CC BY
208
‘ В. В. Солдатов
ПРАВОВЫЕ ПОЗИЦИИ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПО ВОПРОСАМ ЗАЩИТЫ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ
Рассматривается вопрос формирования правовых позиций Конституционного Суда РФ при толковании норм Конституции РФ и законодательства, касающихся права на судебную защиту. Анализируется процесс влияния правовых позиций Конституционного Суда РФ на процессуальное законодательство и правоприменение, особенности и некоторые проблемы реализации таких правовых позиций арбитражными судами при осуществлении правосудия
С момента подтверждения Конституционным Судом Российской Федерации (далее—КС РФ) права юридических лиц на защиту конституционных прав и свобод в рамках конституционного судопроизводства возникла необходимость учитывать как специфику самого конституционного судопроизводства по жалобам юридических лиц, так и особенности правовых позиций КС РФ по вопросам защиты конституционных прав юридических лиц. В рамках данной работа речь пойдет
о правовых позициях КС РФ по вопросам конституционного права юридических лиц на судебную защиту, реализации данного права и соответствующих правовых позиций в арбитражном судопроизводстве.
Основным поводом для обращения юридического лица к конституционному судопроизводству за защитой его конституционных прав и свобод является применение арбитражными судами в деле закона, по мнению заявителя, неконституционного. Принятие КС РФ решения по конституционной жалобе влечет определенные юридические последствия как для самого заявителя, так и для правоприменителя, в нашем случае — арбитражного суда. Также на развитие арбитражного судопроизводства может оказывать влияние осуществление иных полномочий конституционного суда, например, рассмотрение дел в порядке абстрактного нормоконтроля и т. д.
Если обратиться к практике КС РФ, то именно конституционное право на судебную защиту является преобладающим и при выявлении конституционно-правового смысла положений законодательства, и при мотивировке окончательных решений КС РФ. Данный факт обусловлен тем, что конституционное право на судебную защиту, будучи основным неотчуждаемым правом» одновременно выступает гарантией всех других прав и свобод. Оно отнесено к таким правам и свободам, которые не могут быть ограничены ни при каких обстоятельствах.
Для арбитражного судопроизводства большое значение имеют правовые позиции КС РФ, раскрывающие нормативное содержание права на судебную защиту. КС РФ в Постановлении от 14 апреля 1999 г. по делу о проверке конституционности части первой ст. 325 Гражданского процессуального кодекса РСФСР пришел к следующим выводам: право на судебную защиту относится к основным неотчуждаемым
правам и свободам человека; в Российской Федерации оно признается и гарантируется согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией РФ (чЛ и 2 ст. 17; ч. 1 ст. 46 Конституции РФ). Международным пактом о гражданских и политических правах (ст. 14), Всеобщей декларацией прав человека (ст. 7, 8 и 10) и Конвенцией о защите прав человека и основных свобод (ст. 6) установлено, что все равны перед законом и судом и кяждмй при определении его гражданских прав и обязанностей имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. По смыслу этих положений право на судебную защиту предполагает наличие конкретных гарантий, которые позволяли бы реализовать его в полном объеме и обеспечить эффективное восстановление в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости1. Надлежащее обеспечение таких гарантий, понимание и правильное применение правовых позиций КС РФ — лишь некоторые проблемы, возникающие в практике арбитражных судов.
Право на судебную защиту реализуется через совокупность различных процессуальных средств, закрепленных процессуальным законодательством и обеспечивающих справедливое правосудие и эффективное восстановление нарушенных прав. Таким образом, право на судебную защиту выступает классифицирующим признаком, определяющим направления влияния решений КС РФ на арбитражное судопроизводство2.
