CC BY
16
48-СФ «Об использовании Вооруженных Сил Российской Федерации на территории Украины» // Собрание законодательства РФ. - 2014. - № 9. - Ст. 862.
7. Постановление СФ ФС РФ от 16.12.2009 № 456-СФ «Об оперативном использовании формирований Вооруженных Сил Российской Федерации за пределами территории Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. - 2009. - № 51. - Ст. 6168.
8. Постановления СФ ФС РФ от 25.08.2008 № 297-СФ и № 298-СФ «Об использовании дополнительных миротворческих сил Вооруженных сил Российской Федерации для поддержания мира и безопасности в зоне грузино-абхазского конфликта» // Собрание законодательства РФ. - 2008. - № 35. - Ст. 4218.
9. Постановление Совета Федерации Федерального Собрания РФ от 21.06.1994 № 136-1 СФ «Об использовании Вооруженных Сил Российской Федерации для проведения операции по поддержанию мира в зоне грузино-абхазского конфликта» // Ведомости Федерального Собрания Российской Федерации. 1994. № 6.
10. Бюллетень международных договоров. -1993. - № 8.
11. Заявление Президента России Дмитрия Медведева 26 августа 2008 года // Российская газета - Неделя. - 2008. - 28 августа.
12. Карташкин, В.А. Защита прав человека: от гуманитарной интервенции к использованию механизмов ООН / В.А. Карташкин // Обозреватель. 2012. № 9. С. 12-25.
13. Концепция внешней политики Российской Федерации (утв. Президентом РФ 12.02.2013) // Опубликована не была. КонсультантПлюс
14. Котляр, В.С. Концепция ответственности за защиту как проект кодекса проведения гуманитарных интервенций / В.С. Котляр // Международное публичное и частное право. 2005. № 3, 4.
15. Послание Президента РФ Федеральному Собранию от 05.11.2008 // Российская газета. - 2008. - 06 ноября.
16. Страны ШОС поддержали Россию по вопросам Южной Осетии // Аргументы и факты. 2008. 28 августа.
17. Челядинский, А. Некоторые геополитические аспекты теории международных отношений // http://beljoumal.by.rU/2001/3/10.shtml. (Последнее обращение 15.06.2015)
18. Эксклюзивное интервью Министра иностранных дел Российской Федерации С.В. Лаврова журналу «Международная жизнь» // http://interaffairs.ru/read.php?item=8760 (Последнее обращение 15.06.2015)
ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ ЭКСПЕРТНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПО УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ РЕСПУБЛИКИ АРМЕНИЯ
Енгибарян Ваге Гургенович
кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса и криминалистики Ереванского государственного университета, г. Ереван
АННОТАЦИЯ
Эффективность судебных экспертиз зависит от всестороннего правового регулирования данного института. В рамках судебно-правовых реформ 2012-2016гг. в РА планируется разработка нового Уголовно-процессуального кодекса РА. Новый проект УПК РА содержит новые подходы повышения роли судебных экспертиз, в частности, претерпел изменение статус и роль эксперта, в числе доказательств содержится не только заключение эксперта, а также мнение и показание эксперта. Автор проводит сравнительный правовой анализ между действующим УПК РА и Проектом нового УПК РА. По мнению автора планируемые изменения внесут значительные изменения при использовании специальных знаний в процессе расследования. ABSTRACT
The effectiveness of forensic examinations depends on a comprehensive legal regulation of this institute. Within the framework of the judicial reforms 2012- 2016 in the RA, it is planned development of the new Code of Criminal Procedure. The project includes new approaches in judicial expertise, in particular, has undergone a change in the status and role of the expert, evidences include not only expert conclusion, but also expert opinion and testimony. The author provides a comparative legal analysis between the current Criminal Procedure Code and the Draft of the new Criminal Procedure Code. According to the author opinion, planned changes will make a significant change during usage of special knowledge in the process of the investigation.
Ключевые слова: судебная экспертиза, уголовный процесс, законодательство, эксперт, специальные знания.
Key words: forensic expertise, criminal procedure, legislation, expert, special knowledge.
Судебная экспертиза проводится, когда для выяснения обстоятельств дела необходимы специальные знания в области науки, техники, искусства, ремесла или в другой сфере, в том числе в сфере методики соответствующего исследования".
