CC BY
261
Международно-правовые и политические подходы к квалификации вооруженного конфликта немеждународного характера
СМИРНОВ БОРИС АЛЕКСЕЕВИЧ
эксперт по международной военной политике и военно-техническому сотрудничеству Института проблем безопасности СНГ, полковник Вооруженных сил запаса Российской Федерации, кандидат технических наук
Аннотация: Международно-правовые и национальные меры предотвращения вооруженных конфликтов немеждународного характера требуют глубокого анализа сущности таких понятий, как «приграничный вооруженный конфликт», «вооруженное нападение одного государства на другое», «гражданская война», «восставший народ», «народный фронт сопротивления», «повстанческое движение» и др., чтобы отграничить их от террористических и преступных актов, а также от вооруженных конфликтов международного характера. Эти отношения часто связаны с принципом права наций на самоопределение, который развивается в Резолюциях Совета Безопасности ООН в контексте защиты прав человека, борьбы с транснациональной преступностью и терроризмом. Отмечена актуальность развития международного права в этой области.
Ключевые слова: вооруженный конфликт немеждународного характера, право наций на самоопределение, защита жертв вооруженных конфликтов, транснациональные вооруженные конфликты.
The International legal and politic measures of qualification military conflict of uninternational character
SMIRNOV BORIS ALEKSEEVICH
expert on international military politics and military-technical collaboration of Institute of problems of safety of the CIS, colonel of the armed forces of supply of Russian Federation, candidate of engineering sciences
Abstract: The International legal and national measures of prevention military conflicts of uninternational character require the deep analysis of essence of such concepts as the «border-line armed conflict», «armed attacking of one state other», «civil war», «insurgent people», «folk front of resistance», «insurgent motion», to delimit them from terrorist and criminal acts, and also from the armed conflicts of international character. These relations are often related to principle of right for nations on self-determination, that develops in Resolutions of Security of the UN Council in the context of protection of human rights, fight against transnational criminality and terrorism. Actuality of development of international law is marked in this area..
Key words: military conflict of uninternational character, right of nations of self-determination, defence of victims of the armed conflicts, transnational armed conflict.
Проблемы квалификации вооруженного конфликта и права наций на самоопределение
ООН на протяжении многих лет решает проблемы юридической квалификации вооруженной борьбы с целью международно-правового определения вооруженного противостояния государств или групп лиц, выраженного как международный вооруженный конфликт и немеждународный вооруженный конфликт. Это необходимо для принятия на международном и национальном уровне юридических норм, которые могут применяться к предотвращению и остановке действий воюющих сторон вооруженного конфликта.
Международно-правовые и национальные меры предотвращения вооруженных конфликтов немеждународного характера требуют и сейчас глубокого международно-правового анализа сущности таких понятий, как «военная обстановка», «приграничный вооруженный конфликт», «вооруженное нападение одного государства на другое», «гражданская война», «восставший народ», «народный фронт сопротивления» и др. При этом в мировой практике идет систематическое смешение таких понятий, как «мятеж», «терроризм», «национальное самоопределение», «сепаратизм», «восстание», «беспорядки», что часто осуществляется в целях манипулирования общественным сознанием в интересах закулисных сил глобального экономического влияния.
Наряду с такой формой внутригосударственного вооруженного конфликта, как гражданская война, в доктрине международного права нередко можно встретить и понятия «мятеж», «восстание»1. В современном мире эта проблема стала особо острой в связи с появлением террористи-
ческих организаций и примыкающих к ним движений, выдающих себя за оппозиционные силы.
Резолюция 2341 (2017), принятая Советом Безопасности на его 7882-м заседании 13.02.2017 г. «Угрозы международному миру и безопасности, создаваемые террористическими актами», устанавливает, что терроризм во всех его формах и проявлениях представляет собой одну из самых серьезных угроз международному миру и безопасности и что любые акты терроризма являются преступными и не имеющими оправдания деяниями. Независимо от их мотивов, они представляют угрозу международному миру и безопасности и требуют коллективные усилия на национальном, региональном и международном уровнях на основе уважения международного права2.