Одной из основ формирования правовых позиций относительно арбитражного процессуального законодательства и правоприменительной практики арбитражных судов является диспозитивное начало арбитражного судопроизводства. К компетенции арбитражных судов в соответствии с ч. 2 ст. 118 и ст. 127 Конституции РФ и конкретизирующими их нормами Арбитражного процессуального кодекса РФ (далее — АПК РФ) (глава 4) относится рассмотрение в порядке искового производства возникающих из гражданских правоотношений экономических споров и иных дел, связанных с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями. Принцип диотозитивности, нашедший выражение в АПК РФ (ст. 70, ч. 1 ст. 82, ч. 1 ст. 88, ч. 1 ст. 90, ст. 98 и 125, ч. 1 ст. 132, ч. 1 ст. 135, ст. 138, п. 5 и 6 ст. 148, ст. 150, 159, 181, 188 и др.), в совокупности с другими принципами арбитражного процесса, в том числе равенством всех перед законом и судом, состязательностью и равноправием сторон, выражает цели правосудия по делам, отнесенным к компетенции арбитражных судов, прежде всего конституционную цель защиты прав и свобод человека и гражданина (ст. 2, ч. 1 ст. 17, ст. 18 Конституции РФ), Ограничение же принципа диспозитивности в публично-правовом споре в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, по смыслу приведенных положений Конституции РФ и АПК РФ, допустимо лишь в случаях, когда природа спорного публичного правоотношения ие предполагает возможность свободного распоряжения субъективным материальным правом.
Решения КС РФ и сформулированные в них правовые позиции влияют на совершенствование процессуальных институтов, расширение доказательственной
базы по определенным категориям дел в арбитражном процессе,- а также процессуальных полномочий и компетенции арбитражных судов. В некоторых решениях КС РФ прямо указывает на правовые позиции, которые должны учитываться арбитражными судами при разрешении конкретных правовых ситуаций3. Правовые позиции КС РФ касаются также порядка применения норм в арбитражном процессе. Признание КС РФ норм АПК РФ не соответствующими Конституции РФ означает, что они утрачивают силу и не подлежат применению в рамках арбитражного судопроизводства.
Анализ актов КС РФ, касающихся арбитражного судопроизводства, позволяет сделать вывод о том, что при создании новой правовой позиции КС РФ использует расширительное толкование правовых позиций, касающихся права на судебную защиту и сформулированных ранее по схожим делам, и переносит ее на новое дело, что сопровождается расширением объема ранее сформулированной правовой позиции4.
Как отмечает О. Н. Кряжкова, в процессе распространения правовой позиции, вынесенной по определенному вопросу, на иные отношения (универсализации правовых позиций) КС РФ расширяет предметную сферу действия сформулированной ранее правовой позиции на схожие отношения, закрепленные в нормативных правовых актах, рассматриваемых КС РФ. Возможность универсализации правовой позиции КС РФ обусловлена универсальностью положений Конституции РФ, всеобщностью предмета ее регулирования. Это было заложено в концепцию данного юридического феномена еще при разработке закона о Конституционном Суде5.
По мнению О. Н. Кряжковой, в процессе универсализации правовых позиций КС РФ формирования новой правовой позиции не происходит6. Между тем конституционно-правовой смысл оспариваемых в КС РФ законоположений, выявленный на основе правовых позиций, ранее выраженных КС РФ в сохраняющих свою силу решениях, является общеобязательным и исключает любое иное их истолкование в правоприменительной практике7.
При формировании правовых позиций, затрагивающих конституционное право на судебную защиту, КС РФ в большей степени применяет принцип универсальности процессуальных правовых институтов. Это проявляется в том, что правовые позиции, сформулированные в связи с рассмотрением соответствующих механизмов уголовного или гражданского судопроизводства, могут быть применены и в процессе обсуждения аналогичных случаев при определении механизмов арбитражного судопроизводства. Это связано с тем, что, во-первых, процессуальное законодательство может предусматривать различный уровень гарантий эффективного и справедливого восстановления в правах. Например, Гражданский процессуальный кодекс РФ предусматривал более высокий, по сравнению с АПК РФ, уровень гарантий для лиц, не привлеченных к участию в деле, о правах и обязанностях которых суд принял судебный акт: им устанавливается годичный срок на обращение с жалобой о пересмотре в порядке надзора вступивших в законную силу судебных постановлений (часть вторая ст. 376), предусматривается возможность его восстановления судом при признании причин пропуска уважительными (ст. 112), и эта возможность не ограничивается каким-либо предельно
допустимым (пресекательным) сроком®. Во-вторых, процессуальное законодательство служит одной цели — реализации конституционного права на судебную защиту, что предполагает некоторое единство правовых принципов.
