CC BY
84
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2019. № 5
ТРИБУНА МОлОДыХ УчЕНыХ
Ш. м. Алиев, соискатель кафедры международного права юридического факультета МГУ, главный специалист ФГБУ «Центр Агроаналити-
ки»*
правовые последствия вооруженных конфликтов немеждународного характера: некоторые вопросы теории и практики
Современное международное право выработало определение вооруженного конфликта немеждународного характера. Вместе с тем в доктрине отсутствует единая позиция по поводу научного обоснования возможных участников ВКНМХ, правовых последствий начала и окончания такого конфликта, основных направлений их международного и национального правового регулирования. В рамках настоящей статьи автор подробно остановится на анализе некоторых правовых последствий начала и окончания вооруженного конфликта немеждународного характера.
Ключевые слова: вооруженный конфликт немеждународного характера, Дополнительный протокол II к Женевским конвенциям 1949 г., Минский протокол, задержанные, события на юго-востоке Украины, вооруженный конфликт в чечне, соглашение о перемирии, широкая амнистия.
Contemporary international law has formulated the definition of a non-international armed conflict. However, the doctrine does not yet have a unified position on the scientific justification of possible participants in the non-international armed conflict, the legal consequences of the beginning and end of such a conflict, the main directions of their international and national legal regulation. In the framework of this article, the author will elaborate on the analysis some of the legal consequences of the beginning and end of a non-international armed conflict.
Keywords: non-international armed conflict, Additional Protocol II to the Geneva Conventions of 1949, Minsk Protocol, detainees, events in the South-East of Ukraine, armed conflict in Chechnya, armistice agreement, broad amnesty.
В начале XXI в. вероятность крупномасштабных войн снизилась. Но взамен прежней угрозы появилась новая опасность глобального масштаба — проблема внутренних вооруженных конфликтов, острота и масштабы которых нередко несут большие беды, чем межгосударственные конфликты.
Как известно, долгое время основными документами, регламентирующими вооруженные конфликты немеждународного характера, оставались Женевские конвенции 1949 г., специально регулирующие отношения в условиях вооруженных конфликтов и войн. Однако большинство положений данных конвенций касались вооруженных конфликтов между государствами.
В 1977 г. на дипломатической конференции в Женеве был принят Дополнительный протокол II к Женевским конвенциям 1949 г., касающийся защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера.
В ст. 1 (Основная сфера применения) впервые дается определение вооруженных конфликтов немеждународного характера, под которыми понимаются «вооруженные конфликты на территории какой-либо высокой договаривающейся стороны между ее вооруженными силами и антиправительственными вооруженными силами или другими организованными вооруженными группами, которые, находясь под ответственным командованием, осуществляют такой контроль над частью ее территории, который позволяет им осуществлять непрерывные и согласованные военные действия и применять настоящий Протокол».
Анализ положений Протокола позволяет выделить следующие условия применимости и действия норм права вооруженных конфликтов:
— правительство и незаконные вооруженные формирования противостоят друг другу в боях с участием большого количества людей и с применением оружия;
— правительство использует армию, потому что не может контролировать ситуацию полицейскими силами;
— повстанцы ведут борьбу с существующим режимом путем проведения военных операций, предполагающих их организованность. Только в случаях, когда они организованы и находятся под управлением лиц, ответственных за их действия, можно реально рассчитывать на то, что международные нормы будут уважаться и применяться;
— повстанцы осуществляют контроль над частью территории государства.
В юридической литературе встречаются утверждения, что нормы Протокола имеют обязательную силу «только для государства, а не для повстанцев, то есть обязательствами связаны только государственные органы или зависимые от действующего правительства ведомства»1.
1 Боте М. Обеспечение международного мира и безопасности и право вооруженных конфликтов //Международное право/ Вольфганг Граф Витцтум и др. М., 2011. С.920.
Исходя из данного выше определения вооруженного конфликта немеждународного характера, с подобным тезисом о распространении действия Протокола лишь на государство нельзя согласиться уже на том основании, что оно не соответствует одному из главных критериев отнесения вооруженного противостояния к немеждународному вооруженному конфликту — способности повстанческой стороны «применять настоящий Протокол».
Принятое на себя государством обязательство относится не только к правительству или любому другому органу государственной власти, но и к отдельным лицам на территории этого государства, следовательно, на них возлагаются определенные обязанности. Степень прав и обязанностей этих лиц, таким образом, приравнивается к правам и обязанностям государств. Несмотря на неутихающие по этому поводу юридические споры, как пишут авторы комментария к ДП-П, «правовая сила обязательства, возложенного на повстанцев, никогда не подвергалась сомнению»2.