Однако уголовно-процессуальное законода-
тельство РА не уточняет суть концепции "специальных знаний", более того, утверждается, что экспертиза должна проводиться независимо от конкретных знаний других лиц, участвующих в судебном разбирательстве.
В научной литературе встречаются разные толкования понятия специальных знаний. В частности, наиболее полное определение специальных знаний
дано, на наш взгляд, В.Н. Маховым: «Это знания, присущие различным видам профессиональной деятельности, за исключением знаний, являющихся профессиональными для следователя или судьи, используемые в целях установления истины по делу в случаях и порядке, определенных уголовно-процессуальным законодательством»^, с.362].
Э.Б. Мельникова и И.Л. Петрухин понимают под специальными знаниями знания не общеизвестные, не общедоступные[3, с. 113-117].
Некоторые определения специальных знаний основываются на представлении о них как о знаниях, которыми не располагает или располагает не в полной мере субъект доказывания.
Ю. Т. Шуматов характеризует специальные познания в уголовном процессе как «используемые различными видами профессиональной деятельности при расследовании преступлений и рассмотрении уголовных дел в суде, кроме профессиональных познаний следователя и судьи, в целях содействия быстрому и полному раскрытию и расследованию преступлений» [8, с. 25].
И.Н. Сорокотягин определяет специальные познания следующим образом: «Специальные познания -это совокупность знаний в определенной области науки, техники, искусства и ремесла. Они получены в результате специальной подготовки или профессионального опыта, не являющихся общедоступными и общеизвестными и применяемых в порядке, установленном законом (уголовно-процессуальным, гражданско-процессуальным, административно-процессуальным правом и др.»[6, 46-47].
На наш взгляд, эффективное использование данных знаний в уголовном процессе зависит от полного раскрытия их содержания. Очевидно, что преступления могут совершаться в самых разных сферах человеческой деятельности, и могут ущемлять различные общественные отношения, поэтому возможно назначение экспертиз и применение специальных знаний в любых сферах науки, техники, искусства и ремесла.
Судебная экспертиза это осуществление исследований, которое происходит с целью раскрытия фактических данных по уголовному делу, согласно действующему уголовно-процессуальному кодексу РА теми лицами, которые имеют специальные знания в той или иной сфере науки, техники, искусства и ремесла.
В этом смысле считаем уместным подчеркнуть, что в проекте Уголовного процессуального кодекса РА (далее-Проект) доказательством считаются не только заключения эксперта, а также мнение эксперта и показания эксперта (статья 86 Проекта), что связано с некоторыми изменениями судебного статуса эксперта, как субьекта уголовного процесса.
Предание особого значения применению специальных знаний в уголовном производстве еще больше повлияло на роль института экспертизы в Проекте.
Безусловно, качественным изменениям подверглось все содержание Проекта. Это произошло благодаря представлению вопросов, определенных концептуальными правовыми понятиями защиты прав и
свобод человека, которое включилось в сферу уголовного процесса посредством специальных знаний. В Армении гарантией осуществления прав человека является состязательная форма судопроизводства. Началом практического осуществления принципа состязательности является принятие действующего Уголовного процессуального кодекса РА в 1998 году (далее-УПК), которым регулируется порядок осуществления следственных и процессуальных действий, основанный на определение прав субьектов, осуществляющих обвинительные и защитные функции в процессе, причем в очевидной степени возросли права защитника (Статья 73 УПК РА), а его развитие будет принятие Проекта.
Модельным Уголовно-процессуальным кодексом СНГ предусмотрено, что подозреваемый или обвиняемый имеет право по своей собственной инициативе и за свой счет организовать альтернативную экспертизу, а заключение эксперта по требованию этих лиц может быть прикреплено к уголовному делу (статья 289 модельного УПК СНГ).
В основе принципов состязательноси судопроизводства, неприкосновенности прав лица, уважения прав, свобод и достоинства, презумции невиновности, обеспечения юридической помощи и права на защиту на любом этапе процесса лежат такие процессуальные нормы, которые в уголовном процессе регулируют институт использования специальных знаний, и в первую очередь - судебной экспертизы. Проект, выделяя институт экспертизы, его назначение по праву не считает следственным действием, как это предусмотрено УПК, а уголовно-процессуальным отдельным институтом. Глава 35 УПК называлась "Осуществление экспертизы", которая, далее, по очевидным причинам была подвергнута изменениям и переименована как "Назначение и осуществление экспертизы".