Так, институт представительства в арбитражном процессе, обеспечивающий для выбранных организациями лиц, оказывающих юридическую помощь, возможность выступать в арбитражном суде в качестве представителей, если они не относятся к числу адвокатов или лиц, состоящих в штате этих организаций, и тем самым гарантирующий доступность правосудия, сформулирован на основании правовых позиций* принятых в отношении уголовного судопроизводства. Постановлением КС РФ от 16 июля 2004 г. № 15-П была признана не соответствующей Конституции РФ ч. 5 ст. 59 АПК РФ в той мере, в какой она в системной связи с п. 4 ст. 2 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» в действующей системе правового регулирования исключает для выбранных организациями лиц, оказывающих юридическую помощь, возможность выступать в арбитражном суде в качестве представителей, если они не относятся к числу адвокатов или лиц, состоящих в штате этих организаций.
Реализации права на судебную защиту наряду с другими правовыми средствами служит институт судебного представительства, обеспечивающий заинтересованному лицу получение квалифицированной юридической помощи (ч. 1 ст. 48 Конституции РФ), а в случаях невозможности непосредственного (личного) участия в судопроизводстве — доступ к правосудию. Отсутствие у организации возможности иметь представителя для реализации своих прав как участника арбитражного процесса и отстаивания своих интересов в суде лишало бы ее самого права на судебную защиту и на участие в судопроизводстве на основе закрепленных в ч. 3 ст, 123 Конституции РФ принципов состязательности и равноправия сторон.
Данная правовая позиция применительно к уголовному судопроизводству сформулирована КС РФ в Постановлении от 28 января 1997 п по делу о проверке конституционности части четвертой ст. 47 УПК РСФСР и в ряде решений подтверждена применительно к конституционному судопроизводству. Как отметил КС РФ, учитывая, что право пользоваться помощью защитника и иметь представителя служит одним из способов судебной защиты и вместе с тем — одним из проявлений конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи, установление критериев квалифицированной юридической помощи и обусловленных ими особенностей и условий допуска тех или иных лиц в качестве защитников или представителей в конкретных видах судопроизводства является прерогативой законодателя (п. 2 мотивировочной части Постановления).
В уголовном процессе организации, выступающие в качестве потерпевшего или гражданского истца, в соответствии с частью первой ст. 45 УПК РФ вправе выбирать представителя не только из числа адвокатов. Как указал КС РФ, лишение этих участников уголовного судопроизводства права обратиться помшчп адвоката к другим лицам, способным, как они полагают, оказать квалифицированную юридическую помощь, фактически привело бы к понуждению их использовать только один способ защиты, что не согласуется с ч. 2 ст. 45 Конституции РФ; такое ограничение вопреки ч. 1 ст. 48 Конституции РФ значительно сузило бы воз-
можности потерпевшего и гражданского истца свободно выбирать способ защиты своих интересов, а также право на доступ к правосудию, что гарантировано ч. 1 ст. 46 Конституции РФ (определения КС РФ от 5 декабря 2003 г. № 446-0 по жалобам граждан Л. Д, Вальдмана, С. М. Григорьева и региональной общественной организации «Объединение вкладчиков “МММ”» на нарушение конституционных прав и свобод рядом положений Уголовно-процессуального кодекса РФ, АПК РФ и Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и от 5 февраля 2004 г. № 25-0 по жалобе гражданки В. О. Ивкиной на нарушение ее конституционных прав частью первой ст. 45 и ст. 405 УПК РФ) (п. 8 мотивировочной части Постановления)9.
