повышение степени овладения внутренними и внешними условиями своего функционирования и развития и др. Данный критерий отражает, однако, лишь общесистемные основания прогресса. Поэтому при его использовании в конкретных областях необходимо дополнение этого критерия специфическими критериями прогресса, имманентными собственной природе соответствующих объектов.
Наряду с определением общего критерия прогресса важно исследовать системные ресурсы его достижения. Согласно одному из «модных» современных представлений прогресс достигается на основе интегрального усложнения системы, движения от простого к сложному [39, 40]. На наш взгляд, данный критерий весьма неточен и может не только ориентировать, но и дезориентировать. Существенным уточнением является акцент на качественном усложнении системы. Реальный прогресс идёт путём интегративного синтеза жизнеспособных направлений, свойств, форм организации, путем дополняющего обогащения системы новыми качествами, эффективными организационными формами и механизмами, обеспечивающими более глубокое и всестороннее овладение существенными условиями функционирования и развития, более эффективное разрешение актуальных противоречий. Данный источник прогресса особенно значим в системах высших уровней: экономике, науке, общественном развитии.
Важной системной закономерностью развития, выявленной В.И. Свидерским, является чередование «... неравномерного, одностороннего... и равномерного (всестороннего) изменения» [33, с. 100]. «Развитие... обычно происходит вначале не фронтально, а за счёт... узкой группы определяющих элементов с последующим развитием всех остальных элементов... (Выделено нами - Э.Г.). Завершающий этап... связан с включением в развитие всех основных элементов...» [32, с. 31]. Данная закономерность указывает важный резерв ускорения развития за счёт приоритетного оснащения авангардных подсистем для первоначального прорыва на более высокий качественный уровень. Осуществив скачок, они создадут основу для ускоренного «подтягивания» на этот уровень всех других подсистем объекта.
Среди других закономерных качеств системной динамики можно указать интеграцию в процессе развития различных форм движения, взаимосвязь эволюционных процессов на различных уровнях, цикличность и ритмичность многих системных процессов, сжатие этапов развития по временной оси и др. «...Развитие, как целостное и направленное изменение систем, заключает в себе объективную интеграцию, синтез различных форм движения и детерминации ... процессов...» [25, с. 47]. «При развитии сложных многоуровневых систем имеет место закономерность взаимного влияния эволюционных процессов на различных уровнях функциональноструктурной организации» [5, с. 129]. «Структура процессов развития... проявляется во множестве различных ... алгоритмических и ритмических типов, изучение и классификация которых - ...важная задача общей теории систем» [18, с. 55-56].
Существенным моментом в характеристике системной динамики является учёт многообразных зависимостей и противоречий между функционированием и развитием. К таким закономерным зависимостям относится положение А.А. Богданова о том, что «действительное сохранение форм возможно только путём их прогрессивного развития, без чего «сохранение» неминуемо сводится к разрушению» [7, ч. I, с. 199]. Заслуживает внимания представление о том, что «... оптимальное функционирование возможно лишь в условиях опти -мизации развития» [43, с. 123]. Противоречивость условий функционирования и развития проявляется в том, что для эффективного функционирования необходима относительная стабильность системы, развитие же требует лабилизации системы, определённого нарушения устойчивости. Как показывает опыт многих стран, кризисные ситуации в экономике, политической сфере, разрушительные и опасные для функционирования общества, являются, тем не менее, той силой, которая способна реально встряхнуть окостеневшие структуры, толкнуть общество вперёд к обновлению. Множество противоречий между двумя формами динамики связано и с распределением ресурсов между ними. Поэтому учёт данных противоречий, определение способов взаимодополняющего сочетания функционирования и развития, оптимального компромисса между ними - являются важными задачами ОТС.
III. Системные закономерности организационных механизмов и процессов исследованы к настоящему времени весьма слабо. Изучение детерминированных процессов организации и самоорганизации, по сути, только начинается. Поэтому в настоящей работе сосредоточим внимание на анализе закономерностей спонтанной самоорганизации, получивших отражение в различных концепциях синергетики [28, 41, 42]. Согласно представлениям синергетики спонтанные процессы самоорганизации наиболее вероятны в открытых, неравновесных системах большой сложности, получающих из среды энергию или вещество, богатое энергией [31, с. 49]. При воздействии на такие системы импульсами, превышающими определённые пороговые значения, в них могут спонтанно возникать новые устойчивые структуры и процессы, поддерживающиеся за счёт энергетического обмена со средой. В возникновении синергетических процессов особая роль принадлежит
взаимодействиям кооперативного, когерентного, резонансного характера, инициирущим возникновение новых упорядоченных структур и макросостояний, втягивающим в колебательно-ритмический синхронизм все компоненты [8, 28]. «Синергетические или «диссипативные структуры» - это существенно динамические структуры, которые стабильны вдали от положения равновесия. Их движения устойчивы только в постоянном развитии и постоянном потоке ресурсов через систему» [14, с. 14].