В науке международного права понятие «война» употребляется при вооруженном столкновении между двумя или несколькими суверенными государствами. В случае борьбы нации или народа за свою независимость используется понятие «вооруженный конфликт»3. Первоначально национально-освободительные войны считались внутренним вооруженным конфликтом, но постепенно стал очевиден их международный характер, о чем неоднократно говорилось в Резолюциях Совета Безопасности ООН4.
Вооруженный конфликт часто носит межэтнический, национально-освободительный, экономико-конкурентный, социально-протестный характер, где преследуются более специфические, чем в войне, политические и экономиче-
1 См. об этом: Арцибасов И.Н., Егоров С.А. Вооруженный конфликт: право, политика, дипломатия. М.: Международные отношения, 1992.
2 Резолюция 2341 (2017), принятая Советом Безопасности на его 7882-м заседании 13.02.2017 г. «Угрозы международному миру и безопасности, создаваемые террористическими актами». http://www.un.org/ru/sc/documents/resolutions/2017. shtm
3 См. об этом Международное право / под ред. Г.И. Тункина. М.: Международные отношения. М., 1978.
4 Устав ООН основан на принципе самоопределения народов (п. 2 ст. I), исходя из которого ООН должна была поддерживать народы, борющиеся за осуществление своего права па самоопределение. Такая точка зрения, неоднократно
ские цели, которые не требуют ликвидации или уничтожения всего государственного механизма, а общество в целом не переходит в особое состояние войны. Однако современные вооруженные конфликты за экономическое влияние на рынках в условиях глобальной транснационализирован-ной экономики приобретают совокупность признаков, присущих войне как особому состоянию общества.
Особенно актуальной становится эффективная защита в условиях немеждународных вооруженных конфликтов критически важных объектов инфраструктуры. Это требует применения секторальных и межсекторальных подходов к управлению рисками в выявлении террористических угроз важным объектам инфраструктуры. Предупреждение и пресечение антиправительственных террористических заговоров осуществляется на основе концепции, учитывающей все угрозы и опасности, связанные с террористическими нападениями и обеспечивается сотрудничеством с должностными лицами правоохранительных органов и служб безопасности, включая развитие внутреннего и трансграничного сотрудничества с правительственными органами, иностранными партнерами и владельцами частного бизнеса и операторами объектов такой инфраструктуры, а также обмена их знаниями и опытом в том, что касается разработки политики, передовой практики и извлеченных уроков5.
Право вооруженных конфликтов связано с применением государствами и группами лиц вооруженной силы (и последствиями, связанными с ее применением). Это значит, что вооруженное насилие составляет специфический признак сущности вооруженного конфликта, без которо-
го понятие «вооруженный конфликт» теряет свою специфику6.
Принципиальное отличие немеждународного вооруженного конфликта от международного вооруженного конфликта состоит в том, что он часто связан с борьбой народов за право на самоопределение своих интересов на государственном уровне, а также против вмешательства внешних сил во внутренние дела других государств. В связи с этим имеется достаточное основание выделить вооруженный конфликт немеждународного характера в качестве самостоятельного вида вооруженного конфликта.
В международном праве выделяются критерии, отличающие немеждународный вооруженный конфликт от международного вооруженного конфликта. В качестве основного признака немеждународного вооруженного конфликта предполагается осуществление враждебных организованных действий между противоборствующими силами общества с применением оружия, массовое противостояние частично вооруженного населения (повстанцев) регулярным вооруженным силам государства, включая и полицейские части, которые использует правительство. Другими признаками немеждународного вооруженного конфликта являются продолжительность конфликта и контроль повстанцев над частью территории государства. При этом необходимо отличать организованные выступления преступных террористических и иных элементов, действия которых подпадают под уголовное законодательство государств.
Совет безопасности ООН в своих резолюциях более акцентирует внимание на положениях, связанных с квалификацией терроризма и его последствий, не развивая идеи повстанческого
подтверждавшаяся в резолюциях и декларациях (из них самые важные - Резолюция 1514 (XV) и Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами (Резолюция 2625 (XXV)), сейчас признана во всем мире.