Основная часть актов КС РФ, влияющих на деятельность арбитражных судов, относится к сфере материального права, в частности к налоговому законодательству. Как отмечает О. В. Бойков, Постановление КС РФ от 12 мая 1998 г. и определение КС РФ от 1 апреля 1999 г., которыми были признаны неконституционными некоторые положения Закона «О применении контрольно-кассовых машин при осуществлении денежных расчетов с населением», потребовали массовой корректировки судебной арбитражной практики10. Данные акты КС РФ применялись арбитражными судами до момента внесения законодателем изменений в вышеуказанный Закон.
Неоднократно предметом рассмотрения КС РФ был вопрос о конституционности законоположения, допускающего возможность взыскания недоимки по налогам, пени, сумм штрафов и иных санкций с юридических лиц в бесспорном порядке. В Постановлении от 17 декабря 1996 г, по делу о проверке конституционности п. 2 и 3 ч. 1 ст. 11 Закона Российской Федерации от 24 июня 1993 г. «О федеральных органах налоговой полиции» КС РФ пришел к выводу о том, что осуществляемое налоговыми органами взыскание с юридических лиц недоимки по налогам и пени в бесспорном порядке не противоречит Конституции РФ, а взыскание с юридических лиц сумм штрафов и иных санкций в бесспорном порядке без их согласия не соответствует Конституции РФ.
Как указал КС РФ, этот вывод распространяется на все нормы, касающиеся санкций, применяемых налоговыми органами за нарушение налогового законодательства, что было подтверждено в определении от 6 ноября 1997 г. по запросу Арбитражного суда Архангельской области о проверке конституционности положений статьи 13 Закона Российской Федерации от 27 декабря 1991 г. «Об основах налоговой системы в Российской Федерации» и в Постановлении от 12 мая 1998 г. по делу о проверке конституционности отдельных положений абзаца шестого статьи 6 и абзаца второго части первой статьи 7 Закона Российской Федерации от 18 июня 1993 г. «О применении контрольно-кассовых машин при осуществлении денежных расчетов с населением»11.
КС РФ неоднократно указывал на необходимость обеспечения и реализации федеральным законодателем прав участников судопроизводства на основе баланса между принципом правовой определенности, без которого невозможна стабильность правоотношений в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, с одной стороны, и правом на справедливое судебное разбирательство,
с другой12. Но, как свидетельствует практика КС РФ, именно по причине недостаточной определенности норм материального права формируется неконституционная правоприменительная практика арбитражных судов, что в свою очередь негативно влияет на реализацию конституционного права на судебную защиту.
Так, КС РФ, рассматривая конституционность положений Налогового кодекса РФ, указал на необходимость при рассмотрении дела судами исследования по существу его фактических обстоятельств и недопустимость ограничиваться только установлением формальных условий применения нормы13. Расширяя доказательственную базу, КС РФ отметил, что доказательным значением в сфере налоговых отношений могут являться и другие документы, содержащие ту же информацию, что и документы, предоставления которых требует Налоговый кодекс РФ.
В определении от 5 ноября 1998 г. № 147-0 КС РФ расширил компетенцию арбитражных судов, отметив, что они правомочны подтверждать недействительность законов субъектов Российской Федерации, содержащих такие же положения, какие ранее были признаны неконституционными постановлениями КС РФ, сохраняющими свою силу.
Согласно пункту 6 мотивировочной части вышеуказанного определения КС РФ в Постановлении КС РФ от 16 июня 1998 г. по делу о толковании отдельных положений ст. 125, 126 и 127 Конституции РФ изложена правовая позиция, согласно которой суды общей юрисдикции и арбитражные суды не могут признавать названные в ст. 125 (п. «а» и «б» ч. 2 и ч. 4) Конституции РФ акты, в том числе законы субъектов Российской Федерации, неконституционными и потому утрачивающими юридическую силу,— это относится только к компетенции КС РФ. Однако такое истолкование разграничения компетенции в области нормоконтроля между КС РФ и другими судами не отрицает правомочия судов общей юрисдикции и арбитражных судов подтверждать недействительность законов и иных нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации, содержащих такие же положения, какие уже были признаны неконституционными на основании постановления КС РФ, сохраняющего свою силу14.