Порог применимости Протокола устанавливается изложенными в ст. 1 критериями и не зависит от усмотрения сторон. Следовательно, по наступлении ситуации вооруженного конфликта немеждународного характера Дополнительный протокол II 1977 г. и общая ст. 3 Женевских конвенций 1949 г. применяются автоматически. Принцип его автоматического применения «диктуется соображениями гуманности, поскольку соблюдение норм, предоставляющих защиту жертвам, не должно зависеть от субъективного усмотрения сторон»3.
Так, Российская Федерация не признавала то, что конфликт на территории Чеченской Республики является вооруженным конфликтом немеждународного характера по смыслу ст. 1 Дополнительного протокола II, официально именуя вооруженные действия «мероприятиями по восстановлению конституционной законности и правопо-рядка»4. Однако Конституционный суд РФ в своем постановлении от 31 июля 1995 г. указал, что «положения данного Дополнительного протокола о гуманном обращении со всеми лицами, не принимавшими непосредственного участия или прекратившими принимать участие в военных действиях, о раненых, больных, о защите гражданского населения, объектов, необходимых для выживания гражданского населения, установок и сооружений, содержащих опасные силы, о защите
2 Комментарий к Дополнительному протоколу II от 8 июня 1977 года. М., 1998.
С. 54.
3 Там же. С. 52.
4 Указ Президента Российской Федерации от 30.11.1994 г. № 2137 «О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской республики» (не опубликован): URL: http://lawrussia.ru/texts/legal_383/ doc383a317x940.htm (дата обращения: 10.06.2019).
культурных ценностей и мест отправления культа подлежат применению обеими сторонами вооруженного конфликта», фактически признав наличие именно вооруженного конфликта немеждународного характера5.
Впоследствии 12 марта 1997 г. Государственная Дума РФ принимает постановление об объявлении амнистии в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния в связи с вооруженным конфликтом в Чеченской Республике6, что соответствует норме п. 5 ст. 6 Протокола о предоставлении после завершения боевых действий как можно более широкой амнистии лицам, участвовавшим в вооруженном конфликте, и лицам, чья свобода была ограничена по причинам, связанным с вооруженным конфликтом. Оба указанных документа и являются свидетельством признания Российской Федерацией вооруженного конфликта немеждународного характера на территории чеченской Республики.
Аналогичная ситуация складывалась и на территории Украины. Официальное руководство Украины отказывалось признать наличие вооруженного конфликта немеждународного характера между правительственными войсками и противостоящим им ополченцам Донецкой и Луганской областей.
Дальнейшие события привели руководство Украины к поиску взаимоприемлемых решений по мирному разрешению возникших противоречий. Компромиссные варианты нашли отражение в составленном 21 июля 2014 г. по инициативе Президента Украины Плане мирного урегулирования7, который лег в основу Протокола по итогам консультаций Трехсторонней контактной группы относительно шагов, направленных на имплементацию Мирного плана Президента
5 Постановление Конституционного суда Российской Федерации от 31.07.1995 г. № 10-П «По делу о проверке конституционности Указа Президента Российской Федерации от 30 ноября 1994 г. № 2137 "О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской Республики", Указа Президента Российской Федерации от 9 декабря 1994 г. № 2166 "О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и в зоне осетино -ингушского конфликта", Постановления Правительства Российской Федерации от 9 декабря 1994 г. № 1360 "Об обеспечении государственной безопасности и территориальной целостности Российской Федерации, законности, прав и свобод граждан, разоружения незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и прилегающих к ней регионов Северного Кавказа", Указа Президента Российской Федерации от 2 ноября 1993 г. № 1833 "Об Основных положениях военной доктрины Российской Федерации"»// Собрание законодательства РФ. 1995. № 33. Ст. 3424.
6 Постановление Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации от 12.03. 1997 г. № 1199-II ГД «Об объявлении амнистии в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния в связи с вооруженным конфликтом в Чеченской Республике» // Собрание законодательства РФ. 1997. № 11. Ст. 1290.
7 14 пунктов Мирного плана Порошенко по урегулированию ситуации на востоке Украины: URL: http://itar-tass.com/mezhdunarodnaya-panorama/1272153 (дата обращения: 19.06.2019).