В качестве отдельного доказательственного действия данные вопросы Проект урегулировал в Глава 33, под заглавием "Экспертиза". В то же время Проект посредством статьи 261 вышеизложенной главы регулирует порядок и методы получения образцов для экспертизы. Получение образцов для экспертизы считается отдельным следственным действием, которому посвящена отдельная глава / Глава 36 /.
Однако Проект, непредусматривая получение образцов, в качестве отдельного вида следственного действия, также не исключает получение образцов для экспертизы в ходе следственного действия. То есть, несмотря на тот факт, что в Проекте для исследования или экспертизы для получение образцов не предусмотрено отдельное следственное действие, однако следователь имеет право в ходе любого следственного действия получить образцы для экспертизы, за исключением образцов, получаемых от человека. Несмотря на то, что в Проекте прямо не предусмотрено, но предполагается, что следователь может взять у человека образцы только при участии эксперта, или же образцы у человека может брать только эксперт, в противном случае получение образцов у человека было бы также допустимо в ходе следственных действий.
Итак, согласно Главе 33, до назначения экспертизы или же во время проведения экспетизы следователь или по его назначениию эксперт имеет право взять образцы тела человека, животных или других
объектов, если они необходимы для проведения экспертизы.
Решение о получения образцов для экспертизы принимает следователь. В этом решении должны быть указаны имя, фамилия и должность лица, получаемого образцы: если образец берется из вещества или иного обьекта, то должны быть отмечены их местонахождение и иные относящиеся данные, тип подлежащего получения образца, размер или количество: если образец берется у человека, то в решении отмечаются место и время, где и когда он должен явиться для получения образца, а также цель получения образца.
Следователь приглашает лицо к себе или сам отправляется в место его нахождения, подписью озна-камливает его с решением о получении образца и разьясняет ему его права и обязанности. Кроме документов, остальные образцы оупаковываются и опечатываются. О получении образца для экспетизы составляется протокол, где также описываются полученные образцы.
Согласно части 1 статьи 243 УПК "Экспертиза производится на основании постановления сотрудника органа дознания, следователя, прокурора, когда для установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, необходимы специальные знания в областях науки, техники, искусства или ремесла, в том числе в методиках соответствующих исследований. Наличие специальных знаний у сотрудника органа дознания, следователя, прокурора, специалистов, понятых не освобождает в соответствующих случаях от необходимости назначения экспертизы".
В связи с субьектами, имеющими полномочия на инициирования экспертизы, особенно необходимо сделать предметом рассмотрения полномочия прокурора в вопросе назначения экспертизы. Согласно ч. 1 ст. 52 УПК РА, "Прокурор является государственным должностным лицом, назначенным законом, которые в рамках своих полномочий осуществляет уголовное преследование, осуществляет надзор над законностью дознания и предворительного следствия, в суде защищает обвинение, принимает участие в обсуждениях вопросов со стороны суда, связанных с приведением в исполнение судебных решений, обжалывает судебные приговоры и иные окончательные решения. В суде прокурор, защищающий обвинение называется обвинителем". Известно, что в результате судебно-правовых реформ в РА в корне были пересмотрени также система функций прокурора и его место и роль в системе государственных органов. После принятия Закона РА "О прокуратуре" в 2007 году и его изменений, прокуратура лишилась от своего тадиционного полномочия проведения расследования: прокуратуре остались лишь полномочия уголовного преследования, надзора над расследованием и процессуального руководства. До изменений Кодекса /АЗ-270-Н/ 28.11.2007 года, согласно п. 2 ч.1 ст. 53 УПК РА: "В процессе досудебного расследования прокурор уполномочен: ...самрасследовать дело в полном объеме согласно положениям Кодекса, принимая необходимые решения в предворительном следствии и осушествляя следственные и иные процессуальные действия.....". То есть, до определенных изменений
уголовно-процессуального законодательства в 28.11.2007 году УПК РА уполномочивал прокурора лично осуществлять следственные действия, в том числе - назначать экспертизу. В результате законодательных изменений в 28.11.2007 году п. 2 ч. 1 ст. 53 УПК РА утратил силу, в последствии чего прокурату-рор лишился уполномочия самостоятельного осуществления следственных действий, в том числе -уполномочия назначения экспертизы. Получается, что, предусмотрение прокурора в кругу субъектов, имеющих полномочие назначения экспертизы, в ч. 1 ст. 243 УПК РА противоречит роли прокурора и осуществляемые им функции, предусмотренным уголовно-процессуальным законодательством. Следовательно нет необходимости предусматривать прокурора в ч. 1 ст. 243 УПК РА в качестве субьекта, назначающего экспертизы, и необходимо исключить прокурора из числа лиц, инициирующих назначение экспертизы. Считаем, что предусмотрение прокурора в кругу данных субьек-тов результат оплошности законодателя РА, так как после законодательных изменений в результате пересмотрения функций прокурора не были осуществлены надлежашие изменения также в иных статьях УПК РА, в том числе - в данной статье[1, 235-246].