В данном случае нормы законов и иных нормативных актов субъектов Российской Федерации должны быть отменены законом соответствующего субъекта Российской Федерации или признаны судом недействующими как повторяющие аналогичные положения других актов, ранее признанных КС РФ не соответствующими Конституции РФ.
Применяя правовые позиции КС РФ в своей практике, суды используют их как норму права, толкуя расширительно или ограничительно, распространяют их на ситуации, ставшие предметом судебного рассмотрения15. По нашему мнению, правовые позиции КС РФ не являются нормой права. Конституционно-правовой смысл процессуальных и материальных норм, выявленный КС РФ, являющийся общеобязательным и исключающий любое иное их истолкование в правоприменительной практике, позволяет уяснить действительный смысл таких норм и правильно их применить, например при вынесении решения арбитражным судом.
В случае признания нормы не соответствующей Конституции РФ или установления КС РФ аналогичности положений законов нормам, признанным некон-
ституционными, зачастую возникает пробел в законодательстве-и, как следствие, сложности в решении правовых вопросов. До внесения федеральным законодателем необходимых изменений и дополнений в законодательство арбитражными судами для обеспечения права на судебную защиту в силу ч. 4 ст, 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» от 21 июля 1994 г. Кг 1-ФКЗ16 (далее — ФКЗ о КС) должна применяться непосредственно ст. 46 Конституции РФ в ее истолковании, данном КС РФ в постановлениях, сохраняющих свою силу.
В одном из постановлений КС РФ, рассматривая конституционность норм Налогового кодекса РФ, отметил, что в случаях, когда суды при рассмотрении дела не исследуют по существу его фактические обстоятельства, ограничиваясь только установлением формальных условий применения нормы, право на судебную защиту, закрепленное ч, 1 ст. 46 Конституции РФ, оказывается существенно ущемленным (постановления от 6 июня 1995 г. по делу о проверке конституционности положения ст. 19 Закона РСФСР «О милиции», от 13 июня 1996 г. по делу о проверке конституционности ч. 5 ст. 97 УПК РСФСР, от 28 октября 1999 г. по делу о проверке конституционности ст. 2 Федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О налоге на прибыль предприятий и организаций»). Данная правовая позиция имеет более общий характер и касается любых правоприменителей, включая налоговые органы. Значит ли это, что аналогичность правовой ситуации и основанная на ней правовая позиция может быть определена непосредственно самим правоприменителем? Например, арбитражный суд при мотивировании решений непосредственно применяет правовую позицию, высказанную КС РФ при проверке конституционности норм Уголовно-процессуального кодекса РФ. .
По мнению Н. С. Бондаря, универсализировать правовую позицию КС РФ могут и другие суды судебной системы России, но исключить норму, аналогичную признанной неконституционной, из правового пространства может только сам КС РФ17.
Правоприменительная практика свидетельствует об обратном. Арбитражные суды применяют только правовые позиции, которые касаются арбитражного процессуального законодательства и норм материального права, на основании которых формируется доказательственная база в арбитражном процессе. Арбитражным судам необходимо конкретное указание КС РФ. Возможно свойство универсальности правовых позиций и будет использоваться непосредственно арбитражными судам#, но пока наряду с проблемой в принципе адекватного восприятия решений КС РФ, об этом речи быть не может.