Украины П. Порошенко и инициатив Президента России В. Путина от 5 сентября 2014 г. (Минский протокол)8, Меморандума об исполнении положений Протокола по итогам консультаций Трехсторонней контактной группы относительно шагов, направленных на имплемен-тацию Мирного плана Президента Украины П. Порошенко и инициатив Президента России В. Путина от 19 сентября 2014 г. (Минский Меморандум)9.
Однако достигнутые договоренности не были реализованы, что привело к новому витку переговорных процессов между заинтересованными сторонами и подписанию 12 февраля 2015 г. очередного Комплекса мер по выполнению Минских соглашений (далее — Минск-2)10.
Кульминацией процесса в контексте юридической квалификации ситуации на Украине стало принятие 16 сентября 2014 г. Верховной Радой Закона «Про особливий порядок мюцевого самоврядуван-ня в окремих районах Донецько! та Лугансько! областей»11 (об особом порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и луганской областей), именуемый в российских СМИ как закон об особом статусе ДНР и ЛНР12.
Статья 4 Закона предусматривает, что «право языкового самоопределения каждого жителя в отдельных районах Донецкой и луганской областей по языку, который считает родным, выбора языка общения, свободного пользования русским и любым другим языком в общественной и частной жизни, изучения и поддержки русского и любого другого языка, их свободное развитие и равноправие»13.
8 Протокол по итогам консультаций Трехсторонней контактной группы относительно шагов, направленных на имплементацию Мирного плана Президента Украины П. Порошенко и инициатив Президента России В. Путина от 5 сентября 2014 г. Текст доступен на сайте ОБСЕ: http://www.osce.org/ru/home/123258?download=true (дата обращения: 19.06.2019).
9 Меморандум об исполнении положений Протокола по итогам консультаций Трехсторонней контактной группы относительно шагов, направленных на имплемен-тацию Мирного плана Президента Украины П. Порошенко и инициатив Президента России В. Путина от 19 сентября 2014 г. (текст доступен на сайте ОБСЕ).
10 Комплекс мер по выполнению Минских соглашений от 12 февраля 2015 г. (док. доступен на сайте ОБСЕ).
11 Закон Украши «Про особливий порядок мвдевого самоврядуванн в окремих районах Донецько! та Лугансько! областей» от 16 сентября .2014 г. Текст доступен на сайте Верховной Рады Украины: URL: http://w1.c1.rada.gov.ua/pls/zweb2/webproc4_ 1?pf3511=52182 (дата обращения: 19.06.2019).
12 Рада Украины обнародовала законопроекты об особом статусе ЛНР и ДНР: URL: http://ria.ru/world/20140916/1024308044.html (дата обращения: 21.06.2019); Законопроект о статусе Донбасса: выборы в отдельных районах региона пройдут 7 декабря: URL: http://itar-tass.com/mezhdunarodnaya-panorama/1445383 (дата обращения: 21.06.2019).
13 Закон Украши «Про особливий порядок мвдевого самоврядуванн в окремих районах Донецько! та Лугансько! областей». «Держава гарантуе ввдповвдно до Закону Укра!ни «Про засади державно! мовно! политики» право мовного самовизначення
Согласно закону, в отдельных районах Донецкой и Луганской областей должна появиться народная милиция. Отряды народной милиции создаются решением городских, поселковых, сельских советов и на них возлагается «реализация задачи по охране общественного порядка в населенных пунктах этих районов». Координация деятельности отрядов также «осуществляется соответствующим сельским, поселковым, городским головой».
Правда, в минус украинским законодателям можно занести то, что они не представили в тексте закона конкретного перечня тех районов, на которые этот особый статус распространяется14.
Срок действия закона об особом статусе отдельных районов Донецкой и Луганской областей истекал 18 октября 2017 г.
18 января 2018 г. был принят закон «Про особливосп державно! полгтики iз забезпечення державного суверештету Укра!ни над тимча-сово окупованими територ1ями в Донецькш та Луганськш областях» (Об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины над временно оккупированными территориями в Донецкой и Луганской областях)», получивший в СМИ наименование «Закон о реинтеграции Донбасса»15. 23 февраля 2018 г. Закон о реинтеграции был официально опубликован в газете Верховной рады «Голос Украины»16.
кожного жителя в окремих районах Донецько! та Лугансько! областей щодо мови, яку вважае рщною, вибору мови стлкування, втьного користування росшською та будь-якою шшою мовою у суспльному та приватному жита, вивчення i шдтримки росш-сько! та будь-яко! шшо! мови, !х втьний розвиток i р]вноправтсть».