С точки зрения экспертной инициативы, следует положительно оценивать формулировку пункта 4 статьи 60 Проекта, согласно которой "Эксперт обязан сделать заключение или выразить свое мнение не только по поставленным вопросам, но также по обстоятельствам дела в рамках своих полномочий и возникших в ходе исследований".
Такая формулировка статьи вполне обьясняет, что экспертная инициатива в Проекте также закреплена как императивный факт, и независимо от того орган, назначивший экспертизу, делает об этом заметку в решении, или нет, в любом случае она для эксперта определена как уголовно-процессуальная обязанность.
В литературе также отмечается, что в связи с экспертной инициативой возникают некоторые вопросы по поводу формулировки со стороны эксперта новых вопросов и ответов на них. В частности, П.Ф.Тельнов критикует вопрос о возможности предъявления новых дополнительных вопросов по инициативе эксперта. Последнее обосновывается тем, что право предъявления вопросов предоставлено лицу, назначающего экспертизу, более того, до экспертизы обвиняемому предоставляется возможность ознакомления с вопросами, предложенными эксперту, который правомочен проявлять свое отношение к ним и ходатайствовать на выдвижение дополнительных вопросов. При предложении этих же вопросов экспертом это право обвиняемого не сохраняется[7, с. 23]. По мнению И.Л.Петрухина, при обнаружении экспертом обстоятельств, имеющих существенное значение для дела, которые выходят за рамки предъявленных ему вопросов, эксперт может об этом сообщить органу, назначившему экспертизу, для включения в решение соответствующих вопросов и для ознакомления с ними обвиняемого (а в суде - подсудимого), а также других участников судопроизводства^, с.111].
Полностью соглашаясь с точкой зрения авторов о том, что при назначении экспертизы, а также при ее выполнении нужно защищать интересы обвиняемого и
других участников судопроизводства и уважать их права, тем не менее подчеркнем, что права последних в данном случае при назначении экспертизы выражаются в ознакомлении с решением о назначении экспертизы соответствующим органом и предложением эксперту дополнительных вопросов. Думается, что во многих случаях лица, имеющие право по процессуальному законодательству задавать вопросы эксперту (подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, другой участник судопроизводства и т.д.) также могут упустить или обойти такие вопросы, которые могут быть предложены и разрешены экспертом в процессе данного исследования, и в конечном счете очень возможно, что вопросы, предложенные по инициативе эксперта, непосредственно будут вытекать из объективных интересов расследования дела. Следовательно, действительно, в некоторых случаях эксперт, используя свое право на инициативу, может содействовать, а не препятствовать осуществлению права защиты обвиняемого. Кроме того, ходатайства, возбужденные обвиняемым и другими лицами по предложению эксперту дополнительных вопросов, могут быть отказаны органом, осуществляющим судопроизводство, и наконец, вопросы предложенные экспертом, вытекают из выполняемого исследования и дополняют его.