Как указал КС РФ в п. 3 мотивировочной части определения № 22-0 от 2 марта 2006 г., по смыслу п. «а» ч. 2 и ч. 6 ст. 125 Конституции РФ и конкретизирующих ее положений п. 1 ч. 1 ст, 3, ст. 6 и 36, п, 3 4.1 ст. 43, ч. 1 и 3 ст. 79, ст, 85, п. 2 4.1 и ч. 2 и 4 ст, 87 ФКЗ о КС, КС РФ, придя к выводу о том, что в обращении оспариваются такие же нормативные положения, какие ранее были признаны им не соответствующими Конституции РФ, своим решением в форме определения подтверждает, что эти положения также являются не соответствующими
Конституции РФ18. Значительное число определений КС РФ «с положительным содержанием» свидетельствует о том, что именно КС РФ принадлежит ведущая роль в выявлении и исключении из правовой системы положений законодательства, аналогичных признанным неконституционными. В то же время согласно ч. 4 ст. 87 ФКЗ о КС положения нормативных актов, такие же, как признанные КС РФ не соответствующими Конституции РФ, не могут применяться судами, другими органами и должностными лицами. Реализация установленной в ст. 80 ФКЗ о КС обязанности государственных органов и должностных лиц по приведению законов и иных нормативных актов в соответствие с Конституцией РФ в связи с решением КС РФ означает, что государственные органы и должностные лица должны исходить из сформулированных в решениях КС РФ правовых позиций как результатов толкования конституционных норм и выявления конституционно -правового смысла закона, иного нормативного акта19. В практике арбитражных судов существует неоднозначное истолкование правовых позиций КС РФ.
Как свидетельствует практика арбитражных судов, реализация актов КС РФ в наибольшей степени осуществляется при пересмотре решений. Известно множество случаев подтверждения правильности решений судов судами кассационной инстанции именно на основании решений КС РФ20. Также зачастую арбитражные суды кассационной инстанции, отменяя решения нижестоящих судов, основывают свое решение на неприменении правовых позиций КС РФ или на неправильном понимании смысла правовых позиций21. Так, по одному из дел Федеральный арбитражный суд, рассмотрев кассационную жалобу на решение и постановление апелляционной инстанции арбитражного суда, установил, что судебными инстанциями не было учтено следующее. Нормы Налогового кодекса РФ предусматривают налоговый вычет по реальным хозяйственным операциям с реальными товарами, а право налогоплательщика на налоговые вычеты обусловлено фактами уплаты им сумм НДС при приобретении товаров (выполнении работ, оказании услуг), принятия на учет данных товаров (работ, услуг) и наличия первичных документов. В силу правовой позиции, выраженной в Постановлении КС РФ от 12 октября 1998 г. № 24-П, а также в определении КС РФ от 25 июля 2001 г. Ха 138-0, установленный законодательством о налогах и сборах порядок возмещения НДС из бюджета распространяется только на добросовестных налогоплательщиков. Данный вывод означает необходимость проверки достоверности сведений, содержащихся в счете-фактуре. Таким образом, с учетом особенностей рассматриваемого дела обстоятельства, связанные с образованием и функционированием участников сделки, входят в предмет доказывания. При этом следует иметь в виду, что согласно указанной правовой позиции КС РФ налогоплательщик не обязан доказывать свою добросовестность. Обнаружившуюся недобросовестность налогоплательщика должен доказывать налоговый орган22. При таких обстоятельствах судебные акты не были признаны законными и обоснованными23.
Принимая решение, так или иначе затрагивающее вопросы применения закона в рамках арбитражного судопроизводства либо признавая неконституционной норму процессуального законодательства, КС РФ в любом случае вынужден обращаться к конституционно-правовому смыслу права на судебную защиту. Раскры-
вая конституционное содержание права на судебную защиту, КС РФ сформулировал правовую позицию, согласно которой это право предполагает и конкретные гарантии эффективного восстановления в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости. Исходя из этого расширение фактических пределов применения решений КС РФ арбитражными судами недопустимо.
Влияние решений КС РФ на развитие арбитражно-процессуального законодательства и, соответственно, на арбитражное судопроизводство, одной из задач которого является защита нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов лиц, осуществляющих предпринимательскую и иную экономическую деятельность, является одним из направлений явления «конституционализации»24 При этом ни сами решения КС РФ как таковые, а именно реализация данных правовых актов приводит к конституционализации арбитражного процессуального законодательства.