Существенной характеристикой синергизма является нелинейная зависимость структурных преобразований от инициирующих факторов. Нелинейность синергических эффектов проявляется в способности незначительных случайных флуктуации инициировать значительные (иногда даже лавинообразные) реакции объекта («триггерный эффект»), в спонтанности перехода системы в качественно новое состояние ит.п. Подчеркивая значимость исследований синергизма в раскрытии природы и закономерностей самоорганизации, необходимо отметить следующее. Во-первых, синергические механизмы спонтанного самоструктурирования не исчерпывают сущность самоорганизации, а составляют лишь одну из граней этого сложного явления. К примеру, важнейшим самоорганизационным фактором в организмических системах являются наследственно-генетические механизмы этих систем (наследственный аппарат биологических организмов, культурно -ценностные традиции в обществе и различных социальных группах и т.п.). Это, несомненно, самоорганизационные факторы детерминируемого, а не спонтанного типа, действующие совместно и во взаимосвязи с синергическими. Во-вторых, современные концепции синергетики пока малопригодны для теоретико-системных обобщений, ибо развиты в основном на уровне физико-химических явлений. Для обеспечения системной полноценности синергетики «... и разум, и разумная деятельность должны быть включены в общий синергетический анализ процессов развития» [27, с. 25]. Тем не менее, даже исходя из имеющихся представлений о синергизме, можно сформулировать ряд выводов, существенных для методологии системно-организационного анализа, управления, реформирования, инновационного поиска:
1. Высокий потенциал самоорганизации обнаруживают системы, насыщенные «... контрастами, границами, контактными линиями, порождающими потоки и обмены (Выделено нами - ЭТ.). Подобно тому как без разности потенциалов не будет электрического тока..., так же не может быть сохранения биосферы и развития общества без неравенства и пространственных различий» [11, с. 39].
2. В сложной неравновесной системе определённая доля хаоса на микроуровне является фактором, объединяющим микроструктуры в качественно новые макроструктуры. Регулярные, ритмично-волновые процессы в таких системах дополняются вихревыми, турбулентными. Опыт показывает, что оптимальное регулирование таких систем требует сочетания централизованного управления со стихийными саморегулирующими механизмами вероятностного характера [16, 120].
3. Условием эффективности управления сложными, неравновесными, открытыми системами является соответствие управляющих воздействий собственным тенденциям синергизма в таких системах, их устойчивым состояниям и траекториям развития, собственным реакциям на внешние воздействия. При таком подходе можно достичь эффектов, адекватных системе, с минимальными усилиями [16].
4. Синергические процессы самоорганизации при достижении определённого размаха могут существенно трансформировать структурно-функциональное членение и ориентацию компонентов системы. К примеру, нарастающий процесс общественных преобразований при достижении определённого порогового (критического) потенциала «... вовлекает в свое русло и превращает в собственные компоненты также и те элементы «верхов», «низов», «середины», которые при иных соотношениях сил составляли бы ресурс консервативного сопротивления» [21, с. 36].
5. Принцип «люфта» в управлении: для эффективного управления сложным объектом управляющие воздействия должны осуществляться лишь при превышении определённого порога отклонений системы. До этого порога отклонения способны самопроизвольно гасить друг друга стохастическим образом и лишь при превышении порога они могут приобрести характер нарастающего дисфункционального процесса. Например, придание рулю автомобиля люфта, т.е. свободного хода в 12-15° стало одним из крупных технических изобретений, резко улучшивших качество рулевого управления [21].
6. Наряду с механизмами функциональной самоорганизации, усиливающими целостность, в любой сложной системе неизбежно возникают разрушающие самоорганизационные механизмы синергического и несинергического происхождения. «Всякое общество несёт в себе элементы саморазрушения... Буржуазное общество вырастило внутри себя пролетариат. Особенность же тоталитарного общества в том, что оно - лишённое... обратных связей с низами - начало разрушаться сверху» [30, с. 80]. Закономерное единство самосохраняющих и саморазрушающих сил в сложных системах является проявлением закона диалектического единства противоположностей в данной сфере. Соотношение и взаимодействие интегративных и разрушающих само-
организационных механизмов определяют, в конечном итоге, состояние системы, тенденции и перспективы её эволюции.
Таковы некоторые из закономерностей самоорганизации, существенных для развития системной методологии. Дальнейшее исследование, классификация и применение системных закономерностей в познании, управлении, реформировании сложных объектов является фактором, способным содействовать модернизации общества, его устойчивому, высокотехнологичному развитию.
Список литературы
1. Алтухов В.Л. Высшие формы развития - ключ к пониманию других его форм // Вопросы философии. 1986. № 3. С. 3-6.
2. Алтухов В.Л. О становлении новой формы диалектики // Философские науки. 1990. № 2. С. 23-30.
3. Анохин П.К. Избранные труды. Философские аспекты теории функциональной системы. М.: Наука. 1978. 400 с.
4. Аузан А. Политическая экономия социализма: перестройка ставит проблемы // Коммунист. 1989. № 1. С. 5-14.
5. Балашов Е.П. Эволюционный синтез систем. М.: Радио и связь. 1985. 328 с.
6. Бессонов Б.Н. Из эпистолярного наследия Д. Лукача // Философские науки. 1989. № 6. C. 101-102.