Что касается утверждения И.Л.Петрухина о том, что о дополнительных вопросах эксперт может заранее оповестить лицо, принимающее решение о назначении экспертизы, для информирования обвиняемого и других участников судопроизводства, наделенных по закону таким правом, то не думаем, что при непредпри-нятии такого шага права обвиняемого и других участников судопроизводста будут ущемлены, так как, как уже отмечалось, возможно также, что вопросы, предъявленные экспертом, будут в интересах обвиняемого или других. При возникновении подозрений или других возражений по поводу вопросов, предъявленных экспертом, вышеуказанные лица могут воспользоваться своим другим правом - при несогласии с заключением эксперта ходатайствовать, чтобы была назначена дополнительная или повторная экспертиза (статья 247, часть 1, пункт 4 УПК РА).
И, наконец, в решении о назначении экспертизы содержится указание эксперту о том, чтобы последний ответил в том числе и на дополнительные вопросы, возникающие в ходе исследования, и с этим решением знакомятся обвиняемый и другие лица, которым предоставлено такое право процессуальным законодательством, т.е. они заранее информируются о возможности предъявления вопросов по экспертной инициативе, следовательно, при необходимости, по вышеизложенному порядку (ходатайство о производстве дополнительной или повторной экспертизы) можно принять меры, если выяснится, что эксперту можно было предложить и другие вопросы.
Кроме этого, в литературе подвергается критике также разделение вопросов, предложенных эксперту, на основные и дополнительные, так как дополнительные вопросы могут содержать более полезные сведения, чем основные, и более того что такое разделение может вызвать путаницу, связанную с основной и дополнительной экспертизами[5, с.10].
По нашему мнению, однозначно следует согласиться с вышеизложенной точкой зрения, так как действительно неприемлемо вообще классифицировать вопросы, решаемые экспертным исследованием, на основные и дополнительные, потому что на любом этапе расследования любой вопрос, кажущийся дополнительным, может стать основым для выяснения существенного обстоятельства. Кроме того, "дополнительные" вопросы, предложенные экспертом, могут быть даже более ценными, поскольку, как уже отмечалось, эксперт, основываясь на свои профессиональные навыки и специальный опыт, может по своей инициативе выдвинуть и решить вопросы, имеющие существенное значение для проведения исследования и для расследования дела. Хотя в уголовно-процессуальном кодексе РА не применяется выражение "дополнительные вопросы", тем не менее, по нашему представлению, оно в общем смысле может применяться только применительно к вопросам, поставленным самим экспертом, а не в смысле менее ценного или постороннего вопроса.
Следует отметить, что использование экспертного заключения в ходе уголовного процесса тесно связано с защитой прав человека. Связь между заключением эксперта и защитой прав человека посредовано доказательственным значением заключения эксперта. Заключение эксперта в процессе по административным, уголовным, арбитражным делам, где обсуждаются разные вопросы, относительно прав и законных интересов человека, используется как доказательство, которое в совокупности с иными доказательствами обосновывает наличие или отсутствие нарушений прав человека, характер и степень тяжести нарушения, размер причиненного ущерба и возможности их восстановления и т.д.[1, с. 110]. В этом смысле заключение эксперта и права человека взаимосвязаны посредством института права доказывания, которое регулирует правоотношения, связанные с назначением и осуществлением экспертизы, а также с получением и оценкой заключения эксперта, как одно из средств достижения целей уголовного процесса и решения задач.
1. Енгибарян В. Г., Давтян Л. Н., Чахоян А. С. Теория судебной экспертизы (генезис, современные проблемы и перспективы усовершенствования). Под ред. В. Г. Енгибаряна, Ереван: Антарес, 2012 . - 264 с.
2. Махов В. Н. Теория и практика использования знаний сведущих лиц при расследовании преступлений: Дис. ... д-ра юрид. наук.- М.: 1993. - 388 с.
3. Мельникова Э. Б., Петрухин И. Л. О комплексной экспертизе в советском уголовном процессе //Советское государство и право. М.: 1963. - № 10.
4. Петрухин И.Л. Экспертиза как средство доказывания в советском уголовном процессе. М.: изд. Юридическая литература, 1964. - 265 с.
5. Саматов Т. А. К вопросу о процессуальной регламентации экспертной инициативы. Криминалистика и вопросы судебной экспертизы, Ташкент: изд. ТашГУ, 1988. - 114 с.
6. Сорокотягин И. Н. Криминалистические проблемы использования специальных познаний в расследовании преступлений: Дис... докт. юрид. наук. - Екатеринбург: 1992. - 396 с.