5 Резолюция СБ ООН 2341 (2017) 13.02.2017 г. «Угрозы международному миру и безопасности, создаваемые террористическими актами», принятая в 7882-м заседании СБ ООН - 8^ЕБ/2341 (2017). http://www.un.org/ru/sc/documents/ гево!и11оп8/2017.8М1т
6 Смирнов М.Г. Вооруженный конфликт немеждународного характера: международно-правовой аспект. М.: НОРМА: ИНФРА-М, 2014. С. 45.
сопротивления народов, не согласных с управлением государствами фашистскими, экстремистскими, террористическими режимами. Возникает сложная проблема, касающаяся юридической квалификации вооруженного конфликта в тех случаях, когда третьи государства оказывает помощь террористам, повстанцам либо законному правительству.
Иногда допускается признание повстанцев со стороны ООН. В качестве подобного примера можно назвать случай признания оппозиционных сил Республики Гвинея-Бисау в 1973 г. Однако самоопределение народов самопровозглашенных Донецкой и Луганской Народных Республик (ДНР и ЛНР), ранее входивших в состав Украины, но не признающих власть на Украине, захваченную насильственным неконституционным путем, которая еще и нарушила права их русскоязычного населения, пока не рассматривается СБ ООН как признание народно-освободительного движения оппозиционных сил. При этом проблемы самоопределения ДНР и ЛНР приобрели международный характер, поскольку тема Украины стала предметом политических манипуляций большинства влиятельных стран мира.
ООН занимается преимущественно международно-правовыми аспектами осуждения терроризма и борьбы с ним, но не предпринимает должных шагов по осуждению правительств, таких как правительство Украины, которое поддерживают фашизм как идеологию и ведет военные действия против своих же граждан в ДНР и ЛНР.
Все это подтверждает многоаспектность юридического определения «внутренний вооруженный конфликт», когда необходимо более четкое определение той черты, т.е. суммы политических, социальных и юридических фактов, за которой вооруженный конфликт немеждународного характера приобретает качество международного политического или вооруженного конфликта.
Международные принципы урегулирования вооруженных конфликтов немеждународного характера
Дополнительный Протокол II к Женевским конвенциям от 12.08.1949 г., касающийся защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера, от 08.06.1977 г. определяет специальные принципы поведения участников таких конфликтов: невмешательство, гуманное обращение, защита раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, защита медицинских формирований, зашита гражданского населения, защита культурных ценностей и окружающей среды, защита опасных сооружений и уста-
новок, оказание помощи населению, запрещение принудительного перемещения лиц.7
Отраслевым (специальным) принципом, положения которого не зафиксированы в Протоколе II 1977 г., но содержание которого особенно актуально, является ограничение конфликтующих сторон в праве использования средств и методов ведения войны. Запрещается применять оружие и методы ведения военных действий, способные причинить излишние разрушения или чрезмерные страдания.
7 Дополнительный Протокол II к Женевским конвенциям от 12.08.1949 г., касающийся защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера, от 08.06. 1977 г. http://docs.cntd.ru/document/901739146
Несмотря на то, что современное толкование содержания принципа права наций на самоопределение, особенно в форме отделения, ставится в зависимость от соблюдения принципа территориальной целостности и политической независимости государств, этот принцип более других связан с коллективным стремлением народов к самоопределению, защите их прав и свобод, что отвечало бы их стремлениям к сохранению традиций, языка, культуры и иных форм национальной идентичности в условиях насильственного навязывания народом чуждых, особенно террористических, экстремистских и фашистских «ориентиров существования».
Для квалификации вооруженного конфликта, как пишет М.Г. Смирнов, также имеет значение объем признания со стороны третьего государства (сели оппозиция признается воюющей сто-
роной, то ей оказывается помощь). Внутренний конфликт в подобном случае перерастает в международный вооруженный конфликт, в котором действуют все нормы права вооруженного конфликта международного характера. Если же третье государство оказывает помощь центральному правительству, то конфликт в принципе не перерастает в международный8.