14 Данный пробел был восполнен 17 марта 2015 г. принятием постановления Верховной Рады Украины № 252-VIII «Про визначення окремих районв, м1ст, селищ i сш Донецько! та Лугансько! областей, в яких запроваджуеться особливий порядок м1сцевого самоврядування» (об определении отдельных районов, городов, поселков и сел Донецкой и Луганской областей, в которых вводится особый порядок местного самоуправления). Текст доступен на сайте Верховной рады Украины: URL: http://zakon2.rada.gov. ua/laws/show/252-viii (дата обращения: 22.06.2019). В утвержденном постановлением № 252-VIII приложении указана линия с привязкой к местности, к востоку от которой и до государственной границы Украины с Российской Федерацией расположены данные населенные пункты, согласно Минскому Меморандуму от 19 сентября 2014 г. «До окремих районв, м1ст, селищ i ол Донецько! та Лугансько! областей, в яких ввдповвдно до Закону Укра!ни «Про особливий порядок мвдевого самоврядування в окремих районах Донецько! та Лугансько! областей» тимчасово запроваджуеться особливий порядок мвдевого самоврядування, належать райони або !х частини, м1ста, селища i села, що знаходяться на територ1ях, яи розташоват м1ж державним кордоном Укра!ни з Росш-ською Федеращею, ур1зом води Азовського моря та лМею, яка визначена додатком до ц1е! Постанови, що ввдповвдае Мшському меморандуму ввд 19 вересня 2014 року».
15 Рада приняла закон о реинтеграции Донбасса, провозгласив регион оккупированным Россией. Материал информационного агентства «ИТАР ТАСС»: URL: http://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/4883786 (дата обращения: 22.06.2019).
16 Закон Украши «Про особливоси державно! политики 1з забезпечення державного суверенитету Укра!ни на тимчасово окупованих територ1ях у Донецькш та Луганськш областях»: URL: http://www.golos.com.ua/article/300158 (дата обращения: 22.06.2019).
После вступления Закона о реинтеграции Донбасса в силу, руководство страны официально признает, что на территории Украины складывается ситуация международного вооруженного конфликта по смыслу Женевских конвенций 1949 г. и Дополнительного протокола I 1977 г., выразившаяся в вооруженном нападении одного государства на территорию другого и последовавшей оккупации части территории противоборствующего государства, и соответственно, в ходе урегулирования данной ситуации стороны конфликта обязаны применять нормы права вооруженных конфликтов в полном объеме.
На наш взгляд, исходя из вышеизложенного, представляется вполне обоснованным утверждать о наличии на территории Украины ситуации вооруженного конфликта немеждународного характера по смыслу ст. 1 ДП-П 1977 г. Налицо факт вооруженного противостояния между центральным правительством Украины и вооруженными формированиями ополченцев Донецкой и Луганской областей, которые имеют слаженное руководство и осуществляют контроль над частью территории государства.
В ходе Дипломатической конференции 1974—1977 гг. одна из делегаций предложила, чтобы государство, на территории которого происходит немеждународный вооруженный конфликт, само определяло, отвечает ли ситуация условиям применения. Такая позиция не нашла поддержки, поскольку она явилась бы шагом назад по сравнению с Женевскими конвенциями 1949 г.17
Международное право связывает государство независимо от того, какой орган власти его представляет. Если на территории того или иного государства развивается вооруженное противостояние, последнее связано нормами, специально предусмотренными для регулирования ведущейся им деятельности. Если указанное движение претендует на то, чтобы действовать от имени государства, нормы, связывающие последнее, имеют для него обязательный характер18.
В то же время Дополнительный протокол II не может рассматриваться в качестве акта, затрагивающего суверенность государства или обязанности государства всеми законными способами поддерживать или восстанавливать правопорядок в государстве или защищать его национальное единство.
Далее мы остановимся на проблеме, которая, несмотря на действующие в современном международном праве конкретные конвенциональные и обычные нормы относительно вооруженных конфликтов немеждународного характера и сложившуюся практику применения, все же не получила должной юридической оценки в международно-правовой доктрине.
17 Там же.
18 Давид Э. Принципы права вооруженных конфликтов. М., 2011. С. 242.
правовое регулирование применения средств и методов ведения военных действий. Многочисленные нарушения норм права вооруженных конфликтов, допущенные Вооруженными силами Украины на Юго-востоке страны в ходе длящегося вооруженного противостояния против сил ДНР и ЛНР, а именно использование наряду с тяжелым вооружением и боевой авиацией зажигательного оружия, фосфорных бомб и кассетных боеприпасов, реактивных систем залпового огня «Град» и «Ураган», баллистических ракет «Точка — У», гаубичной артиллерии, 240-мм самоходных минометов «Тюльпан»19, неизбежно поставили перед международным сообществом вопрос о правомерности применения запрещенных методов и средств ведения войны в ситуации вооруженного конфликта немеждународного ха-рактера20.