Примечания
1 См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 14 апреля 1999 г. № 6-П II Собр. законодательства РФ. 1999. № 16. Ст. 2080.
2 См.: Котов О. Ю. Влияние решений Констшу ционного Суда России на гражданское судопроизводство. М., 2002. С. 172.
3 См., например: Подпункт 3.4 мотивировочной части определения Конституционного Суда РФ от 12 июля 2006 г. № 182-0 //Рос. газ. 2006.3 окт.
4 См.: Кажнаев С. А Судебное усмотрение в деятельности Конституционного Суда РФ //Журн. рос. права. 2003, № 11. С. 154.
5 См.: Кряжкова О. Я Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации: теоретические основы и практика реализации судами России. М., 2006. С. 112-113.
бТамже.С. 112.
7 См., например: Определение Конституционного Суда РФ от 12 июля 2006 г. № 182-0//Рос. газ. 2006.3 окт.
8 См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 17 ноября 2005 г. № 11-П // Рос. газ. 2005.24нояб.
9 См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 16 июля 2004 г. № 15-П // Рос. газ. 2004, 27 июля.
10 См.: Бойков О. В. Постановления Конституционного Суда Российской Федерации в деятельности арбитражных судов // Проблемы исполнения федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов Российской Федерации решений Конституционного Суда Российской Федерации и конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации: Материалы Всерос. совещ. / Под ред, М, A, Mt~ тюкоеа, С. В. Кабышева, В. К. Бобровой, С. Е. Андреева. М., 2001. С. 51,
11 См.: Определение Конституционного Суда РФ от 4 марта 1999 г. № 51-0 // Справочно-правовая система «Консультант*».
12 См. например: Постановление Конституционного Суда РФ от 17 ноября 2005 г. № п-п // Рос. газ. 2005.24 нояб.
13 См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 14 июля 2003 г, № 12-П // Вестн. Конституц. Суда РФ. 2003. № 5. С. 3-14.
14 См.: Определение Конституционного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. № 147-0 // Вестн. Конституц, СудаРФ. 1999. № 1.
15 См.: Кряжкова О. Я Указ. соч. С. 114,
16 Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации» от 21 июля 1994 г. Ка 1-ФКЗ (в ред. федеральных конституционных законов от 8 февраля 2001 г. № 1-ФКЗ, от 15 декабря 2001 г. № 4-ФКЗ, от 7 июня 2004 г. № З-ФКЗ, от 5 апреля 2005 г. № 2-ФКЗ) // Рос. газ. 1994.23 июля; 2001.10 февр.; 2001.20 дек.; 2004.9 июня; 2005.9 аир.
17 См.: Бондарь Я С. Власть и свобода на весах конституционного правосудия. Защита прав человека Конституционным Судом Российской Федерации. М., 2005. С. 138.
18 См.: Определение Конституционного Суда РФ от 2 марта 2006 г. № 22-0 // Рос. газ. 2006. 14апр.
19 См.: Лазарев Л. В, Правовые позиции Конституционного Суда России. М., 2003. С. 25.
20 См.: Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 25 июля 2006 г. по делу № Ф04-4650/2006 (24860-А27-3); от 24 июля 2006 г. по делу № Ф04-4647/2006 (24842-А45-33) // Справочно-правовая система «Консультант*».
21 См.: Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 8 августа 2006 г. по делу № Ф04-4826/2006 (25070-А75-19); от 24 июля 2006 г. по делу № Ф04-4647/2006 (24842-А45-33)
ІІ Справочно-правовая система «Консультант*»,
22 См.: Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 24 июля 2006 г. по делу № Ф04-4447/200б(24574-А27-31) II Справочно-правовая система «Консультант*».
23 См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 16 марта 1998 г. II Рос. газ. 1998. 25 марта.
24 См.: ГаджиевГ.А. Конституционные принципы рыночной экономики М., 2002. С. 24.