Ситуации вооруженных конфликтов немеждународного характера дают ученым основание выдвинуть ряд предложений относительно реализации в новых условиях указанных принципов. Так, по мнению Г.Р. Кецбая, государствам, соблюдающим принцип равноправия и самоопределения народов и тем не менее столкнувшимся с проблемами сохранения единства своих территорий и нарушением конституционного порядка, было бы целесообразно выступить с инициативой в Генеральной Ассамблее ООН и поручить Комиссии международного права подготовку проекта международного акта, развивающего и кодифицирующего уже существующую нормативную базу данного принципа, а также уточняющего и максимально подробно отражающего все возможные ситуации, при наступлении которых народы с полным основанием могут отделяться, в том числе вооруженным путем (в ходе борьбы за свою национальную независимость), реализуя право на самоопределение9.
Немеждународные транснациональные вооруженные конфликты и борьба с терроризмом
Совет Безопасности ООН в Резолюции СБ ООН 2341 (2017) от 13.02.2017 г. «Угрозы международному миру и безопасности, создаваемые террористическими актами», принятой в 7882-м заседании СБ ООН - 8/РЕ8/2341 (2017), вновь
заявил о своем безоговорочном осуждении «Исламского государства Ирака и Леванта» (ИГИЛ, также известного как ДАИШ), «Аль-Каиды» и связанных с ними лиц, групп, предприятий и организаций за непрекращающиеся и многочисленные
8 Смирнов М.Г. Вооруженный конфликт немеждународного характера... С. 48.
9 Кецбая Г.Р. Право международных конфликтов: его понятие и предмет правового регулирования // Право: теория и практика. 2004. № 10(43). С. 14-21.
преступные террористические акты. Преступные террористические акты совершаются c целью вызвать гибель ни в чем не повинных гражданских лиц и другие жертвы, уничтожить имущество и в значительной степени подорвать стабильность, поскольку терроризм создает угрозу международному миру и безопасности. Для противодействия этой угрозе требуется приложение коллективных усилий на национальном, региональном и международном уровнях при уважении международного права и Устава Организации Объединенных Наций10.
Все чаще понятие «интернационализированный конфликт» меняется на понятие «транснациональный конфликт», означающий иностранную помощь транснациональных корпораций, трансграничные поставки оружия, международную помощь. Международно-правовое содержание определений «транснациональный внутренний вооруженный конфликт» и «международный вооруженный конфликт» до сих пор не обосновано теоретически с точки зрения отнесения к той или иной области международного права и международных отношений. Либо это национальное военное право, либо право международных вооруженных конфликтов, либо международное гуманитарное право, либо международное право в сфере военно-технического сотрудничества, либо международное право торговли военной продукцией, либо какое-то другое. Поэтому проблемы выявления ответственности транснациональных субъектов военных конфликтов, применения норм права в таких конфликтах носят, с одной стороны, комплексный характер, с другой стороны ограниченный.
Гаагская конвенция о законах и обычаях войны 1907 г. и Женевская конвенция 1949 г. об обращении с военнопленными не содержат каких-либо положений о транснациональных конфликтах немеждународного характера11.
Известно, что современный терроризм, часто финансируемый транснациональным бизнесом в интересах сбыта его военной и иной продукции, пытается выдать себя за правительственную оппозицию, выступающую за смену законного режима.
Резолюция 2368 (2017), принятая Советом Безопасности на его 8007-м заседании 20.07.2017 г. Совета Безопасности, вновь подтвердила, что терроризм во всех его формах и проявлениях представляет собой одну из самых серьезных угроз миру и безопасности и что любые акты терроризма являются преступными и не имеющими оправдания деяниями, независимо от их мотивации12.
В этой связи сотрудничество между Интерполом, Управлением ООН по наркотикам и преступности, Целевой группой ООН по осуществлению контртеррористических мероприятий (ЦГОКМ) для обеспечения общей координации и согласованности в рамках контртеррористических уси-
10 Резолюция СБ ООН 2341 (2017) 13.02.2017 г. «Угрозы международному миру и безопасности, создаваемые террористическими актами», принятая в 7882-м заседании СБ ООН - S/RES/2341 (2017). http://www.un.org/ru/sc/documents/ resolutions/2017.shtm
11 Гаагская Конвенция о законах и обычаях войны 1907 г. http://army.armor.kiev.ua/hist/gaaga.shtml; Женевская конвенции от 12.08.1949 г. об обращении с военнопленными. http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/geneva_ prisoners
12 Резолюция 2368 (2017), принятая Советом Безопасности на его 8007-м заседании 20.07.2017 г. http://www.un.org/ ru/sc/documents/resolutions/2017.shtm . Также см. Резолюции Совета Безопасности ООН 2083 (2012), 2133 (2014), 2161 (2014), 2170 (2014), 2178 (2014), 2195 (2014), 2199 (2015), 2214 (2015), 2249 (2015), 2253 (2015), 2309 (2016), 2322 (2016), 2331 (2016), 2341 (2017), 2347 (2017) и 2354 (2017) и др.