Особую остроту и актуальность поставленной проблеме придает не только то обстоятельство, что указанные выше факты касаются событий, происходящих в пределах территории сопредельного государства, но и отсутствие в отечественной международно-правовой литературе сколь-нибудь серьезного научного исследования, где бы были подвергнуты скрупулезному анализу особенности международно-правового регулирования запрещения или ограничения средств и методов ведения войны.
Длительное время закрепившая правовой режим применения запрещенных методов и средств ведения войны Конвенция о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие 1980 года, а также Дополнительные протоколы к ней применялись к ситуациям объявления состояния войны и международным вооруженным конфликтам по смыслу статьи 2 общей для всех Женевских конвенций 1949 г. и Дополнительного протокола I и не распространяла своей действие на ситуации вооруженного конфликта немеждународного характера.
Однако на второй конференции по рассмотрению действия Конвенции, проходившей с 11 по 21 декабря 2001 г., государствами— участниками Конвенции было принято решение о внесении поправ-
19 См.: Белая книга нарушений прав человека и принципа верховенства права на Украине (июль-ноябрь 2014 г.). М., 2014. С. 4.
20 Помимо запрещенных средств и методов ведения войны существуют еще и правомерные средства и методы ведения военных действий. Сложность состоит в том, что существующие конвенциональные и обычные нормы не проводят четкого разграничения между правомерными и запрещенными средствами и методами, устанавливая лишь запреты по отношению к ним. Подробное рассмотрение вопроса использования правомерных средств и методов ведения военных действий выходит за рамки настоящей статьи.
ки в ст. 1, с тем чтобы распространить сферу действия на вооруженные конфликты немеждународного характера21.
В соответствии с п. 2 Поправки к ст. 1 Конвенции Конвенция 1980 г. и Протоколы к ней применяются «к ситуациям, указанным в статье 3, общей для Женевских конвенций 1949 года» и не применяется к «случаям нарушения внутреннего порядка и возникновения обстановки внутренней напряженности, таким как беспорядки, отдельные и спорадические акты насилия и иные акты аналогичного характера, поскольку таковые не являются вооруженными конфликтами».
Важно отметить, что на момент принятия поправки к Конвенции были приняты 4 Протокола: Протокол I — о необнаруживаемых осколках, Протокол II — о запрещении или ограничении применения мин, мин-ловушек и других устройств, Протокол III — о запрещении или ограничении применения зажигательного оружия, Протокол IV — об ослепляющем лазерном оружии, а в 2003 г. был принят Протокол V по взрывоопасным пережиткам войны. Следовательно, могло возникнуть предположение о том, что действие последнего Протокола не распространяется на ситуацию вооруженного конфликта немеждународного характера.
Такая гипотеза не подтверждается нормой п. 7 ст. 1 Конвенции с учетом поправки 2001 г., которая гласит, что «положения пунктов 2—6 настоящей статьи не наносят ущерба дополнительным протоколам, принятым после 1 января 2002 года, которые могут применять, исключать или модифицировать сферу их применения в связи с настоящей статьей».
Таким образом, Конвенция 1980 г. и Дополнительные протоколы к ней в отношении государств, выразивших свое согласие на обязательность данной нормы, в полной мере распространяют свое действие на ситуации вооруженного конфликта немеждународного характера, что налагает на стороны конфликта, согласно п. 3 ст. 1 Конвенции, обязанность «применять запрещения и ограничения настоящей Конвенции и прилагаемых к ней Протоколов».
По состоянию на 1 июля 2019 г. поправку к Конвенции ратифицировали 86 государств, в том числе Российская Федерация (с 24 января 2007 г.) и Украина (с 29 июня 2005 г.)22.
21 Поправка к ст. 1 к Конвенции о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие, от 10 октября 1980 г.: URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pdf/conweapons_corr1.pdf (дата обращения: 22.06.2019).
22 State Parties to the Following International Humanitarian Law and Other Related Treaties as of 01-Jul-2019: URL: https://www.icrc.org/applic/ihl/ihl.nsf/ (дата обращения 01.07.2019).