7. Тельнов П.Ф. Процессуальные вопросы судебной экспертизы (пособие для экспертов). ЦНИИСЭ. М.: 1967. - 72 с.
8. Шуматов Ю. Т. Использование специальных познаний на предварительном следствии: Дис... канд.юрид. наук. - М.: 1996. - 179 с.
ВОПРОСЫ ИНФОРМАЦИОННОМ БЕЗОПАСНОСТИ В XXI ВЕКЕ
(правовое обеспечение информационной безопасности на примере Азербайджанской Республики)
Каландарли Сона Гусейн кызы
Доктор философии по праву, Бакинский государственный университет
АННОТАЦИЯ:
Всемирная глобализация, современные вызовы способствует распространяющейся информатизации общества. Вопросы создания информационных обществ требуют законодательного обеспечения и правовой защищенности.
Ключевые слова: информационная безопасность, глобализация, Азербайджанская Республика, право.
ABSTRACT:
World globalization and the modern challenges contributes to spreading of information society. The creation of information societies require legislative support and legal protection.
Keywords: information security, Azerbaijan Republic, globalization, right.
В современных международных и межгосударственных отношениях одной из основных тенденций общественно-политического и социально-экономического развития каждой отдельно взятой страны является интеграция в мировое сообщество. Национальные границы сегодня очевидно не являются препятствием для глобального развития всех атрибутов интеграции в различных областях жизнедеятельности общества. Информатизация представляет одно из самых важных и необходимых условий распространяющейся глобализации. Объективное и эффективное управление этими процессами предполагает регулируемую государствами национальную законодательную и правоохранительную деятельность.
Состояние информационных систем общества и степень их правовой защищенности являются критерием интеграции государства в мировые глобальные процессы. Государственный правопорядок и следование международным нормативным стандартам характеризует правовой уровень и защитные гарантии использования обществом информационных и коммуникационных технологий без ущерба для существующего миропорядка и самого государства.
Понятия «информация» и «право» - базовые в системах обеспечения информационной безопасности. Под информационной безопасностью понимается состояние защищенности сбалансированных интересов личности, общества и государства в информационной сфере.
Основным фактором современной глобализации является ослабление изолированности геополитических образований, которое способствовало возникновению и развитию связей между ними на основе информационно-коммуникационных технологий взаимодействия. Стремительно развивающийся научно-технический прогресс, информатика и кибернетика ускоряют процессы не только технологические, но и социальные, экономические, политические.
Нарастающие противоречия в глобальной информатизации порождают новый вид правонарушений - инфо/киберпреступления. Электронные технологии все чаще присутствуют в противостоянии или конкуренции субъектов, использующих потенциал ИКТ,
применении силового информационного давления на суверенное состояние других государств
Для того, чтобы решить задачу правового обеспечения информационной безопасности каждому государству отдельно в национальном (государственном) пространстве, необходимы согласованные международные действия. «Хартия открытых данных», принятая на встрече стран «группы восьми» в июне 2013 г. [4], развивает ранее провозглашенную в Окинаве идею «информация для всех и без границ» и дает рекомендации к выстраиванию порядка в формировании и использовании национальных информационных ресурсов и их сближению в мировом формате.
Очевидно, что все эти вызовы должны быть отражены в политике и стратегии национальной безопасности государств, чему способствуют международные рекомендации и правовые обязательства. Государственная политика динамично развивающейся Азербайджанской Республики в сфере обеспечения информационной безопасности, так же, как во всех демократических развитых странах, состоит из концептуальных мер, связанных с созданием институциональной среды и законодательной базы, соответствующих нормам международного права.
Приоритетность государственной электронно-коммуникационной политики и интенсивное развитие научно-информационной сферы обеспечивает Азербайджану статус равноправного субъекта глобализирующегося мирового сообщества. Являясь существенным катализатором инновационного прогресса, информационные и коммуникационные технологии и их реализация требуют правовой гарантированности успешного и эффективного функционирования. Правовая составляющая образует важный элемент формирования новой общественной структуры - информационного сообщества. Многофункциональность технологий, их мощнейшие интеллектуальные ресурсы и потенциальные возможности оказывать воздействие на любые управленческие, финансовые и политико-экономические процессы, требуют правовой регламентации управления этими процессами, которая предотвратит несанкционированное вмешательство в информа-