лий системы ООН направлено на выявление и предотвращение фактов похищения людей, захвата заложников, совершаемых террористическими группами в любых целях, в том числе в целях мобилизации финансовых средств или получения политических уступок.
Глобальный контртеррористический форум (ГКФ) в сентябре 2015 г. принял Добавления к Алжирскому меморандуму по наилучшей практике в области предотвращения и недопущения получения террористами выкупа при похищении ими людей в этих целях и призвал все государства сохранять бдительность в отношении актов похищения людей и захвата заложников, совершаемых ИГИЛ и «Аль-Каидой», террористическими организациями, запрещенными в Российской Федерации.
Государства - члены ООН намерены и далее предотвращать неправомерное использование неправительственных, некоммерческих и благотворительных организаций террористами и в террористических целях. В ходе продолжающейся международной кампании по борьбе с финанси-
рованием терроризма были выявлены отдельные случаи эксплуатации террористами и террористическими организациями некоторых некоммерческих организаций данного сектора в целях мобилизации и перевода финансовых средств, предоставления материально-технической поддержки, поощрения вербовки в ряды террористов.
Государства должны стремиться снижать риски неправомерного использования организаций террористами и в случае необходимости принимать надлежащие меры, поскольку это поможет выявлять и принимать эффективные и соразмерные меры в отношении некоммерческих организаций, которые либо эксплуатируются террористами или террористическими организациями, либо их сознательно поддерживают, учитывая, что в глобализированном обществе террористы и их сторонники все шире используют новые информационно-коммуникационные технологии, в частности Интернет, для содействия террористическим актам в целях подстрекательства, вербовки, финансирования или планирования террористических актов.
Резолюции Совета Безопасности ООН о мире и безопасности в Африке
Следует отметить особую военно-конфликт- Руанды демонстрируют опасность интернациона-
ную напряженность среди многих государств Аф- лизации гражданских войн и, как следствие, пе-
риканского союза, втянутых сверхдержавами в рерастания их в международный конфликт. военные конфликты международного и немеж- Резолюция 2359 (2017), принятая Сове-
дународного характера. В условиях борьбы за том Безопасности на его 7979-м заседании
рынки сбыта энергоресурсов и оружия трансна- 21.06.2017 г., «Мир и безопасность в Африке»
циональные корпорации развитых стран разжи- указала на возрастающую ответственность ООН
гают военные конфликты в Африке, что становит- за поддержание международного мира и без-
ся весьма частым политико-правовым событием опасности, национального суверенитета госу-
в системе международных отношений последних дарств, независимости, единства и территори-
десятилетий. К их отличительной особенности от- альной целостности государств Африки, Бурки-
носится наличие двух ясно выраженных взаимос- на-Фасо, Мавритании, Мали, Нигера и Чада13. вязанных аспектов, внутригосударственного и СБ ООН в своей Резолюции 2359 (2017) вновь
транснационального. Примеры Сомали, Эфиопии, отметил транснациональный характер террори-
13 Резолюция 2359 (2017), принятая Советом Безопасности на его 7979-м заседании 21.06.2017 г. «Мир и безопасность в Африке». http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/geneva_prisoners
стической угрозы в Сахельском регионе, а также серьезные проблемы, вызванные транснациональной организованной преступностью, включая незаконный оборот оружия, наркотиков, незаконную переправку мигрантов, торговлю людьми и все более тесной связью преступников с терроризмом.
СБ ООН подчеркнул ответственность стран Африки за устранение этих угроз и решение этих проблем, надеясь на полномочия правительств государств Сахельской Группы пяти (Сахельской группы), учрежденной 19 декабря 2014 г. в Нуакшоте в составе Буркина-Фасо, Мавритании, Мали, Нигера и Чада, принимать меры в связи с проявлениями терроризма и транснациональной организованной преступности.