К сожалению, рассмотренные вступившие в силу положения поправки к ст. 1 Конвенции 1980 г. выпали из поля зрения правовой науки и в отечественной международно-правовой доктрине о них не содержится никаких упоминаний.
что же касается применения Вооруженными силами Украины кассетных боеприпасов, то здесь следует обратить внимание, что в 2008 г. в Дублине была принята Конвенция о кассетных боеприпасах, в настоящее время ее участниками являются 106 государств23.
Содержание указанной конвенции позволяет сделать однозначный вывод о распространении сферы действий акта на ситуации состояния войны и международных вооруженных конфликтов и отсутствии норм, позволяющих применять ее в случае вооруженного конфликта немеждународного характера. Кроме того, ни Россия, ни Украина участниками Конвенции 2008 г. не являются.
Соответственно, использование сторонами вооруженного конфликта на юго-востоке Украины видов обычного оружия, запрещенных или ограниченных в применении Конвенцией 1980 г. и прилагаемыми к ней Протоколами, является нарушением норм права вооруженных конфликтов со всеми вытекающими отсюда правовыми последствиями.
Характерной особенностью вооруженных конфликтов немеждународного характера, отличающей их от других конвенциональных форм вооруженных конфликтов, является специфика определения юридического статуса участников вооруженных конфликтов немеждународного характера. на чем следует остановиться подробней.
участники вооруженных конфликтов немеждународного характера. Основополагающий принцип действия Женевских конвенций 1949 г. и Дополнительного протокола II 1977 г. в условиях вооруженных конфликтов немеждународного характера провозглашает, что каждая из находящихся в конфликте сторон обязана исходить из того, что лица, «которые непосредственно не принимают участия в военных действиях, включая лиц из состава вооруженных сил обеих сторон, сложивших оружие и тех, кто перестал принимать участие в военных действиях вследствие болезни, ранения, задержания и т. п.», должны при всех обстоятельствах пользоваться гуманным обращением без какого-либо различия.
Анализ норм ст. 5 показывает, что правовой статус лиц, попавших во власть неприятельской стороны, в условиях вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера различается. Протокол не устанавливает особого статуса для участников незаконных вооруженных формирований в случае попадания их во
23 Ibid.
власть противной стороны. Протокол ограничивается лишь гарантиями гуманного обращения с любым человеком, который по каким-либо причинам сложил оружие и перестал принимать участие в военных действиях, т. е. повстанцы не являются военнопленными.
При вооруженном противостоянии внутри государства продолжает действовать национальное законодательство государства, что сохраняет за государством право преследовать в судебном порядке и при необходимости приговаривать к наказанию лиц, признанных виновными в совершении правонарушения, связанного с вооруженным конфликтом.
В частности, как указывают авторы комментария к ДП-П, «протокол не препятствует преданию суду члена повстанческой вооруженной группы за то, что он взялся за оружие. Он не предоставляет ему статус комбатанта или военнопленного»24.
Несмотря на поверхностное содержание положений статьи, признается, что она не затрагивает вопроса предоставления амнистии лицам, «совершившим серьезные нарушения во время внутреннего вооруженного конфликта, поскольку такие нарушения являются преступлениями по международному праву»25.
Подтверждение изложенной выше позиции авторов комментария к ДП-П встречается и в доктрине.
Так, М. Боте, руководствуясь фактом нераспространения на повстанцев статуса военнопленного и применением связанных с этим статусом защитных мер, полагает, что «не запрещено применять наказания к лицам, принимающим участие в боевых действиях, даже если их поведение соответствовало нормам ведения войны»26.
С учетом изложенного тезиса представляются не соответствующими современным нормам международного права высказывания бывшего премьер-министра ДНР А. Бородая о том, что с момента признания МККК ополченцев стороной в конфликте последние больше не являются террористами и бандитами, а военнопленными и не подлежащему задержанию за совершение преступлений27. Признание их стороной в конфликте вовсе не означает, что ополченцы должны рассматриваться как военнопленные, так как нормы о стату-
24 Комментарий к Дополнительному протоколу II от 8 июня 1977 года. С. 53.
25 Майзенберг С. М. Законность амнистий с точки зрения международного гуманитарного права. Решение Специального суда по Сьерра-Леоне относительно амнистий, предоставленных на основании Ломейского мирного соглашения // Международный журнал Красного Креста: Сб. ст. 2002-2004. С. 162-163; см. также: Letter of the ICRC Legal division to the ICTY Prosecutor of 24 november 1995 (цит. по: Накви Я. Амнистия за военные преступления: возможность международного признания // Там же. 2003. № 849. С. 320-321).