7. Богданов А.А. Тектология. Всеобщая организационная наука. В 2-х кн. М.: Экономика. 1989. Кн. 1. 304 с. Кн. 2. 352 с.
8. Бойко B.C. Предпосылки и начало самоорганизации // Философские науки. 1988. № 10. С. 104-107.
9. Винограй Э.Г. Общая теория организации и системно-организационной подход. Томск: Изд-во ТГУ. 1989. 236 с.
10. Винограй Э.Г. Основы общей теории систем. Кемерово: КемТИПП. 1993. 339 с.
11. Вопросы философии. 1990. № 4. С. 39.
12. Ганзен В.А., Головей Л.А. Опыт системного описания индивидуальности // Вестник ЛГУ. 1979. № 5. Вып. I. Экономика, философия, право. С. 67-75.
13. Гвишиани Д.М. Методологические аспекты системных исследований // Философско-методологические основания системных исследований. М.: Наука. 1983. С. 3-16.
14. Гвишиани Д.М. Системная природа перестройки // Вопросы философии. 1988. № 7. С. 3-15.
15. Диалектика познания сложных систем / Под ред. B.C. Тюхтина. М.: Мысль. 1988. 318 с.
16. Знание - сила. 1984. № 4. С. 26-29; 1988. № 11. С. 39-44.
17. Интервью с Т. Шаниным // Вопросы философии. 1990. № 8. C. 115-118.
18. Каган М.С. Развитие системы и системность развития. Вопросы истории и теории // Материалистическая диалектика и системный подход. Л.: Изд-во ЛГУ. 1982. С. 50-61.
19. Кацура А.В. Научное познание и системные закономерности // Системные исследования. Методологические проблемы. Ежегодник 1985. М.: Наука. 1986. С. 305-323.
20. Кузьмин В.П. Принцип системности в теории и методологии К. Маркса. М. Политиздат. 1986. 399 с.
21. Левада Ю. Динамика социального перелома: возможности анализа // Коммунист. 1989. № 2. С. 34-45.
22. Малиновский А.А. Общие вопросы строения систем и их значение для биологии // Проблемы методологии системного исследования. М.: Мысль. 1970. С.146-183.
23. Малиновский А.А. Значение общей теории систем в биологических науках // Системные исследования. Методологические проблемы. Ежегодник
1984. М.: Наука. 1984. С. 83-115.
24. Малиновский А.А. Общая теория систем в биологии и медицине // Природа. 1987. № 7. С. 5-15.
25. Мелюхин С.Т., Кевбрин Б.Ф. Виды детерминации развития материальных систем // Философские науки. 1985. № 5. С. 41-47.
26. Миклин A.M. Системность развития в свете законов диалектики // Вопросы философии. 1975. № 8. С. 92-99.
27. Моисеев Н.Н. Оправдание единства (комментарии к учению о ноосфере) // Вопросы философии. 1988. № 4. С. 18-30.
28. Николис Г., Пригожий И. Самоорганизация в неравновесных системах. М.: Мир. 1979. 512 с.
29. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс // Вопросы философии. 1989. № 3. C.119-154.
30. Радзиховский Л.А. Почему мы не дошли до «1984» года? // Философские науки. 1990. № 12. С. 71-81.
31. Рузавин Г.И. Синергетика и системный подход // Философские науки.
1985. № 5. С. 48-54.
32. Свидерский В.И. О некоторых особенностях развития // Вопросы философии. 1985. № 7. С. 27-35.
33. Свидерский В.И. О философском осмыслении современности // Философские науки. 1990. № 5. С. 100103.
34. Система. Симметрия. Гармония / Под ред. B.C. Тюхтина, Ю.А. Урманцева. М.: Мысль. 1988. 318 с.
35. Славин Б.Ф., Чесноков B.C. О системных принципах моделирования тенденций войны и мира в условиях становления ноосферы // Кибернетика, ноосфера и проблемы мира. М.: Наука. 1986. С. 48-58.
36. Уемов А.И., Богданович В.И., Портнов Г.Я. и др. Логика и методология системных исследований / Отв. ред. Л.Н. Сумарокова. Киев-Одесса: Вища школа. 1977. 256 с.
37. Уемов А.И. Системный подход и общая теория систем. М.: Мысль. 1978.
38. Урманцев Ю.А. Симметрия природы и природа симметрии. М.: Мысль. 1974. 230 с.
39. Утробин И.С. Развитие, усложнение, сложность // Понятие развития и актуальные проблемы теории социального прогресса. Пермь: ПермГУ. 1987. С. 28-34.
40. Утробин И.С. К методологии перестройки философской науки // Стратегия ускорения и философская наука: Тезисы конференции. Пермь. 1988. С. 29-30.
41. Хакен Г. Синергетика. M.: Мир. 1980. 404 с.
42. Эйген М. Самоорганизация материи и эволюция биологических макромолекул. М.: Мир. 1973. 216 с.
43. Южаков В.Н. Организация процесса развития. Объективные закономерности, познание и управление. Саратов: Изд-во СГУ. 1986. 158 с.