К антитеррористическим мерам относится проведение совместных трансграничных военных операций по борьбе с терроризмом, учитывая поддержку французских военно-воздушных и военно-морских сил по обеспечению успеха этих операций, а также решение государств Сахеля и Сахары создать новый контртеррористический центр со штаб-квартирой в Каире, Египет.
В соответствии с Резолюцией Сахельской Группы пяти от 06.02.2017 г., в которой участники постановили учредить Объединенные силы Сахельской группы (ОССГ) (Force conjointe du G5 Sahel-FC-G5S) было принято Коммюнике Совета мира и безопасности Африканского союза (АС) от 13.04.2017 г., одобряющее стратегический план операции по развертыванию ОССГ. В последующем Письме Генерального секретаря ООН от 15.05.2017 г. членам Совета Безопасности подчеркивалась главная ответственность государств Сахельской Группы пяти за обеспечение защиты гражданского населения на своей территории в соответствии с их обязательствами по международному праву, за осуществление операций ОССГ в полном соответствии с действующими нормами
международного права, включая международное гуманитарное право, нормы в области прав человека и нормы права о защите беженцев.
Вооруженные и иные действия ОССГ по борьбе с деятельностью террористических групп и других организованных преступных групп будут способствовать созданию более безопасной обстановки в Сахельском регионе и тем самым облегчат выполнение задач по стабилизации Мали.
Комплексная стратегия ООН в отношении Сахеля, осуществляемая Африканским союзом в рамках Нуакшотского процесса, направлена на укрепление сотрудничества в области безопасности и обеспечения функционирования Африканской архитектуры мира и безопасности в Сахе-ло-Сахарском регионе (АПСА). Ситуация в Мали представляет угрозу международному миру и безопасности, а действия террористических организаций в Мали и в Сахельском регионе представляют угрозу миру и безопасности в регионе и за его пределами14.
14 Резолюция СБ ООН S/RES/2359 (2017) «Мир и безопасность в Африке» от 21.06.2017 г.
Нормативно-правовые источники и литература
1. Гаагская Конвенция о законах и обычаях войны 1907 г. http://army.armor.kiev.ua/hist/gaaga.shtml
2. Женевская конвенции от 12.08.1949 г. об обращении с военнопленными. http://www.un.org/ru/ documents/decl_conv/conventions/geneva_prisoners
3. Дополнительный Протокол II к Женевским конвенциям от 12.08.1949 г., касающийся защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера от 08.06.1977 г. http://docs.cntd.ru/ document/901739146
4. Резолюция 2368 (2017), принятая Советом Безопасности на его 8007-м заседании 20.07.2017 г. http://www.un.org/ru/sc/documents/resolutions/2017. shtm
5. Резолюция 2359 (2017), принятая Советом Безопасности на его 7979-м заседании 21.06.2017 г. «Мир и безопасность в Африке». http://www.un.org/ru/ documents/decl_conv/conventions/geneva_prisoners
6. Резолюция 1514 (XV) и Декларация о принципах международного права, касающихся дружествен-
ных отношений и сотрудничества между государствами (Резолюция 2625 (XXV)).
7. Резолюция СБ ООН 2341 (2017) 13.02.2017 г. «Угрозы международному миру и безопасности, создаваемые террористическими актами», принятая в 7882-м заседании СБ ООН - 8^Е8/2341 (2017). http://www.un.org/ru/sc/documents/resolutions/2017. shtm
8. Арцибасов И.Н., Егоров С.А. Вооруженный конфликт: право, политика, дипломатия. М.: Международные отношения, 1992.
9. Международное право / под ред. Г.И. Тункина. М.: Международные отношения. М., 1978.
10. Смирнов М.Г. Вооруженный конфликт немеждународного характера: международно-правовой аспект. М.: НОРМА: ИНФРА-М, 2014.
11. Кецбая Г.Р. Право международных конфликтов: его понятие и предмет правового регулирования // Право: теория и практика. 2004. № 10(43). С. 14-21.