26 Боте М. Указ. соч. С. 923.
27 Красный Крест признал ополченцев стороной конфликта: URL: https://ria.ru/ world/20140625/1013568352.html (дата обращения: 25.06.2019).
се военнопленных относятся исключительно к ситуациям состояния войны и международного вооруженного конфликта, т. е. когда вооруженное столкновение происходит между двумя и более независимыми государствами.
Все это позволяет сделать вывод, что в праве вооруженных конфликтов отсутствуют ограничения, которые бы препятствовали органам государственной власти страны привлекать к уголовной ответственности по национальному законодательству лиц, участвующих в боевых действиях в составе незаконных вооруженных формирований, за совершение серьезных правонарушений, связанных с вооруженным конфликтом, в том числе, за само участие в ВКНМХ.
При эскалации вооруженных конфликтов немеждународного характера происходят определенные изменения в деятельности органов государственного управления. Так, в ходе вооруженного конфликта немеждународного характера государство вводит на соответствующей части территории, занятой повстанцами, режим чрезвычайного положения. Как правило, такой режим характеризуется усилением военно-административных полномочий, ограничением некоторых прав и свобод граждан (например, свобода перемещения, свобода собраний, право на судебное разбирательство и некоторые др.); введением комендантского часа.
Для координации действий центральных органов власти на данной территории создается специальная группа, состоящая из нескольких должностных лиц с соответствующими полномочиями, необходимыми для реализации возложенных функций.
К примеру, во время вооруженного конфликта в Чеченской Республике упомянутым выше Указом Президента РФ от 30 ноября 1994 г. № 2137 было предусмотрено создание «особых форм управления» (п. 4 Указа), в том числе так называемой «группы руководства» (п. 2 Указа). Данной группе, возглавлявшейся министром обороны РФ, были предоставлены особые исключительные полномочия по координации деятельности федеральных органов исполнительной власти и сил обеспечения безопасности, право привлечения должностных лиц к ответственности вплоть до отстранения их от исполнения служебных обязанностей (п. 3 Указа).
Вооруженным конфликтам немеждународного характера, наряду с состоянием войны и международными вооруженными конфликтами, присущи специфические особенности, затрагивающие формы прекращения боевых действий. Окончание боевых действий в случае вооруженного конфликта немеждународного характера оформляется, как правило, специальным соглашением о прекращении огня. Так, 30 марта 2002 г. в г. Луэне было подписано Соглашение о прекращении огня, положившее конец вооруженному конфликту в Ан-
голе28. 31 декабря 1991 г. в Чапультепеке было подписано Соглашение о прекращении гражданской войны в Сальвадоре29.
Завершению боевых действий на территории Чеченской Республики способствовали подписанные 31 августа 1996 г. представителями сторон вооруженного конфликта в присутствии главы Группы содействия ОБСЕ в Чеченской Республике Тима Гульдимана Совместное заявление и Принципы определения основ взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской Республикой, получивших в СМИ и научно-популярной литературе наименование «Хасавюртовские соглашения»30.
Итогом договоренности стало прекращение боевых действий и вывод федеральных войск из Чечни, вопрос же о статусе территории, в соответствии с п. 1 Принципов, был отложен до 31 декабря 2001 г. — к указанной дате должно быть «достигнуто» «Соглашение об основах взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской Республикой, определяемых в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права» (курсив мой. — Ш.А.).
При этом в обозначенный период периодически происходили вооруженные столкновения между сторонами.
В то же время известны случаи, когда завершение конфликта происходило без подписания каких-либо соглашений, путем определенных фактических действий, свидетельствующих о намерении сторон положить конец вооруженному противостоянию. В качестве примера можно привести завершение первого крупного вооруженного конфликта в Чаде 1965—1979 гг., когда боевые действия формально были прекращены посредством формирования в ноябре 1979 г. в г. Нджамене коалиционного правительства, состоящего из представителей сторон конфликта31.
В связи с окончанием боевых действий неизбежно возникает проблема освобождения арестованных и задержанных в ходе конфликта лиц. В этом плане возможны следующие ситуации:
1) вооруженный конфликт заканчивается победой повстанцев и распадом единого государства на несколько государств или отделением части территории государства, что приведет к применению процедур, используемых в международных вооруженных конфликтах;
28 Ceasefire Agreement between Government of Angola and UNITA (April 2002): URL: http://www.incore.ulst.ac.uk/services/cds/agreements/pdf/ang1.pdf (дата обращения: 23.06.2019).
29 Ramsey IIIR. D. Advising indigenous forces: American advisors in Korea, Vietnam and El Salvador. Kansas, 2006. P. 83-88.
30 Независимая газета. 1996. 3 сент.
31 Meredith M. The State of Africa. L., 2005. P. 352-355.
2) в случае восстановления единства государства победившая сторона вполне резонно будет полагать, что вопрос с лицами, содержащимися под стражей, представляет исключительно внутреннее дело данного государства, что приведет к широкому применению норм уголовного законодательства.
Пункт 5 ст. 6 Протокола закрепляет, что по окончании боевых действий «органы, находящиеся во власти, стремятся предоставить как можно более широкую амнистию лицам, участвовавшим в вооруженном конфликте, и лицам, лишенным свободы по причинам, связанным с вооруженным конфликтом, независимо от того, были ли они интернированы или задержаны».
По верному замечанию Ф. Бюньона, данная формулировка «носит главным образом характер призыва, что существенно ограничивает значение статьи»32.
Тем не менее случаи объявления амнистии имели место на практике, в частности в отношении участников незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики. Постановлением Государственной Думы РФ от 12 марта 1997 г. была объявлена амнистия в отношении лиц «совершивших в период с 9 декабря 1994 года до 00 часов 31 декабря 1996 года на территориях Чеченской Республики, Республики Ингушетия, Республики Дагестан, Республики Северная Осетия — Алания и Ставропольского края общественно опасные деяния в связи с вооруженным конфликтом в Чеченской Республике» (п. 1 Постановления)33.
В связи с принятием в числе законов об особом статусе на Украине и закона об амнистии ополченцев в тексте сопроводительной записки к документу об амнистии отмечается, что Киев готов «простить» только тех ополченцев, участвовавших в боях на востоке, которые за месяц до вступления в действие закона сложили оружие и отпустили заложников. При этом действие закона, как и сообщалось, не будет распространяться на подозреваемых в тяжких преступлениях, таких как убийство, посягательство на жизнь государственного деятеля, диверсия и так далее. Речь также не идет о людях, которых Украина считает причастными к падению 17 июля в Донецкой области самолета компании Malaysia Airlines. Кроме того, от административной
32 Бюньон Ф. Международный Комитет Красного Креста и защита жертв войны. М., 2005. С. 918.
33 Постановление Государственной Думы Российской Федерации от 12 марта 1997 г. № 1200-11 ГД «О порядке применения Постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации «Об объявлении амнистии в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния связи с вооруженным конфликтом в Чеченской Республике» // Собрание законодательства РФ. 1997. № 11. Ст. 1291.
ответственности освободят людей, которые с 22 февраля 2014 г. до дня вступления в силу данного закона совершили административные преступления на территории Луганской и Донецкой областей34.
Таким образом, немногочисленность норм современного международного права, касающихся вооруженных конфликтов немеждународного характера, тем не менее позволяет установить правовые последствия начала и окончания таких конфликтов.
Среди них выделяются гарантии гуманного обращения с прекратившими участие в непосредственных боевых действиях лицами, справедливое судебное разбирательство, запрет применять некоторые виды обычного оружия, наносящих чрезмерные повреждения или могущих иметь неизбирательное действие, введение на части территории государства режима чрезвычайного положения, общая защита гражданского населения и объектов от опасностей, связанных с проведением военных операций. Кроме того, указанные правовые последствия обусловлены обязанностью соблюдать Дополнительный протокол II 1977 г., в равной степени распространенной на стороны конфликта.
Список литературы
1. Белая книга нарушений прав человека и принципа верховенства права на Украине (июль-ноябрь 2014 г.). М., 2014.
2. Боте М. Обеспечение международного мира и безопасности и право вооруженных конфликтов // Международное право/ Вольфганг Граф Вит-цтум и др. М., 2011.
3. Бюньон Ф. Международный комитет Красного Креста и защита жертв войны. М., 2005.
4. Давид Э. Принципы права вооруженных конфликтов. М., 2011.
5. Накви Я. Амнистия за военные преступления: возможность международного признания // Международный журнал Красного Креста. 2003. № 849 (март).
6. Meredith M. The State of Africa. L., 2005.
7. Ramsey III R. D. Advising indigenous forces: American advisors in Korea, Vietnam and El Salvador. Kansas, 2006.
8. The Law of war / Ed. by I. Detter. Cambr., 1987.
34 Рада Украины обнародовала законопроекты об особом статусе ЛНР и ДНР.
